CC BY
170
А.П. Лиферов
ТРАНСНАЦИОНАЛЬНЫЕ КОРПОРАЦИИ И ГЛОБАЛЬНОЕ НАУЧНО-
ТЕХНИЧЕСКОЕ РАЗВИТИЕ
Наряду с образованием, важнейшей сферой деятельности крупнейших транснациональных корпораций являются сегодня научные исследования и опытно-конструкторские разработки (НИОКР). В послании американского президента, сопровождавшем представление бюджета 2002 финансового года, отмечалось, что около 90 процентов прироста национальных расходов на науку и технику в 1993—1999 годах было получено за счет частного бизнеса 1. Индустриальные компании с начала 80-х годов несут большую часть затрат на исследовательские работы и конструкторские разработки. В конце 90-х годов ХХ века их доля оценивалась почти в 170 миллиардов долларов, или около 69 процентов валовых национальных вложений в исследования и разработки. Справедливости ради следует отметить, что подавляющая часть этих ассигнований остается в подразделениях компаний. В 1999 году доля расходов компаний на исследования составила 166 миллиардов долларов или почти 98 процентов общей суммы ассигнований корпораций. Оставшиеся 4 миллиарда долларов были распределены между университетскими научными учреждениями и другими бесприбыльными организациями [20. Р. 110]. При этом частный бизнес финансировал примерно 64 процента прироста в фундаментальных исследованиях и 94 процента — в прикладных. Во многом в силу этого на рынке высоких технологий Соединенным Штатам Америки в настоящее время принадлежит до 40 процентов продаж, что почти равно масштабам германских и японских операций вместе взятых. России же принадлежит лишь около 0,3 процента этого рынка [16. С. 19]. Показатели продаж в целом соответствуют показателям объемов производства высокотехнологичной продукции для отдельных стран (см. табл. 1).
Уже в начале 90-х годов прошлого века доля средств, которые потратили на НИОКР только 400 крупнейших транснациональных корпораций (ТНК) мира, составила 23 процента всех общемировых отчислений на эти цели. К 2001 году она заметно выросла и составила уже 28—30 процентов. Доля же ТНК в мировом производстве инноваций существенно выше их доли в финансировании НИОКР и приближается, по некоторым оценкам, к 40—50 процентам общемирового показателя [18]. В целом же, как показывает опыт развитых стран, их экономический рост на 90 процентов обеспечивается за счет новых знаний и технологий.
Решающая роль монополий-гигантов на мировых рынках НИОКР во многом определяется тем, что они занимают господствующее положение не только в производстве и коммерческом экспорте, но также и в торговле патентами и лицензиями, предоставлении технических услуг, осуществлении подрядных работ, так как в их руках сосредоточена основная часть научно-технических достижений и передового производственного опыта 2. Например, в США в период с 1975 по 1995 год корпорации — государственные подрядчики НИОКР, и прежде всего «бесприбыльные корпорации» — университеты, колледжи и научные центры, получили 118 тысяч патентов, на которые было выдано 112 тысяч лицензий. По неполным подсчетам, общий доход на эту интеллектуальную собственность составил 1,6 миллиарда долларов [13. С. 108] 3.
1 Федеральное законодательство США относит к понятию «частный капитал» и многочисленные частные или квазигосударственные высшие учебные заведения (колледжи), университеты, рассматривая их как «бесприбыльные образовательные институты» — «бесприбыльные корпорации». К числу таких же «бесприбыльных корпораций» согласно закону относятся компании и ассоциации, а также «квазигосударственные» корпорации и корпорации, основанные на смешанном капитале, создающие услуги и НИОКР. Они освобождаются от налогов «как призванные содействовать развитию науки, образования, техники или экономики» [13. С. 27].
2 В особых случаях государство, как это имеет место, например, в США, резервирует за собой исключительное право на изобретения и патенты. Главным образом это касается сферы военных технологий.
3 На этом фоне удручающе выглядит проблема эффективного использования результатов НИОКР в России. В стране до сих пор не уделяется серьезного внимания защите интеллектуальной собственности. Из-за отсутствия отработанной системы патентного и лицензионного права при массовой миграции ученых и инженеров за рубеж Россия только в результате утечки ноу-хау ежегодно теряет, по оценкам экспертов, до 3—4 миллиардов долларов [1. С. 647]. Самообеспеченность российской экономики собственными научными разработками после распада СССР упала до 44 процентов, а возможности страны в разработке и внедрении новой техники снизились на 50—60 процентов [9. С. 49]. В странах-лидерах мирового научно-технического прогресса экономика более чем на 50 процентов обеспечена оборудованием и технологиями пятого технологического уклада. На их основе эти государства получают более половины ВВП. В странах же СНГ доля этого уклада в десятки раз меньше или вообще отсутствует. Доминирующими технологическими укладами здесь остаются второй и третий [ 9. С. 56].
