Трансформация постсоветских политико-административных элит Текст научной статьи по специальности «Политологические науки»

А.В. Дука

Трансформация постсоветских политико-административных элит

Аннотация. Рассматривается проблема институционализации российских элит после крушения государственного социализма. Анализируется институциональный, структурный и персональный аспекты данного процесса.

Abstract. Looking at the institualization of Russian elites after the collapse of state socialism in the country, the author analyses the institutional, structural and personal aspects of this process.

Ключевые слова: Россия, властные элиты, институционализация, трансформация, рекрутирование, коррупция, плутократия, олигархия.

Keywords: Russia, power elites, institualization, transformation, recruiting, corruption, plutocracy, oligarchy.

Институционализация элит

Проблема трансформации постсоветской элиты тесно связана с процессом возникновения новых институциональных порядков и, соответственно, институционализации новых властных групп в России. Другими словами, властные группы, находясь внутри процесса социетальных изменений, вынуждены, подчиняясь потоку исторических изменений, сами изменяться, становясь качественно новыми. Они из социалистической номенклатуры превращаются в элиту современного капиталистического общества и одновременно пытаются не только приспособиться, но и приспособить обстоятельства и общественные (под)системы к своим интересам и своему новому положе-

нию. Не все получается, номекенклатура несет потери, кем-то и чем-то жертвует. Но как определенная социальная группа, управляющая обществом, она, трансформируясь, выживает и побеждает. В этом отношении дискуссия о циркуляции или воспроизводстве властных элит в процессе постсоциалистического транзита [Szelenyi, Szelenyi, 1995] решается в пользу синтетического подхода. В более традиционном варианте речь может идти о сочетании циркуляции и репродукции (см., напр.: [Higley, Lengyel, 2000]). Мне представляется, что, скорее, обе тенденции выступают сторонами трансформации. Этот процесс в определенной степени объективный, но в нем велико субъективное начало.

Анализ целесообразно начать с определения объекта исследования. Определение элиты Дж. Хигли и М. Бёртона вполне подходит в качестве исходной точки: «Политические элиты могут быть определены как персоны, способные в силу их стратегических позиций во властных организациях и движениях оказывать влияние на политические результаты регулярно и устойчиво» [Higley, Burton, 2006, p. 7]. Данное определение содержит характеристики властных групп, функционирующих в сложившемся и воспроизводящемся обществе, что связано с установившимися социальными институтами, структурами и отношениями. Общество, находящееся в процессе кардинальных изменений, не имеет устоявшихся институтов - они только возникают, и группы, стремящиеся контролировать создающиеся институты, стремятся, участвуя в их создании, завладеть ими и закрепиться. Борьба за власть и выживание на вершине становятся существенной доминантой их поведения. Процесс инсти-туционализации связан со становлением устойчивости положения и элитных характеристик. Отсюда можно предположить, что объективные цели персон, стремящихся к власти и к членству во властном сообществе, будут заключаться в следующем.

Во-первых, занять стратегические позиции. В условиях общественной трансформации эта цель реализуется параллельно c созданием новых институтов и, возможно, переформатированием существующих. Но в любом случае речь идет о новых институциональных порядках.

Во-вторых, контролировать организации и движения. Очевидно, что не все старые организации исчезают. Поэтому активность должна быть направлена на них, а также на создание новых. Альтернативные и неконтролируемые организации и движения для становящейся элиты могут представлять потенциальную опасность, отсюда возникает задача по их ослаблению или уничтожению.

В-третьих, создать структуры эффективной деятельности, включая: структурирование социальных, политических, экономических и культурных подсистем с целью привести их в соответствие с интересами, целями и активностью персон и групп, находящихся «наверху»; а также систему подготовки и образования. Это естественным образом связано с тем, что возможное влияние на политические результаты зависит от характеристик общественных (под)систем и индивидов, участвующих в их функционировании.

В-четвертых, стабилизировать систему организаций и институтов, наиболее важных с точки зрения принятия решений, их исполнения и контроля, а также правила их функционирования. Помимо этого, необходимо установить формальные и неформальные нормы деятельности политических акторов всех уровней, включая внутриэлитные взаимоотношения.

В-пятых, обрести союзников и социально-политическую поддержку у населения и значимых социальных групп. Это в значительной степени связано с представительностью элиты. Дж. Сартори различает три вида представительства: юридическое, социологическое и политическое [Sartori, 1968; Rao, 1998]. Первый предполагает деятельность кого-либо в чьих-то интересах по контракту или мандату. Второй вид связан с приписыванием представительства ввиду принадлежности индивидов к той или иной социальной группе (национальной, профессиональной, половой, возрастной, религиозной и т.п.). Третий, могущий включать предыдущие, связан прежде всего с ответственностью за охрану и реализацию определенных интересов социальных групп. Институционализация (конституи-рование) представительства интересов социальных групп связана с устойчивым, регулярным отстаиванием, продвижением определенных интересов. И тем самым эти группы получают поддержку,

но и властные инстанции, и группы также поддерживаются своими «подопечными».

В-шестых, легитимизировать занимаемые позиции и свое место в них. «Объект имеет политическую легитимность, если и только если он морально оправдан в обладании политической властью, где обладание политической властью выступает попыткой использовать монополию (в рамках юрисдикции) в применении и в ведении законов. Характер монополии важен, если мы отделяем политическую власть от простого принуждения» [Buchanan, 2002, p. 689690]. Для становящихся элит этот принцип имеет принципиальную важность. Тем более это существенно для российской социальной системы, где монополия зачастую воспринимается как естественная характеристика социальных и политических порядков.

Реализация этих целей приводит определенные группы к властным позициям, а также к снижению неопределенности и непредсказуемости в активности политических элит. Это с точки зрения субъективно мотивированных действий. Однако было бы неверно абсолютизировать целерациональные действия и мотивы групп доминирования. Задача может не формулироваться как определенный план. Но в ходе продвижения во власть и закрепления в ней стремящиеся к этому группы и индивиды вынуждены решать изложенные выше задачи. В более общем плане со стороны внешнего наблюдателя процесс институционализации и трансформации новых властных групп может быть рассмотрен в трех аспектах (измерениях): институциональном, структурном, персональном. Существует еще важное культурное измерение, но здесь оно не рассматривается. Содержательно институционализация элит может быть разделена на два больших периода - до 2000 г. и после, что укладывается в логику постсоветской истории.

Фон и контекст

Базовым фактором, влияющим на процессы институциона-лизации властных элит, остается социетальная неопределенность, постепенно снижающаяся в последние годы. Сущностно эта неопределенность характеризуется неустойчивостью и нефиксирован-ностью вектора социального, экономического и политического раз-

вития страны на фоне глубокого кризиса и разрушения прежних институциональных и структурных оснований российского общества. При этом постоянно делались заявления о путях развития России со стороны различных групп, осуществлявших и осуществляющих контроль над институтами власти. Суть их сводилась в основном к ориентации на «построение» капиталистического, демократического, социального общества, что, собственно, и зафиксировано в Конституции Российской Федерации. В последние два года ситуация усугубляется сочетанием экономического кризиса и конфронтацией со странами Запада.

В докладе Всемирного банка 2014 г. фиксировалось, что в РФ сохраняются неустойчивость институциональной среды, непоследовательное применение законов и подзаконных актов; глобальные показатели государственного управления (по методике Всемирного банка) демонстрируют слабую эффективность государственной политики [Доклад об.., 2014, с. 49-50]. Через два года эксперты отмечали: «Неопределенность экономической политики стала ключевым фактором, сдерживающим инвестиции и потребление» [Доклад об.., 2016, с. 57]. Помимо этого, «на фоне падения цен на нефть вскрылись серьезные недостатки действующей модели экономического роста в России», и «перед Россией по-прежнему стоят серьезные структурные ограничения и накопившиеся за долгое время препятствия для повышения конкурентоспособности экспорта» [там же, с. 8-9].

Существует определенный парадокс. Элиты выступают агентами стабилизации, упорядочивания и институционализации [Манхейм, 1994, с. 313; Ахиезер, 1998, с. 346-347; Тоффлер, 1999; см. также: Keller, 1968]. Но, не будучи сами институционализированными, как они смогут стабилизировать ситуацию и систему? В России эта проблема усугубляется длительным состоянием общественной неопределенности и нестабильности, которая фактически длится последнюю четверть века.

Возможный ответ (гипотеза) состоит в том, что в таких условиях стабилизация возможна через ограниченную рецессию. Возврат к некоторым формам прошлого и ориентация в процессе рекрутирования во властные структуры на персон, отстаивающих

принципы такого рецессионного (ретроградного) консерватизма, оказывается наименее затратным для системы. Формальная приобщенность к прошлому, помимо прочего, может в условиях продолжающейся нестабильности выполнять важную функцию легитимации, апеллируя к «положительным» чертам предыдущего состояния общества (среди которых стабильность - наиважнейшая) и забвению признаваемых негативных черт1. Необходимый аспект инсти-туционализации - приобретение ценности [Хантингтон, 2004, с. 32], как раз и составляет основание легитимности. Причем, вполне вероятно, что в определенной степени для самих элитных групп данный вариант институционализации не является вопросом выбора. «Встреча» системных требований и людской деятельности происходит вполне естественно. Индивиды и система находят друг друга, поскольку взаимодействуя выживают. Именно в связи с этим процессом исследователи характеризуют происходящее как «рено-менклатуризацию», «инволюцию» [Трансформация старой.., 1996, с. 291; Магомедов, 1994, с. 112; Рс^огеск, 1994].

Здесь необходимо сделать некоторые методологические уточнения. Во-первых, «система» здесь рассматривается не персонифицировано и не антропоморфно. Под ней имеется в виду сложившаяся совокупность взаимоподдерживающих институтов, практик, культурных образцов, обеспечивающих воспроизводство социума. В определенном смысле она действует безлично, посредством сложившихся формальных и неформальных норм, включая традиции и обычаи. Одновременно, поскольку институты персонифицированы в ролях, выполняемых конкретными индивидами, система выступает как совокупность сорганизованных (не всегда рефлексирующих по этому поводу) индивидов и групп. Но действие их в значительной степени деперсонифицировано. На уровне обыденного дискурса это может выражаться следующим образом: «сработался - не сработался», «подошел - не подошел», «соответствует - не соответствует» и т.п. Существенным обстоятельством является длительный социально-экономический кризис и его влия-

1 Кроме того, верно заметил Поль Рикёр: «Общество не может жить в бесконечном гневе против самого себя» [Рикёр, 2004, с. 693-694].

