CC BY
32УДК 343.97© В. В. Бабурин, Л. Р. Клебанов, О. А. Кузнецова, 2021 DOI: 10.24411/1999-625X-2021-4-83-334-338
Û
Транснациональные корпорации как субъекты коррупционной преступности
В. В. Бабурин, Омская академия МВД России И Vvbaburin@mail.ru Л. Р. Клебанов, Российский университет дружбы народов
И solomon70@bk.ru О. А. Кузнецова, Российский университет дружбы народов И o715575@mail.ru
Коррупционная преступность транснациональных корпораций (далее — ТНК) — один из наиболее опасных видов преступных деяний. Повышенная общественная опасность этих преступлений отличается транснациональным характером, особенностью актора (ТНК представляют собой совершенно особый вид экономического агента, обладающего трансграничным политическим влиянием), многомиллиардными оборотами таких корпораций, позволяющими подкупать высоких правительственных чиновников и политиков в зарубежных странах. Как показывает практика, данные преступления посягают сразу на несколько групп охраняемых благ: нормальную деятельность государственного аппарата, интересы добросовестной конкуренции, экономическое благополучие населения. Сама по себе корпоративная коррупционная преступность является частью корпоративной преступности в целом, что требует пристального внимания научного сообщества к данной проблеме.
Ключевые слова: коррупционная преступность; транснациональные корпорации; взяточничество;
подкуп иностранных должностных лиц.
Transnational Corporations as Subjects of Crimes of Corruption
V. V. Baburin, the Omsk Academy of the Russian Ministry of Internal Affairs И Vvbaburin@mail.ru L. R. Klebanov, Peoples' Friendship University of Russia И solomon70@bk.ru О. А. Kuznetsova, Peoples' Friendship University of Russia И o715575@mail.ru
Corruption of transnational corporations is one of the most dangerous types of criminal acts. The increased social danger of these crimes is characterized by their transnational nature, the peculiarity of the actor (transnational corporations are a very specific type of economic agent with cross-border political influence), the multibillion-dollar turnover of such corporations, which allows them to bribe high government officials and politicians in foreign countries. As practice shows, such crimes simultaneously infringe on several groups of protected goods: the normal activity of the state apparatus, the interests of fair competition, and the economical well-being of the population. Corporate corruption crime is per se a part of corporate crime in general, which requires close attention of the scientific community to this problem.
Keywords: crimes of corruption; transnational corporations; bribery; bribing foreign government officials.
Несмотря на множество научных исследований по антикоррупционной тематике, актуальность данного направления в уголовном праве и криминоло-
гии не снижается, что вполне объяснимо: коррупционная преступность уже давно стала транснациональной, угрожающей национальной безопасности
суверенных государств, и рассматривается некоторыми специалистами как международное преступление [1, с. 87-100].
По поводу корректности использования термина «международное преступление» в отношении коррупции возникают вопросы, поскольку международными преступлениями принято считать те деяния, которые представляют повышенную опасность для существования мирных отношений и сотрудничества между государствами независимо от их социально-политического устройства (преступления против мира, военные преступления, преступления против человечности) [2, с. 31-42]. Те же преступления, которые в отечественной науке принадлежат к преступлениям международного характера (они предусмотрены международными соглашениями и не относятся к преступлениям против мира и безопасности человечества), вполне можно охарактеризовать как транснациональные.
В литературе эти две группы преступлений еще называют преступлениями по общему международному праву и конвенционными преступлениями [3, с. 112-200]. Последние И. И. Карпец делит на четыре подгруппы [2, с. 48-49], однако вопрос о том, к какой из этих групп отнести коррупционную преступность, скорее, теоретический, тем более что коррупционные преступления прямо или имплицитно обнаруживаются в каждой из них (либо как вспомогательные, либо как сопутствующие). Не случайно И. И. Лукашук и А. В. Наумов выделили коррупцию в отдельную группу конвенционных преступлений [3, с. 190-200].
