CC BY
25
Общество: политика, экономика, право. 2021. № 6. С. 70-79. Society: Politics, Economics, Law. 2021. No. 6. P. 70-79.
Научная статья УДК 331.102.1
https://doi.org/10.24158/pep.2021.6.9
Трансформация режимов занятости: анализ мирового опыта Вячеслав Юрьевич Бабышев
Национальный исследовательский Томский политехнический университет, Томск, Россия, vacheslav84@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-2523-0542
Аннотация. Целью данной статьи является изучение динамики форм стандартной и нестандартной занятости при демографических и экономических трансформациях. Анализ наемного труда и уязвимой занятости проведен за период 1991-2020 гг., а временной и частичной занятости - за 2000-2019 гг. На фоне увеличения наемного труда и уменьшения доли уязвимой занятости шло распространение таких форм нестандартной занятости, как временная работа и неполный рабочий день. Временная и частичная занятость по гендерному признаку характерна больше для женщин. При этом при завершении демографического перехода и достижении высокого уровня социально-экономического развития мужская уязвимая занятость превосходит женскую, а мужской наемный труд, наоборот, уступает женскому наемному труду. Сделаны рекомендации уделять повышенное внимание правовому регулированию режима нестандартной занятости с упором на женскую занятость, а в сфере мужской занятости уделять повышенное внимание борьбе с уязвимой занятостью и переходу к наемному труду.
Ключевые слова: рынок труда, режимы занятости, стандартная занятость, нестандартная занятость, наемный труд, уязвимая занятость, временная занятость, частичная занятость
Для цитирования: Бабышев В.Ю. Трансформация режимов занятости: анализ мирового опыта // Общество: политика, экономика, право. 2021. № 6. С. 70-79. https://doi.org/10.24158/pep.2021.6.9.
Финансирование: Исследование выполнено при финансовой поддержке РФФИ в рамках научно-исследовательского проекта «Трансформация качества жизни и характеристика занятости в условиях технологических и демографических вызовов», проект № 19-310-90050.
Original article
Employment Regimes Transformation: an Analysis of World Experience Vyacheslav Yu. Babyshev
Tomsk Polytechnic University, Tomsk, Russia, vacheslav84@mail.ru, https://orcid.org/0000-0003-2523-0542
Abstract. The dynamics of the forms of standard and non-standard employment during demographic and economic transformations is studied. The analysis of hired labor and vulnerable employment was carried out for the period 1991-2020, of temporary and part-time employment - 2000-2019. Despite of an increase in hired labor and a decrease in the share of vulnerable employment, there was a spread of such forms of non-standard employment as temporary and part-time employment. Temporary and part-time employment is more characteristic for women. At the same time, when the demographic transition is completed and a high level of socio-economic development is achieved, male vulnerable employment exceeds the female one, and male wage labor, on the contrary, is inferior to female wage labor. Therefore, it is recommended to pay an increased attention to legal regulation of non-standard employment regimes with an emphasis on female employment, and in the field of male employment to pay an increased attention to combating vulnerable employment and the transition to wage labor.
Keywords: labor market, employment modes, standard employment, non-standard employment, hired labor, vulnerable employment, temporary employment, part-time employment
For citation: Babyshev V.Yu. Employment Regimes Transformation: an Analysis of World Experience // Society: Politics, Economics, Law. 2021. No. 6. P. 70-79. (In Russ.). https://doi.org/10.24158/pep.2021.6.9.
Funding: The reported study was funded by RFBR, for purposes of the research project "Transformation of the life quality and employment characteristics in the context of technological and demographical challenges", project number 19-310-90050.
По данным Г. Валле, современное трудовое законодательство формировалось в эпоху сравнительной однородности режима занятости рабочей силы: стабильные, постоянные и регулярные рабочие места на полный рабочий день под контролем одного работодателя на его территории. Однако в настоящее время на рынке труда появились новые неклассические режимы занятости, где затруднительно применение традиционного трудового законодательства по охране труда [1].
