CC BY
125
БЕЗОПАСНОСТЬ НА ТРАНСПОРТЕ
nx
транспортная безопасность как правовая категория: теоретико-правовой анализ
transport safety as a legal category: theoretical
and legal analysis
УДК 342.951
С.н. махина,
доктор юридических наук, профессор (Воронежский государственный университет) svetlana_mahina@mail.ru
S.N. MAHINA,
doctor of law, professor (Voronezh state University)
м.а. попова,
адъюнкт
(Белгородский юридический институт МВД России имени И.Д. Путилина) rita.luk-popova@mail.ru
M.A. POPOvA,
postgraduate (Putilin Belgorod Law Institute of Ministry of the Interior of Russia)
Аннотация: в статье проводится теоретико-правовой анализ транспортной безопасности как правовой категории, отмечается необходимость совершенствования на законодательном уровне основного понятийно-категориального аппарата, а также расстановки ценностно-целевых критериев; предлагается прийти к единообразию понимания данной категории с целью минимизации интерпретационных рисков.
Ключевые слова: транспортная безопасность, категория, транспортный комплекс, транспортное средство, транспортная инфраструктура, акт незаконного вмешательства, угрозы.
Abstract: this article presents a theoretical and legal analysis of transport security as a legal category, point out require to improve on the legislative level the main conceptual-categorical apparatus, the placement of values and target criteria. It is proposed to an understanding of the uniformity of the categories in order to minimize the risks of interpretation.
Keywords: transport security, category, transport complex, vehicle, transport infrastructure, an act of unlawful interference, threat._
Вопросы транспортной безопасности, безусловно, в последние годы вошли в число самых актуальных проблем во всем мире и потому заслуживают отдельного внимания со стороны государства, общества и каждого гражданина. Транспортный комплекс был и остается зоной повышенного
риска. Сегодня создание все более разветвленной и сложной транспортной инфраструктуры требует решения проблем безопасности на транспорте и приобретает особое значение для нашей страны ввиду особенностей геополитического положения и широких масштабов территории.
Острая потребность в надежном обеспечении и защите транспортной безопасности в Российской Федерации обусловлена рядом факторов:
- беспрецедентным ростом террористических и диверсионных проявлений на транспорте; применением террористами новых, особо опасных способов их совершения (активное внедрение террористов-смертников как орудий преступления);
- эскалацией различных форм организованной преступности, специализирующейся на нелегальной внешнеэкономической деятельности; незаконной миграции, контрабанде; использовании транспортных артерий в преступных целях;
- контрабандой оружия, боеприпасов, взрывчатых веществ и устройств, средств осуществления диверсионных актов;
- активным ростом иных форм незаконного вмешательства в функционирование транспортного комплекса (хищения и хулиганство на транспорте, блокирование путей сообщения, транспортных средств и т.п.);
- возрастанием числа аварий и других чрезвычайных ситуаций на транспорте, обусловленных как нарушением правил пользования техническими системами, так и степенью износа самих этих систем [1, с. 7-8].
В связи с этим вполне обоснованно можно сказать, что в число актуальных и важнейших миссий государства входит обеспечение транспортной безопасности как приоритетного направления государственной политики. Соответственно, проблема формирования законодательной основы как на международном уровне, так и в Российской Федерации выходит на первый план.
В своей политике государство стремится к созданию и реализации системы законодательства, которая будет с наибольшей эффективностью защищать граждан от различного вида угроз в той или иной сфере общественных отношений, в том числе и в транспортной системе.
Именно с этой целью и был принят в 2007 г. Федеральный закон «О транспортной безопасности» [2]. Основным предназначением данного нормативного акта стало комплексное урегулирование проблем безопасности различных видов транспорта, а также устранение несоответствий и противоречий отраслевого законодательства.
Принятие данного закона, в котором был закреплен понятийный аппарат обеспечения транспортной безопасности, в том числе и основная его категория - «транспортная безопасность» (которая до сих пор не была определена), явилось последствием научных обсуждений вопросов транспортной безопасности, которая начала активно изучаться с 1990-х гг.
