CC BY
26
Яровой А. В. 2010: Воинские состязания как элемент традиционной культуры донских казаков (по полевым материалам Задонья). [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http: // dikoepole.com/2010/03/10/voinskie_sostyazaniya/
THE ORIGIN OF RUSSIAN BELT-WRESTLING IN SIBERIA
A. V. Alexandrov
Russian belt-wrestling shares common roots with the wrestling of Indo-European and Indo-Iranian peoples. It sprang from surprise tactics to attack the enemy from behind and to take him captive. Belt wrestling came to Siberia together with Russian migrants. It gave rise to shoulder belt wrestling followed by criss-cross belt contest. The article considers Russian marital arts as a part of traditional sport game culture of Russians in Western Siberia.
Key words : Western Siberia, military culture, Russian wrestling, belt-wrestling, traditional sport game culture, old-believer.
© 2010
А. А. Бадмаев
ТРАНСФОРМАЦИЯ ХОЗЯЙСТВА СЕЛЕНГИНСКИХ БУРЯТ В ПЕРВОЙ ПОЛОВИНЕ XIX В. И СИСТЕМА ПИТАНИЯ
В статье анализируются изменения, произошедшие в первой половине XIX в. в хозяйственных занятиях селенгинских бурят в связи с политикой седентаризации, а также влияние этих изменений на систему питания. В первой половине XIX в. плужное земледелие и огородничество вошли в систему жизнедеятельности селенгинских бурят; хлебно-зерновые продукты и овощи вошли в рацион как оседлых, так и полуоседлых, и полукочевых групп, но доминирующими остались продукты скотоводства. В приложении к статье приведены оригинальные документы фонда Селенгинской степной думы Национального архива Республики Бурятия.
Ключевые слова: традиционная культура бурят, модернизация, седентаризация, скотоводство, земледелие, система питания.
Система питания этноса зависит как от сложившейся структуры хозяйства, так и от бытующих традиций природопользования. Применительно к бурятам можно говорить о набиравшем обороты в первой половине XIX в. процессе трансформации хозяйственной деятельности, когда под воздействием государственно-административных мер, а также в ходе взаимодействия с русскими переселенцами развивались новые виды хозяйственных занятий — пашенное земледелие и огородничество; инновации возникали в традиционных скотоводстве, охоте и рыболовстве. Структурные модификации в традиционной экономике бурят естествен-
ным образом повлияли на систему питания, несколько расширив ассортимент блюд и снеди за счет включения кулинарных рецептов из русской народной кухни. Структура питания в определенной степени совершенствовалась, пополняясь, главным образом, растительными (различными крупяными и овощными) продуктами. Темпы и глубина распространения новых явлений в хозяйственной сфере варьировали в зависимости от географического положения этнолокальных групп: в большей мере они проявились у бурят Иркутской губернии, в меньшей — у бурят Забайкальской области. Соответственно были более заметны сдвиги в питании у оседлых бурят-земледельцев, процент которых в составе предбайкальских бурят был выше, чем у остальных групп.
Наше исследование преследует цель выявить на основе анализа архивных данных изменения, которые имели место в первой половине XIX в. в хозяйстве селенгинских бурят и определить их влияние на систему питания. В качестве основного источника для работы были использованы документы фонда Селен-гинской степной думы Национального архива Республики Бурятия (фонд 2). Интерпретация содержащейся в них информации производилась с позиций современной этнографической типологии скотоводства. Например, категория т.н. «кочевых» бурят, выделявшаяся в составе селенгинской этнолокальной группы в соответствии с официально принятой градацией сибирских инородцев, на деле включала различавшиеся по хозяйственной деятельности группы — полуоседлых и полукочевых бурят, при отсутствии собственно кочевых.
Как выше отмечалось, роль государства в приобщении бурят к новым занятиям (хлебопашеству и огородничеству) и в целом в осуществлении практик седентаризации была значительна. И в конце XVIII — начале XIX в. губернские власти обращали внимание бурятских родоначальников на распространение земледелия среди их подчиненных. Примером этого является известная инструкция губернатора Трескина, требовавшая развития бурятского пашенного земледелия, а также различные указы губернского правления, обращенные к новоиспеченным тайшам. Преемственность позиции власти по этому вопросу можно обнаружить и в предписании сибирского генерал-губернатора М. М. Сперанского, направленном главному тайше верхоленских бурят (прил. № 1).
Успех любого дела, как известно, строится на общем стремлении вовлеченных в процесс сторон. Так обстояло и с распространением земледельческой культуры в среде бурят. Губернское начальство выступало своеобразным медиатором прогресса, исполняя прожекты вышестоящей власти в экономической сфере. Управленческая элита бурят, согласно своему подчиненному положению, обязана была доводить решения властей губернии до народных масс; а рядовые буряты, в силу объективных обстоятельств вынужденные отказаться от прежнего кочевого быта, видели перспективу в земледелии.
