ТРАНСПОРТНОЕ СРЕДСТВО, ОСНАЩЕННОЕ СИСТЕМОЙ АВТОМАТИЗАЦИИ ВОЖДЕНИЯ КАК ОБЪЕКТ ГРАЖДАНСКИХ ПРАВ Текст научной статьи по специальности «Право»

УДК 347.122

А. А. ИГНАТЬЕВ Российский государственный университет правосудия

A.A. IGNATYEV Russian State University of Justice

Транспортное средство, оснащенное системой автоматизации вождения

как объект гражданских прав

Driving automation system equipped vehicle as a civil rights object

Аннотация

Стремительное развитие технологии автоматизированного вождения актуализирует вопрос включения в правовое поле потенциально новых объектов гражданских прав.

В данной статье автор выявляет и анализирует признаки присущие объектам гражданских прав. На наличие признаков объектов гражданских прав проверяются транспортные средства, оснащенные системой автоматизации вождения.

Автор приходит к выводу, что транспортные средства, оснащенных системой автоматизации вождения, отвечают всем признаками и вполне могут быть рассмотрены в качестве объекта гражданских прав.

Ключевые слова: объект гражданских прав, объект гражданских правоотношений, транспортное средство, оснащенное системой автоматизации вождения, автоматизация вождения, высокоавтоматизированное транспортное средство.

Abstract

Rapid automated driving technology development actualizes the issue of including potentially new civil rights objects in the legal field

In this article, the author identifies and analyzes the objects of civil rights inherent features. The presence of the identified signs is checked according to driving automation system equipped vehicles.

The author comes to the conclusion that driving automation system equipped vehicles meet all the criteria and may well be considered as a civil rights object.

Keywords: civil rights objects, objects of the civil law relationships, driving automation system equipped vehicle, driving automation, highly automated vehicle.

Введение

В последнее время все большее распространение получают транспортные средства, оснащенные системами автоматизации вождения (Далее - ТССАВ)1. Уже сейчас насчитываются десятки спорных ситуаций2, связанных с распределением обязанностей и ответственности между

В Сан-Франциско разрешили тестировать такси-беспи-лотники без водителя. Autonews. 17 октября 2020 г. — URL: https://www. autonews.ru/news/5f8acdaf9a79472fe11dddbf (дата обращения: 12.03.2022).; Toyota готовит новинку с искусственным интеллектом и автопилотом, управляемым голосом. Сетевое издание «Kolesa.ru». 11 октября 2019 г. — URL: https://www.kolesa.ru/news/ toyota-gotovit-novinku-s-iskusstvennym-intellektom-i-avtopilotom-upravlyaemym-golosom (дата обращения:

10.09.2021); Hyundai Motor Group и Motional представляют роботакси IONIQ 5 нового поколения. Ведомости. 01 сентября 2021 г. — URL: https://www.vedomosti.ru/press releases/2021/09/01/hyundai-motor-group-i-motional-predstavlyayut-robotaksi-ioniq-5-novogo-pokoleniya (дата обращения: 10.09.2021).

Umeda et al v. Tesla Inc. U.S. District Court for the Northern District of California. — URL: https://judicialcaselaw.com/ courts/cand/cases/5 20-cv-02926-SVK (дата обращения:

12.03.2022).; В Москве произошло ДТП с беспилотником. Autonews. 06 марта 2021 г. — URL: https://www.autonews. ru/news/60435f909a79476771200782(дата обращения: 12.03.2022).

производителем и владельцем ТССАВ [1, с. 30]. В связи с этим необходимо ответить на вопрос о наличии или отсутствии у ТССАВ признаков объекта гражданских прав.

