CC BY
0
ЛИНГВОКУЛЬТУРЫ КАК ОБЬЕКТ ВЗАИМОДЕЙСТВИЯ
И ОСВОЕНИЯ
LINGUOCULTURE AS AN OBJECT OF INTERACTION AND MASTERING
Научная статья
УДК 821.512 (575.2) (04)
Б01 10.18522/2072-0181-2024-117-95-102
ТРАНСЛИНГВАЛЬНЫЕ ПРОЦЕССЫ В ИНДИВИДУАЛЬНО-АВТОРСКОЙ КАРТИНЕ МИРА Ч. АЙТМАТОВА
М.Дж. Тагаев, М.С. Чинлода
TRANSLINGUAL PROCESSES IN CH. AYTMATOV'S INDIVIDUAL AUTHOR'S WORLDVIEW
M.J. Tagaev, M.S. Chinloda
Язык - это автопортрет народа Ч. Айтматов
Рассуждая о том, что несет билингвизм писателей - добро или зло, Ч. Айтматов решительно высказался в пользу двуязычия, отметив, что в данном случае "мы имеем дело с новым аспектом общечеловеческой культуры, ибо билингвизм стыкует разные языки и, стало быть, разные формы мироощущения, а это, как всякое явление на стыке науки и культур, создает новый уровень сознания, дополнительное движение, дополнительное напряжение, вне которого нет искусства» [1, с. 561]. Билингвизм бикультур-ной личности позволяет раскрыть новые грани в художественном осмыслении действительности и дает ей возможность занятия иной позиции
Тагаев Мамед Джакыпович - доктор филологических наук, профессор, директор Института русского языка им. А. Орусбаева Киргизско-Российского Славянского университета им. Б.Н. Ельцина, 720040, Кыргызстан, г. Бишкек,, ул. Панфилова, 153/31, e-mail: mamed_tagaev@list. ru, т. +996555967472;
Чинлода Мадина Сулеймановна - кандидат филологических наук, заведующий Научно-инновационным отделом Института русского языка им. А. Орусбаева Кыргызско-Российского Славянского университета им. Б.Н. Ельцина, 720022, Кыргызстан, г. Бишкек, ул. Акылбекова, 66/95, e-mail: mudeina@mail.ru. т. +996705091066.
в восприятии и оценке фактов и событий. В этой связи цель данного исследования заключается в выяснении того, какими языковыми средствами создается новизна мироощущения и своеобразие индивидуально-авторской художественной картины Ч. Айтматова, обеспечившие ему всемирное признание.
Материалом данного исследования послужили образные выражения из таких произведений Ч.Т. Айтматова как «Лицом к лицу», «Первый учитель», «И дольше века длится день», «Восхождение на Фудзияму», «Когда падают горы», «Прощай, Гульсары», "Плач охотника над пропастью".
Tagaev Mamed - Institute of Russian Language named after A. Orusbaev Kyrgyz-Russian Slavic University named after B.N. Yeltsin, 153/31, Panfilova Street, Bishkek, Kyrgyzstan, 720040, e-mail: mamed_tagaev@list.ru, t. +996555967472;
Madina Chinloda - Institute ofRussianLanguage named after A. Orusbaev Kyrgyz-Russian Slavic University named after B.N. Yeltsin, 153/31, Panfilova Street, Bishkek, Kyrgyzstan, 720040, e-mail: mudeina@mail.ru, t. +996705091066.
Исследование языковых аспектов творчества писателей, владеющих двумя языками и би-лингвальным мировидением, представляет одну из актуальных проблем современной языковой науки, так как с этих позиций открывается возможность для изучения процессов взаимодействия языков и их культурно-образных пространств в индивидуально-авторском художественном сознании. Данная проблема вызывает научный интерес как с позиций когнитивной лингвистики в целях исследования особенностей переработки информации, представленной и осваиваемой средствами двух языков, так и с точки зрения лингвокультурологии, позволяющей рассматривать взаимодействие культурных смыслов, отраженных средствами разных языков.