Таблица 1
Доля отдельных стран в мировом производстве высокотехнологичной продукции, 1997 год
Страна Доля в мировом производстве,
%
США 31,5
Япония 22,0
Китай 7,2
Германия 5,8
Великобритания 4,4
Южная Корея 3,7
Франция 3,0
Тайвань 2,4
Сингапур 2,0
Канада 1,5
Италия 0,9
Гонконг 0,4
Составлено по: [19].
Высокий уровень концентрации производства и капитала, наряду с сосредоточением в ТНК значительной доли новейших исследований и разработок, дает основание считать, что в XXI веке именно с корпорациями будут связаны все плюсы и минусы процессов глобализации. Уже сегодня некоторые ученые предупреждают о наступлении их полного господства. «Приватизация всего, что так или иначе касается жизни и природы, создает условия для возникновения более сильной абсолютной власти, чем та, которая когда-либо имела место в истории» [21. Р. 1].
Американские специалисты уверены, что определяющее значение для эффективности национальной системы научных исследований имеют такие факторы, как масштаб исследовательской деятельности, общая организация и структура системы, ее мобильность. На все эти факторы все возрастающее воздействие оказывают крупнейшие корпорации, прежде всего в виде заказов на исследования и разработки. Стремясь расширить доступ к таким заказам, к началу 2000 года уже около 2 тысяч американских университетов предлагали специальные учебные программы по науке и технике, причем примерно 100 из них — исследовательские университеты, являющиеся крупными центрами фундаментальных и прикладных разработок [6. С. 98].
Растущая потребность современного общества в инновациях привела к тому, что во многих развитых странах крупнейшие университеты — это не только высшая школа, но и во все большей мере научно-исследовательские центры, очаги большой науки. Например, в Гарвардском университете именно научно-исследовательская работа стала главным объектом приложения труда профессоров и преподавателей; на нее расходуется в 2 раза больше времени, чем непосредственно на преподавательскую деятельность. Крупнейшие корпорации, выдвигая перед коллективами университетов все новые и более сложные научно-технические задачи, постоянно стремятся к приращению научного потенциала. В результате это приводит к тому, что в самых престижных вузах США все большее место отводится постуниверситетскому образованию, в частности, увеличению числа обучающихся аспирантов. В различных университетских центрах страны эта тенденция проявляется по разному: в консервативных университетах число студентов по-прежнему существенно превышает число аспирантов, в умеренных — студентов и аспирантов примерно поровну, в наиболее прогрессивных — аспирантов намного больше, чем
студентов. Для корпораций-потребителей кадров в данном случае важно, что именно в ходе постуниверситетского обучения осуществляется подготовка специалистов, способных вести исследования и разработки не на узкопрофессиональной, а на междисциплинарной основе. В результате, как свидетельствуют данные таблицы 2, в отдельных крупных вузах США уже в начале 90-х годов число аспирантов либо сравнялось с числом студентов, либо заметно превзошло их. Одновременно сами ТНК постоянно наращивают собственный исследовательский потенциал.
Национальная исследовательская система США обеспечивает достаточно высокую эффективность во многом за счет отлаженной кадровой мобильности и структурной гибкости, проявляющихся, в частности, в широких возможностях для научных работников перемещаться из одного исследовательского центра в другой, переходить от преподавания в университете к промышленным исследованиям и, наоборот, оперативно менять тематику исследований и т.п. Основой подобной мобильности и структурной гибкости является созданная в стране развитая научно-образовательная инфраструктура, определяющая возможность выбора научных контактов и средств коммуникаций, развитые механизмы фиксации научных достижений и др. Формирование такой основы и реализация открывающихся возможностей повышения эффективности исследований и разработок — продукт встречного движения государственных структур и крупнейших корпораций.
Таблица 2
Соотношение количества студентов и аспирантов в некоторых университетах США (на начало 90-х гг. ХХ в.)
Университет (институт) Количество студентов Количество аспирантов
Чикагский 3 000 более 7 000
Массачусетский технологический институт 4 000 более 5 000
Джорджтаунский 5 500 5 500
Стэнфордский 6 500 6 500
Калифорнийский 35 000 12 000
Мичиганский 36 000 14 000
Университет Дьюка 6 000 5 000
Составлено по: [14. С. 14].