Доказанным является тот факт, что землепашество бурят в XVIII — первой половине XIX в. имело товарную направленность, и отвечало потребностям регионального рынка, обеспечивая восточносибирские города и горную промышленность зерном. Таким образом, огромный спрос в восточно-сибирской губернии на зерновую продукцию рождал предложение — заинтересованность как власти, так и бурят в производстве зернового хлеба.
Первые единичные опыты ведения плужного земледелия селенгинскими бурятами Е. М. Залкинд относит к 1730-1740-м гг.1 Но быстрого роста числа земледельцев и посевных площадей у этой группы бурят не наблюдалось вплоть до начала XIX в. Данные за первую половину XIX в. свидетельствуют о постепенном увеличении оседлой части селенгинских бурят. Продуктивность их хозяйства, которое базировалось на земледелии, была в рассматриваемый период существенно ниже, чем у русских: урожаи зерновых не поднимались выше сам-два; в то время как в целом по Верхнеудинскому уезду они составляли примерно сам-три2.
О том, как использовали русскую соху селенгинские буряты, известно из сочинения декабриста Н. А. Бестужева: «Мне рассказывал один бурят, как он пахал землю, впервые данную от правительства, сохою или, лучше сказать, сошником: надев кое-как это непривычное для них орудие на рассоху и запрягши лошадь в оглобли сохи, один должен был вести лошадь в поводу, другой управлять сохою, третий отворачивать на сторону землю, поднимаемую сошником, потому что они не знали употребления лемеха, да не умели и привязать его»3. Конечно, на первых порах, пока буряты осваивали земледельческие навыки, производительность их труда была крайне невысокой. Лишь после перенесения в землепашество самобытной практики орошения и унаваживания сенокосов, можно было ожидать каких-то дивидендов в этой отрасли.
На протяжении всего анализируемого времени оставалось приоритетным выращивание яровой ржи — если ярицы в 1830 г. было посеяно примерно на площади в 4354 % десятин, то под посевы озимой ржи было отведено только 62 десятины, яровой пшеницы — всего 3 'Л десятин; ячменя буряты не сажали (прил. № 2). Заметим, что селенгинские буряты, как и остальные забайкальские, предпочитали засевать пахотную землю в основном яровым зерном. Так, в вышеуказанном году, уже по другой отчетной ведомости Селенгинской степной думы, под яровыми было 5169 Л десятин пахотной земли, а под озимыми — только 63 десятины4.
Судя по делопроизводственным документам, причина таких предпочтений кроется в том, что буряты, учитывая природно-климатические особенности Забайкалья (суровую и малоснежную зиму), стремились гарантированно получать урожаи хлебных культур, и поэтому под яровой хлеб отводили значительные по площади, и главное, менее трудоемкие для пахоты степные территории. Это можно видеть из следующей выдержки, взятой из архивного источника середины XIX в.: "Разница в обработке земли от того, что яровой хлеб засевается преимущественно на открытых степных местах, а озимовой при лесах с ращищением лесов и деревьев, не малых трудов кажующихся, поливная каждая десятина стоит земледельцу не менее первой, озимовой"5.
Данную особенность местного землепашества подметил также забайкальский краевед Л. Львов в своем сочинении за 1842 г.: "Способ хлебопашества, употребляемый в Забайкальском крае, нельзя назвать двух- или трехпольным. Поля там вообще не смешиваются, и озимовый хлеб сеется отдельно, большею
1 Залкинд 1970, 32.
2 Там же, 34.
3 Бестужев 1991, 30.
4 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 56. Л. 15 об.
5 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2199. Л. 74.
частью в лесах"6. Необходимо отметить, что озимую рожь сажали только буряты Чикойско-Харанутского рода и двух десятков Ашебагатского и Цонголова рода на огражденных от скота участках, которые прилегали к летним стойбищам7.
Следует согласиться с мнением Е. М. Залкинда о том, что для бурятского земледелия была характерна скачкообразность в размерах прироста посевных площадей, диктуемая общим кризисом крепостнического хозяйства России8. Это прослеживается и на материалах по селенгинским бурятам — динамика изменения посевной площади у них была такой: в 1831 г. — 4416 % десятин, в 1838 г. — 7444 % десятин, в 1839 г. — 8338 % десятин, а в 1850 г. наблюдается явное падение земледелия — всего 5007 % десятин.
Удельный вес оседлых в земледельческой отрасли селенгинских бурят был невелик. Объяснялось это существованием в первой половине XIX в. в ведомстве Селенгинской степной думы только двух поселений — Стрелочного и Зарубин-ского. В 1839 г. в них числилось 297 ревизских душ (151 муж., 146 жен.), в то время как полукочевых и полуоседлых бурят в этом ведомстве насчитывалось 18614 ревизских душ (9580 муж., 9034 жен.).