По мнению З.Г. Прошиной, транслингваль-ность - это «плавный синергетический переход от одной лингвокультуры к другой, в результате чего происходит некоторое их слияние, при этом отсутствует полная ассимиляция и сохраняется лингвокультурная идентичность пользователей языков, а также создается смешанный дискурс. Транслингвальность означает проницаемость языков, их взаимовлияние, вследствие чего возникает новое качество обогащенной лингво-культуры» [2, с. 161]. «Сегодня транслингваль-ностью, - пишет Э.В. Хилханова, - называются фактически все виды речепроизводства и речевого общения, где задействовано более одного языка, включая заимствования, гибридизацию языков и пиджинизацию, обращение к интернациональным словам, активизацию металингвистических знаний, использование невербальных средств (жестов, мимики, звукоподражания и др.)» [3].
Транслингвальность относится к явлениям того же порядка, что и билингвизм и переключение кодов. Однако, если в семантике последних наблюдается некоторая статичность, то транслингвальность характеризуется наличием свойства процессуальности, благодаря которой создается почва для изучения активного диалога между языками и культурами.
Такой подход, с одной стороны, помогает преодолеть ограниченность структурно-формализованных методов исследования текста, с другой - выдвигает на первый план личность двуязычного автора как интерпретатора, в ментально-языковом сознании которого происходят такие процессы, как восприятие, осмысление, переработка и слияние национально-культурных смыслов разных языков.
Создание транслингвального художественного текста и достижение при этом синергети-ческого всплеска как результата взаимовлияния языков и культур доступно лишь двуязычным авторам, одинаково владеющим лингвокультур-ными кодами разных народов. К их числу относится в первую очередь Ч.Т. Айтматов, который в своих произведениях отобразил широкую панораму билингвальной и евразийской художественной картины мира на базе двух контактирующих языков и культур - русской и киргизской.
Существует множество различных интерпретаций понятий языковая картина мира, концептуальная картина мира, художественная картина мира. В понимании В.В. Красных языковая картина мира предстает как «мир в зеркале языка» [4]. В. А. Маслова определяет языковую картину мира как «наиболее глубинный слой» сложной картины мира, которая складывается в силу «действия бессознательной социальной психологии», причем, «складывается стихийно, естественно, отражая средствами языка культурные особенности данной языковой общности» [5, с. 202]. Иными словами, это - своеобразная призма коллективного бессознательного, сквозь которую человек видит и оценивает окружающий мир, соизмеряя с ней свои поступки и речевое поведение.
Отсюда следует, что языковая картина мира тесно связана с концептуальной картиной мира. Разграничивая эти два различных, но тесно взаимодействующих между собой понятия, З.Д. Попова и И.А. Стернин исходят из того, что «языковая картина мира - это совокупность зафиксированных в единицах языка представлений народа о действительности на определенном этапе развития народа» [6, с. 6]. В ней представлены результаты первоначального наивного познания действительности, которые становятся основой для выстраивания концептуальной картины мира. В этой связи следует подчеркнуть, что языковая картина мира, являясь зеркалом культуры, складывается из актуальных для этноса и аксиологически значимых для человека представлений об окружающей действительности, помогающих ему ориентироваться в мире, придерживаться национально обусловленных социальных норм мировидения и поведения.
Таким образом, концептуальная картина мира, в которой сведения о мире могут кодироваться вербально и невербально, намного богаче языковой картины мира и, как отмечает Л.И. Гришаева, является более сложным феноменом, в котором «живет» национальный
язык [7]. Причем необходимо учитывать, что концептуальная система познается человеком неосознанно с момента рождения [5, с. 202]. Такая картина мира, отличаясь своей глобальностью, образует общее культурно-смысловое пространство, откуда черпаются фоновые знания о мире в тех случаях, когда они полностью не обозначены национально-культурным содержанием языковых единиц, выполняющих лишь роль триггера для реминисценции соответствующего фрейма в сознании слушающего.
Что касается художественной картины мира, то под ней подразумевается индивидуально-авторская картина мира писателя или поэта. Как отмечает В.А. Маслова, с языковой картиной мира ее связывает то, что «писатели - носители языка - используют общепринятый языковой фонд, вводя в него свои собственные окказиональные (авторские) метафоры, понятийные и категориальные признаки концептов и даже свои символы» [5, с. 202]. При этом составляющими индивидуально-авторской картины мира являются «общенациональная картина мира и индивидуальный опыт писателя» [там же].
В работах В. фон Гумбольдта проводится мысль, что грамматический строй и словарь, составляя поверхностный слой языка, не исчерпывают его сущностные характеристики, и есть более глубинный слой лингвокультурного порядка, который «обусловливается его мыслящей и в мышлении - творящей силой» [8, с. 162].