Борьба за качество производимой продукции в развитых странах ведет к наращиванию научно-технической составляющей в общих издержках производства. Постоянно растет число исследовательских центров, лабораторий и оплата труда занятых в них специалистов. Стоимость продукции возрастает, но одновременно повышается и жизненный уровень населения развитых стран в целом. Как замечает по данному поводу Ю. Шишков, «это сказывается на конкурентоспособности в низших этажах производственных структур. В результате происходит их вынос в другие страны, где заработная плата и издержки на транспортировку ниже, а сырье дешевле» [4. С. 116]. Процесс этот носит каскадный характер. И вполне объяснимо, что капиталы вывозятся в узкую группу стран-реципиентов (Сингапур, Тайвань, Гонконг и т.п.), туда, где уже имеется соответствующее качество кадров, необходимая инфраструктура и вполне зрелая рыночная среда. Затем такой же цикл проходят страны второго эшелона. В результате формируется процесс, в ходе которого идет постепенное наращивание доли развивающихся стран как реципиентов прямых иностранных инвестиций (ПИИ). Если в период 1984—1989 годов развивающиеся государства Азии, Африки и Латинской Америки получили лишь 19,2 процента прямых иностранных инвестиций, вывозимых из развитых стран, то в 1990—1994 годах — уже 24,4 процента, а в 1995—1998 годах — 33 процента. При этом росло и число зарубежных филиалов крупнейших корпораций: в 1980 году они появились в 50 развивающихся государствах, в 1990 году — в 54, а к середине 90-х годов уже в 71 стране [4. С. 116]. Процесс этот имеет перманентный характер, поскольку совершенно очевидно, что развитие технологических инноваций не может остановиться только в ядре мирового хозяйства.
Очевидно, однако, и то, что не следует переоценивать степень влияния ТНК на качественный рост рабочей силы в развивающихся странах, а также на уровень образованности их населения. Как уже отмечалось, стремясь к достижению максимальной финансовой эффективности, корпорации США проявляют, например, большой интерес к развитию международного производства в среднеразвитых странах Западной Европы, таких, в частности, как Ирландия, Испания, Португалия и некоторых других. Главная причина такой географической ориентации — преимущество этих стран в образованности населения, достаточном количестве квалифицированной рабочей силы, а также в сравнительно высоком развитии основных элементов инфраструктуры. Подобные же тенденции просматриваются в деятельности американских ТНК в экономически быстро прогрессирующих странах Латинской Америки и Юго-Восточной Азии. Так, корпорации США наладили наиболее крупное автомобильное производство на Латиноамериканском континенте — Бразилии и Мексике, где они выпускают до 60—70 процентов производимых в этих странах автомобилей. В Таиланде западные, в основном американские, компании контролируют до 90 процентов национального производства автомобилей.
Развитие информационных услуг и образования позволяет ТНК, действующим в различных секторах экономики (особенно в высокотехнологичных производствах), сочетать современные технологии, разрабатываемые в собственных странах, с дешевой и относительно квалифицированной рабочей силой других стран, что способствует снижению производственных затрат и заметно повышает производительность и прибыль.
Серьезные изменения происходят не только в географии прямых иностранных инвестиций, но и в их объемах. Движение капиталов приобрело огромные масштабы. По отдельным данным, к концу ХХ века из всех стран мира вывозилось примерно 2 триллиона 725 миллиардов долларов. При этом на прямые иностранные инвестиции приходилось около 847 миллиардов долларов; портфельные инвестиции достигали 1 триллион 358 миллиардов долларов; еще около 472 миллиардов долларов расходовалось на прочие инвестиционные проекты [4. С. 117].
Данные таблицы 3 дают представление об объемах и движении прямых иностранных инвестиций в последнее десятилетие ХХ столетия.
Таблица 3
Прямые иностранные инвестиции (ПИИ) и международное производство в 1986—2000 годах
Показатель Стоимость в текущих ценах, млрд долл. Среднегодовой прирост, %
1990 2000 1986— 1990 1991— 1995 1999
Приток ПИИ 202 1271 23,0 20,8 55,2
Отток ПИИ 235 1150 26,2 16,3 41,3
Продажи зарубежных филиалов 5467 15 680 15,6 10,5 17,2
Валовой продукт зарубежных филиалов 1420 3167 16,4 7,2 27,2
Активы зарубежных филиалов 5744 21 102 18,2 13,9 14,8
Мировой экспорт товаров и услуг 4381 7036 15,4 8,6 3,9
Мировой валовой внутренний продукт 21 475 31 895 11,7 6,3 3,4
Подсчитано по: [23. Р. 10].
Инвестиции в производство и в человеческий потенциал лежат в основе развития общества. Можно констатировать, что прямые иностранные инвестиции для развития любой страны — это больше чем просто финансовые вливания. Они концентрируют в себе и другие факторы экономического развития, поскольку вместе с инвестициями в стране появляются новые технологии, квалифицированный персонал, различного уровня образовательные программы для местного населения.