ние на потенциальный бассейн рекрутирования региональных и федеральных элит.

Помимо этого, существуют и очень важные внешние факторы. В первое десятилетие существования новой России было очевидно стремление властной элиты вписаться в глобальный мировой порядок, не претендуя на первые роли. Эта политика встраивания российских элит в западный мир (глобализационную систему управления) началась еще при М.С. Горбачеве, продолжилась при Б.Н. Ельцине и раннем В.В. Путине. Примерно с 2004 г. ориентация несколько изменилась, что было связано, скорее всего, во-первых, с отсутствием интереса со стороны Запада в интеграции российской элиты и России в евро-атлантическое сообщество на равноправных основаниях и, во-вторых, с недооценкой западными партнерами интересов России и российской элиты на постсоветском пространстве. Мюнхенская речь В.В. Путина 2007 г. явилась своеобразным Рубиконом. Также российские властные группы очень болезненно восприняли активное стремление «демократического Запада» стимулировать изменения во внутренней политике страны. Отечественные элиты остро реагируют на обстановку в государствах - бывших республиках СССР и на действия западных держав. Стремление избежать массовых выступлений - «цветных революций» и страх оказаться слабее Запада в военно-политическом отношении существенно влияют на решения по институциональному дизайну политической сферы. Еще одно обстоятельство усиливает значение внешнего фактора. Это то, что можно было бы назвать смысловым диссонансом. Как отмечает А. Роксборо, «способность русских и американцев говорить наперекор друг другу поражает. Русские не могли понять, почему их поведение дома заставляет соседей бояться их. Американцы и их союзники не смогли увидеть, что русские огорчены навязываемой им ролью потенциального агрессора. Два саммита НАТО 2002 г. были расценены как окончание холодной войны. На самом деле они лишь помогли раздуть ее угли и начать новую. На взгляд из Москвы, старый "железный занавес", висевший поперек Европы, оказался заменен новым -и намного ближе к их дому» [Роксборо, 2012, с. 117]. В 2010-х годах процесс, получивший название «национализации элит», усилился

и принял форму государственной политики. В последнее время обострение отношений с Западом в связи с кризисом на Украине, а также в связи с геополитическим столкновением на Ближнем Востоке, в частности в Сирии, привело к принятию ряда изоляционистских мер и дальнейшей авторитаризации российского политического режима.

Институциональное измерение

В институциональном отношении трансформация российской элиты была связана с тремя кардинальными институциональными изменениями: во-первых, переходом от монополии коммунистической партии к советской республике в 1991 г., во-вторых, переходом от советской парламентской республики к президентской республике в 1993 г. и, в-третьих, трансформацией президентской республики в суперпрезидентскую республику в начале 2000-х годов. В ходе этих институциональных переходов шла острая борьба фракций элит за институциональный дизайн и доступ к ресурсам.

Завершившаяся монополия КПСС на власть как результат неудавшегося путча августа 1991 г. привела к краткосрочному периоду парламентской советской республики. Однако от «чистой» советской власти возникший режим отличался наличием претендующей на главенство административной вертикали во главе с президентом. Проблема заключалась в претензии представительной власти, Советов, быть основным властным институтом и по Конституции, и в реальности. Президент, опираясь на тот же источник власти - народ, стремился обосновать свою большую, чем парламент, легитимность. В период обострения отношений между президентом и Верховным Советом осенью 1992 г. Б.Н. Ельцин заявил: «Пора власть употребить. И действовать». На вопрос главного редактора «АиФ»: «Но ведь существуют законы, действующая, хотя и старая, Конституция?» - президент ответил: «Я давал клятву НАРОДУ служить. Народу, а не кому-то еще...» [Ельцин, 1994, с. 193]. Здесь примечательно, что законы рассматриваются как нечто вторичное и неважное, фактическая легитимация произвола осуществляется через апелляцию к народу, от которого получен

мандат на правление - типично популистский дискурс. Аналогичная ситуация сложилась и в части российских регионов. Конфронтация Советов и администраций дополнялась вмешательством представителей президента. Надо отметить, что далеко не всегда легислатуры и главы администраций представляли разные политико-идеологические лагеря. В большинстве регионов администрация и депутаты были в прошлом членами Коммунистической партии, часть из них принадлежала к номенклатуре. Верховный Совет и его руководство были сторонниками Б.Н. Ельцина в его противостоянии путчу и союзным властям, включая М.С. Горбачева. В основе конфликта был вопрос о распоряжении общественными ресурсами. Формой его разрешения стала игра с нулевой суммой. Логика и существо конфликта между союзным центром и М.С. Горбачевым, с одной стороны, и российской республиканской властью и Б.Н. Ельциным, с другой стороны, воспроизвелись в Российской Федерации. В дальнейшем в различных вариантах борьба за ресурсы при политическом уничтожении оппонентов стала главным элементом российской политики. Основанием такого положения была фундаментальная характеристика советской политической культуры, берущая начало в революционной бескомпромиссности. Д. Лэйн в связи с этим обстоятельством отмечал: «В отличие от демократического перехода, основывающегося на переговорах, коллапс СССР явился следствием фрагментирован-ной и сильно разделенной политической элиты, у которой не было политического и морального единства» [Lane, 1996, p. 4]. Что и породило особенности формирования новых властных групп.

Подавление путча создало предпосылки государственного переворота, совершенного в этом же году частью республиканских элит и закончившегося распадом Советского Союза. Однако этот акт был не вполне завершенным. Ельцину его сторонники предлагали сразу же распустить Советы и провести выборы в новые представительные органы власти. Однако это создавало слишком сильную неопределенность. Не было очевидно, что новые легислатуры, получив «демократическую» легитимацию, поддержат президента и предлагаемые им реформы, тем более что еще в августе 1991 г. указом главы государства была установлена должность руководи-

теля администрации региона России (край, область, автономная область, автономный округ). Главы администраций заменили председателей исполнительных комитетов Советов народных депутатов. Логика введения нового института была прозрачна -обеспечить контроль над ресурсами и элитами регионов. В 19911993 гг. главы администраций регионов назначались президентом России, кандидатуру главы администрации должен был одобрить Совет народных депутатов региона. Исключение существовало для избранных мэров Москвы и Санкт-Петербурга, а также для глав республик в составе Федерации. Также в каждом регионе в соответствии с распоряжением президента Российской Федерации от 2 сентября 1991 г. назначался представитель президента РСФСР.

Пятый съезд народных депутатов РСФСР 28 октября наделил Ельцина «чрезвычайными полномочиями» для проведения реформ сроком до 1 декабря 1992 г. Президент совмещал функции председателя правительства, его указы приравнивались к законам. Попытка продлить полномочия в конце 1992 г. привела к острому конфликту с парламентом, который с трудом удалось погасить благодаря посредничеству председателя Конституционного суда.

Одним из принципиальных решений по усилению контроля над обществом в духе советского централизма был Указ № 289 «Об образовании Министерства безопасности и внутренних дел РСФСР» от 19 декабря 1991 г., которым упразднялись Министерство внутренних дел РСФСР и Агентство федеральной безопасности РСФСР. Создание силового суперминистерства встретило сильную оппозицию в Верховном Совете и среди демократической общественности. Новая институция очень походила на НКВД при Сталине и Берии. Группа депутатов направила ходатайство в Конституционный суд, который 14 января 1992 г. признал указ президента не соответствующим Конституции. На следующий день указ был отменен.

Стремление централизовать власть и обеспечить монополию элитным группам, оказавшимся у власти, наталкивалось на противодействие не только на федеральном уровне. Далеко не везде представители президента реально участвовали в принятии суще-

ственных решений. Региональные элиты также выстраивали свою властную иерархию, используя схожие с центром методы.

Конфликты с региональными элитами и слабость центральной власти привели к подписанию 31 марта 1992 г. Федеративного договора между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Федерации о разграничении предметов ведения и полномочий. Некоторые регионы добились значительных уступок со стороны федерального центра, провозгласив суверенитет в рамках существующего государства (по аналогии с союзными республиками в СССР). Особенно территориальная фрагментация политического пространства усилилась во второй половине 1990-х годов. Именно в это время очень много говорили и писали о регионализации России, возможной конфедерализации и даже распаде. Эти сюжеты даже вошли в отечественные учебники по политологии того времени. Центральная власть не могла воспрепятствовать достаточно свободному поведению региональных элит1.

Внутри федеральной элиты существовали централизатор-ские устремления, противодействующие автономизации региональных элит. Показательно, что, после того как в середине 1998 г. В.В. Путин возглавил Комиссию при президенте России по подготовке договоров о разграничении полномочий между федеральными органами государственной власти и субъектами Российской Федерации2, ни один договор подписан не был (см.: [Костин, 2010, с. 76]). До этого времени были подписаны договоры с 46 субъектами Федерации [Договоры...].

В условиях сильной политической и социальной неопределенности доминирующие группы пытались структурировать российское политическое пространство. В основном это были попытки создать подконтрольные новой власти общественные и партийные структуры, что усилило бы позиции групп доминирования. Еще в ноябре 1991 г. Б.Н. Ельцин и представители пяти демократических

1 О моделях поведения региональных элит, их структурировании, взаимоотношении с Центром в контексте рассматриваемых здесь проблем см. весьма значимые работы: [Лапина, Чирикова, 1999; Лапина, Чирикова, 2000].

2 Комиссия существовала с 20.07.1994 по 08.08.2001.

партий подписали Протокол о намерениях. По нему предполагалось, что партии будут оказывать администрации поддержку, а та, в свою очередь, будет консультироваться по важным вопросам политики. Однако со стороны президента данная договоренность не выполнялась. В январе 1992 г. правительство издало указ о создании «Общественного комитета российских реформ». Деятельность его так ничего и не дала. В феврале произошла ничем не завершившаяся первая попытка создания президентской партии. В марте президент выпустил обращение с призывом созвать Собрание граждан Российской Федерации в поддержку реформ. В апреле прошло собрание в Москве и ряде городов, но эти начинания не получили организационного продолжения. Тогда же новые элиты решили вернуться к идее создания президентской партии, но уже на базе существующей организации - Союза ветеранов Афганистана, который насчитывал 450 тыс. членов. Опять неудача. В июле в Москве собирается Форум сторонников реформ, приходят члены правительства, но партия вновь не создается. Эти попытки довольно показательны, поскольку нет широкой социальной базы, нет единства ни в элите, ни в потенциальных группах поддержки.

