CC BY
39
ТРАНСФОРАЦИЯ ЦИТАТ
В РУССКОМ ПОСТМОДЕРНИСТСКОМ ТЕКСТЕ (К ПОСТАНОВКЕ ПРОБЛЕМЫ)
О.В. Марьина
До 60-х - 70-х годов ХХ века термин «цитирование» рассматривался главным образом в связи с использованием в текстах различных функциональных стилей крылатых фраз и выражений, устойчивых фразеологических оборотов. Определение понятия «цитата» велось через «свое / чужое слово» в произведении. М.М. Бахтин отмечал, что любой текст строится как мозаика цитаций, любой текст - это впитывание и трансформация какого-нибудь другого текста [Бахтин 1979].
Интерес к проблеме цитаты (реминисценции, аллюзии) в художественном тексте возник в последней трети ХХ века, при этом данное явление оценивается по-разному. Одни (В. Терехина, Н. Хаджиев и др.) утверждают, что качественно новый этап осмысления проблемы цитат связан с активным читательским и литературоведческим интересом к поэзии рубежа веков (поэзии «серебряного века»). На примерах творчества виднейших поэтов начала 20 века, а затем целого ряда других художников было показано, что цитата, аллюзия - это не второстепенный элемент текста, а указание на существенную грань авторского замысла. Другие (М. Алексеенко, М. Бахтин, В. Руднев и др.) склонны считать, что активизация исследования проблемы цитаты связана с распространением теории интертекстуальности. «Текст мыслится «интертекстуально», как игра сознательных и бессознательных заимствований, цитат, клише» [Эпштейн 2000, с. 5]. В связи с обозначенной проблемой достаточно популярными стали работы Р. Барта и Ю. Кристевой, посвященные интертексту. Текст, по Барту, - это интертекст, «галактика означающих» [Барт 1989]. Ю. Кристева считает, что «всякий текст представляет собой пермутацию других текстов, интертекстуальность; в пространстве того или иного текста перекрещиваются и нейтрализуют друг друга несколько высказываний, взятых из других текстов» [Кристева 2004, с. 136]. Некоторые исследователи литера-
турного направления «постмодернизм» отмечают в качестве одной из причин слабой изученности цитат именно позицию Кристевой и Барта относительно понимания цитации как языковой цитаты в тексте: «Каждое слово, даже каждая буква в постмодернистской культуре - это цитата» [Руднев 2001, с. 334]. Работы последних лет посвящены в основном исследованию корпуса цитат и текстовых реминисценций (М. Алексеенко) и игровой функции цитат (О. Богданова).
В данной работе предпринимается попытка сформулировать проблемы, которые возникают при исследовании русского постмодернистского текста с позиции цитатности.
1. Основная проблема связана именно с пониманием структуры «цитаты» и ее объема. Анна Вежбицкая считает, что «какова бы ни была их внутренняя структура, на первом этапе анализа они должны рассматриваться как простые, неразложимые элементы, подобно тому как собственные имена неразложимы даже тогда, когда они имеют прозрачную «этимологическую мотивацию» [Вежбицкая 1982, с. 247]. Существуют разногласия по поводу отнесения крылатых выражений, пословиц и поговорок, слов-образов, слов-символов, имен героев литературных произведений и исторических деятелей, парацитат к цитатам. Достаточно часто в художественных текстах конца ХХ - начала XXI вв. цитаты встречаются в названиях, например, «Спящая красавица», «Наташа Ростова двадцать первого века», «Хорь и Калиныч». Автор обозначенных рассказов Виктор Ерофеев либо полностью дублирует название классического текста (сказка Ш. Перро «Спящая красавица», рассказ И.С. Тургенева из цикла «Бежин луг» «Хорь и Калиныч»), либо использует в заглавии имя героини Л.Н. Толстого из романа «Война и мир». Одно из произведений Наталии Толстой называется «Школа» так же, как и повесть А. Гайдара, написанная в 30-м году ХХ века. Заглавия рассказов Т. Толстой - строчки из детских считалочек: «Вышел месяц из тумана», «На золотом крыльце сидели...». В рассказе «Йорик» упоминается писатель Мопассан, декадентская Афродита, которая шуршит шелками и дышит «французскими духами и модными норвежскими туманами» и «наш бедный Йорик»; в «Вариациях на тему автопортрета» - древнегреческий философ Платон.
