CC BY
72
трансформация взглядов в контексте междисциплинарных исследований границ
л. л. БОЖКО,
кандидат экономических наук, доцент, проректор по учебной работе E-mail: leonlaris@mail.kz Рудненский индустриальный институт, Республика Казахстан
Рассмотрены теоретические аспекты, отражающие трансформационные преобразования в области междисциплинарных исследований границ. Отмечено, что междисциплинарный подход в изучении вопросов, связанных с приграничьем, имеет большое значение для современного исследования границ с целью определения различных типов экономических, культурных и политических отношений, которые возникают и развиваются на приграничных территориях.
Ключевые слова:лимология, граница, приграничная территория, пограничное пространство, идентичность, междисциплинарные исследования, взаимодействие, пространство, трансграничность.
В условиях трансформационных преобразований заметно возрос интерес к границам разного типа. О государственных, политико-правовых, экономико-политических границах спорят дипломаты, военные, политологи, экономисты и юристы. К полузабытым физико-географическим, социально-культурным границам отдельных регионов вновь возвращаются историки, географы, демографы, культурологи.
Первоначально воплощением границы древнего города являлась стена, которая окружала городское поселение, определяя его территорию. Города вытесняли на периферию максимум своих ремесленных промыслов, особенно производств, требовавших много места. Разрастаясь, город присоединял к себе некоторые из своих предместий, трансформируя их и отторгая формы деятельности, несвойственные городской жизни.
В Европе безопасность долгое время обеспечивалась с небольшими затратами: ров плюс
вертикальная стена. Это незначительно стесняло расширение города, когда город начинал испытывать необходимость в пространстве, стена перемещалась как театральная декорация, и столько раз, сколько требовалось.
В древнерусском языке все, что было окружено крепостной стеной, считалось городом. Города преимущественно оборонительного значения были сосредоточены на границах Русской земли со Степью. На протяжении веков они отражали натиск кочевых племен хазар, печенегов, половцев. К таким городам-крепостям относились Богуславль, Родня, Желна, Воинь и др. Они располагались преимущественно вдоль притоков Днепра.
Начальный русский «город», как это показывает само слово, обозначал огороженное, т. е. укрепленное, место, своего рода «военное укрепление», в котором спасались во время нападений врага мирные сельские жители. Хотя этот признак типичен для большинства западноевропейских городов, признак «укрепленности» древнего и даже позднейшего русского города по всеобщности и длительности своего исторического существования и по характеру укреплений выступает в России еще явственней, чем в Западной Европе, что вполне оправдано положением Российского государства на равнинах и многократным нашествием азиатских орд. По мере того как внешние границы Российского государства изменялись, отпадала потребность в городах-крепостях, и часть из них прекращала свое существование [1, с. 105].
В Китае только у мелких или пришедших в упадок городишек не было стен. Обычно укрепления бывали внушительными, настолько высокими, что
- 73
скрывали от взоров «кровли домов». К тому же в Китае, как и в Японии, каждая улица имела собственные ворота, свою собственную внутреннюю юрисдикцию [2, с. 460].
Изучая исторические аспекты функционирования древнего города, можно заметить, что граница — стена — выполняла функции защитного сооружения, а также была линией экономического и социального раздела.
Известный французский географ Жак Ансель писал еще в 1938 г., что нельзя изучать границу, игнорируя сущность государства: «Важна не оболочка, а то, что она окружает». Ф. Бродель отождествляет границу с рынком в форме водораздела между реками.
Согласно О. Бауману, «...дискурс границы вездесущ,... граница стала феноменом междисципли-нарности» [8, с. 7]. При этом еще крупные географы первой половины XX в. подчеркивали, что лимо-логия (границеведение) — междисциплинарная область знания и общественной практики.
Первыми в России профессиональными гео-графами-лимологами (границеведами) выступили В. Л. Каганский и В. Е. Шувалов, с самого начала посвятившие себя изучению границ.