Прямые иностранные инвестиции самым непосредственным образом отражаются на объемах и качестве рабочей силы, используемой корпорациями. Стоит обратить внимание на ряд общих факторов, выделяемых М. Лучко, которые определяют как отрицательное, так и положительное воздействие на занятость прямых иностранных инвестиций [4. С. 125]. К числу позитивных результатов такого инвестирования можно отнести следующие. Во-первых, репатриация прибылей, способствующая созданию новых рабочих мест непосредственно на родине ТНК. Во-вторых, так называемый связанный экспорт, когда деятельность зарубежных филиалов (в первую очередь вновь создаваемых, а также совместных предприятий) базируется, как правило, на экспорте больших масс сырья, полуфабрикатов, комплектующих технологий, машин и оборудования из родительской компании. В-третьих, что особенно важно, усиление роли и расширение функций управленческого аппарата и научно-технических кадров ТНК. В ходе увеличения прямого иностранного инвестирования идет параллельный рост потребности в таких кадрах, в том числе и за счет увеличения числа специалистов, отъезжающих на работу в зарубежные филиалы корпораций.
Среди отрицательных последствий прямых иностранных инвестиций на занятость следует отметить: потерю рабочих мест из-за замещения экспорта товаров и услуг экспортом предпринимательского капитала; рост внутрифирменного импорта, то есть импорта товаров, услуг, комплектующих и т.п. со стороны материнских компаний от ее зарубежных филиалов, что также ведет к потенциальной потере рабочих мест; отрицательно влияющее на характер занятости так называемое реинвестирование (иными словами, в той степени, в которой прибыли, полученные зарубежными филиалами ТНК, вкладываются в экономику принимающей страны, в той степени они не будут вложены в экономику страны базирования корпорации).
Крупнейшим экспортером капитала в виде прямых корпоративных инвестиций являются США. Государство выработало целый спектр форм поддержки такого экспорта, включающий в себя налогово-преференциальные, дипломатические и военно-политические. Главным инструментом поддержки американских корпораций в их зарубежной инвестиционной деятельности служит образованная в 1971 году на основании законодательного акта о помощи иностранным государствам «Overseas Private Investment Corporation» (Корпорация зарубежных частных инвестиций), которая в настоящее время контролирует работы по содействию активности компаний США в 145 государствах мира. В 2001 году корпорация обеспечивала деятельность 27 инвестиционных фондов с общим капиталом в 3,3 миллиарда долларов [2. С. 92].
В то же время США выступают ведущим получателем иноинвестиций в сферу НИОКР. Только в течение 90-х годов прошлого века инвестиции зарубежных фирм в осуществляемые в США исследования увеличились почти в 25 раз. Если в 1987 году их объем оценивался примерно в 700 миллионов долларов, то в 1995 году он уже превысил 17 миллиардов долларов, что составило более 15 процентов общей суммы ассигнований на НИОКР. Наибольшая доля в зарубежных инвестициях в исследования и разработки, осуществляемые в США, пришлась на корпорации Германии — около 23 процентов, Швейцарии — 17,5 процента, Англии — 14 процентов, Японии — около 11 процентов, Франции — 9,3 процента.
В целом в последней четверти ХХ века под влиянием ТНК изменились и объемы, и структура прямых иностранных инвестиций, являющихся одним из индикаторов уровня интернационализации. Нижеприведенная таблица 4 дает представление о сдвигах в отраслевой структуре прямых инвестиций на примере США.
Таблица 4
Отраслевая структура прямых иностранных инвестиций США в 1970—2000 годы, млрд долл.
Отрасли 1970 1979 1990 2000
Сырьевые (нефтяная и горнодобывающая промышленность), 27,9 48,8 — —
в том числе нефтяная 21,8 41,6 56,9 105,5
Обрабатывающие 32,2 83,6 164,5 344,0
Услуги, 17,9 60,4 190,1 752,4
в том числе финансовые и страховые — 27,5 112,4 497,3
Составлено по: «Survey of Current Business» за соответствующие годы.
Из данных таблицы 4 видно, что если в 60-е годы преобладающими были вложения в сырьевые отрасли (в основном в нефтедобычу и нефтепереработку), в 70—80-е годы — в отрасли обрабатывающей промышленности, то к концу ХХ столетия их почти вдвое превзошли инвестиции в сферу услуг. В числе главных объектов прямого инвестирования, осуществляемого американскими ТНК, сегодня выступают информационные, банковские, страховые, образовательно-научные услуги.