Таким образом, оседлые составляли около 1,6 % от общей численности се-ленгинских бурят. Это было намного меньше среднего числа оседлых бурят по Иркутскому и Верхнеудинскому уездам, которое, согласно подсчетам Е. М. Залкинда9, достигало примерно 5 % от общего количества бурят. Между тем, в 1852 г. в тех же селениях было зафиксировано 298 ревизских душ (147 муж., 151 жен.) — оседлых бурят; что почти соответствовало численности 1839 г. Учитывая, что на то время в Селенгинском ведомстве значилось 22567 ревизских душ (11265 муж., 11302 жен.), процент оседлых заметно уменьшился — до 1,3 % от численности всех селенгинских бурят.
Доля посевных площадей, приходящихся на оседлых бурят, составляла в 1838 г. лишь 1,4 % от всей площади посевов зерновых селенгинских бурят, в 1839 г. эта цифра выросла до 1,8 %; в последующем имел место небольшой процентный прирост — до 1,9 % в 1859 г. В целом, можно констатировать, что земледелие оседлых бурят особенно не влияло на общую картину, и достижения, сделанные в сфере зернового производства, были относимы ко всем селенгин-ским бурятам вне зависимости от их условного деления на оседлых, полуоседлых и полукочевых.
Собранный урожай зерновых шел на пополнение магазинов10, оставлялся для посева; при избытке зерна продавался в казну или на рынке, и, конечно, употреблялся в собственное продовольствие. Для примера, в 1831 г. было отложено на питание: "озимой ржи — 249 четверти, ярицы — яровой — 1751 четверти, 1 четверик, У гарницы; пшеницы яровой — 27 четверти 3 четверика; ячменя ярового 8 четверти: семени конопляного — 7 четвертей — всего 2793 четверти, 4 четверика,
6 Львов 1842, 58.
7 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2199. Л. 73 об.
8 Залкин 1970, 35-36.
9 Там же, 41.
10 Согласно положения о хлебном запасе, с каждой ревизской души (ясачного бурята) в год взималось по "полу четвертаку озимого зерна и по два гарнца яровой рожи" — НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2199. Л. 71 об.
'Л гарницы"11. Если еще раз обратиться к архивным данным (прил.№ 2) и сопоставить их с вышеприведенными цифрами, то можно убедиться, что чуть больше 18 % урожая ярицы сохранялось бурятами для личного потребления. Другими словами, ярица представляла основное товарное зерно и запас потребительских магазинов, а также была главным посевным материалом. Сборы других хлебных злаков (озимой рожи и яровой пшеницы), наоборот, большей частью оставлялись в хозяйстве для питания. Беда была в том, что откладываемого на питание зерна не всегда хватало. Это стало ощутимо в начале 1830-х гг. — массовым голодом был отмечен 1833 г. когда люди питались кореньями и травой12. Потом ситуация повторилась в течение засушливого периода 1840-1851 гг., когда земледелие в Западном Забайкалье пришло к серьезному упадку; произошло сокращение посевов зерновых, а в 1851 г. массовый падеж скота от бескормицы. Дефицит хлеба буряты обыкновенно восполняли путем покупки или мены (на скот или изделия домашнего производства) у русских крестьян; но такая практика была невозможна в аномальные годы, когда засухой был поражен весь регион.
Огородничество у селенгинских бурят, по всей видимости, получило начальное развитие еще в 1820-е гг.. На эту мысль наталкивает, в частности, такой непреложный факт, что по документам начала 1830-х гг. в 8 из 18-ти селенгинских родов занимались хоть и в небольших объемах культивированием картофеля (прил. № 3). В 1831 г. насчитывало 559 (293 муж. и 263 жен.) ревизских душ, попробовавших себя в разведении новой сельскохозяйственной культуры.
Подобно бурятскому хлебопашеству картофелеводство у бурят развивалось под неослабным административным контролем. В частности, из письма верхнеу-динского заседателя Ослиховского, направленного в Селенгинскую степную думу в 1846 г., следует, что новый толчок разведению картофеля у бурят был получен после принятия специальных правил Министерством внутренних дел в 1840 г., побудившим губернское руководство настоятельно требовать отражения в отчетах бурятских ведомств реальных цифр урожая этой овощной культуры, и более широкой популяризации среди бурятского населения картофелеводства (прил. № 4).
При анализе сведений по разведению картофеля возникает следующая картина: в 1831 г. было посажено 121 пуд картофеля; в 1846 г.-2643 пуда; в 1851 г. — 3303 пуда. К 1839 г. количество селенгинских бурят, занятых взращиванием картофеля, выросло до 945 человек (из них 648 были полукочевые и полуоседлые буряты и 297 — оседлые) (прил. № 5).