После государственного переворота сентября-октября 1993 г. (расстрел и разгон парламента - Верховного Совета) структурирование российского политического пространства продолжилось. В декабре 1993 г. была принята новая Конституция, которая закрепила в стране президентскую республику1. Некоторые исследователи рассматривают эти события как шаги Ельцина и его окружения по «закрытию» элиты [Крыштановская, 1995, с. 59]. Однако выборы в Государственную Думу, проведенные вместе с референдумом о Конституции, показали, что реальный политический процесс новыми элитами контролируется не полностью. Было несколько попыток Ельцина и его окружения стать здесь основным актором. В апреле 1995 г. Ельцин объявил, что он дал поручение председателю Госдумы и премьер-министру создать два блока -левоцентристский и правоцентристский соответственно. В резуль-

1 В экспертном сообществе существовали предположения о фальсификации результатов референдума. См., напр.: [Собянин, Суховольский, 1995].

тате появилось движение «Наш Дом - Россия». В мае В.В. Путин, бывший в то время первым заместителем председателя правительства Санкт-Петербурга, стал «по должности» организатором и руководителем регионального отделения. В результате думских выборов 1995 г. движение завоевало 10% голосов. Этому проекту не суждено было долго жить. Партия власти так и не получилась. На выборах 1999 г. в III Думу НДР получил лишь 1,19% голосов. Длительное существование проправительственных организаций на этом этапе было невозможным. Элита оказывалась без важной организационно-политической поддержки.

Существенным для анализа институциональных реформ является стремление части новой российской элиты в том или ином виде восстановить монархию. Монархическое движение в постсоветской России достаточно разнородно и в нем нет единства. В связи с этим монархический публицист В. Невярович особо подчеркивает «необходимость строгого разграничения святомонархистов от монархистов вообще (т.е. выступающих только лишь за единодержавие и сильную централизованную власть), а также от монархистов-соборян (соборников), монархистов-конституционалистов, выступающих за декоративную конституционную форму монархии, монархистов альтернативного толка и прочих «монархистов», а также от так называемых «непредрешенцев» («что Бог пошлет, та власть и будет»)» [Невярович, 2004, с. 2]. Разные элитные группы пытались ориентироваться на различные течения внутри этого движения. Одним из первых активность в этом направлении проявил еще в 1991 г. мэр Санкт-Петербурга и сопредседатель Межрегиональной депутатской группы Съезда народных депутатов СССР А.А. Собчак, затем включились и другие политики [Бармин, 2013]. В 19931997 гг. Б.Н. Ельцин и его окружение также рассматривали возможность реставрации в России монархии с провозглашением царем одного из членов Российского императорского дома в эмиграции -правнука Великого князя Кирилла Владимировича - Георгия Михайловича. В 1994 г. председатель Совета Федерации В.Ф. Шумейко заявил в телеинтервью о возможности такого решения, которое было бы благом для страны [Невский, 2013]. Б.Н. Ельцин при таком развитии событий мог стать регентом. Таким образом, проблема

неопределенности выборов вполне «легитимно» снималась [Платонов, 1997; Лебедев, 2010]. Одновременно, как отмечалось в прессе, данный проект имел своей стратегической целью «всемерное сращивание лидеров новой демократической России с царской семьей и затыкание таким образом ртов особенно активным национал-патриотам» [Панорама.., 1996]. В это время вопрос о возможности монархии активно обсуждался в связанных с властными элитами СМИ (см. об этом: [Минкин, 1997]). Символическое захоронение останков Николая II, членов его семьи и приближенных в Санкт-Петербурге в Петропавловской крепости 17 июля 1998 г. подкрепляло легитимацию реставрации монархии.

В последующем к этой теме возвращались политики и публицисты [Кувалдин, 2004; Пестрецова, 2005]. В интервью губернатор Санкт-Петербурга В.И. Матвиенко сказала: «По менталитету русскому человеку нужен барин, царь, президент... Словом, единоначалие» (цит. по: [Ванденко, 2004]). Очередной всплеск интереса властной элиты к реставрации монархии возник в 2010-е годы. Но кандидатуры в возможные цари были уже другие. Непосредственным поводом было празднование 400-летия дома Романовых [Зубков, Полунин, Пряников, 2011; Боханов, 2011; Невский, 2013]. Кризис во взаимоотношениях с Западом и экономические трудности дали новый импульс. Лидер Либерально-демократической партии России В.В. Жириновский заявляет: «Она [Россия] себя плохо чувствует в формате республики» [Встреча.., 2014], «Только монархия нас спасет» [Из выступления.., 2014; Zhirinovsky wants.., 2014]. Социологические опросы показывают, что в обществе существуют монархические ориентации, но они не очень распространены. Согласно опросу Всероссийского центра изучения общественного мнения (ВЦИОМ) в сентябре 2006 г., в случае проведения референдума 10% опрошенных проголосовали бы за восстановление монархии. В то же время «за монархию в России» и «в принципе не против монархии» уже - 22, а в Москве и Санкт-Петербурге таких ориентаций придерживался 31% респондентов [Пресс-выпуск.., 2006]. Мартовский опрос ВЦИОМа 2013 г. выявил 28% монархистов. Причем, 13% считали, что царя надо искать среди российских политиков или общественных деятелей, а не среди потомков Романо-

вых [Пресс-выпуск.., 2013]. По данным Левада-центра, за восстановление монархии в России «определенно да» и «скорее да» в апреле 2013 г. высказались 10% опрошенных [Россияне о.., 2013]. Можно предположить, что сравнительно низкий запрос на монархию среди населения страны является сдерживающим фактором для монархически настроенной части властной элиты. Это, скорее всего, чувствуют и основные претенденты на корону - члены бывшего императорского дома. Помимо этого, существует и конкуренция внутри семьи Романовых (см.: [Воловатов, Казанцева, 2015; В Объединении.., 2015; Дом Романовых.., 2015]). Вместе с тем ориентации на царство влияют на выстраивание авторитарных институтов.

Второй этап институционализации оказался более успешным для правящих элит по созданию контролируемого пространства публичного участия. В 2001 г. по инициативе президентской администрации была создана Общероссийская общественная организация «Деловая Россия», а в следующем году - Общероссийская общественная организация малого и среднего предпринимательства «Опора России». Надо отметить, что самоорганизация российских предпринимателей была достаточно низкой [Приписнов, 2002]. В этом отношении особой конкуренции у правительственных инициатив не было. Эти организации призваны были консолидировать бизнесменов, ориентирующихся на властные структуры. Одновременно эти организации выступали в качестве пространства переговоров и консультаций между фракциями элит.

Показательно, что наиболее влиятельная бизнес-ассоциация Российский союз промышленников и предпринимателей сделала попытку защитить своего лидера Михаила Ходорковского от судебного преследования в 2003 г., но, правда, не очень настойчиво. Вместе с другой организацией - Торгово-промышленной палатой Российской Федерации - она была весьма успешно укрощена и приручена центральной политико-административной элитой.

Кроме этого, администрацией президента было создано несколько молодежных организаций: «Наши», «Местные», «Молодая гвардия», «Россия молодая», «Новые люди», нацеленных на поддержку правящих групп.

Важным направлением стало реформирование партийной системы1. Прежде всего, это - создание относительно устойчивой правительственной партии «Единая Россия». Затем - запрет региональных партий и сокращение числа общефедеральных политических партий. Помимо этого - установление правовых барьеров неконтролируемому партийному строительству. Принятый 11 июля 2001 г. закон «О политических партиях», который в дальнейшем «усовершенствовался», позволил властным элитам эффективно контролировать политическую активность и конструировать партийное пространство в соответствии со своими интересами и представлениями. Послабление, которое вышло в 2012 г., не привело к структурированию дееспособного плюралистического политического пространства. Возможности и ресурсы были потеряны. Несмотря на то что на сайте Минюста список зарегистрированных партий включает 76 организаций [Список.., 2016], реальной политической значимостью обладают немногие, что продемонстрировали выборы в сентябре 2016 г.

Важной вехой в становлении институциональных оснований структурирования российской элиты стал 2004 год. Здесь действовало несколько внешних и внутренних факторов. В условиях сохраняющихся внутриэлитных конфликтов у В.В. Путина было вполне естественное стремление усилить контроль президента над ключевыми министерствами и ведомствами, особенно силового блока. В марте 2004 г. был издан указ «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» [Указ.., 2004], разделивший органы исполнительной власти на две группы. Одна стала подчиняться президенту, а другая - российскому правительству. Как результат влияние и контроль администрации президента над исполнительными структурами власти повысились.

Изменениям была подвергнута избирательная система. Еще в период Б.Н. Ельцина фальсификации и манипуляции активно использовались властной элитой. Так, в феврале 2012 г. президент Д.А. Медведев признал, что выборы президента страны в 1996 г. проходили с большими нарушениями и их результаты были

1 Очень подробное исследование см.: [Михалева, 2009].

сфальсифицированы. Он заявил: «Вряд ли у кого есть сомнения, кто победил на выборах президента 1996 года. Это не был Борис Николаевич Ельцин» [Медведев признался.., 2012]1. Однако необходимость легальности и легитимности формирования властных институтов при сохранении контроля над ними требовала определенных законодательных действий. Во-первых, 13 сентября 2004 г. В.В. Путин объявил о реформе системы региональной исполнительной власти. Суть ее состояла в том, что впредь главы будут не избираться на прямых выборах, а назначаться парламентами по представлению президента. Причем, движение за отмену выборов существовало также и среди определенной части губернаторов. Вот свидетельство губернатора Санкт-Петербурга: «Не понаслышке знаю, что последние года три главы регионов толпами ходили к Владимиру Путину и дружно просили об одном: избавьте нас от выборов! Человек, однажды прошедший их горнило, ни за что на свете не захочет еще раз подвергать себя подобному. Это испытание не для честных людей» (цит. по: [Ванденко, 2004]). Соответствующие законы были изданы 11 декабря 2004 г. Сразу же многие региональные руководители до истечения своих полномочий обратились к президенту с просьбой о назначении. Фактически это было изъявление лояльности центральной власти, имеющее также цель сохранения своих позиций. Только с января 2005 по март 2006 г. новую процедуру наделения полномочиями прошли 46 глав субъектов Федерации. «В большинстве случаев (22 из 33) переназначение было связано не с истечением срока полномочий руководителя региона, а с его добровольным запросом о доверии» [Иванченко, Любаров, 2006, с. 194]. Показательным в этой связи является интервью главы администрации президента Дмитрия Медведева (будущего президента) журналу «Эксперт». В нем, в частности, говорилось: «Новый способ избрания главы региона появился вовсе не для того, чтобы перетряхнуть наш губернаторский корпус. Этот корпус, на мой взгляд, в целом вполне квалифицирован и работоспособен. Вопрос был в единстве исполнительной власти в масштабе России. И, как следствие, в ее эффективности. Новая система из-

1 В более общем плане см.: [Смирнов, 2008].