Аналогичная ситуация складывается и с иностранными инвестициями, направляемыми в экономику самих США, где в ряде секторов промышленности (прежде всего, высокотехнологичных) иностранные инвестиции в научно-исследовательскую сферу существенно возросли. Так, в области создания новых лекарственных препаратов средства зарубежных фирм в конце 90-х годов составляли свыше 50 процентов общего объема ассигнований, в химических продуктах — 48 процентов, оборудования связи и телевидения — 38 процентов, компьютеров и офисного оборудования — более 10 процентов.
Кардинальные изменения в структуре инвестирования привели к необходимости трансформации традиционных корпораций. Суть ее состоит в том, что если традиционная фирма представляла собой совокупность основных фондов, являющихся собственностью капиталистов, то в трансформированной компании материальные активы вытесняются интеллектуальными. Такая интеллектуальная компания, по мнению Т. Стюарта, «может вообще не располагать фондами в традиционном смысле. Материальные активы вытесняются интеллектуальными таким же образом, как текущие активы вытесняются информацией» [15. С. 376]. Для интеллектуальных компаний характерно стремление освобождать свои балансы от основных фондов. Так, например, корпорация «Майкрософт», задача которой — составление программ, не владеет заводами. Главное достояние подобных корпораций — это интеллектуальный потенциал ее сотрудников. Одно только объявление о выпуске корпорацией операционной системы Windows 95 привело к тому, что цена каждой ее акции тут же повысилась на 100 долларов. В результате стоимость этой компания оказалась больше, нежели таких известных мегакорпораций, как «Боинг» или «Крайслер». Однако своеобразной рекордисткой конца 90-х годов явилась фирма «Нетскейп», рыночная стоимость которой при активах всего в 17 миллионов долларов и 50 сотрудниках составляла на начало 1997 года 3 миллиарда долларов [5. С. 25].
В интеллектуальных компаниях (к таким в США относят те компании, где доля работников умственного труда доходит до 40 процентов и более) занято около 30 процентов всех работающих. При этом на такие компании во второй половине 90-х годов прошлого столетия приходилось свыше 40 процентов вновь создаваемых в стране рабочих мест [15. С. 381].
По некоторым расчетам, в начале XXI века число американцев, чей труд связан главным образом с материальными предметами и оказанием непрофессиональных услуг, сократится по сравнению с 1900 годом почти вдвое — с 83 процентов до 41 процента. В то же время доля тех, кто работает с информацией, возрастет с 17 процентов в 1900 году до 59 процентов в начале текущего столетия [15. С. 381]. География прямых иностранных инвестиций также четко отражает предпочтения крупнейших ТНК. Что касается развивающихся государств, то до 80 процентов поступлений от иностранных инвесторов было сосредоточено в 10 странах, обладающих необходимыми условиями их эффективного использования и прежде всего наибольшим человеческим потенциалом [17. С. 68]. Показателен в этом смысле пример Шанхая. Только за первые 10 месяцев 2001 года в городе было санкционировано 1115 промышленных проектов с участием иностранного капитала. К началу XXI столетия 260 из 500 крупнейших транснациональных корпораций вели операции в этом китайском городе. В целях достижения наибольшей эффективности развития, в том числе и самых технологичных производств, ТНК активно перемещают в Шанхай свои исследовательские центры. К 2001 году число так называемых центров технического освоения, открытых в Шанхае, превысило 200. Рост интереса
крупнейших корпораций к открытию исследовательских учреждений в этой части Китая знаменует укрепление престижа данного мегаполиса в глобальном разделении труда.
По мнению авторов «Доклада о мировых инвестициях 1999: Прямые иностранные инвестиции и проблемы развития», можно выделить четыре основных фактора, определяющих эффективность влияния ТНК на передачу новейшей технологии и знания. Первый — режим регулирования торговли и конкуренции в принимающей стране. Решающую роль здесь играет политика, предусматривающая активное поощрение экспортной ориентации с надлежащей системой стимулов, формирующих наиболее благоприятную среду для быстрой технологической модернизации. Второй — политика в отношении деятельности иностранных филиалов, включая требования о доле местных компонентов, стимулы для организации подготовки кадров и НИОКР на местном уровне и меры по содействию в распространении технологии. Третий — стратегии самих ТНК с точки зрения распределения функций между различными филиалами и определения их места в корпоративной системе НИОКР. Четвертый — состояние и возможности гибкого реагирования местных рынков факторов производства, компаний и институтов. Очевидно, что лишь после того как в принимающих странах сформируется прочный местный потенциал, ТНК могут эффективно содействовать его дальнейшему развитию путем создания новых мощностей для проведения НИОКР [22. Р. 69— 74].