Документы Селенгинской степной думы изучаемого времени показывают, что урожайность картофеля в ведомстве серьезно варьировалась в зависимости от климатической ситуации, плодородия почв, и, разумеется, от агротехнической грамотности населения. Судя по сведениям за 1831 г., средняя урожайность была примерно сам-пять. Однако в списке селенгинских родов, которые садили картофель, имеются примеры, когда снимали урожай, меньший, чем посаженное, что косвенно указывает на неопытность огородников. С повышением агрономических знаний у бурят росли и показатели урожайности картофеля — для примера,
11 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 105. Л. 110-111.
12 Залкинд 1970, 38.
в отчете за 1851 г., при средней урожайности по родам сам-восемь, фигурируют такие рекордные цифры, как сам-пятнадцать и сам-шестнадцать13.
При этом, в 1853 г., например, у селенгинских бурят на душу населения приходилось всего лишь 30 фунтов картофеля. В документах сообщается, что посадка картофеля осуществлялась грядами в небольших огородах, находившихся на летних стойбищах14. Речь, несомненно, идет о небольшой части полукочевых бурят, которые кроме картофеля, других овощных культур не сажали, и имели сезонные стоянки, в том числе летники. Как оседлые, так и полуоседлые, и полукочевые буряты выращивали картофель исключительно для собственного потребления, на это указывают сравнительно небольшие площади посадки.
Из других огородных культур, которые научились выращивать главным образом оседлые буряты, можно перечислить огурцы, капусту, свеклу, репу, редьку, морковь и брюкву. Эти овощи сажали в ограниченных масштабах, и, как пишется в одном из отчетов Селенгинской степной думы, их употребляли "только для собственной надобности". О начальном опыте разведения этих овощей удостоверяют данные за 1831 г. (прил. № 3). Надо отметить, что в этой ведомости не выделяются оседлые буряты, что может быть объяснено более поздней датой появления их компактных поселений (предположительно в середине 1830-х гг.).
В начале ХК в. пионерами в огородничестве выступали буряты Чикойско-Харанутского рода — в этом убеждают нас цифры: из 261 ревизских душ, разводивших огороды, 230 приходилось на представителей этого родового объединения. В дальнейшем именно эти буряты и оседлые буряты селений Стрелочное и Зарубинское были известны на ниве селенгинского овощеводства. Представители других родовых подразделений, судя по всему, убедившись в сложности ведения огородничества и совмещения его со скотоводством, отказались от этого занятия. По данным на 1839 г., количество бурятских огородников доходило до 648 человек, из них оседлых бурят было 297 (прил. № 6).
Скромные урожаи 1831 г. ощутимо вырастают к середине века: с 24 пудов моркови — до 46,8 пудов; репы — с 39 пудов до 92,7 пудов; редьки — с 12 пудов до 120,6 пудов; капусты-25,2 пудов до 498,6 пудов. Динамика роста урожая овощей далеко не всегда была прямолинейной — при относительном приросте за первую половину XIX в. взлеты и падения сборов чередовались почти по всем огородным культурам. Происходили постоянные подвижки и в размерах посадки овощей — количество придомных гряд, отведенных под разные культуры, из года в год менялось. Для примера, в 1858 г. под овощи были засажены площади в 1,5-3 раза меньшие, чем в 1846 г. (прил. № 6).
Колебания в урожае неизбежно сказывались на питании населения, вынуждая корректировать его структуру в сторону увеличения продуктов животного происхождения и дикоросов.
Одной из тенденций, проявившихся в огородничестве селенгинских бурят, являлось постепенное расширение круга высаживаемых овощных культур. Первыми появились морковь, репа, редька и капуста; в конце 1830-х гг. к ним добавились свекла и огурцы. Репчатый лук фигурировал в отчете за 1839 г., но в последующем перестал указываться, что, скорее всего, объясняется пищевым
13 НАРБ. Ф.2. Оп.1. Д. 2129. Л. 31-31 об.
14 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2199. Л. 81.
предпочтением бурят диких видов лука и чеснока. В 1850-е гг. в число выращиваемых овощей попадает брюква; появляется первая ягодная культура — арбуз (хотя первый локальный опыт разведения арбузов русскими старожилами Усть-Кяхты фиксируется еще в 1790-е гг.). Здесь уместно будет сказать, что все эти культуры, адаптированные к природным условиям Западного Забайкалья, были заимствованы от разных групп русских переселенцев: старожилов и старообрядцев — се-мейских Забайкалья. По крайней мере, на успехи в огородничестве оседлых бурят из Стрелочного селения могло повлиять их соседство с русскими из села Десят-никово, осевшими в 1814 г. в местности вблизи от будущего бурятского селения15.
Среди других отраслей экономики селенгинских бурят вызывает определенный интерес рыболовство, в особенности тот локальный вариант, что сложился на Гусином озере. Рыба (таймень, линек, налим, омуль, хариус) вылавливалась по Селенгинскому ведомству на реках Селенга, Чикой, Темник и Джида в небольших объемах, достаточных только для домашнего потребления. Население начинало рыбачить, когда реки освобождались ото льда, и продолжало промысел до осенних холодов. Основными орудиями рыбного лова были заязки16, неводы и острога.
