CC BY
124
И.В. Мирошниченко, Е.В. Морозова
ТРАНСФОРМАЦИЯ ПОЛИТИЧЕСКИХ ИНСТИТУТОВ В ПРОСТРАНСТВЕ СЕТЕВОГО ФРОНТИРА
Аннотация
В данной статье авторы, используя эвристический потенциал сетевого подхода и актуализируя фронтирный дискурс в политических исследованиях, рассматривают трансформации современных политических институтов как закономерность эволюции подвижной границы сетевого общества. Авторы выделяют и обосновывают три основных вектора изменения политико-институционального дизайна в публичном пространстве сетевого фрон-тира, определяющих формы и содержание современных политических институтов: приобретение сетевых качеств традиционными политическими институтами, отражающихся в специфике их функционирования; появление новых политических институтов, имеющих сетевые черты и гибридизация институтов, которые сочетают в себе элементы традиционных и сетевых организационных форм. Действие названных векторов рассмотрено на обширном эмпирическом материале, касающемся таких институтов, как государство и его структуры, местное самоуправление, политические партии и общественные движения, выборы.
Ключевые слова:
сетевой фронтир, политические институты, институциональный дизайн, электронное правительство, гибридные институты, ге-терархии.
I. Miroshnichenko, E. Morozova
TRANSFORMATION OF POLITICAL INSTITUTIONS IN NETWORK FRONTIR'S SPACE
Abstract
In the paper the authors reveal the heuristic potential of network approach and actualize frontiern discourse in political studies, considering the transformation of modern political institutions as the pattern of evolution of the mobile boundaries of network society. The authors identify and justify three major vectors of changes in political and institutional design in the public space of network frontier. These vectors define the shape and the content of modern political institutions, they are: the acquisition of network quality by traditional political institutions; the emergence of new political institutions with network nature and hybridization of institutions that combine elements of traditional and network forms of organization. The action of these vectors is argued with extensive empirical material relating to such institutions as state and its structures, local government, political parties and social movements, elections.
Key words :
network frontier, political institutions, institutional design, e-government, hybrid institutions, heterarchy.
Статья подготовлена при поддержке РГНФ, проект «Фронтир сетевого общества как пространство политического взаимодействия» № 15-03-00339.
Современные политические процессы, нарастание нелинейности и неопределенности развития актуализируют фронтирный дискурс в политических исследованиях. Авторы интегрируют сетевой подход и теорию фронти-ра, доказывая возможность развития эвристического потенциала этой теории в выявлении закономерностей эволюции подвижной границы сетевого общества. Как известно, концепция фронтира была предложена в середине XIX в. американским историком Фредериком Джексоном Тёрнером. Его книга «Фронтир в американской истории» опубликована на русском языке в 2009 г. В понимании автора фронтир означал границу освоения континента, которая непрерывно перемещалась в ходе территориальной экспансии. И сам Тёрнер, и его последователи, и представители современных «фронтирных» школ особо подчеркивают роль подвижной границы в создании и стимулировании социальных и политических инноваций. Для человека фронтира «идеал скорее всего представлял сохранение и развитие того оригинального и ценного, что было в его новой стране. Вступление старого общества на свободные земли означало для него возможности нового типа демократии... В своём росте Запад усматривал не меньше, чем новый социальный и государственный порядок» [8, с. 181].
Разделяя мнение И. Басалаевой о том, что при современной постановке исследовательских проблем фронтир далеко не ограничивается значением территориального локуса, это - ландшафтный феномен, «процесс и результат социального конструирования реальности, в связи с чем его представленность имеет непосредственное отношение к ментальной сфере» [2, с. 47], мы ставим целью выявить трансформации, которые происходят с политическими институтами в пространстве сетевого фронтира.
Под фронтиром сетевого общества, или сетевым фронтиром, мы понимаем подвижную границу пространства контакта, взаимовлияния и взаимопроникновения социальных и культурных практик сетевого общества и предшествующих цивилизационных социальных и культурных практик. Трансформация информационного общества в сетевое на начальном этапе происходит через образование сетевых фронтирных зон, создающих условия для формирования сетевых структур, которые впоследствии, расширяясь, объединяются и образуют единый сетевой ландшафт.
