CC BY
37
ВЕСТНИК ПЕРМСКОГО УНИВЕРСИТЕТА
2018 История Выпуск 1 (40)
УДК 32.378
10.17072/2219-3111-2018-1-172-179
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПРОФЕССИОНАЛЬНОГО ПРОСТРАНСТВА И ПОЗИЦИЯ НАУЧНОЙ ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ ТАТАРСТАНА
В 1920-Е ГОДЫ
О. А. Хабибрахманова
Казанский государственный медицинский университет, 412012, Казань, ул. Бутлерова, 49 о^ааИ@уаМех. ги
Анализируется проблема выстраивания новой системы управления и организационно-административных процедур и правил в вузах Татарстана, санкционированных советской властью в 1920-е гг. На основе документов Государственного архива Республики Татарстан изучается реакция вузовского научного сообщества на предлагаемые советской властью трансформации в области высшего образования. Анализу подвергнуты механизмы «перехода» научной интеллигенции к новым советским правилам и ритуалам. С целью изучения реакции научной интеллигенции на трансформирующееся социально-профессиональное окружение проанализирована система «советских» выборов в Казанском университете. Архивные документы свидетельствуют, что научная интеллигенция активно сопротивлялась введению советских процедур и правил в жизнь вузовского сообщества. Приводится ряд примеров, доказывающих, что изменения социального порядка привели к появлению новых социально-культурных практик, используемых научной интеллигенцией. Причинами появления новых социально-культурных практик, порой совершенно несвойственных дореволюционной научной интеллигенции, были адаптация и желание сохранить целостность ученого сообщества. Специфической формой адаптации ученых стала практика вмешательства в трансформационные процессы с целью повлиять на их ход. Часть научной интеллигенции сознательно дистанцировалась от участия в строительстве советского образования. Доказывается, что радикальная трансформация профессионального пространства была обусловлена не только преобразованиями «сверху», но и инициативой научной интеллигенции , которая находилась в фарватере социально-культурных и профессиональных преобразований. Трансформация профессионального пространства научной интеллигенции оказала решающее действие на становление новой идентичности, которая стала складываться в изучаемый период.
Ключевые слова: научная интеллигенция, советизация, Казанский университет, профессиональное пространство, трансформации, система управления.
В 1920-е гг. в Советской России происходили сложнейшие социально-культурные преобразования, оказавшие непосредственное влияние и на научную интеллигенцию Татарстана. Первые работы, в которых нашли отражение проблемы трансформации научной интеллигенции, вышли в свет в 1920-е - 1930-е гг. Особенность этих работ в том, что одновременно они являются источником информации о месте и роли интеллигенции в постреволюционном обществе. В первую очередь обращают на себя внимание публикации лидеров большевиков. В своих программных статьях они обращались к проблемам формирования советской интеллигенции, ставили вопросы о месте и роли интеллигенции в советском обществе. Так, А.В. Луначарский писал об интеллигенции как о самостоятельной силе, Л.Д.Троцкий, Г.Е.Зиновьев рассматривали интеллигенцию как средний слой (межклассовую прослойку) [Троцкий, 1992, с.105] и вслед за В.И.Лениным утверждали, что интеллигенция принципиально отличается от людей, занятых физическим трудом [Ленин, 1978, с.468]. Ценными для исследования стали работы, написанные в этот период на местном материале. Труды профессора Казанского университета М.К. Корбута представляют интерес потому, что автор сам являлся активным участником описываемых им событий.
Процессы ресоциализации, переживаемые научной интеллигенцией, наиболее полно раскрываются при изучении социально-профессионального пространства, в котором происходили изменения. Понятие профессионального пространства может трактоваться достаточно широко. В ходе исследования проблем трансформации профессионального пространства и позиции научной интеллигенции границы профессионального пространства были определены потребностями научной интеллигенции в удовлетворении своих профессиональных интересов.