Но к моменту принятия данного федерального закона уже имелись такие определения, как
«авиационная безопасность», «безопасность дорожного движения» и т.д. Поэтому, с одной стороны, закон объединил в себе все разработанное до него, а с другой - ввел новеллу в российское законодательство.
Что касается базовой и отправной категории «безопасность», которая должна являться отправным пунктом в понимании ее отраслевых видов, то здесь, как отмечает Ю.В. Степаненко, Федеральный закон «О безопасности» [4] не содержит в себе ни понятия «безопасность» как такового, ни конкретных ее видов, тем самым предлагая решать данную проблему с помощью отраслевого законодательства, и дает возможность их разработчикам самим определять вид и качество используемой в них терминологии.
Нужно отметить, что терминология является основой в любой области законодательного регулирования, и дефиниция в любом нормативном акте должна быть действующей, другими словами, устремленной на те задачи, которые, опираясь на нее, предполагается решать. И, как верно постулировали римские юристы, «absoluta sententia expositore non indigent» («ясное значение не требует объяснений») [5].
Таким образом, для более целостного понимания транспортной безопасности как правовой категории нам представляется целесообразным рассмотреть данное определение по его составляющим.
Некоторые приверженцы формально-логического подхода в своих исследованиях предлагают рассматривать категорию «транспортная безопасность» в широком и узком смысле. Такой подход имеет право на существование, однако представляется, что к данному вопросу целесообразно подойти с содержательных позиций для того, чтобы создать целостное представление о категории «транспортная безопасность». Поэтому мы используем для этих целей интегральный подход.
Необходимо сказать о том, что в результате многочисленных изменений и доработок на сегодняшний день закон приобрел форму некоего «защитника» от актов незаконного вмешательства, что в свою очередь позволяет правоприменителям интерпретировать категорию «транспортная безопасность» с одной лишь позиции - как состояние защищенности от актов незаконного вмешательства.
На наш взгляд, данная трактовка может порождать коллизии в применении норм, касающихся обеспечения транспортной безопасности. Это можно объяснить с той простой позиции, что понятие «транспортная безопасность» имеет комплексных характер и толковать его необходимо соразмерно видам угроз, оказывающих негативное влияние на нормальное функционирование транспортного комплекса,
так как помимо актов незаконного вмешательства существует широкий диапазон различных причин технического, природного и социального характера, который обусловливает наличие ряда внутренних и внешних угроз, ослабляющих транспортную безопасность страны.
Угрозы транспортной безопасности России классифицируются по ряду оснований: по степени значимости; по характеру угроз; по сферам и формам проявления и т.п. Традиционна следующая классификация видов угроз:
1) техногенные - угрозы данного вида самые распространенные на транспортном комплексе. К их числу относятся износ транспортных средств и транспортной инфраструктуры, а также их ненадлежащее техническое состояние. Из-за технических неисправностей происходит большинство несчастных случаев и катастроф, поэтому в «рейтинге» угроз им отводится первое место;
2) природные - данный вид угроз включает в себя такие виды природных факторов, как землетрясения, наводнения, ураганы, оползни и т.д. Особенностью объектов транспорта и инфраструктуры является зависимость их функционирования от природных условий. В наибольшей степени транспортная безопасность зависит от наличия и характера осадков, которые определяют дальность видимости, ухудшают сцепные качества шин с дорожным покрытием и т.д.;
3) социогенные - выражаются в форме неправомерного вмешательства в нормальное функционирование транспортного комплекса. К данному виду угроз относят террористические акты, криминогенные проявления, ненадлежащее выполнение своих служебных обязанностей сотрудниками транспортного комплекса.
Фиксирование указанных видов угроз позволяет прийти к выводу, что категория «транспортная безопасность» не может определяться как состояние защищенности только от актов незаконного вмешательства.