В пространстве сетевого фронтира происходят институциональные изменения, отвечающие логике нелинейного развития. Трансформация институционального дизайна политического порядка имеет три вектора, опреде-
ляющих формы и содержание современных политических институтов: приобретение сетевых качеств традиционными политическими институтами, отражающихся в специфике их функционирования; появление новых политических институтов, имеющих сетевую природу и гибридизация институтов, которые сочетают в себе элементы традиционных и сетевых организационных форм.
Первый тренд трансформации политических институтов связан с адаптацией традиционного институционального дизайна современных государств к изменившимся потребностям общества. Сетевизация социальной структуры и механизмов коммуникации потребовала от современных государств движения к интерактивной модернизации системы публичного управления. Так появились институты традиционные по своей природе, функционирование которых обеспечивается сетевыми информационно-коммуникативными технологиями (электронное правительство, электронное правление, электронная демократия, электронные выборы и т.д.). Появление данных политических институтов обусловлено административными преобразованиями, основанных на принципах концепции правления/руководства (governance). Она отражает в публичной практике тенденции расширения круга субъектов, вовлеченных в процесс разработки и реализации публичной политики в различных областях, ослабление традиционных бюрократических механизмов, повышение эффективности деятельности государства путем преодоления его основных изъянов. Включение governance в онлайн-пространство публичной политики нашло свое отражение в концепции электронного правления (e-governance) как постиндустриальной философии государственного управления.
Главные критерии эффективного функционирования электронного правительства - обеспечение обратной связи с гражданами, скорость и качество предоставления услуг гражданам посредством широкого использования централизованных систем Интернета.
Электронное правительство создавалось как механизм повышения эффективности органов публичного управления и снижения управленческих издержек, позволяющий качественно предоставлять государственные услуги широкому кругу потребителей (бизнеса и граждан) в соответствии с формулой «24/7/365» («двадцать четыре часа в сутки, семь раз в неделю, триста шестьдесят пять дней в году») [4]. Эффективность внедрения и развития системы электронного правительства связано с четкой концеп-
туализацией государственных ориентиров в стратегии его развития, приемлемым уровнем интернетизации граждан (индивидуальных пользователей от 30 до 40% населения страны и 100% государственных институтов), а также с подготовкой управленческих кадров в системе государственной и муниципальной службы с необходимым набором информационно-коммуникативных компетенций.
Во всем мире на электронное правительство возлагаются большие надежды, связанные с кардинальным повышением качества государственного управления. А.Т. Кулик считает введение электронного правительства в процессе реформирования системы государственного управления системообразующим элементом, который совместно с административной реформой и реформой государственной службы дает синергетический эффект для развития публичной политики [6, с. 18]. Не случайно переход к электронному правительству определяется как одна из приоритетных целей ООН в рамках более общего процесса построения глобального информационного общества.
В то же время реализация принципов электронного правительства не в полной мере отражает современные потребности граждан в информационно-коммуникативном взаимодействии с органами власти, что обусловливается несколькими моментами. Во-первых, проектирование сервисной системы предоставления в виде онлайн-транзакций государственных и муниципальных услуг основывалось на сочетании принципов эффективности, скорости и дешевизны, что предполагало односторонние коммуникации с потребителями (клиентами). Во-вторых, в размещении информации о деятельности органов публичного управления и ее структурировании на правительственных порталах не использовались кластерно-сетевые принципы, позволяющие привязывать разнообразные данные к конкретным проблемам и решениям. Информационные массивы представляли «мертвый груз», а разнообразные информационные потоки носили однолинейный и однонаправленный характер по принципу «источник - приемник» в различных информационно-коммуникационных подсистемах электронного правительства: G2C (правительство - граждане), G2B (правительство - граждане), G2G (правительство - правительство)[10, р. 213].
Модификация механизма электронного правительства в электронное правление связана с его интеграцией в сетевую информационно-коммуникационную инфраструктуру, выходящую за жесткие организационные рамки публичных органов власти и управления и подключающую к себе
ресурсы сетевой общественности, обеспечивающих эффективную репрезентацию групповых интересов и влияние индивидуальных, коллективных и организационных гражданских структур на выработку публичных решений. Если электронное правительство воспроизводит существующий способ организации системы публичного управления и на основе информационно-коммуникативных технологий осуществляет администрирование, расширяя спектр и возможности предоставления государственных и муниципальных услуг, то электронное правление представляет собой сетевой способ организации публичной власти.
