CC BY
115
история
ББК 63.442.7
В.В. Овсянников
Трансформация образа скифского оленя в лесостепном Предуралье
V.V. Ovsyannikov
The Transformation of the Scythian Deer Image in the Forest-Steppe Ante-Urals
На основе погребальных материалов кара-абызской культуры рассматривается процесс изменения и стилизации изображения оленей в металлопластике ГУ-ГГГ вв. до н.э. в лесостепном Предуралье. Показан механизм проникновения изображения оленей из савромато-сарматской среды в лесостепные сообщества. Прослежены общие тенденции в восприятии образов скифо-сибирского звериного стиля лесостепным населением Предуралья и Приобья.
Ключевые слова: лесостепное Предуралье, скифосибирский звериный стиль, скифский олень, кара-абызская культура, металлические детали пояса.
On the basis of funeral materials belong to the Qara-Abyz culture the author considers the process of changing and stylization of the deer image in metal plastics in forest-steppe Ante-Urals during the IV-IIIrd centuries BC. The mechanism of penetrating the deer image from the Savromat-Sarmatian space into forest-steppe communities is demonstrated. The general tendencies in the perception of images of the Skytnian-Siberian animal style by the forest-steppe population of Ante-Urals and the Ob River region have been observed and considered.
Key words: forest-steppe Ante-Urals, Skythian-Siberian animal style, Scythian deer, Qara-Abyz culture, metal details of a belt.
Мощное влияние скифо-сибирского звериного стиля на развитие искусства областей, расположенных к северу от степной зоны, общеизвестно. Многие образы пермского и западносибирского звериного стиля берут свое начало в скифо-сибирском искусстве. В роли посредника между миром лесных и степных культур, как правило, выступало население лесостепной зоны. В его среде происходило накопление, отбор и своеобразное преломление образов и сюжетов, характерных для скифо-сибирского искусства, которые затем, как по эстафете, передавались дальше на север. В роли такого медиатора в Предуралье выступало население, оставившее памятники кара-абызской культуры. Наиболее ярко влияние скифского искусства проявилось в бронзовой зооморфной пластике.
В Предуралье наиболее интенсивные контакты кочевого и оседлого населения прослеживаются с рубежа У-ГУ вв. до н.э. [1, с. 74-76]. В этот период в памятниках оседлого населения появляются образцы скифо-сибирского звериного стиля и их дериваты. Встречены изображения кошачьих, оленей, медведей, грифонов, реже баранов, рыб и сцен терзания [2, с. 171-179]. Наиболее популярным изображением для этого периода становится образ оленя.
Все предметы с изображением оленя происходят из женских захоронений. Отличительной особенностью кара-абызской культуры является зеркальное заимствование южных традиций. Зооморфные пряжки,
бляхи и накладки, известные у номадов как атрибуты воинского статуса или принадлежности конской узды, у лесостепного населения Предуралья в большинстве случаев встречаются в составе украшений женского костюма, отличающегося обилием металлических деталей [3, рис. 13-14].
Поскольку подавляющее большинство зооморфных предметов в Предуралье происходит из закрытых комплексов (погребений), мы имеем возможность определить хронологические рамки, в которых происходили изменения в изображении скифского оленя.
С IV в. до н.э. на кара-абызских женских поясах встречаются парные бляхи с изображением оленей. Все бляхи, несмотря на различное качество исполнения, придерживаются одной и той же иконографической позы: стоящий олень на четырех ногах, соединяющихся внизу в сплошную линию; поднятая, смотрящая вперед голова с закинутыми на спину ветвистыми рогами, опушка на груди. На некоторых бляхах просматривается изображение головы орлиного грифона в абрисе тела и на рогах.
Такая поза оленя не характерна для классического изображения этого животного в скифском искусстве. До недавнего времени единственные аналогии данному типу изображений указывались Н.Л. Членовой в Минусе [4, табл. IV, 21-23].
После исследования Филипповского курганного могильника в Оренбургской области были получе-
Оленные бляхи из лесостепного Предуралья и аналогии к ним: 1 - Курмантау; 2-3 - Биктимирово III; 4 - Уфимский могильник; 5, 7 - Охлебинино; 6 - Биктимирово Г; 8 - Курмантау; 9 - Филипповка, к. 1; 10 - Шипово, Г группа курганов;
11 - Новый Шарап; 12 - Новоалтайский могильник
ны многочисленные образцы скифо-сарматского звериного стиля, среди которых значительную долю представляли изображения оленей [5, рис. 4-9]. Среди последних встречены и иконографически близкие кара-абызским [6, с. 38-45]. Однако филипповские и кара-абызские олени практически синхронны (V-
IV вв. до н.э.), к тому же на оленях Филипповки нет изображений грифона (рис., 9). Из этого можно заключить, что эти изображения относятся к параллельным линиям, развившимся из одного источника.
Эту мысль подтверждают также изображения рогатых хищников (медведей?) из памятников Приобья
история
[7, рис. 1; 3, 6]. Поза животного и стилистические особенности изображения сближает их с кара-абызскими оленями. Создается впечатление, что они восходят к какому-то общему образцу (рис., 11 -12).
В 2009 г. на территории Башкирского Предура-лья в ареале кара-абызской культуры была найдена коллекция предметов, среди которых есть бронзовая фигурка оленя (рис., 1). Поскольку условия и обстоятельства находки остались неизвестны, дату предмета остается определить лишь с помощью аналогий. Судя по шпенькам, имеющимся на фигурке, этот предмет является деталью конской узды. Зооморфная уздечная гарнитура с подобным креплением известна в комплексах Южного Приуралья конец У-У вв. до н.э. (Бесоба, к. 5, 9; Сынтас, к. 1; Пятимары I, к. 8; Новый Кумак, к. 7) [8, аМ>. 91, 3; 104, 4Ь; 106, 5].