Как свидетельствуют многочисленные исследования, ведущим для ТНК мотивом прямых иностранных инвестиций является обеспечение доступа к рынкам других стран. При этом нередко инвестиции в ту или иную страну служат одновременно своеобразным трамплином для проникновения на рынки других стран региона. Доля «рыночного» фактора существенно варьирует в зависимости от региона, но, как правило, остается преобладающей. Приведенная ниже таблица 5 дает представление о мотивах транснационализации деятельности японских корпораций в зависимости от региона.
Таблица 5
Мотивация прямых зарубежных инвестиций японских фирм обрабатывающей промышленности, процент опрошенных фирм, назвавших соответствующий мотив
Регион инвестирования Северная Америка Западная Европа Азия Южная Америка
Доступ на рынок страны-реципиента 80,4 79,8 61,2 62,1
Доступ на прочие рынки 12,5 36,8 25,3 13,0
Сбор информации 26,2 19,9 13,1 5,6
Использование рабочей силы страны-реципиента 14,6 20,9 64,3 48,0
Стимулы страны-реципиента для инвестиций иностранных фирм 9,4 20,2 32,8 37,9
Преодоление ограничений на экспорт в страну-реципиент 16,4 16,3 1,8 0,6
Экспорт в Японию 10,0 3,7 18,2 6,2
Доступ к сырью страны-реципиента 8,9 1,8 6,5 14,1
Источник: [8. С. 36].
Обращает на себя внимание то, что в ходе инвестирования в экономику наиболее высокоразвитых стран для японских фирм вторым по значению мотивом выступает «сбор информации». Для страны, лишенной собственной минерально-сырьевой базы, это оказывается сегодня гораздо более важным, нежели доступ к сырью стран-реципиентов.
Американский экономист Т. Стюарт обратил внимание на тот факт, что с 1991 года, по данным Бюро экономического анализа США, в стране впервые расходы ведущих корпораций на приобретение информационной техники (112 миллиардов долларов) превысили затраты на закупку традиционных средств производства «промышленного века»: двигателей, турбин, станков, погрузочно-разгрузочных механизмов и т.п. (107 миллиардов долларов). В этой связи
он вообще предлагает считать 1991 год первым годом информационного века [15. С. 375]. При этом Т. Стюарт обращает внимание на то, что в расходы на приобретение информационного оборудования не включаются затраты на деятельность по приобретению знаний и опытно-конструкторские разработки. Между тем ряд корпораций, в первую очередь японских, расходуют на эти цели больше, нежели на покупку всех видов средств производства [15. С. 375].
В целом создаваемая корпорациями путем прямых иностранных инвестиций сеть международного производства породила новое экономическое пространство, которое в экономической литературе принято называть «второй» экономикой. В ведущих промышленно развитых странах она достигает весьма больших величин. Так, например, в США «вторая» экономика по своему производственному, научно-техническому и финансовому потенциалу существенно превосходит подобные сферы хозяйственной жизни других экспортеров капитала — Западной Европы и Японии. В этой сфере сосредоточено ныне около 20 процентов производственных мощностей США. Во второй половине 90-х годов прошлого века на 22 тысячи подконтрольных американскому капиталу зарубежных предприятиях было занято более 7,6 миллиона рабочих и служащих, что составляло до 1/3 всей рабочей силы, занятой на предприятиях, принадлежащих транснациональным компаниям США. Активы зарубежных филиалов американских ТНК достигали к этому времени 3,1 триллиона долларов, а объем товаров и услуг, созданных ими, превышал 600 миллиардов долларов [3. С. 4]. Объем продаж заграничных структур американских ТНК уже превышает весь мировой экспорт. При этом продажи зарубежных филиалов растут на 20—30 процентов быстрее, чем прямой экспорт корпораций [11. С. 105].
Корпорации поддерживают на предприятиях «второй» экономики высокий уровень научно-информационной и технологически-организационной оснащенности. В этой сфере формируются и свои особые формы непрерывного обучения персонала.
До сих пор решающей сферой распространения новых технологий и результатов НИОКР в целом является внутрикорпоративный рынок технологий. В конце 90-х годов истекшего столетия до 70 процентов платежей на мировом рынке обмена технологий осуществлялось между головной и дочерними компаниями мегакорпораций 4. В наиболее развитых странах доля таких платежей была еще выше: в США — 80 процентов, в Великобритании — 90 процентов. Передача технологий идет как в рамках собственно корпораций, так и в образуемых ими международных стратегических альянсах.
