CC BY
18
В-третьих, все сильнее на процесс формирования чело- щее сферу действия различных формальных и неформальных ре-
веческого капитала, развитие тех или иных его свойств, в том гуляторов (правовых и социальных норм, правил), определяющих
числе и свойств, необходимых для инновационной экономики, характер экономических отношений в процессе производства
влияет информационное пространство, виртуальная интерак- материальных благ (производственных отношений) и отношений
тивная среда (включая Интернет, социальные сети), в которой по поводу воспроизводства трудового потенциала региона.
проводят значительное время многие наши современники, В заключение необходимо констатировать, что развитие
особенно молодежь. дефиниций экономического и социального пространств может
Непосредственно для экономики региона одной из важней- способствовать качественному совершенствованию теорети-
ших является социально-трудовое пространство, представляю- ческих и прикладных основ региональной экономики.
Литература
1. Ляпина М.В., Моисеева И.С. Экономическое пространство: сущность, функции, свойства. [Электронный ресурс] Режим доступа: http://do.gendocs.ru/docs/index-305839.html. Дата доступа 14.03.2013
2. Бияков O.A. Экономическое пространство региона процессный подход. — Кемерово: Кузбассвузиздат, 2004. — 244 с
3. Гранберг А.Г. Основы региональной экономики: Учебник для вузов. — М.: ГУ ВШЭ, 2000. — С. 67—74.
4. Лейзерович Е.Е. Уровни организации пространства: экономико-географический анализ // Изв. РАН. Сер. география. — 1995. — № 2. — С. 67—74.
5. Рянский Ф.Н. Фрактальная теория пространственно-временных размерностей: естественные предпосылки и общественные последствия // Фракталы и циклы развития систем. — Томск: ИОМ СО РАН, 2001. — С.32-38.
6. Кочетов Э.Г. Геоэкономика. Освоение мирового экономического пространства: Учебник для вузов. — М.: Норма, 2010. — 528 с.
7. Валентей С.Д. Постсоюзное экономическое пространство // Российский экономический журнал. — 1993. — № 7. — С.36.
8. Кучин И.А. Фракталы и циклы социальных процессов // Фракталы и циклы развития систем. — Томск: ИОМ СО РАН, 2001. — С.32-38.
9. Чекмарев В.В. К теории экономического пространства // Известия Санкт-Петербургского университета экономики и финансов. — 2001. — № 3. — С. 45.
10. Сыроежин И.М. Планомерность. Планирование. План. — М.: Экономика, 1986. — 248 с.
11. Паринов С. К теории сетевой экономики // Проблемы новой политической экономии. — 2001. — № 1. — С. 109-121.
12. Кузнецов С.В. Социальные приоритеты в контексте социального развития // Стратегические приоритеты регионального развития: от теории к принципам формирования единого социально-экономического пространства / Под ред. В.В. Окрепилова; Ин-т проблем региональной экономики РАН. — СПб.: Наука, 2009. — С. 249-250.
ТРАНСФОРМАЦИЯ СОЦИАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА СТЕПНОЙ ЗОНЫ ЕВРОПЕЙСКОЙ ЧАСТИ РОССИИ*
О.С. Руднева,
научный сотрудник лаборатории экономической географии Института степи УрО РАН (г. Оренбург),
кандидат географических наук [email protected]
Пространственная организация территории является основным фактором развития регионов. В настоящее время сельские пространства степной зоны подвержены активным демографическим преобразованиям. Эти сдвиги приводят к концентрации сельского населения и поляризации сельских территорий. На основе данных по 306 муниципальным образованиям регионов европейской части степной зоны России определены перспективные и депрессивные демографические ареалы в сельской местности. Выявлено тяготение населения к региональным центрам и крупным городским территориям. Основными факторами «сжатия» освоенного пространства выступают природные условия, удаленность от крупных городов, этнические особенности ведения хозяйственной деятельности и специфика сохранения человеческого потенциала на селе. Выделен сформированный очагово-ареальный опорный каркас сельских территорий.
Ключевые слова: степная зона России, сельские поселения, поляризация территории, освоенное пространство, социальная инфраструктура
УДК 332.1:504.03
В Российской Федерации очень разнообразны условия и возможности развития сельских территорий в пределах многих ее субъектов и страны в целом. В этом аспекте актуальными становятся исследования, направленные на оценку потенциала развития сельских территорий различных природных зон, а также последствий хозяйственной деятельности и административного управления регионов.
