CC BY
142
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 3 Часть 2
160 ТЕНДЕНЦИИ МИРОВОГО ЭКОНОМИЧЕСКОГО РАЗВИТИЯ
ТРАНСГРАНИЧНЫЕ ЭКОНОМИЧЕСКИЕ СВАЗИ И ТРАНСГРАНИЧНАЯ РЕГИОНАЛИЗАЦИЯ: ГЛОБАЛЬНЫЙ ТРЕНД И РОССИЙСКАЯ СПЕЦИФИКА
РЕДНОВА И.Ф.,
аспирант,
Северо-Кавказский НИИ экономических и социальных проблем Южного федерального университета, e-mail: rostowa-89@mail.ru
Рассмотрены понятия «трансграничность», «трансграничная регионализация», «трансграничный регион» с учетом современного внешнеэкономического контекста России.
Ключевые слова: трансграничность; трансграничная регионализация; трансграничный регион.
In this article are examined such concepts as «cross-border», «cross-border regionalization», «cross-border region» taking into account a modern external economic context of Russia.
Keywords: cross-border; cross-border regionalization; cross-border region.
Коды классификатора JEL: Q12, R11, M31.
Современная экономика — это совокупность территориально-хозяйственных систем, различных по масштабу и типу, в огромной мере базирующихся на выстраиваемых между ними экономических связях. В той мере, в какой эти связи вынуждены преодолевать институциональные эффекты макроэкономической обособленности и «оконтуривающих» мезоэкономики государственных границ, — они обретают межстрановой характер, выступают как внешнеэкономические связи.
Основной фактор «взрывного» роста внешнеторгового оборота России — ее возросшая специализация в качестве одного из ведущих поставщиков на мировой рынок топливно-энергетических ресурсов, а также существенно возросшие в последние годы цены на энергоносители. Основной объем внешнеэкономической активности при этом в последние годы оказался локализован в ограниченном числе регионов. На первую десятку субъектов федерации в 2010 г. пришлось 66,9% всего внешнеторгового оборота России. Лидером внешнеэкономической активности выступает Москва (38% внешнеторгового оборота), наряду с Московской областью концентрирующая 41,8% всей внешней торговли страны. Вторым центром локализации внешнеторгового оборота является «приморский и приграничный» Петербург и Ленинградская область (7,7%) третьим - «энергоресурсная» Тюменская область (7,5%). В целом же, обобщая статистику, в качестве основных факторов региональной локализации внешней торговли на территории Российской Федерации можно идентифицировать:
♦ столичность («пристоличность»), предопределяющую локализацию основных институционализированных экспортеров и импортеров, наиболее емкий рынок импорта, возможности концентрации таможенной и приграничной инфраструктуры;
♦ наличие в том или ином регионе товаров массового российского экспорта (углеводороды и продукция их переработки, металлы, лес и др.);
♦ приморский (приграничный) характер территории, наличие у нее развитой транспортно-логистической инфраструктуры.
В последней категории в качестве значимых в российском масштабе регионов «второго эшелона» выделяются, в частности, Калининградская область (внешнеторговый оборот в 2010 г. - 8,3 млрд долл. США), Белгородская область (6,9 млрд), Архангельская область - 5,7 млрд, Краснодарский край - около 8 млрд, Ростовская область - 7,4 млрд, Приморский край - 6,5 млрд долл. США. В этом отношении Ростовскую область вполне справедливо рассматривают в качестве одного из базовых для России регионов обеспечения ее экспортно-импортной активности.
Аналогичная картина неравномерной локализации внешнеэкономической активности по регионам России прослеживается и по другим ее значимым параметрам, например, по объему прямых иностранных инвестиций. В еще большей мере существенна территориальная концентрация предприятий с иностранным участием: 43% от их общего по Российской Федерации числа приходится на Москву и 7,7% на Санкт-Петербург.
© И.Ф. Реднова, 2012
В общей палитре региональной локализации внешнеэкономической деятельности просматривается общая закономерность: приуроченность к наиболее важным в социально-экономическом и политическом отношении территориям России, а также существенность воздействия на уровень и масштаб внешнеэкономической активности региона его положения на доминантных транспортно-логистических потоках, влияния фактора приграничности и возникающих (в ситуации ее массированного преодоления внешнеэкономическими связями) эффектов трансграничности.