Интересен в этом смысле опыт США в области распространения результатов НИОКР. Важным направлением такой работы стало создание специальных исследовательских центров за рубежом и передача им технологий материнской компании. К середине 90-х годов доля НИОКР, осуществляемых в подобных центрах, достигла 13 процентов. Трансферт технологий на внутренних рынках становится основой формирования международных структур нового рода — так называемых олигополий знаний.
Среди всех факторов, стимулирующих межкорпоративное сотрудничество, в том числе и создание транснациональных стратегических альянсов, большинство относится к сфере науки и образования, к организации и использованию результатов НИОКР. Численность межфирменных соглашений, связанных с НИОКР, в настоящее время растет быстрыми темпами. В результате уже в начале 90-х годов прошлого века они составляли более половины всех соглашений, тогда как еще в начале 80-х годов на них приходилось только около 30 процентов. Это вполне объяснимо с учетом того, что уровень образованности кадров, инновации становятся основным конкурентным преимуществом фирм. По некоторым оценкам, на 1 доллар, вложенный в НИОКР, приходится до 9 долларов прироста ВВП.
Следует заметить, что ТНК четвертого поколения в отличие от предшествующих их типов существенно изменили модель поведения, при которой инновационные продукты создавались в основном в стране происхождения, а затем экспортировались в зарубежные филиалы, на модель, при которой территориальное размещение исследовательских работ
4 В таком обмене кроется одно из важнейших преимуществ транснациональной фирмы — способность продлевать жизненный цикл своих технологий и продукции, «сбрасывая» их по мере устаревания в свои зарубежные филиалы и сосредоточивая усилия и ресурсы подразделений, расположенных в стране обитания материнской фирмы, на разработке новых технологий [8. С. 34].
становится более рациональным, с переносом части их в страны с дешевыми и достаточно квалифицированными кадрами. Например, в Белой книге Агентства по науке и технологиям Японии отмечается, что в конце 90-х годов компании страны открывали свои зарубежные лаборатории практически еженедельно, хотя уже в начале 90-х годов за рубежом действовало около 280 японских исследовательских центра, половина из них — в США и 1/3 — в Западной Европе [12. С. 60].
Крупнейшие корпорации рассматривают как важнейший элемент глобализации активное формирование мировой научно-технической инфраструктуры, базовыми элементами которой являются международные сети и объединение усилий научно-технических организаций, отдельных ученых разных стран, дистанционное использование мировых интеллектуальных ресурсов на основе современных информационно-культурных средств коммуникаций. Вкладом в создание мировой научно-технической инфраструктуры можно считать и шаги в сторону унификации стандартов, систем сертификации, механизмов охраны прав интеллектуальной собственности и т.п. В этом смысле весьма характерен пример корпорации «Нестле», входящей в первую десятку ведущих ТНК Европы. «Нестле» среди производителей продуктов питания выделяется самыми крупными в мире объемами инвестиций в научные исследования и технические разработки. Такое внимание к сфере НИОКР отражает стремление корпорации производить продукцию, которая обладает не только хорошими вкусовыми качествами, но и полезна для здоровья. Отечественные исследователи Л. Миндели и В. Заварухин отмечают, что ныне ТНК играют ведущую роль в глобальном научно-техническом развитии. «Их стратегия переключается с создания зарубежных научно-технических подразделений, позволяющих аккумулировать научно-технические ресурсы и обеспечивать сбыт наукоемкой продукции, на формирование сетевых структур, дающих возможность рационально комбинировать ресурсы разных стран, регулируя развитие национальных научно-инновационных комплексов и научнотех-нических потенциалов различных государств в желаемом направлении.
Наиболее «продвинутой» формой глобализации стали международные и межкорпоративные альянсы, которые, как правило, контролируются ведущими мировыми финансовыми группами» [10. С. 56]. При этом корпорации, укрепляя взаимные связи, до известной степени ограничивают свою самостоятельность. А. Мовсесян определяет это явление как межфирменные транснациональные стратегические альянсы (ТСА). По его мнению, увеличение числа ТСА — один из самых существенных феноменов изменения среды, в которой действуют предприятия в текущем десятилетии [11. С. 115]. Сотрудничество между компаниями в рамках ТСА, по образному сравнению А. Мовсесяна и С. Огнивцева, можно считать своего рода «романом» между фирмами, эволюционно проходящими все этапы от «встречи» до «семейной жизни» [12. С. 60]. Практика показывает, что сотрудничество в таких альянсах часто заканчивается распадом или ликвидацией входящих в них компаний путем поглощения. Особенно преуспели в этом японские ТНК. Например, в 90-е годы из 150 компаний, состоящих в альянсах, большая часть была поглощена японскими фирмами.