© Хабибрахманова О. А., 2018
Поскольку трансформация профессионального пространства научной интеллигенции была инициирована властями и началась согласно логике социальных изменений с изменения системы управления образованием и наукой, в статье рассмотрена та часть профессионального пространства, которая оказалась в первую очередь «под огнем» преобразований - система управления наукой и образованием.
В 1920-1930-е гг., в период радикальной перестройки российского общества, когда социальная напряженность достигла максимума, власти определяли приоритетные направления развития советского общества и государства. Одним из таких направлений стала реструктуризация управления наукой и образованием. Особенность момента, по мнению В.И.Ленина, состояла в том, чтобы суметь «превратить всю сумму накопленного капитализмом богатейшего, исторически неизбежно-необходимого для нас запаса культуры и знаний и техники... из орудия капитализма в орудие социализма» [Ленин, 1974, т. 36, с.382]. Пролетарский вождь осознавал острую необходимость привлечения научной интеллигенции к строительству советского общества и в силу того положения, которое занимали ученые в обществе. Представители интеллектуальной элиты, способные оказывать большое влияние на социальные трансформации, могли стать серьезной помехой на пути радикальных преобразований, потому именно интеллигенция, прежде всего научная, не могла остаться вне сферы влияния новой власти. Однако возникал ряд трудностей, связанных в первую очередь с организацией научной и технической работы, с привлечением к ней специалистов, деятелей науки и образования. Советское государство было «пионером» в деле превращения «буржуазной» системы образования в «социалистическую».
Первые мероприятия по реорганизации системы управления наукой были проведены еще в годы Гражданской войны. Основная цель их - «превратить высшую школу из орудия господства буржуазии в орудие социалистического преобразования общества» [Сафразьян, 1977,с.10]. Одним из главных органов в области управления науки и образования был на протяжении первого советского десятилетия Народный комиссариат просвещения РСФСР. По замыслу руководителей Наркомпроса, реформа должна была полностью изменить структуру управления вузами во всей стране, активное участие в ее проведении должны были принять студенты и профессорско-преподавательский состав вузов. В кабинетах Наркомпроса зарождались и воплощались идеи переустройства вузов, научных учреждений с момента установления советской власти в стране. Первые попытки реформирования всей системы высшего образования, предпринятые Наркомпросом, оказались не такими успешными, как планировалось в 1918 г. Появлялись отдельные документы, которые регламентировали деятельность вузов.
Первые реформы в указанной области коснулись и Казанского университета. Уже в 1918/1919 учеб. г. университетское сообщество почувствовало перемены. Профессор Казанского университета М.К. Корбут писал: «Целым рядом декретов были взорваны помещичьи устои высшей школы» [Корбут, 1930, с. 304]. Уже в октябре - ноябре 1918 г. Совет Казанского университета с чувством смятения принимает к исполнению целый ряд декретов. Среди них декрет СНК РСФСР о свободе поступления в высшую школу всех достигших шестнадцати лет «1. Каждое лицо, независимо от гражданства и пола, достигшее 16-ти лет, может вступить в число слушателей любого высшего учебного заведения без представления диплома, аттестата или свидетельства об окончании средней или какой-либо школы. 2.Воспрещается требовать от поступающих какие бы то ни было удостоверения, кроме удостоверения об их личности и возрасте» (Собрание., 1917-1942, с. 770). Декретом от 1 октября 1918 г. «О некоторых изменениях в составе и устройстве государственных учебных и высших учебных заведений Российской республики» (Там же, с. 9901000) были отмены ученые степени доктора и магистра. Профессорами становились те приват-доценты, которые состояли в этом звании не менее трех лет. Лекции и практические занятия переносились на вечер, чтобы дать возможность всем желающим трудящимся обучаться в высших учебных заведениях. Государственные экзамены были полностью отменены, отменялись дипломы и свидетельства об окончании высших учебных заведений. Отныне провозглашалась свободная сдача испытаний по прослушанным курсам в любое время. Были назначены перевыборы всех профессоров, прослуживших десять лет в университете или пятнадцать лет вообще в высшем учебном заведении.
