CC BY
64
УДК 316.77
А. А. Пучковская, А. О. Третьяков
Транскультурные коммуникативные практики: переосмысление понятия «переходность»
Развитие инфокоммуникативных технологий и усилившаяся медиаконвергенция оказали значительное влияние на межкультурную коммуникацию, способствовали появлению транскультурных коммуникативных практик. Феномен транскультурного взаимодействия привел к конституированию трансгрессивного языка, наиболее ярко нашедшего отражение в произведениях современного искусства. В статье осмыслен переход культуры к цифровой формации. Интерпретированы транскультурные коммуникативные практики посредством обзора и анализа объектов аудиовизуального художественного творчества. Рассмотрены и проанализированы классические и современные кинокартины и видеоконтент, в частности видеоблоггинг, которым присущи черты трансгрессивного искусства и транскультурных коммуникативных практик. В разрезе проведенного культурфилософского анализа данных произведений были выявлены определенные тенденции, способствующие более продуктивному пониманию социокультурных трансформаций, происходящих в современном мире. Работа выполнена при финансовой поддержке РГНФ, проект № 15-33-01018.
Ключевые слова: транскультурные коммуникативные практики, транскультурная коммуникация, крос-скультурный капитал, социокультурные трансформации, трансгрессия, история кино, видеоблоггинг
Antonina A. Puchkovskaya, Arsenii O. Tret'yakov Transcultural communicative practices: rethinking «transitivity» concept
The article is devoted to understanding of transitioning process of modern culture to a digital formation. Development of the infocommunication technologies and the amplified media convergence have exerted considerable impact on trans-cultural communication. It promoted the emergence of transcultural communicative practices. The phenomenon of transcultural interaction has led to institutionalization of the transgressive language which is mostly could be seen in contemporary art objects. The study is directed to interpreting transcultural communicative practices in the framework of the review and the analysis of audiovisual art objects. Within the research the classical and modern films and videocontent were analyzed by determining the particular features of transgressive art and transcultural communicative practices. These practices have been reviewed and elaborated. In the context of cultural and philosophical analysis of these works the certain tendencies were revealed promoting more productive understanding of the sociocultural transformations occurring in the modern world. The article is published with a financial support provided by Russian Humanities Fund, project № 15-33-01018.
Keywords: transcultural communication practices, transcultural communication, cross-cultural capital, sociocultural transformations, transgression, history of cinema, videoblogging
Социокультурные пертурбации, ускорившиеся в нынешнюю эпоху, актуализируют вопрос о трансформации современной культуры в цифровую формацию. Ярким свидетельством этих изменений является разрушение прежних стратегии" формирования представлении" о национальной идентичности и культурной целостности, что требует выработки новых теоретических обосновании, так же как и интерпретации новым мульти-этно-куль-турным практикам. Коммуникация, понимаемая как информационное взаимодействие и обмен в рамках медиапространства на площадке социальных сетей, становится одним из важнейших вызовов современного общества, экстраполируется на понимание социокультурной идентичности в целом.
Размывание границ национальных культур и национальных идентичностей стало причиной кон-ституирования новых транскультурных коммуникативных практик, в рамках которых формируется
новая транскультурная идентичность - космополит, или гражданин мира. Как резюмирует отечественный исследователь В. А. Гончарова, «вопрос о национальной идентичности коммуниканта поликультурного ареала общения в настоящее время приводит к утверждению постулата о новом типе личности - медиаторе культур - гражданине мира (global citizen). Феномен „глобального кочевника", в свою очередь, свидетельствует о приоритетной самонаправленности личности в коммуникации как пространстве личностной эволюции, а также о новом компетентностном содержании такой личности» [1, с. 99]. Под «новым компетентностным содержанием» в данном случае понимается «не определенный набор ценностей и императивов, но способность выходить за предел любой исторически данной и политически закрепленной системы ценностей и занимать критическую позицию по отношению не только к другим, но и к самим
себе» [2, с. 171]. Таким образом, межкультурное взаимодействие, понимаемое как транскультурная коммуникация, дает возможность шире посмотреть на интеракцию коммуникантов с точки зрения формирования «переходной культуры», где сама переходность интерпретируется как непрерывный процесс аккумуляции и интеграции компонентов различных культурных коммуникативных практик.