Прежде чем приступить к оценке ТССАВ в обозначенном аспекте, мы должны обозначить позицию, занимаемую автором исследования по поводу содержания понятия «объект гражданских прав». Мы придерживаемся точки зрения, согласно которой объект гражданских прав подразделяется на объекты первого рода (поведение субъектов) и объекты второго рода (материальные и нематериальные блага) [2, с. 81]. На объекты первого рода право воздействует напрямую, а на объекты второго рода - опосредованно. К объектам второго рода очевидно можно отнести все то, что сейчас перечислено в ст. 128 ГК РФ в качестве объектов гражданских прав. При этом объекты первого и второго рода представляют собой не дихотомию объектов, а один единый объект гражданских прав.

Определившись с подходом к пониманию объекта гражданских прав, следует проанализировать признаки, присущие объектам второго рода, то есть благам. Условно признаки объектов гражданских прав, выделяемые в литературе, можно разделить на общие (присущие всем без исключения объектам) и уникальные.

Е. Н. Трубецкой выделяет в качестве общего признака всех объектов гражданских прав потребительскую ценность, под которой он понимает «способность к удовлетворению определенных потребностей субъекта» [3].

A. В. Кашанин рассматривает в качестве общего признака «подчиненность власти и усмотрению обладателя» [4, с. 97].

По мнению В. И. Сенчищева, общими признаками объектов гражданских прав являются: принципиальная возможность находиться в гражданском обороте и допущение объекта в оборот [5, с. 112].

B. А. Лапач [6] выделяет такие признаки, присущие объекту гражданских прав, как: дискретность, юридическая привязка и системность. Для признания явления объектом гражданских прав необходимо одновременное наличие всех трех признаков. Классификация признаков В.А. Лапача для нас тем более актуальна, поскольку он придерживается теории двойственной природы объекта гражданских прав.

Д. В. Шорников [7, с. 41] несколько модифицирует классификацию В. А. Лапа-ча и предлагает делить признаки объекта гражданских прав на две группы: внешние и внутренние, которые по утверждению автора нельзя смешивать, путать. Внутренние признаки присущи объекту как таковому, вне зависимости от признания его объектом гражданских прав. Внешние признаки, наоборот, опосредованы и приобретаются либо при вхожде-

нии в оборот, либо при включении в систему объектов гражданских прав. В ряду внутренних признаков Д.В. Шорников выделяет объективированность и полезность. К внешним автор относит системность и юридическую привязку.

Основная часть

Рассмотрим каждый признак подробнее, а затем попытаемся ответить на вопрос о наличии либо отсутствии признаков объекта гражданских прав у ТССАВ.

1. Объективированность и дискретность. Признак объективированности по мнению Д.В. Шорникова позволяет индивидуализировать объект, отделить его от остального мира [7, с.41] и в этом ключе совпадает по смысловой нагрузке с признаком «дискретности» у В. А. Ла-пача, который понимает под дискретностью «качественную, а также физическую и/или учетную определенность и обособленность от всех других объектов» [6].

2. Полезность и потребительская ценность. Под признаком полезности объекта Д.В. Шорников понимает способность, с одной стороны, удовлетворять частные интересы субъектов, а с другой — вызывать данные интересы. При этом автор, во-первых, подчеркивает частный (вытекающий из гражданских прав) характер интересов субъектов. Во-вторых, утверждает, что «в зависимости от содержания, определяемого объектом субъективного гражданского права, эти частные потребности могут быть материальными и нематериальными» [7, с. 42]. Е. Н. Трубецкой предлагает аналогичный с полезностью признак — потребительскую ценность, под которой он понимает «способность к удовлетворению определенных потребностей субъекта» [3].

3. Принципиальная возможность объекта находиться в гражданском обороте. По мнению В.И. Сенчищева, данный признак «позволяет отделить такие объекты, которые хотя и подвержены регулированию средствами гражданского права, в частности, защищаются им, однако не могут быть отчуждаемы по своей природе, что относится, в первую очередь, к личным неимущественным благам» [5, с. 112-113]. Рассмотренный признак, на наш взгляд, соответствует совокупности внутренних признаков объекта Д.В. Шорнико-ва. По мнению последнего, наличие у признаков объективированности и полезности означает потенциальную возможность объекта находится в обороте, хоть и не гарантирует этого.