Депопуляция населения в деревне является одной из острых социально-экономических проблем современной России. Прежде всего, это осложнение функционирования агропромышленного комплекса, дефицит квалифицированных работников в этой сфере. Также изменилась расселенческая сеть — увеличилось число безлюдных и малонаселенных деревень, повсеместно снижается
плотность сельского населения по стране. Происходит постепенное разрушение инфраструктуры за пределами городов, сельские территории выпадают из экономики, а следом теряют и социальный контроль, освоенная сельская территория сжимается.
Сельская территория как единица административной структуры состоит из одного или нескольких населенных пунктов, объединенных общей территорией и хозяйственными связями [1]. Сельские территории степной зоны России обеспечивают продовольственную безопасность не только степных регионов, но и страны в целом. И формирование экономически и социально развитой сельской местности является необходимой для последующего функционирования агропромышленного и производственного сектора.
* Работа выполнена при финансовой поддержке проекта РНФ 17-17-01091 «Стратегия пространственного развития степных и постцелинных регионов Европейской России на основе каркасного территориального планирования и развития непрерывных экологических сетей»
Изначально сельские территории выполняли ряд функций и помимо обеспечения страны продовольствием, село поставляло трудовые ресурсы. Исторически рождаемость в деревне была выше, чем в городе и при снижении смертности сельское население активно пополняло города. Однако в 1990-е гг. российское село оказалось в сложной экономической и социальной ситуации, обусловленной изменением форм сельскохозяйственного производства, переделом собственности и общим снижением уровня жизни. Несоответствие между новыми экономическими условиями и сложившимся сельским укладом жизни послужило причиной депопуляции в селах и деревнях.
Кризис села заключается в целом комплексе неблагоприятных экономико-демографических тенденций, наблюдающихся в сельской местности. Выражается это, в первую очередь, в падении конкурентоспособности сельских производителей по сравнению с городскими, а значит и рентабельности производства. Из-за экономического дисбаланса начинается массовый исход сельской молодежи в город, старение населения и при условии отсутствия компенсирующих факторов, таких как высокая рождаемость, выплата государственных субсидий фермерам, инвестиции в сельскую инфраструктуру и пр., последующая деградация аграрного комплекса [2].
Социальная инфраструктура села является одним из наиболее значимых внутренних факторов уровня сельской жизни. Она образует материальный и институциональный базис социальной сферы [3], а также формирует на селе условия для воспроизводства и укрепления человеческого и социального капитала. Отрасли сельской социальной инфраструктуры непосредственно не участвуют в создании конечных продуктов, но они создают необходимые условия для нормального функционирования и прогрессивного развития сельского общества. Стабильность и функциональность социальной инфраструктуры, как комплекса отраслей и предприятий, обеспечивающих нормальную жизнедеятельность населения, является важнейшей составляющей успешного развития региона [4].
Основу пространственного развития сельской местности формирует сбалансированная сеть сельских поселений, обеспеченных социальной, инженерной инфраструктурой и объектами производственной сферы.
Социально-экономическое развитие всех сельских территорий невозможно по одной универсальной модели, ввиду того что каждая территория обладает своими уникальными особенностями. Основным недостатком развития социальной инфраструктуры в системе планирования социального развития является то, что они носят в большинстве своем общий характер, без учета территориальных особенностей. Существующие в регионах механизмы управления развития сельских территорий не учитывают специфику их социально-экономического развития, возможностей и потенциала [5].
Для оценки демографических процессов и уровня трансформации социального пространства степной зоны России была использована система взаимосвязанных и взаимодополняющих друг друга показателей, приемов и методов. Методика исследования основывается на применении общенаучных и специальных методов: теоретического обобщения, сравнительно-географического и методов математической статистики (группировок, индексный и пр.). Для наглядного представления результатов статистических расчетов использован графический метод. Информационной базой исследования послужили статистические данные, справочники и публикации региональных комитетов государственной статистики, итоги переписей населения.
В настоящее время в европейской части степной зоны России проживает 26,9 млн человек, из которых 33,8% проживают в сельской местности (9,1 млн человек). С 1990 года сельские территории европейской части России претерпели значительные изменения. До 2000 года численность населения на этой территории стабильно росла и с 8,8 млн человек достигла 9,6 млн человек, далее последовало плавное снижение и к 2016 году падение составило 542 тыс. человек (рис.1). [6, 7]
Хотя в 6 регионах — Белгородская область, Оренбургская
область, Ростовская область, Самарская область, Краснодарский и Ставропольский края — численность сельского населения в 2016 году выше, чем в 1990, но только в Краснодарском крае численность сельского населения стабильно растет. На остальной территории европейской части степной зоны сельское население стабильно снижается.