В этой связи именно медийность, т. е. медиа или медиум, является основополагающим компонентом транскультурного взаимодействия в условиях медиаконвергенции. В рамках транскультурного взаимодействия, в отличие от интер-/меж-/ кросскультурной интеракции акцент делается не на взаимном культурном обмене ценностями/элементами/практиками и т. д., а на «переходности», или «переходе границы» одной культурной единицы в другую. При этом транскультурная коммуникация, если следовать логике Х. Райманна, «является скорее процессом перехода, нежели процессом, когда устанавливается взаимопонимание» [3, Б. 22]. Наиболее ярко данные процессы находят отражение в сфере массовой коммуникации, где изначально коммуникация имеет односторонний вектор, но при взаимодействии с реципиентом, способным к выбору/отбору и интерпретации/интеграции полученной информации относительно собственного культурного капитала, превращает коммуникативную практику в разностороннюю, а культурный капитал - в кросскультурный.
Таким образом, транскультурную коммуникацию можно понимать как «процесс перехода границы (транскультурного пространства) из одного культурного единства в другое при помощи транссубкультур (интеграторов), или без них, а также перекрестное воздействие, вероятный результат которого - рождение новой транскультуры» [4, с. 75]. В этой связи остро стоят вопросы об обосновании необходимости транскультурно развитой личности в период социокультурных изменений и формирования нового типа идентичности. Глобализационные процессы «дифференциации, фрагментаризации, комплиментарности системных и субъектных факторов» [5, с. 10] неминуемо приводят к конституированию транскультурно компетентностной личности, где транскультурная компетенция выступает как неотъемлемый компонент межкультурной коммуникации.
Формирование транскультурной компетенции у современного индивидуума в основном происходит посредством коммуникации в социальных сетях и в более широком медиапространстве через потребление и осмысление продуктов современного искусства, где наиболее популярным оказывается аудиовизуальное художественное творчество. Так как при транскультурной коммуникации акцент делается на «переходе» от одной культурной реа-
лии к другой, и результат дальнейшей интеграции новоприобретенного культурного капитала в существующую систему ценностей отдельно взятой личности не предсказуем, на наш взгляд, продуктивно будет интерпретировать транскультурные коммуникативные практики в контексте понятия «трансгрессии».
В соответствии с идеей трансгрессии, вокруг человека существует мир известного возможного, который замыкает его в своих границах, не давая перспективы на какую бы то ни было новизну, «внешнее от внутреннего, сущность от явления, власть от воли к власти» [6, с. 939]. В рамках транскультурных коммуникативных практик трансгрессия - это выход за пределы наличествующего социокультурного опыта. Основной задачей трансгрессии в данном контексте видится снятие этих противопоставлений и ограничений за счет устранения критериев самого различия. «По сути дела, трансгрессия символизирует собой стремление современной философии отойти от классических установок на абсолютную трансцендентальность мыслящего субъекта, преодоление границы власти его сознания и обнаружение возможности иных позиций в соотношении бытия и мышления» [7, с. 176]. «Переход» как процесс осмысления постоянно меняющихся культурных реалий способствует расширению инструментария для транскультурной коммуникации в качестве кросскультурного капитала. Если обратиться к дефиниции самого понятия «трансгрессия», то его можно определить как «ситуацию достижения субъектом внешней позиции по отношению к чему-либо в процессе пересечения границ и выхода за пределы, по ту сторону явлений, состояний или объектов, которые, в свою очередь, также являются внешними, чуждыми субъекту и не способствуют свободному проявлению его истинной сущности» [8, с. 664].
Таким образом, в контексте исследования мы можем обозначить трансгрессию как «ключевое понятие... обозначающее обращение к пределам структуры наличного бытия, ценностей и законов с целью из преодоления, что является основополагающей характеристикой человеческого мышления» [9, с. 192]. Для более прикладного осмысления описанных выше социокультурных реалий, являющихся неотъемлемой частью транскультурных коммуникативных практик, обратимся к наследию аудиовизуальных художественных произведений -кино и видеоблоггингу.