Изменения коснулись и структуры управления вузами, в том числе пока еще прочной профессорско-преподавательской корпорации. В 1919 г. Отдел высших учебных заведений
предлагает Казанскому университету в кратчайшие сроки предоставить «подробную информацию о конструкции управления учебными заведениями» (НАРТ. Ф.Р.-1337.0п.1.Д.20.Л.2). Потрясенные революционными катаклизмами профессора и преподаватели Казанского университета в спешном порядке собрали все необходимые материалы и отправили в Москву. Прекрасно осознавая неизбежность грядущих перемен, Совет университета решается опередить события и предложить свой вариант реформирования университета, полагая, что мнение профессорской корпорации непременно окажется полезным. С этой целью при университете в 1919 г. создали комиссию для «всестороннего обсуждения оного предложения» (НАРТ.Ф.Р.-1337.0п.1.Д.20.Л.3). Председателем комиссии был избран ректор университета Евгений Александрович Болотов. Более года работала комиссия, собираясь, как правило, по воскресеньям на экстренные заседания. «Прошу членов Совета университета пожаловать в экстренное заседание в воскресенье 4 сего января в 12 час. дня для выслушивания доклада о ходе выработки проекта реформы университета» (НАРТ.Ф.Р.-1337. Оп.1. Д.20. Л.26). К сожалению, в архивах не сохранилось разработанного комиссией проекта реформы университета, который вскоре, однако, оказался не нужен. Как известно, 2 сентября 1921 г. Совнарком принял положение о высших учебных заведениях РСФСР.
Проект положения о вузах РСФСР, разработанный специальной комиссией во главе с М.Н. Покровским, впервые широко обсуждался на конференции деятелей высшей школы, проходившей 27 июня - 2 июля 1921 г. в Москве. Положение о высших учебных заведениях было принято конференцией. 2 сентября 1921 г. оно было принято и Совнаркомом, подписано В.И. Лениным, став первым советским законом, определяющим основное устройство и функционирование вузов на территории всей страны. В Положении о высших учебных заведениях были намечены основные цели и задачи высших учебных заведений, среди которых выделялись формирование кадрового состава вузов разных специальностей по отраслям практической деятельности, подготовка научных сотрудников для обслуживания научных, научно-технических учреждений республики, в частности, самих высших учебных заведений. Более того, предлагалось «...распространять научные знания среди широких пролетарских и крестьянских масс, интересы которых во всей деятельности учебного заведения должны стоять на первом плане» (Собрание., 1921, с.485).
Схема управления вузами была радикально изменена. В первую очередь вузы лишались автономии; взамен административной самостоятельности вузам предлагалась организация управления на основе централизации. Все вузы оставались в ведении Наркомпроса и непосредственно Главного управления профессионального образования, созданного при Наркомпросе. Исполнительная власть осуществлялась на уровне создаваемых правлений вузов. Состав правлений определялся путем голосования, организованного в трех куриях: профессорской, преподавательской и студенческой. К выборам привлекались и общественные организации. Правление вуза состояло из представителей профессоров, преподавателей и студентов. Устройство правления обязывало привлекать в него представителей власти: это могли быть члены исполкомов, горкомов и других учреждений. Утверждал состава правления Наркомпрос. Были определены и функции правления. Вузовское правление руководило научно-учебной деятельностью учебного заведения, решало хозяйственные вопросы, которые наиболее остро стояли в 1920-е гг. Оно имело право представлять Наркомпросу преподавателей и научных сотрудников для утверждения на должность. Такая система позволяла привлекать к новому управлению все вузовское сообщество и в то же время изменять его состав по усмотрению новой власти. Введение в состав управления вузами представителей власти стало еще одним шагом на пути разрушения автономии вузов.