Транснациональный характер коррупционных преступлений (равно как и иных преступных деяний) определяется через определенный набор критериев, отраженных в Конвенции против транснациональной организованной преступности 2000 г. Согласно положениям данного акта транснациональное преступление — это преступление, совершенное более чем в одном государстве, либо оно совершено в одном государстве, но существенная часть его подготовки, планирования, руководства или контроля имеет место в другом государстве, либо оно совершено в одном государстве, но при участии организованной преступной группы, которая осуществляет преступную деятельность в более чем одном государстве, либо оно совершено в одном государстве, но его существенные последствия имеют место в другом государстве [1, с. 89].
Междисциплинарная группа против коррупции, учрежденная Комитетом министров Совета Европы в 1994 г., определила четыре параметра, наиболее важных для квалификации транснациональных коррупционных деяний: участвующие лица; услуги, предоставляемые взяткополучателем; предлагае-
мые неправомерные преимущества; обстоятельства, в которых предлагаются указанные преимущества. Каждый из названных четырех параметров может включать иностранный элемент, что позволит квалифицировать такое деяние как транснациональное [4, p. 163].
Отличительной чертой транснациональных коррупционных преступлений является особый состав коррупционеров либо специфическое местонахождение предмета подкупа, если речь идет о таком преступлении, как взяточничество. К числу коррупционеров относятся так называемые публичные должностные лица иностранного государства. Чаще всего это любое лицо, занимающее должность в законодательном, исполнительном или судебном органе иностранного государства, вне зависимости от того, является эта должность выборной или предполагает назначение; любое лицо, исполняющее публичную функцию в интересах иностранного государства, включая исполнение такой функции на государственных предприятиях; и любое должностное лицо или агент публичной международной организации [5]. Предмет подкупа находится за пределами суверенного государства (на территории иностранных государств, на территориях так называемых непризнанных государств и т. д.): недвижимость; денежные средства на счетах или в ячейках хранения в банках; предметы роскоши, произведения искусства; автомобили, яхты и т. д.
В последнее время пристальное внимание уделяют такому специфическому актору коррупционной преступности, как транснациональные корпорации. История деятельности этих уникальных экономических образований постоянно сопровождается коррупционными скандалами, когда компании подкупают местные власти, чтобы добиться каких-либо преференций для себя. И это неудивительно, поскольку одним из наиболее активных игроков на рынке транснациональных коррупционных услуг, формирующих спрос и предложение на эти услуги, являются именно ТНК.
В зарубежной криминологической литературе об этой проблеме публично заговорили в начале 70-х гг. прошлого века — после громкого коррупционного скандала, известного всему миру как Watergate. В ходе расследования незаконного финансирования избирательной компании Ричарда Никсона, баллотировавшегося на второй президентский срок, выяснилось, что как минимум 25 крупнейших компаний США, включая Exxon, General Motors, Lockheed Aircraft, Gulf Oil, осуществляли незаконные платежи в пользу Никсона. Помимо этого обнаружилось, что факт подкупа американскими компаниями правительственных и государственных чиновников иностранных государств была обычной практикой
[6, p. 20]. Например, американский авиационный концерн Lockheed заплатил взяток на сумму 22 млн долларов США зарубежным правительственным чиновникам и представителям политических партий в иностранных государствах, чтобы обеспечить себе контракты. Среди тех, кто был подкуплен авиагигантом, оказались премьер-министр Японии Танака и принц Голландии Бернар [7, р.125].
Всего же в ходе расследования, проведенного в середине 70-х гг. прошлого века Комиссией по ценным бумагам и биржам США, свыше 400 американских компаний признались в осуществлении сомнительных и незаконных выплат иностранным государственным чиновникам, политикам и политическим партиям на сумму, превышающую 300 млн долларов США [6, р. 20].
Обвинения в подкупе иностранных государственных чиновников часто звучат в адрес французских концернов. В свое время во Франции прогремел коррупционный скандал (Lafayette Corruption Scandal), начавшийся в 90-х гг. прошлого века, когда французская компания Thomson продала Тайваню по коррупционной схеме шесть фрегатов, обойдя своего конкурента, компанию из Южной Кореи. Впоследствии выяснилось, что практика подкупа иностранных должностных лиц была весьма распространена у французских компаний. И эту практику одобряло само французское правительство. Государство лишь требовало, чтобы о таких комиссионных, выплачиваемых гражданам и должностным лицам за рубежом при проведении деловых операций, компании сообщали в Министерство финансов [8, р. 254-261].