Электронное правление предполагает различное сочетание реализации комплекса механизмов электронной демократии и механизмов открытого правительства. Конституирование механизма электронной демократии связывается с развитием системы электронного правительства, обеспечивающей его деятельность на основе демократических принципов.
Механизм электронной демократии основывается на совокупности различных способов и процедур включения граждан в разработку и реализацию публичных решений на различных уровнях и сегментах управления, базирующихся на информационно-коммуникативных технологиях. Электронная демократия нашла свое практическое воплощение в технологиях web 2.0 и web 3.0, которые реализуются на принципах открытости власти в принятии публичных решений на всех уровнях (национальном, региональном, местном) и встречного доверия к ней граждан. Сегодня в мировой практике gov 2.0 реализуется через построение эффективных коммуникативных площадок между обществом и властью; интеграцию госструктур и приход чиновников в социальные сети и блогосферу; образование площадок сетевого взаимодействия представителей публичных структур и граждан; доступ граждан к действующим и проектирующимся законам в режиме онлайн; прямую отчетность чиновников перед гражданами; оперативное обсуждение и решение возникающих в стране/регионах/муниципальных образованиях проблем в онлайн-режиме и другие сетевые практики.
Сетевые технологии стали непременным атрибутом всех стадий электорального процесса. На стадии формирования избирательных округов и участков посредством сетей привлекается человеческий ресурс для усовершенствования карты округов; избирательные комиссии через социальных медиа ведут информационно-разъяснительную деятельность, которая повышает интерес и грамотность населения в сфере избирательного законода-
тельства; граждане делятся своими замечаниями по работе комиссий на краудсорсинговых площадках, что позволяют отслеживать нарушения; кандидаты мобилизуют своих избирателей посредством все тех же социальных сетей. Ресурсный потенциал сетей позволяет создать площадки для взаимодействия в первую очередь граждан между собой, а затем граждан и власти, развить технологии, направленные на привлечение человеческого потенциала. Они позволяют все большему числу граждан испытывать чувство принадлежности, ощущать свою значимость и влияние на происходящие процессы, в данном случае политические [3].
К примеру, на официальном сайте Московской городской избирательной комиссии представлены ссылки на страницы в четырех социальных сетях: ВКонтакте, Фейсбук, Твиттер и Инстаграм. Здесь располагается информация о статистике выдвижения кандидатов на предстоящих выборах, ходе выдвижения кандидатов, списков от политических партий, деятельности избирательной комиссии. Кроме того, в доступной форме (в том числе в виде картинок) приведена информация разъяснительного характера непосредственно по самой процедуре голосования: как стать наблюдателем, что необходимо взять с собой на выборы, как проходить процесс голосования и подсчета голосов и т.д. Также налажен канал обратной связи: на Фейсбуке комиссия ведет диалог с избирателями, где последние могут высказать свои замечания и предложения по работе комиссии.
Рост значимости онлайн коммуникации на выборах с 2007 по 2012 гг. также очевиден из калькуляции расходов на кампании. Согласно данным, полученным от Национальной комиссия по счетам избирательных кампаний и финансированию политических партий в 2002 средние расходы на интернет-кампанию всех кандидатов составляла только 2% полных расходов кампании, к 2007 эта цифра увеличился до 4%, а к 2012 до 5% [11]. Согласно отчетам о тратах Трампа и Клинтон на президентскую кампанию, Хиллари истратила на работу с интернет-ресурсами 3,1 млн. долларов, в то время как Трамп лишь официально - почти в 5 раз больше, 14,2 млн. долларов [1].
Наряду с сетевыми организационными формами традиционных политических институтов, способствующих их адаптации к потребностям граждан в трансформирующемся обществе, в публичном пространстве сетевого фрон-тира происходит институционализация новых акторов публичной политики -сетевых сообществ дискурсивных сетей, сетей социальных движений и гражданских инициатив, краудсорсинговых структур, сетевых элит, сетевых
партий и т.д. В ряде случаев неинституционализированные сети мобилизации граждан трансформируются в постоянно действующие общественные/политические структуры в качестве акторов публичной политики.