В Гусином озере водились щука, окунь, сорожка (плотва), хариус, омуль — всю эту озерную рыбу промышляли как подледным ловом с октября по январь, так и на открытой воде с апреля по июнь17 включительно18.
На Гусином озере рыбу ловили не только для пропитания, но и на продажу. Само озеро находилось в совместном владении 5 бурятских родов (Атаганова, Селенгинско-Харанутского, Бумолгутульского, Хатагинова и Подгорного) и, как свидетельствуют архивные материалы, обычно сдавалось в трехлетнюю аренду частным лицам; полученная плата расходовалась на общественные нужды. Среди таких арендаторов, например, упоминаются купец Наквашин (1839-1842 гг.), заседатель 3-го бригадного правления Забайкальского казачьего войска Майдоров (1852-1855 гг.) и другие. Каковы были условия предоставления рыбных ресурсов озера для частного промысла, можно судить на основе текста контракта с купцами Д. Старцовым и М. Лушниковым (1849-1852 гг.) (прил. № 8). Любопытно, что в этом документе мы имеем дело с проявлением столь распространенного в традиционном бурятском социуме общественного призрения, когда оговаривается возможность беднякам беспрепятственно ловить рыбу. Стоит также добавить, что арендаторам, точнее их наемным рыбакам, разрешалось вести лов большими сетями-неводами, а вот бедным бурятам — крючками, мелкими сетями и бродника-ми19, предполагавшими малый улов.
Реплика Н. А. Бестужева об артелях бурят-рыбаков, «имеющих на откупу от Степной Думы участок рыбной ловли»20, позволяет предполагать, что наряду
15 Устное сообщение Ф. Ф. Болонева.
16 Даль 2004: Заязок — «яз, закол, плетень поперек реки, наискось, но не во всю ширину, со вставленными в воротцах мордами, вершами, для ловли рыбы».
17 Бестужев 1991, 78. У Н.А. Бестужева конец летней рыбалки определяется более поздними сроками — концом июля.
18 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2199. Л. 69.
19 Даль 2004: Бродник — «небольшой неводок, который люди, идучи бродом, тянут за собою на клячах, на двух шестах стойком».
20 Бестужев 1991, 78.
с крупными арендаторами, которые, видимо, делали поставки рыбы в забайкальские города (Верхнеудинск, Кяхту, Селенгинск и др.) и на казенные заводы, существовали мелкие промысловики, занимавшиеся продажей своего улова в русские деревни. Как пишет тот же автор, подсчет добытой рыбы велся телегами, "потому что приезжают из соседних деревень крестьяне и покупают по большей части телегами рыбу"21.
Годовой улов рыбы, целиком употребляемый бурятами на собственное продовольствие, в 1853 г. был следующий: 20 пудов щуки, 30 пудов окуней, 100 пудов
сорожки (это была основная промысловая рыба в озере), 500 хариусов, 1500 ому-
22
лей .
Подводя итог исследованию, следует подчеркнуть, что развитие в первой половине XIX в. таких хозяйственных занятий, как плужное земледелие и огородничество, оказало определенное влияние на систему питания селенгинских бурят — хлебно-зерновые продукты и овощи вошли в пищу как оседлых, так и полуоседлых, и полукочевых бурят. Полукочевые буряты включили в питание в небольшом объеме блюда из зерна, муки и картофеля (мясомолочная пища у них превалировала); у полуоседлых бурят доля употребляемых в пищу зерновых и мучных изделий, картофеля и других овощей была несколько выше, чем у полукочевых бурят (при несколько меньшем потреблении мясомолочных продуктов); оседлые буряты, для которых земледельческие занятия были основными, строили свое питание, как и русское население Западного Забайкалья, преимущественно на растительной пище. При этом успехи, сделанные в земледелии, в целом не изменили систему питания селенгинских бурят, что объяснялось доминированием скотоводства как основного занятия для подавляющего большинства коренного населения. Рыбные продукты, восполнявшие недостаток белковой пищи, стали постоянными в питании обедневшей части бурят, в особенности гусиноозерской этнолокальной группы.
Приложение № 1
Из донесения губернского начальства с удовольствием я видел, что с некоторого времени между бурятскими родами вводится земледелие, и, будучи извещен, что многие места бурятскими родами обитаемые, могут быть весьма способны к земледелию, я считаю нужным возложить на вас всемерно стараться распространять земледелие и доводить его до того, чтобы вместо нынешнего посева по крайней мере вдвое на каждую душу было в посеве ежегодно.
Внушайте тайшам, шуленгам и родоначальникам, что их дело поощрять к себе родовичей и быть им в том примером и, что как вы, так и они ничем столько не можете обратить на себя внимание Правительства и сделать угодное всемилостивейшему государю за все Его величества отеческие попечения, как распространением земледелия. При всех случаях, где стоять будет дело о какой-либо награде вам, частным тайшам, шуленгам и родоначальникам, отныне всегда будет принимаемо во уважение, в каком состоянии находится у них земледелие, и где будет оно лучше, там и награды и отличия будут удобные.