Вероятно, такого хода реформирования вузов ни ожидали члены комиссии Казанского университета по выработке проекта реформы. Появилась масса вопросов, связанных с дальнейшим существованием, они и стали центральными в работе комиссии, которая постепенно стала доминирующей в деле управления университетом. Поскольку сама функция комиссии по выработке реформы высшей школы была утрачена, исчезло и название комиссии. А ее заседания превратились в частные совещания профессуры, значение которых так оценил в свое время М.К. Корбут:«...Все руководство университетом захватывается в свои руки частными профессорскими совещаниями, где могла развертываться "в своей среде" самая неприкрытая антисоветская работа. Совет собирается лишь для штемплевания принятых в совещаниях решений. <...> Частные
совещания становятся настолько обычным явлением, что их значение в жизни университета Совет не считает нужным скрывать [Корбут, 1930, с.313].
Непросто было принять мнение молодого, но амбициозного и талантливого профессора Казанского университета, особенно относительно «неприкрытой антисоветской работы», якобы проводимой в рамках частных профессорских совещаний. Действительно, настрой профессуры трудно было назвать миролюбивым по отношению к предстоящему реформированию вуза, но до антисоветских лозунгов на совещаниях дело не доходило. Частные совещания стали едва ли не единственным легитимным способом участия научной интеллигенции в деле реформирования вуза. Сама профессура придавала большое значение работе новой структуры и возлагала на нее определенные надежды. В частности, Положение об управлении ВУЗ РСФСР от 1921 г. обсуждалось именно на частном совещании, где высказывались независимые мнения и была составлена коллективная записка [Корбут, 1930, с.313]. Профессорская корпорация, надеясь повлиять на ход реформ, принимала самое активное участие в обсуждении проектов. А поскольку мнение профессуры в дореволюционной России всегда было приоритетным, частные совещания приобрели значительный вес в решении вопросов управления вузом, правда, на очень непродолжительный период.
Между тем ситуацию, которая складывалась вокруг Казанского университета, можно было назвать критической. Об этом свидетельствуют и документы. На одном из заседаний пленума Совета народных комиссаров Татарской ССР 24 мая 1921 г. выступил заведующий отделом высших учебных заведений при Наркомпросе Татарской республики Гнатовский с докладом о поездке в Москву и разговоре с М.Н.Покровским относительно тяжелого положения Казанского университета. Заявление М.Н.Покровского оказалось радикальным: «.Так как Татреспублика для высшей школы ничего ни делает, Центр желает вывезти Казанский университет из пределов г.Казани в Екатеринбург или другое место» (НАРТ. Ф. Р.-3682. Оп.1. Д. 58. Л.42). Но дело дальше этого заявления не пошло; позднее в разговоре с М.Н.Покровским, на встречу с которым ездили представители Татнаркомпроса и М.К. Корбут, было найдено компромиссное решение: передать управление Казанским университетом в ведение Татарского Наркомата по просвещению (НАРТ. Ф. Р.-1337. Оп.1. Д. 20. Л. 42об.).
Подробная схема управления казанскими вузами была утверждена президиумом коллегии Наркомпроса РСФСР 18 января 1923 г., а коллегией Наркомпроса Татарской республики - 10 февраля 1923 г. В инструкции определялся круг полномочий Татнаркомпроса: в его ведение вошли наблюдение за проведением в жизнь вузов общих постановлений и специальных заседаний Главпрофобра РСФСР, собирание, разработка и представление на утверждение Главпрофобра РСФСР материалов и законодательных положений, касающихся вузов, и др. Инструкция предусматривала следующее: «В целях объединения деятельности вуз, находящихся в пределах ТССР и фактического осуществления контроля за их жизнью, общее руководство и наблюдение за их деятельностью осуществляется Наркомпросом РСФСР, через Татнаркомпрос» (НАРТ. Ф. Р. -262. Оп.1. Д.9. Л.145). Такие инструкции были направлены во все вузы Казани.