Например, протестные движения избирателей в период электорального цикла 2011-2012 гг. стали результатом сетевой самоорганизации многочисленных групп общественности, связанных одной целью - обеспечения соблюдения закона в день голосования. Внутренние ресурсы сетевых сообществ, такие как доступ к сети Интернет, коллективный стиль мышления, неперсонифицированное доверие, опыт социальной навигации и планирования, позволили интегрировать гражданских активистов в координационные сетевые структуры гражданских действий: «Росвыборы» (http://uik.rosvybory.org/), «Гражданин наблюдатель»
(http://nabludatel.org/), «Лига избирателей» (http://ligaizbirateley.ru/).
При этом создание сетевых координационных структур проходило по двум сценариям. Первый сценарий был основан на следующем алгоритме: сетевая самоорганизация онлайн-сообществ и их мобилизация в качестве гражданских активистов требовали формирования координационного центра («Гражданин наблюдатель», «Наблюдатели Петербурга»). Второй сценарий связан с формированием спроса разрозненных сетевых сообществ гражданских активистов на координацию протестной активности, что позволило сформулировать некоторым общественным лидерам, авторитетным среди сетевой онлайн-общественности, предложения в виде электронных ресурсов, позволяющих объединить деятельность гражданских сетей в ряде проектов («Росвыборы», «Лига избирателей»). В то же время данные координационные площадки в онлайн-пространстве, несмотря на различные способы возникновения, не только аккумулировали информационные потоки и координировали действия региональных и локальных сетей гражданских активистов, но и согласовывали стратегии деятельности друг с другом, что говорит о формировании единого гражданского движения, образованного сетевым способом.
Протестное движение избирателей, в отличие от других сетей гражданской мобилизации, обусловило создание координационных структур, которые, институционализируясь, находят другие формы гражданской деятельности. Волонтерский проект «Гражданин наблюдатель» превратился в постоянно действующую общественную структуру, которая ведет деятельность по гражданскому образованию и обеспечению законности выборов на
региональном и локальном уровнях с помощью общественных наблюдателей. Координационная структура «Наблюдатели Петербурга», прошедшая регистрацию в качестве общественной организации, помимо организации наблюдателей на муниципальных выборах реализует различные гражданские проекты, связанные с осуществлением общественного контроля над деятельностью депутатов регионального парламента и муниципальных представительных органов, в сфере ЖКХ и обустройства города. Деятельность общественной организации «Наблюдатели Петербурга» связана с реализацией общественного контроля гражданами с целью оценки и корректировки деятельности органов государственной власти и управления, а также органов местного самоуправления в соответствии с общественными интересами. Сетевые координационные структуры «Гражданин наблюдатель» и «Наблюдатели Петербурга» оказались способными выйти из границ мобилизационного уровня движения одной проблемы и осуществили зрелый переход к формальной институционализации сетевых структур в качестве акторов российской публичной политики.
Новые акторы появляются и в партийных системах. «Пять звезд», «По-демос», Пиратские партии - по сути, все они представляют собой институа-лизированные сетевые сообщества и привержены методам прямой демократии, основанным на современных сетевых технологиях. Воспринимаемые поначалу как политические маргиналы партиями мейнстрима и политическим истеблишментом, эти партии показали весьма впечатляющие результаты на парламентских выборах в своих странах.
Нетократия становится важным сегментом национальных политических элит. Её представители - это уже не «обслуживающий персонал», предоставляющий или обсчитывающий данные. «Сетевики» врываются в политические элиты как разработчики стратегий, которые способны привести в победе. Рамки привычных механизмов рекрутирования элит тесны для них, у них практически нет политических биографий, в какой-то мере это самые настоящие фронтирмены сетевого общества. Типичный представитель новой элиты - Бред Парскаль, которого после победы Д. Трампа стали называть самым крутым политтехнологом мира. Маркетолог по образованию, с полным отсутствием политического опыта, возглавил цифровую электоральную кампанию Трампа «Проект Аламо». В итоге база данных «Проекта Аламо» начала определять политическую стратегию Трампа и маршруты его агитационных поездок [1].