В структуре ТНК существуют специальные GR-департаменты (Government Relations Departments), ключевые функции которых (даже на первый взгляд) имеют коррупционный оттенок: воздействие на органы государственной власти при принятии законов, регулирующих отношения власти и бизнеса; обеспечение преференций и государственных заказов для компаний и т. д. [9, с. 142-149].
Во многих африканских странах широко распространена коррупционная практика, направленная на подкуп правительственных чиновников иностранными компаниями (включая ТНК), чтобы получить выгодные контракты. Как сообщил журнал New Africa Magazine, 25 сентября 2009 г. компанию Mabey & Johnson (Великобритания), чьим бизнесом было строительство мостов в некоторых африканских странах (например, Гана, Мадагаскар, Ангола, Мозамбик), лондонский суд признал виновной в том, что она давала взятки правительственным чиновникам, для того чтобы обеспечить получение подрядов на строительство. Подобную коррупционную практику использовали оружейные компании при совер-
шении самой крупной сделки в Южной Африке на поставки зенитно-ракетных комплексов Hawk и боевых самолетов Gripen. В Нигерии в период с 1994 по 2002 гг. осуществлялось расследование, в ходе которого один из руководителей компании Halliburton Альберт Стэнли признался в том, что руководил передачей взяток в размере 180 млн долларов США высшим правительственным чиновникам для получения контрактов [10].
Еще один коррупционный скандал произошел в Нигерии с участием нефтяных компаний Shell и Eni. Как выяснили журналисты компании BuzzFeed News и итальянской газеты Il Sole 24 Ore, в 2010-2011 гг. эти нефтяные бизнес-структуры заплатили 1,3 млрд долларов США за получение лицензии на разведку нефтяного блока на шельфе, известного как OPL 245. Деньги были заплачены нигерийскому правительству, однако масс-медиа утверждали, что по документам деньги «отошли» компании Malabu Oil and Gas, которая была связана с бывшим министром нефтяной промышленности Нигерии Даном Этете, о чем руководство Shell знало [11]. По утверждениям расследователей Global Witness, часть этой суммы ушла на «отступные» тогдашнему президенту страны Джонатану, о чем топ-менеджмент Shell тоже был осведомлен [12, p. 5].
Однако наиболее резонансным стал «колоссальный коррупционный скандал с участием Siemens, которая является самой большой в мире электротехнической компанией» [13]. Председатель Комиссии по ценным бумагам и биржам США Линда Томсен описала это дело следующим образом: «беспрецедентное по масштабу и географическому охвату. Коррупция на сумму более 1,4 млрд долларов США в виде взяток правительственным чиновникам в Азии, Африке, Европе, на Ближнем Востоке и в обеих Америках». Несмотря на то что корпоративная политика Siemens строилась на публично провозглашаемых антикоррупционных стандартах и включала различные процедуры комплаенса, оказалось, что антикоррупционная политика существовала во многом лишь на бумаге. На протяжении многих десятилетий взяточничество было обычной нормой ведения бизнеса в концерне, а представители Siemens давали взятки правительственным чиновникам и гражданским служащим по всему миру: от Бангладеш, Вьетнама и России до Греции, Норвегии, Ирака и Нигерии. В итоге концерн создал глобальную коррупционную систему, чтобы увеличивать свою долю на рынках [13].
Не менее резонансный коррупционный скандал произошел в аэрокосмическом концерне Airbus, который согласился выплатить астрономическую сумму штрафа в размере 3,7 млрд евро в обмен на урегулирование дела по обвинению во взяточниче-
стве, которое вели власти Франции, Великобритании и США. Расследование установило, что в течение более десяти лет концерн подкупал через посредников государственных чиновников в 16 странах (включая Японию, Россию, Китай и Непал) для продажи своих аэробусов и спутников [14].
