CC BY
30
УДК 903.2 https://doi.org/10.24852/pa2020.3.33Л16Л28
ТРАНСГРАНИЧНАЯ ЗОНА СРУБНОЙ И АЛАКУЛЬСКОЙ КУЛЬТУР В СТЕПНОМ ПРИУРАЛЬЕ: ФИЗИКО-ГЕОГРАФИЧЕСКИЙ И ГОРНО-МЕТАЛЛУРГИЧЕСКИЙ АСПЕКТЫ1
© 2020 г. В.В. Ткачев
В статье рассматриваются отдельные аспекты функционирования в позднем бронзовом веке трансграничной зоны между срубной и алакульской культурами в степном Приуралье. Установлено, что ареалы срубной культуры и западноалакульской культурной группы в регионе демонстрируют приуроченность к обособленным физико-географическим структурам. Трансграничная территория, в пределах которой фиксируются наиболее активные культурные взаимодействия, охватывает верховья Уила, бассейн Утвы и Среднее Поуралье. Локализация контактной зоны срубной и алакульской культур в степном Приуралье была обусловлена особенностями мобильного скотоводческого хозяйства, основанного на сезонном чередовании пастбищ и водных источников. В позднем бронзовом веке еще одним стимулом для активизации культурных контактов в срубно-алакульском пограничье являлась интеграция в сфере горно-металлургического производства. Металлообрабатывающие центры срубной культуры Северного Прикаспия, вероятно, в значительной мере обеспечивались сырьем за счет поставок меди и легирующих компонентов из ареала западноалакульской культурной группы, охватывавшего южные районы Приуральского горно-металлургического центра.
Ключевые слова: археология, степное Приуралье, поздний бронзовый век, сруб-ная культура, западноалакульская культурная группа, мобильное скотоводство, горнометаллургическое производство.
Введение
Граница срубного и алакульско-го миров не столько разъединяла два родственных образования позднего бронзового века (ПБВ), сколько выступала в качестве своеобразной трансграничной территории, в пределах которой сформировалась обширная контактная зона, где отчетливо прослеживается культурная диффузия. Межкультурные контакты носили перманентный и разносторонний характер, что привело в конечном счете к формированию синкретических срубно-алакульских памятников в степном Приуралье (Рутто, 2003).
Мотивы, характер и конкретные механизмы культурных взаимодей-
ствий были обусловлены различными обстоятельствами. В настоящей статье рассматриваются два фактора, в значительной степени определявших особенности контактов в срубно-ала-кульском пограничье. Первый из них связан с формированием скотоводческих хозяйственно-культурных моделей срубного и алакульского населения в трансграничной зоне, поскольку выбор адаптационных стратегий напрямую зависит от условий освоенных степных экосистем. Другим стимулом к активизации контактов была интеграция в сфере горно-металлургического производства, являвшегося в этот период одним из важнейших сегментов производящей экономики.
1 Работа подготовлена при поддержке РНФ, проект № 18-18-00137 и РФФИ, проект 18-00-00031 КОМФИ.
Рис. 1. Карта локализации срубно-алакульской трансграничной зоны в степном При-уралье и горно-металлургических районов Приуральского ГМЦ: I - Каргалинский, II - Сакмаро-Юшатырский, III - Урало-Сакмарский, IV - Уральский левобережный,
V - Верхнеилекский. Fig. 1. Localization Map of the Srubnaya-Alakul crossborder zone in Steppe Pre-Urals and mining and metallurgical districts of the Pre-Urals mining and metallurgical center: I - Kargaly, II -Sakmara-Yushatyr, III - Ural-Sakmara, IV - Ural left Bank, V - Verchnii Ilek.
Здесь на первый план выходит проблема освоения меднорудных ресурсов региона и трафика металла в районы, лишенные собственной минерально-сырьевой базы.
Физико-географическая приуроченность ареалов срубной и ала-кульской культур в степном При-уралье
В степном Приуралье срубная культура граничит с западноалакуль-ской культурной группой (рис. 1).
Отличительной особенностью последней является ярко выраженное присутствие срубных проявлений в материальном комплексе и системе погребальной обрядности, хотя основные алакульские признаки явно преобладают (рис. 2; 3).
