CC BY
7Трансформация миропорядка, проблемы социально-политического развития стран Запада и России
Люблинский Виктор Викторович,
д.п.н., главный научный сотрудник ИС ФНИСЦ РАН E-mail: lyubl.victor@yandex.ru
Современная политика по-прежнему во многом страдает социальной недостаточностью. Социальное благополучие стран Запада оказалось под вопросом. В связи с последними событиями в мире там фактически запущен процесс распада среднего класса со всеми вытекающими из этого социально-политическими последствиями. Сформированная ими глобализация пока еще позволяет США и странам вассалам-сателлитам управлять и доминировать в международных отношениях через ТНК и гипертрофированную финансовую систему. Основная причина кризиса, в котором оказалась система демократия западного типа, в том, что в ней изначально была заложена мощная энергетика рыночного обмана и социально-политического лицемерия, что с очевидностью обнаружилось в ходе начавшейся трансформации миропорядка. Но и в России, которая вступила в борьбу за справедливый миропорядок, не все благополучно. К счастью, общество консолидировалось перед лицом экзистенциальной внешней угрозы. Но внутренние проблемы весьма серьезны, их нельзя недооценивать. Ситуация такова, что в России сформировалось общество, которое нельзя назвать справедливым. Нельзя назвать и государство социальным, учитывая чрезмерный уровень социального неравенства и различий в социальных возможностях. Значительная часть бюрократического класса в России далека от интересов народа. Поэтому система защиты социально-политических прав граждан нуждается в глубоком реформировании.
Ключевые слова: трансформация миропорядка, социальное развитие, социальная политика, социальное государство, социальное неравенство, справедливость, занятость.
£2
CJ
см
см
см
<о
Z
180
Современная политика по-прежнему во многом страдает социальной недостаточностью. Наиболее важная проблема связана с социально несбалансированной политикой в области распределения доходов и богатства; она заключается в том, что чрезмерность социального неравенства оказывает негативное влияние на динамику социально-политического развития. Если неравенство находится за рамками социальной эффективности, то это сдерживает подвижность общества -важный фактор его позитивной трансформации. Между данными показателями имеет место обратно пропорциональная зависимость: там, где неравенство относительно невелико, социальная мобильность относительно высока и, наоборот, в странах, где неравенство доходов значительно, социальная мобильность низка. Установлено, что самый социально мобильный регион в США был существенно менее мобильным, чем наименее мобильные регионы Норвегии и Швеции, что определяется существенными различиями в уровнях неравенства. Хотя «справедливость» - это сложное и весьма неопределенное понятие, нельзя считать «справедливым», когда два человека достигают разных результатов только из-за социального происхождения, если они обладают одинаковым талантом и прилагают одинаковые усилия [1, р. 3]. Таким образом, чрезмерный уровень социального неравенства лишает общество так необходимой ему динамики развития и обновления.
Социальная несбалансированность остается нетронутой и в условиях развития сетевого общества и цифровых технологий. В этом отношении практически ничего не меняется. Возникает вопрос: возможна ли социальная политика, способная выравнивать диспропорции в социальном положении, повышать экономическую эффективность и согласие различных социальных групп? Или это недостижимые цели в силу их противоречивого характера.
Социальное неравенство феномен естественный и неискоренимый. Борьба с ним лишена смысла, но регулирование возможно и необходимо. Причем не только с точки зрения предупреждения и смягчения возможных социальных конфликтов, вероятность которых многие политики, к сожалению, недооценивают. И власть обязана держать данный вопрос под контролем и осуществлять необходимые действия, принимать во внимание при формировании и реализации политики, ибо, касаясь положения и благополучия людей, эта проблема фундаментальна. Во-первых, высокий уровень неравенства не только отражается на общественном благополучии, увеличивая уровень бедности и ослабляя социальную сплоченность, но ослабляет потенциал для развития, снижая инвестиции в человеческий капитал, что ставит под угрозу рост производительности труда. Во-вторых, растущее неравенство оказывает дополнительное давление на государственные социальные бюджеты в связи с необходимостью усиления социальной поддержки малоимущим группам. Но в политическом плане один из главных моментов состоит в том, что высокий уровень социального неравенства снижает уровень доверия к политическим институтам со всеми вытекающими из этого последствиями для развития общества.
