CC BY
147
ISSN 2311-8733 (Online) ISSN 2073-1477 (Print)
Инновации и инвестиции
ТРАНСНАЦИОНАЛИЗАЦИЯ И ОФШОРНАЯ ДЕЯТЕЛЬНОСТЬ РОССИИСКИХ КОМПАНИИ Ирина Николаевна ПЛАТОНОВА^, Ирина Павловна ГУРОВА"
а доктор экономических наук, профессор, заведующая кафедрой международных экономических отношений и внешнеэкономических связей, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД России, Москва, Российская Федерация irplato56@mail.ru
ь доктор экономических наук, профессор кафедры международных экономических отношений и внешнеэкономических связей, Московский государственный институт международных отношений (Университет) МИД России, Москва, Российская Федерация igurova@mail.ru
• Ответственный автор
История статьи:
Принята 08.06.2015 Одобрена 16.06.2015
УДК 339.72.015 JEL: F6, F21, F23, Р45
Ключевые слова:
транснациональные корпорации, инвестиции, офшорные зоны, иностранные контролируемые компании
Аннотация
Предмет. В статье рассмотрена транснациональная деятельность российских компаний, основанная на вывозе капитала в форме прямых инвестиций.
Цели. Выявить каналы офшоризации в мировой экономике и предпосылки вовлеченности российских компаний в этот процесс, разработать методы регулирования офшорной деятельности.
Методология. Использован анализ статистических данных.
Результаты. Выявлены каналы офшоризации в мировой экономике и предпосылки вовлеченности российских компаний в этот процесс, обоснованы два подхода к идентификации офшорных компаний (номинальный и функциональный). Выводы. Сделаны выводы о преобладании номинального подхода в разработке методов регулирования офшорного бизнеса в Российской Федерации, о необходимости совершенствования системы официального статистического учета и мониторинга прямых иностранных инвестиций как на макро-, так и на микроэкономическом уровне, что позволит перейти к функциональному методу регулирования контролируемых иностранных компаний. Результаты исследования предназначены для теоретического обоснования государственного регулирования офшорной деятельности российских компаний, в частности их структурных подразделений за рубежом (контролируемых иностранных компаний).
© Издательский дом ФИНАНСЫ и КРЕДИТ, 2015
Вводя финансовые ограничения в отношении российских финансовых и нефинансовых государственных компаний, Еврокомиссия следующим образом разъяснила их назначение: «Ограничение доступа русских компаний на финансовые рынки сделает более трудным и дорогостоящим долгосрочное финансирование для российской экономики. Это окажет давление на российское правительство... Рынки капиталов -это сфера, в которой Россия зависит от финансирования из ЕС. В то же время для участников ЕС прямые издержки будут минимальными»1. Санкции носят временный характер, но даже их непродолжительное применение в отношении страны, зависящей от внешних финансовых ресурсов, усугубляет системные недостатки российской экономики, в том числе масштабный вывоз капитала из российской экономики на фоне хронической недостаточности капитальных и финансовых ресурсов [1, 2]. Исследования ученых
1 URL: http://europa.eu/newsroom/files/pdf/info-note-capital-
markets.pdf.
свидетельствуют о том, что значительную роль в оттоке капитала из России играет офшоризация российского бизнеса. В связи с этим ученые предлагают проводить политику
деофшоризации [3, 4]. В 2015 г. были введены поправки в статью Налогового кодекса РФ о зарубежных доходах российских
налогоплательщиков. Однако налоговый режим в отношении контролируемых иностранных компаний, способствуя пополнению доходов государственного бюджета, может оказать негативное влияние на транснациональную деятельность российских компаний.
Либерализация международного движения капитала и транснационализация экономики.
Либерализация международного движения капитала открыла значительные возможности для более эффективного использования мирового капитала, преодоления неравномерности его накопления в развитых и развивающихся странах и международного финансирования
инвестиционных проектов [5]. Инвестиционная деятельность компаний в национальной экономике
является значимым фактором ее роста и конкурентоспособности2. Этому способствуют также их инвестиционные проекты за рубежом, направленные на освоение новых рынков, привлечение ресурсов мировой экономики, в том числе стратегически значимых объектов интеллектуальной собственности, формирование глобальных и региональных производственно-сбытовых систем и более эффективную организацию производства. На основе
международного движения капитала в форме прямых иностранных инвестиций (ПИИ) происходит транснационализация экономики, то есть рост интеграции национальных экономик, рынков товаров, услуг, труда и капитала в результате деятельности транснациональных корпораций (ТНК) - компаний и холдинговых групп, размещающих свои подразделения в разных странах мира [6].