Реформа вузов набирала обороты, охватывая все сферы их деятельности. 21 октября 1921 г. в Казанский университет пришли документы из Москвы о порядке формирования нового органа управления - Правления высшим учебным заведением (НАРТ. Ф. Р. - 1337. Оп.1. Д. 20. Л.8,9,10). Новая схема управления вузами, предложенная Главпрофобром, должна была покончить с автономией вузов. По замыслу авторов реформы, новые органы управления вузами должны быть коллегиальными и состоять из представителей студенчества, профессорско-преподавательского состава и советских органов. Попытка включить студенчество в состав органов управления высшими учебными заведениями впервые была предпринята еще в 1920 г. Постановлением Главпрофобра от 2 июня предполагалось «ввести во все органы управления (включая факультеты) представителей студенчества с правом решающего голоса» (НАРТ. Ф. Р. - 1337. Оп.1. Д. 20. Л.8,9,10). Число студентов должно было равняться половине числа профессоров и преподавателей соответствующего органа управления. Постановление предлагало немедленно и в двухнедельный срок доложить о результатах его исполнения.
Несмотря на указания властей в кратчайшие сроки провести реструктуризацию управления вузами, на практике изменения происходили медленно. Спустя год после опубликования Положения о высших учебных заведениях ни один казанский вуз полностью не изменил
дореволюционную систему управления. В феврале и марте в казанские вузы приходит распоряжение заведующей Главпрофобром В. Яковлевой. В частности, правление Казанского университета ознакомилось с постановлением следующего содержания: «По имеющимся в Главпрофобре сведениям, в некоторых вузах до настоящего времени еще не проведено в полной мере Положение о высших учебных заведениях. Не допуская возможности дальнейшего промедления с настоящим делом, Главпрофобр предлагает осуществить организацию всех органов управления соответственно Положению о вузах не позднее 1 марта сего года, Положение о вуз должно быть проведено в полной мере и в окончательном виде» (НАРТ. Ф. Р. -1337. Оп.1. Д.53. Л.25). Такое постановление было направлено и в правление Казанского политехнического института (НАРТ. Ф. Р.-262. Оп.1. Д.9. Л. 131).
Члены правления Казанского университета поспешно, уже 28 февраля, отрапортовали в центр, что «новое положение о высших учебных заведениях 1922 г. в Казанском университете проведено полностью» (НАРТ. Ф. Р. -1337. Оп.1. Д.53. Л.30).
В срочном порядке составили список советского правления и в Казанском институте сельского хозяйства и лесоводства. В правление института во главе с ректором Н.Н.Парфентьевым вошли профессора института Чириков Федор Васильевич и Юницкий Александр Александрович. Согласно новому положению о высших учебных заведениях в правления вузов должны быть введены и представители советских органов власти. Таким представителем от Народного комиссариата земледелия стал Енбаев Гариф Мухаметзянович. Блинов Александр Апполонович вошел в состав правления от студенчества. Таким образом, в управленческих структурах вуза стали появляться люди, не имеющие прямого отношения к преподаванию. Состав ученого совета оставался профессорско-преподавательским, в него входили председатели предметных комиссий: председатель физико-математической предметной комиссии профессор- Парфентьев Николай Николаевич, председатель химической предметной комиссии-профессор Арбузов Александр Ерминингельдович, председатель минерало-геологической предметной комиссии - профессор Остряков Александр Николаевич, председатель сельскохозяйственной предметной комиссии -профессор Беляев Василий Гаврилович, председатель лесной предметной комиссии - профессор Юницкий Александр Александрович, председатель биологической предметной комиссии -профессор Ливанов Николай Александрович. В ученый совет также были введены преподаватели и студенты вуза (НАРТ. Ф. Р. 926. Оп.1. Д.30. Л.7).