Одна из проблем в том, что повсеместно в мире стратегический аспект остается слабой стороной социальной политики. Это было справедливо прежде, это справедливо и сейчас, в условиях современного общества. Наличие стратегических целей - важный структурный компонент политики. Однако он редко реализуются на практике. Это связано с тем, что политическая реальность обычно сводится к тому, чтобы справляться с текущими проблемами, неожиданными встрясками, в лучшем случае с проблемами среднесрочного характера, которые ставят под вопрос, а порой и переворачивают с ног на голову продуманные стратегии и планы. Кроме того, общество постоянно сталкивается с различными социально-экономическими проблемами и диспропорциями в распределении (и не только), располагая ограниченными ресурсами для их преодоления.
Поэтому глубокий анализ социально-экономических и политических проблем, определяющий выбор приоритетов, является наиболее важным моментом при разработке политики в социальной сфере. Необходимо учитывать также, что политика не может быть социально нейтральной, она формируется и проводится в интересах определенной части общества, большей или меньшей. Формально в странах Запада принята концепция "good society" («хорошего общества»), согласно которой политика проводится в интересах большинства и в качестве приоритетов стратегически нацелена, во-первых, на выравнивание социально-политических прав и возможностей, а во-вторых, на укрепление и развитие политического участия. Конечно, существуют различные представления о демократии и социальном равенстве, равно как различные способы их достижения. При этом необходимо учитывать, что эти понятия носят условный характер, абсолютизировать их невозможно и бесполезно. Они во многом определяются представлениями, формирующимися в процессе развития и доминирующими в обществе и политическом классе. Причем могут нередко вступать в противоречия, конфликтовать между собой в силу несовпадения социальных интересов. Современная мировая практика свидетельствует, что проблемы развития демократии и обеспечения безопасности общества, равно как роста экономической эффективности и социального развития также носят конфликтный характер. Поэтому задача политического управления -найти эффективный баланс в рамках совокупности жизненно важных, но нередко противоречивых целей.
Усложнение проблем в мировой социальной политике
В последние годы в мировой социальной политике, особенно в развитых странах, стало уделяться мало внимания проблемам социального неравенства. Это разрыв с предшествующей эпохой, когда в течение многих десятилетий доминирующие социально-политические и экономические группы вынуждены были отступать, соглашаться на политику «социального выравнивания» ради своих доминантных позиций, рассчитывая со временем восстановить традиционную логику неравенства. Но пострадала и демократия: взаимосвязь между данными аспектами развития обнаруживается в долговременном плане. Умеренный уровень неравенства способствует росту политических прав и политического участия граждан, расширяю пространство демократии. И в связи со снижением эффективности социальной политики, демократия на Западе по-прежнему рассматривается главным образом с точки зрения выборного представительства, а не политического участия. Кроме того, представительство на европейском уровне непрозрачно,
а на национальном уровне дискредитировано [3, р. 20]. Это сочетается с падением эффективности и кризисом политического управления: значительная часть граждан в ЕС выражает сомнение в способности властей проводить политику на основе справедливости и профессиональной ответственности. А основная причина кризиса, в котором оказалась система демократия западного типа, в том, что в ней изначально была заложена мощная энергетика рыночного обмана и социально-политического лицемерия, что с очевидностью обнаружилось в ходе начавшейся трансформации миропорядка.
Между тем эффективная политика в условиях современного общества предполагает искусство социального маневрирования, когда вырабатывается совокупность мер, построенных на адекватной оценке социальной ситуации и социальной оптимизации политических решений, с учетом динамики и уровня доходов различных групп населения. Критерий - позитивные сдвиги, главное - улучшение условий жизни. И по мере усложнения общества и развития технологического прогресса роль социальной политики должна усиливаться.