Цитаты используются в качестве эпиграфов к художественным произведениям. Причем, это могут быть как выдержки из текстов (Облизывающийся и с выпученными глазами - вот я. Не нравится? - что делать! В.В. Розанов (Т. Толстая «Вариации на тему автопортрета»)), так и самостоятельные произведения: детская считалочка (На золотом крыльце сидели: царь, царевич, король, королевич, сапожник, портной.
Кто ты такой? Говори поскорей, не задерживай добрых людей! (Т. Толстая «На золотом крыльце сидели...»)); анекдот (- Василий Иванович!.. Бангладеш образовался! - Главное, не расчесывай, Петька! (Т. Толстая «Что в имени тебе моем?»)).
В художественных текстах писателей конца ХХ-го - начала XXI вв. встречаются слова-символы и слова-образы: в рассказе В. Сорокина «Волны» появляется ряд слов-символов, благодаря которым читатель может определить время действия в произведении: упоминаются исторические деятели, ученые, певцы (Ландау, Ив Монтан и др.), журнал «Новый мир»; в тексте Т. Толстой «Ножки» - валютные магазины «Березка»; в повести Л. Улицкой «Веселые похороны» в нескольких предложениях описываются августовские события 91-го года: Как античная драма, действие шло уже три дня, и за это время прошлое, от которого они более или менее основательно отгородились, снова вошло в их жизнь, и они ужасались, плакали, искали знакомые лица в огромной толпе возле Белого дома... Белый дом воспринимается эмигрантами из России (герои повести) как символ свободы, нового времени и вызывает приятные воспоминания, ностальгию по ушедшим годам. Насыщенность прецедентными текстами представлена в рассказе Т. Толстой «Вариации на тему автопортрета»: И в-последних: любопытно, что всякая оттепель в России пробуждает и музу дальних странствий, воскрешает охоту к переменам мест и гоняет российских бродяг за запахом тайги. В данном примере скрытые цитаты взяты из текстов, созданных в XIX - XX вв. В рассказе «Сюжет» встречаются слова-символы: 1. И точно: еще больше приналег на ученье, баловства со всякими там идеями не допускал ни на минуточку, да и других одергивал, а если замечал в товарищах наималейшие шатания и нетвердость в верности царю и Отечеству, то сам, надев фуражечку на редеющие волоски, отправлялся и докладывал куда следует. 2. Были и странности, не без того. Купил дачу в Финляндии, нет чтобы воздухом дышать да в заливе дрызгаться, - ездил без толку туда-сюда, туда-сюда, а то на паровоз просился: дайте прокатиться. Что ж, хозяин - барин, платит - пускали. До Финляндского доедет, побродит по площади, задумывается...
Распространено в современных постмодернистских текстах использование устойчивых выражений. Например: 1. Игнасий все Мышиные слова, от первого до последнего, пропустил мимо ушей, переживая неслыханное оскорбление (Л. Улицкая «История про кота Игна-сия, трубочиста Федю и одинокую Мышь»). 2. Эх, красавица, мне бы твои заботы, тосковал Денисов (Т. Толстая «Сомнамбула в тумане»).
3. ...а потом не успеете оглянуться, как ваша дочь пойдет по рукам! (Т. Толстая «Ножки»). Сочетания «пропустил мимо ушей», «мне бы твои заботы», «пойдет по рукам» оформляются как скрытая цитата. Это происходит при ослаблении, затемнении ссылки, связывающей вводимое выражение с источником или автором. В рассказе Т. Толстой «Вариации на тему автопортрета» имеется софистическое положение (Причина тому самая нехорошая и предосудительная: истина мне, может быть, и друг, но Платон значительно, значительно дороже), для которого характерно отрицание выдвинутого/заявленного тезиса.