Несмотря на то что вузы Казани отрапортовали в центр о выполнении всех требований Положения о вузах, ситуация была не столь оптимистичной, как ее представляли. Часто случалось, что выбранные члены правления отказывались участвовать в его работе. Профессор Казанского университета А. Фаворский был выбран в члены правления Казанского университета в сентябре 1923 г. и утвержден Татпрофсоветом 4 октября (НАРТ. Ф. Р.-1337. Оп.1. Д.70. Л.34). Однако 10 октября он подает записку на имя ректора университета: «Ознакомившись подробнее с характером обязанностей члена Правления, я пришел к заключению, что я, в виду болезненного своего состояния, выполнить их не смогу, а потому я прошу вас снять мою кандидатуру в члены Правления» (НАРТ. Ф. Р. -1337. Оп.1. Д.70. Л.33). Отказ другого профессора содержал следующую мотивировку: «Занимаюсь сейчас усиленным образом научной работой и педагогической в целом ряде учебных заведений и пришел к заключению о невозможности совместить с этим обязанности члена правления университета, а потому прошу снять мою кандидатуру» (НАРТ. Ф. Р. -1337. Оп.1. Д.70. Л.48). Член правления Ветеринарного института профессор К.Р. Викторов в своем заявлении в правление писал: «В виду чрезвычайной перегруженности меня административной, педагогической и общественной работой, прошу Правление уволить меня от должности члена Правления по научно-учебной части» (НАРТ. Ф. Р-3682. Оп.1. Д.836. Л.155).
Помимо прямых заявлений об отказе от работы в правлении сохранились свидетельства об уклонении и нежелании профессуры исполнять обязанности его членов. Так, в 1923 г. правление Восточно-педагогического института, докладывая о состоянии дел уполномоченному по вузам Татреспублики, уточняло, «удовлетворять ли члена Правления Г. Максудова содержанием по должности члена Правления ВПИ в сентябре, так как Г. Максудов с середины июля и до настоящего времени не принимает никакого участия в работе ВПИ и ни разу за это время не посещал института» (НАРТ. Ф. Р. -3681. Оп.1. Д.525. Л.83).
В эти годы складывались и парадоксальные ситуации, когда управление вузом не на кого было возложить. Показателен пример работы Восточно-педагогического института. Ректором вуза в 1922 г. был выбран профессор Б.Ф. Адлер, но постоянные заграничные командировки мешали ему исполнять ректорские обязанности. Вот и 8 января 1923 г. профессор заявил на заседании правления института о разрешенной ему Наркомпросом заграничной командировке сроком на пять месяцев: «Прошу освободить меня от исполнения обязанностей ректора. Содержание по должности профессора прошу сохранить в обычном для командированных размере. » (НАРТ. Ф. Р. -1487. Оп.1. Д.14. Л.43).Члены правления были категорически не согласны отпускать Б.Ф.Адлера, заявив, что «в настоящее время не может быть и речи о его освобождении от ректорских обязанностей», и постановили «просить профессора Б.Ф.Адлера немедленно приступить к исполнению обязанностей ректора, так как за период ректорства своего он и без того часто пользовался командировками» (НАРТ. Ф. Р. -1487. Оп.1. Д.14. Л.45.). Либо авторитет правления оказался невелик, либо по каким-то другим причинам, документальных свидетельств о которых обнаружено не было, но профессор все-таки уехал в командировку. Архивы сохранили лишь косвенные подтверждения его отсутствия на посту ректора. 3 февраля на заседании правления вуза рассматривали заявление исполняющего обязанности ректора Восточно-педагогического института профессора В.П.Соколова о «невозможности дольше исполнять обязанности ректора вуза по болезни» (НАРТ. Ф. Р.-1487. Оп.1. Д.14. Л.65). Ходатайство профессора было отклонено правлением «за не предоставлением свидетельства болезни» (НАРТ. Ф. Р.-1487. Оп.1. Д.14. Л.65). На этом проблемы управления вузом не закончились, судя по заявлению правления вуза в мае 1924 г., направленному Уполномоченному по делам вуз ТССР, «18 мая в Москве открывается Ректорское Совещание, а 22 мая Совещание по педагогическому образованию, на которых присутствие представителя Правления ВПИ необходимо. Ввиду того, что в настоящее время ректор ВПИ Г.Б. Гермаидзе находится в отпуску, а третий член Правления за последнее время фактически не ведет работу по ВПИ, прошу ваших указаний по вопросу о том, кому передать исполнение обязанностей ректора» (НАРТ. Ф. Р. -3681. Оп.1. Д.837. Л.31).