Изучение границ — процесс сложный, динамичный, многоплановый (особенно в условиях современности). Он охватывает самые разные проблемы и аспекты: географические, социальные, экономические, этнические, политические, физико-географические, антропологические и др. Так, для Б. Б. Родомана изучение границ — это часть общей районистики; для ряда других ученых — это проблема разграничения специфических геосистем (социально-экономических — Л. Б. Вардомский и Н. С. Мироненко, этнических — Б. М. Эккель, физико-географических — Л. К. Казаков, геохимических — Н. С. Касимов), рассматриваемая на примере конкретных регионов (экономические районы США — Л. В. Смирнягин и В. С. Тикунов), а также изучение деформации территориальных структур под влиянием соседнего района (С. Е. Ханин).
В связи с этим граница является едва ли не самым междисциплинарным объектом исследования. Феномен границы с определенной степенью активности изучают специалисты в области многих общественных наук (география, социология, экономика, история, политология и др.), а также ряда естественных наук (геоботаника, физика, химия, биология и др.). Каждая из наук, имея свой предмет исследования, определяет угол зрения, под которым рассматривает проблематику границ, пог-раничья и приграничья. Более того, практически
74 -
во всех перечисленных науках сложились в качестве самостоятельных направлений исследований лимологические направления, претендующие на то, чтобы считаться самостоятельными научными дисциплинами.
Очень большой вклад в изучение проблем границ, пограничья и приграничья в силу своей специфики внесла география. Первоначально в географии проблема границ в связи с дискретностью или непрерывностью геопространства нашла отражение при рассмотрении вопроса о характере переходов между экономическими районами. Так, П. М. Алампиев считал, что «... в реальной действительности почти не наблюдается разрывов экономических связей на границах районов. Переходы между районами являются расплывчатыми, неясными». Эта точка зрения подверглась критике Ю. Г. Саушкиным, который по поводу статьи П. М. Алампиева сделал вывод, что из нее «.получается, что, где бы мы ни провели границы районов, они в известной мере искусственны, что по существу районы в полной мере непознаваемы, условны» [15, с. 51].
Роль границ как факторов и барьеров взаимодействий между районами показана в книге Хаггета «География: синтез современных знаний». Проблема взаимоотношения границ и диффузных процессов рассматривается с точки зрения барьерных и пороговых функций границ (Хаггет, Brown, Moore,). Интересен анализ границ с точки зрения размерности у В. Бунге. Функциональный анализ сети границ так же, как в изучении диффузии, представлен в виде анализа барьерной функции сети границ. Особый интерес представляет утверждение А. М. Смирнова о том, что «четкость или размытость границ пространственных узлов зависит от уровня их развития как составных частей целого» [16, с. 44].
Австралийский географ Дж. Прескотт в своих многочисленных книгах придерживался функционального подхода в изучении границ. Он критиковал своих предшественников за бесчисленные и «бесплодные» классификации границ, за «неакадемическую» предвзятость и отмечал, что местоположение и характер границы — результат действия ряда факторов, из которых многие — географические. [13, с. 89].
В экономической географии границы также рассматривались с точки зрения районообразу-ющей роли природных рубежей (Ю. Саушкин), политических границ (П. Алампиев, В. Анучин), соотношения экономических и административных границ (П. Алампиев, Ю. Саушкин и др.).
Именно в контексте экономической географии были поставлены вопросы о месте границ в процессе освоения территории; развивались новые направления изучения границ:
• исследования форм пространственного выражения границ и связь их с особенностями оконтуриваемых ими объектов;
• вопросы о соотношении различных видов границ, в основном природных и социально-экономических;
• классификация границ;
• проблемы исследования процессов, протекающих в приграничной полосе [18, 19]. Важность границ в районировании подчеркивал М. Моптошег, выделяющий в географических исследованиях целый круг задач, в которых выделение собственно районов играет подчиненную роль по сравнению с проведением границ между ними. Для этой цели им был развит так называемый «метод барьеров максимальных различий».