Особое место в создании духа языка как творящей силы принадлежит народу и отдельным индивидуальностям, деятельность которых «оставляет по себе непреходящий след только в той мере, в какой они воодушевлены духом своего народа»; они, как творческие личности, создают основы для формирования национальной культуры [8, с. 64].
В этой связи особый интерес у многих исследователей вызывают процессы билингваль-ного художественного мышления Ч.Т. Айтматова, благодаря которому посредством сопряжения в его творческом сознании культурно-смысловых пространств русского и киргизского языков создается уникальная индивидуально-авторская картина мира евразийского содержания. Считая себя русскоязычным писателем, он писал: «... Я исхожу из своей национальной данности -что бы я ни писал, киргизский язык и мое национальное мировосприятие неотлучно присутствуют в моем самовыражении» [9, с. 587]. Следовательно, Ч. Айтматов старается погрузить русскоязычного читателя в атмосферу киргизского
мировидения, в котором значительное место занимает оценка фактов, событий окружающего мира с точки зрения человека, погруженного в разные культуры. Причем это позиция не человека из прошлого с патриархальными взглядами, а вполне современной личности, мировосприятие которой были дополнены ценностями мировой цивилизации, вошедшими в её сознание через русский язык и культуру.
Однако следует отметить, что взаимоотношения между человеком и его языком носят национально-культурный характер. В ходе поступательного исторического развития каждое этническое сообщество идет по пути создания собственных языковых единиц, нацеленных на фиксирование актуальных для него экзистенциальных смыслов, которые возникают как результат национально-культурной оценки и интерпретации типизированных фактов, событий и ситуаций из жизни народа. Благодаря культурно маркированным единицам языка возникает уникальная языковая этническая картина мира.
Постигая мир в категориях и национально-культурных смыслах родного языка, образующих своеобразную матрицу мировидения и его оценки, мы принимаем способы концептуализации согласно моделям, отложенным в нашем сознании. При этом особая роль в создании национально-культурного своеобразия языка принадлежит метафоре, которая «является двойным преломлением мира и вещей в нем: в ней воспроизводится реальный мир предметов и событий, которые человек видит: затем над словом, называющим этот предмет, событие, формируется еще один слой смыслов (лингвистическая "роза ветров" или семантическое поле), и все это вкупе фиксируется в языке» [5, с. 8]. Если изначальная первичная номинация чаще всего имеет немотивированный характер (вода - суу; гора - тоо; лед - муз; и др.), то в основе процессов вторичной номинации лежит национально-культурное мировидение этноса, при котором этническое сознание обнаруживает специфические смысловые связи и отношения между разными предметами, событиями, представлениями и образами в языковой картине мира (нос человека - нос корабля, таш боор 'каменная печень' -жестокий (о человеке).
В понимании индивидуально-авторской картины мира актуальность приобретают положения теории лингвистической относительности Сепира-Уорфа, согласно которой не реальность определяет язык, а язык членит реальность в соответствии с присущими ему категориями и ак-
сиологией, благодаря чему писатель интерпретирует окружающую действительность, реализует свои идеи и замыслы, превращая текст своего произведения в зеркало культуры. Особую значимость приобретают эти положения по отношению к писателю-билингву, чьи черты менталь-ности и языкового сознания составляют одну из загадочных проблем психологии и лингвистики.
Билингвальное сознание двуязычного писателя особым образом передает авторскую интерпретацию действительности с помощью языков, которые являются средством этнокультурного мировосприятия и оценки мира. Поэтому писатели-билингвы, как правило, обладают многоаспектным мышлением, позволяющим иначе взглянуть на события и оценить их с разных сторон, синтезировать и связать воедино в создаваемой ткани художественного текста национально-культурное содержание двух миров, что недоступно человеку, владеющему одним языком. Так, в сознании Ч. Айтматова удивительным образом взаимодействуют между собой смысловые пространства двух образов мира, которые отражают национально-культурную идентичность современного киргиза. Результатом билингвального осмысления мира становится совершенно оригинальное художественное полотно, сотканное путем творческого осмысления образов и культурной семантики разных этнокультурных пространств, контактирующих в сознании писателя.