Одним из основных показателей ее эффективности являет состояние сферы занятости, ибо она в первую очередь определяет социальное благополучие граждан. Во многих странах происходит глубокая трансформация рынков труда. Эти изменения тесно связаны с технологическим прогрессом, который достиг такого уровня, когда обрабатывающая промышленность, например, больше не нуждается в рабочей силе низкой квалификации. Проблема занятости осложняется тем, что изменилась и традиционная модель секторальной мобильности труда. И третичный сектор, который прежде принимал работников, которые вытеснялись из производительных отраслей, уже не в состоянии выполнять эту роль. Особенно сильно эта ситуация затрагивает положение среднего класса, что создает устойчивый процесс его поляризации: в странах ОЭСР каждый шестой работник со средним уровнем дохода занят в профессиях, подверженных большому риску автоматизации. Особенно высоки эти риски в профессиях, которые не требуют продвинутых когнитивных навыков и сложного социального взаимодействия. Почти 75% жителей ФРГ обеспокоены тем, что «роботы и искусственный интеллект замещают рабочие места» [7, р. 57].
В связи с этим наметилась тенденция к сокращению престижных рабочих мест, а концепция «достойной занятости», выдвинутая в свое время как стратегическая цель социальной политики, становится менее реалистичной.
Традиционная (полновесная) модель занятости, обеспечивающая высокие гарантии социальных прав, проходит длительный период трансформации с 1980-х годов, когда акцент был сделан на развитие так называемого гибкого рынка труда. Цель состояла в том, чтобы способствовать росту рентабельности и конкурентоспособности, с одной стороны, и снижению факторных издержек - с другой.
Особенность современного этапа технологического прогресса состоит в том, что он генерирует инновации и более производительные технику и технологии с более высокой скоростью обновления. И для этого требуется новая - гибкая занятость и рабочая сила, способная к постоянной адаптации.
Однако большая гибкость не решает главную проблему современного рынка труда - повышение профессиональных компетенций. А именно этот момент приобретает все большее значение для формирования инклюзивного общества, повышения профессиональной мобильности и обеспечения надлежащей социальной защиты
сз о
сг
=Е
0
1
—I
У
"О
=Е СГ
со
I_
и
см <о
[5, р. 86]. В противном случае общество попадает в «порочный круг низкого уровня компетенций, снижения производительности и высокой безработицы, причем одной из главных жертв гибкого рынка труда становится молодежь» [6, р. 6]. И на первый план выходит вопрос о «цифровых компетенциях» в отношении всех профессиональных групп. Это требует усиления социальной политики на этом направлении, так как развитие альтернативных форм занятости, которые трансформируют рынки труда, придавая им качество большей динамичности при менее стабильной занятости, без адекватных изменений в системе распределения и социальной защиты создают риски падения уровня жизни.
От профессиональных компетенций зависят перспективы трудоустройства, гарантии занятости и доходы граждан. Занятость среднего класса во многих странах ОЭСР до недавнего времени оставалась достаточно устойчивой к существенным изменениям, хотя рынок труда там оказался охвачен поляризацией, поскольку доля профессий со средней квалификацией снижалась, а с низкой и высокой - росла. При этом в профессиях с наиболее высоким уровнем подготовки рост занятости оказался наиболее значительным. В ФРГ на них приходится более половины всех рабочих мест со средним уровнем дохода.
Анализ показывает, что в перспективе воздействие технологической революции на рынок труда будет усиливаться. В ФРГ примерно каждый шестой работник со средним доходом занят в профессиях, которые находятся в орбите автоматизации, а значит, может потенциально находиться в зоне риска потери работы и дохода. Хотя ситуация с COVID-19 не оказала существенного негативного воздействие на занятость представителей среднего класса, их располагаемые доходы в целом оставались стабильными благодаря государственной поддержке [7, р. 57, 77]. В то же время пострадала социально-профессиональная мобильность, шансы вернуть свой статус существенно сократились у тех, кто снизил свой социально-профессиональный статус и оказался в составе малообеспеченных групп. Фактически открылся «социальный путь вниз», а группы с низким доходом укрупняются и приобретают большую устойчивость. Средний класс в условиях проходящей трансформации вновь охвачен болезненным процессом изменений.