Постоянный мониторинг транснационализации экономики и деятельности ТНК осуществляет ЮНКТАД. По данным Доклада о мировых инвестициях за 2014 г., Россия входит в число крупнейших получателей прямых инвестиций и стран-инвесторов, занимая третье и четвертое место соответственно после США, Китая и Японии3. Российская экономика пока отстает от среднего мирового уровня по относительному показателю накопленных инвестиций, который выражается в процентном отношении ПИИ к ВВП (рис. 1). Но по текущим потокам с 2003 г. относительные показатели входящих и исходящих прямых инвестиций, характеризующие удельный вес ПИИ в валовом накоплении капитала, превышают средний мировой уровень.
В российской экономике сложился положительный баланс накопленных инвестиций: ПИИ, поступившие в экономику страны, превышают российские инвестиции, направленные за рубеж. В текущих потоках баланс в значительной степени зависит от мировой конъюнктуры: в благоприятные периоды приток ПИИ в Россию превышает отток российских инвестиций за рубеж. Зависимость от мировой конъюнктуры свидетельствует о нестабильности
инвестиционной привлекательности российской экономики.
2 Инвестиционные факторы экономического роста и конкурентоспособности России в мировой экономике: материалы научно-практической конференции // М.: МГИМО МИД РФ, 2013. 219 с.
3 World Investment Report 2014. UNCTAD, 2014. P. 4, 7.
Особенность транснационализации
на современном этапе заключается в том, что в этот процесс вовлечены не только крупные корпорации, но и малый и средний бизнес. В 2010 г. в мировой экономике насчитывалось 103 786 материнских компаний, включая 116 российских ТНК, и 892 114 иностранных филиалов (из них 2 139 размещены в России)4. Однако движущей силой транснационализации являются крупные корпорации (группы компаний, представляющие собой международные интегрированные производственно-сбытовые системы). В 100 крупнейших нефинансовых ТНК (по величине иностранных активов)
из развивающихся стран и стран с переходной экономикой входят российские компании «Лукойл», «Газпром», «Северсталь», «Мечел». В России, как и в большинстве развивающихся стран и стран с переходной экономикой, приоритетное значение имеют инвестиции в новые проекты. В развитых странах преобладают кросс-граничные слияния и поглощения (СиП) (рис. 2).
В развивающихся странах российские компании реализуют новые проекты, создавая производственно-сбытовые системы, а в развитых странах используют слияния и поглощения как основной способ проникновения на эти рынки5. Крупнейшая кросс-граничная инвестиционная сделка общей стоимостью более
55 млрд долл. США была совершена в 2013 г. компанией «Роснефть» по приобретению акций нефтяной компании ТНК-ВР, принадлежавших британской компании «Бритиш Петролеум» (BPPLC), зарегистрированной в офшорной зоне Британские Виргинские острова.
В условиях глобализации транснациональная деятельность компаний достигла значительных масштабов. Осуществляя финансовые операции в принимающих странах, ТНК выходят из зоны государственного регулирования
и налогообложения и, как правило, скрывают информацию о своих зарубежных операциях. В 2014 г. Центром антикоррупционных исследований и инициатив «Трансперенси Интенэшнл» был подготовлен доклад «Прозрачность в корпоративной отчетности» на основе исследования 124 крупнейших ТНК из разных стран мира, имеющих совокупную рыночную стоимость более 14 трлн долл. США. В этом докладе был сформулирован вывод о том, что глобальные компании не раскрывают
4 World Investment Report 2011. UNCTAD, 2011. 251 p. URL: http://unctad.org/en/PublicationsLibrary/wir2011_eapdf!
5 Global Investment Trend Monitor. UNCTAD, 2013. P. 3.
информацию о своей деятельности в принимающих странах. Только 54 компании из 124 раскрывают данные о прибыли за рубежом, 90 компаний совсем не публикуют информацию о налогах, которые платят в зарубежных юрисдикциях. Половина всех исследованных компаний, в том числе российские госкорпорации «Роснефть», «Газпром», вообще не раскрывают информацию о своей деятельности за рубежом. В рейтинге «Трансперенси Интенэшнл» была оценена организационная прозрачность по шкале от 0 до 10. Наибольшая прозрачность оценивалась в 10 баллов, наименьшая - 0 баллов. По этой шкале компания «Роснефть» заняла 46-е место (4,2 балла), компания «Газпром» - 78-е место (3,5 балла), ПАО «Сбербанк» - 120-е место (1,5 балла)6.