Произведения Ч. Айтматова насыщены различными сравнительными конструкциями, создающими необычные для русского языкового сознания национально-культурные смыслы, а также метафорами, являющиеся воплощением образного киргизского мировидения автора
Рассмотрим в этой связи некоторые сравнительные конструкции, появившиеся в тексте на русском языке под непосредственным влиянием киргизского мировидения писателя. К примеру, выражение сон у нее чуток, как у птицы из текста "С тех пор, как Сейде родила, сон у нее чуток, как у птицы" [10, с. 21] - это результат переосмысления киргизской метафоры куш уйку 'птичий сон', которая характеризует человека чуткого, способного мгновенно просыпаться. Ср., Биздин Мадина куш уйку, айтсац эле ойго-нот 'У нашей Мадины птичий сон, как скажешь, тотчас проснется'. В киргизском языке выражение куш уйку представляется метафорой, которая в процессе транслирования Ч. Айтматовым на русский язык обретает форму сравнительной конструкции.
Появление сравнительного оборота кашляет, как больная овца "Старая она, слабая, кашляет со стоном, как больная овца" [10, с. 22] можно объяснить с позиций все чаще применя-мого в семантических исследованиях "принципа рассмотрения языковых значений в отношении к той внеязыковой действительности, с которой они связываются" [11, с. 8]. Кашляющая с характерным звуком овца - нередкое явление киргизской действительности, которое мог наблюдать в подростковом возрасте Ч. Айтматов, и, конечно же, это образное сравнение из киргизского ми-ровидения было использовано автором в тексте на русском языке.
Путем непосредственного обращения к фактам и событиям внеязыковой действительности можно объяснить многие транслингваль-ные процессы, происходящие в творческом сознании писателя, к примеру, транслингвальную природу некоторых метафор, истоки которых лежат в действительности, интерпретированной этническим мировидением киргизов. Такими представляются сравнения, как ворот шинели грубым ворсом царапает ей лицо, словно волосяной аркан; лицо, как кошма; носит детишек, как щенят; снег, точно квелая кошма, расползся; тропинки звенели, как железо.
Другой тип транслингвальных процессов - это включение в русский текст обращений, характерных для киргизской культуры. Они погружают читателя в атмосферу киргизских традиций, отражают социальные отношения в семье и обществе. Так, особые отношения складывались между невесткой, мужем и его родственниками, согласно которым невестка не могла называть их по имени. "— Сын свекрови! Сын моей свекрови! — сдавленным шепотом выговорила она по привычке и, уже больше не в силах сдерживаться, назвала его по имени: «Исмаил!» Сейде заплакала" [10, с. 25]. По устоявшейся традиции и свекор не мог непосредственно обратиться к невестке, что отражено в пословице ке-регем сага айтам, келиним сен ук 'кереге, я тебе говорю, но ты, невестка, слушай .
С другой стороны, в текстах на русском языке у Ч. Айтматова встречаются обращения, отражающие особенности социального диалога. Как правило, они включают в себя лексические единицы, которые обозначают ценностно значимые предметы киргизского быта. Так, к примеру, тебетей 'шапка особого покроя' был непременным атрибутом настоящего мужчины. Известен
* Кереге - остов, нижняя часть юрты, на которой держатся деревянные крепления.
у киргизов клич, призывающий воинов приготовиться к встрече с врагом: тебетей кийгендер, аттангыла! 'Все, кто носит тебетей, по коням! ' Так, Ч. Айтматов мастерски включает в текст на русском языке реалии и смыслы, почерпнутые из киргизской действительности, придавая им национально-культурное своеобразие. Ср., "- Мы все мужчины из потомков Давлета, все, кто носит тебетей на голове, - мы все пошли, ни один не остался" [10, с. 52] .
Необычной для русского языкового сознания представляется и выражение "Она была совсем новенькой келин - Сейде постыдилась людей и не посмела проститься с мужем так, как ей хотелось: ведь она была здесь совсем новенькой келин" [10, с. 24] не только потому, что в его состав входит киргизское слово келин 'невестка', но и в том, что с этим словом сочетается слово новенькая с уменьшительно-ласкательным значением, которое в русском языке, как правило, сочетается с неодушевленными существительными. Ср.: "Нораспродать новенький джип по частям у хозяев рука не поднималась' [12]. В тех же случаях, когда слово новенький образует сочетания с одушевленными существительными, то они служат для обозначения типизированной ситуации, содержание которой можно выразить пропозицией "субъект попадает в новую среду". Такое прилагательное чаще всего может субстантивироваться. Ср.: "-Михаил Павлович, тут новенькая просит, чтоб ее переселили к подруге, - она нервно постукивает пальцами по углу стола, а лицо по-прежнему замкнуто, выправка горделива" [13].