В странах ОЭСР в ходе нынешнего этапа трансформации отмечается процесс профессиональной поляризации. Риск «выхода из среднего класса» там наиболее высок для молодежи, иммигрантов, работников с недостаточно высокой квалификацией. В то же время для указанных категорий снизились шансы на социальный рост. Шансы попасть в группу со средним доходом снизились также для тех, кто занимается профессиональной деятельностью, типичной для представителей среднего класса.
Поэтому, для того чтобы «сохранить» социально-профессиональные позиции работникам придется повышать профессиональную подготовку на непрерывной основе, так как конкуренция за «достойные» рабочие места будет обостряться, а пространство престижной занятости сокращаться. В связи с последними событиями в мире в странах Запада фактически запущен процесс распада среднего класса со всеми вытекающими из этого социально-политическими последствиями.
С началом трансформации миропорядка, в котором доминирующую роль играют США, социальное благополучие стран Запада оказалось под вопросом. Там для него уже давно нет основы - мощной индустриальной системы, которая де-факто переместилась в другие ре-
гионы мира. Но сформированная ими глобализация пока еще позволяет США и странам вассалам-сателлитам управлять и доминировать в международных отношениях через ТНК и гипертрофированную финансовую систему, позволяющую осуществлять неограниченную и безответственную эмиссию, печатая доллары и евро, обменивая их на реальные ресурсы и материальные ценности. И получая, таким образом, мировую ренту за счет фактической эксплуатации остального мира. Долгое время в этом участвовала и Россия, поставляя дешевые энергетические и сырьевые ресурсы. Вот перечень основных источников социального благополучия и высокого уровня жизни в странах Запада на протяжении более чем 30 лет с момента распада СССР. Парадокс в том, что распад СССР запустил механизм загнивания и распада самого Запада, который сейчас, в 2022 году, вступил в новую стадию.
Восстановить свою собственную индустриальную систему Запад уже не может, а может только пользоваться и управлять ей в рамках глобализации. Все показатели ВВП последних десятилетий искажают реальное соотношение сил, значительно преувеличивая потенциал Запада и занижая возможности России. Источник влияния Запада, помимо деятельности ТНК и мирового эмиссионного центра, - сфера НИОКР и ВПК. США через неограниченную эмиссию долларов фактически переносят инфляцию на другие страны и регионы мира. Но сейчас это возвращается к ним бумерангом, лишая перспективы сохранения доминирующих позиций через запущенный процесс деградации власти, общества и политики.
Рост неравенства как отражение кризиса модели социально-политических отношений
Возрастание роли социальной политики в условиях развития сетевого общества и цифровых технологий связано с фундаментальным изменением - повышением роли человеческого фактора [9, р. 385]. Тем самым повышается значимость таких направлений социальной политики, как образование и здравоохранение, так как они, прежде всего, определяют рост индивидуального и совокупного человеческого капитала, который в современном мире играет ключевую роль в обеспечении научно-технологической конкурентоспособности, а значит, политического суверенитета. И государство, нацеленное на всеобщее благосостояние, выступает как фундаментальный политический институт, без него современное общество не может успешно развиваться.
Одним из наиболее глубоких последствий нового взгляда на неравенство стала точка зрения о том, что высокий уровень неравенства оборачивается для общества высокими издержками, экономическими, социальными, политическими. Поэтому крайности социального неравенства необходимо преодолеть, чтобы обеспечить эффективность и успешное развитие [8, р. 11]. Ставка на то, что рыночный механизм сам по себе обеспечит эффективность, в том числе социальную эффективность, и интересы общества, оказалась, как и следовало ожидать, несостоятельной. А в результате оказалось дискредитировано социальное государство, так как перестало выполнять эту важную функцию, ибо дифференциация доходов имеет тенденцию к росту, усиливая социальные диспропорции, напряжение и потенциал конфликтности.