Критерии идентификации офшорных компаний. Транснациональная деятельность компаний создает значительные положительные экономические и социальные эффекты для принимающих стран. Поэтому, пользуясь преимуществами либерализации международного движения капитала, многие страны вводят административные и налоговые привилегии в целях привлечения иностранного капитала. В этих условиях ТНК с помощью офшорных финансовых центров стремятся оптимизировать налоговые платежи, аккумулировать капиталы для будущих операций по слиянию и поглощению, использовать институт номинальных директоров и скрыть информацию о реальных владельцах капиталов от конкурентов, что позволяет достигать конкурентных преимуществ и решать различные стратегические задач [7-9].
В таких благоприятных юрисдикциях ТНК создают аффилированные компании-нерезиденты (офшорные компании), которые являются их налоговыми резидентами, и направляют через них доходы своих предприятий-резидентов
посредством офшорных финансовых сетей.
Вместе с тем офшорный бизнес, создавая преимущества для отдельных компаний, имеет серьезные негативные последствия с точки зрения макроэкономики. В странах базирования стремительно снижается налогооблагаемая база, а принимающие страны часто используются как «проходные» для транзита финансовых ресурсов, а не для создания новых производств и рабочих мест [10, 11]. В мировой экономике наблюдается значительный рост офшорного бизнеса, так как ТНК из развитых и развивающихся стран
6 Transparency in Corporate Reporting. Assessing the World's Largest Companies. Transparency International, 2014. Р. 2-3.
стремятся использовать преимущества
офшоризации (сокрытие информации, сокращение налоговых выплат и др.). В Евросоюзе ежегодные потери бюджета в связи с уклонением от налогов на основе кросс-граничных схем составляют около 1 трлн евро7.
Выделяют два канала офшорных финансовых взаимосвязей компаний:
• офшорные финансовые центры (ОФЦ), так называемые налоговые убежища;
• организации специального назначения (ОСН), специальные финансовые структуры (СФС).
В вопросах государственного регулирования офшорной деятельности наибольшее внимание уделяется офшорным финансовым центрам [12]. В большинстве стран идентификация офшорных компаний в целях налогообложения осуществляется на основе официально утвержденных «черных» или «серых» списков офшорных зон [13]. В России в 2007 г. утвержден список из 42 стран для определения налоговых ставок по доходам, полученным в виде дивидендов от российских и иностранных организаций российскими организациями8. По данным ЮНКТАД, в 2012 г. потоки в ОФЦ составили почти 80 млрд долл. США, что намного больше среднего показателя в 15 млрд долл. США за период до 2007 г. (их доля в глобальных потоках ПИИ увеличивается и составляет почти 6%)9.
В этот процесс вовлечены и российские компании, в том числе государственные корпорации. Списки аффилированных лиц компаний, которые регулярно публикуются согласно российскому законодательству, включают множество компаний, зарегистрированных на Кипре, Бермудских островах, Британских Виргинских островах, Каймановых островах, о. Джерси, о. Мен и в других офшорных юрисдикциях.
В соответствии со списками аффилированных лиц в 2014 г. у компании «Роснефть» в офшорных
7 Tax Evasion and Avoidance: Questions and Answers. European Commission Memo. Brussels, 6 December 2012. P. 1. URL: http://europa. eu/rapid/press-release_MEMO-12-949_en.htm?locale=FR.
8 Перечень государств и территорий, предоставляющих льготный налоговый режим налогообложения и (или) не предусматривающих раскрытия и предоставления информации при проведении финансовых операций (офшорные зоны): утв. приказом Минфина России
от 13.11.2007 № 108н.
9 Глобальные производственные системы: инвестиции и
торговля в интересах развития: Доклад о мировых
инвестициях 2013. Нью-Йорк и Женева: ЮНКТАД,
2013. С. 8.
центрах насчитывалось около 50 компаний (из них более 30 - на Кипре), у АО «Сбербанк России» -около 40 (на Кипре - 16), у Газпромбанка -около 100 (на Кипре - более 80), у ОАО Банк ВТБ - более 80 (на Кипре - более 30).