Политическая институционализация сетей мобилизации и самоорганизации граждан стала рассматриваться в экспертном сообществе как фактор формирования полноценного гражданского общества, способного расширить пространство публичной политики и предложить интерактивные каналы взаимодействия власти и граждан в новых информационных условиях.
Изменение механизмов коммуникации и политической институционали-зации в публичной политике повлияли и на формирование гибридных институциональных форм в системе публичного управления. В современной политико-управленческой практике все чаще стали появляться гибридные организационные формы, отличающиеся от типичных иерархических и рыночных структур. Такие формы получили названия «гетерархий». Для гетерархиче-ских организационных форм характерна единая система, в которой разнообразные субъекты в рамках динамически изменяющегося баланса коммуникативных отношений взаимодействуют друг с другом. По сути гетерархия представляет собой масштабируемую гибридную организационную форму, структура и функционирование которой определяется распределенным центром управления единой структуры, который является системообразующим.
Такая гибридная сетевая конфигурация дает возможность субъектам различного уровня взаимодействовать в рамках сложных коммуникаций, минуя формальные вертикальные каналы. Как отмечает О.В. Михайлова, «по сути гетерархия - это организационный диссонанс - столкновение разнообразных ценностных моделей, порождающее новые комбинации ресурсов, создающее принципиально новые решения, недоступные вертикально организованным образованиям» [7, с. 64]. В формирующемся пространстве сетевого фронтира, когда традиционные, привычные способы решения проблем не срабатывают, а заимствование «чужого» исторического опыта в решении «родственных» публичных проблем неэффективно, у государства возникает необходимость в поиске оптимальных инновационных решений. Важно, что возможности создания гетерархических организационных форм расширяет адаптивные возможности государства в условиях неопределенности, кризиса, трансформаций, в которых необходим многомерный поиск новых путей развития общества, инновационных идей решения публичных проблем и их имплементация в реальную практику публичного управления.
Для российской специфики характерно инкорпорирование гетерархич-ных структур в вертикаль власти, и дальнейшее их развитие как единой структуры, имеющей иерархическую надстроенную часть и сетевую конфигу-
рацию нижнего базового уровня. С практической точки зрения такая конфигурация гетерархических структур позволяет решить две проблемы эффективного публичного управления. Во-первых, институционализировать и формализовать с точки зрения нормативно-правового регулирования инновационные социальные практики в сфере публичной политики и управления. Во-вторых, позволяет государству адаптироваться к изменениям окружающей среды благодаря существующему в гетерархической структуре пространству коммуникаций неопределенного круга акторов. Механизмы инкорпорирования и соответственно модели образования гетерогенных структур в этом случае условно можно разделить на два типа: восходящие и нисходящие.
Используя технологию краудсорсинга в конце 2012 - начале 2013 гг. префектура Зеленоградского административного округа совместно с компанией «Witology» запустили краудсорсинговый пилотный проект «Новые пути развития Зеленограда». В ходе реализации проекта были определены четыре направления по формированию образа будущего Зеленограда как города социальных инноваций, ведущего научно-технологического центра, удобного для жизни, города и центра промышленного туризма. На XIII форуме «Информационные технологии в госсекторе», организованном компанией AHConferences начальник отдела информационно-технологического развития Префектуры Зеленоградского АО г. Москвы Анна Коробова, выступая с докладом о реализации проекта «Новые пути развития Зеленограда», оценила прямой экономический эффект от использования инструментария кра-удсорсинг в тридцать часов работы среднего муниципального служащего, такой ресурс был отработан в ходе месячного функционирования проекта [9]. Помимо этого, она отмечает, что для эффективной реализации кра-удсорсинговых проектов необходима мощная организационная поддержка со стороны властно-управленческих структур и наличие технологических механизмов и инструментов (как троллинг, «накрутка» голосов при голосовании), направленных на уменьшение рисков продвижения популистского решения с долговременными отрицательными эффектами. В целом при правильном планировании краудсорсинговой деятельности положительные эффекты от принятия такого рода решений в публичной сфере превалируют над негативными.