В странах Запада растет согласие в отношении того, что неравенство является серьезной проблемой (4 из 5 опрошенных считают, что неравенство в доходах слишком велико). Причем проблема социального неравенства волнует граждан - как в отношении результатов, так и возможностей. Они выражают озабоченность тем,
что 10% самых богатых домохозяйств аккумулируют более 50% национального дохода, и только 4 из 10 бедных детей имеют шансы «выйти из состояния из бедности. Установлено, что чем больше граждан беспокоит неравенство, тем выше их спрос на политику перераспределения. При этом спрос на такую политику через прогрессивное налогообложение ниже там, где люди считают, что бедность вызвана главным образом отсутствием личных усилий. Кроме того, поддержка населением конкретной политики зависит от того, воспринимается ли эта политика как результативная и справедливая, а информирование общества об эффективности политики перераспределения в контексте борьбы с неравенством помогает усилить ее поддержку [2, р. 11-12].
Исследования говорят о том, что, несмотря на обеспокоенность в мире по поводу роста социального неравенства, нельзя считать само собой разумеющейся общественную поддержку политики, нацеленной на его сокращение. Чтобы граждане и власти были «на одной волне», когда речь идет о политике сокращения неравенства и стимулировании социальной мобильности, необходимо учитывать предпочтения социальных групп и граждан в отношении разработки конкретных мер, которые могли бы в большей степени расширять их возможности или уделять больше внимания выравниванию результатов [2, р. 12].
Кризис модели социального развития в странах Запада актуализирует вопрос о необходимости нового роста социального государства в России. В то же время значительный рост неравенства показывает, что рынок сам по себе, по крайней мере, в том виде, в каком он существует, не может обеспечить ничего, приближающегося к социально-консенсусной модели. В США, например, реальные доходы у значительной части граждан фактически оказались заморожены: в среднем доход мужчины, работающего полный рабочий день, сопоставим с тем, что было более четырех десятилетий назад [8, р. 11-12].
Социальная деятельность государства в странах Запада все больше девальвируется, повышение благосостояния для обычных граждан, не говоря о высоких целях создания справедливого общества, превращается в формальную декларацию. Социальное напряжение повсеместно усиливается. Концепция «властных ресурсов», согласно которой политика государства определяется предпочтениями среднего класса (то есть большинства граждан), и оно должно на них реагировать, не вполне соответствует характеру нынешней трансформации общества. А развитие стран ЕС в последний период свидетельствует, что политика может расходиться со здравым смыслом и фактически вести к обострению внутренних противоречий и росту социальных конфликтов.
Основная проблема в первоначальном распределении активов, асимметрии рыночной власти и асимметрии информации - источникам «сбоев механизма саморегулирования». Исправить указанные дефекты, дарованные изначально «природой» капитализма, государство, действующее в рамках такой системы, оказалось не в состоянии. Поэтому в центре его внимания традиционно находится социальная защита, когда оно стремится снижать социальные риски и поддерживать средний класс. Но сейчас, в силу усложнения общества, его ответственность охватывает новые сферы. Это уже нечто большее, чем защита социально-экономических прав, но также поддержка конкурентоспособности и обеспечение большей чистоты экономической деятельности, учитывая, что эти факторы во многом определяют рост благосостояния и социальную атмосферу. Но глав-
ной задачей государства в XXI веке, по мнению Дж. Стиг-лица, (и с этим невозможно не согласиться) является принципиально новое построение социальной политики, исходя из признания того, что в обществе с большим неравенством в доходах и богатстве не может быть равных возможностей [8, р. 13].
Речь идет о том, чтобы государство сосредоточилось на данной фундаментальной проблеме, решение которой определяет образ более справедливого общества. Это означает, что необходимо усиление вмешательства государства в социально-экономические процессы, что связано с усилением мониторинга и регулирования рынков. Однако на этом пути возникает традиционное противоречие между социальным и экономическим аспектами, характерное для подобной политико-экономической модели [8, р. 13-14].