4. Юридическая привязка, допущение объекта в оборот и подчиненность субъекту. Признак юридической привязки выделятся Д. В. Шорниковым и В. А. Лапачем. В. А. Лапач понимает под ней «нормативно гарантированную возможность правового закрепления объектов гражданских прав за субъектами гражданского права; установление правообъектности того или иного блага, иначе говоря, признание его объектом права по закону». Аналогичной позиции, видимо, придерживается и А. В. Кашанин, выделяя в качестве признака объекта гражданских прав подчиненность власти и усмотрению обладателя [4, с. 97].

Д. В. Шорников соглашается с утверждением В. А. Лапача, указывая при этом на относительный характер привязки: «... поскольку такая связь устанавливается и выражается объективным правом, постольку данный признак носит внешний, опосредованный и двоякий характер» [7, с. 43]. По его мнению, привязка может быть никак не связана со способностью

или не способностью объекта находится в обороте, из-за вынужденного создания привязки; ошибочности создания привязки и несовершенства права.

В. И. Сенчищев предлагает схожий по смысловой нагрузке признак — допущение объекта в оборот: «...характеристика допущения и ограничения в обороте применима, по определению, лишь к тем объектам, природа которых позволяет использовать их в соответствующем качестве, а само наличие или отсутствие данного признака определяется установлениями позитивного права» [5, с. 139].

Как видим, юридическая привязка и допущение объекта в оборот отвечают за гарантированную возможность нахождения объекта гражданских прав в обороте и носят объективный характер, а также могут не зависеть от внутренних признаков объекта гражданских прав. 5. Системность. Последним внешним признаком у В. А. Лапача и Д. В. Шор-никова выступает системность объекта гражданских прав, которая используется для классифицирования должных объектов и исключения из системы лишних, «.если юридическая привязка характеризует нормативную связь объекта с субъектами гражданских прав, то системность обосновывает и оформляет эту связь» [7, с. 43]. На наш взгляд, деление признаков объекта гражданских прав на внутренние и внешние является удобным и вписывается в концепцию двойственной природы объекта. Подобно объекту первого рода (юридическому) и объекту второго рода (фактическому) здесь также можно выделить фактический (отражающий физические характеристики) и юридический (отражающий закрепление в объективном праве) признаки.

Как мы уже отмечали ранее, в науке гражданского права существует точка

зрения, состоящая в том, что объекты гражданских прав имеют также специальные (уникальные) признаки. Например, Р. К. Гусев в качестве специальных признаков объекта предлагает «естественное состояние объекта, социально-экономическую ценность, географическую особенность, взаимосвязь объекта с окружающей средой» [8, с. 4]. Бобров Д. В., рассматривая природные объекты в качестве объектов гражданских прав, помимо дискретности, полезности и системности указывает на наличие уникального их признака: экологической взаимосвязи природного объекта с окружающей природной средой [9]. А. Г. Леденёв разбирая признаки медицинских услуг как объекта гражданских прав, выделяет: неосязаемость; неотделимость от источника услуги; непостоянность качества; высокая индивидуальность; выделение в качестве объекта не результата, а процесса деятельности [10].

Как видно, исследователи используют специальные признаки как средство, позволяющее отграничить тот или иной объект гражданских прав от ряда сходных объектов. То есть специальные признаки в этой трактовке чем-то похожи на рассмотренные выше - объективированность и дискретность, но в отличие от последних не обязательно обусловлены физическими свойствами объекта. По этой причине, несмотря на то, что в литературе общие и специальные признаки часто смешиваются, их все же следует дифференцировать.

На основании вышеизложенного предлагаем следующую классификацию признаков объектов гражданских прав: 1. Общие признаки:

1) внутренние (фактические) признаки:

- объективированнность;

- полезность.

2) внешние (юридические) признаки:

- юридическая привязка;

- системность.

2. Специальные признаки:

1) относящиеся к внутренним характеристикам объекта;

2) обусловленные правовым закреплением.