Как это констатировал академик А.Г. Гранберг, «специфика геоэкономического и геополитического положения России в современном мире состоит в том, что она соприкасается с крупнейшими современными мировыми группировками разными частями своего огромного неоднородного тела» [4, С. 311]. Все это, в совокупности, создает благоприятные предпосылки для регионализации внешнеэкономической деятельности, включая и трансграничную регионализацию.
Понятия «трансграничный», «трансграничность» и их производные - в последние годы все активнее утверждаются в системе науки, в том числе и региональной экономике. Содержательные рамки данных понятий, тем не менее, остаются «размытыми», создавая простор для многообразия трактовок, инициируя терминологическую неопределенность, в том числе и путаницу. Отчасти данная ситуация связана с относительной «молодостью» соответствующего направления экономических исследований. Есть у нее и достаточные объективные основания - многообразие и сложность трансграничных эффектов, процессов, структур. Сферы, очерчиваемые категориями «приграничный» и «трансграничный», действительно предельно сближены, однако, одновременно имеют и нюансные содержательные различия, которые целесообразно идентифицировать и учитывать.
В имеющихся в России нормативных актах четко и многократно сформулирован базовый атрибут «приграничности» территориально-хозяйственных систем - соответствующие территории должны непременно прилегать к государственной границе Российской Федерации. Именно вдоль государственной границы возникает специфическое пограничное пространство разной глубины, представляющее собой зону пересечения разнообразных интересов соседних стран -борьбы за влияние на жителей приграничных районов, контроль над коммуникациями и товарными потоками и т.п. [6]; социально-географическая зона вдоль границы или вокруг пункта в глубине территории страны, в пределах которой наблюдаются пограничные процессы и явления [7]. Именно в этом моменте возникает первый весьма важный для дифференциации «приграничности» и «трансграничности» содержательный момент, поскольку не во всех ситуациях «граница» предстает оконтуривающей территорию Российской Федерации линией: пограничные переходы и соответствующая инфраструктура могут, к примеру, располагаться в столице, других крупных городах и, соответственно, территории с «приграничными процессами и явлениями» не совпадать с собственно «приграничными регионами» в их понимании, зафиксированном в нормативных актах России (как «прилегающих к государственной границе»).
В самом общем виде, «граница есть нечто, расположенное между двумя предметами и разделяющее их, или нечто, лежащее вокруг одного предмета и отделяющее его от всего остального» [8]. В своем географическом аспекте граница предстает преимущественно в виде некой четко фиксируемой (демаркируемой) на местности либо условной линии соприкосновения территориально-хозяйственных целостностей, перепада экономических градиентов и т.п. В экономическом - особого рода институт, формирующий социально-экономический градиент, порождающий дополнительные (в случае ее «пересечения») издержки, но и, одновременно, создающий весомые экономические возможности и преимущества в трансграничном взаимодействии, в межрегиональной и межстрановой экономической интеграции. Граница, иначе, это одновременно и географическая, и экономическая реальность, проявляющая себя исключительно во взаимодействии территориально-хозяйственных систем. Ее базовая функциональная миссия - разъединять и, одновременно, интегрировать взаимодействующие территориально-хозяйственные системы. Отсюда, вероятно, и столь мощный всплеск интереса к разнообразным аспектам «приграничной» и «трансграничной» проблематики именно в последние десятилетия, в контексте глобализации, и объективное и почти повсеместное «принижение» значения государственных границ в условиях интернационализации, и столь же закономерное повышение значимости границы как приоритетного ядра новой, связанной с глубинными территориально-хозяйственными трансформациями, регионализации. Границе всегда имманентна «приграничность» и, соответственно, специфика тяготеющих к границе территориально-хозяйственных систем (приграничных муниципальных образований и регионов). Все более «преодолеваемая» экономически граница порождает эффект трансграничности и, в конечном итоге, трансграничный регионализм, определяемый как пространственно интегрированная форма политического сотрудничества и решения проблем, которая характеризуется высокой степенью взаимодействия между органами власти соседних государств и ведет к осознанию взаимозависимости интересов по обе стороны границы мирного сосуществования и экономического развития. Объединяя (разделяя) регионы, линии геополитического и геоэкономического «раздела» сами по себе обретают регионоформирующий потенциал, выступают фактором не только коррекции мезоэкономической динамики, но и формирования особого рода территориально-хозяйственных систем: «приграничных» (в случае преобладания векторов социально-экономической и политической дезинтеграции) и «трансграничных» (если связи между разделяемыми границей территориями весомы и устойчивы).