В этом же плане рассматривал проблемы районирования Б. Родоман, который выделял отдельный тип конфигурационных районов, для которых первичным являются его границы. Он также одним из первых разделил районирование на индивидуальное и типологическое в зависимости от места границы в процессе районирования [8, с. 112-120].
На взаимовлияние границы и района указывал Ю. Саушкин. Он писал, что «... формирование территориального комплекса района определяет его границы, а в пределах границ развивается тот или иной производственный комплекс» [15, с. 131].
В своей книге «Научное объяснение в географии» Р. Харвей выдвинул проблему выделения естественных территориальных единиц, границы которых можно определить путем указания на само рассматриваемое явление, и выделения искусственных территориальных единиц, границы которых надо задавать.
Изучение границ экономистами-географами проводилось особенно интенсивно в Институте географии Сибири и Дальнего Востока под руководством К. П. Космачева, где исследовались проблемы места границ и рубежей в процессе освоения территории, в территориальной организации производительных сил Сибири, контрастность условий в результате проведения социально-экономических рубежей, проницаемость границ и другие проблемы.
Исследование процессов социально-экономического развития на постсоветском пространстве в ходе развития рыночных экономик стран СНГ
можно рассматривать как одно из важнейших направлений в современной экономической географии. Концептуальной основой таких работ служит учение о территориальном (географическом) разделении труда применительно к сотрудничающим странам. (Г. А. Приваловская, Т. Г. Рунова).
В физико-географических науках пограничность все чаще интерпретируется как взаимодействие и взаимопроникновение природных тел, да и сами границы выглядят как тела, аккумулирующие и перерабатывающие вещество и энергию из прилегающих пространств; не пустые между районами, а каркасы и стержни геосистем (Н. С. Касимов, В. Н. Солнцев). По существу, благодаря работам фи-зико-географов выявилась объективность существования в географической оболочке особого рода граничных пространственных систем и комплексов — барьеров, фильтров, порогов, линий контактов различных сред и повышенного контраста.
Таким образом, физико-географами границы изучались с акцентом на формы их пространственного выражения и связи их с явлениями континуума и дискретности. Однако, по мнению ряда исследователей, рассматриваемый вопрос долгое время оставался открытым.
В политической географии следует выделить работы, в которых рассматривается вопрос о границах в более широком плане (Дж. Прескотт, Х. Донан, Т. Вильсон, К. Омэй, М. Кастельс, Д. Калб, В. Колосов, А. Криндач, Г. Ситнянский).
В частности, в работе «Географическое размещение хозяйства» [12] А. Леш уделяет границам большое внимание, так как они играют значительную роль в его концепции рыночных зон. Интересным является также его сравнение экономических и политических границ по широте понятия, степени подвижности, форме выражения. Особенно значима графическая модель, в которой он обобщил блокирующее воздействие как физико-географических, так и политических факторов, показал случаи деградации хозяйственной жизни под влиянием необоснованно проведенных границ.
Не менее интересно поставлен вопрос о границах у авторов «Американской географии». Наиболее полно данный вопрос отражен в разделе Деруэнта Уиттлси «Региональная концепция и региональный метод». Автор указывает, что «... вопрос о границах является одной из наиболее детально обсуждаемых проблем районирования». Границы он рассматривает через призму района. Характер границ, разделяющих районы, Уиттлси ставит в зависимость от характера граничащих районов. Он справедливо считает, что «.совершенно в стороне
- 75
от вопроса, каким бывает характер границ, стоят вопросы их изображения на карте» [4].
Самым выдающимся образцом работы, выполненной в традициях функционального подхода, служат книги английского политико-географа Джона Хауза, посвященные границе между США и Мексикой, которую он долго изучал в экспедициях. Хауз разработал специальную методическую схему изучения приграничных взаимодействий и детальную классификацию трансграничных потоков. Эту модель успешно применили многие географы в конкретных исследованиях [11, с. 309].