Так, согласно оценкам А. Нидерфранке и М. Древеса, автоматизация, цифровизация и глобализация с перемещением производства в развивающиеся страны с одной стороны привела к появлению новых областей работы, а с другой - к росту незащищенных, неформальных и нетипичных форм занятости (неполный рабочий день и режим дежурства, временная работа, индивидуальная самозанятость и прочее). В связи с этим в 2019 г. Международная организация труда (МОТ) начала разрабатывать комплекс мер по адаптации существующих (и в значительной мере уже устаревших) механизмов социальной защиты к изменившимся условиям рынка труда [2].
Методика Всемирного банка (ВБ) различает две категории работающих: наемные работники и самозанятые работники. При этом под наемными работниками подразумеваются люди, которые на основании трудовых договоров получают базовое вознаграждение, не зависящее от доходов самого предприятия. Сводные данные приведены на рис. 1 ниже [3].
120 -
-ДО ДМ
-после ДМ
в ходе ДМ
слаборазвитые страны с:ррднера шитые страны пысокораэпитые страны Арабский мир
Центральная Европа и Балтика Hm iD'iii.ni л inn и Океании
ЕС
латинская Америка и Карийы Средний Восток и Семерная Лфрика Сонорная Америки
_________ОЭСР
-Россия
Тропическая Лфрика
^ -ср* У .¡f jp ^ rfSf ^ ¿Р ^ ^ ^ ^ ^f ^ ^ ,сг?
Источник: The World Bank (2020) Wage and salaried workers, total (% of total employment) (modeled ILO estimate). CUJA
Available at: https://data.worldbank.ore/lndlcator/SL.EMP. WORK.ZS, accessed 02.11.2020.
Рисунок 1 - Наемный труд, в % от общей занятости
В таблице 1 также приведены тендерные данные по наемному и оплачиваемому труду. Таблица 1 - Наемные и оплачиваемые работники, всего (% от общей занятости)_
Группа стран Общая численность мужчины женщины
1991 г. 2020 г. 1991 г. 2020 г. 1991 г. 2020 г.
Весь мир 44,0 52,8 45,4 52,5 41,8 53,2
Высокоразвитые страны 82,5 87,6 81,2 85,7 85,3 90,1
Среднеразвитые страны 35,4 47,9 37,6 48,0 31,7 47,6
Слаборазвитые страны 14,2 19,0 18,9 24,6 8,2 11,7
Страны до демографического перехода 16,9 22,9 22,8 29,5 9,5 14,8
Страны в ходе демографического перехода 40,7 57,8 44,5 59,0 36,0 56,2
Страны после демографического перехода 83,6 88,0 82,2 85,7 85,5 90,7
Организация Экономического сотрудничества и Развития (ОЭСР) 78,9 83,6 77,2 81,3 81,5 86,5
Россия 99,1 93,2 98,8 92,2 99,4 94,3
Европейский экономический союз ЕЭС 80,2 84,9 78,6 81,6 82,5 88,7
США 91,0 93,8 89,2 92,9 93,2 94,9
Как мы видим, по миру и по всем группам стран доля наемного труда увеличивалась как в целом, так и по обоим полам. Данная тенденция наблюдается и по всем укрупненным регионам мира, кроме островов Океании.
orтропа Океании
Можно заметить, что доля наемного труда находится в положительной зависимости от стадии демографического перехода: в странах с прошедшим демографическим переходом она неуклонно увеличивается. При этом доля наемного труда зависит от уровня экономического развития и заметно выше в высокоразвитых странах по сравнению со слаборазвитыми странами.
Что касается гендерных различий, то в высокоразвитых странах, странах после демографического перехода, ЕЭС и США доля наемного труда женщин выше показателей мужчин. В среднеразвитых странах в 1991 г. доля наемного труда у мужчин была выше женских показателей, а в 2019 г. ниже. В слаборазвитых странах, странах до демографического перехода и в ходе демографического перехода доля наемного труда мужчин во все периоды была выше женских показателей.
