CC BY
33
УДК 343.326:343.98 ББК 67.52
ТРАНСНАЦИОНАЛЬНАЯ ПРЕСТУПНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ ЭКСТРЕМИСТСКОГО ХАРАКТЕРА: К ВОПРОСУ О ДЕФИНИЦИИ
ВЛАДИМИР ОЛЕГОВИЧ ДАВЫДОВ,
докторант кафедры правосудия и правоохранительной деятельности ФГБОУВО «Тульский государственный университет», заместитель начальника УМВДРоссии по Тульской области
кандидат юридических наук, Лауреат премии МВД России в области науки E-mail: [email protected] Научный консультант, рецензент: доктор юридических наук, профессор кафедры правосудия и правоохранительной деятельности ФГБОУ ВО Тульского государственного университета А.Ю. Головин Научная специальность 12.00.12 — криминалистика; судебно-экспертная деятельность; оперативно-разыскная деятельность
Citation-индекс в электронной библиотеке НИИОН
Аннотация. Представлен авторский взгляд на проблему формирования дефиниции «транснациональная преступная деятельность экстремистского характера» («транснациональный экстремизм»), приводится систематика ключевых признаков, отражающих функционально-целевой характер подобной преступной деятельности.
Ключевые слова: транснациональная преступная деятельность, экстремизм, систематика, признак, криминалистическая характеристика.
Annotation. The author's view of a problem of formation of a definition «transnational criminal activity of extremist character» («transnational extremism») is presented in article, systematization of the key signs reflecting functional special-purpose character of similar criminal activity is given.
Keywords: transnational criminal activity, extremism, systematization, sign, criminalistic characteristic.
Для российской государственности экстремизм представляет реальную угрозу ее внутренней и внешней безопасности, территориальной целостности и межнациональному согласию. В качестве поводов для создания очагов напряженности лидерами и идеологами радикальных движений используются межнациональные и межконфессиональные конфликты, социально-экономические и миграционные проблемы, факты коррупционных проявлений и другие события.
В то же время очевидно, что облик экстремизма интенсивно меняется, а сфера экстремистской деятельности неуклонно трансформируется в территориальном, мотивационном, политико-идеологическом и иных аспектах, приобретая признаки наиболее опасной формы развития — транснациональности.
В настоящее время часть субъектов транснациональной преступной деятельности экстремистского характера представляет собой симбиоз преступных организаций и государства (один из наиболее наглядных примеров — «Исламское государство» (ИГ (ДАИШ)), т.е. «полуреальное квазигосударство», действующее в военном союзе с организациями персидского ислама, Аль-Каидой, группировками сирийской оппозиции и др.) [1]
В подобных случаях действия транснациональных экстремистских формирований подвергают серьезной опасности уже не только национальную, но и региональную, а также глобальные системы безопасности, посягая на общепризнанные принципы и нормы международного права.
Так, например, заявленными целями ИГИЛ
(ДАИШ) являются ликвидация границ, установленных в результате раздела Османского халифата, и создание исламского ортодоксального суннитского государства как минимум на территории Ирака и Шама (Леванта) - Сирии, Ливана, Израиля, Палестины, Иордании, Турции, Кипра, Египта (минимум Синайский полуостров), как максимум - во всём исламском мире либо во всём мире [2, С.13].
Вместе с тем нельзя не заметить, что проблемы противодействия проявлениям транснационального экстремизма относятся не только к сфере практического правоприменения. Они самым тесным образом связаны с определением его сущностных характеристик, закономерностей их возникновения и развития, разграничением с другими формами международной преступной деятельности и, в конечном счете, с формированием самого понятия «транснациональный экстремизм». Неслучайно феномен экстремизма в последние годы стал предметом пристального внимания со стороны ученых, политиков, общественных деятелей: достаточно интенсивно проводятся многочисленные представительные научные конференции, появилось множество публикаций, отражающих результаты исследований его различных аспектов [3, С.22].