В дальнейшем Дж. Хауз усовершенствовал свою модель. В отличие от своих более ранних работ он большое внимание уделил нематериальным факторам и потокам — политической культуре, выраженной, в том числе и в коллективных представлениях, системе ценностей, мифах и стереотипах, «трансграничному» манипулированию общественным мнением на разных уровнях. Он доказывал, что ситуацию в приграничной зоне определяют структурные экономические и социальные факторы, восприятие и политическая культура населения, субъекты политической жизни и политические социальные институты, в том числе системы образования, здравоохранения и социального обеспечения [11, с. 310].
В рамках географо-политологического подхода к изучению государственных границ американские политологи Дж. Герц и П. Диль (Goertz, Diehl) составили базу данных о 870 политических конфликтах, вызвавших изменение государственных границ с 1815 по 1990 г. На этой основе авторы построили регрессионную модель, объясняющую распределение территориальных споров во времени и пространстве. Выяснилось, например, что чем больше размер государственной территории страны и выше численность ее населения, тем больше в среднем она была подвержена изменениями границ. Американские политологи Г. Стар и Б. Мост установили, что чем больше у страны соседей, тем чаще она участвовала в войнах (Starr and Most, 1989) [11, с. 311].
В контексте исторической географии проводились исследования влияния границ на пограничную зону. Примером такой работы может служить историко-географическая монография Opfercuch (1977 г.), в которой рассматривается влияние внутригосударственной политико-конфессиональной границы на культурный ландшафт северо-западной Швейцарии.
Особое место в системе наук, плодотворно исследующих проблемы границ и приграничных сообществ, занимает антропология. В 1969 г. чеш-
76 -
ский антрополог Ф. Барт закончил научную работу на тему «Этнические группы и границы: социальная организация культурных различий». Согласно Ф. Барту, этнические группы социально конструируются, «производятся» индивидами, которые стратегически манипулируют своей идентичностью, подчеркивая или убирая ее в различных контекстах. Люди могут пересекать границу между группами, но это не влияет на устойчивость и стабильность самих границ, отделяющих группы. Ф. Барт доказал, что этнические группы не могут пониматься с точки зрения огромного списка «объективных» идентифицирующих культурных атрибутов — можно подчеркивать одни и игнорировать другие. Исходя из этой перспективы, фокусом исследования различных социальных групп должны стать социальные границы.
В дальнейшем на основе подхода, предложенного Ф. Бартом, проводилось множество антропологических исследований приграничных сообществ. Например, в исследовании на границе США и Мексики О. Мартинец (1998 г.) для обозначения особого приграничного сообщества, не только разделенного, но конституируемого государственной границей, ввел категорию «приграничные люди», которые демонстрируют амбивалентную ситуативную идентичность благодаря близости границы. Кроме того, было проведено крупное исследование на границе северной Ирландии и Ирландской Республики, посвященное формированию социальных сообществ и особой приграничной культуры.
В геоэкологии проблематика границ рассматривается в ракурсе изучения особенностей трансграничных территорий. Основатель термина «геосистема» В. Б. Сочава использовал его для обозначения главным образом природных образований, подчеркивая тесную взаимосвязь природных и антропогенных систем [17, с. 89]. Дальнейшее развитие представлений о геосистеме было связано с ее определением как сложной комплексной системы (геоэкосистемы), включающей в себя природные, социальные и экономические компоненты.
В работах Н. П. Рыжовой трансграничность рассматривается как процесс размывания прежних и создания новых территорий, которые необязательно строго вписаны в границы национального государства или его административного деления. На границах «соседства» активно формируются новые трансграничные территориальные образования, развивающиеся интенсивнее, чем регионы, отдаленные от границы.
Современные ученые считают, что многие международные трансграничные территории могут и
должны являться объектом разработки совместных международных программ устойчивого развития. В литературе предлагается проведение функционального зонирования приграничных и трансграничных территорий (пограничного пространства) как на основе показателей, характеризующих насыщенность (интенсивность) пограничных процессов, так и экологических данных с использованием системы приоритетов и ограничений на те или иные виды деятельности [14, с. 65].