брания губернаторов, направленная на укрепление единства власти, должна консолидировать региональные элиты, создать условия для большей эффективности в исполнении принятых решений» [Сохранить.., 2005].

Зачистка регионального политического пространства и «одомашнивание» региональных элит, включая губернаторов, прошли достаточно успешно, что позволило через семь лет по инициативе тогдашнего президента Д.А. Медведева перейти к контролируемым (были введены ограничивающие фильтры) выборам глав регионов [Федеральный закон.., 2012]. В связи с этим весьма показательной была фраза в комментариях по случаю принятия нового закона в официальной правительственной газете: «Теперь, вероятно, и страна, и народ для прямых выборов созрели» [Шкель, 2012]. Однако через полгода выяснилось, что с точки зрения и центральной власти, и части региональных элит не во всех регионах население «созрело». 13 декабря 2012 г. на заседании совета законодателей председатель парламента Северной Осетии Алексей Мачнев обратился к президенту с предложением дать право некоторым регионам самим определять себе способ избрания главы субъекта. Через несколько дней соответствующий законопроект появился в Госдуме [Салтыков, 2012]. «Единая Россия» поддержала инициативу [Из политического.., 2013]. В апреле В.В. Путин подписал закон [Регионам разрешили.., 2013]. Эта история достаточно хорошо показывает, во-первых, что этническая периферия не вполне признает общие правила игры, и в этом отношении лишь частично контролируется центральной властью, а во-вторых, внутриэлитные конфликты и противоречия интересов в некоторых этнических регионах достаточно сильны, и центр здесь выступает в качестве арбитра с ограниченными возможностями.

Одновременно появились более жесткие требования к участию в выборах, выдвижению кандидатов и представительству в Государственной Думе. Результатом стал достаточно управляемый парламент и облегчение для властной элиты законодательного процесса. Так, в выборах в Госдумы в 1993 г. участвовало 13 избирательных объединений, в 1995 г. - 43, в 1999 - 26, в 2003 г. - 23. Последующее реформирование избирательной системы связано с при-

нятием 22 февраля 2014 г. федерального закона № 20-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» [Федеральный закон.., 2014]. В соответствии с ним выборы депутатов Государственной Думы следующих созывов должны проводиться по смешанной системе. Эта новелла давала преимущество партии власти. Количество участвующих партий не создавало реальной конкуренции. В мажоритарных округах «Единая Россия» имела преимущества. Выборы 18 сентября 2016 г. это продемонстрировали.

Избирательные новшества коснулись и выборов президента страны, существенно ограничив возможности оппозиционных кандидатов. Если в 1996 г. было 10 кандидатов, в 2000 г. - 11, в 2004 г. - уже 6 кандидатов, в 2008 г. - 4, а в 2012 г. - 5. Конечно, количество претендентов не свидетельствует о реальной конкуренции и политическом плюрализме. Но оно говорит о потенциальной открытости системы и о потенциальном многообразии политико-дискурсивного пространства. Политико-административное сужение многообразия и ограничение политических сил, могущих противодействовать монополии находящихся у власти групп, может говорить как об опасении этих групп, что они могут и не удержать властных позиций, так и о скрытых возможностях оппонентов. В любом случае легитимность режима и его устойчивость ставятся под вопрос. Дополнительным инструментом укрепления того и другого выступает жесткий контроль над СМИ во время избирательных кампаний, что обеспечивает массированное воздействие на электорат в интересах доминирующих групп.

Принципиальным вопросом стало осуществление контроля над судебной системой. Непосредственно и прямо это сделать невозможно, поскольку Конституция провозглашает независимость судов и судей. Однако изнутри это оказалось частично возможным. В декабре 2004 г. VI Всероссийским съездом судей был принят «Кодекс судебной этики» [Кодекс.., 2004]. По нему частично ограничивается свобода выражения мнения: «Судья не вправе публично, вне рамок профессиональной деятельности, подвергать сомнению постановления судов, вступившие в законную силу, и критиковать профессиональные действия своих коллег» (ст. 6, п. 1), а также уча-

стие в публичной деятельности: «Судья не вправе принадлежать к политическим партиям и движениям, поддерживать их материально или иным способом, а также публично выражать свои политические взгляды, участвовать в шествиях и демонстрациях, имеющих политический характер, или в других политических акциях» (ст. 8, п. 5).

Проведенные реформы позволили политической элите стать более автономной и независимой от других социальных групп и политических институтов. Усиление централизации создало предпосылки унифицирующей консолидации властных элит. В последующем стало возможным смягчение институционального давления на общество и контрэлиты, поскольку с их стороны значимого контрпротиводействия уже не ожидалось. В этом отношении использование президентом вето в отношении законов, утвержденных Госдумой, довольно показательно. Если Б.Н. Ельцин часто налагал вето на законы, их не подписывая, то В.В. Путин редко прибегал к этой процедуре. Парламент стал в значительной мере прирученным (см.: [Основы.., 2013, с. 97]). Некоторая либерализация произошла и в отношении создания и деятельности новых и старых оппозиционных партий (см.: [Партийная.., 2015]). По опросам Левада-центра, роль политических партий в оценках населения России довольно низкая. Из предложенных респондентам 21 социального института партии заняли 18-е место с 2,95 баллами по пятибалльной шкале. Устойчивое место в конце списка влиятельности политические партии занимают с 2001 г. Первые места по убыванию занимают президент (4,5 балла), Федеральная служба безопасности (3,93), Вооруженные силы (3,91), президентская администрация (3,8), правительство (3,71) [Роль социальных.., 2015]. Рейтинг политических партий, подготовленный Институтом социально-экономических и политических исследований в апреле 2015 г., свидетельствует о низком уровне возможностей и активности партий, не представленных в Госдуме [Рейтинг.., 2015; Галимова, 2015]. Опросы ВЦИОМ также показывают невысокий индекс одобрения политических партий: ниже находятся профсоюзы, судебная система и оппозиция [Одобрение...].

Структурное измерение

Институциональные изменения на первом этапе привели к острой конкуренции фракций элит. Второй этап институциональных изменений привел к постепенному снижению конкуренции и формированию элитного «социального контракта».

Картель элит. Характеристика, данная Р. Дарендорфом состоянию немецких элит после 1945 г., удобна для описания постсоветского состояния российских элит: «Распад монополии привел к множественности, но не к конкуренции. Вместо этого картель занял место монополии» [Dahrendorf, 1969, p. 255]. Из этой точки, как указывается в литературе, были возможны два варианта развития: демократический и авторитарный. По поводу первого А. Лейпхарт писал: «Консоциальная (сообщественная) демократия означает правление картеля элит, нацеленного на превращение демократии с фрагментированной политической культурой в стабильную демократию» [Lijphart, 1969, p. 216]. О возможном ограничении демократии и авторитарном правлении писал Р. Дарендорф: «У элит не хватает доверия, необходимого для руководства или конфликта. Если мы спросим, почему это так, ответ должен быть тот, что они как социальная группа не устоявшиеся, а абстрактные. Фактически они не образуют группу, а остаются просто категорией» [Dahrendorf, 1969, p. 256]. Абстрактность элит связана с их временной неопределенностью и неустойчивостью. Необходимо время для их возможного воспроизводства. В обычных условиях понадобилось бы еще лет 10-15, но в условиях геополитического и экономического кризиса возникает неопределенность. В результате возможны как ускоренная институционализация, так и ее торможение. Вопрос до сих пор остается открытым.

Структуризация элитного пространства на начальном этапе формирования новых российских элит была одной из важнейших задач новых групп доминирования. Неопределенность и непредсказуемость развития политической ситуации в стране объективно повышала роль личных связей и межличностного доверия. Соответственно, и значение «землячеств», «однокашников» в российской политике оказалось большим. Как показано Э. Баком, элитные связи принципиально влияют на внутреннюю структуру элитного

сообщества и элитных конфликтов [Buck, 2007]. В данном отношении борьба внутриэлитных кланов и, шире, борьба в политической сфере приобрела вид географический («московские», «питерские», «уральские» и т.п.) (см., напр.: [Мазо, 2003; Мухин, 2003; 65 руководящих.., 2005]) и профессиональный («силовики», «либералы-экономисты»). Особенно это проявилось на данном этапе институ-ционализации российских элит. Помимо этого, как отмечают исследователи, большое значение приобрело политическое использование «родственных отношений для объективации, идентификации и фальсификации отечественной власти в период правления Бориса Ельцина» [Орлова, 2004, с. 297]. В отношении родственников и близких к Б.Н. Ельцину советников и бизнесменов, оказывавших принципиальное влияние на внутреннюю и внешнюю политику Российского государства, появился и использовался термин «Семья» (см.: [Ельцин, 2000, с. 259; Примаков, 2002]). Надо сказать, что институт «Семьи», под которым имеется в виду «способ координации интересов и взаимоотношений между олигархическими кланами, неформальный механизм общения представителей бизнес-кланов и президентской власти» [Журженко, 2008, с. 188], стал очень распространенным в постсоветском пространстве [Лукерен-ко, 2004]. Его значение усиливалось выстраиваемой авторитарной вертикалью и снижением роли парламента. Наиболее наглядно роль «Семьи» проявилась в передаче власти и президентских полномочий Б.Н. Ельциным В.В. Путину в конце 1999 г.

Вертикальная и горизонтальная элитная интеграция находилась в 1990-х годах на низком уровне. Нарушение существовавших ранее принципов иерархического продвижения не восстановилось и не были выработаны новые. Часто продвижение наверх было случайным и связанным с личными отношениями высших должностных лиц. В государственном управлении это приводило к дисфункции и затруднениям в формировании административной элиты. Один из сотрудников аппарата правительства вспоминает: «Постоянная смена даже наиболее высокопоставленных государственных чиновников при отсутствии реального и полноценного кадрового резерва привела к тому, что исполнительная власть становилась все менее работоспособной» [Воронцов, 2006, с. 62].

Одной из важных целей новой элиты было создание специальных пространств для неформальных переговоров, торгов, соглашений, принятия решений. В практике остались старые - баня, охота, рыбалка, но возникли и новые - элитные клубы. В середине 1990-х годов начали выходить специальные журналы для элиты.