Представляется допустимым предложить следующую систематику ключевых признаков, присущих транснациональной преступной деятельности экстремистского характера и отражающих функционально-целевой характер подобных деяний:
• главенство экстремистской идеологии, эксплуатация идеи возрождения национального самосознания и ее религиозной составляющей в качестве своеобразной идейной основы для формирования и укрепления транснациональных криминальных группировок экстремистского характера в целях оправдания беззакония и террора по отношению к гражданам иной национальности, веры, социальной общности и т.п. [4];
• наличие организованности в формах международных объединений экстремистов, преступных организаций экстремистского характера, массовых групп и сообществ экстремистской направленности, имеющих четко выстроенную внутреннюю организационную структуру, устойчивых и управляемых;
• совершение преступных деяний экстремистского характера лицами и (или) группами лиц вне связи с политикой какого-либо государства, ради достижения собственных противоправных целей (например, политического (смена правящего режима), экономического (установление контроля над экономически
развитыми регионами), корыстного (хищение финансовых либо материальных ценностей, вооружения и боеприпасов) характера, расширения либо передела сфер влияния и т.п.);
• посягательство на интересы нескольких государств, связанное с пересечением государственных границ и представляющее международное общественную опасность (выход последствий преступной деятельности за пределы одной отдельно взятой страны);
• присутствие в структуре экстремистской деятельности транснационального характера в качестве составных элементов сложных организованных видов преступных деяний террористического, экономического, общеуголовного характера;
• профессионализм субъектов, отражаемый в виде способов совершения преступлений и приобретаемого характера промысла (например, наемничества);
• наличие организованной системы защиты от социального контроля путем использования разнообразных форм насилия, запугивания, коррупции, интересов разведывательных служб ряда иностранных государств;
• наличие устойчивых каналов финансовой поддержки [5], например, осуществляемой состоятельными политиками либо представителями крупного бизнеса, использующими экстремистские организации и сообщества в качестве инструмента достижения личных целей, различными фондами, созданными как за счет незаконной деятельности (наркоторговли, контрабанды оружия, бриллиантов и т.п.), так и за счет отчислений от легитимной экономической деятельности с последующим использованием возможностей глобальной финансовой системы для накопления и распространения полученных финансовых средств.
Изложенное выше, на наш взгляд, позволяет в порядке научной дискуссии с позиций криминалистической науки сформулировать авторское определение категории «транснациональная преступная деятельность экстремистского характера (транснациональный экстремизм)», как противоправную системную деятельность организованных криминальных формирований (групп, организаций, сообществ, объединений), основанную на приверженности крайним взглядам, идеологически направленную на умаление и отрицание принципов международного права, гражданского общества и государства, обращенную на достижение цели идеологической, религиозной, национальной, политической или иной гегемонии, планируемую и осу-
ществляемую на территории двух или более государств путём перемещения информационных и финансовых потоков, физических объектов, других материальных и (или) нематериальных средств через государственные границы в целях возбуждения вражды или ненависти при помощи противоправных агрессивных и (или) насильственных методов, последствия которой причинили (либо могли причинить) существенный вред основам конституционного строя или конституционным основам межличностных отношений.
Подобный научный подход к пониманию сущности транснационального экстремизма, на наш взгляд, должен способствовать приданию целенаправленного характера деятельности правоприменителей в сфере поиска, выявления, фиксации и закрепления доказательственной криминалистической значимой информации об этапах создания транснационального преступного формирования рассматриваемого вида, его организаторах и руководителях, формах подыскания и вербовки новых членов, системе всестороннего обеспечения противоправной деятельности, фактах конкретных преступных деяний и т.п.
Литература
1. ИГИЛ (ДАИШ) и военный расклад ситуации в Ираке. / Агентство геополитических исследований «Манара» // http://www.warandpeace.ru/ ru/analysis/view/96084/
2. Давыдов, В.О. Транснациональный экстремизм: криминалистический анализ. / В.О. Давыдов. // Под ред. А.Ю. Головина. — М.: Юр-литинформ, 2016.
3. Устинов, В.В. Россия: 10 лет борьбы с международным терроризмом. / В.В. Устинов — М.: Олма, 2008.
4. Тарановская, С.А. К вопросу о мотиве ненависти или вражды в отношении социальной группы как квалифицирующем признаке преступлений экстремистской направленности / С.А. Тарановская // Вестник Московского университета МВД России. Выпуск 2. — М., 2011.
5. Фридинский, С.Н. Факторы, детерминирующие совершение преступлений, связанных с осуществлением экстремистской деятельности / С.Н. Фридинский // Вестник Московского университета МВД России. Выпуск 2. - М., 2008.
Профайлинг в деятельности органов внутренних дел.
Учеб. пособие. Гриф УМЦ «Профессиональный учебник». Гриф НИИ образования и науки. Под ред. В.Л. Цветкова. М.: ЮНИТИ-ДАНА, 2014.
Рассмотрены теоретические основы и возможности практического применения технологий профайлинга в целях предотвращения противоправных действий посредством выявления потенциально опасных лиц и ситуаций. Показаны возможности использования направлений прикладной психологии для выявления лиц, имеющих противоправные намерения. Систематизированы представления о технологиях оценки личности на основе визуальной психологической диагностики; рассмотрены методы противодействия психологическому воздействию со стороны потенциальных преступников; раскрыты особенности коммуникации с объектами профайлинга; представлены методы психической саморегуляции эмоциональных состояний в деятельности профайлера; показаны пути развития навыков распознания потенциальных преступников по их словесному портрету и типологии поведения.