Французский философ Ж. Делез, описывая персонажей фильма «Плоть» («Flesh», режиссер Пол Моррисси, 1968), отметил следующее: «Превращая маргиналов в героев своих фильмов, андеграунд пользовался средствами повседневности, истекавшей в подготовке к стереотипной церемонии, будь то прием наркотиков, проституция или тра-
вестия» [10, с. 509]. Киноработы режиссера Пола Морриси и американского поп-арт художника Энди Уорхола, о которых говорит Делез, принадлежат к искусству андеграунда. В них есть эстетика пара-кинематографа, а трансгрессивность им придают использование табуированных тем и образов. Следствием этого стало появление отдельного жанра кинематографа - трансгрессивные комедии, или комедии постмодернизма, где основа - это пародии. Несмотря на то, что комедия как отдельно взятый жанр имеет древние корни, «она взяла на себя центральную роль в комической форме иронии, пропитанной постмодернистским настоящим, так как на передний план выходят цитаты и само-референтность» [11, р. 252]. Французский философ Ж. Батай делит мир на «профанный», озабоченный запретом и трудом, победивший в себе животное начало, и мир «божественный». «Как таковая, по отношению к профанной жизни, эта сакральная животность имеет тот же смысл, что и отрицание природы (т. е. ведение профанной жизни) - по отношению к чистой животности» [12, с. 72]. Таким образом, «праздник» при помощи «животных сил» прерывает обыденную жизнь и устраняет общественные пределы. «Этот переход некой метафизической границы способен коренным образом трансформировать человека, его психику» [13].
Свойства трансгрессии нашли отражение в фильмах «Розовые фламинго» («Pink Flamingos», режиссер Джон Уотерс, 1972) и «Токсичный мститель» («The Toxic Avenger», режиссеры Ллойд Кауфман, Майкл Херц, 1985), которые можно считать точкой отсчета для такого нового жанра кино [14, р. 160]. На протяжении кинокарьер Джона Уотерса и Ллойда Кауфмана главные герои их фильмов выступали как культурные маргиналы, живущие в своем трансгрессивном мире, который являл собой абсурдистское или гиперболизированное отражение реальности [14, р. 160]. Батаевская концепция «праздника» проиллюстрирована в фильме «Диктатор» («Dictator», режиссер Ларри Чарльз, 2012), где население Вадии радуется смерти своего правителя, или в «Розовых фламинго», когда главные герои-протагонисты отбивают полицейский штурм, а потом показывается сцена каннибализма, когда они праздно едят мясо полицейских. Кроме того, в нескольких кинокартинах Ллойда Кауфмана насильственная гибель главного отрицательного персонажа (мэра города или главы крупной корпорации) вызывает в буквальном смысле праздник. При этом, по мнению Батая, все брутальные образы, нашедшие отражение в приведенных выше фильмах, вполне могут быть назидательными [12, с. 82].
В статье о микробюджетном кино в журнале «Сеанс» отметили, что «эскалация насилия и последовательное нарушение конвенций на экране не равнозначны свободе» [15]. Такое кино можно
воспринимать как «праздник», создающийся ради уничтожения общественных табу, что и изложил американский режиссер Ник Зедд в своем манифесте 1985 г. «Зедд считается гением из-за сформулированной им подрывной стратегии, давшей силы партизанам от режиссуры противостоять равнодушию доминирующей культуры и „цензуре упущения", разрушающей все связи между людьми благодаря использованию „разделенной всеми галлюцинации согласованной реальности". В процессе он создал мем „трансгрессия", который владел умами критической мысли в нашей культуре последнюю четверть века» [16]. «Мы заявляем, что чувство юмора, отвергнутое трясущимися академиками, является сущностным элементом; фильм, который не шокирует, не стоит и просмотра. Необходимо бросить вызов всем ценностям» [17]. Режиссер смело использует и перекладывает в кинематограф трансгрессию в понимании Ж. Батая, призывая «нарушить все табу нашего времени, греша как можно больше» [17]. Батай и Зедд в своих рассуждениях, безусловно, схожи в понимании трансгрессии, но главное отличие у них - это то, как они используют ее в своем творчестве. Батай рассуждает о внутреннем поведении человека, вовлеченного в «божественный мир», его внутреннем состоянии и о том, что с ним происходит. Зедд, как и другие трансгрессивные комедийные кинематографисты, изображает уже готовый «божественный мир», который может противостоять «профанному миру», как в «Полицейском государстве» («Police State», режиссер Ник Зедд, 1987), при этом все действие подобных кинокартин так или иначе остается в этом трансгрессивном мире. Следуя логике вышеизложенных авторов, насилие, изображенное в трансгрессивном мире кино, не является чем-то негативным, как например, в тех же слэшерах (поджанр фильмов ужасов с большим количеством насилия).