По мнению исследователей русской литературы конца XX века (С. Аверинцева, М. Липовецкого и др.), интертекстуальными становятся все компоненты текста - от заглавия до финала (название рассказа В. Пелевина «Девятый сон Веры Павловны», книга Виктора Ерофеева «Бог Х»). В рассказе Наталии Толстой «Школа» фантазии, грезы, мечты девочек-героинь - это обыгрывание сказочного сюжета: И каждая девочка мечтала вырасти и оказаться красавицей, чтобы жизнь навечно остановилась на последней строчке из сказки: «А во дворце уже свадьбу играют... ». Тем временем дракон издыхает, а все звери, способствовавшие счастью красавицы, тоже получили по труду. Жизнь после свадебного пира не планировалась. Что, например, делать с дворцовым хозяйством? И надо ли его вообще заводить, если есть ковер-самолет и скатерть-самобранка? Хлопнешь в ладоши - и добрые феи наткут полотна и пропылесосят. В тексте Т. Толстой «Ножки» частично дублируется сказка Ш. Перро «Золушка» (Вот увидите, как сразу все переменится, как тыква снова станет золоченой каретой, мыши - серыми рысаками, рубище - бальным нарядом) и интерпретируется сюжет сказки Г.Х. Андерсена «Стойкий оловянный солдатик» (Стойкий оловянный солдатик и картонная балерина в одном лице, она знает, что такое ночь).
2. Если цитата - это чужой текст в своем тексте, чужая речь, «текст в тексте», то имеет смысл рассматривать данное явление в рамках проблемы «конструкция с чужой речью». В традиционном понимании цитируемая речь - это «речь в речи, сообщение в сообщении и в тоже время это речь по поводу речи, “сообщение о сообщении”» [Якобсон 1972, с. 95]. Данное определение позволяет судить о том, что цитата используется в качестве компонента в конструкции, как и все разновидности чужой речи (Мне могут возразить, что у России свой, особый путь развития и что «умом Россию не понять» (Т. Толстая «Стране нужна валюта»)). Если это так, то какой тип конструкции она представляет? На наш взгляд, цитата может использоваться в любой
конструкции с чужой речью, но наиболее распространенными будут конструкции с несобственно-прямой, свободной прямой и косвенной речью. Например: И станет поздно что-либо менять, и прятаться поздно - так сказать, судьбы свершился приговор (Б. Акунин «Пелагия и красный петух»). В данном примере цитата «судьбы свершился приговор» находится в предложении с несобственно-прямой речью, когда в авторское повествование включается размышление, переживание героя относительно происходящих событий. В предложениях: 1. Тут и заметили, что господин Ульянов заговаривается, забывается; 2. Даже Николай Александрович изволили смеяться и крутить головой: эк, хватили, батенька, у нас и пороху столько не наскребется, весь вышел... (Т. Толстая «Сюжет») - цитаты реализуются в конструкциях с косвенной и свободной прямой речью соответственно.
В том случае, если повествование ведется от лица рассказчика/рассказчиков, то цитаты появляются в конструкциях с прямой речью. Например: 1. А поскольку для бывших и нынешних жителей нашей «страны мечтателей, страны героев» Америка на сегодняшний день есть символ Эдема, то всякий, кому почему-либо тесно в Эдеме, естественно, есть очернитель и оплевыватель их заветных думок (Т. Толстая «Вариации на тему автопортрета»). 2. Что-то я другой такой страны не знаю, где при выходе из магазина беззащитных женщин подстерегали бы переодетые в штатское милиционеры и отнимали бы сдачу (Т. Толстая «Стране нужна валюта»). В данных примерах обыгрываются строчки из советских песен, олицетворявшие целую эпоху. В настоящем контексте они используются с иронией. Стихи, песни, частушки как варианты цитат также реализуются в конструкциях с прямой речью: Я ехала домо-о-ой... Душа была полна-а-
а. (Т. Толстая «Любишь - не любишь»).