Ареал срубной культуры в регионе охватывает различные ландшафтные зоны и ряд обособленных геосистем, расположенных в пределах одной физико-географической страны - Вос-
Рис. 2. Материальный комплекс западноалакульской культурной группы с признаками срубной культуры в Среднем Поуралье (1-14) и Каргалинском меднорудном поле (15-26): 1-6 - Ереминка мог.; 7-10 - Родниковое пос.; 11-14 - Нижняя Павловка мог.; 16-23 - Комиссарово мог.; 24-26 - Уранбаш мог.
Fig. 2. Material complex of the West Alakul cultural group with attributes of the Srubnaya culture in the middle reaches of the Ural River (1-14) and the Kargaly copper ore field (15-26): 1-6 - Ereminka burial ground; 7-10 - Rodnikovoe settlement; 11-14 - Nizhnyaya Pavlovka burial ground; 16-23 - Komissarovo burial ground; 24-26 - Uranbash burial ground.
точно-Европейской равнины. Для обозначения таксонов физико-географического районирования применительно к рассматриваемой территории мы будем использовать дефиниции, принятые в современной географической литературе (Географический атлас, 1999; Чибилев А., Чибилев Ант., 2012; Рамазанов, 2012).
В административных границах Оренбургской области срубные древности занимают обширные пространства подзоны северной степи Общесыртовско-Предуральской возвышенной провинции. Наибольшая концентрация памятников срубной культуры отмечена в бассейне реки Самары (Общесыртовский округ), а также в разветвленной гидросети правобережных притоков Урала (Сак-маро-Предуральский округ), в том числе на площади Каргалинского меднорудного поля, локализующегося на водоразделе Волжского и Уральского бассейнов.
Значительная часть срубных памятников сосредоточена в подзоне южной степи в пределах Сырто-во-Приуральского округа на правобережье Урала. Естественным продолжением этого массива является представительная серия поселений и могильников срубной культуры, разбросанных по обеим сторонам Урала, на его притоках и в системе бессточных рек Уральского левобережья, включая верховья Уила, в северной части Западно-Казахстанской области в пределах Общесыртовско-Пред-уральской возвышенной и Подураль-ско-Илекской степной провинций.
Помимо Общего Сырта и Поду-ральского плато на территории Западного Казахстана памятники срубной культуры занимают также практически всю Прикаспийскую низмен-
ность. В этой части ареала еще более отчетливо проявляется широтная зональность. Полупустынная зона простирается от района Чижинских и Дюринских разливов, нижнего течения Большого и Малого Узеней и бассейна Кушума на северо-западе до среднего течения Уила на юго-востоке. Южную часть региона вплоть до побережья Каспийского моря занимает пустыня. На западе, в Волго-Ураль-ском междуречье, ее маркируют Рын-пески, а восточный фланг объединяет дельтовую часть Уила, пески Тайсой-ган и бассейн Сагыза.
Памятники западноалакульской культурной группы образуют гораздо более компактный ареал, примыкающий к границе Уральской горной страны, Приюжноуральскую и Му-годжарскую области которой занимает в это время кожумбердынская культурная группа, также относящаяся к алакульской линии развития. В целом можно констатировать, что обсуждаемая группа памятников локализуется преимущественно в бассейне реки Илек и на левобережных притоках Урала в Урало-Илекском междуречье (рис. 1). С позиции физико-географического районирования ареал западноалакульской культурной группы охватывает Урало-Илекский (Подуральский) округ Общесыртов-ско-Предуральской возвышенной провинции на восточной периферии Восточно-Европейской равнины. В пределах Уральской горной страны он занимает Сыртово-Предуральскую холмисто-увалистую и Западно-При-мугоджарскую увалисто-равнинную провинции (Чибилев А., Чибилев Ант., 2012, с. 1663-1664, рис. 1).
Таким образом, можно констатировать приуроченность срубных и западноалакульских памятников в
Рис. 3. Материальный комплекс западноалакульской культурной группы с признаками срубной культуры в бассейне реки Илек: 1-28 - Восточно-Курайли I мог.; 29-38 - Илекшар I мог.; 39-41 - Георгиевский Бугор мог.
Fig. 3. Material complex of the West Alakul cultural group with attributes of the Srubnaya culture in the Ilek river basin: 1-28 - Vostochno-Kurajly I burial ground; 29-38 - Ilekshar I burial ground; 39-41 - Georgievsky Bugor burial ground.