Рассмотрим ТССАВ, с точки зрения наличия у них перечисленных выше признаков объектов гражданских прав.

1. Объективированность. На наш взгляд не вызывает сомнения наличие у ТССАВ, внутренних признаков объекта гражданских прав. ТССАВ имеет как схожие с обычными ТС физические характеристики, так и дополнительные, в качестве которых выступает оснащенность САВ. Сама САВ также имеет физическую определенность. Например, САВ NVIDIA DRIVE Hyperion содержит набор датчиков, включая 12 внешних камер, 3 внутренние камеры, 9 радаров, 12 ультразвуковых датчиков, один лидар с фронтальной разверткой и один лидар для данных подспутниковых наблюдений, а также вычислительную платформу для ИИ на базе Orin3. Таким образом существует принципиальная возможность индивидуализировать данный объект в системе объектов гражданских прав.

2. Полезность. Появление ТССАВ вызвано прежде всего потребностями частных субъектов и, очевидно, новоявленный объект имеет потенциал пригодности для удовлетворения данных потребностей. Таким образом, ТССАВ имеет внутренние признаки объекта, в связи с чем их можно считать, как минимум, потенциальным объектом гражданских прав.

Аппаратное обеспечение для беспилотных автомобилей. NVIDIA — URL: https://www.nvidia.com/ru-ru/self-driving-cars/drive-platform/hardware/ (дата обращения 19.01.2022 г.).

3. Юридическая привязка. Относительно юридического закрепления ТССАВ существуют нюансы. С одной стороны, ТССАВ потенциально оборо-тоспособны. Например, на данный момент существует возможность купить автомобиль Tesla, оснащенный САВ 1 уровня4. Также ст. 128 ГК РФ содержит открытый перечень объектов гражданских прав, который теоретически позволяет включать в правовое поле любой потенциальный объект. С другой стороны, оборот некоторых ТССАВ ограничен законодательством. В частности, постановлением Правительства от 26 ноября 2018 года № 1415 (в ред. 17.02.2022 г.) утверждено положение «О проведении эксперимента по эксплуатации на автодорогах высокоавтоматизированных транспортных средств», в соответствии с которым собственником высокоавтоматизированного транспортного средства может быть только участвующее в эксперименте юридическое лицо. По предложенной нами классификации [11, с. 43], высокоавтоматизированные транспортные средства из вышеназванного постановления Правительства РФ соответствуют ТССАВ 3 уровня. Соответственно законодательных препятствий к нахождению в обороте ТССАВ 1 и 2 уровня, на данный момент нет. Введение подобных требований, на наш взгляд, обусловлено наличием у ТСССАВ как объекта гражданских прав, уникальных признаков. В ряду уникальных качеств ТССАВ по сравнению в обычными транспортными средствами, следует выделить: способность к обучению и самостоятельному принятию решений. Подобная специфика обусловлена использованием технологии

Конфигуратор Tesla. Moscow Tesla Club. — URL: https:// moscowteslaclub.ru/ (дата обращения 14.01.2022 г.).

машинного обучения и вносит элемент непредсказуемости в вопросы эксплуатации и оборотоспособности ТССАВ. 4. Системность. Как мы выяснили, признак системности обосновывает юридическое закрепление объекта гражданских прав. Следовательно, дальше речь пойдет о месте ТССАВ в системе объектов гражданских прав. В юридической литературе существует мнение относительно того, что системы, оснащенные искусственным интеллектом (в некоторых работах - роботы, оснащенные искусственным интеллектом), к которым можно отнести ТССАВ являются вещью. Такого подхода придерживаются: С.А. Соменков [12], Ю. А. Тихомиров и С.Б. Нанба [13]. Вместе с тем, разнятся точки зрения указанных авторов относительно того, какой конкретно вещью (простой или со специальным правовым режимом) являются системы, оснащенные искусственным интеллектом. С. А. Соменков считает, что система оснащенная ИИ/робот является вещью, однако из-за особенностей «связанных с возможностью его автономного функ-ционирования..деятельность, связанная с использованием ИИ, нуждается в специальном правовом регулировании» [12, с. 82]. Ю.А. Тихомиров, С.Б. Нанба также рассматривают роботов оснащенных искусственным интеллектом в качестве «вещи», поскольку «перечень вещей и иного имущества неисчерпывающий» [13, с. 22]. Однако, по их мнению, на роботов распространяется те же нормы гражданского законодательства что и на простые вещи, на них распространяется правовой режим «товара» и «источника повышенной опасности».