В свою очередь противопоставляемые наемному труду самозанятые работники ВБ и МОТ делятся на следующие группы: самозанятые работники с работодателями или работниками, самозанятые работники без сотрудников и неоплачиваемые семейные работники. При этом семейные работники и самозанятые работники без сотрудников выделяются в отдельную категорию уязвимой занятости. Сводные данные по уязвимой занятости приведены на рисунке ниже [4].
Рисунок 2 - Уязвимая занятость, в % от общей занятости
Как мы видим, в период с 1991 по 2020 гг. уязвимая занятость снижалась как в целом по миру, так и по всем группам стран в частности (за исключением группы островов в Океании). При этом четко видна тенденция снижения доли уязвимой занятости при демографическом переходе. В странах до демографического перехода уязвимая занятость составляла 81 % и 75 % в 1991 г. и 2020 г. соответственно, в странах с поздней стадией демографического перехода - 57 % и 40 %, а в странах с прошедшим демографическим переходом - 12 % и 9 %. В целом данная тенденция совпадает и с разделением стран по уровню социально-экономического развития. В слаборазвитых странах уязвимая занятость составляла 84 % и 79 % в 1991 г. и 2020 г. соответственно, в среднеразвитых странах - 62 % и 50 %, а в высокоразвитых странах - 13 % и 9 %. При этом Россия в целом противоречит международной тенденции: в период с 1991 г. по 2020 г. уязвимая занятость выросла с 0,78 % до 5,33 %.
В таблице 2 приведена гендерная раскладка по уязвимой занятости. В целом по миру уязвимая занятость женщин выше мужской уязвимой занятости. При этом для высокоразвитых стран, ЕЭС и США, наоборот, уязвимая занятость мужчин выше женской уязвимой занятости. Для стран после демографического перехода в 1991 г. уязвимость труда женщин была выше
мужской, а в 2020 г. - ниже. Для среднеразвитых и слаборазвитых стран, стран до демографического перехода и в ходе демографического перехода уязвимая занятость женщин выше мужской.
Однако за общей тенденцией могут скрываться различные процессы. Например, по данным экономиста отдела сбора и анализа данных статистического департамента МОТ Р. Гамма-рано, на фоне общего падения доли уязвимой занятости в 1997-2017 гг. доля работодателей увеличилась на 18 %, самозанятых без собственных работников - на 11 %, а семейных работников уменьшилась на 16 % [5].
Таблица 2 - Уязвимая занятость, всего (% от общей занятости)
Группа стран Общая уязвимость Уязвимость мужчин Уязвимость женщин
1991 г. 2020 г. 1991 г. 2020 г. 1991 г. 2020 г.
Весь мир 53,3 44,6 50,9 44,0 56,9 45,4
Высокоразвитые страны 13,0 9,0 12,8 10,0 13,2 7,9
Среднеразвитые страны 62,3 49,6 59,2 48,7 67,4 51,1
Слаборазвитые страны 84,2 79,1 78,7 72,6 91,6 87,4
Страны до демографического перехода 80,8 74,6 74,0 67,2 89,2 83,9
Страны в ходе демографического 57,4 40,2 52,7 38,2 63,3 42,7
перехода
Страны после демографического 12,0 8,7 11,9 9,9 12,2 7,3
перехода
ОЭСР 16,2 12,7 16,3 13,8 16,0 11,4
Россия 0,8 5,3 1,0 5,9 0,5 4,8
ЕС 15,2 10,9 15,3 12,6 15,0 8,8
США 4,9 3,8 5,6 4,2 4,1 3,3
По структуре уязвимой занятости среди экспертов существуют определенные разногласия. Обычно критерием отделения наемного труда от уязвимой занятости служит набор задокументированных условий, которые включают в себя трудовой договор, условия работы и рабочее место, условия найма и прочее - т. е. принадлежность к сфере действия трудового законодательства. Но не все авторы согласны с методикой деления уязвимой занятости только на самозанятых и семейных работников, используемой ВБ и МОТ, поэтому они обращают внимание на статистические трудности изучения неформального сектора рынка труда. А. Поллер выделяет в уязвимой занятости не