Рис. 1. Динамика сельского населения европейской части степной зоны России, тыс. чел.
В 2016 году структура сельских поселений насчитывала 3,5 тыс. сельских администраций, состоящих из 14,5 тыс. сел, поселков, деревень, хуторов и пр. (рис. 2)
70,6
500 и менее Население, тыс. человек
Поселения, ед.
Рис. 2. Группировка населенных пунктов по людности, 2016 год.
Помимо снижения общего числа сельского населения, идет снижение числа сельских населенных пунктов. Так, в 2002 году в степной зоне располагались 4068 сельских поселений, в 2016 году этот показатель снизился до 3486. Наибольшему сокращению подверглись села с людностью 0,5-3 тыс. жителей — 447 поселений. Число крупных населенных пунктов изменилось незначительно, что говорит о сжатии в сельской местности сети населенных пунктов и переезде жителей в более крупные и лучше обеспеченные социальной инфраструктурой поселения (рис. 3).
Основная причина снижения численности сельского населения — отрицательный естественный прирост.
Анализ коэффициента естественного прироста сельского населения в степных регионах европейской части России определил основные этапы демографических процессов:
1. Снижение естественного прироста (1990-1998 гг.). Максимальное падение естественного прироста за этот период отмечается в Республике Калмыкия — на 12,3 промилле, но только она сохранила положительное значение этого показателя.
2. Стабилизация (1999-2005). Незначительное изменение показателя — динамика составила менее 1. Это самый худший демографический период. Минимальное значение естественного прироста сельского населения зафиксировано в 2002 году в Воронежской области — 15,8 промилле. Максимальное значение 2,8 промилле в Республики Калмыкия.
более 7000 5000-7000
3000-5000
2000-3000
500-2000
За время «оптимизации» снизилась густота образовательной сети сельских территорий (рис.4), дети из малонаселенных деревень вынуждены ездить в села побольше, что зачастую не всегда возможно и безопасно. Сохранение образовательного пространства на селе способствует сохранению человеческого потенциала сельских жителей, формированию новых трудовых ресурсов.
Более радикально влияет закрытие пунктов оказания первичной врачебной помощи — фельдшерско-акушерских пунктов (ФАП) и районных больниц. Из-за невозможности вовремя получать квалифицированную помощь возрастает риск повышения заболеваемости и смертности населения. С 1992 года в регионах степной зоны закрыто 1,6 тыс. ФАПов. Наиболее пострадала система оказания врачебной помощи в сельской местности в Республике Калмыкия (снижение на 42%), Ставропольском крае (39%) и Самарской области (35%). В Краснодарском крае фельдшерско-акушерские пункты были сокращены незначительно — менее 7%. Лучше всего сеть ФАПов представлена в Белгородской и Воронежской областях (рис.5).
500 и менее
Рис. 3. Изменение числа сельских населенных пунктов различной людности в степной зоне европейской части России
3. Рост (2006-2013). Стабильное увеличение естественного прироста сельского населения. В целом по России этот показатель в 2013 году достиг незначительной положительной величины впервые с 1991 года.
С 2014 года во всех регионах опять отмечается падение естественного прироста. На всей территории степной зоны пока положительный естественный прирост отмечается в Республике Калмыкии, Ставропольском крае и Оренбургской области.
«Оптимизация» сельских территорий. В настоящее время в стране идет реформа по оптимизации системы здравоохранения и образования в сельской местности, в частности закрытие нерентабельных учреждений — малокомплектных школ и отдаленных фельдшерско-акушерских пунктов (ФАПов). Ликвидация в поселении этих социально важных объектов фактически прекращает его жизнь. Это способствует оттоку молодых семей и, соответственно, уменьшению численности трудоспособного населения, ведет к постепенному вымиранию населенного пункта.
Во всех регионах степной зоны наблюдается снижение числа сельских школ. Всего было закрыто 2,3 тыс. учебных заведений (ок. 45%). Волгоградская, Оренбургская и Саратовская области сократили наибольшую долю школ — более 40% учреждений. Максимально сохранили школы Ставропольский и Краснодарский края — около 80%.
О 5 10 15 20
плотность фельдшерско-акушерских пунктов, ед./тыс. км2
Рис. 5. Динамика плотности фельдшерско-акушерских пунктов в сельской местности
Важной проблемой сельских территорий европейской части степной зоны является старение население. Так, в 1990 году здесь проживало 2 млн человек (23%) старше трудоспособного возраста и 2,2 млн детей и подростков (24,8%), но к 2016 году доля пенсионеров составила 26,8% (2,4 млн человек), доля молодых снизилась до 18,7% (1,7 млн человек).