Видимо, похожего подхода придерживается коллектив авторов: Д. Л. Кутейников, О. А. Ижаев, С. С. Зенин, В. А. Лебедев [14].

Они относят ТССАВ к киберфизическим системам (далее — КФС), под которыми понимается совокупность «физических объектов, программного обеспечения, коммуникационных сетей», объекдинение «множества различных объектов материального мира». В юридической литературе КФС рассматриваются как сложные объекты гражданских прав [15]. Категория сложных объектов многогранна и предполагает смешение нескольких объектов гражданских прав в единое целое. К примеру, разновидностью сложных объектов считают сложные вещи (в том числе автомобили), а также фильмы [16, с. 101-102]. Учитывая это, можно предположить, что указанный коллектив также придерживается подхода о том, что КФС — это вещь.

Однако рассмотренная позиция, в отличие от позиции С. А. Соменкова, не признает приобретение такой характеристики как автономность в качестве единственного основания установления специального правового режима: «...с юридической точки зрения возникновение у объектов права автономности само по себе революционного значения не имеет, например, действия «робота-пылесоса» не влияют на общественные отношения и не влекут каких-либо правовых последствий». По мнению авторов, применение совершенно иных подходов потребуется «если объекты права обладают не только автономностью, но и способностью совершать юридически значимые действия» [14].

На наш взгляд, в случае ТС, оснащенных САВ, помимо обозначенного в литературе признака «автономности» объекта, существует потенциальная опасность нарушения прав других субъектов общественных отношений. Яркий тому пример причинение вреда ТССАВ. В этой связи ТССАВ наиболее правильно будет рас-

сматривать как сложную составную вещь, требующую установления специального правового режима по сравнению с обычными вещами, так как:

1) правовая квалификация ТССАВ как собирательной вещи нецелесообразна, поскольку САВ не может использоваться по своему прямому назначению отдельно и вне ТС;

2) уникальные свойства данного объекта таковы, что позволяют совершать юридически значимые действия вне зависимости от воли владельца, на что также указывают установленные законодателем ограничения обороноспособности некоторых ТССАВ.

Заключение

Как мы видим, ТССАВ отвечают всем признаками объекта гражданских прав и вполне могут быть рассмотрены в таком качестве. Существуют, однако, и другие точки зрения. Согласно одной из них, допускается возможность наделения систем оснащенных искусственным интеллектом статусом субъекта права [17;18].

На наш взгляд, сейчас такой подход не оправдан и даже опасен. Не оправдан он, потому как в случае с непосредственно движением транспортного средства инициатором выступает именно человек. САВ не обладает самосознанием и не может отвечать за такие стратегические функции как планирование поездки, выбор пункта назначения. Опасность признания САВ субъектом права открывает возможности обхода закона и уклонения от ответственности производителей и пользователей. Таким образом подход, идентифицирующий ТССАВ как объект гражданских прав (вещь со специальным правовым режимом), наиболее обоснован, логичен и целесообразен.

Список литературы

1. Lee C. Grabbing the wheel early: Moving forward on cybersecurity and privacy protections for driverless car // Federal Communications Law Journal. — 2017. — № 69:1. — 28 с.

2. Иоффе О. С. Правоотношение по советскому гражданскому праву. — Л., 1949. — 144 с.

3. АстаховаМ. А. Объект субъективного гражданского права: понятие и признаки // Гражданское право. — 2006. — № 2. — C. 2-6.