Еще больших масштабов достигает второй канал офшоризации, а именно финансирование через организации специального назначения
(специальные финансовые структуры). По данным ЮНКТАД, по этому каналу движутся потоки, достигающие 600 млрд долл. США10, то есть превышающие финансирование через ОФЦ почти в семь раз.
Организации специального назначения получают широкое распространение не только в тех юрисдикциях, которые традиционно относят к офшорным зонам из-за налоговых привилегий и отсутствия транспарентности, но и в тех странах, куда устремляются ТНК для использования благоприятного инвестиционного климата (например, в Нидерландах) [14].
Центральный банк Нидерландов характеризует ОСН как размещаемые в Голландии дочерние предприятия иностранных материнских компаний, которые функционируют как «финансовые вертушки» для иностранных структурных подразделений тех групп предприятий, которым они принадлежат11, а их инвестиционную деятельность — как «инвестиции, которые не оказывают влияния на реальную экономику страны»12. Официальный статистический учет иностранных инвестиций осуществляется в двойном формате: с участием ОСН и без их участия. Более половины совокупных активов и обязательств международной
инвестиционной позиции в этой стране приходится на ОСН (СФС) (табл. 1).
В прямых иностранных инвестициях Нидерландов доля ОСН составляет более 80%, что указывает на транзитный характер большинства ПИИ, поступающих в страну и направляемых из страны. В этом процессе определенную роль играют и российские ТНК, так как Нидерланды наряду с Кипром в течение ряда лет являлись основным инвестиционным партнером России (рис. 3).
10 Доклад о мировых инвестициях 2013. Глобальные производственные системы: инвестиции и торговля в интересах развития: обзор. Нью-Йорк и Женева: ЮНКТАД, 2013. С. 8.
11 Internationalisation Monitor 2013. Statistics Netherlands, The Hague/Heerlen, 2013. Р. 69.
12 Internationalisation Monitor 2012. Statistics Netherlands, The Hague/Heerlen, 2012. Р. 82.
Стандартного определения понятия «организация специального назначения» пока не существует, но наибольшее распространение получили критерии идентификации ОСН, предложенные ОЭСР в рамках концепции отношений прямого инвестирования13. К этим критериям относятся:
• регистрация предприятия в качестве юридического лица и резидента «транзитной страны», наличие налоговых и иных юридических обязательств перед этой страной [15];
• прямое или косвенное управление материнской компанией-нерезидентом;
• отсутствие сотрудников или небольшое количество сотрудников, отсутствие производства или незначительный объем производства в стране местонахождения, малозаметное присутствие в этой стране и отсутствие влияния на ее экономику;
• наличие всех активов и пассивов предприятия в форме инвестиций в другие страны или из других стран [16];
• главное направление деятельности предприятия - финансирование связанных с ним предприятий и выполнение функций холдинговой компании, то есть продвижение средств от одних нерезидентов «транзитной страны» к другим [17].
Концепция ОЭСР получила распространение в методологических разработках проблем офшорной деятельности компаний14, однако лишь немногие страны осуществляют официальный статистический учет на ее основе (Нидерланды, Ирландия, Венгрия). Евростат учитывает инвестиционный обмен Евросоюза и государств -членов ЕС с офшорными финансовыми центрами на основе официального списка, включающего 40 стран15 (рис. 4).
Следует отметить, что Евростат использует список ОФЦ в статистических целях и для составления платежного баланса. Для нормативных целей (в частности, для определения налогового режима в отношении контролируемых иностранных компаний) каждая страна Евросоюза применяет свой подход.
13 Эталонное определение ОЭСР для иностранных прямых инвестиций. Нью-Йорк ОЭСР, 2008. С. 7.
14 The Impact of Globalization on National Accounts. United Nations. New York and Geneva, 2011. 295 p.
15 URL: http://ec.europa.eu/eurostat/web/balance-of-payments/methodology.
Главной целью идентификации офшорных компаний является выявление объектов, уклоняющихся от уплаты налогов. Можно выделить два подхода к решению этой задачи: номинальный и функциональный. Первый подход является по своей сути номинальным, так как определяет все зарубежные подразделения, размещенные в офшорных финансовых центрах, как офшорные компании независимо от характера их деятельности. Второй подход, основанный на концепции ОСН (СФС), является функциональным, так как учитывает особенности хозяйственной деятельности каждой компании. Функциональный подход является более конструктивным, так как позволяет отделять транснациональные проекты компаний
от офшорных. Однако его реализация требует более сложной системы учета и мониторинга транснациональной деятельности, основанной на прозрачности и взаимном обмене информацией между странами.