В апреле 2011 года в российском сегменте online-пространства было создано online сетевое сообщество «Блогер против мусора», инициатором которого выступил известный фотограф, бизнесмен, путешественник и бло-
гер Сергей Доля, который опубликовал в Livejournal свои наблюдения по поводу обилия мусора вокруг нас. Публичное сообщение в блоге начиналось со слов: «К сожалению, не все люди в нашей стране приучены не гадить там, где живут. Многие выбрасывают мусор прямо под ноги, в результате чего...», - далее весьма эмоционально описывались заваленные мусором пляжные зоны и размышления по поводу «а не взять ли нам все это и привести в порядок!» [5]. Только в течение первых суток на это публичное сообщение появилось более 500 комментариев пользователей online-пространства, выразивших готовность выйти с мешками и перчатками на уборку. По данным рейтинга блогов Рунета в ноябре 2013 года Сергей Доля занял топовую позицию в рейтинге блогеров Рунета с числом подписчиков -25424 пользователя и показателем авторитетности - 497367 пользователя.
Основная идея проекта «Блогер против мусора» заключалась в том, чтобы организовать топ-блогеров по всей стране на уборку территорий от мусора и тем самым привлечь внимание групп online-общественности к этой проблеме. Топ-блогеры выезжали в разные города для освещения акций по уборке мусора: помимо прямых трансляций в online-пространстве, топ-блогеры аккумулировали усилия блогеров в регионах, тем самым запуская процесс вовлечения новых участников (журналистов, СМИ) в активную часть проекта - в offline-социальное действие (уборку различных территорий от мусора). В роли СМИ выступали и информационные партнеры проекта «Блогер против мусора»: «Йополис», «Москва24», «Риа Новости», «Росфото», «Livejournal», «Журдом», «Форсми», «Артмол», «Мир». Информационные партнеры как участники любого online сетевого сообщества всегда играют особую роль.
После многочисленных репортажей, в особенности репортажей на платформе «Instagram», связанных с наличием огромного числа фотоматериалов, у online сетевого сообщества «Блогер против мусора» появились партнеры и спонсоры - т.е. в него вошли «репутационные игроки». «Репу-тационными игроками» стали компании «Эльдорадо», «Кока-Кола», «Билайн», «Связной».
В 2013 году в проекте приняло участие 80 субъектов РФ с общим числом участников более 50 тысяч человек. Хэштег #blogerprotiv в Twitter вышел в тренды Рунета. Сетевая деятельность гражданской инициативы при высоком общественном резонансе привлекла внимание и представителей региональной и местных властей в различных субъектах РФ. Все координа-
торы проекта в своих отчетах и интервью говорили о том, что в регионах губернаторы и главы муниципальных образований охотно шли на встречу активистам проекта, предлагая объединить усилия в решении важной публичной проблемы. Главы местных администраций в своих аккаунтах в социальных сетях, стали размещать фотоотчеты и видеорепортажи «с места событий» по уборке мусора. Присоединение официальных властей к гражданской инициативе, с одной стороны, давало дополнительные организационные и материальные ресурсы сетевой деятельности граждан; с другой, - позволяло чиновникам наращивать сой символический капитал за счет «имиджевой чувствительности к актуальным гражданским инициативам». В ряде регионов представители Ряд региональных представительств партии «Единая Россия» посчитали важным присоединиться к сетевому движению. Анализируя результаты функционирования online сетевого сообщества в период с 2012 по 2015 гг., можно сказать, что власть постепенно инкорпорирует сетевое сообщество «Блогер против мусора», играя во вновь образуемой структуре роль «репутационного игрока», поддерживая и развивая конструктивные социально-политические практики.
Оба эти механизма (нисходящий и восходящий) продуцируют публичную площадку, на которой происходит либо возникновение гетерархических структур, либо их дальнейшее развитие и функционирование под патронажем какого-либо органа власти. Наиболее эффективными представляются площадки, способствующие формированию модели согласованного взаимодействия в рамках единой организационной среды на основе интеграции результатов нисходящего и восходящего механизмов.