21 Бестужев 1991, 78.
22 НАРБ. Ф. 2. Оп. 1. Д. 2199. Л. 69-69 об.
Старайтесь внушать и родовичам, что нет промысла ни лучше, ни постояннее, ни прибыточнее, как земледелие, и, что единое верное средство не только к безбедной жизни, но и к прочному богатству, есть земледелие. К августу месяцу донесите мне — какое количество хлеба будет засеяно всеми вообще братскими с объяснением — более или менее против прежнего.
Сибирский генерал-губернатор М. Сперанский
Маия 29 дня 1820 года
Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 460. Оп. 1. Д. 90. Л. 243 //Предписание сибирского генерал-губернатора М. М. Сперанского главному тайше верхоленских братских Александру Ертагарову о распространении среди бурят земледелия.
Приложение № 2
Число душ налицо состоящую Посеяно было Родилось
озимого ярового озимого ярового
В Селенгинских 18 родах мужского женского десятин четверти четверики гарницы десятин четверти четверики гарницы четверти четверти четверики
9600 9131
Ржи 62 82 5 — — — — — 324 — —
Ярицы — — — — 4354 У4 5183 — — — 9652 4
Пшеницы 3 % — 47 3
Ячменя 18 —
Семя конопляного 8 —
Итого 9600 9131 62 82 5 — 4354 У 5183 — 3 % — 9725 4
Национальный архив Республики Бурятия. Ф.2. Оп. 1. Д. 105. Л. 110-111 // Дело о урожае разного рода хлеба огородных овощах, и о поставленном семя. Августа 20 дня, 1831 года.
Приложение № 3
ВЕДОМОСТЬ
Учитываемого в Селенгинской степной думе урожая в 1831 году по ведомству оной
картофеля
В селенгинских родах: Число душ На посеве было Родилось На пропитание
мужского женского гряды пуды фунты пуды фунты пуды фунты пуды фунты
293 263 211 % 121 24 648 - 164 20 425 20
Чикойско- Харанут-ском 120 110 100 100 — 480 — 100 — 380 —
Бабайхурчицком 11 12 14 7 — 18 — 8 — 10 —
Бумологутулском 5 3 1 — 15 5 — 2 — 3 —
Подгорном 6 4 1 % — 9 2 — — 20 1 20
Селенгинско- Хара-нутском 14 10 16 16 — 30 — 10 — 20 —
Окончание прил. 2
В селенгинских родах: Число душ На посеве было Родилось На пропитание
мужского женского гряды пуды фунты пуды фунты пуды фунты пуды фунты
293 263 211 % 121 24 648 - 164 20 425 20
2-м Табангутском 22 24 9 3 — 8 — 4 — 6 —
Ашехабатском 100 80 40 40 — 70 — 80 — 40 —
Атагиновом 15 20 30 15 — 35 — 10 — 25 —
Итого 293 263 211 % 121 24 648 — 164 20 425 20
Национальный архив Республики Бурятия. Ф.2. Оп. 1. Д. 105. Л. 115 // Дело о урожае разного рода хлеба огородных овощах, и о поставленном семя. Августа 20 дня, 1831 года.
Приложение № 4
От Заседателя Ослиховского
Декабря 31 дня 1845 года № 953 Верхнеудинск
В Селенгинскую Степную Думу
Господин Генерал Губернатор Восточной Сибири поручил в 1842 году Адъютанту своему Бородоевскому удостоверится о производстве по Верхнеудинскому округу посева картофеля и усматривая из донесения, что бедность этого посева происходит не от качества земель, или климата, но более от лени и недеятельности в развитии посевов картофеля, как равно и от того, что Положения, изданные по этому предмету Министерством в 1840 году, разосланы были от Земских судов по Волостным и Инородческим управлениям без всякого объяснения так, что большая часть жителей Губернии до сих пор считают картофель скорее излишнею прихотью, чем потребностию или пособием хлебу; изволил заметить, что в ведомостях, составленных волостными и окружными начальствами, обыкновенно показываются слишком преувеличенное противу истинной степени севов картофеля. А потому Его Высокопревосходительство от 10 марта 1845 года за № 287 предложил Господину состоящему в должности Иркутского Гражданского Губернатора 1-е, строго подтвердить по всем Волостным и Инородческим управлениям, чтобы они на будущее время сведения о посевах и урожае картофеля составляли сколь можно вернее и аккуратнее, то есть безпредувеличения, равно как и уменьшения под опасением строжайшего запретивности сему взыскания, предписывая при том для единообразия и избежания от сбивчивости считать десятину в 3200 шага, а четверть картофеля в 9-ть пуд. 2-е, всем окружным управлениям и земским судам поставить в обязанность, следить о повсеместном разведении посевов картофеля, внушая земледельцам о существенной пользе от этого. Долженствует обратиться к подкреплению собственного же их благосостояния, особенно в неурожайные годы хлеба, и вместе с тем указать им все те способы посева уборки и сохранении картофеля, как предписаны в изданных от министерства правил.