На региональном уровне также видны значительные изменения. Во всех регионах снизилась доля детей и подростков — от 2,5% в Белгородской области до 13% в Республике Калмыкия. Доля пенсионеров снизилась только в двух регионах — Белгородская область (на 4,2%) и Воронежская область (на 1%). Наиболее «постарело» сельское население Саратовской, Оренбургской областей и Республики Калмыкия (рис. 6, 7).
Рис. 4. Динамика густоты общеобразовательных школ на сельских территориях степной зоны России
Рис. 6. Возрастная структура сельского населения в 1990 году, %
Проведено исследование изменения плотности сельского населения в 306 муниципальных образованиях регионов европейской части степной зоны (рис.8). На территории европейской части степной зоны отчетливо видны ареалы сильного снижения плотности сельского населения — это т.н. «внутренняя периферия», где сельское хозяйство стагнирует, выводя обрабатываемые земли в залежи. Значительные сельские пространства становятся демографической «ямой». В 2016 году это уже около 10% территории. Корреляционный анализ плотности сельского населения и уровня динамики относительно 2002 года показал сильную зависимость в Оренбургской, Саратовской, Самарской, Воронежской и Белгородской областях — более 0,6. Здесь — чем ниже плотность, тем активнее муниципальное образование теряет население.
Это восточные районы Оренбургской области, приграничные восточные и западные районы Саратовской области, восток Воронежской области и Ставропольского края. Заселенность и обустройство территории тесно взаимосвязаны. Отсутствие дорог и распад сельской инфраструктуры (в том числе закрытие магазинов, малокомплектных школ, клубов и т.п.) усиливают деградацию нежизнеспособных поселений в глубинке и дают дополнительные стимулы оттока населения [8].
В целом на территории европейской части степной зоны выделяются основные ареалы поляризации населения — окологородские районы региональных центров. Также, помимо столиц регионов, сельское население активно стягивается в Краснодарский край, юг Ставрополья и восток Ростовской области. Эти территории характеризуется активным развитием сельскохозяйственного производства, задействованием большого числа экономически активного населения.
Рис. 7. Возрастная структура сельского населения в 2016 году, %
«Сжатие» пространства европейской части степной зоны России. Старение населения, отрицательный естественный прирост, снижение плотности социальной инфраструктуры в регионах европейской части степной зоны формируют поляризованные территории.
Плотность сельского населения зависит от различных факторов: климатические условия (агроклиматические особенности ведения хозяйства), географическое положение, исторический процесс освоения территории. Изменение численности сельских жителей и числа сельских поселений приводит к трансформации освоенного пространства. Территория европейской части степной зоны варьирует от слабозаселенной (Республика Калмыкия) до густозаселенной (Краснодарский край).
Рис. 8. Динамика демографической освоенности европейской части степной зоны России
Наибольшая часть рассматриваемой территории степной зоны России характеризуется снижением численности сельского населения, тяготения населения к крупным городам. В результате сельское пространство сжимается в отдельные ареалы, а между ними сформировались предпосылки возникновения «демографической полупустыни». Особое внимание заслуживают приграничные территории Оренбургской и Саратовской областей. Здесь помимо прочих затронуты и геополитические интересы государства.
Будущее внутренней периферии европейской части степной зоны предсказуемо. Демографическое сжатие идет повсеместно с хозяйственным сжатием — сокращением агропромышленного сектора. Трансформация сельских территорий в малонаселенные и малопродуктивные приведет к запустению и потере административного и социального контроля. С одной стороны, снижение или прекращение хозяйственной деятельности способствует сохранению природных ресурсов и экосистем, также снижается финансовая нагрузка на бюджет муниципальных образований по обслуживанию объектов инфраструктуры и административного аппарата, но с другой — обезлюденье районов нарушает целостность единого пространства территории страны. В результате формируется новый опорный каркас развития сельской местности, состоящий из отдельных очагов и ареалов.
Заключение. На территории степной зоны происходит трансформация освоенного селитебного пространства. Население покидает отдаленные от регионального центра районы, сворачивается сеть объектов социальной инфраструктуры,
увеличивается доля пенсионеров при уменьшении доли детей и подростков. За последние 15 лет в европейской части степной зоны потеряно 540 тыс. человек, 580 сельских поселений, закрыто 2,3 тыс. школ и 1,6 тыс. фельдшерско-акушерских пунктов.