степном Приуралье к обособленным физико-географическим подразделениям и ландшафтным катенам различного уровня. В то же время отчетливо прослеживается контактная зона на рубежах географических ареалов рассматриваемых культурных образований (рис. 1). Трансграничная территория охватывает верховья Уила, Утвинский долинно-террасовый аллювиальный район, а также Среднее Поуралье, под которым понимается часть долины среднего течения реки Урал, включая приустьевые участки ее многочисленных притоков первого и второго порядков, в том числе гидрографические объекты Урало-Сакмарского междуречья (Богданов, Мелешкин, 2012).
Что стоит за этими фактами? Вероятно, такая пространственная организация памятников отнюдь не случайна. Она может объясняться особенностями ведения скотоводческого хозяйства в аридной зоне степного Приуралья в ПБВ. Система расселения носителей срубного и за-падноалакульского культурных комплексов во многом определялась природно-климатическим условиями.
Примечательно, что поселения обнаружены во всех ландшафтных зонах от северных степей Оренбургского Предуралья до песчаных пустынь Северного Прикаспия. Их высокая плотность в долинах небольших степных речек, видимо, не столько отражает демографическую картину, сколько связана со спецификой практиковавшихся подвижных форм скотоводства, базировавшегося на сезонном чередовании пастбищ и водных источников. Сезонным характером поселенческих структур зачастую объясняются и конструктивные различия поселений. Если летовки порой во-
обще не образуют культурного слоя, а представлены местонахождениями, то на зимовках в степной зоне отмечены комплексные хозяйственно-жилые постройки с тамбурами и отсеками для стойлового содержания скота в зимнее время. О характере дюнных стоянок срубной культуры в пустынях и полупустынных районах Северного Прикаспия можно судить по зимнику, исследованному в дельте реки Уил в песках Тайсойган близ аула Караколь Атырауской области. Наземное жилище имело оригинальную отопительную систему в виде заполненной золой канавки, окружавшей грунтовые нары (Галкин, 1996).
Подавляющее большинство сруб-ных и западноалакульских могильников сосредоточено в степной зоне. Крайне редко они представлены в полупустынных районах, при этом никогда не образуют здесь обширных кладбищ. Погребальные памятники обычно связаны с поселениями, причем в топографическом отношении некрополи приурочены не только к речным террасам, но известны и в открытой степи, где они тяготеют к лиманным впадинам, аккумулирующим поверхностную влагу. В таких случаях курганные могильники, видимо, маркировали монопольное право отдельных популяций на пастбищные угодья, выступавшие в качестве ограниченного жизненно важного ресурса.
Характер памятников срубной культуры и западноалакульской культурной группы, их пространственная организация и реконструируемые для ПБВ природно-климатические условия в степном Приуралье демонстрируют сходство с кожумбердынской культурной группой Уральско-Му-годжарского региона. Это позволяет
допустить и близость хозяйственно-культурной модели, основанной на гармоничном сочетании подвижных форм скотоводства и горно-металлургического производства за счет совпадения сезонных хозяйственных и технологических циклов, связанных с добычей и первичной переработкой медных руд (Ткачев, 2017).
При моделировании хозяйственного уклада носителей кожумбердын-ского культурного комплекса весьма информативными оказались истори-ко-этнографические сведения о расселении казахских родов в Новое время. Корректность использования этого корпуса источников обусловлена тем, что мы имеем дело с сопоставимыми формами ведения скотоводческого хозяйства, так как на разных исторических отрезках аналогичным образом реализовывался природно-ресурсный потенциал локальных геосистем с опорой на их способность к регенерации с сохранением экологической функции. Такой подход представляется оправданным и в случае со срубны-ми и западноалакульскими древностями в степном Приуралье.
К сожалению, данные о правобережной части Уральского бассейна отсутствуют, поскольку эта территория рано была закреплена за Оренбургским казачеством и Уральским казачьим войском. Поэтому мы можем опираться лишь на сведения о локализации казахских кочевий в левобережье Урала. Показательно, что ареал западноалакульской культурной группы в этнографической современности был занят преимущественно родовыми группами из племени же-тыру, в то время как в пределах сруб-ной территории располагались в основном кочевья другого племенного объединения - поколения байулы.