В послеельцинский период структуризация элитного пространства продолжилась. Помимо внутриэлитных связей, о которых говорилось выше, происходила «расчистка площадки»: группы, претендующие на влияние на политический процесс, выдавливались из публичного пространства. Кроме упорядочения партийной системы существенным в данном отношении явилась борьба с «олигархами» и укрощение региональных элит.

На втором этапе институционализации значительный рывок произошел в элитной интеграции. Важным обстоятельством оказалось то, что для властных элит путинского призыва административная и политическая деятельность особых различий не имела. Любые передвижения по властной горизонтали в условиях централизации и выстраивания вертикали власти стали возможны. Такого рода практика уже существовала в советский период. Первое назначение в номенклатурном духе произошло в августе 2005 г.: президент назначил начальника Восточносибирской железной дороги губернатором Иркутской области. Этот человек (А.Г. Тишанин) никогда не действовал в публичной сфере и всегда был только железнодорожным администратором. С этого времени подобные назначения стали практиковаться широко. Наиболее одиозным стало пребывание на посту министра обороны А.Э. Сердюкова.

Особое место в структурировании элиты занимает коррупция. В последние годы ее размер стал весьма значительным. По данным консалтинговой компании «Рисеша1егЬои8еСоорег8», 60% российских фирм в последние два года получали от чиновников предложения, «от которых нельзя отказаться» [РшС: Россия.., 2014]. Вместе с очевидными деструктивными действиями коррупция выполняет важные для новой элиты функции, выступая специфическим механизмом институционализации российских элит1.

1 Подробно см.: [Быстрова, Дука, 2006].

Во-первых, для элит - это способ быстрого создания символических механизмов идентификации и демаркации имущественного и финансового положения. Во-вторых, посредством коррупции поддерживается внутренняя дисциплина и сплоченность элиты в условиях разрушения идеологии и механизмов сдерживания конкурирующих групп. В-третьих, коррупция при ее широком распространении способствует снижению неопределенности во внутригруппо-вом и межгрупповом взаимодействии в условиях ослабления традиционных для сообщества нормативных регуляторов. В-четвертых, она обеспечивает преодоление административных барьеров и компенсацию неэффективной работы госаппарата и создает необходимые связи между властью и бизнесом, между политико-административной элитой и финансово-экономической элитой. А следовательно, создает устойчивость и прогнозируемость взаимодействия фракций элиты. Показательно, что благодаря проведенной предыдущим президентом России Д.А. Медведевым «декриминализации» уголовного законодательства в качестве основной меры в отношении коррупционеров применяется наказание, не связанное с лишением свободы.

Для формирования новой российской властной элиты стало характерно сращивание экономической и политической власти. Исследователи отмечают, что наряду с плутократизацией в начале 1990-х годов отчетливо проявилась тенденция олигархизации власти. Усилилось переплетение политической и экономической элит на федеральном и региональном уровнях. «Свидетельством окончательной победы "олигархической" модели элитообразования стал состав сформированного летом 1996 г. правительства, представшего в качестве сообщества отраслевых лоббистов» [Гаман-Голутвина, 2006, с. 322]. В определенной степени в этом проявилось наследие советской системы. Можно говорить о path dependency, а также о быстрой самоорганизации и структурировании постноменклатурных групп.

В политическом плане ориентация властных структур на интересы экономических и финансовых групп достаточно очевидна. В путинский и медведевский период эта тенденция усилилась. Высший экономический класс становится потенциальным бассей-

ном рукрутирования элиты. В самом начале своего президентства В. В. Путин заявил, что пересмотра приватизации не будет. Ориентация на высший класс наиболее заметна в фискальной политике. Она отчетливо просматривается в отмене в 2001 г. прогрессивного налогообложения и введении плоской шкалы в 13%, а также сокращении налогов на предпринимательскую деятельность. Важным актом было принятие Госдумой 21 декабря 2001 г. «Трудового кодекса Российской Федерации» (№ 197-ФЗ от 30.12.2001). В нем заметно сужение прав наемных работников и профсоюзов при предоставлении преимуществ работодателям. Причем, эти новшества поддерживали не только традиционно проправительственные партии, но и Союз правых сил, тесно связанный с большим бизнесом.

Одновременно центральная власть во главе с В. В. Путиным стремилась проводить политику «равноудаленности» от экономических и финансовых групп, публично заявляя о своей нейтральности. Вот как описывал ситуацию глава государства: «У нас есть категория людей, которые разбогатели и стали миллиардерами, как у нас говорят, в одночасье. Их государство назначило миллиардерами: просто раздало государственное имущество практически бесплатно. Они так сами и говорили: меня назначили миллиардером. Потом, по ходу пьесы, у них создалось впечатление, что на них Боженька заснул, что им все - можно. И, по сути, была предпринята попытка создать в России систему такого олигархического правления, когда за спиной видимых политических фигур вставали люди, которые на поверхности себя не показывали, но реально формулировали политические решения общенационального значения» [Путин, 2003]. В действительности элитные группы, контролирующие государственную власть, стремятся к автономии от других центров силы и проводят политику снижения уровня конкуренции. В публичном пространстве это озвучивается как независимость от крупных собственников, бизнесменов и менеджеров, ориентация на общее благо.

Вместе с тем социальное неравенство постоянно возрастает. Социальное расслоение в России в результате социально-экономических перемен выразилось в быстром росте крупных и очень крупных состояний при относительном и абсолютном обнищании

основной части населения (см., напр.: [Доля бедных.., 2015; Численность.., 2016; Уровень жизни.., 2016; Реальные.., 2016]). Данные Федеральной службы государственной статистики об этом свидетельствуют (см. табл. 1).

Таблица 1

Характеристики дифференциации денежных доходов

населения

Коэффициенты Год

1991 1992 1993 1995 1997 2000 2004 2008 2010 2013 2014 2015

Коэффициент Джини (индекс концентрации доходов) 0,260 0,289 0,407 0,387 0,390 0,395 0,409 0,421 0,421 0,419 0,416 0,412

Коэффициент фондов (соотношение доходов 10% наиболее и 10% наименее обеспеченного населения) - 8,0 13,5 13,5 13,6 13,9 15,2 16,6 16,6 16,2 16,0 15,6

Источники: Российский статистический ежегодник: Стат. сб. / Пред. ред. кол. В.Л. Соколин. - М.: Госкомстат России, 1998. - С. 207, 223; Сайт Федеральной службы государственной статистики. - Режим доступа: http: / / www. gks. ru / dbscripts / Cbsd / DBInet. cgi (Дата обращения -30.04.2009); http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/bednost/tabl/ 1-2-2.htm (Дата обращения - 28.10.2016); http://www. gks.ru/wps/wcm/ connect/rosstat_main/rosstat/ru/ statistics/population/poverty/# (Дата обращения - 20.05.2016); http://www.gks.ru/free_doc/new_site/population/ bednost/tabl/tab-bed1-2-4.htm (Дата обращения - 20.05.2016).

Данные за 2015 г. предварительные, без учета данных по Республике Крым и г. Севастополю.

Важным механизмом формирования устойчивой имущественной дифференциации было целенаправленное сдерживание роста зарплат в бюджетной сфере и пенсий. Как отмечает О.Г. Дмитриева, «в конце 1999-го, в 2000-м, воспользовавшись эко-

номическим ростом, пенсии и зарплаты можно было спокойно повышать. Но этого не сделали, в очередной раз решив, что народу хватит и крох от барского пирога. Именно тогда в стране появилось бешенное количество миллиардеров. И тогда же произошло относительное снижение уровня пенсий и зарплат бюджетников» [Дмитриева, 2014, с. 113]. Однако проблема здесь находится не только в плоскости социальной справедливости или социальной политики. Прежде всего эта политика была направлена на создание социальной базы новой элиты и закрепление ее как элиты состоятельных людей.

В России уровень социального неравенства один из самых высоких в мире (см.: [Credit Suisse.., 2014, p. 124]). В результате социально-экономических преобразований сложился достаточно устойчивый класс богатых людей. Важным обстоятельством явилась программа приватизации. Особое значение имели залоговые аукционы 1995 г., создавшие, с одной стороны, крупные капиталы, а с другой - весьма тесную связь между бизнес-элитой и политической элитой. Тем самым было положено начало возникновению олигархически-плутократического режима. Это позволило некоторым аналитикам говорить о фактическом существовании в России имущественного ценза для занятия высших государственных должностей (см., напр.: [Костин, 2010, с. 158]).

Результаты исследования биографий членов российской высшей административной элиты, проведенные в Социологическом институте Российской академии наук (СПб.), показывают, что доля лиц, связанных с экономическими структурами, достаточно высока (табл. 2). В анализируемую категорию элиты включены президент и основные должностные лица его администрации; члены правительства, заместители министров, руководители федеральных служб и агентств и их заместители, а также руководство аппарата правительства на декабрь 2013 г.

Анализ биографий региональных элит показывает ту же тенденцию. Сращивание интересов финансово-экономической и политико-административной власти и властных групп в России можно считать свершившимся фактом.

Таблица 2

Опыт работы членов элиты на ключевых позициях в экономических структурах (с 1991 г.), в %

Элитная группа Наличие опыта

Административная элита, N=575 31

в том числе:

правительство, N=31 52

администрация президента, N=66 32

Источник: [Тев, 2016, с. 125].

Персональный аспект

На первом этапе институционализации новых российских элит значительная часть прежней номенклатуры сохранила значимые позиции в управлении на федеральном и региональном уровнях. По данным Н.В. Петрова на 1993 г., в большинстве регионов у власти находилась «позднеперестроечная новокоммунистическая элита». Из 141 первых секретарей крайкомов и обкомов КПСС, первых секретарей горкомов партии и председателей облисполкомов 23% сохранились в качестве административно-политической элиты, 32 - перешли руководителями в госсектор и 33% перешли в частный сектор [Петров, 1995, с. 55]. В соответствии с подсчетами Я. Василевского в том же 1993 г. из 155 персон, занимавших высшие партийные номенклатурные позиции в 1988 г. 31,6% действовали в политике, 19,4 - стали директорами в госсекторе, 19,4 - были управленцами или служащими, а 14,2% перешли в бизнес. Из 358 работников государственной номенклатуры успешно политикой занимались 34,1%, директорами в госсекторе стали - 20,1%, управленцами и служащими - 13,7, в бизнесе трудились 18,4% [Wasilewski, 1998, p. 162]. В 1995 г. в высшей российской элите всего лишь четверть не имела номенклатурного опыта. В целом, включая региональный уровень и бизнес-элиту, не прошли через номенклатурные позиции 35% [Крыштановская, 1995, с. 64-65; Kryshtanov-skaya, White, 2002, p. 239].