Описанные нами фильмы сформировали определенную концепцию юмора и художественно-выразительных средств, которые проявились в современном видеоблоггинге, о котором пойдет речь далее. Важность феномена видеоблоггинга в контексте трансгрессии подчеркивается тем, что, как часть «новых медиа», он способен преодолеть все ограничения, которые присущи кинематографу или телешоу. Г. П. Бакулев выделяет основные черты, отличающие «новые» медиа от «старых», такие как: «децентрализация - выбор информации более не определяется исключительно ее поставщиками; высокая пропускная способность - онлайн-платформы позволяют преодолеть ограничения, присущие эфирному вещанию или кинопрокатчикам; гибкость формы и содержания информации» [18, с. 176]. В свою очередь качество аудиовизуальных произведений упало с точки
зрения производства и контента в пользу его количеству и доступности. Пример видеоблоггера, воплощающего элементы трансгрессии, - австралиец Джордж Миллер с псевдонимом Filthy Frank, чей канал на YouTube TV Filthy Frank имеет более 5,3 млн подписчиков, а общее число просмотров достигло около 646 млн раз. «Filthy Frank - воплощение всего, чем человек не должен быть. Он - антиобщественный, и ведет себя и реагирует чрезмерно на все явно, чтобы подчеркнуть нелепость расизма, женоненавистничества, законности, несправедливости, невежества и других социальных упадков. С точки зрения общепринятых социальных и культурных норм, шоу оскорбительное и намеренно идет в разрез с устоявшимися в обществе ценностями. Однако стоит отметить, что это преднамеренная и непримирительная пародия на целую машину социальных сетей и отражение человеческого микромира, которыми социальные сети и являются», - говорится в описании к его каналу на YouTube [19].
В этой связи британский исследователь Крис Дженкс отмечает, что трансгрессия - это безусловная составляющая постмодернистского искусства: «Особенностью модерна, перерастающего в постмодерн, является желание преодоления границ - границ физических, расовых, эстетических, эротических, национальных, законных и нравственных» [20, p. 8]. Иными словами, апеллируя терминами Жака Лакана в прочтении словенского философа Славой Жижека, это насильственный переход в Реальность. «Основной и определяющий опыт XX в. - непосредственный опыт Реального, в противоположность повседневной социальной реальности. Реальное в его исключительной жестокости было той ценой, которую следовало заплатить за очищение от обманчивых слоев реальности» [21, с. 12].
В итоге развитие социальных сетей и иных информационных платформ, способствующих быстрому распространению данных, привело к тому, что качество создаваемого контента (в контексте нашего исследования - аудиовизуальные произведения) снизилось, а его количество возросло. Тем более, содержание фильмов и телешоу имеют больше ограничений на стадии создания, в отличие от видеоблогов, на которые способен повлиять лишь видеохостинг. Вследствие этого, такие проекты с трансгрессивной составляющей, как TVFilthyFrank, способны создавать больше контента и потенциально получить гораздо больший охват, нежели кино или телешоу.