Так, кочевые территории родов та-бын и тама из племени жетыру охватывали левобережные притоки Среднего Поуралья (Донгуз, Бердянка, Буртя и др.), бассейны Утвы и Илека, включая все его самые крупные притоки (Хобда, Жаксы-Каргала, Тамды и др.), обладающие собственной разветвленной гидросетью. В то же время казахи из родов байбакты, алаша, исык, тана, маскар, таз, адай из племени байулы кочевали и становились на зимовки по берегам левых притоков Урала на участке его меридионального течения (Барбастау, Солянка и др.), в бассейнах бессточных рек Уральского левобережья (Булдурты, Оленты, Калдыгайты и др.), по берегам озер и впадающих в них речек, в низовьях Уила и прилегающих к ним песках (Галкин, 1868, с. 331-334; Востров, Муканов, 1968, с. 209, 223, 227-228).
Следует отметить, что четких территориальных границ между казахскими родовыми кочевьями, конечно, не было. Порой представители различных родов и даже племен жили чересполосно, зачастую летние пастбища (джайлау) были в совместном пользовании. Для нашего исследования принципиальное значение имеет тот факт, что практически все участки срубно-алакульской трансграничной зоны в этнографической современности тоже являлись территориями с особым статусом, причины чему кроются в особенностях скотоводческого хозяйства.
В частности, Среднее Поуралье являлось традиционным районом зимовок, располагавшихся на кромке тугайных лесов, которыми изобилует обширная пойма Урала. Даже обустройство Оренбургской пограничной линии по Яику (Уралу) существенно не изменило положения вещей. Ка-
захи продолжали становиться на зимовья по Уралу, напротив крепостей. Видимо и в эпоху поздней бронзы происходило нечто подобное. Примерами такого рода могут служить, в частности, материалы Родникового и Нижнепавловского поселений и связанного с последним одиночного кургана (Купцова, Файзуллин, 2012; Моргунова и др., 2017).
Другой участок трансграничной зоны в левобережье Утвы у истоков рек, впадающих в оз. Челкар, даже в конце XIX в. использовался казахами различных родов как летовки общего пользования. Верховья бессточных рек Уральского левобережья также являлись летними пастбищами, а по их долинам кочевали представители различных родовых подразделений. И наконец, самый южный участок срубно-алакульской трансграничной зоны в верховьях Уила, включая его самый крупный приток - реку Киыл, совместно использовали под кочевья представители родов кете и шекты из племени алимулы, а также маскар, таз, алаша, исык из объединения бай-улы (Востров, Муканов, 1968, с. 220, 225, 229).
По всей видимости, формирование трансграничной зоны между ареалами срубной культуры и запад-ноалакульской культурной группы в степном Приуралье в ПБВ имело аналогичную природу. В пределах этой буферной территории активизировались культурные контакты на фоне потребностей носившего мобильный характер скотоводческого хозяйства, являвшегося основой системы жизнеобеспечения.
Контактная зона: горно-металлургический аспект
Еще одним стимулом к активизации культурных контактов в сруб-
но-алакульской трансграничной
зоне степного Приуралья являлась интеграция в сфере горно-металлургического производства и трафика металла. Новейшие исследования Приуральского горно-металлургического центра (ГМЦ) эпохи бронзы позволили существенно расширить границы этого крупного историко-ме-таллургического образования, выделить несколько геохимических групп меднорудных источников, приуроченных к медистым песчаникам верхнепермского периода, а также ряд обособленных горно-металлургических районов (ГМР). В ходе этих работ была открыта серия уникальных геоархеологических объектов, коренным образом меняющих наши представления о технологии металлургического передела в бронзовом веке (Богданов и др., 2018).
В настоящее время в структуре Приуральского ГМЦ можно выделить пять ГМР: Каргалинский, Сакмаро-Юшатырский, Урало-Сакмарский. Уральский левобережный и Верхнеи-лекский (рис. 1). Первые три в целом размещаются в пределах срубного ареала и могут рассматриваться в качестве минерально-сырьевой базы срубного металлургического очага. Два других, расположенных в Ура-ло-Илекском междуречье, следует связать с металлопроизводственной деятельностью западноалакульской культурной группы.
Отметим, что в Уральском правобережье Урало-Сакмарский ГМР практически полностью попадает в пределы трансграничной срубно-ала-кульской территории (рис. 1). Обращает на себя внимание и то обстоятельство, что западноалакульские и синкретические срубно-алакульские реплики системно присутствуют в
срубных памятниках, расположенных в пределах Каргалинского ГМР (Купцова, 2018) (рис. 2: 16-26).