только временную работу, срочные контракты и сезонную работу, но и сектор неформальных трудовых отношений. Для такого выделения она использует следующие критерии: доход, право голоса в профсоюзах, отсутствие обучения и карьерного роста и нерегулируемые рабочие часы. Г. Стэндинг относит к уязвимой занятости всю нерегулярную и не документированную работу и дополнительно отмечает, что уязвимая рабочая сила часто выпадает из рынка труда в категорию безработицы и обратно. Он выделяет следующие признаки уязвимости: доступ к оплачиваемой работе, доступ к постоянной работе, доступ к карьерному росту, доступ к безопасным условиям труда и обычному рабочему графику, доступ к развитию навыков, доступ к стабильному доходу и право на коллективное представительство. Дж. Пек и Н. Теодор выделяют в уязвимой занятости безработных, самозанятых, неоднозначные схемы найма (подрядчики, поденные и заемные рабочие) и все виды нелегальной работы с нестабильной занятостью и заработной платой ниже официально установленной. Р. Сондерс в свою очередь выделяет в уязвимой занятости самозанятость, незащищенные рабочие места (незаявленная, незаконная и неформальная работа) и условную работу (сезонные и временные контракты). Таким образом, понятие уязвимой занятости расширяется до синонима нестандартной занятости. При этом из-за мирового финансового кризиса, появления аутсорсинга и организационной реструктуризации явление уязвимой занятости начало распространяться на все сектора и профессии [6].
По стабильности рабочего места постоянная работа противопоставляется временной, которая всеми экспертами определяется как трудовые отношения на ограниченный срок времени [7]. Распространенность временной занятости в мире имеет вид, представленный на рис. 3 [8].
В выборке из 39 стран временная занятость в период с 2000 по 2019 гг. в среднем увеличилась на 0,2 %, при этом в ОЭСР - на 0,1 %, а в ЕС-28 - на 1 %. В США доля временной заня-
тости уменьшилась на 0,1 %, а в России, наоборот, увеличилась на 2,6 %. Если говорить о крайних значениях, то сильнее всего временная занятость выросла в Польше (10,1 %), а уменьшилась - в Турции (-8,8 %).
При этом временная занятость выросла в 20 странах и уменьшилась в 19. В целом можно сделать вывод о том, что не видно какой-либо явной закономерности между динамикой временной занятости и уровнем социально-экономического развития. Например, в Великобритании, США и Японии временная занятость снижалась вместе с Мексикой, Турцией и Коста-Рикой, а во Франции, Швеции и Австралии, наоборот, повышалась вместе с Польшей, Россией и Колумбией.
Рисунок 3 - Временная занятость по странам мира, % от общей занятости
Если же говорить про абсолютные значения, то в целом не видно какой-либо явной закономерности между уровнем социально-экономического развития и долей временной занятости. Из слаборазвитых стран ниже ОЭСР показатели у Коста-Рики, а выше у Колумбии. Колумбия имеет рекордный уровень временной занятости, а Коста-Рика находится между Венгрией и Исландией. Уровень временной занятости в ЕС выше среднего по ОЭСР и даже в Турции, но при этом заметно ниже Чили. И если, например, из стран Восточной Европы Польша отличается довольно высоким уровнем, то Россия, Словакия и Чехия уступают Австрии. Из стран Южной Европы при достаточно высоком показателе в Испании и Португалии Греция имеет показатели почти на уровне Германии, а Италия - выше Нидерландов. Из стран Западной Европы низкие показатели имеет Великобритания, но зато Германия опережает Турцию, а Франция - Грецию и Словению. Из стран Северной Европы Швеция и Финляндия опережают Грецию, Норвегия находится на уровне России, а Дания имеет показатель выше Словакии.