Все это господин состоящий в должности Иркутского Гражданского Губернатора передал к исполнению Г. окружного начальника, и согласно полученного об этом Г. земского исправника предписания, от указа № 28 Августа сего 1845 года прошу степную Думу а) соблюдать непременно всю в правильности при составле-
нии сведений о степени развития сева картофеля и б.) чтобы члены степной думы и родовые головы во время разъездов своих по улусам неупустительно внушали родовичам своим, о посеве и пользе картофеля, и что он заменяет хлеб, к тому же дает обильную прибыль противу посева, и требует менее труда при всходах, и чтоб они, относительно уборки и хранения картофеля, непременно соблюдали все те, какие предписаны Министерством Внутренних дел в 1840 году и разосланы по волостям и прочим местам наставлениям.
Заседатель Ослиховский
Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1445. Л. 1-2 // Дело по отношению Г. Заседателю Ослиховского, о развитии посева картофеля, и о правильном показывании сего в сведениях без всякого увеличивания или уменьшения. Начато 26 января 1846 года.
Приложение № 5
ВЕДОМОСТЬ
Учитываемого Селенгинской степной думы урожая огородных овощей в 1831 году
Число душ занимающихся моркови репы редьки капусты
В Селенгинских 18-ти родах мужского женского мешков вилков
136 125 8 13 4 460
Чикойском Харануцком 120 110 8 13 4 460
Бабайхурумчинском 11 12
Бумологутулском 5 3 Погибло от нападающих червей
Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 2. Оп. 1. Д. 105. Л. 115 Об. // Дело о урожае разного рода хлеба огородных овощах, и о поставленном семя. Августа 20 дня, 1831 года.
Приложение № 6
ВЕДОМОСТЬ,
составленная в Селенгинской степной думе, об урожае в 1839 году по ведомству
огородных овощей
18 родах число занимающихся душ картофелю моркови репок редьки свеклы капусты огурцов
муж. жен. мешков кол-во
317 151 331 146 1000 19 11 30 10 2015 359
оседлых
Национальный архив Республики Бурятии., Ф.2. Оп. 1. Д. 677. Л. 16 // Смета на сбор податей и повинностей, составленной по распоряжению Селенгинской степной думы.
Приложение № 7
ВЕДОМОСТЬ
о посеве по ведомству Селенгинской Степной думы картофеля и огородных овощей
в 1846 году
В каких ведомствах, родах и урочищах Засеяно картофеля Гряды
число гряд употреблено огурцов свеклы моркови репы редьки луку капусты всего
пудов фунтов
В Селенгинских 19 родах бурят и оседлых инородцев:
Атагановом 350 170 350
Сартоловом 882 1,038 882
3 Табангутск. 191 4,7 30 194
Цонголовом 344 160 344
Чикойско-харанутском — 3 5 4 4 15 31
Ашебагатском 588 588 588
1 Ченорутск. 55 23 30 55
2 Табангутск. 40 21 40
1Табангутск. 240 240 240
Олзоновском — — —
Селенгинско-харанутском — — —
Алагуевском — — —
Хатагиновом 211 22 7 211
2Ченорутском — — —
Иринско-харанутском — —
Бумольгутул. — — —
Бабайхорумч. 183 91 20 183
Узеновом 20 10 20
Подгородном 344 86 344
оседлых инородцев:
Стрелочного 85 85 20 10 7 19 54 31 115 321
Зарубинского 63 63 — 61 3 10 — 3 23 163
Всего 3596 2643 74 34 54 38 4 153 39..
Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1445. Л. 44. Об. // Дело по отношению Г. Заседателю Ослиховского, о развитии посева картофеля, и о правильном показывании сего в сведениях без всякого увеличивания или уменьшения. Начато 26 января 1846 года.
Приложение № 8
КОНТРАКТ
1848 ГОДА Декабря для Мы нижеподписавшиеся Верхнеудинской округи Селенгинский 1-й и 3-й Гильдии купцы Дмитрий Старцов и Михайло Лушников
заключили сей контракт Ведомства Селенгинской Степной Думы с родоначальниками Атаганова, Селенгинско-Харанутского, Бумолгутульского Хатагинова и Подгорного родов о содержании Рыболовного Гусиного озера на три года то есть с начала будущаго 1849-го по 1852-й годы на следующих условиях.
1., На означенном озере нам Старцову и Лушникову иметь рыбной промысел в упомянутые сроки во всякое время каждого года на всем его пространстве кроме однакож отведеннаго в пользу Селенгинского Солеваренного завода на устье речки Загустай Местечка.