Диспропорции в уровне обеспеченности объектами социальной инфраструктуры объясняются рядом причин: географическим расположением; уровнем развития внутри региональных, межрегиональных, экономических, социальных, культурных и других связей; экономической целостностью региона и др. Различия в уровне развития отраслей социальной инфраструктуры и обеспеченности ее объектами приводят к неравенству в получении услуг населением региона. Необходимо целенаправленное воздействие на развитие и выравнивание обеспеченности объектами социальной инфраструктуры [9].
Сохранение сети образовательных и медицинских учреждений, создание благоприятного климата для ведения сельскохозяйственной деятельности и агропромышленного производства — это основа развития сельских территорий. Важно сохранение каркаса расселения и человеческого капитала для последующего пространственного развития сельских территорий. Сельская территория выполняет для государства и населения целый ряд уникальных функций: производственную, социально-культурную, природоохранную, пространственно-коммуникационную [10] и рекреационную. Назрела необходимость в формировании новой сбалансированной сети сельских поселений, вписанной в современную Россию как «страну городов».
Литература
1. Голышев М.Е. Сущность устойчивого развития сельских территорий // Вестник НГИЭИ. — 2011. — №2(3). — С. 19-39.
2. Яндавлетов А.М., Владимиров И.А. Депопуляция сельского населения в России // Актуальные вопросы экономики и управления: материалы Междунар. науч. конф. (г. Москва, апрель 2011 г.).Т. II. М.: РИОР, 2011. — С. 197-199.
3. Каймакова М.В. Роль социальной инфраструктуры в устойчивом развитии сельских территорий // Вестник Ульяновской государственной сельскохозяйственной академии. — 2009. — № 1(8). — С. 39-43.
4. Белехова Г.В., Калашников К.Н., Шаров В.В. Об оценке социальной инфраструктуры сельских территорий // Проблемы развития территории. — 2013. — №1(63). — С.72-84.
5. Добрунова А.И. Социальная инфраструктура сельских территорий как объект управления // Экономика сельскохозяйственных и перерабатывающих предприятий. — 2012. — № 9. — С. 60-62.
6. Соколов А.А. Пространственные изменения численности населения степной зоны России // Народонаселение. — 2016. — № 3(73). — С. 57-63.
7. Соколов А.А. Территориальный анализ размещения и сдвигов населения в степной зоне России // Вестник Воронежского гос. ун-та. Сер. География. Геоэкология. — 2016. — № 1. — С. 24-29.
8. Нефедова Т.Г. Поляризация пространства России: ареалы роста и «Черные дыры» // ЭНСР. — 2009. — №1(44). — С.62-77.
9. Забелина Н.В. Формирование стратегии управления сельскими территориями на основе дифференцированного подхода // Аграрный вестник Верхневолжья. — 2017. — № 1 -(18). — С. 75-81.
10. Межин С. А., Межина М.В. Проблемы и перспективы устойчивого развития сельских территорий в России // Вестник АГАУ. — 2012. — №2. — С.104-109.
ПОНЯТИЙНЫЙ АППАРАТ И МЕТОДОЛОГИЯ ВЫДЕЛЕНИЯ СТРАТЕГИЧЕСКИХ ЗОН ХОЗЯЙСТВОВАНИЯ В СТРОИТЕЛЬСТВЕ
Ю.А. Шамара,
первый вице-президент инвестиционно-инжинирингового холдинга «КНГК-Групп» (г. Краснодар),
кандидат экономических наук [email protected]
В статье критически проанализирован понятийный аппарат, относящийся к диверсификации бизнеса путем формирования стратегических зон хозяйствования, уточнены ключевые понятия и даны определения, предложен авторский методический подход к выделению стратегических зон хозяйствования в сфере строительства и два подхода к формированию диверсификационных стратегий: «от ресурсов» и «от рынка».
Ключевые слова: диверсификация, строительство, стратегическая зона хозяйствования (СЗХ)
УДК 338.1 ББК 65.291.8-4
Теория стратегических зон хозяйствования (СЗХ) диверсифицированных компаний разработана в 60-х — 70-х гг. прошлого века в трудах И. Ансоффа [1, 2], обобщившего опыт реинжиниринга крупных международных корпораций, таких 1 42
как «Дженерал электрик», объединившей двести основных направлений своей деятельности в сорок пять стратегических зон хозяйствования, для управления которыми была создана управленческая структура на основе стратегических хозяйс-