В этом смысле российская советская номенклатура оказалась очень успешной в выживании и конвертировании своего властного

капитала. Известный российский журналист А. Минкин так в ноябре 1994 г. весьма едко писал о Е.Т. Гайдаре (министр и премьер-министр при Б.Н. Ельцине, основатель и один из руководителей партий «Демократический выбор России» и Союз правых сил): «И вот жуткий мальчик, всю прошлую жизнь зарабатывавший научным коммунизмом (т.е. беспросветной ложью, т.е. наперсточник), стал вождем демократов. И в соратниках у него теперь настоящие наперсточники» [Минкин, 2012, с. 160].

Для советской номенклатуры была характерна большая доля семейственности и наследственности по сравнению с другими социалистическими странами. Так, если в Польше только у 4,4% номенклатуры 1988 г. отцы занимали элитные позиции и у 3,8% тести были из элиты, то в России эти показатели были, соответственно, 15,9 и 15,9%, в Венгрии - 5,6 и 4,6% [Еуа1, Тошш1еу, 1995, р. 736].

В постсоветское время сохраняется значение родственных связей и выстраивания вокруг и рядом с ними клиентельных сетей. Проблема оказалась настолько серьезной, что один из влиятельных депутатов от правящей партии, глава одного из комитетов Госдумы в сентябре 2012 г. предложил поправки к закону «О статусе члена Совета Федерации и статусе депутата Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации», предполагающие введение запрета на избрание в обе палаты российского парламента депутатов и сенаторов, которые состоят в близком родстве [Подготовлен.., 2012; Единороссы.., 2012]. Три четверти россиян поддержали идею запрета близким родственникам работать вместе на высших государственных постах [Пресс-выпуск.., 2012]. Однако этот законопроект не имел будущего.

В сентябре 2016 г. первым законопроектом Законодательного собрания Ленинградской области нового созыва оказалась инициатива, предлагающая установить запрет на трудоустройство родственников депутатов помощниками депутатов данного представительного органа [Областной.., 2016]. В регионах с преобладанием нерусского этноса (Северный Кавказ, Татария, Башкирия, Калмыкия, Тува и др.) влияние кланово-родственных связей является кардинальным (см., напр.: [Дука, 2014]). Помимо этого, сохраняется влияние этнических землячеств и диаспор на политику на феде-

ральном уровне и в регионах через влиятельных персон (см.: [Здо-ровец, Мухин, 2005]).

Существенным фактором стало массовое сокращение российских Вооруженных сил. За этим стояло как ослабление силовых структур, могущих быть нелояльными к новой власти, так и стремление сократить бюджетные расходы.

Таблица 3

Сравнительный анализ изменения некоторых параметров Вооруженных сил

Параметры 1992 г. 1996 г. 1999 г.

Штатная численность ВС (млн военнослужащих) 2,8 1,7 1,2

Доля расходов на национальную оборону от ВВП (%) 5,6 2,8 2,34

Ресурсообеспеченность (оборонные расходы в расчете на одного военнослужащего в тыс. руб.) 103 82,5 87,5

Источник: [Зубарев, 2000].

Массовые увольнения армейских и прочих офицеров создало сильное давление на рынок труда. Увольняемый офицерский состав обладал достаточно высокой квалификацией и важными неоспоримыми качествами, существенными для административной вертикали, - исполнительность и чувство иерархии. Поэтому бывших офицеров охотно приглашали на административную работу. Кроме того, в 1990-е годы у населения российская армия пользовалась наибольшим доверием среди политических институтов страны (см.: [Осенний.., 1998, с. 235-236]). В связи с этим в избирательные списки офицеры также включались. В 2000-х годах этот процесс усилился. Особенно актуально это было для окружения В.В. Путина, выходца из спецслужб.

Данное обстоятельство послужило основанием говорить о милитаризированности российских властных элит. Для обозначения путинской элиты стал использоваться термин «милитократия» [Крыштановская, 2002; Kryshtanovskaya, White, 2003]. Действительно, бывших офицеров и генералов во властных структурах современной России достаточно много. Однако возникает вопрос о ме-

тодической точности инструментария аналитика и ученого. Вместе с тем, как указывается в ряде исследований, важно учитывать как направленность политики, так и всю карьеру членов элитного сообщества. Многие бывшие силовики после военной службы длительное время занимались иным делом, например бизнесом, и уже после этого стали проявлять активность в политико-административной сфере (см.: [Гаман-Голутвина, 2006; Rivera, Rivera, 2006; Ри-вера, Ривера, 2009; Дука, 2012; Тев, 2016]). Кроме того, необходимо учитывать особенность институционализации российских элит в предыдущий период. Б. Ренц в связи с этим пишет: «Возрастание числа силовиков было предопределено в значительной степени незавершенным процессом институционализации рекрутирования элиты, а не стратегическим решением повысить политическое влияние силовых структур» [Renz, 2006, p. 907].

Силовики не столько умышленно проникают во власть с целью выстроить свое «силовое» государство, сколько заполняют в ней свободные ниши. Они появились в структурах власти и при Ельцине и закрепляются в них как обычная социальная группа. В этом отношении борьба внутри федеральной элиты за контроль над институтами и ресурсами, обострившаяся летом-осенью 2003 г., которой журналисты дали имя «семейные против силовиков», была обычной межгрупповой схваткой, а не захватом военными и спецслужбами власти.

Если в первый период трансформации российских властных элит значительную долю в них составляли выходцы из номенклатурных структур, то постепенно их количество стало уменьшаться, что связано в первую очередь с естественными причинами - сменой поколений.

Постепенно упорядочивается система рекрутирования и продвижения по служебной лестнице административного корпуса. Происходит профессионализация административной и политической элит. Этому способствует развитие системы профессионального образования - академий государственной службы, вышедших из высших партийных школ, существовавших при советской власти. Последняя реорганизация в 2010 г. упразднила автономные региональные академии и подчинила их созданной Российской

академии народного хозяйства и государственной службы при президенте Российской Федерации. Ведущим источником рекрутирования политических элит становятся бюрократы. В высшей политической элите (Федеральное Собрание) выходцев из гослужбы около половины - 48%. Растет доля лиц среди депутатов Государственной Думы, имеющих за плечами бюрократическую карьеру. Динамика достаточно впечатляющая. Если в третьем созыве нижней палаты Федерального Собрания (1999-2003) был 21% депутатов, занимавших непосредственно перед избранием высокие административные должности, то в составе шестого созыва (2011-2016) таких депутатов стало уже 47%. В это же время выходцев из партийных комитетов и общественных организаций всего около 4%1.

Заключение

Трансформация российской властной элиты не завершилась, что связано с сохраняющейся социальной неопределенностью и сравнительно небольшим (в историческом отношении) временем институционализации новых властных групп. Однако можно утверждать, что основная тенденция достаточно определилась. Российская властная элита отчетливо ориентируется на развитие капиталистических отношений, но с сильным государственным патронажем. Очевидно значимое переплетение на персональном уровне экономической, административной и политической элит. Доминирующим на данном этапе является административный сектор властной элиты, осуществляющий авторитарную консолидацию, но базовые ценности и интересы основных экономических акторов сохраняются и реализуются, тем более что складывающийся бассейн рекрутирования новой элиты в значительной степени состоит из экономического высшего класса. В этом отношении складывающийся режим можно охарактеризовать как плутократи-ческо-олигархический.

Сохраняется значение родственных, клановых, этнических и земляческих связей. Особую роль они играют на нерусской этниче-

1 Данные Сектора социологии власти и гражданского общества Социологического института РАН. Также см.: [Шентякова, 2011; Шентякова, 2014].

ской периферии страны, где сильны домодерные доиндустриаль-ные социальные отношения. Коррупция в значительной степени приобрела системный характер, что связано с ее институционально-функциональным значением для институционализирующейся новой российской элиты. Число выходцев из старых властных групп сокращается в силу смены поколений. Вместе с тем некоторые практики номенклатуры сохраняются, подчас изменяя свое значение.

Список литературы

Ахиезер А. С. Россия: Критика исторического опыта: (Социокультурная динамика России). - 2-е изд., перераб. и доп. - Новосибирск: Сибирский хронограф, 1998. - Т. 2: Теория и методология: Словарь. - 600 с.

Бармин Ф. Несостоявшаяся коронация: Как в Эр-Эф чуть было не «восстановили монархию» // Спецназ России. - М., 2013. - № 8-10. - Режим доступа: http://www.specnaz.ru/articles/203/27/1891.htm, http:// www.specnaz.ru/articles/204/27/1906.htm, http://www.specnaz.ru/articles/ 205/27/1921.htm (Дата обращения - 24.10.2016).

Боханов А. «Монархия как декорация для телекамер нам не нужна» // Сайт «Русская народная линия». - 2011. - 13.05. - Режим доступа: http:// ruskline.ru/ news_rl/2011/05/13/aleksandr_bohanov_monarhiya_kak_dekorac iya_dlya_telekamer_nam_ne_nuzhna/&?commsort=votes (Дата обращения -28.10.2016).

Быстрова А.С., Дука А.В. Коррупция в институционализации российской элиты // Финансы и бизнес. - М., 2006. - № 1. - С. 57-67.

Ванденко А. Хозяйка Северной Пальмиры [Интервью с В. И. Матвиенко] // Итоги. - М., 2004. - № 43, 25.10. - Режим доступа: http://www. itogi.ru/archive/2004/43/76240.html (Дата обращения - 28.10.2016).

Воловатов В., Казанцева С. Романовы просят защиты от самозванцев и резиденцию в Москве // Сайт «m24. ru». - 2015. - 13.07. - Режим доступа: http://www.m24.ru/articles/78843 (Дата обращения - 28.10.2016).

В Объединении Романовых назвали абсурдными притязания Марии Владимировны на особый статус в РФ // Сайт «Интерфакс». - 2015. -13.07. - Режим доступа: http://www.interfax.ru/russia/453357 (Дата обращения - 28.10.2016).

Воронцов В. А. В коридорах безвластия: (Премьеры Ельцина). - М.: Академический проект, 2006. - 1080 с.

Встреча [В. В. Жириновского] с Президентом РФ Владимиром Путиным в Ялте // Сайт ЛДПР. - 2014. - 14.08. - Режим доступа: http://ldpr.ru/

leader/speech/meeting_with_the_russian_president_vladimir_putin_in_yalta/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Галимова Н. «Из непарламентских партий парламентские не вырисовываются» // Газета. ру. - 2015. - 09.04. - Режим доступа: http://www. gazeta.ru/politics/2015/04/08_a_6631369.shtml (Дата обращения -28.10.2016).