Транслингвальность мировидения Ч. Айтматова в том, что писатель обращается к смыслу типизированной ситуации, отраженной в слове новенький, сочетает эту русскую лексему с одушевленным существительным киргизского языка келин 'невестка', в результате контаминации представлений из разных культур появляется словосочетание новенькая келин со значением "девушка недавно вышла замуж и попала в новую семью".
Транслингвальность отражается на уровне не только лексем и переменных словосочетаний, но и устойчивых выражений. В индивидуально-авторской языковой картине мира Ч. Айтматова широко используются разнообразные по своему происхождению фразеологические обороты, паремиологические средства, афоризмы, индивидуально-авторские изречения, имеющие вид словесных формул с обобщающим смыслом. К примеру, из русского языка - без сучка, без за-
доринки, гнаться за двумя зайцами; библейские выражения - благими намерениями вымощена дорога в ад; испить горькую чашу; формулы Айтматова - бездомного слова не бывает; Бог един, а пророки разные; язык - это автопортрет народа [14].
Признавая важное значение образа, метафоры, живой внутренней формы в описании фразеологического фонда, В.А. Маслова, тем не менее, ведущую роль в этом процессе, вслед за В.Н. Телия, отводит квазисимволу, считая его «душой» фразеологизма, поскольку в нем представлены результаты вторичной номинации. В отличие от символа, где носителем символической функции служит предмет, артефакт, в квазисимволе идея или некий смысл, обозначается не реалией окружающего мира, а словесным знаком, именем реалии [15, с. 170].
Особый интерес в айтматовских текстах на русском языке представляют устойчивые обороты, паремиологические выражения, созданные художественным гением писателя и почерпнутые из идей и образов культурно-смыслового пространства киргизского языка. В результате транслингвального переноса этих смыслов на почву художественного текста возникают совершенно оригинальные индивидуально-авторские выражения, которые отражают мировидение и черты ментальности киргизского народа.
Мастерство Ч. Айтматова в том, что он не механически переносит метафорические образы мира, заключенные в киргизских устойчивых выражениях, а перерабатывает их творчески в соответствии с особенностями воприятия и представлениями русскоязычного читателя. Образы мира, увиденные через призму киргизского языка и культуры, становятся отправной точкой для создания на их базе авторских устойчивых оборотов средствами русского языка. Наиболее частотными среди них являются паремиологиче-ские выражения, имеющие по структуре форму законченных предложений, в которых ключевые слова используются в качестве квазисимволов в процессе транслингвального переноса.
Так, в киргизском языке существует выражение тYлкYHYн шору кызылда 'беда лисицы в красноте'. В данном случаем имеется в виду, что лисица имеет красивый, пушистый мех красного цвета, из-за чего это животное становится ценной добычей для охотников. Ч. Айтматов дополняет и развертывает аксиологию этого образа и включает его в представление о красивой, привлекательной девушке. Таким образом,
на базе переводного квазисимвола кызылда — красноте авторское выражение на русском языке, созвучное как в семантическом, так и фонетическом отношении, в котором кодируется смысл 'ценность меха лисы и красота девушки, иногда могут иметь негативные последствия'. Ср.: "Мамбет: Айша-апа, недаром ведь исстари говорят: "Беда лисицы в красноте, беда девицы в красоте" [16, с.21].
Другая пословица из текста Ч. Айтматова "- Сирота поганая! Волчонок никогда не станет собакой. У людей дети в дом тащат, а она — из дома" [17, с. 321]. представляет собой семантическую кальку киргизской пословицы БврY баласы ит болбойт 'детеныш волка не станет собакой' и по своему смыслу ассоциативно перекликается с русской пословицей Сколько волка ни корми — все равно в лес смотрит. В основе обеих пословиц лежит одна идея - 'как бы человек ни старался, волк никогда не станет собакой'. В качестве квазисимвола, выражающего эту идею, выступает слово волк, создающее ассоциативный круг смыслов.