Лишенные собственной меднорудной базы срубные металлообрабатывающие центры Северного Прикаспия не испытывали дефицита сырья. По всей видимости, помимо очевидного источника его поступления из Кар-галинского и Сакмаро-Юшатырского ГМР, контролировавшихся в этот период срубными горняками и металлургами, существовали и альтернативные варианты поставок металла. Вероятно, в значительной мере потребности срубных кузнецов в металле удовлетворялись за счет торгово-обменной деятельности с носителями западноалакульского культурного комплекса. Естественным условием функционирования таких каналов коммуникации являлось наличие разветвленной системы рек субширотного течения, берущих начало в пределах срубно-алакульской контактной зоны (рис. 1).
Разработка западноалакульскими рудознатцами месторождений и ру-допроявлений, приуроченных к медистым песчаникам Актюбинского Приуралья и левобережья Среднего Поуралья, не вызывает сомнения. В пределах Верхнеилекского ГМР выявлены даже экстраординарные для культур ПБВ захоронения западноа-лакульской культурной группы с богатыми наборами каменных орудий, отражающих профессиональную горно-металлургическую специализацию погребенных (Ткачев, 2012). Не менее выразительны и свидетельства контактов со срубной культурой в бассейне Илека и верховьях Уила, во многом определивших и сам облик за-падноалакульской культурной группы (рис. 3).
В этой связи уместно также обратиться к еще одному сюжету срубно-алакульского взаимодействия в сфере металлопроизводства. Дело в том, что особенностью Приуральского ГМЦ является полное отсутствие источников олова, которое в ПБВ являлось важнейшим легирующим компонентом в металлургии бронзы. Одним из возможных источников олова для металлопроизводственных центров Приуральского ГМЦ в ПБВ мог быть Зарафшанский ГМЦ, в пределах которого андроновскими группами населения в это время разрабатывались многочисленные месторождения касситеритов (Аванесова, 2012; Ткачев, 2018).
Одному из коммуникационных каналов, способных обеспечить поставки среднеазиатского олова в степное Приуралье в ПБВ, в этнографической современности, возможно, соответствует караванный тракт из Бухары в Оренбург («дорога кечкине-шектин-цев»), совпадавший в XIX в. с направлениями сезонных перекочевок казахского рода шекты, контролировавшего указанную торговую артерию (Таиров, 1995; Ткачев, 2018, с. 110-111). Не исключено, что подобные сезонные перемещения в ПБВ совершали и некоторые группы западноалакуль-ского населения, иллюстрацией чему могут служить, например, материалы могильника Тапа в Северо-Восточном Приаралье (Тажекеев, Онгар, Шораев, 2013).
Заключение
Исходя из вышеизложенного, можно сформулировать несколько итоговых положений:
1. Ареалы срубной культуры и за-падноалакульской культурной группы в степном Приуралье в ПБВ приурочены к обособленным физико-геогра-
фическим структурам и ландшафтным катенам различного уровня.
2. На географических рубежах указанных культурных образований в верховьях Уила, бассейне Утвы и Среднем Поуралье сформировалась трансграничная зона, в пределах которой наблюдаются наиболее активные культурные контакты.
3. Локализация срубно-алакуль-ской трансграничной территории в регионе обусловлена особенностями мобильного скотоводческого хозяйства, основанного на сезонном чередовании пастбищных и водных ресурсов, являющегося базовой отраслью в системе жизнеобеспечения.
4. Важным фактором интенсивной культурной диффузии в срубно-ала-кульской трансграничной зоне степного Приуралья являлась интеграция в сфере горно-металлургического производства и трафика металла.
Конечно, эти выводы носят предварительный и во многом гипотетический характер. Их верификация станет возможной по мере расширения источниковой базы и реализации масштабной программы междисциплинарных исследований, включающей широкий спектр естественно-научных методов. Наиболее перспективными направлениями могут стать палеопоч-венные, палинологические, палеоан-тропологические и археозоологиче-ские исследования, изучение древней ДНК, изотопов стронция в костных останках. Для идентификации рудных источников и направлений движения металла необходимо проведение различных видов археометрических анализов, в том числе на определение соотношения стабильных изотопов свинца в рудах, продуктах металлургического передела и металлических изделиях.