Профессор Гарвардской школы бизнеса Р. Кантер выделяет пять таких этапов и форм интеграции, встречающихся в стратегических альянсах: 1) «стратегическая интеграция» с постоянным контактом высшего руководства партнеров для решения стратегических вопросов; 2) «практическая интеграция», основанная на взаимодействии среднего звена менеджеров по проблемам совместной деятельности; 3) «оперативная интеграция», обеспечивающая взаимный доступ рядовых сотрудников к общим информационным ресурсам; 4) «межличностная интеграция»; 5) «культурная интеграция», предполагающая взаимное стремление находить пути для преодоления различий в традициях, языках и т.д. [12. С. 60]. Совершенно очевидно, что внедрение новых форм интеграции ставит перед руководством ТНК серьезные задачи, связанные с подготовкой и переподготовкой кадров не только в специальной области, но и в сфере кросскультурной грамотности, психологии, телекоммуникаций и т.п.
На рубеже ХХ—XXI веков со всей очевидностью проявились признаки нового прорыва в корпоратизации. В их числе рождение неизвестных доселе корпораций: сетевых, демократических, интеллектуальных, глобальных, наконец, виртуальных. Наряду с прежде существовавшими, новые формы корпоратизации являются объективным подтверждением тому,
что современный мир неуклонно развивается в направлении образования единого экономического и других типов пространств. Совершенно очевидно и другое: зарождающиеся новые типы ТНК потребуют развития новых, более эффективных форм связи с системой образования и науки.
СПИСОК ИСПОЛЬЗОВАННОИ ЛИТЕРАТУРЫ
1. Вестник Российской Академии наук. 1998. № 7.
2. Зименков Р. Из американского опыта господдержки зарубежной инвестиционной деятельности корпораций II Российский экономический журнал. 2001. № 10.
3. Зименков Р.И. Международная инвестиционная деятельность США II США и Канада: экономика, политика, культура. 2001. № 2.
4. Инвестиционные процессы в условиях глобализации: Материалы «круглого» стола на экономическом факультете МГУ, 4 декабря 2001 г. II Вестник Московского университета. Сер. б. Экономика.
2002. № 3.
5. Иноземцев В. Творческие начала современной корпорации II Международная экономика и международные отношения. 1997. № 11.
6. Кочетков Г.Б. Национальная инновационная способность США: опыт формирования в 1980—2000 гг. II США и Канада: экономика, политика, культура. 2000. № 5.
7. Курганский С.А. Человеческий капитал: сущность, структура, оценка I Иркут. гос. экон. акад. Иркутск, 1999.
8. Ленский Е.В., Цветков В.А. Транснациональные финансово-промышленные группы и межгосударственная экономическая интеграция: реальность и перспективы. М.: АФПИ еженедельника «Экономика и жизнь», 1998.
9. Ленчук Е.Б. Научно-технический и инновационный аспект формирования промышленной политики стран СНГ II Ключевые аспекты развития промышленности в странах СНГ. М.: АЗОТ «Эликон»,
2003.
10. Миндели Л., Заварухин В. Международные аспекты российской инновационной политики II Международная экономика и международные отношения. 2001. № 5.
11. Мовсесян А.Г. Американские транснациональные корпорации в современной мировой экономике II США и Канада: экономика, политика, культура. 2000. № 12.
12. Мовсесян А., Огнивцев С. Транснациональный капитал и национальные государства II Международная экономика и международные отношения. 1999. № б.
13. Патрон А.П. Государственный рынок США: научно-технический прогресс и конкуренция II США и Канада: экономика, политика, культура. 2002. № 2.
14. Пузанов В.И. Проектная культура Америки: образование II США и Канада: экономика, политика, культура. 1993. № б.
15. Стюарт Т. Интеллектуальный капитал. Новый источник богатства организаций II Новая постиндустриальная волна на Западе. Антология I Под ред. В.Л. Иноземцева. М.: Academia, 1999.
16. Сытникова А.А., Туманова Л.В. Обеспечение и защита права на информацию. М., 2001.
17. Чибриков Г. ЮНКТАД о формировании глобального рынка предприятий II Российский экономический журнал. 2003. № 8.
18. Becker G. Competition. Chicago, Illinois. 1999. 12 Sept.
19. National Science Board, Science and Engineering Indicators. NFS, 2000. Appendix table 7—4.
20. Outlook on science polity. L., 1999. Vol. 21. № 10.
21. Ramonet J. L'an 2000 II Monde diplomatigue. P., 1999. A. 4б. № 549.
22. World investment report 1999 I UN. Conference on trade and development. N.Y.; Geneva: UN,
1999.
23. World Investment report 2001 I UN. Conference on trade and development. N.Y.; Geneva: UN,
2001.