4. КашанинА. В. Кауза гражданско-правового договора как выражение его сущности // Журнал российского права. — 2001. — № 4. — С. 93 104.

5. Сенчищев В. И. Объект гражданского правоотношения. Общее понятие // Актуальные проблемы гражданского права / Под ред. М.И. Брагинского; Исследовательский центр частного права. Российская школа частного права. — Г.: Издательство «Устав», 1998. — С. — 109-159.

6. Лапач В. А. Система объектов гражданских прав: Теория и судебная практика // С.-Пб.: Юрид. центр Пресс, 2002. — 544 с.

7. Шорников Д. В. Еще раз о признаках объектов гражданских прав // Сибирский юридический вестник. — 2007. — №1. — С. 40-44.

8. Гусев Р. К. Экологическое право: учеб. пособие. — М.: Контракт: ИНФРА-М, 2000. — 35 с.

9. Бобров Д. В. Природные объекты как объекты гражданских прав: проблемы понятия и определения // Сибирский юридический вестник. — 2020. — № 3(90). — С. 50-55.

10. Леденёв А. Г. Особенности медицинских услуг как объекта гражданских прав // Международный журнал гуманитарных и естественных наук. — 2021. — №11-4. — С. 21-24.

11. Игнатьев А. А. Классификация систем автоматизации вождения для целей частноправового регулирования // Современные проблемы российского гражданского права: сборник научных статей по материалам всероссийской научно-практической конференции «XIV Овчинниковские научные чтения» (24 мая 2021 г.) / под общ. ред. Чекулаева С.С., Кравченко А.Г.; Дальневосточный федеральный университет. — Владивосток: Изд-во ВГУЭС, 2021. — С. 41-43

12. Соменков С. А. Искусственный интеллект: от объекта к субъекту? // Вестник Университета имени О. Е. Кутафина. — 2019. — № 2 (54). — C. 75-85.

13. Юридическая концепция роботизации: монография / отв. ред. Ю. А. Тихомиров, С. Б. Нанба. — Москва: Проспект, 2019. — 240 с.

References

1. Lee C. Federal Communications Law Journal, 2017, № 69:1, 28 p.

2. Ioffe O.S. Pravootnoshenie po sovetskomu grazhdanskomu pravu (Legal relationship according to the soviet civil law), Leningrad, 1949, 144 p.

3. AstakhovaM. A., Grazhdanskoe pravo, 2006, No. 2, - pp. 2-6.

4. Kashanin A. V., Zhurnal rossiiskogo prava, 2001, No. 4, pp. 93-104.

5. Senchishchev V. I., Issledovatel'skii tsentr chastnogo prava. Rossiiskaya shkola chastnogo prava, 1998, pp.109-159.

6. Lapach V. A. Sistema ob"ektov grazhdanskikh prav: Teoriya i sudebnaya praktika (The system of civil rights objects: theory and court practice), Saint Petersburg: Yurid. tsentr Press, 2002, 544 p.

7. ShornikovD. V., Sibirskii yuridicheskii vestnik, 2007, No. 1, pp. 40-44.

8. GusevR. K. Ekologicheskoe pravo (Ecological law), Moscow: Kontrakt: INFRA-M, 2000, 335 p.

9. BobrovD. V., Sibirskii yuridicheskii vestnik, 2020, No. 3(90), pp. 50-55.

10. Ledenev A. G., Mezhdunarodnyi zhurnal gumanitarnykh i estes-tvennykh nauk, 2021, No. 11-4, pp. 21-24.

11. IgnatyevA.A., XIV Ovchinnikovskie nauchnye chteniya (XIV Ov-chinnikov's science readings), Abstracts of papers, May 24, 2021, Vladivostok, Izd-vo VGUES, 2021, pp. 41-43.