Таким образом, транскультурные коммуникативные практики как неотъемлемая часть современных реалий и социокультурных трансформаций имеют, на наш взгляд, значительный потенциал для осмысления и интерпретации пер-
турбаций, происходящих в культурологическом дискурсе. Переход современной культуры к цифровой формации, бурное развитие инфокомму-никативных технологий, появление виртуальной и дополненной реальностей - все эти изменения актуализируют проблему восприятия, интерпретации и последующей апробации, полученной в рамках межкультурной коммуникации информации. Однако результаты такого разностороннего взаимодействия не обязательно приводят к гармоничному симбиозу старых и новых культурных реалий, во многих случаях они ведут к прямо противоположным противоречивым выводам участника транскультурной коммуникации. Эта ситуация обостряется непрерывным нивелированием пространственной дистанции, вследствие развития инфокоммуникативных технологий и «диффузии символических презентации" (СМИ) во всем мире наблюдаются процессы как увеличивающейся дифференциации, так и интеграции и проникновения» [22, с. 80]. Будет ли культурный взаимообмен продуктивным и позитивным, или, наоборот, приведет к деконструкции или деструкции наличествующего культурного капитала индивидуума? Размышляя над этим вопросом, особое внимание стоит уделять осмыслению транскультурных коммуникативных практик, делающих акцент на «переходе» одного культурного опыта в другой, переформатировании существующих культурных ценностей и реалий.
Список литературы
1. Гончарова В. А. Метакультура как перспективная модель межкультурной коммуникации // Человек в информационном пространстве: сб. науч. тр. / Ярослав. гос. пед. ун-т им. К. Д. Ушинского. Ярославль, 2016. С. 99-103.
2. Эпштейн М. От знания - к творчеству: как гуманитарные науки могут изменить мир. Москва; Санкт-Петербург: Центр гуманитар. инициатив, 2016. 480 с.
3. Reimann Н. Transkulturelle Kommunikation und Weltgesellschaft // Transkulturelle Kommunikation und Weltgesellschaft: zur Theorie und Praxis transkultureller Kommunikation. Opladen: Westdeut. Verl., 1992. S. 13-29.
4. Шевченко А. И. Транскультурная коммуникация как предмет культурологического осмысления: возможности и интерпретации // Креативная экономика и социальные инновации. 2015. Вып. 5, № 1 (10) б. С. 69-75.
5. Карабулатова И. А., Абибулаева А. Б., Ракишева Г. М. Транскультурный конфликт как этносоциальная девиация современного мира в эпоху глобализации // Научное обозрение. Серия 2. Гуманитарные науки. 2016. № 4. С. 3-18.
6. Современный философский словарь / под общ. ред. В. Е. Кемерова. Лондон; Франкфурт-на-Майне; Париж; Люксембург; Москва: Минск: Панпринт, 1998. 1064 с.
7. Грицанов А. А. Новейший философский словарь. Минск: В. М. Скакун, 1998. 896 с.
8. Философский энциклопедический словарь. Москва: Совет. энцикл., 1989. 814 с.
9. Буцыкина Е. А. Концепция трансгрессивного опыта Жоржа Батая: проблема эстетического обоснования // Studia culturae / С.-Петерб. филос. о-во. Санкт-Петербург, 2013. C. 186-195.
10. Делез Ж. Кино. Москва: Ад Маргинем, 2004. 624 с.
11. Grant B. K. Schirmer encyclopedia of film. New York, 2010. Vol. 3: Independent Film - Road Movies. 402 p.
12. Батай Ж. История эротизма. Москва: Логос, 2007. 200 с.
13. Кубатченко О. Что скрывается за понятием «трансгрессивная литература» // Школа жизни. 2008. 8 июня. URL: http: // shkolazhizni.ru (дата обращения: 12.02.2018).
14. Weiner R. G., Cline J. Cinema inferno: celluloid explosions from the cultural margins, scarecrow. Plymouth, 2010. 396 p.
15. Лященко В. Попрошайничать, занимать, воровать // Сеанс. 2011. № 43/44. URL: http: // seance.ru (дата обращения: 12.02.2018).
16. Казанова М. Ник Зедд: король андеграундных фильмов // Look at me. 2010. 17 июня. URL: http: // lookatme. ru (дата обращения: 12.02.2018).
17. Ульянов А. Cinema of transgression: видео-подполье Нью-Йорка 1980-х гг. // Луч. 2011. № 7. URL: http: // looo. ch (дата обращения: 12.02.2018).
18. Бакулев Г. П. Массовая коммуникация: западные теории и концепции: учеб. пособие. Москва: Аспект Пресс, 2005. 192 с.
19. About Channel TV Filthy Frank. URL: https: // youtube. com (дата обращения: 12.02.2018).
20. Jenks C. Transgression. London: Routledge, 2003. 216 p.
21. Жижек С. Добро пожаловать в пустыню Реального / пер. с англ. А. Смирный. Москва: Прагматика культуры, 2002. 160 с.