Достижение баланса между сохранением и улучшением качества природной среды и удовлетворением потребностей нынешних и будущих поколений в здоровой экологической среде и качестве жизни является основной целью концепции устойчивого развития и основной задачей геоэкологических исследований, актуальных и в настоящее время.
В этологии развивается понятие пространственной границы. Пространственная граница чаще всего замкнута, она служит средством оформления представления о целостности общественной и биологической систем. Пространственное разнообразие социально-экономических и иных систем предполагает обязательное проведение границ. Этологи убедительно доказали, что тяга к обладанию территорией присуща всем животным — от простейших одноклеточных до самых высокоорганизованных приматов. Животные часто помечают, контролируют и защищают границы своих территорий, на которые они предъявляют права и которые им требуются для жизни и размножения. Размеры этой территории зависят от конкретных потребностей данного вида.
Н. Тинберген, К. Лоренц и некоторые другие известные этологи усматривают корни агрессивности человека и животных именно в «территориальном институте». Принимая во внимание, что человеческое поведение имеет биологические корни, возможности кардинально изменить его воздействием культурной среды оказываются ограниченными [10, с. 32].
Градостроительство и архитектура изучают границы с позиции городского проектирования (генерального плана, схемы территориального планирования). Граница рассматривается и как предел недвижимости, определенный законом, или характерная физическая черта (как то забор, ограда), установленная, чтобы отметить законные пределы собственности. Несмотря на то, что градостроительство теснейшим образом связано с районной планировкой, территориальным планированием и рассматривает границы на разных территориальных
уровнях (границы городов, административные границы, границы пригородной зоны и др.), для градостроительства, в отличие от других наук, граница является важнейшим объектом изучения.
«Граница вообще», т. е. самое общее значение слова «граница» может с полным правом претендовать на звание общенаучного понятия или даже философской категории [8]. С общефилософских позиций граница рассматривается как результат дискретности мира или следствие дискретного представления и реальности. Г. Гегель писал: «Лишь в своей границе и благодаря ей нечто есть то, что оно есть. Нельзя, следовательно, рассматривать границу как лишь внешнее наличному бытию, она, наоборот, проникает все наличное бытие.. присматриваясь ближе к границам, мы находим, что она заключает в себе противоречие и, следовательно, является диалектичной.» [9, с. 231]. Это заключение раздела «Малая логика», специально посвященного границам, можно отнести и к границам географическим (территориальным).
В социологии и политологии с начала 1990-х гг. тематика границ становится необыкновенно популярной, начинается «ренессанс исследований границы». Исследователи выдвигают три основные причины популярности данной тематики.
Во-первых, это связано с исчезновением и детерриторизацией статической дихотомии Восток—Запад. Исследовательский интерес к пространству, границам и идентичностям был также спровоцирован дискуссией по постколониализму. Все это означало, что социальные исследователи сфокусировали свое внимание на том, как конструируются социальные и символические границы между социально-культурными категориями, такими как класс, раса, гендер, представления о центре и периферии [5, с. 34—36].
Во-вторых, начался процесс переопределения связей между уже детерриторизованными социальной, этнической и национальной идентичностями. Изменение политической карты Европы вызвало необходимость переопределить и соотнести идентичности, связанные с пространственной локализацией.
В-третьих, феномен «открытости» границ, относительно свободное их пересечение и трансгрессия идей, товаров, капиталов, людей.
В работе «Социология пространства» Г. Зиммель (1992 г.) охарактеризовал изменения в осмыслении роли пространства следующим образом: «Если некоторое количество лиц селится друг подле друга, то каждое из них наполняет своей субстанцией и деятельностью непосредственно свое место, а между
77
этим местом и местом следующего лица — незаполненное пространство, практически говоря: ничто. В то мгновение, когда оба они вступают во взаимодействие, пространство между ними оказывается заполненным и оживотворенным. Граница — это не пространственный факт с социологическим воздействием, но социологический факт, который принимает пространственную форму».