Одно из последних определений чужой речи - «вкрапления в авторский текст чужого текста, воспроизведенного (пересказанного) говорящим (пишущим)» [Ширяев 1997, с. 631] - демонстрирует более узкое понимание, значение чужой речи относительно цитируемой (по определению Якобсона), которая, в свою очередь, вносит дополнительные смыслы во вторичный текст. Так, в произведениях Т. Толстой «Стране нужна валюта», «Главный труп» повторяется одна и та же цитата «я другой такой страны не знаю». В названных текстах речь идет не о том месте, где «так вольно дышит человек», а о стране, в которой «главный покойник» так и остается не преданным земле, в которой каждый человек постоянно находится под наблюдением и т.д.; в рассказе Л. Улицкой «Женщины русских селений» - о москвичках,
одноклассницах, до тридцати лет почти не расстававшихся друг с другом, а потом, после десятилетней разлуки, встретившихся в Нью-Йорке (данный текст не имеет ничего общего, кроме строчки в названии с исходным - поэмой Н.А. Некрасова «Мороз, Красный нос»).
3. Какое место в тексте отводится собственно цитатам и трансформированным цитатам (квазицитатам), как реализуется ризо-морфность в текстах современной прозы, стоит ли рассматривать ее как отдельное самостоятельное явление в ряду реминисценции, аллюзии? В современных художественных текстах используется, как правило, цитата измененная, усеченная, трансформированная. Например: 1. Расстрелять, - тихо и убежденно говорит он, - ибо я перестал слышать музыку, румынский оркестр и песни Грузии печальной, и мне на плечи кидается анчар, но не волк я по сути своей: и в горло я успел воткнуть и там два раза повернуть. 2. Гул затих, я вышел на подмостки, я вышел рано, до звезды, был, да весь вышел, из дому вышел человек с дубинкой и мешком (Т. Толстая). 3. Все мы вышли не из гоголевской шинели, а из позора нижнего белья (Виктор Ерофеев). В анализируемых текстах наблюдается слияние в одной синтаксической единице -предложении цитат из нескольких разных литературных и народных источников, которые, трансформируясь, видоизменяясь, включаются в контекст и воспринимаются вне отрыва от него, обостряют «диалогичность текста», повышают «момент игры», служат «порождению подтекста» [Земская 1996]. Имеются в современных произведениях последних десяти лет и явные цитаты. Например: 1. Как говаривала одна из героинь Нонны Мордюковой: «То ему - то. А то раз - и это» (Т. Толстая «Что в имени тебе моем?); 2. Послушай: «Женщина, сидя в ванне, провалилась через два этажа вниз, в квартиру холостяка.». А вот еще: «Поступил в продажу крем для лица «Стендаль». Наверное, для женщин бальзаковского возраста. Смешно? (Наталия Толстая «Свекровь»).
Мы вправе говорить о понятии ризомы относительно современных текстов: некоторые литературные произведения конца XX -начала XXI вв. представляют собой не отдельное использование цитат, а нагромождение, наложение, проникновение разнородных, разностилевых текстовых фрагментов. Однако стоит отметить, что данное явление характерно не для всех литературных произведений и может рассматриваться как их специфическая структурная особенность. Например: Еще ты дремлешь, друг прелестный? Не спи, вставай, кудрявая! Бессмысленный и беспощадный мужичок, наклонившись, что-то делает с железом, и свеча, при которой Пушкин, треща и проклиная, с
отвращением читает полную обмана жизнь свою, колеблется на ветру. Собаки рвут младенца, и мальчики кровавые в глазах (Т. Толстая «Сюжет»). В данном отрывке цитаты взяты из нескольких литературных произведений, созданных в XIX - XX вв., автором большинства из них является А.С. Пушкин, выступающий как один из главных действующих лиц в одном ряду с Дантесом, Натальей Николаевной, Далем, Василием Андреевичем, Гоголем, графом Толстым, Марией Александровной и Ильей Николаевичем Ульяновыми, Катковым, «дедушкой Ильичем», Его Величеством Николаем Александровичем, господином Джугашвили.