Мониторинг транснациональной и офшорной деятельности. В развитых странах официальный статистический учет прямых иностранных инвестиций осуществляется центральными банками, а учет деятельности ТНК и их зарубежных филиалов — статистическими ведомствами. Евростат осуществляет непрерывное наблюдение за подразделениями европейских компаний за рубежом и аффилированными предприятиями иностранных компаний в Евросоюзе на основе концепции контроля, а Бюро экономического анализа США -аналогичный мониторинг на основе концепции влияния [19].
В России официальный статистический учет международной инвестиционной деятельности ведут Банк России, собирая данные на основе платежного баланса, и Росстат — на основе данных о деятельности предприятий. Методология официального статистического учета ЦБ РФ соответствует базовым принципам Эталонного определения для иностранных прямых инвестиций (ОЭСР), Руководства по платежному балансу и международной инвестиционной позиции (МВФ) и экономической концепции, принятой в Системе национальных счетов. В 2015 г. в соответствии с Указанием Банка России от 28.12.2014 № 3519-У«Об утверждении порядка предоставления в Банк России первичных статистических данных о прямых инвестициях» был введен новый порядок федерального статистического наблюдения «Сведения об остатках и потоках прямых инвестиций
в Российскую Федерацию из-за рубежа и прямых инвестиций из Российской Федерации за рубеж», направленный на формирование постоянной базы первичных статистических данных о ПИИ в российскую экономику и прямых инвестициях из России за рубеж. Перечень юридических лиц, утвержденный ЦБ РФ для наблюдения в 2015 г., включает более 9,5 тыс. организаций.
Росстат осуществляет официальный учет на основе утвержденных в 2009 г. Методологических рекомендаций по созданию реестра финансовых связей организаций, получающих прямые инвестиции из-за рубежа. Реестр включен в состав Статистического регистра хозяйствующих субъектов Федеральной службы государственной статистики (Статрегистр Росстата). Цель подобного учета - оценка фактического влияния иностранного капитала на экономику России и получение на постоянной основе необходимой информации
об эффективности движения иностранного капитала внутри страны. По данным государственной регистрации, в 2014 г. в России было учтено более 97 тыс. организаций в иностранной собственности (в 2012 г. — более 89 тыс.) и более 55 тыс. — в совместной собственности (в 2012 г. - более 53 тыс.). Действующими являются около 20 тыс., а с учетом микропредприятий - около 24 тыс. организаций с участием иностранного капитала.
Для определения показателей, характеризующих институциональные преобразования в российской экономике, можно использовать данные Единой межведомственной информационно-
статистической системы (ЕМИСС)16 (рис. 5).
Намного меньше внимания Росстат уделяет зарубежной инвестиционной деятельности российских компаний. Учету подлежит лишь собственность российских граждан, постоянно проживающих за границей: в 2012 г. -393 организации, в 2013 г. - 494 организации, в 2014 г. - 545 организаций. Информационно-статистическая база для принятия государственных решений в области регулирования транснациональной деятельности российских компаний недостаточна. Она ограничивается макроэкономическими данными платежного баланса, но не имеет микроэкономической наполняемости.
Транснациональная деятельность российских компаний, основанная на прямом инвестировании
16 Единая межведомственная информационно-статистическая система ЕМИСС URL: http://www. fedstat. ru/indicators/start do.
в зарубежные экономики, открывает доступ к внешним рынкам и ресурсам мировой экономики. Однако, как и в других странах мира, она нередко перерастает в офшоризацию, то есть в выведение финансовых ресурсов за пределы страны резидентной принадлежности с целью снижения налоговой нагрузки, что ведет к избыточному оттоку капитала из российской экономики [20].
В мировой практике основными инструментами государственного воздействия на офшорную деятельность являются налоговое регулирование и мониторинг на основе официального учета статистических данных о прямых иностранных инвестициях и инвестиционной деятельности ТНК. Идентификация объектов регулирования (офшорных компаний) осуществляется
по их размещению в офшорных финансовых
центрах либо по определению функций, выполняемых в группах компаний, которыми они были созданы. В России сложился дисбаланс в учете транснациональной деятельности, так как приоритет отдается учету деятельности иностранных инвесторов, а зарубежной инвестиционной деятельности российских компаний уделяется недостаточное внимание. В связи с усилением налогового регулирования в этой области необходимо преодолеть информационный разрыв и создать систему учета первичных данных о зарубежных подразделениях российских компаний. Необходимы также регулярные статистические обследования, позволяющие дифференцировать
транснациональную деятельность российских компаний и офшорную деятельность контролируемых ими иностранных компаний.