Еще до распада Советского Союза Фуше предложил различать границы между: «империей» и «нормальным» суверенным государством; «империей» и «строящимся» государством; «нормальными» суверенными государствами; «строящимися» государствами. Именно существование «империй», по мнению М Фуше, предопределяло стойкость фронтальных границ. Но как показал опыт, и после распада СССР фронтальные границы не исчезали там, где геополитические рубежи совпадали с культурными, этническими и лингвистическими (М. Foucher, 1991). Таким образом, политическая ситуация в приграничной зоне не может быть исчерпывающим образом объяснена особенностями границы во всей системе мировых границ. Барьерная функция границы сильнее, если она разделяет военно-политические или экономические блоки. [11, с. 313—314].
Категория границы приобрела метафорическое значение и стала использоваться для обозначения различных видов границ — социальных, культурных, экономических, исторических и др. Как аналитическая категория она прочно вошла в академический дискус социальных наук; с ней стали связывать такие термины, как трансгрессия, децентризация, деконстркуция и др.
По мнению Д. Калба, в контексте глобализации границы понимаются как символ прошлого, четко фиксированного мира или «пространства места», который ныне переструктурируется и становится динамичным миром или пространством потоков. В этой связи границы уже понимаются как нестабильный или даже исчезающий элемент современного мира.
В это время дискуссии о роли территории и границ фиксируют почти мистическое исчезновение национального государства. Понятие «безграничный мир» становится знаковым, обозначающим новый мировой порядок, в котором территориальные компоненты более не важны (К. Ohmae, 1998). Тезис об исчезновении национального государства ставит вопрос об исчезновении и его границ или, по крайней мере, об изменении их роли и функции. Однако вопреки тенденциям глобализации исследователи признают, что государство все еще явля-
78 -
ется основным «суверенным контекстом», в рамках которого люди организуют свою повседневную жизнь, а национальное государство продолжает быть идеальной формой большинства наций [19]. При этом границы «переживают важные изменения», становясь все более открытыми для передвижения людей, товаров и информации.
По мнению А. Пааси, в связи с социальными трансформациями идет процесс так называемой де- и ретерриторизации, т. е. размывания прежних и создания новых территорий, которые необязательно строго вписаны в границы национального государства или его административного деления. Существуют различные основания для формирования «новых территорий», но прежде всего — это «экономическое объединение» [11, с. 312—313].
В процессе развития находится новое направление исследования границ, именуемое как экономический подход. Известный экономист Ф. Перроу резко выступал против любого вмешательства политических образований в развитие приграничных процессов и делал ставку на экономическую составляющую развития приграничных территорий. Разработанная им теория представляет собой совокупность трех концепций — «доминирующей экономики», «гармонизированного роста» и «всеобщей экономики».
Границы государств нередко стимулируют экономику приграничных территорий вплоть до возможности возникновения межгосударственных территориально-производственных комплексов. Приходящая смена функций границ — важный показатель социально-экономической территориальной дифференциации и интеграции. Решающим для экономического объекта является его положение относительно границ. Очевидно, чтобы это положение оценить и эффективно использовать, необходимо изучать типы границ и приграничных территорий в контексте экономической науки.
В последние годы анализ функций границы и их динамики занимает центральное место в понимании сущности приграничного сотрудничества.
Первоначально обобщить основные взгляды, высказанные в зарубежных источниках на тему об изменении экономических функций государственных границ в результате капиталистической интеграции, попытались К. С. Лейкин и С. Б. Шлихтер. В статье В. Клеменчича рассматривалось изменение хозяйственных функций пограничных районов Италии и Югославии. Применительно к европейским странам инициатором географического изучения границ и приграничного сотрудничества стал И. М. Маергойз: на основе
анализа обширного конкретного материала он высказал предположение о формировании на приграничных территориях социалистических стран своеобразных зон контакта национальных хозяйств, благодаря чему появляется возможность лучше использовать выгоды соседства.