Гаман-Голутвина О.В. Политические элиты России: Вехи исторической эволюции. - М.: РОССПЭН, 2006. - 448 с.

Дмитриева О. Противостояние. 20 лет в политике. - СПб.: Лики России, 2014. - 255 с.

Договоры о разграничении полномочий между органами государственной власти Российской Федерации и органами государственной власти субъектов Российской Федерации // Сайт «Политика». - Режим доступа: http://www.politika.su/reg/dogovory.html (Дата обращения -24.10.2016).

Доклад об экономике России 32: Неопределенность экономической политики ограничивает горизонт роста / Всемирный банк. - 2014. - 68 с. -Режим доступа: http://documents.worldbank.org/curated/en/762351468146 403849/pdf/912390WP0RUSSI000WB0REReport0320Rus.pdf (Дата обращения -24.10.2016).

Доклад об экономике России 35: Долгий путь к восстановлению экономики / Всемирный банк. - 2016. - 88 с. - Режим доступа: http://docu ments.worldbank.org/curated/en/417821467996727114/pdf/104825-RUSSIAN-WP-12-5-2016-15-46-9-rer35RUS.pdf (Дата обращения - 30.10.2016).

Доля бедных в России выросла за год почти вдвое // Сайт «FinRussia.ru». - 2015. - 29.12. - Режим доступа: http://finrussia.ru/news/ show/201512291 (Дата обращения - 28.10.2016).

Дом Романовых не обращался с официальной просьбой об особом статусе в России // Сайт «Интерфакс». - 2015. - 13.07. - Режим доступа: http://www.interfax.ru/russia/453302 (Дата обращения - 28.10.2016).

Дука А.В. К вопросу о милитократии: Силовики в региональных властных элитах // Властные структуры и группы доминирования / Под ред. А.В. Дуки. - СПб.: Интерсоцис, 2012. - С. 94-120.

Дука А. В. Власть между традиционностью и современностью (Элиты российской периферии) // Власть и элиты / Гл. ред. А.В. Дука. - СПб.: Интерсоцис, 2014. - Т. 1. - С. 8-18.

Единороссы намерены запретить родственникам избираться в Госдуму и Совфед // Сайт «TOPNEWS.RU». - 2012. - 07.09. - Режим доступа: http://www.topnews.ru/news_id_52742.html (Дата обращения - 29.10.2016).

Ельцин Б.Н. Видит Бог, я сделал много шагов навстречу. Пора власть употребить // Ельцин - Хасбулатов: Единство, компромисс, борьба / Сост.: Л.Н. Доброхотов и др. - М.: «Терра», 1994. - 616 с.

Ельцин Б.Н. Президентский марафон: Размышления, воспоминания, впечатления... - М.: АСТ, 2000. - 424 с.

Журженко Т. Гендерные рынки Украины: Политическая экономия национального строительства (Gendered Markets of Ukraine: Political economy of nation building). - Вильнюс: ЕГУ, 2008. - 256 с.

Здоровец Я.И., Мухин А. А. Диаспоры и землячества: Вопросы влияния. - М.: Алгоритм, 2005. - 208 с.

Зубарев В.М. Порог сокращений достигнут // Независимое военное обозрение. - 2000. - 09.06. - Режим доступа: http://nvo.ng.ru/forces/2000-06-09/3_threshold.html (Дата обращения - 29.10.2016).

Зубков К., Полунин А., Пряников П. Россию готовят к приходу царя на 400-летие Дома Романовых // Сайт «Свободная пресса». - 2011. - 05.05. -Режим доступа: http://svpressa.ru/all/article/43072/ (Дата обращения -28.10.2016).

Иванченко А.В., Любарев А.Е. Российские выборы от перестройки до суверенной демократии. - М.: Аспект-Пресс, 2006. - 222 с.

Из выступления В.В. Жириновского на «Открытой трибуне». Тема: «Россия - Европа: Важно сохранить доверие» // Сайт ЛДПР. - 2014. - 22.09. -Режим доступа: http://ldpr.ru/leader/speech/from_the_speech_of_vladimir_ zhirinovsky_in_the_open_platform_220914/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Из политического противоборства исключат этническую подоплеку // Сайт «Единой России». - 2013. - 23.01. - Режим доступа: http://er.ru/news/ 95855/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Кодекс судебной этики // Сайт «Федеральные арбитражные суды РФ». - 2004. - Режим доступа: http://arbitr.ru/law/docs/1677829/(Дата обращения - 28.10.2016).

Костин А. Л. Петля Путина: Разбор полетов за 10 лет. - М.: Алгоритм, 2010. - 272 c.

Крыштановская О. В. Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту // Общественные науки и современность. - M., 1995. -№ 1. - С. 51-65.

Крыштановская О.В. Режим Путина: Либеральная милитократия? // Pro et Contra. - М., 2002. - Т. 7, № 4. - С. 158-180.

Кувалдин С. Царь в голове // Сайт «GlobalRus.ru». - 2004. - 25.10. -Режим доступа: http://www.globalrus.ru/comments/138664/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Региональные элиты в РФ: Модели поведения и политические ориентации / РАН. ИНИОН. - М., 1999. - 192 с.

Лапина Н.Ю., Чирикова А.Е. Стратегии региональных элит: Экономика, модели власти, политический выбор / РАН. ИНИОН. - М., 2000. -200 с.

Лебедев С. Демократия - роскошь, которую может позволить себе общество с сильным средним классом // Сайт «Русская народная линия».-2010. - 11.09. - Режим доступа: http://ruskline.rU/news_rl/2010/9/11/ sergej_lebedev_demokratiya_roskosh_kotoruyu_mozhet_pozvolit_sebe_obwest vo_s_silnym_srednim_klassom/ (Дата обращения - 24.10.2016).

Лукеренко К. «Пожарная» организация власти: Семейные кланы как принцип политической организации / / Семейные узы: Модели для сборки: Сб. статей / Сост. и ред. С. Ушакин. - М.: Новое литературное обозрение, 2004. - Кн. 2. - С. 324-353.

Магомедов А. Политический ритуал и мифы региональных элит // Свободная мысль. - М., 1994. - № 11. - С. 108-114.

Мазо Д. Питерские против московских, или Кто есть кто в окружении В. В. Путина. - М.: Эксмо, 2003. - 448 с.

Манхейм К. Человек и общество в эпоху преобразования // Ман-хейм К. Диагноз нашего времени / Пер. с нем. и англ.; Отв. ред. и сост. Я.М. Бергер и др. - М.: Юрист, 1994. - С. 277-411.

Медведев признался: В 1996-м президентские выборы выиграл Зюганов // KM.RU. - 2012. - 22.02. - Режим доступа: http://www.km.ru/v-rossii/2012/02/22/vybory-2011-2012/medvedev-priznalsya-v-1996-m-prezi dentskie-vybory-vyigral-zyuga (Дата обращения - 28.10.2016).

Минкин А.В. Царь должен спасти Россию от генерала. Третий этап приватизации власти // Новая газ. - М., 1997. - 03.02.

Минкин А.В. Простая система / / Минкин А.В. Президенты RU. -М.: Астрель, 2012. - С. 157-162.

Михалева Г.М. Российские партии в контексте трансформации. -М.: Книжный дом «ЛИБРОКОМ», 2009. - 352 с.

Мухин А. А. Питерское окружение президента. - М.: ЦПИ, 2003. -

239 с.

Невский И. Похоже, в России хотят возродить монархию // Сайт «Посольский приказ». - 2013. - 12.12. - Режим доступа: http://www.posp rikaz.ru/ 2013/12/poxozhe-v-rossii-xotyat-vozrodit-monarxiyu/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Невярович В. О возможности восстановления священной монархии в России // Монархиста. - СПб., 2004. - № 50-51. - С. 2-7.

Областной депутат Петров предлагает запретить «родственное» трудоустройство политиков / / Сайт «Закс. ру». - 2016. - 28.09. - Режим доступа: https://www.zaks.ru/new/archive/view/159688 (Дата обращения -29.10.2016).

Одобрение деятельности общественных институтов // Сайт ВЦИОМ. -Режим доступа: http://wciom.ru/news/ratings/odobrenie_deyatelnosti_ obshhestvennyx_institutov/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Орлова Г.А. Семь «Я» президента: Призрак родства в российской политике 1990-х годов // Семейные узы: Модели для сборки: Сб. статей / Сост. и ред. С. Ушакин. - М.: Новое литературное обозрение, 2004. - Кн. 2. -С. 297-323.

Осенний кризис 1998 года: Российское общество до и после. (Аналитические доклады РНИСиНП) / Под ред. М.К. Горшкова, А.Ю. Чепуренко, Ф.Э. Шереги. - М.: РОССПЭН: РНИСиНП, 1998. - 264 с.

Основы конституционного строя России: Двадцать лет развития / Под. ред. А.Н. Медушевского. - М.: Институт права и публичной политики, 2013. - 359 с.

Панорама. Часть 2 // Огонек. - 1996. - № 51, 22.12. - Режим доступа: http://www.kommersant.ru/doc/2284447 (Дата обращения - 09.11.2016).

Партийная реформа и контрреформа 2012-2014 годов: Предпосылки, предварительные итоги, тенденции / Под ред. Н.А. Борисова, Ю.Г. Коргунюка, А.Е. Любарева, Г.М. Михалевой. - М.: Тов-во науч. изданий «КМК», 2015. - 204 с.

Пестрецова О. Проект «оккупационная монархия» / АПН. - 2005. -31.01. - Режим доступа: http://www.apn.ru/publications/article1269.htm (Дата обращения - 28.10.2016).

Петров Н.В. Политические элиты в центре и на местах // Российский монитор. - М.: ИНДЕМ, 1995. - Вып. 5. - С. 41-63.

Платонов О.А. Терновый венец России. История русского народа в XX в.: В 2 т. - М.: Родникъ, 1997. - Т. 2. - 1040 c.

Подготовлен законопроект, запрещающий «семейственность» в Госдуме и Совете Федерации // Информационно-правовой портал «Гарант. ру». - 2012. - 07.09. - Режим доступа: http://www.garant.ru/news/418054/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Пресс-выпуск № 538. Нужна ли России монархия? // Сайт ВЦИОМ. -2006. - 25.09. - Режим доступа: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=3253 (Дата обращения - 28.10.2016).

Пресс-выпуск № 2114. Профессиональная этика и родственные связи: Единство или борьба противоположностей? / / Сайт ВЦИОМ. - 2012. -

18.09. - Режим доступа: http://wciom.ru/index.php?id=236&uid=113044 (Дата обращения - 29.10.2016).