Гендерная зависимость по режиму временной занятости за 2000 г. представлена на рис. 4.
Рисунок 4 - Гендерное распределение временной занятости за 2000 г.
В целом диаграмма на 2000 г. показывает противоречивую тенденцию. В 24 странах женская временная занятость оказалась выше мужской, а в 8 странах - ниже. При этом в среднем по 32 странам уровень женской временной занятости оказался всего на 1,2 % выше мужской, а по медиане на 1,8 %.
В странах с преобладанием мужской временной занятости больше всего разрыв в Мексике (временная занятость мужчин на 13,5 % больше), а меньше всего - в Словакии (временная занятость мужчин на 0,6 % выше). В странах с преобладанием женской временной занятости больше всего разрыв в Японии (временная занятость мужчин на 13,2 % меньше женщин), а меньше всего - в Чехии (временная занятость женщин на 0,3 % выше).
Сравним с данными за 2019 г., представленными на рис. 5.
Рисунок 5 - Гендерное распределение временной занятости за 2019 г.
Данные за 2019 г. тоже показывают противоречивую тенденцию. В 26 странах женская временная занятость оказалась выше мужской, а в 9 странах ниже. При этом в среднем по 35 странам уровень женской временной занятости оказался на 1,1 % выше мужской по среднему значению и по медиане.
В странах с преобладанием мужской временной занятости больше всего разрыв в России (временная занятость мужчин на 4,4 % выше женской), а меньше всего - в Литве (временная занятость мужчин на 0,1 % выше женской). В странах с преобладанием женской временной занятости больше всего разрыв в Финляндии (временная занятость мужчин на 5,6 % меньше женской), а меньше всего - в Эстонии (временная занятость женщин на 0,1 % выше).
В целом можно сказать, что с течением времени разрыв между мужской и женской временной занятостью постепенно сглаживается.
По продолжительности рабочего времени занятость можно классифицировать на полный рабочий день и частичный рабочий день. Однако многие эксперты расходятся в оценках порогового количества часов для выделения данных категорий: от 25 часов у О'Райли и Фэйган, и до 40 часов в неделю в Латвии и на Украине. В некоторых странах ЕС предлагают дополнять объективные критерии собственными оценками людей [9]. Распространенность частичной занятости в мире можно видеть на рис. 6 [10].
Рисунок 6 - Частичная занятость по странам мира, % от общей занятости
В выборке из 41 страны частичная занятость в период с 2000 по 2019 гг. в среднем увеличилась на 1,7 %, при этом в ОЭСР - на 2,8 %. Если же говорить о крайних значениях, то сильнее всего уровень частичной занятости увеличился в Чили (13,3 %), а сильнее всего уменьшился в Польше (-7 %).
При этом частичная занятость повысилась в 25 странах и уменьшилась в 16. В целом не видно какой-либо явной закономерности между динамикой частичной занятости и уровнем социально-экономического развития. Например, при общем повышении в ОЭСР в Мексике и ЮАР вместе с Германией и Японией частичная занятость повышалась, а в Колумбии, Франции, Израиле и Великобритании снижалась. Из стран Восточной Европы показатель снижался в Польше и России, но повышался в Чехии, Венгрии и Словакии. Из стран Южной Европы в Греции,
Италии и Испании повышался, а в Португалии, наоборот, снижался. Из стран Северной Европы в Дании, Ирландии и Финляндии наблюдалось повышение, а в Норвегии, Исландии и Швеции -снижение. В Западной Европе в Нидерландах наблюдался рост, а в Бельгии падение.