Вместе с этим некоторые исследователи обратили внимание на то, что соотношение функций, а следовательно, и содержание приграничного сотрудничества на разных участках границ между странами неодинаковы. Это объясняется качественно различным географическим положением, разными уровнями социально-экономического развития смежных стран и их районов, наличием ресурсов, особенностями распределения компетенций в принятии решений по вопросам приграничного сотрудничества между отдельными уровнями управления в разных странах.
Практически все исследователи современных рубежей утверждают, что граница любой страны неоднородна. По мнению Л. Вардомского, «. все многообразие условий развития приграничных районов можно представить в трех типах: европейском, постсоветском и азиатском». Принципом классификации границ становится не столько географическая локализация, сколько «соседство», определяющее функционирование и развитие приграничного региона. При этом ученые полагают, что чем сильнее различие уровней социально-экономического развития приграничных регионов, разделенных государственной границей, тем выше пограничные барьеры между ними [7, с. 58].
В работах В. А. Дергачева указано, что в результате процессов глобализации функции границ, понятие и конфигурация приграничного пространства радикально изменились. Границы стали легко проницаемыми для многих видов потоков, в частности информации и капиталов, резко снизилась роль таможенных ограничений как символа государственного протекционизма.
По мнению И. М. Бусыгиной [2], государственные границы оказывают существенное специфическое влияние на развитие приграничных регионов, являясь одновременно барьером и зоной контакта. Так, с помощью таможенных и визовых барьеров государство защищает национальные экономические интересы и национальную безопасность (барьерная функция границы). С другой стороны, контактность выражается в (избирательной) проницаемости границ для пересечения их людьми, товарами, информацией, финансовыми потоками (контактная функция). Очевидно, что наиболее сильное влияние граница оказывает на
муниципальные образования субъектов, непосредственно примыкающих к границе.
В целом необходимо отметить, что в настоящее время значительно возрос интерес ученых к ли-мологии. Выполнена типология государственных границ и приграничных районов, в основу которой положен ряд факторов: политические отношения между государствами, военная, экономическая и культурная ситуация в приграничных районах, внутренняя политика государства по отношению к приграничным районам. Выделены четыре типа границ, отражающих взаимоотношения между государствами, — отчуждающие, полупроницаемые, соединяющие, интеграционные. Сделаны попытки разработки понятийного аппарата («приграничная территория», «приграничный регион», «пограни-чье», «пограничное пространство», «приграничный город», «трансграничная территория» и др.). П. А. Бакланов и С. С. Ганзей предложили рассматривать приграничную территорию как трехуровневую (национальный, региональный, локальный уровни) с границами: инфраструктурными, экономическими и административными.
Все перечисленное свидетельствует о достигнутой широте и определенной глубине изучения проблемы границ в науке. Однако значение учения о границах зависит не только от степени его теоретической разработки, но и от его конструктивного значения, которое в определенной мере выражается в прогнозе, для которого важно знать, «где возникнут резкие пространственные контрасты, границы между объектами и где, наоборот, грани будут сглаживаться» [15, с. 389].
Рассмотренные ранее результаты междисциплинарных исследований границ, пограничья и приграничья позволяют сделать ряд выводов.
Границы как объект изучения рассматривались представителями различных научных дисциплин, как правило, второстепенно, в связи с исследованиями других проблем. Однако интерес к ним в ходе расширения исследований природы и хозяйства возрастал. Менялся и подход к изучению границ. Если первоначальный этап характеризовался лишь постановкой проблемы и разработкой ее отдельных аспектов, то в последующие периоды, по мере накопления опыта исследований, главенствующее место заняли теоретические обобщения накопленного материала, его философское осмысление и практическое применение.
Общим недостатком наиболее популярных подходов в социально-географическом, антропологическом, политико-географическом изучении границ является ограниченный спектр фокуса социального
- 79
исследования границы и приграничных территорий. Каждый подход ограничен своим предметом исследования и рассматривает социальные процессы под углом того или иного фактора макросреды: политический, географический, экономический. Рассмотренные подходы лишь дополняют друг друга, но не объясняют и не описывают социальные изменения, происходящие на микроуровне.