В масштабном исследовании "Undue Diligence: How banks do business with corrupt regimes", которое провела антикоррупционная НКО Global Witness, многие крупнейшие банки мира уличаются в откровенно коррупционных схемах и проектах. Например, банк Barclays обслуживал счета Теодорина Обиянга, сына президента Экваториальной Гвинеи, когда уже имелись неопровержимые доказательства причастности президентской семьи к масштабному расхищению государственных доходов от добычи нефти. Не менее громкие коррупционные скандалы (по поводу хранения преступно полученных средств олигархов из стран Азии и Африки) были связаны с такими банками, как HSBC, Banco Santander, банк из США Riggs Citibank, Deutsche Bank, Bank of East Asia (третий крупнейший банк Гонконга) [15, pp. 8-9]. Отметим, что банки Barclays и HSBC принадлежат группе Ротшильдов, одной из трех крупнейших транснациональных элит [9, с. 39].
Следует подчеркнуть, что коррупционная преступность корпораций является лишь одним из видов корпоративной преступности (Corporate crime) в целом. И в России, и за рубежом проблеме преступности корпораций (корпоративной преступности) стало уделяться должное внимание в научной литературе.
По утверждению Е. Ю. Антоновой, понятием «корпоративная преступность» охватывается вся совокупность преступлений, совершаемых от имени и (или) в интересах корпоративного образования. Такая противоправная деятельность осуществляется физическими лицами, контролирующими права и обязанности корпоративных образований, либо иными работниками, действующими в пределах своих служебных полномочий [16, с. 52]. Если рассмотреть позиции зарубежных исследователей относительно корпоративной преступности, то они определяют ее как совокупность преступлений, совершенных компаниями или их служащими против членов общества, окружающей среды, кредиторов, инвесторов и рыночных конкурентов. При этом отмечается, что такие преступления могут быть как умышленными, так и неосторожными [17, p. 2].
Структура корпоративной преступности включает следующие преступные деяния: 1) умышленные или неосторожные деяния управленцев компании, которые повлекли ликвидацию компании и причинили ущерб акционерам или кредиторам
(преступления, связанные с менеджментом компании и ее управлением); 2) налоговые преступления (уклонение от уплаты налогов, налоговые мошенничества, препятствование деятельности налоговых органов); 3) преступления против здоровья и охраны труда сотрудников компании (нарушение правил противопожарной безопасности, нарушение правил техники безопасности при использовании машин и механизмов, нарушение правил оборота опасных субстанций); 4) преступления против окружающей среды (выброс вредных отходов производства в атмосферу, загрязнение почвы и воды, нарушение правил генерации шума); 5) преступления, посягающие на права потребителей (заведомо ложная реклама, производство или продажа продукции ненадлежащего качества, незаконное взыскание задолженности, обман потребителей и нарушение лицензионных ограничений); 6) преступления, связанные с недобросовестной конкуренцией; 7) нарушение стандартов в сфере производства и продажи продуктов питания для внутреннего (внутри страны) потребления (например, в 1984 г. правительство Австралии прекратило деятельность фабрики по производству китайской еды быстрого приготовления из-за бацилл сальмонеллеза); 8) нарушение правил пруденциального регулирования деятельности кредитно-финансовых учреждений (нормы, направленные на избежание неоправданных рисков); 9) экономические преступления против работников компании (невыплата премий, зарплат и прочие нарушения производственного законодательства и законодательства об оплате труда); 10) преступления, связанные с дискриминацией [17, p. 2-3].
Данный перечень не является исчерпывающим. Например, можно выделить такое корпоративное преступление (присущее прежде всего глобальным банкам), как финансирование преступных проектов. Так, газета The New York Times выяснила, что крупнейшие банки, вопреки своим же декларируемым правилам о сохранении тропических лесов, давали многомиллиардные займы транснациональным корпорациям для изгнания индейских общин, вырубки лесов, разрушения экосистем [18, p. 2]. Кроме того, в структуру корпоративной преступности (включая и преступность ТНК) можно включать и коррупционные преступления.
Уголовное законодательство ряда зарубежных государств (кодифицированное и некодифициро-ванное) содержит нормы, предусматривающие уголовную ответственность представителей бизнеса за подобные коррупционные практики за рубежом, при этом такие предписания могут содержаться либо в специальных, принятых именно для борьбы с этими преступлениями, либо в антикоррупционных законах общего характера. К первым относятся, в част-
ности, американский Акт о коррупционных действиях за рубежом 1977 г. (Foreign Corruption Practice Act 1977) 1 и канадский Акт о предупреждении коррупции иностранных должностных лиц 1998 г. (Corruption of Foreign Public Officials Act) 2. Ко второй группе можно отнести комплексный Закон Соединенного Королевства о взяточничестве 2010 г., который предусматривает ответственность, в том числе и за подкуп иностранных должностных лиц. Если говорить о кодифицированных актах, то можно обратиться к УК Бразилии в части установления уголовной ответственности за foreign bribery (глава II-A «Преступления, совершенные частным лицом про-
тив иностранной публичной власти»). Так, статья 337-В предусматривает уголовную ответственность за активный подкуп в ходе международных коммерческих операций 3.