Исходя из положений ст. 1 Федерального закона «О транспортной безопасности», под актом незаконного вмешательства понимается противоправное действие (бездействие), в том числе террористический акт, угрожающее безопасной деятельности транспортного комплекса, повлекшее за собой причинение вреда жизни и здоровью людей, материальный ущерб либо создавшее угрозу наступления таких последствий [2]. В свою очередь, в законодательстве существует еще и такое понятие, как дорожно-транспортное происшествие, которое может, исходя из позиции законодателя, подпадать под определение акта незаконного вмешательства.
Согласно Федеральному закону «О безопасности дорожного движения» дорожно-транс-
портное происшествие - событие, возникшее в процессе движения по дороге транспортного средства и с его участием, при котором погибли или ранены люди, повреждены транспортные средства, сооружения, грузы либо причинен иной материальный ущерб [6]. И в одном, и в другом случае к неблагоприятным последствиям приводит действие либо бездействие. Отсюда вопрос: какими характеристиками должно обладать действие (бездействие) в первом случае, чтобы разграничивать данные понятия? Исходя из определения, любое дорожно-транспортное происшествие можно расценивать как акт незаконного вмешательства.
Поэтому считаем необходимым конкретизировать, какое именно противоправное действие (бездействие) следует относить к акту незаконного вмешательства, для того чтобы избежать ошибочной квалификации противоправного деяния, а в последующем - неправомерного привлечения к ответственности.
Следующим немаловажным вопросом является подход к определению состояния защищенности: предупреждение угроз или минимизация рисков, а может быть, снижение ущерба постфактум транспортного происшествия? Нельзя не согласиться с мнением авторского коллектива ученых под руководством В.И. Якунина о том, что определение еще неопределенного в левой части дефиниции через такое же неясное понятие в правой является традиционной ошибкой законодателей. Также на сегодняшний день остается открытым вопрос, что такое «защищенность», поэтому в построении законодательства о транспортной безопасности эти вопросы неизбежны [6, 7].
В настоящее время существуют определенные несоответствия и в различных уровнях нормативно-правовых актов. В соотношении понятий отраслевого и общего законодательства необходимо учитывать, что законодательство Российской Федерации затрагивает регулирование отношений на различных видах транспорта. Так, на сегодняшний день Воздушный кодекс регулирует отношения, связанные с авиационной безопасностью; Кодекс внутреннего водного транспорта
- отношения, связанные с безопасностью судоходства; Устав железнодорожного транспорта
- отношения, связанные с обеспечением безопасности перевозок пассажиров, грузов, грузобагажа на железнодорожном транспорте и т.д.
С одной стороны, это является разумным, но с другой - существование указанных нормативно-правовых актов, регулирующих определенную группу общественных отношений, без приведения к единым определениям идентичных понятий, дает возможность обнаружить в понятийном аппарате несоответствие норм.
Так, например, согласно положениям Воздушного кодекса авиационная безопасность - это состояние защищенности авиации от незаконного вмешательства в деятельность в области авиации [3]. На первый взгляд может показаться, что в этом определении существует соответствие основной категории, но если рассмотреть детально, то можно выявить следующие противоречия:
- во-первых, не находит отражения в нормативной базе сам термин «авиация», поэтому, исходя из содержания Федерального закона «О транспортной безопасности», невозможно определить, относится ли она к объектам транспортной инфраструктуры или транспортным средствам;
- во-вторых, не ясно, ставится ли знак равенства между «незаконным вмешательством» и «актами незаконного вмешательства».
Подобная ситуация складывается и при регулировании соответствующих вопросов в сфере иных видов транспорта, поэтому существуют несоответствия дефиниции «транспортная безопасность» и ее подвидов, несмотря на то, что отраслевые дефиниции должны соответствовать основной категории.