Таким образом, трансформация политических институтов в пространстве сетевого фронтира обусловлена сетевизацией политической сферы, новый элементы позволяют институциональной среде государства и гражданского общества адаптироваться к потребностям друг друга в сетевом формате взаимодействия. Происходящие изменения обладают значительным потенциалом в рамках партнерской модели взаимодействия на основе стратегии сотрудничества осуществить поиск инновационных способов решения общественно значимых проблем и имплементировать их в современную публичную практику.
Литература
1. Абдуллин Р. Человек, который принес победу Трампу // Московский комсомолец. 2016. №27259. 21 нояб.
2. Басалаева И.П. Критерии фронтира: к постановке проблемы // Теория и практика общественного развития. 2012. №2.
3. Гандалоева М.Т. Социальные медиа в российском электоральном процессе // Каспийский регион: политика, экономика, культура. 2015. №3.
4. Дьякова Е.Г. Эволюция электронного правительства как нормативного концепта: от оказания услуг к открытому правительству // Вестник НГУ. Сер. Философия. 2012. Т. 10.
5. История акции «Блогер против мусора» 2013. URL: http://www.bloggerprotiv.ru/about-move (дата обращения 27.05.2016).
6. Кулик А.Т. «Электронное государство» как вызов для отечественной политической науки // Управление государством: проблемы и тенденции развития. Политическая наука: Ежегодник 2007 / Под ред. А.И. Соловьева. М.: РОССПЭН, 2008.
7. Михайлова О.В. Сетевая архитектура государственного управления: проблемы концептуализации и практики: дис. ... докт. полит. наук. М., 2014.
8. Тёрнер Ф.Дж. Фронтир в американской истории. М.: Весь мир, 2009.
9. Шпунт Я. Краудсорсинг в управлении городом // Intelligent Enterprise. 2013. Т. 247. №.1. URL: http://www.iemag.ru/projects/ de-tail.php?ID=27814 (дата обращения 30.05.2016).
10. Bellamy C. From Automation to Knowledge Management: Modernizing British Government with ICTs // International Review of Administrative Sciences. 2002. Vol. 68, №1.
11. Commission Nationale des Comptes De Campagne Et des Financements Politiques. URL: http:www.cnccfp.fr (дата обращения 26.05.2016).
References
1. Abdullin R. Chelovek, kotoryi prines pobedu Trampu. Moskovskii kom-somolets. 2016. №27259. 21 noyab.
2. Basalaeva I.P. Kriterii frontira: k postanovke problemy. Teoriya i praktika obshchestvennogo razvitiya. 2012. №2.
3. Gandaloeva M.T. Sotsial'nye media v rossiiskom elektoral'nom prot-sesse. Kaspiiskii region: politika, ekonomika, kul'tura. 2015. №3.
4. D'yakova E.G. Evolyutsiya elektronnogo pravitel'stva kak normativnogo kontsepta: ot okazaniya uslug k otkrytomu pravitel'stvu. Vestnik NGU. Ser. Filo-sofiya. 2012. T. 10.
5. Istoriya aktsii «Bloger protiv musora» 2013. URL: http://www.bloggerprotiv.ru/about-move (data obrashcheniya 27.05.2016).
6. Kulik A.T. «Elektronnoe gosudarstvo» kak vyzov dlya otechestvennoi politicheskoi nauki. Upravlenie gosudarstvom: problemy i tendentsii razvitiya. Politicheskaya nauka: Ezhegodnik 2007. pod red. A.I. Solov'eva. M.: ROSSPEN, 2008.
7. Mikhailova O.V. Setevaya arkhitektura gosudarstvennogo upravleniya: problemy kontseptualizatsii i praktiki: dis. ... dokt. polit. nauk. M., 2014.
8. Terner F.Dzh. Frontir v amerikanskoi istorii. M.: Ves' mir, 2009.
9. Shpunt Ya. Kraudsorsing v upravlenii gorodom. Intelligent Enterprise. 2013. T. 247. №.1. URL: http://www.iemag.ru/projects/ de-tail.php?ID=27814 (data obrashcheniya 30.05.2016).
10. Bellamy C. From Automation to Knowledge Management: Modernizing British Government with ICTs. International Review of Administrative Sciences. 2002. Vol. 68, №1.
11. Commission Nationale des Comptes De Campagne Et des Financements Politiques. URL: http:www.cnccfp.fr (data obrashcheniya 26.05.2016).