4. Какова структура цитат: представляют ли они отдельное слово (слово-образ, слово-символ), сочетание слов, предложение, текстовой фрагмент; место цитаты в квазицитате? Границы цитат в современных текстах обозначить достаточно проблематично, связано это с тем, что в настоящее время цитата не столько достоверно, доподлинно воспроизводит какой-то фрагмент текста, сколько «пересказывает» его суть, «намекает» на известные литературные и народные произведения, устойчивые сочетания, вызывает в памяти реципиента знакомые строки. Например: 1. Марго три года как развелась со своим алкоголиком, Веником Говенным, как она его называла, и проживала теперь эпоху выхода из тьмы египетской (Л. Улицкая «Женщины русских селений»). 2. Короче говоря, мне с годами все более и более свойственно впадать в восьмой смертный грех эстетизм, за что я, естественно, ни у кого просить прощения не собираюсь, хотя бы потому, что прощение, покаяние и прочее - это как раз из области этики (Т. Толстая «Вариации на тему автопортрета»). Понятие «тьма египетская» взято из Книги Бытия, «восьмой смертный грех» - из католицизма (однако у католиков 7 смертных грехов). Очевидно цитаты появляются только в названиях (Т. Толстая «На золотом крыльце сидели.», Л. Улицкая «Пиковая Дама») и в качестве эпиграфов к текстам (например, к рассказу «Сюжет» взято два эпиграфа: 1. И долго буду тем любезен я народу... Пушкин. 2. Вот зачем, в часы заката уходя в ночную тьму, с белой площади Сената тихо кланяюсь ему. Блок). В рассказе Л. Улицкой «Пиковая Дама» так же, как и в классическом произведении, создается образ старой женщины, которая давит, подчиняет себе всех домашних (и не только домашних: Отчего ей была дана власть над отцом, младшими сестрами, мужчинами и женщинами и даже над теми неопределенными существами, находящимися в узком и мучительном зазоре между полами?). Так же, как у А.С. Пушкина, героиня стара, немощна (на кухню, поскрипывая колесиками своей хо-
дильной машины, с прямой, как линейка, спиной, явилась Мур), она «Нежить», она почти бестелесна (Черное кимоно висело пустыми складками, как будто никакого тела под ним не было. Только желтоватые костяные кисти в неснимающихся перстнях да длинная шея с маленькой головкой торчали, как у марионетки), но она понимает свое превосходство над окружающими и пользуется этим.
В статье были намечены некоторые, отдельные проблемы изучения цитат в постмодернистских текстах, описана их трансформация, специфика появления в современных литературных произведениях. Сложности изучения цитат, аллюзий, реминисценций, «текста в тексте», «текста без границ» связаны с тем, что исследователями современного текста не намечены пути изучения данного языкового явления. Цитаты интересны ученым только в связи с их реализаций в постмодернистском тексте.
Использование цитат-слов, словосочетаний, устойчивых выражений в художественных произведениях - явление не новое. В постмодернистских текстах наблюдается трансформация способа подачи цитат: оформление без кавычек; отсутствие отсылки к автору первоисточника; частое появление цитат в названиях литературных произведений; «цитирование» сюжетов; реализация цитат в конструкциях не только с прямой, но и косвенной, свободной прямой, несобственно -прямой речью, преобладание в современных текстах квазицитат.
Литература
1. Барт Р. Избранные работы. Семиотика. Поэтика. - М.,
1989.
2. Бахтин М.М. Эстетика словесного творчества. - М., 1979.
3. Вежбицкая А. Дескрипция или цитация // Новое в зарубежной лингвистике. - М., 1982. - Вып.13: Лингвистика и логика: (Проблемы референции).
4. Гройс Б. Полуторный стиль: социалистический реализм между модернизмом и постмодернизмом // Новое литературное обозрение. - 1995. - №15.
5. Земская Е. Клише новояза и цитация в языке постсоветского общества // Вопросы языкознания. - 1996. - №3.
6. Кристева Ю. Избранные труды: Разрушение поэтики. - М., 2004.
7. Постмодернизм. Энциклопедия. / Сост. А.А. Грицанов, М.А. Можейко. - Минск, 2001.
8. Руднев В. Словарь культуры ХХ века. - М., 2001.
9. Ширяев Е. Чужая речь // Русский язык. Энциклопедия. -М., 1997.
10. Эпштейн М. Постмодерн в России. - М., 2000.
11. Якобсон Р. Шифтеры, глагольные категории и русский глагол // Принципы типологического анализа языков различного строя. - М., 1972.