Стоит отметить, что наблюдается определенная зависимость между уровнем частичной занятости и социально-экономическим развитием. При среднем значении ОЭСР в 16,7 % ЮАР и Колумбия имеют значения ниже, а Мексика выше. В квантиле до 10 % из 12 примеров представлены слабо- и среднеразвитые страны типа ЮАР и Турции, страны Восточной Европы типа России и Польши, одна страна Южной Европы (Португалия) и 3 страны Прибалтики. В квантиль до 20 % при нахождении там среднего значения ОЭСР попали 3 страны Южной Европы (Греция, Испания и Италия), 3 страны Западной Европы (Люксембург, Франция и Бельгия), 4 страны Северной Европы (Швеция, Финляндия, Исландия и Дания), 2 страны англосаксонской эмиграции (Канада и Новая Зеландия), такие высокоразвитые страны как Корея и Израиль, среднеразвитая страна типа Чили и 3 относительно слаборазвитые страны (Колумбия, Мексика и Коста-Рика). В квантиле от 20 % до 30 % - 3 страны Северной Европы (Норвегия, Ирландия и Великобритания), 3 страны Западной Европы (Швейцария, Австрия и Германия), 2 высокоразвитые страны типа Японии и Австралии при полном отсутствии слаборазвитых стран. Рекорд же частичной занятости принадлежит Нидерландам, где имеется резкий отрыв от остальных стран.
Гендерная зависимость по режиму частичной занятости за 2000 г. имеет следующий вид (рис. 7).
.1 1 .1.1 .III 1 J..I 1 1 1 ill, 1 1 1 1.1.1 ll 11 1 .ll 1 1 J
Источник: OECD.Stat (2020) Full-time Part-time employment. Incidence of FTPTemployment - common definition. Available at: https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=LAB_REG_VAC#, accessed 02.11.2020.
Рисунок 7 - Гендерное распределение занятости на неполный рабочий день, 2000 г.
В целом по рисунку видно, что женская занятость на неполный рабочий день во всех случаях заметно выше мужской. По выборке из 35 стран женская неполная занятость на 15,3 % больше мужской по среднему значению и на 13,8 % - по медиане. Минимальный разрыв в 1,6 % наблюдается в Чили, максимальный, в 44,2 % - в Нидерландах.
Сравним с данными на 2019 г., которые представлены на рис. 8.
В целом видно, что женская занятость на неполный рабочий день во всех случаях также заметно выше мужской. По выборке из 38 стран женская неполная занятость на 12,9 % больше мужской по среднему значению и на 9,7 % - по медиане. Минимальный разрыв в 1,7 % наблюдался в России, максимальный в 38,7 % - в Нидерландах. При сравнении данных 2000 г. и 2019 г. можно сделать вывод о том, что разрыв между мужской и женской неполной занятостью постепенно уменьшается.
Источник: OECD.Stat (2020) Full-time Part-time employment. Incidence of FTPT employment - common definition. Available at: https://stats.oecd.org/lndex.aspx?DataSetCode=LAB_REG_VACit,accessed 02.11.2020.
Рисунок 8 - Тендерное распределение занятости на неполный рабочий день, 2019 г.
По проделанной работе можно сделать следующие выводы. Вопреки мнению экспертов, доля наемного труда росла, а доля уязвимой занятости в целом по миру снижалась. Однако в рамках наемного труда наблюдалось увеличение доли нестандартных форм занятости (временной работы вместо постоянной и работы на частичный рабочий день вместо полного).
Показатели наемного труда повышались как в целом по миру, так и по всем группам стран (кроме островов Океании). При этом доля наемного труда повышалась по мере социально-экономического развития и завершения демографического перехода. Что касается гендерных различий, то в странах со сравнительно низким уровнем социально-экономического развития и незавершенным демографическим переходом наемный труд среди мужчин выше женских показателей. Но при завершении демографического перехода и высоком уровне социально-экономического развития женщины опережают мужчин в доле наемного труда.
Уязвимая занятость снижалась как в целом по миру, так и по всем группам стран (кроме островов Океании). В странах с более высоким уровнем развития и завершенным демографическим переходом доля уязвимой занятости меньше по сравнению со слаборазвитыми странами до демографического перехода. Женская уязвимая занятость в среднем по миру выше мужской уязвимой занятости. Но при завершении демографического перехода и высоком уровне социально-экономического развития мужчины становятся более уязвимыми на рынке труда по сравнению с женщинами.