Таблица 1
Доля организаций специального назначения в накопленном оттоке и притоке инвестиций в экономике Нидерландов в 2011-2013 гг., %
Активы и обязательства в международной инвестиционной позиции 31.12.2011 31.12.2012 31.12.2013
Иностранные активы
Прямые иностранные инвестиции за границу 79 80 80
Инвестиции в иностранные долевые и долговые ценные бумаги (портфельные инвестиции) 7 6 8
Финансовые производные 16 14 21
Прочие инвестиции 13 14 14
Совокупные иностранные активы 51 52 54
Иностранные обязательства
Прямые иностранные инвестиции в экономику Нидерландов 84 85 85
Долевые и долговые ценные бумаги Нидерландов (портфельные инвестиции) 28 29 29
Финансовые производные инструменты 7 6 8
Прочие инвестиции 15 16 15
Совокупные иностранные обязательства 53 54 56
Источник: URL: http://www.statistics.dnb.nl
Рисунок 1
Показатели ПИИ в российской и мировой экономике в 1993-2013 гг., %
Источник: URL: www.unctad.org
Рисунок 2
Кросс-граничные инвестиционные проекты России в 2003-2013 гг., млрд долл. США
Источник: URL: www.unctad.org
Рисунок 3
Доля Нидерландов и Кипра в российских ПИИ в 2007-2013 гг., %
Источник: данные Банка России
Рисунок 4
Инвестиционный обмен ЕС-27 с офшорными финансовыми центрами в 2004-2012 гг., млн евро
Источник: URL: http://ec.europa.eu/eurostat/data/database
Рисунок 5
Основные показатели деятельности организаций с участием иностранного капитала в России в 2005-2013 гг.
Источник: URL: http://www.fedstat.ru/indicators/start.do
Список литературы
1. Булатов А.С. Участие России в международном экспорте капитала // Вестник МГИМО Университета. 2012. № 6. С. 126-133.
2. Шерстнев М.А. Международное движение капитала в странах с переходной экономикой: основные тенденции и проблемы // Деньги и кредит. 2012. № 10. С. 59-64.
3. Хейфец Б.А. Деофшоризация экономики: мировой опыт и российская специфика // Вопросы экономики. 2013. № 7. С. 29-48.
4. Данилов Р.В. Перспективы офшорных зон как инструмента международного налогового планирования // Финансовая жизнь. 2010. № 2. С. 62-65.
5. Оболенский В.П. Вывоз капитала из России: масштабы, эффекты, проблемы // Российский внешнеэкономический вестник. 2014. № 11. С. 3-16.
6. Зуйков Р. Истоки глобального кризиса: к разработке концепции движения международного капитала // Мировая экономика и международные отношения. 2012. № 4. С. 16-24.
7. Кузнецов А.В. Вывоз капитала российскими ТНК: причины доминирования большой Европы // Вестник МГИМО Университета. 2013. № 4. C. 92-97.
8. Samuel Adams, Eric Evans Osei Opoku. Foreign direct investment, regulations and growth in sub-Saharan Africa // Economic Analysis and Policy. 2015. Vol. 47. P. 48-56. doi: 10.1016/j.eap.2015.07.001
9. Imbriani C., Pittiglio R., Reganati F. Affiliates and parent employment through foreign direct investment: a study case of substitutability or complementarity // International Economics and Economic Policy. 2014. Vol. 11. № 4. P. 619-638.
10. Nocke V., Yeaple S. Globalization and multiproduct firms // International Economic Review. 2014. Vol. 55. № 4. P. 993-1018. doi: 10.1111/iere.12080
11. Compin F. The role of accounting in money laundering and dirtying // Critical Perspectives on Accounting. 2008. Vol. 19. № 5. P. 591-602. doi: 10.1016/j.cpa.2007.01.001
12. Darbar S., Johnson R.B., Zephirin M. Assessing Offshore Financial Centers // Finance and Development. 2003. Vol. 40. № 3. P. 32-35.
13. Vasilios D. Kosteas. Foreign Direct Investment and Productivity Spillovers: A Quantile Analysis // International Economic Journal. 2008. Vol. 22. № 1. P. 25-42.