ЛИТЕРАТУРА
1. Аванесова Н.А. Древние горняки Зарафшана // Археология Узбекистана. 2012. № 1(4). С. 3-35.
2. Богданов С.В., Мелешкин Д.С. Дефинитивные возможности гидронима По-уралье в географическом районировании Южного Урала и Северного Прикаспия // Бюллетень Оренбургского научного центра УрО РАН: 2012. № 4. [Электронный ресурс]: URL: http://elmag.uraam:9673/magazine/Numbers/2012-4/Artides/Bogdanov-Meleshkin(2012-4).pdf
3. Богданов С.В., Ткачев В.В., Юминов А.М., Авраменко С.В. Геоархеологическая система исторических медных рудников Приуральского (Каргалинского) степного горно-металлургического центра // Геоархеология и археологическая минералогия-2018 / Отв. ред. А.М. Юминов, Е.В. Зайкова. Миасс: Институт минералогии УрО РАН, 2018. С. 121-133.
4. Востров В.В., Муканов В.С. Родоплеменной состав и расселение казахов (конец XIX - начало XX века). Алма-Ата: Наука, 1968. - 255 с.
5. Галкин Л.Л. О роли экологических факторов в истории населения Волго-Уральского междуречья в эпоху бронзы // Вопросы археологии Западного Казахстана. Вып. 1. / Отв. ред. В.В. Ткачев. Самара: Акт. обл. госинспекция по охране историко-культур. наследия, 1996. С. 56-82.
6. Галкин М.Н. Этнографические и исторические материалы по Средней Азии и Оренбургскому краю. СПб.: Издание Я.А. Исакова, 1868. 336 с.
7. Географический атлас Оренбургской области / Ред. А.А. Чибилев. М.: Изд-во ДИК, 1999. 96 с.
8. Купцова Л.В. Взаимодействие срубных и андроновских племен в Предуралье: социальный аспект // XXI Уральское археологическое совещание, посвященное 85-летию со дня рождения Г.И. Матвеевой и 70-летию со дня рождения И.Б. Васильева / Отв. ред. А.А. Выборнов. Самара: Изд-во СГСПУ, ООО «Порто-Принт», 2018. С. 120-123.
9. Купцова Л.В., Файзуллин И.А. Родниковое поселение позднего бронзового века в Западном Оренбуржье // Археологические памятники Оренбуржья. Вып.10 / Отв. ред. Н.Л. Моргунова. Оренбург: Изд-во ОГПУ, 2012. С. 70-100.
10. Моргунова Н. Л., Купцова Л.В., Купцов Е.А., Краева Л.А., Файзуллин И.А., Крюкова Е.А., Мухаметдинов В.И. Археологические памятники эпохи бронзы и раннего железного века у с. Нижняя Павловка // Археологические памятники Оренбуржья. Вып. 13 / Отв. ред. Н.Л. Моргунова. Оренбург: Издательский центр ОГАУ, 2017. С. 140-173.
11. Рамазанов С.К. Физико-географическое районирование Западно-Казахстанской области // Вопросы истории и археологии Западного Казахстана. 2012. № 1. С. 131-137.
12. Рутто Н.Г. Срубно-алакульские связи на Южном Урале. Уфа: Гилем, 2003. 212 с.
13. Тажекеев А.А., Онгар А., Шораев Б. Тапа - памятник эпохи бронзы СевероВосточного Приаралья // Труды филиала Института археологии им. А.Х. Маргулана в г. Астана. Т. II / Науч. ред. А. Онгар. Астана: Издательская группа ФИА им. А.Х. Маргулана в г. Астана, 2013. С. 167-171.
14. Таиров А.Д. Торговые коммуникации в западной части Урало-Иртышского междуречья. Челябинск: Изд-во ЧелГУ, 1995. 43 с.
15. Ткачев В.В. К вопросу о минерально-сырьевой базе металлопроизводства за-падноалакульской культурной группы // Кадырбаевские чтения - 2012. Материалы III Международной научной конференции / Отв. ред. А.А. Бисембаев. Актобе: Актюбин-ский областной центр истории, этнографии и археологии, 2012. - С. 105-114.