Все попытки властей упорядочить работу новых органов власти оказывались безуспешными. Тогда были приняты радикальные меры. В 1923 г. всем вузам было разослано распоряжение Главпрофобра «неукоснительно принять к исполнению, что отпуска ректорам на срок более 2-х недель могут быть представлены только с разрешения Главпрофобра» (НАРТ. Ф. Р.-1487. Оп.1. Д.29. Л.89). В документах, датированных концом 1920-х гг., можно встретить немало докладных записок, в которых ректоры вузов сообщают обо всех своих перемещениях. Докладные записки приобрели даже определенную форму. Так, ректор Казанского университета М.А. Сегаль по возвращении из командировки всегда писал уполномоченному Наркомпроса по делам вуз: «Возвратившись из командировки, я с сего числа вступил в исполнение обязанностей ректора университета, о чем и сообщаю» (НАРТ. Ф. Р. -3682. Оп.1. Д.1607. Л.114, 180,182,196).
Частые отказы профессоров исполнять обязанности членов правления приводили к нестабильности - назначались перевыборы. Постоянного состава правлений не было ни в одном вузе Казани. Немалую часть документальных источников этого периода составляют материалы переписки вузов Казани и центральных властей (в основном Главпрофобра) о переизбрании, назначении и устройстве советских органов управления вузами. Острое желание научной интеллигенции сохранить прежнее профессиональное пространство, допустив лишь незначительную модификацию, заставило профессуру использовать разные практики социализации. Позиция ученых могла трактоваться так: часть профессоров и преподавателей сознательно принимали участие в работе новых органов, надеясь влиять на преобразования и перемены сообразно своим представлениям; часть преподавателей отказывались принимать какое-либо участие в реформировании системы образования. Практики отказа вузовской интеллигенции от работы в советской системе управления стали характерным явлением для многих вузов Казани 1920-х гг., что значительно тормозило процесс советизации вузовского сообщества.
Список источников
Национальный архив республики Татарстан (НАРТ).Ф. 1337. Оп.1. Д. 20; Ф. 3682. Оп.1. Д. 58; Ф.262. Оп.1. Д.9. Л.145; Ф.1487. Оп.1. Д.14. Л.43; Ф.926. Оп.1. Д. 10. Л.16.
Собрание узаконений и распоряжений Рабочего и крестьянского правительства за 1917-1918гг., издаваемое Народным комиссариатом юстиции. М.: Б.и., 1942. № 1-100.
Библиографический список
Болдырев Н.И. Директивы ВКП(б) и постановления Советского правительства о народном образовании: Сб. док. за 1917-1947 гг. М.; Л.: изд-во Акад. пед. наук РСФСР, 1947. 576 с. Дюков И.А. Казанский государственный университет им. В.И. Ульянова-Ленина в 1917-1946 гг./ под. ред. К.П. Ситникова. Казань: Изд-во Казан.ун-та, 1947.123 с.
Корбут М.К. Казанский государственный университет имени В.И.Ленина за 125 лет 1804/05 -1929/30: в 2 т. Казань: Изд-во Казан.ун-та, 1930.
Ленин В.И. Речь на первом всероссийском съезде Советов народного хозяйства 26 мая 1918 г. // Полн. собр. соч. М.: Изд-во полит. лит., 1974. Т. 36. 742 с.
Ленин В.И. Шаг вперед, два шага назад // Полн. собр. соч. М.: Изд-во полит. лит-ры, 1978. Т. 8. 665 с.
Малышева С.Ю. Александр Александрович Овчинников. 1921-1922 гг. // Ректоры Казанского университета, 1804-2004 гг.: Очерки жизни и деятельности /сост. и науч. ред. В.С. Королев. Казань: Изд-во Казан.ун-та, 2004. 359с.
Троцкий Л. Д. Об интеллигенции // Интеллигенция, власть, народ. М.: Наука, 1992. 341с. Сафразьян Н.Л. Борьба КПСС за строительство высшей школы (1921-1927 гг.). М.: Изд-во Моск. ун-та, 1977. 158 с.