12. SomenkovS. A., Vestnik Universiteta imeni O. E. Kutafina, 2019, No. 2 (54), pp. 75-85.

13. Tikhomirov Yu. A., Nanba S.B., Yuridicheskaya kontseptsiya robo-tizatsii: monografiya (The legal conception of robotization), Moscow: Prospekt, 2019, 240 p.

14. KuteinikovD.L., Izhaev Osman A., Zenin S.S., Lebedev V.A., Rossiiskoe pravo: obrazovanie, praktika, nauka, 2019, No. 3 (111), pp. 75-81.

15.

16.

14. Киберфизические, кибербиологические и искусственные когнитивные системы: сущность и юридические свойства / Кутейников Д. Л., Ижаев Осман

A., Зенин С. С., Лебедев В.А. // Российское право: образование, практика, наука. — 2019. — №3 (111). — С. 75-81.

Родионова О. М. Проблемы совершенствования российского гражданского права в цифровую эпоху // Проблемы экономики и юридической практики. — 2018. — №3. — С. 18-38.

Мазур Е. А. Соотношение правовых категорий «сложная вещь» и «сложный объект» по гражданскому законодательству Российской Федерации // Актуальные проблемы гуманитарных и естественных наук. — 2012. — № 1. — С. 101-104.

17. Серова О. А. роботы как участники цифровой экономики: проблемы определения правовой природы // Гражданское право. — 2018. — №3. — С. 22-24.

18. Регулирование робототехники: введение в «робо-право». Правовые аспекты развития робототехники и технологий искусственного интеллекта //

B. В. Архипов, В. П. Бакуменко, А. Д. Волынец, В. Б. Наумов, А. В. Незнамов, Е. П. Побрызгаева, С. В. Сарбаш, К. М. Смирнова, Е.В. Тытюк. — Под ред. А.В. Незнамо-ва. — М.: Инфотропик Медиа, 2018. — 232 с.

15. Rodionova O.M., Problemy ekonomiki i yuridicheskoi praktiki. 2018. No. 3, pp. 18-38.

16. Mazur E. A., Aktual'nye problemy guma-nitarnykh i estestvennykh nauk, 2012, No. 1, pp. 101-104.

17. Serova O.A., Grazhdanskoe pravo, 2018, No. 3, pp. 22-24.

18. Arkhipov V. V., Bakumenko V. P., Volynets A. D.,Naumov V. B., Neznamov A. V., Pobryzgaeva E. P., Sarbash S. V., Smirnova K. M., Tytyuk E. V., Regulirovanie robototekhniki: vvedenie v «robopravo». Pravovye aspekty razvitiya robototekhniki i tekhnologii iskusstvennogo intellekta (Regulation of robotics: an introduction to «robolaw». Legal aspects of the development of robotics and artificial intelligence technologies), Moscow: Infotropik Media, 2018, 232 p.

ИНФОРМАЦИЯ ОБ АВТОРЕ

Игнатьев Александр Александрович, магистрант Центрального филиала ФГБОУВО «Российский государственный университет правосудия», г. Воронеж, Россия

alexand98@mail.ru

Научный руководитель: Усачева Елена Александровна, доцент кафедры гражданско-правовых дисциплин ЦФ ФГБОУ ВО «Российский государственный университет правосудия», кандидат юридических наук, г. Воронеж, Россия

usaeheva_e@inbox.ru

ABOUT THE AUTHOR

Alexandr A. Ignatyev, master's degree student, Central Branch of the Federal Public Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian State University of Justice»

alexand98@mail.ru

Scientific adviser:

Elena A. Usacheva, associate professor of the Department of Civil law of the Central Branch of the Federal Public Budgetary Educational Institution of Higher Education «Russian State University of Justice», PhD in Law

usacheva_e@inbox.ru

Статья поступила в редакцию 05.03.22; одобрена после рецензирования 26.03.22;

принята к публикации 30.03.22. Авторы прочитали и одобрили окончательный

вариант рукописи.

The article was submitted 05.03.22; approved after reviewing 26.03.22; accepted for publication 30.03.22. The authors read and approved the final version

of the manuscript.