16. Ткачев В.В. Формирование культурного ландшафта Уральско-Мугоджарского региона в позднем бронзовом веке: освоение меднорудных ресурсов и стратегия адаптации к условиям горно-степной экосистемы // Stratum Plus. 2017. № 2. С. 205-230.
17. Ткачев В.В. К вопросу об источниках олова для металлургии бронзы на западной периферии алакульской культуры позднего бронзового века (II тыс. до н. э.) // Геоархеология и археологическая минералогия-2018 / Отв. ред. А.М. Юминов, Е.В. Зайкова. Миасс: Институт минералогии УрО РАН, 2018. С. 106-112.
18. Чибилев А.А., Чибилев Ант.А. Природное районирование Урала с учетом широтной зональности, высотной поясности и вертикальной дифференциации ландшафтов // Известия Самарского научного центра РАН. 2012. Т. 14. № 1(6). С. 1660-1665.
Информация об авторе:
Ткачев Виталий Васильевич, кандидат исторических наук, доцент, старший научный сотрудник, Институт степи УрО РАН (г. Оренбург, Россия); [email protected]
CROSSBORDER ZONE OF SRUBNAYA AND ALAKUL CTLTURES IN THE STEPPE PRE-URALS: PHYSICAL-GEOGRAPHICAL AND MINING-METALLURGICAL ASPECTS ^H
V.V. Tkachev
The paper deals with some aspects of the functioning of the crossborder zone between the Srubnaya and Alakul cultures in the steppe Pre-Urals in the Late Bronze Age. It is established that the areas of the Srubnaya culture and the West Alakul cultural group in the region demonstrate adherence to separate physical and geographical structures and cover various landscape. The crossborder territory, within which the most active cultural interactions are recorded, covers the upper course of the Uil river, the Utva river basin and the middle course of the Ural river. Localization of the contact zone of the Srubnaya and Alakul cultures in the steppe Pre-Urals was caused by the peculiarities of mobile cattle breeding economy based on
Russian Science Foundation, № 18-18-00137 "Contacts and interconnections of the population of the Ural-Volga and Kazakhstan steppes in the Late Bronze Age and the Early Iron Age" Russian Foundation for Basic Research, № 18-00-00031 "Fundamental and experimental archaeometallurgical studies of the Ural mining and metallurgical center traditional technologies of the of the Bronze Age"
seasonal alternation of pastures and water sources. In the Late Bronze Age, the integration in the sphere of mining and metallurgical production was another incentive for intensification of cultural contacts in the Srubnaya-Alakul frontier. Metalworking centers of the Srubnaya culture of the Northern Caspian, probably, to a large extent provided with raw materials through the supply of copper and alloying components from the area of the West Alakul cultural group, covering the southern areas of the Pre-Urals mining and metallurgical center.
Keywords: archaeology, Steppe Pre-Urals, Late Bronze Age, Srubnaya culture, West Al-akul cultural group, mobile cattle breeding, mining and metallurgical production.
REFERENCES
1. Avanesova, N. A. 2012. In Arkheologiya Uzbekistana (Archaeology of Uzbekistan), 1(4), 3-35 (in Russian).
2. Bogdanov, S. V., Meleshkin, D. S. 2012. In Byulleten' Orenburgskogo nauchnogo tsentra UrO RAN (Bulletin of the Orenburg Scientific Center, Ural Branch, Russian Academy of Sciences) 4. [Electronic Resource]: URL : http://elmag.uran.ru:9673/magazine/Numbers/2012-4/Articles/Bogdan-ov-Meleshkin(2012-4).pdf (in Russian).
3. Bogdanov, S. V., Tkachev, V. V., Yuminov, A. M., Avramenko, S. V. 2018. In Yuminov, A.M., Zaykova, E. V. (ed.). Geoarheologiya i arheologicheskaya mineralogiya-2018 (Geoarchaeology and ArchaeologicalMineralogy-2018). Miass: Institute of Mineralogy, Urals Branch of RAS, 121-133 (in Russian).
4. Vostrov, V. V., Mukanov, V. S. 1968. Rodoplemennoi sostav i rasselenie kazakhov (konets XIX - nachalo XX veka) (Tribal Structure and Resettlement of the Kazakhs (Late 19th - Early 20th Centuries)). Alma-Ata: "Nauka" Publ. (in Russian).