Пресс-выпуск № 2256. Монархия в России: Пройденный этап? // Сайт ВЦИОМ. - 2013. - 19.03. - Режим доступа: http://wciom.ru/index.php? id=236&uid=113775 (Дата обращения - 28.10.2016).

Примаков Е.М. Восемь месяцев плюс... - 2-е изд. - М.: Мысль, 2002. -

238 с.

Приписнов В. К цивилизованному рынку через объединения предпринимателей // Российский экономический барометр. - М., 2002. - № 3. -С. 4-5.

Путин В. В. Интервью газете «Нью-Йорк таймс» // Сайт Президента России. - 2003. - 04.10. - Режим доступа: http://kremlin.ru/events/president/ transcripts/22145 (Дата обращения - 29.10.2016).

Реальные доходы россиян резко упали / /Сайт «Красная линия».-2016. - 19.09. - Режим доступа: http://www.rline.tv/news/2016-09-19-realnye-dokhody-rossiyan-rezko-upali/ (Дата обращения - 28.10.2016).

Регионам разрешили отменять выборы / / Сайт «Российской газеты». - 2013. - 02.04. - Режим доступа: https://rg.ru/2013/04/02/vibori-gubernatorov-anons.html (Дата обращения - 28.10.2016).

Рейтинг политических партий по итогам 1 квартала 2015 г. // Сайт ИСЭПИ. - 2015. - Режим доступа: http://politanalitika.ru/upload/iblock/ 127Z127a98275b66599917043c044b07d3f0.pdf (Дата обращения - 28.10.2016).

Ривера Ш., Ривера Д. К более точным оценкам трансформации в российской элите // Полис. - М., 2009. - № 5. - С. 149-157.

Рикёр П. Память, история, забвение. - М.: Изд-во гуманитарной литературы, 2004. - 728 с.

Роксборо А. Железный Путин: Взгляд с Запада. - М.: Альпина Бизнес Букс, 2012. - 359 с

Роль социальных институтов / / «Левада-центр». - 2015. - 12.02. -Режим доступа: Ый^://www.levada.ru/12-02-2015/rol-sotsialnykh-institutov (Дата обращения - 28.10.2016).

Россияне о Николае II // «Левада-центр». - 2013. - 16.05. - Режим доступа: http://www.levada.ru/16-05-2013/rossiyane-o-nikolae-ii (Дата обращения - 28.10.2016).

Салтыков Е. В проблемные регионы вернут назначения губернаторов // Сайт «Вести. ру». - 2012. - 19.12. - Режим доступа: http://www. vesti.ru/doc.html?cid=7&id=987901 (Дата обращения - 28.10.2016).

Смирнов В.М. Аферы на выборах. - М.: Алгоритм, 2008. - 240 с.

Собянин А.А., Суховольский В.Г. Демократия, ограниченная фальсификациями: Выборы и референдумы в России в 1991-1993 гг. - М.: Проектная группа по правам человек: Издательство ИНТУ, 1995. - 263 с.

Сохранить эффективное государство в существующих границах: С руководителем администрации президента России Дмитрием Медведевым беседует главный редактор журнала «Эксперт» Валерий Фадеев / / Эксперт. - 2005. - № 13(460). - 04.04. - Режим доступа: http://expert.ru/ forum/expert-articles/553/ (Дата обращения - 29.10.2016).

Список зарегистрированных политических партий // Сайт Министерства юстиции. - 2016. - 10.09. - Режим доступа: http://minjust.ru/nko/ gosreg/ partii/ spisok?theme=minjust (Дата обращения - 28.10.2016).

Тев Д.Б. Федеральная административная элита России: Карьерные пути и каналы рекрутирования // Полис. - М., 2016. - № 4. - С. 115-130.

Тоффлер Э. Третья волна. - М.: Издательство АСТ, 1999. - 784 c.

Трансформация старой номенклатуры в новую российскую элиту / Крыштановская О.В., Куколев И.В., Владыцкая В.А., Свищенкова Н.А. // Трансформация социальной структуры и стратификация российского общества / Отв. ред. З.Т. Голенкова. - М.: Институт социологии РАН, 1996. -С. 269-294.

Указ Президента РФ от 9 марта 2004 г. № 314 «О системе и структуре федеральных органов исполнительной власти» // Сайт «Гарант». - Режим доступа: http://base.garant.ru/186816/#help (Дата обращения - 28.10.2016).

Уровень жизни и доход населения в августе 2016 г. // Сайт Росстата. -2016. - 10.09. - Режим доступа: http://www.gks.ru/bgd/free/B16_00/ IssWWW.exe/Stg/dk08/6-0.doc (Дата обращения - 28.10.2016).

Федеральный закон от 2 мая 2012 г. № 40-ФЗ «О внесении изменений в Федеральный закон "Об общих принципах организации законодательных (представительных) и исполнительных органов государственной власти субъектов Российской Федерации" и Федеральный закон "Об основных гарантиях избирательных прав и права на участие в референдуме граждан Российской Федерации"» // Российская газ.: Федеральный выпуск. - 2012. - № 5772(99). - 04.05.

Федеральный закон от 22.02.2014 № 20-ФЗ «О выборах депутатов Государственной Думы Федерального Собрания Российской Федерации» // Российская газ.: Федеральный выпуск. - 2014. - № 6317(45). - 26.02.

Хантингтон С. Политический порядок в меняющихся обществах. -М.: Прогресс-Традиция, 2004. - 480 c.

Численность населения с денежными доходами ниже величины прожиточного минимума и дефицит денежного дохода // Сайт Росстата. -

2016. - 11.05. - Режим доступа: http://www.gks.ru/free_doc/new_site/ population/urov/urov_51g.doc (Дата обращения - 28.10.2016).

Шентякова А. В. Политическая и административная элита: Качественный состав и каналы рекрутирования // Российские властные институты и элиты в трансформации: Материалы восьмого Всероссийского семинара «Социологические проблемы институтов власти в условиях российской трансформации» / Отв. ред. А. В. Дука. - СПб.: Интерсоцис, 2011. - С. 145-156.

Шентякова А.В. Качественный состав политической и административной элиты: Проблемы консолидации / / Лидер, элита, регион: Материалы научно-практической конференции с международным участием, 27-28 октября 2014 г., Ростов-на-Дону. - Ростов н/Д.: Изд-во ЮРИУ РАН-ХиГС, 2014. - С. 764-769.

Шкель Т. К выборам готовы / / Российская газ.: Федеральный выпуск. - 2012. - № 5772(99). - 04.05.

65 руководящих постов в 30 основных федеральных госструктурах занимают чиновники из Санкт-Петербурга // Новая газ. - 2005. - № 73. - 03.10.

PwC: Россия - чемпион мира по коррупции / /ИА «Финмаркет».-2014. - 19.02. - Режим доступа: http://www.finmarket.ru/economics/ article/3634434 (Дата обращения - 28.10.2016).

Buchanan A. Political legitimacy and democracy / / Ethics. - 2002. -Vol. 112, N 4. - P. 689-719.

Buck A.D. Elite networks and worldviews during the Yel'tsin years / / Europe-Asia studies. - 2007. - Vol. 59, N 4. - P. 643-661.

Credit Suisse Global Wealth Databook 2014 / Credit Suisse Research Institute. - Zürich, 2014. - Mode of access: http://economics.uwo.ca/people/ davies_docs/global-wealth-databook-2014-v2.pdf (Дата обращения -28.10.2016).

Dahrendorf R. Society and democracy in Germany. - Garden City; N.Y.: Doubleday&Company, Inc., 1969. - 457 p.

Eyal G., Townsley E. The social composition of the communist nomenklatura: A comparison of Russia, Poland, and Hungary // Theory and society. - 1995. - Vol. 24, N 5. - P. 723-750.

Higley J., Burton M. Elite foundations of liberal democracy. - Lanham: Rowman& Littlefield Publishers, 2006. - 238 p.

Higley J., Lengyel G. Elite configurations after state socialism / / Elites after state socialism. Theories and analysis / Ed. by J. Higley, G. Lengyel. -Lanham: Rowman& Littlefield Publishers, 2000. - P. 1-21.

Keller S. Beyond the ruling class: Strategic elites in modern society. -N.Y.: Random House, 1968. - 354 p.

Kryshtanovskaya O., White S. Generations and the conversion of power in postcommunist Russia / / Perspectives on European politics and society. - L.,

2002. - Vol. 3, N 2. - P. 229-244.

Kryshtanovskaya O., White S. Putin's Militocracy // Post-Soviet affairs.-

2003. - Vol. 19, N 4. - P. 289-306.

Lane D. The Gorbachev revolution: The role of the political elite in regime desintegration // Political studies. - 1996. - Vol. 44, N 1. - P. 4-23.

Lijphart A. Consociational democracy / / World politics. - Cambridge, 1969. - Vol. 21, N 2. - P. 207-225.

Podgorecki A. The Communist and Post-Communist Nomenklatura // The Polish Sociological Review. - 1994. - N 2. - P. 111-123.

Rao N. Representation in local politics: A reconsideration and some new evidence // Political studies. - 1998. - Vol. 46, N 1. - P. 19-35.

Renz B. Putin's militocracy? An alternative interpretation of Siloviki in contemporary Russian politics // Europe-Asia studies. - Glasgow, 2006. -Vol. 58, N 6. - P. 903-924.

Rivera S.W., Rivera D.W. The Russian elite under Putin: Militocratic or bourgeois? // Post-Soviet affairs. - 2006. - Vol. 22, N 2. - P. 125-145.

Sartori G. Representational systems / / International encyclopedia of the social sciences / Ed. by D.L. Sills. - N.Y.: The Macmillan Company & The Free Press, 1968. - Vol. 13. - P. 465-474.

Szelenyi I., Szelenyi S. Circulation or reproduction of elites during the postcommunist transformation of Eastern Europe // Theory and society. - 1995. -Vol. 24, N 5. - P. 615-638.

Wasilewski J. Hungary, Poland, and Russia: The fate of nomenklatura elites / / Elites, crises, and the origins of regimes / Ed. by M. Dogan and J. Higley. -Lanham; Boulder; N.Y.; L.: Rowman&Littlefield Publishers, 1998. - P. 147-168.

Zhirinovsky wants all-powerful tsar to rule over Russia // The Moscow times. - 2014. - 24.10. - Mode of access: http://www.themoscowtimes.com/ news/article/zhirinovsky-wants-all-powerful-tsar-to-rule-over-russia/507703. html (Дата обращения - 01.10.2014).