В последние годы в странах Запада рассматривается вопрос об изменении подхода к формированию социальной политики. Речь идет о том, чтобы факторы инноваций, инвестиций и социальной активности были положены в основу «нового государство всеобщего благосостояния». Соответствующее политическое решение было принято в ЕС еще в 2013 г., но этим и ограничилось, дальнейшего развития это решение не получило. Кроме того, способность «инвестиционного подхода» в социальной политике решать фундаментальные социальные проблемы - такие как обеспечение социальной справедливости и преодоление бедности - в настоящее время вызывает большие сомнения [4].
В отношении социального государства специалисты прогнозируют непрерывный рост рисков и факторов давления. Эти обстоятельства существенно отличаются от предыдущего периода, который характеризовался стабильным ростом, полной занятостью, предсказуемыми социальными потребностями и более сплоченными обществами. Фактически можно говорить о том, что формируется новая социальная политика, которая основывается на нестабильных политико-социальных коалициях, затрудняет прогнозирование и обусловливает рост неопределенности. Тем более что государство сталкивается с давлением внешних факторов (глобальных и региональных), которые осложняют социально-политические процессы и политические решения. Среди них выделяется фактор миграции из неблагополучных регионов мира, который во многом порожден внешней политикой стран Запада и рикошетом ударил по социальному благополучию этих стран. В этом же ряду социально-экономические издержки, связанные с поддержкой со стороны стран Запада террористических режимов по всему миру в ущерб социальному благополучию граждан своих стран.
Но и в России не все благополучно. Конечно, она ведет борьбу за справедливый миропорядок, против агрессивной и безответственной политики Запада, нацеленного на уничтожение России. К счастью, общество консолидировалось перед лицом экзистенциальной внешней угрозы. Но внутренние проблемы весьма серьезны, их нельзя недооценивать, а тем более игнорировать. Ситуация такова, что в России сформировалось общество, которое нельзя назвать справедливым. Нельзя назвать и государство социальным, учитывая чрезмерный уровень социального неравенства и различий в социальных возможностях. Более подходящий термин здесь - «государство социальной помощи», «государство социального вспомоществования» или «государство социальной поддержки». Эта картина дополняется тем, что в стране часто не соблюдаются социально-экономические права. Политические декларация зачастую расходятся с реальной политикой властей в различных сферах. Часто
сз о
сг ш
0
1
—I
У
"О ш
сг
гражданам не к кому апеллировать. Закон РФ о порядке рассмотрения обращений граждан (59-ФЗ) носит формальный характер, так как во многих случаях проблемы, с которыми граждане обращаются к властям, не решаются, и они получают формальные ответы-отписки. И это касается многих ведомств и учреждений. В стране коррупция никуда не делась. Значительная часть бюрократического класса в России далека от интересов народа. Поэтому система защиты социально-политических прав граждан в России нуждается в глубоком реформировании. Хорошо, что Россия поставила вопрос о трансформации миропорядка и ведет бескомпромиссную борьбу за новый, справедливый мир. Но в перспективе стоило бы расширить постановку вопроса и рассматривать его в контексте трансформации социального миропорядка, что могло бы обеспечить «прорыв» в благополучное будущее, основанное на справедливости и уважении для всех стран и народов мира.
Литература
1. Darvas Z., Midoes C. Wealth distribution and social mobility. - Luxembourg: Eurofound, Publications Office of the European Union, 2021. - 100 p.
2. Does Inequality Matter? How People Perceive Economic Disparities and Social Mobility. - P.: OECD Publishing, 2021. DOI: https://doi.org/10.1787/3023ed40-en. -162 p.
3. Europe 2025. A New Agenda. Social Europe Dossier. -Berlin: Hans Bockler Stiftung, Friedrich-Ebert-Stiftung, Social Europe. - 60 p.