В структуре индивидуально-авторских выражений, изначально созданных средствами русского языка у Ч. Айтматова, можно встретить философские смыслы, берущие начало в исламской культуре. Так, в отрывке из текста мы находим имя Создателя "- Аллах, которое становится ключевым в авторской формуле Ч. Айтматова. - Но, как говорится, «Голова человеческая -всего лишь мяч в руках Аллаха»: совсем иначе распорядились моей судьбой, и десять лет спустя мне не разрешили вернуться на родину, снова продлив срок" [18, с. 113]. С точки зрения ислама, Аллах вершит судьбами людей и может сделать с ними все, что пожелает.
К этой же группе примыкает выражение Была не была - таубакель, которое представляет собой буквальную кальку с киргизского бол-ду-болбоду — тобокел 'будет-не будет, тобокел', которое коррелируется со смыслом выражения в русской культуре будь что будет: "И все чаще приходили в голову мысли: а что, если сказать себе "таубакель" и податься куда в город, а там как повезет?" [19, с. 79]. В данном контексте встречается слово таубакель, заимствованное из арабского языка - , где оно имеет следующие значение: уповать, надеяться. В арабском религиозном дискурсе данное слово используется в ситуациях, когда человек попадает в безвыходную ситуацию и уповает только на помощь Создателя - Аллаха. Интересно отметить, что эти смыслы в киргизском языке трансформиру-
ются, и слово актуализирует иной смысл, связанный не с упованием на Аллаха, а с надеждой на случайное везение. Такая трактовка слова таубакель отражается на социальном поведении личности, иногда толкая её на совершение безрассудных поступков.
Вместе с тем в произведениях Ч.Т. Айтматова нередки паремические выражения библейского происхождения, в которых автор обращается к христианской символике: "Да, Благими намерениями вымощена дорога в ад. Но кажется никто уже и не помнил в это время библейскую мудрость или, во всяком случае, не считался с нею, выбросив на историческую свалку" [18, с. 504]. " - Думаю, в этих странах люди в основном нормальные, какими бы богатыми они ни были, а эти офонаревшие от богатства поджигатели стабунились, наверное, случайно. Бог им судья" [20, с. 376]. "И ничего, бог миловал, один раз контузило в обозе, другой раз ранило осколком в грудь, месяца два лежал в госпитале и снова догнал свою часть" [21, с. 37].
В заключение отметим, что индивидуально-авторская картина мира Ч. Айтматова - это результат интерпретации и взаимодействия в творческом сознании писателя смыслов и образов из разных культурно-языковых пространств:
1) киргизского и русского языков и культур;
2) христианской и исламской культур. Причем, в айтматовских русскоязычных текстах можно нередко наблюдать языковые факты, являющиеся следствием контаминации двух языковых картин мира и необычных для русского языкового сознания коллокаций. Особенность этих языковых средств в том, что они становятся носителями культурных, эмоциональных и прагматических смыслов обоих языков, чем создается национально-культурный колорит произведений и уникальность языка писателя.
ЛИТЕРАТУРА
1. Айтматов Ч.Т. Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 8. Публицистика / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 608 с.
2. Прошина З.Г. Транслингвизм и его прикладное значение // Вестник РУДН. Серия: Вопросы образования: языки и специальность. 2017. Т. 14. № 2. С. 155-170.
3. Хилханова Э.В. Концепции транслингвальности и переключения кодов и проблема их соотношения. - URL: https://iling-ran.ru/web/sites/default/ files/books/2023/aak60/aak60_53.pdf (дата обращения: 17.03.2024).
4. Красных В. В. Основы психолингвистики и теории коммуникации. Курс лекций. М.: ИТДГК Гнозис, 2001. 270 с. С. 70-71.
5. Маслова В. А., Пименова М.В. Индивидуально -авторская картина мира: концептуальный подход: учебное пособие. СПбГЭУ: Изд-во СПбГЭУ 2023. 255 с. (Серия «Концептуальные исследования». Вып. 26).
6. Попова З.Д., Стернин И.А. Язык и национальное сознание. Изд. 3-е., перераб. и доп. Воронеж: «Истоки», 2007. 61 с.
7. Гришаева Л.И., Цурикова Л.В. Введение в теорию межкультурной коммуникации. Воронеж: ВГУ 2004. 424 с
8. Гумбольдт В. фон. Избранные труды по языкознанию: пер. с нем. / Общ. ред. Г.В. Рамишвили; Послесл. А.В. Гулыги и В.А. Звегинцева. М.: Прогресс, 2000. 400 с.