В завершение необходимо отметить, что законодательство в ст. 2 Федерального закона «О транспортной безопасности» ставит своей главной целью устойчивое и безопасное функционирование транспортного комплекса, защиту интересов личности, общества и государства в сфере транспортного комплекса от актов не-
законного вмешательства [2]. К данным целям, на наш взгляд, необходимо добавить такие ценностно-целевые критерии, как обеспечение национальной безопасности и реализация национальных интересов при функционировании транспортного комплекса, предотвращение вреда жизни и здоровью граждан, ущерба имуществу и окружающей среде.
Таким образом, становится понятно, что вольное обращение с определениями базовых понятий может достаточно далеко увести от желаемого результата готовящихся и уже действующих нормативно-правовых актов.
Подводя итог данному краткому теоретико-правовому исследованию категории «транспортная безопасность», необходимо сделать вывод о том, что данная дефиниция является сложным структурным образованием, в определении которого среди ученых нет единого мнения. Представляется, что дальнейшее изучение и разработка понятийно-категориального аппарата в сфере транспортной безопасности будет способствовать минимизации интерпретационных рисков при ее применении и позволит установить соответствие между основным понятием и его отраслевыми видами. В связи с этим мы считаем, что категорию «транспортная безопасность» следует существенно расширить в контексте комплексной защиты от различных видов угроз, а также уточнить ценностно-целевые критерии данной категории.
Литература
1. Федеральный закон от 09.02.2007 № 16-ФЗ (ред. от 13.07.2015) «О транспортной безопасности». [Электронный документ]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
2. Федеральный закон от 28.12.2010 № 390-Ф3 (ред. от 05.10.2015) «О безопасности» [Электронный документ]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
3. «Воздушный кодекс Российской Федерации» от 19.03.1997 № 60-ФЗ (ред. от 30.12.2015). [Электронный документ]. Доступ из СПС «КонсультантПлюс».
4. Федеральный закон от 10.12.1995 № 196-ФЗ (ред. от 28.11.2015) «О безопасности дорожного движения» (с изм. и доп., вступ. в силу с 15.01.2016). [Электронный документ]. Доступ из СПС «Консультант плюс».
5. Латинская юридическая фразеология / составитель проф. Б.С. Никифоров. - М.: Юрид. лит., 1979. С. 6.
6. Якунин В.И., Сулакшин С.С., Порфирьев Б.Н. и др. Проблемы формирования государственной политики транспортной безопасности / Центр проблемного анализа и государственно-управленческого проектирования. - М.: Наука, 2006. С. 7-8.
7. Александров А.Н., ТетерюкА.Г. Территориальные органы МВД России как субъект обеспечения транспортной безопасности: соотношение объема обязанностей и ответственности: материалы X международной научно-практической конференции 21 апреля 2016 года.
= References =
1. Federal law № 16-FZ of February 9, 2007 (red. of July 13, 2015) «On Transport Safety». [Electronic document]. Access from SPS «Consultant plus».
2. Federal law № 390-FZ of December 28, 2010 (red. of October 5, 2015) «On Safety». [Electronic document]. Access from SPS «Consultant plus».
3. Russian Federation Air Code № 60-FZ of March 19,1997 (red. of December 30, 2015). [Electronic document]. Access from SPS «Consultant plus».
4. Federal law № 196-FZ of December 10, 1995 (red. of November 28, 2015)
«On Traffic Safety» (came into force January 15, 2016). [Electronic document]. Access from SPS «Consultant plus».
5. Legal Latin Phraseology // Draftsman prof. Nikiforov B.S. - М.: Legal Literature, 1979. Р. 6.
6. Yakunin V.I., Sulashkin S.S., Porfiryev B.N., etc. Problems of Public Transport Security Policy Formation / Center Of Problem Analysis and Public Management Design. - М.: Nauka, 2006. Р. 7-8.
7. AleksandrovA.N., TeterukA.G. Territorial bodies of the MIA of Russia as a subject of transport security: the ratio of the volume of duties and responsibilities: materials of X international scientific-practical conference on the 21st of April 2016
(статья сдана в редакцию 14.07.2016)