Более ранняя дата по сравнению с кара-абызскими оленями определяется также по качеству изображения. Все детали фигурки хорошо проработаны. В тело оленя вписана голова орлиного грифона, при этом глаз грифона приходится на плечевой сустав, а клюв формирует линию спины и крупа. При этом задняя часть туловища оленя, повторяя форму клюва грифо-ньей головы, получает характерный впалый живот. Благодаря этой находке становится понятной стилистическая особенность изображения у животных на кара-абызских и приобских бляшках впалого живота и окружности на плече как рудимента, оставшегося от клюва грифона (рис., 2, 11-12).
Рога также изображены в виде головок грифонов. Голова оленя и передняя часть тела с опушкой переданы достаточно реалистично, что делает, несмотря на ряд фантастических деталей, животное вполне узнаваемым. Это - благородный олень, подвид - алтайский марал (Се^ш elaphus ііЬігісш'), обитающий до сих пор на Алтае и в Саянах [9].
По степени проработки деталей все кара-абызские бляшки с оленями можно выстроить в эволюционный ряд: от наиболее четких изображений, на которых прослеживаются такие детали, как головки грифонов на отростках рогов, до совершенно размытых фигур, сохраняющих лишь общий абрис изделия [10, рис. 6]. Такая деградация образа связана со способом изготовления оленных блях. В качестве матриц использовались созданные ранее бляхи. Качество ис-
полнения зависело от квалификации мастера и степени понимания им образа. В первую очередь с оленных блях исчезают изображения грифонов, на отдельных бляхах они прослеживающиеся как уже непонятные элементы орнамента (рис., 2-3, 5, 7). Параллельно с «матричным» способом изготовления практиковалось создание совершенно стилизованных фигурок, в которых узнать оленей довольно сложно без обращения к оригиналу (рис., 4, 6).
Описанная эволюция образа оленя в кара-абызской культуре происходит на протяжении IV в. до н.э. К концу III в. до н.э. изображения оленей полностью деградируют, а в ряде случаев полностью теряют узнаваемость (рис., 8). Аналогичный процесс отмечает на материалах Приобья Я.В. Фролов. Здесь, кроме утери отдельных деталей, фиксируется замена образа животного. В частности, на фигурке из могильника Почта-3, изначально изображавшей хищника из породы кошачьих, голова проработана в сторону усиления медвежьих черт [7, с. 213].
Вообще, несмотря на многочисленность изображений в скифо-сарматском зверином стиле кошачьих [6, табл. 28], этот образ не прижился в лесостепных культурах. В кара-абызских древностях известны только два предмета с их изображением. Причем один из них находит близкие параллели в искусстве верхнего Приобья (рис., 10). Этот факт еще раз обращает наше внимание на возможность существования общего источника заимствования зооморфных образов предуральским и приобским лесостепным населением. Дальнейшего развития изображение кошачьих на кара-абызской почве не получило. В Приобье этот образ был переработан уже в среде лесного населения в медведей и лосей. Вероятно, прав Я.В. Фролов, объясняя этот факт отсутствием объекта изображения в интересующей нас лесостепной зоне [7, с. 216].
Таким образом, прослеживается общая тенденция, характерная для лесостепных культур: многократное копирование предметов скифо-сибирского звериного стиля «матричным» способом, что в конце концов приводит к искажению либо замене образа изображаемого животного. Это также говорит и об общем уровне бронзолитейного производства рассматриваемых лесостепных сообществ и одинаковом восприятии ими импортных зооморфных образов.
Библиографический список
1. Овсянников В.В. Динамика взаимодействия кочевого и оседлого населения Приуралья во 2-й половине I тыс. до н.э. - 1-й половине I тыс. н.э. // Этнические взаимодействия на Южном Урале. - Челябинск, 2003.
2. Овсянников В.В. Зооморфная металлопластика кара-абызской культуры // Южный Урал и сопредельные территории в скифо-сарматское время. - Уфа, 2006.
3. Пшеничнюк А.Х. Кара-абызская культура (население центральной Башкирии на рубеже нашей эры) // Археология и этнография Башкирии. - Т. V. - Уфа, 1973.
4. Членова Н.Л. Скифский олень // Памятники скифосарматской культуры. Материалы и исследования по археологии СССР. - № 115. - М., 1962.
5. Пшеничнюк А.Х. Звериный стиль Филинновских курганов // Южный Урал и сопредельные территории в скифо-сарматское время. - Уфа, 2006.
6. Королькова Е.Ф. Звериный стиль Евразии. Искусство племен Нижнего Поволжья и Южного При-уралья в скифскую эпоху (VII-IV вв. до н.э.). Проблемы стиля и этнокультурной принадлежности. - СПб., 2006.
7. Фролов Я.В. К вопросу о проявлениях изобразительных традиций скифо-сибирского звериного стиля в художественном бронзовом литье населения Приобья в эпоху
железа // Исторический опыт хозяйственного и культурного освоения Западной Сибири. - Барнаул, 2003. - Кн. I.
8. Ocir-Gorjaeva M.A. Pferdegeschirr aus Choseutovo. Skythischer Tierstil an der Unteren Wolga. - Mainz, 2005.
9. Млекопитающие Советского Союза / под ред. В. Г Геншера и Н. П. Наумова. - М., 1961. - Т. 1.
10. Савельев Н.С. Происхождение гафурийского комплекса лесостепи Южного Приуралья середины - второй половины I тысячелетия до н.э. // Ранние кочевники Волго-Уральского региона : материалы междунар. науч. конф. - Оренбург, 2008.