9. Айтматов Ч.Т. Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 10. Публицистика / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 587 с.
10. Айтматов Ч.Т. Лицом к лицу // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 1 / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 488 с.
11. Берестнев Г.И. Теоретические исследования в области концептологии и лингвокультурологии // Тенденции развития когнитивной лингвистики и лингвокультурологии в XXI в. Научный журнал. Санкт-Петербург, 2024. 227 с. URL: http://www. mgu-spb.ru/ (дата обращения: 22.02.2024).
12. Василь Мария. Легального медвежатника (2003) // «Богатей» (Саратов), 17.04.2003. - Национальный корпус русского языка (НКРЯ). URL: https:// ruscorpora.ru/results?search=CkwqGAoICAAQChg yIAoQBSAAQAVqBDAuOTV4ADICCAE6AQFC KQonCiUKA3JlcRIeChwg0L3QvtCy0LXQvdGM0 LrQuNC5INC00LbQuNC/MAE=.
13. Тендряков В.Ф. Онега. Путевые заметки (1964) -Национальный корпус русского языка (НКРЯ). -URL: https ://ruscorpora. ru/results?search=CkkqGA oICAAQChgyIAoQBSAAQAVqBDAuOTV4ADIC CAE6AQFCJgokCiIKA3JlcRIbChnRgtGD0YIg0L3 QvtCy0LXQvdGM0LrQsNGPMAE=.
14. См.: Дмитриева Л.И., Тагаев М.Дж., Шепелева Г.П. Фразеологический мир Чингиза Айтматова. М.: МГЛУ, 2023. 322 с.
15. Маслова В.А. Фразеологизм - «душа» любого языка. А в чем «душа» фразеологизма? // Славянская фразеология и паремиология. Культурное наследие и современность. Сборник научных статей. Гомель, 2022. С. 169-173.
16. Айтматов Ч.Т. Восхождение на Фудзияму // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 7. / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоо-лор, 2018. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 574 с.
17. Айтматов Ч. Т. Первый учитель // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 1 / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 488 с. С. 321.
18. Айтматов Ч.Т. Плач охотника над пропастью // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 7 / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 574 с.
19. Айтматов Ч.Т. И дольше века длится день // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 3 / Сост. А. Акматалиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоо-лор, 2018. 474 с. С. 79.
20. Айтматов Ч.Т. Когда падают горы. // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 5 / Сост. А. Акмата-лиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 504 с. С. 376.
21. Айтматов Ч.Т. Прощай, Гульсары! // Полное собрание сочинений. В 10 т. Т. 2 / Сост. А. Акма-талиев, Н. Ыйсаева. Бишкек: Улуу тоолор, 2018. 558 с. С. 37.
REFERENCES
1. Aitmatov Ch.T. Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva - Vol. 8. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 2018. 608 p.
2. Proshina Z.G. Translingualism and its applied significance. Bulletin of RUDN University. Series: Issues of education: languages and specialization. 2017. Vol. 14. No. 2. P. 155-170.
3. Khilkhanova E.V. The concepts of translingualism and code switching and the problem of their relationship. Available at: https://iling-ran.ru/web/sites/ default/files/books/2023/aak60/aak60_53.pdf (accessed March 17, 2024)
4. Krasnykh V.V. Fundamentals of psycholinguistics and communication theory. Lecture course. Moscow: ITDGK Gnosis, 2001. 270 p. Р. 70-71.
5. Maslova V.A., Pimenova M.V. Individual author's picture of the world: a conceptual approach: a textbook. St.-Petersburg: Publishing House of St.-Peters-burg State Economic University, 2023. 255 p. (Series "Conceptual Studies". Issue 26).
6. Popova Z.D., Sternin I.A. Language and national consciousness. 3rd ed., revised. and additional. Voronezh: "Istoki", 2007. 61 p.
7. Grishaeva L.I., Tsurikova L.V. Introduction to the theory of intercultural communication. Voronezh: Voronezh State University Press, 2004. 424 p.
8. Humboldt V. von. Selected works on linguistics: trans. with him / General ed. by G.V Ramishvili; Afterword A.V. Gulygi and VA. Zvegintseva. Moscow: Progress, 2000. 400 p.