5. Galkin, L .L. 1996. In Tkachev, V.V. (ed.). Voprosy arkheologii Zapadnogo Kazakhstana (Issues of the Archaeology of Western Kazakhstan) 1. Samara: Aktobe Regional State Inspection of protection of Historical and Cultural Heritage, 56-82 (in Russian).
6. Galkin, M. N. 1868. Etnograficheskie i istoricheskie materialy po Srednei Azii i Orenburg-skomu krayu (Ethnographic and Historical Materials on Central Asia and Orenburg Region). Saint Petersburg: "Ya. A. Isakov Publ". (in Russian).
7. In Chibilev, A. A. (ed.). 1999. Geograficheskii atlas Orenburgskoi oblasti (Geographical Atlas of the Orenburg region). M.: Publishing house DIK, 1999 (in Russian).
8. Kuptsova, L. V. 2018. In Vybornov, A. A. (ed.). XXI Ural'skoe arkheologicheskoe sovesh-chanie (21th Urals Archaeological Congress)). Samara: "Samara State University of Social Sciences and Education", "Porto-Print" Publ., 120-123 (in Russian).
9. Kuptsova, L. V., Faizullin, I. A. 2012. In Morgunova, N. L. (ed.). Arkheologicheskie pamiat-niki Orenburzh'ia (Archaeological Sites of Orenburg Region) 10. Orenburg: Orenburg State Pedagogical University, 70-100 (in Russian).
10. Morgunova N. L., Kuptsova, L. V., Kuptsov, E. A., Kraeva, L. A., Faizullin, I. A., Kryu-kova, E. A., Mukhametdinov, V. I. 2017. In Morgunova, N. L. (ed.). Arkheologicheskie pamiatniki Orenburzh'ia (Archaeological Sites of Orenburg Region) 13. Orenburg: Orenburg State Agrarian University, 140-173 (in Russian).
11. Ramazanov, S. K. 2012. Voprosy istorii i arkheologii Zapadnogo Kazakhstana (Issues of History and Archaeology of Western Kazakhstan) 1. 131-137 (in Russian).
12. Rutto, N. G. 2003. Srubno-alakul'skie svyazi na Yuzhnom Urale (Srubnaya-Alakul Interactions in the South Urals). Ufa: "Gilem" Publ. (in Russian).
13. Tazhekeev, A. A., Ongar, A., Shoraev, B. 2013. In Ongar, A. (ed.). Trudy filiala Instituta arkheologii im. A. Kh. Margulana v g. Astana (Proceedings of the Branch of the A. Kh. Margulan Institute of Archaeology in Astana) II. Astana: The Branch of the Institute of Archaeology in Astana, 167-171 (in Russian).
14. Tairov, A. D. 1995. Torgovye kommunikatsii v zapadnoi chasti Uralo-Irtyshskogo mezhdurech'ia (Trade Communications in the Western Part of the Ural and Irtysh Interfluves Area). Chelyabinsk: Chelyabinsk State University (in Russian).
15. Tkachev, V. V. 2012. In Bisembaev, A. A. (ed.). Kadyrbaevskie chteniya - 2012. Materialy III Mezhdunarodnoi nauchnoi konferentsii (Kadyrbayev readings-2012. Proceedings of the 3th International scientific conference). Aktobe: Aktobe regional center of History, Ethnography and Archaeology, 105-114 (in Russian).
16. Tkachev, V. V. 2017. In Stratum Plus. Archaeology and cultural anthropology (2), 205-230 (in Russian).
17. Tkachev, V. V. 2018. In Uminov, A. M., Zaikova, E. V. (ed.). Geoarkheologiia i arkheologicheskaia mineralogiia-2018. Nauchnoe izdanie (Geoarchaeology and Archaeological mineralogy - 2018). Miass: Institute of Mineralogy, Ural Branch of RAS, 106-112 (in Russian).
18. Chibilyov, A. A., Chibilyov, Ant. A. 2012. In Izvestiia Samarskogo nauchnogo tsentra Rossiiskoi Akademii nauk (Proceedings of the Samara Scientific Center, Russian Academy of Sciences). Vol. 14, no. 1, 1660-1665 (in Russian).
About the Author:
Tkachev Vitaly V. Candidate of Historical Sciences. Associate Professor. Institute of Steppe, Ural Branch of Russian Academy of Science, Pionerskaya st., 11, Orenburg, 460000, Russian Federation; [email protected]
Статья принята в номер 01.09.2020 г