Доля временной занятости в среднем по миру повышалась. Не видно какой-либо явной закономерности между удельным весом временной занятости и уровнем социально-экономического развития. В среднем доля женской временной занятости была выше мужской, однако разные страны показывали противоречивые тенденции.
Доля частичной занятости как в среднем по миру, так и по большинству стран в рассматриваемый период росла. При этом более высокоразвитые страны имели сравнительно более высокий уровень частичной занятости. Частичная занятость женщин больше мужской, но с течением времени этот разрыв уменьшается.
Необходимо уделять повышенное внимание правовому регулированию режима нестандартной занятости с упором на женскую занятость, а в сфере мужской занятости уделять повышенное внимание борьбе с уязвимой занятостью и переходу к наемному труду.
Список источников:
1. Vallée G. Pluralité des statuts de travail et protection des droits de la personne: quel rôle pour le droit du travail? // Relations Industrielles. 1999. Vol. 54. No 2. P. 277-312. https://doi.org/10.7202/051235ar.
2. Niederfranke A., Drewes M. Neue Formen der Erwerbstätigkeit in einer globalisierten Welt: Risiko der Aushöhlung von Mindeststandards für Arbeit und soziale Sicherung? // Sozialer Fortschritt. 2017. Vol. 66. No 12. P. 919-934.
3. The World Bank. Wage and Salaried Workers, total (% of total employment) (modeled ILO estimate) [Электронный ресурс] // World Bank Group. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SL.EMP.WORK.ZS (дата обращения: 10.06.2021).
4. The World Bank. Vulnerable Employment, total (% of total employment) (modeled ILO estimate) [Электронный ресурс] // World Bank Group. URL: https://data.worldbank.org/indicator/SL.EMP.VULN.ZS (дата обращения: 10.06.2021).
5. ILOstat. Spotlight on Work Statistics. Paid Employment vs Vulnerable Employment: a Brief Study of Employment Patterns by Status in Employment. 2018 [Электронный ресурс] // International Labour Organization. URL: https://ilo.org/wcmsp5/groups/public/—dgreports/—stat/documents/publication/wcms_631497.pdf (дата обращения: 10.06.2021).
6. Burgess J., Connell J. Vulnerable Work and Strategies for Inclusion: an Introduction // International Journal of Manpower. 2015. Vol. 36 (6). P. 794-806. 10.1108/IJM-06-2015-0085.
7. Van Lancker W. The European World of Temporary Employment: Gendered and Poor? // European Societies. 2012. Vol. 14 (1). P. 83-111. 10.1080/14616696.2011.638082.
8. OECD.Stat. Permanent Temporary Employment. Incidence of Permanent Employment [Электронный ресурс] // Organisation for Economic Co-operation and Development. URL: https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=TEMP_I (дата обращения: 10.06.2021).
9. Dixon J.C., McCollum D.B., Fullerton A.S. Who Is a Part-Time Worker Around the World and Why Does It Matter? Examining the Quality of Employment Measures and Workers' Perceived Job Quality // Sociological Spectrum. 2018. Vol. 38. No 1. P. 1-23. 10.1080/02732173.2017.1391145.
10. OECD.Stat. Full-time Part-time Employment. Incidence of FTPT Employment - Common Definition [Электронный ресурс] // Organisation for Economic Co-operation and Development. URL: https://stats.oecd.org/Index.aspx?DataSetCode=FTPTC_I (дата обращения: 10.06.2021).
Информация об авторе В.Ю. Бабышев - аспирант Школы инженерного предпринимательства Национального исследовательского Томского политехнического университета, Томск, Россия.
Information about the author
V.Yu. Babyshev - PhD Student, School of Engineering Entrepreneurship, Tomsk Polytechnic University, Tomsk, Russia.
Статья поступила в редакцию / The article was submitted 27.05.2021; Одобрена после рецензирования / Approved after reviewing 08.06.2021 Принята к публикации / Accepted for publication 17.06.2021.