Дата поступления рукописи в редакцию 01.09.2017
TRANSFORMATION OF PROFESSIONAL SPACE AND THE POSITION OF THE SCIENTIFIC INTELLIGENTSIA OF TATARSTAN IN THE 1920s
O. A. Habibrahmanova
Kazan State Medical University, Butlerov str., 49, 412012, Kazan, Russia olgaah@yandex.ru
The paper analyzes the problem of forming a new system of organizational and administrative procedures and the rules in Tatarstan higher education in the 1920s. In particular, problems of introducing a new "Soviet" system of elected boards in the Kazan high schools are considered. The system approach in studying organizational procedures and rules in the Kazan higher educational institutions made it possible to reveal not only the attitudes of professors and teachers to them, but also the processes that occured inside the professorial corporation. The mechanisms of "transition" to new Soviet rules and rituals are analyzed. With the purpose of studying reaction of scientific intelligentsia on occurring metamorphoses in professional space, the detailed analysis of the election system, taking place in the Kazan university, was undertaken. Based on archival documents, the reaction of scientific intelligentsia to oc-curing deformations of management structure in the Kazan high school is demonstrated, as well as the attempts of scientists to resist the "Soviet" procedures and rules and to keep pre-revolutionary ones. The author states that the intelligentsia introduced new rules and rituals and generated new behavioural practices, unusual for pre-revolutionary period. The transformation of the professional space of the scientific intelligentsia had a decisive effect on the emergence of a new identity, which began to take shape during the period under study.
Key words: scientific intelligentsia, Sovietization, Kazan University, professional space, transformations, management system.
References
Boldyrev, N.I. (1947), Direktivy VKP(b) i postanovleniya Sovetskogo pravitel'stva o narodnom obrazovanii. Sb. dok- ov za 1917-1947gg. [Instructions and decisions of the Soviet government about national education], izd-vo Akad. ped. nauk RSFSR, St. Petersburg, Moscow, Russia, 576 p.
Dyukov, I.A. (1947), Kazanskiy gosudarstvennyy universitet im. V.I. Ul'yanova-Lenina v 1917-1946 gg. [The Kazan state university in 1917-1946], Izd-vo Kazan.un-ta, Kazan, Russia, 123 p.
Korbut, M.K. (1930), Kazanskiy gosudarstvennyy universitet imeni V.I. Lenina za 125 let 1804/05 - 1929/30 [The Kazan state university for 125 years 1804/05 - 1929/30], Izd-vo Kazan.un-ta, Kazan, Russia, 2 volumes.
Lenin, V.I. (1974), "Speech at the first All-Russian congress of the Soviets of national economy on May, 26, 1918", in Lenin V.I., Polnoe sobranie sochineniy [Complete works], Izd-vo polit.lit-ry, Moscow, Russia, vol. 36, 742 p.
Lenin, V.I. (1978), "The step forward, two steps back", in Lenin V.I., Polnoe sobranie sochineniy [Complete works], Izd-vo polit.lit-ry, Moscow, Russia, vol. 8, 665 p.
Malysheva, S.Yu. (2004), "Alexander Alexandrovich Ovchinnikov. 1921-1922", in Rektory Kazanskogo universiteta, 1804-2004gg.: Ocherki zhizni i deyatel'nosti [Rectors of Kazan University, 1804-2004: Essays on Life and Activities], Izd-vo Kazan.un-ta, Kazan, Russia, 359 p.
Safraz'yan, N.L. (1977), Bor'ba KPSSza stroitel'stvo vysshey shkoly (1921 - 1927gg.) [Struggle of the CPSU for construction of the higher school (1921-1927)], Izd-vo Moskovskogo un-ta, Moscow, Russia, 158 p. Trockiy, L.D. (1992), "About intelligentsia", in Intelligentsiya, vlast', narod [Intelligentsia, power, people], Nauka, Moscow, Russia, 341 p.