9. Aitmatov Ch.T. Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 10. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 2018. - 587 p.
10. Aitmatov Ch.T. Face to face. In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 1. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 2018. 488 p.
11. Berestnev G.I. Theoretical research in the field of conceptology and linguoculturology. In: Trends in the development of cognitive linguistics and linguo-culturology in the 21st century. Science Magazine.
St.-Petersburg, 2024. 227 p. Available at: http:// www.mgu-spb.ru/ (accessed February 22, 2024).
12. Vasil Maria. Legal safecracker (2003). In: "Rich" (Saratov), April 17, 2003. - National Corpus of the Russian Language (NCRL). Available at: https:// ruscorpora.ru/results?search=CkwqGAoICAAQCh-gyIAoQBSAAQAVqBDAuOTV4ADICCAE6AQF-CKQonCiUKA3JlcRIeChwg0L3QvtCy0LXQvdGM 0LrQuNC5INC00LbQuNC/MAE=.
13. Tendryakov VF. Onega. Travel Notes (1964) - National Corpus of the Russian Language (NCRL). -Available at: https ://ruscorpora.ru/results?sear-ch=CkkqGAoICAAQChgyIAoQBSAAQAV-qBDAuOTV4ADICCAE6AQFCJgokCiIKA3JlcRIb ChnRgtGD0YIg0L3QvtCy0LXQvdGM0LrQsNGP-MAE=.
14. Dmitrieva L.I., Tagaev M.J., Shepeleva G.P. Phraseological world of Chingiz Aitmatov. Moscow: Moscow State Linguistic University, 2023. 322 p.
15. Maslova V. A. Phraseologism is the "soul" of any language. What is the "soul" of a phraseological unit? In: Slavic phraseology and paremiology. Cultural heritage and modernity. Collection of scientific articles. Gomel, 2022. P. 169-173.
16. Aitmatov Ch.T. Climbing Fuji. In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 7. Journalism. Bishkek: Uluu to-olor, 2018. 574 p.
Научная статья
УДК 811.161.1'373.72:398.91
DOI 10.18522/2072-0181-2024-117-102-106
17. Aitmatov Ch.T. The first teacher. In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 1. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 488 p.
18. Aitmatov Ch.T. The Hunter's Lament over the Abyss. In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 7. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 574 p.
19. Aitmatov Ch.T. And the day lasts longer than a century. In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 3. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 474 p. P. 79.
20. Aitmatov Ch.T. When the mountains fall. In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmata-liev, N. Yysaeva. Vol. 5. Journalism. Bishkek: Uluu toolor, 504 p. P. 376.
21. Aitmatov Ch.T. Farewell, Gyulsary! In: Complete works in ten volumes. Compiled by A. Akmataliev, N. Yysaeva. Vol. 2. Journalism. Bishkek: Uluu to-olor, 558 p. P. 37.
Статья поступила в редакцию 25.01.2024; одобрена после рецензирования 17.02.2024; принята к публикации 25.03.2024.
The article was submitted 25.01.2024; approved after reviewing 17.02.2024; accepted for publication 25.03.2024.
РАЗМЕР КАК КРИТЕРИЙ ОЦЕНКИ ПРЕДМЕТА В РУССКИХ ПОСЛОВИЦАХ: СООТВЕТСТВИЕ И НЕСООТВЕТСТВИЕ
ОЖИДАНИЯМ
Чжао И
SIZE AS A CRITERION FOR EVALUATING AN OBJECT IN RUSSIAN PROVERBS: CORRESPONDENCE OR MISMATCHING
OF EXPECTATIONS
Zhao Yi
В пословицах отражается сложившаяся в сознании людей система критериев оценки соответствия
Чжао И - аспирант кафедры русского языка как иностранного и методики его преподавания Санкт-Петербургского государственного университета, 199034, г. Санкт-Петербург, Университетская наб., 11, e-mail: st091267@student.spbu.ru, т. 8(966)7558663; 8(812) 3285039.
одного предмета, лица, действия другому. Причем одна из распространённых логико-семантических моделей в русских пословичных
Zhao Yi - St. Petersburg State University, 11, Universitets-kaya nab., St. Petersburg, 199034, e-mail: st091267@student. spbu.ru, t. +7(966)7558663; +7(812)3285039.