14. Salihu I.A., Annuar H.A., Obid S.N. Foreign investors interests and corporate tax avoidance: Evidence from an emerging economy // Journal of Contemporary Accounting and Economics. 2015. Vol. 11. № 2. P. 138-147. doi: 10.1016/j.jcae.2015.03.001
15. Liu M.-Ch., Chen Sh.-H. MNCs' offshore R&D networks in host country's regional innovation system: The case of Taiwan-based firms in China // Research Policy. 2012. Vol. 41. № 6. P. 1107-1120. doi: 10.1016/j.respol.2012.03.016
16. Bunyaratavej K., Hahn E.D., Doh J.P. Multinational investment and host country development: Location efficiencies for services offshoring // Journal of World Business. 2008. Vol. 43. № 2. P. 227-242. doi: 10.1016/jjwb.2007.11.001
17. Mugele Ch., Schnitzer M. Organization of multinational activities and ownership structure // International Journal of Industrial Organization. 2008. Vol. 26. № 6. P. 1274-1289. doi: 10.1016/j.ijindorg.2007.12.009
18. Lee J. Determinants of offshore production in developing countries // Journal of Development Economics. 1986. Vol. 20. № 1. P. 1-13. doi: 10.1016/0304-3878(86)90002-7
19. Hutzschenreuter Th., Lewin A.Y., Dresel St. Governance modes for offshoring activities: A comparison of US and German firms // International Business Review. 2011. Vol. 20. № 3. P. 291-313. doi: 10.1016/j .ibusrev.2011.01.007
20. Mau V., Ulyukaev A. Global crisis and challenges for Russian economic development // Russian Journal of Economics. 2015. Vol. 1. № 1. P. 4-29. doi: 10.1016/j.ruje.2015.05.003
ISSN 2311-8733 (Online) ISSN 2073-1477 (Print)
Innovation and Investment
TRANSNATIONALIZATION AND THE OFFSHORE ACTIVITIES OF RUSSIAN COMPANIES Irina N. PLATONOVAa% Irina P. GUROVAb
a Moscow State Institute for International Relations (University) of Ministry of Foreign Affairs of Russian Federation,
Moscow, Russian Federation
irplato56@mail.ru
b Moscow State Institute for International Relations (University) of Ministry of Foreign Affairs of Russian Federation,
Moscow, Russian Federation
igurova@mail.ru
• Corresponding author
Article history:
Received 8 June 2015 Accepted 16 June 2015
JEL classification: F6, F21, F23, P45
Keywords: transnational corporations, foreign direct investments, offshore zones, foreign-controlled companies, special purposes entities
Abstract
Importance The article considers the transnational activities of Russian companies, based on the export of capital in the form of direct investments.
Objectives The study aims to identify the channels of offshore business in the global economy and conditions of involvement of Russian companies in the process, and develop management techniques to control the offshore activities.
Methods We used an analysis of the statistical data. Our research is based on the concept developed by certain international organizations, like the UN, OECD, IMF, UNCTAD, and others, that highlights Special Purpose Entities as a channel for offshore business activities along with Offshore Financial Centers.
Results We derived and grounded two approaches to the identification of offshore companies: nominal and functional ones.
Conclusions and Relevance We conclude about the prevalence of the nominal approach in the development of methods of regulation of the offshore business in the Russian Federation, on the need to improve the system of official statistics and monitoring foreign direct investment at both the macro and microeconomic levels, that will go to the functional method of regulating foreign-controlled companies. The results of the study are intended for conceptualizing the State regulation of offshore activities of Russian companies, in particular their structural units abroad, i.e. foreign-controlled companies.
© Publishing house FINANCE and CREDIT, 2015
References
1. Bulatov A.S. Uchastie Rossii v mezhdunarodnom eksporte kapitala [Russia's Participation in the International Export of Capital]. VestnikMGIMO Universiteta = The Journal of MGIMO-University, 2012, no. 6, pp. 126-133.
2. Sherstnev M.A. Mezhdunarodnoe dvizhenie kapitala v stranakh s perekhodnoi ekonomikoi: osnovnye tendentsii i problemy [International capital movement in transition economies: major trends and problems].
Den'gi i kredit = Money and Credit, 2012, no. 10, pp. 59-64.
3. Kheifets B.A. Deofshorizatsiya ekonomiki: mirovoi opyt i rossiiskaya spetsifika [De-offshorization of economy: international experience and Russian specifics]. Voprosy Ekonomiki, 2013, no. 7, pp. 29-48.