С учетом данного обстоятельства ещё более трех десятилетий назад в соответствующей литературе обозначились теоретические представления о двух противоположных функциях границ - барьерной и контактной [3]. Сегодня речь уже идет также о таких функциях, как фильтрующая, отражения, регулирования, отделения и сопоставления. Усиление «контактного» либо «барьерного» крена в функционировании границы неизменно проецируется на экономику прилегающих к границе территорий. Причём в современных геоэкономических условиях приоритетом, безусловно, становится позиционирование той или иной приграничной территории в «полосе» межрегионального и межгосударственного экономического взаимодействия, а, следовательно, и конкуренция за максимизацию и наиболее эффективное использование в мезоэкономических интересах «контактного потенциала». Само положение участников внешнеэкономических связей
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 3 Часть 2
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 3 Часть 2
162
И.Ф. РЕДНОВА
относительно границы, а также избирательная проницательность последней, ее способность фильтровать потоки, ситуация, когда приближенность (транспортно-экономическая, геополитическая, социокультурная) к границе стимулирует внешнеэкономическую активность параллельно по «обе ее стороны» - ведет к интенсификации внешнеэкономических связей. Последние (обретая чёткую пространственную локализацию по своим субъектам и каналам) выступают в данном контексте как связи трансграничные (фактически, особый инвариант внешнеэкономических связей, итог сопряженного действия факторов экономической глобализации и регионализации) что, в свою очередь инициирует трансграничную регионализацию (придающую трансграничным связям устойчивость). Завершенность (четкая выраженность) данного процесса в дополнении с его институциональным «оформлением» продуцирует, как видится, трансрегиональные регионы, представляющие собой особый инвариант территориально-хозяйственных систем.
В последние годы в практике международного сотрудничества российских регионов происходят позитивные сдвиги; более прочными и, главное, предметными становятся контакты с зарубежными партнерами, доминирует экономическая составляющая таких связей, причем с акцентом на инвестиционную проблематику, что исключительно важно как для самих регионов, так и для России в целом. Все это немыслимо вне особого коммуникационного пространства: линий и узлов соприкосновения, транзитно-коммуникационных коридоров, т. е., фактически, пограничных (межрегиональных) рубежей в самом широком не только географическом, но и экономическом их понимании. Не случайно именно на трансграничных регионах, факторах, особенностях и перспективах их развития в настоящее время делается акцент как в зарубежной, так и в российской научной литературе.
Первое научное определение трансграничному региону дал в конце 70-х гг. XX в. Дени де Ружмон [10, С. 9], основоположник концепции «Европы регионов». Трансграничный регион - это «потенциальный регион», единый с точки зрения географии, истории, экологии, этнических групп, экономических возможностей и так далее, но разбитый на части суверенитетом правительств, управляющих по обеим сторонам границы. Евросоюзом разработаны и апробированы различные механизмы формирования новых пространственных форм международной экономической интеграции (НПФМЭИ) — еврорегионов, «больших регионов», «треугольников роста». Кроме того, в Европе широко применяется понятие «евроокруг» (ЕитойЫпЛ); в рамках данного образования осуществляется интеграционное сотрудничество между входящими в его состав городами (коммунами) - в частности, с целью совершенствования транспортных коммуникаций для людей, живущих и работающих по разные стороны границы.
Механизм формирования глубоко экономически интегрированных транснациональных территорий описан Ф. Перру, который в качестве основы мирового экономического хозяйства рассматривает целенаправленную деятельность «движущих единиц», или «полюсов развития», окруженных соответствующими «зонами влияния». Этими единицами являются крупные фирмы, промышленные комплексы и целые отрасли экономики. В результате взаимного притяжения зон и осей развития происходит их переплетение в сложную взаимовыгодную хозяйственную систему, которая выходит за пределы национальных интересов и охватывает целые регионы. Такие системы Ф. Перру называет «зонами интеграции», при этом «полюса развития» одновременно становятся «полюсами интеграции» [11].