Междисциплинарный подход в изучении вопросов, связанных с приграничьем, имеет большое значение для современного исследования границ с целью определения различных типов экономических, культурных и политических отношений, которые возникают и развиваются на приграничных территориях.
Процессы, протекающие в пограничной полосе, в основном рассматривались как процессы ассимиляции явлений, а также через призму контактной и барьерной функций границ. Но именно в процессе национального и государственного строительства и в результате национальных конфликтов очень часто формируются новые границы, новые приграничные зоны и новые отношения между соседями. Следовательно, исходным пунктом исследований современных границ должно быть изучение возникновения и эволюции территориальных идентичностей [3].
Динамика границ разработана слабо. Хотя границы являются явлением пространственно-временным, динамике границ во времени уделялось значительно меньше внимания, чем динамике границ в пространстве. Важность изучения динамики границ обоснована подготовкой прогноза изменения сети границ с целью проведения прогнозного исследования функционирования приграничных территорий и определения влияния границ на развитие экономики приграничных регионов.
Список литературы
1. Анимица Е. Г., Иваницкий В. П., Пешина Э. В. В поисках новой парадигмы регионального развития. Екатеринбург: УрО РАН, 2005.
2. Бусыгина И. М. Политическая регионалистика: учеб. пособие. М.: Московский государственный институт международных отношений (университет); «Российская политическая энциклопедия» (РОССПЕН), 2006.
3. Буянов В. С., Гаджиева Р. Г., Терновая Л. О. Российская идентичность в условиях глобализации: монография. М.,: изд-во РАГС, 2008.
4. Баранский Н. Н. Об экономико-географическом изучении города // Экономическая география.
80 -
Экономическая картография. М., 1956.
5. Болотов Д. А., МежевичН. М, ШураевВ. В. Приграничное (международное) сотрудничество в системе межмуниципального взаимодействия. СПб.: Изд-во политех. ун-та, 2005.
6. Вардомский Л. Б. Российское порубежье в условиях глобализации. М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009.
7. Вопросы глобализации и регионализации на пространстве бывшего СССР. М.: ИМЭПИ РАН, 2002.
8. Географические границы / под редакцией Б. Б. Родомана и Б. М. Эккеля. М.: Издательство МГУ, 1982.
9. Гегель Г. Энциклопедия философских наук, т. 1. Наука логики. М.: Мысль, 1974.
10. Екатеринбург: от завода-крепости к евразийской столице. Материалы Всероссийской научно-практической конференции. Екатеринбург, 23—24 мая 2002 г. Екатеринбург, 2002.
11. Колосов В. А., Мироненко Н. С. Геополитика и политическая география. М.: Аспект пресс, 2002.
12. Леш А. Географическое размещение хозяйства. М.: Иностранная литература, 1959.
13. Прозрачные границы: Безопасность и международное сотрудничество в поясе новых границ России / под ред. Л. Б. Вардомского и С. В. Голунова. Москва—Волгоград, 2002.
14. Проблемы устойчивого использования трансграничных территорий: материалы международной конференции / под ред. П. Я. Бакланова, С. С. Ганзея. Владивосток: ТИГ ДВО РАН, 2006.
15. Саушкин Ю. Г. Экономическая география: история, теория, методы и практика. М.: Мысль, 1973.
16. Смирнов А. М. Общегеографические понятия // Вопросы географии, вып. 88. М.: Мысль. 1971.
17. Сочава В. Б. Рубежи на геоботанических картах и буферные растительные сообщества // Геоботаническое картографирование. Л.: Наука, 1978.
18. Шувалов В. Е. Барьерная и связующая функции административных границ и их роль в территориальной организации производства и расселения // Территориальная организация производства и расселения в урбанизированных районах. Свердловск, 1981.
20. Paasi A. Teritories, Boundaries and Conciousness: The Changing Geographies of the Finnish-Russian Border. Chichester: John Wiley and Sons, 1996.