4. Danilov R.V. Perspektivy ofshornykh zon kak instrumenta mezhdunarodnogo nalogovogo planirovaniya [Offshore outlook as a tool of international tax planning]. Finansovaya zhizn' = Financial Life, 2010, no. 2, pp. 62-65.
5. Obolenskii V.P. Vyvoz kapitala iz Rossii: masshtaby, effekty, problemy [Outflow of capital from Russia: scale, consequences, and problems]. Rossiiskii vneshneekonomicheskii vestnik = Russian Foreign Economic Bulletin, 2014, no. 11, pp. 3-16.
6. Zuikov R. Istoki global'nogo krizisa: k razrabotke kontseptsii dvizheniya mezhdunarodnogo kapitala [Origins of global crisis: towards mapping out a concept of international mobile capital movement].
Mirovaya ekonomika i mezhdunarodnye otnosheniya = World Economy and International Relations, 2012, no. 4, pp. 16-24.
7. Kuznetsov A.V. Vyvoz kapitala rossiiskimi TNK: prichiny dominirovaniya bol'shoi Evropy [Capital outflows by Russian multinationals: an explanation of wider Europe's dominance]. Vestnik MGIMO Universiteta = The Journal of MGIMO-University, 2013, no. 4, pp. 92-97.
8. Samuel Adams, Eric Evans Osei Opoku. Foreign Direct Investment, Regulations and Growth in Sub-Saharan Africa. Economic Analysis and Policy, 2015, vol. 47, pp. 48-56. doi: 10.1016/j.eap.2015.07.001
9. Imbriani C., Pittiglio R., Reganati F. Affiliates and Parent Employment through Foreign Direct Investment: A Study Case of Substitutability or Complementarity. International Economics and Economic Policy, 2014, vol. 11, no. 4, pp. 619-638.
10. Nocke V., Yeaple S. Globalization and Multi-product Firms. International Economic Review, 2014, vol. 55, no. 4, pp. 993-1018. doi: 10.1111/iere.12080
11. Compin F. The Role of Accounting in Money Laundering and Dirtying. Critical Perspectives on Accounting, 2008, vol. 19, no. 5, pp. 591-602. doi: 10.1016/j.cpa.2007.01.001
12. Darbar S., Johnson R.B., Zephirin M. Assessing Offshore Financial Centers. Finance and Development, 2003, vol. 40, no. 3, pp. 32-35.
13. Vasilios D. Kosteas. Foreign Direct Investment and Productivity Spillovers: A Quantile Analysis. International Economic Journal, 2008, vol. 22, no. 1, pp. 25-42.
14. Salihu I.A., Annuar H.A., Obid S.N. Foreign Investors Interests and Corporate Tax Avoidance: Evidence from an Emerging Economy. Journal of Contemporary Accounting and Economics, 2015, vol. 11, no. 2, pp. 138-147. doi: 10.1016/jjcae.2015.03.001
15. Liu M.-Ch., Chen Sh.-H. MNCs' Offshore R&D Networks in Host Country's Regional Innovation System: The Case of Taiwan-Based Firms in China. Research Policy, 2012, vol. 41, no. 6, pp. 1107-1120. doi: 10.1016/j.respol.2012.03.016
16. Bunyaratavej K., Hahn E.D., Doh J.P. Multinational Investment and Host Country Development: Location Efficiencies for Services Offshoring. Journal of World Business, 2008, vol. 43, no. 2, pp. 227-242. doi: 10.1016/jjwb.2007.11.001
17. Mugele Ch., Schnitzer M. Organization of Multinational Activities and Ownership Structure. International Journal of Industrial Organization, 2008, vol. 26, no. 6, pp. 1274-1289. doi: 10.1016/j .ijindorg.2007.12.009
18. Lee J. Determinants of Offshore Production in Developing Countries. Journal of Development Economics, 1986, vol. 20, no. 1, pp. 1-13. doi: 10.1016/0304-3878(86)90002-7
19. Hutzschenreuter Th., Lewin A.Y., Dresel St. Governance Modes for Offshoring Activities: A Comparison of U.S. and German Firms. International Business Review, 2011, vol. 20, no. 3, pp. 291-313. doi: 10.1016/j .ibusrev.2011.01.007
20. Mau V., Ulyukaev A. Global Crisis and Challenges for Russian Economic Development. Russian Journal of Economics, 2015, vol. 1, no. 1, pp. 4-29. doi: 10.1016/j.ruje.2015.05.003