22. Шамне Н. Л. Межкультурная и транскультурная коммуникация: к определению понятий // Вестн. Волж. гос. ун-та. Сер. 2. Межкультурная коммуникация и сопоставление языков. 2003/2004. Вып. 3. С. 73-80.
References
1. Goncharova V. A. Meta-culture as promising model of intercultural communication. Man in information space: collection of sci. papers / Ushinskii Yaroslavl State Ped. Univ. Yaroslavl, 2016. 99-103 (in Russ.).
2. Epshtein M. From knowledge to creativity: how humanities can change world. Moscow; Saint Petersburg: Center for Humanitarian Initiatives, 2016. 480 (in Russ.).
3. Reimann Н. Transkulturelle Kommunikation und Weltgesellschaft. Transkulturelle Kommunikation und Weltge-
sellschaft: zur Theorie und Praxis transkultureller Kommunikation. Opladen: Westdeut. Verl., 1992. 13-29.
4. Shevchenko A. I. Transcultural communication as subject of culturological comprehension: possibilities and interpretations. Creative economics and social innovations. 2015. 5, 1 (10) b, 69-75 (in Russ.).
5. Karabulatova I. A., Abibulaeva A. B., Rakisheva G. M. Transcultural conflict as ethnosocial deviation of modern world in era of globalization. Nauch. obozrenie. Ser. 2. Humanities. 2016. 4, 3-18 (in Russ.).
6. Kemerov V. E. (ed.) Modern philosophical dictionary. London; Frankfurt / Main; Paris; Luxembourg; Moscow: Minsk: Panprint, 1998. 1064 (in Russ.).
7. Gritsanov A. A. Newest philosophical dictionary. Minsk: V. M. Skakun, 1998. 896 (in Russ.).
8. Philosophical encyclopaedic dictionary. Moscow: Sovet. entsikl., 1989. 814 (in Russ.).
9. Butsykina E. A. Concept of Georges Bataille's trans-gressive experience: problem of aesthetic justification. Studia culturae / Saint Petersburg philos. soc. Saint Petersburg, 2013. 186-195 (in Russ.).
10. Deleuze G. Cinema. Moscow: Ad Marginem, 2004. 624 (in Russ.).
11. Grant B. K. Schirmer encyclopedia of film. New York, 2010. 3: Independent Film - Road Movies. 402.
12. Bataille J. History of eroticism. Moscow: Logos, 2007. 200 (in Russ.).
13. Kubatchenko O. What lies behind concept of «transgressive literature». Shkola zhizni. 2008. June 8. URL: http: // shkolazhizni.ru (accessed: Febr. 12. 2018) (in Russ.).
14. Weiner R. G., Cline J. Cinema inferno: celluloid explosions from the cultural margins, scarecrow. Plymouth, 2010. 396.
15. Lyashchenko V. Beg, borrow, steal. Seans. 2011. 43/44. URL: http: // seance.ru (accessed: Febr. 12. 2018) (in Russ.).
16. Kazanova M. Nik Zedd: king of underground movies. Look at me. 2010. June 17. URL: http: // lookatme.ru (accessed: Febr. 12. 2018) (in Russ.).
17. Ul'yanov A. Cinema of transgression: New York video underground in 1980's. Luch. 2011. 7. URL: http: // looo. ch (accessed: Febr. 12. 2018) (in Russ.).
18. Bakulev G. P. Mass communication: Western theories and concepts: tutorial. Moscow: Aspect Press, 2005. 192 (in Russ.).
19. About Channel TV Filthy Frank. URL: https: // youtube. com (accessed: Febr. 12. 2018).
20. Jenks C. Transgression. London: Routledge, 2003. 216.
21. Zizek S.; Smirnyi A. (transl.). Welcome to Desert of Real. Moscow: Pragmatika kul'tury, 2002. 160 (in Russ.).
22. Shamne N. L. Intercultural and transcultural communication: defining concepts // Bull. of Volgograd State Univ. Ser. 2. Cross-cultural communication and comparison of languages. 2003/2004. 3, 73-80 (in Russ.).