В последнее время в литературе акцентировано и наращивание метарегиональной (прежде всего экономической) интеграции, в том числе и по «бассейновому» признаку. В контексте данного исследования существенен, в частности, растущий интерес к формирование ОЧЭС (Организация Черноморского экономического сотрудничества), структуры, объединившей двенадцать стран (с четырьмя десятками собственно «причерноморских» регионов), сгруппированных вокруг акватории Черного моря [1].
В работах российских авторов приоритетное внимание пока преимущественно уделяется Дальнему Востоку [2], а также в Балтийскому региону [9], территориям, на которых процессы трансграничного взаимодействия протекают наиболее явно, масштабно, активно. Дополнительный «всплеск» интереса к данной проблематике стимулируется многочисленными попытками использования европейского опыта межрегиональной интеграции (создания так называемых «еврорегионов») в практике взаимодействия приграничных регионов России с их западными соседями, в первую очередь с территориями Украины. В фокусе экономического анализа при этом оказываются как территориально-хозяйственные системы мезоуровня (когда трансграничный регион «образуется» простым «сложением» российского региона и его сопредельного равномасштабного зарубежного соседа), так и межгосударственные, метарегиональные образования (причем не только Балтии либо Азиатско-Тихоокеанского региона, но и Причерноморья [5]).
Подводя итог, хотелось бы подчеркнуть, что именно сложность процесса трансграничной регионализации, многообразие ее форм и следствий вызывают очевидную «незавершенность» соответствующего понятийно-категориального аппарата, отсутствие необходимой строгости (а в ряде случаев и логики) в применении тех или иных отражающих трансграничные эффекты категорий. Отметим также, что именно трансграничный регион в настоящее время выступает наиболее завершённым, выраженным «продуктом» трансграничных контактов. В основе трансграничных регионов лежат связи между территориями разных стран, и именно эти связи (их «насыщенность», эффективность) и базирующиеся на них кооперационные и интеграционные эффекты порождают трансграничную территориально-экономическю целостность, более значимую, чем любые иные возможные факторы (природные, этнокультурные, геополитические). При формировании трансграничных регионов (и, соответственно, трансграничной регионализации) существенное значение имеют также такие моменты как степень фактической либо потенциальной взаимодополняемости экономики «национальных» составляющих трансграничного региона, трансграничный градиент уровней экономического развития, «преодолимость» институциональных и экономических барьеров, наличие транспортно-логистической инфраструктуры, социальнокультурная комплиментарность и геополитическое партнерство.
ЛИТЕРАТУРА
1. Атлас социально-экономического развития Юга России / Под ред. А.Г. Дружинина. М., 2011.
2. Бакланов П.Я., Ганзей С.С. Приграничные и трансграничные территории как объект географических исследований // Известия РАН. Сер. географич. 2004. № 4.
3. Географические границы. М.: МГУ, 1982
4. Гранберг А. Стратегия социально-экономического развития России: от идеи к реализации // Вопросы экономики. 2001. № 9. С. 311.
5. Дружинин А.Г. Юг России: интеграционные приоритеты в пространстве // Большого Причерноморья // Научная мысль Кавказа. 2008. № 3. С. 23-30.
6. КолосовВ.А. Пространство современной России: возможности и барьеры развития / Под ред. А.Г. Дружинина, В.А. Колосова и В.Е. Шувалова. М., 2012.
7. Кудияров В. Пограничные пространства России // Границы России. 1996. № 2.
8. Родоман Б.Б. Основные типы географических границ // Географические границы. М.: МГУ, 1982.
9. Федоров Г. М., Корнеевец В. С. Трансграничные регионы в иерархической системе регионов: системный подход // Балтийский регион. 2009. № 2.
10. De Rougemont D. L'avenir est notre affaire. Paris. 1978.
11. Perroux F. Multinational investments and the analysis of development and integration poles // Economies et societes. 1973. № 5-6.
ТЕRRА ECONOMICUS ^ 2012 ^ Том 10 № 3 Часть 2