4. Futures of European welfare models and policies: seeking actual research questions, and new problem-solving arsenal for European welfare states. European Journal of Futures Research. 2016. N4(1). DOI 10.1007/ s40309-015-0080-y (Springerlink.com). P. 1-13.
TRANSFORMATION OF THE WORLD ORDER, PROBLEMS OF SOCIO-POLITICAL DEVELOPMENT OF WESTERN COUNTRIES AND RUSSIA
Lyublinsky V.V.
Institute of sociology FCTAS RAS
Modern politics still suffers from social insufficiency. The social well-being of Western countries is called into question. In connection with recent events in the world, the process of disintegration of the middle class has actually been launched there, with all the socio-political consequences that follow from this. The globalization formed by the United States and its vassal satellite countries still allows them to manage and dominate international relations through TNCs and an exaggerated financial system. The main reason for the crisis in which the Western-type democracy system found itself is that it initially contained a powerful energy of market deception and socio-political hypocrisy, which was clearly revealed during the recent transformation of the world order. But even in Russia, which is fighting for a just world order, not everything is going well. Fortunately, society has consolidated in the face of an existential external threat. But the internal problems are very serious, they should not be underestimated. The situation is such that a society formed in Russia cannot be called fair. Nor can the state be called social, given the excessive level of social inequality and differences in social opportunities. A significant part of the bureaucratic class in Russia is far from the interests of the people. Therefore, the system of the protection of socio-political rights of citizens needs to be profoundly reformed.
Keywords: transformation of the world order, social development, social policy, social state, social inequality, justice, employment.
References
1. Darvas Z., Midoes C. Wealth distribution and social mobility. -Luxembourg: Eurofound, Publications Office of the European Union, 2021. - 100 p.
2. Does Inequality Matter? How People Perceive Economic Disparities and Social Mobility. - P.: OECD Publishing, 2021. DOI: https://doi.org/10.1787/3023ed40-en. - 162 p. Europe 2025. A New Agenda. Social Europe Dossier. - Berlin: Hans Bockler Stiftung, Friedrich-Ebert-Stiftung, Social Europe. - 60 p.
Futures of European welfare models and policies: seeking actual research questions, and new problem-solving arsenal for European welfare states. European Journal of Futures Research. 2016. N4(1). DOI 10.1007/s40309-015-0080-y (Springerlink. com). P. 1-13.
Going Digital: Shaping Policies, Improving Lives. -P.: OECD Publishing, 2019. - 167 p. DOI: https://doi. org/10.1787/9789264312012-en
Ilcheong Yi. New challenges for and new directions in social policy. United Nations Headquarters, New York, The Secretariat building, Conference Room S-2725BR - Board Room, 19-20 May 2015. 15 p.
Is the German Middle Class Crumbling? Risks and Opportunities. - P.: OECD, 2021. - 144 p. DOI: https://doi. org/10.1787/845208d7-en
Stiglitz J.E. The Welfare State in the Twenty First Century. -N.Y.: Columbia University, 2017. - 31 p. The Oxford Handbook of Political Institutions. - N.Y.: Oxford University Press, 2006. - 815 p.
5. Going Digital: Shaping Policies, Improving Lives. - 3 P.: OECD Publishing, 2019. - 167 p. DOI: https://doi. org/10.1787/9789264312012-en 4
6. Ilcheong Yi. New challenges for and new directions in social policy. United Nations Headquarters, New York, The Secretariat building, Conference Room S-2725BR -Board Room, 19-20 May 2015. 15 p.
7. Is the German Middle Class Crumbling? Risks and Op- 5. portunities. - P.: OECD, 2021. - 144 p. DOI: https://doi. org/10.1787/845208d7-en 6
8. Stiglitz J.E. The Welfare State in the Twenty First Centu- . ry. - N.Y.: Columbia University, 2017. - 31 p.
9. The Oxford Handbook of Political Institutions. - N.Y.: Oxford University Press, 2006. - 815 p. 7.
CO I_
u
см <o