Таким образом, коррупционная преступность транснациональных корпораций представляет собой особо опасный вид преступной деятельности, посягающей на интересы суверенных государств, следовательно, в ближайшее время крайне востребованными будут соответствующие криминологические исследования, посвященные данной проблеме. Авторы надеются, что настоящая статья также внесет свой посильный вклад в этом направлении.
Список литературы
1. Гравина А. А. Транснациональная коррупция как состав международного преступления // Журнал российского права. 2015. № 12.
2. Карпец И. И. Преступления международного характера. М., 1979.
3. Лукашук И. И., Наумов А. В. Международное уголовное право: учебник. М., 1999.
4. Jaeger M. Action internationale contre la corruption-Le groupe multidisciplinaire sur la corruption du Conseil de l'Europe (GMC) // Corruption de fonctionnaires et fraude européenne. Antwerp: Maklu, 1998.
5. Mase J. Fighting transnational corruption. URL: http://sas-space.sas.ac.uk/3537/1/1559-1907-1-SM.pdf (дата обращения: 18.02.2018).
6. Marcus D. Jones and Semere Haile "Multinational corporations and the foreign corrupt practice act: a legal look at transnational business" // Saber, ciencia y libertad. 2011. Val. 6. № 1.
7. John Braithwaite Transnational Corporations and Corruptions: Towards Some International Solutions // International Journal of the Sociology of Law. 1979. № 7.
8. Hung-En Sung Transnational Corruption in Weapons Procurement in East Asia: A Case Analysis // Sociological focus. 2009. 42(3). August.
9. Кочетков А. П. Транснациональные элиты в глобальном мире. М., 2020.
10. Osumah O., Aghedo I. Challenges and Prospects of Ant-Corruption Crusade in Nigeria's // Ilorin Journal of Business and Social Science. 2013. Vol. 15. № 2.
11. Eni, Shell deny wrongdoing in Nigeria after allegations of improper payment. URL: https://www.cnbc. com/2017/04/10/eni-shell-deny-wrongdoing-in-nigeria-after-allegations-of-improper-payment.html (дата обращения: 18.03.2020).
12. Corruption. Spotlight on corruption. Annual report. 2017. URL: https://www.globalwitness.org/en/about-us/ annual-reviews/ (дата обращения: 19.03.2020).
13. Venard B. Lessons from the massive Siemens corruption scandal one decade later // The conversation. 2018. 13 Dec.
14. VenardB. Airbus: flying high on the wings of corruption // THE CONVERSATION. 2020. 17. June ; Alderman L. Airbus to Pay $4 Billion to Settle Corruption Inquiry // The New York Times. 2020. January. 31.
15. Undue Diligence: How banks do business with corrupt regimes // A Report by Global Witness, 2009. March.
16. Антонова Е. Ю. Понятие корпоративной преступности // Криминологический журнал БГУЭП. 2011. 1(15).
17. Peter Grabovsky and John Braithwaite "Corporate Crime in Australia"// Australian institute of Criminology. Trends & Issues in crime and criminal Justice. 1987. № 5.
18. Barak G. Multinational Corporate Crime: Undeveloped Area of Criminological Inquiry // Journal of Sociology and Criminology. 2016. Vol. 4. Issue 2.
1 URL: https://www.justice.gov/sites/default/files/criminal-fraud/legacy/2012/11/14/fcpa-english.pdf (дата обращения: 18.02.2021).
2 URL: https://laws-lois.justice.gc.ca/eng/acts/c-45.2/ (дата обращения: 18.02.2021).
3 URL: http://www.planalto.gov.br/CCIVIL_03/Decreto-Lei/Del2848compilado.htm (дата обращения: 18.02.2021).