2., Незапрещать со стороны нашей иметь промысел на оном в какое бы то время не было, беднаго состояния инородцам крючками и мелкими сетями, не для продажи, а единственно для собственного пропитания.
3., Мы, Старцов и Лушников, за содержание этого озера условились платить выше означенным родоначальникам 5-ти родов оброку в каждый год по двести семь рублей (четырнадцати с чет-ю коп.) серебром, который оброк мы, Старцов и Лушников, обязываемся за 1849 год деньги 207 руб. 14 % коп. заплатить родоначальникам выше сего сказанных родов при заключении сего контракта все сполна, а на будущее время за два года при наступлении каждого года взносить вперед в декабре месяце в Степную Думу.
4., По окончании же трех летнего срока, от содержания означенного Гусиного озера рыболовной промышленности на оном нам, Старцову и Лушникову, отступить, которое имеет оставаться уже в полном Родоначальников распоряжении.
Контракт сей хранить наш с обеих сторон свято ненарушимо в том подпису-емся. Атаганова зайсан Даширапов, Хатагинова зайсан Батуцыренов, Бумолтский голова Дашенеин Шадаев, Подгорного зайсан Гомбо Долигеров, Иринско-Хара-нутского голова Жамбалдариев, зайсан Мунку Туинов.
Национальный архив Республики Бурятия. Ф. 2. Оп. 1. Д. 1790. Л. 1-4 //Контракт, заключенный с инородцами купцами 1-й и 3-й Гильдии Дмитрием Стар-цовым и Михайлом Лушниковым по содержанию ими рыболовного Гусиного озера с 1849 по 1852 год. С 30 декабря 1848 года.
ЛИТЕРАТУРА
Бестужев Н. А. 1991: Гусиное озеро: статьи, очерк. Улан-Удэ.
Даль В. И. 2004: Толковый словарь живого великорусского языка: на СБ-диске. Люб-
ня.
Залкинд Е. М. 1970: Общественный строй бурят в XVШ — первой половине XIX в.
М.
Львов Л. 1842: Общее обозрение Забайкальского края // Русский вестник. 9-10, 2-135.
AGRICULTURE TRANSFORMATIONS IN THE LIFE OF THE SELENGA BURYATS IN THE FIRST HALF OF THE 19TH C. AND THEIR DIET
A. A. Badmayev
This is the analysis of the Selenga Buryats agriculture changes in the first half of the 19th c. caused by sedentary policy, and their impact on Buryats diet. Plough farming and gardening became a common practice for the Selenga Buryats in the first half of the 19th c. Cereal products and vegetables became a part of the diet of settled, semi-settled, and semi-nomadic groups, but cattle-breeding products still dominated. The article's addendum contains original documents from the Selenga steppe fund of the National Archives of Buryat Republic.
Key words: buryat traditional culture, modernization, sedentarization, cattle-breeding, crop-growing, diet.
© 2010
А. Ю. Охотников
ЭКОЛОГИЧЕСКИЕ АСПЕКТЫ СОЦИОКУЛЬТУРНОЙ АДАПТАЦИИ НЕМЕЦКОГО НАСЕЛЕНИЯ СЕВЕРА КУЛУНДИНСКОЙ СТЕПИ*
Данная статья посвящена особенностям этноэкологической адаптации одной из локальных групп немецкого населения севера Кулундинской степи — поволжских немцев. Кулундинские немцы — сложное по генезу этнолокальное сообщество, с преобладанием потомков поволжских немцев двух волн миграции — добровольной начала ХХ в. и вынужденной 1941 г. За период пребывания в Кулундинской степи немецкое население разработало собственные стратегии адаптации, в основе которых лежали принципы рационального освоения среды обитания и опыт межэтнических контактов.
Ключевые слова: Кулундинская степь, аграрная колонизация, депортация, немецкая диаспора, полиэтничное окружение, адаптация, этноэкологические аспекты жизнедеятельности.
По данным Всероссийской переписи населения 2002 г., немецкое население Баганского р-на Новосибирской обл. (НСО) сотавляло 1928 чел. (9,57 %), Кара-сукского — 3121 чел. (6,4 %), Кочковского — 666 (4 %), Краснозерского — 1672 (4,3 %), Купинского — 1120 (3 %), Чистоозерного — 1060 (4,7 %) чел.1
Немцы были второй по численности этнической группой региона после русских, опережая украинцев и казахов. Кулундинские немцы — сложное по генезису образование. Две группы старожильческого населения — украинские («херсонские», «молочанские» и т.д.) и поволжские («самарские») немцы, депортированное население — поволжские и в Карасукском р-не НСО донецкие нем-
* Работа выполнена при финансовой поддержке гранта РГНФ №09-03-00488а, РГНФ № 08-01-00333а, Интеграционного проекта СО РАН № 8.
1 Кисельникова 2005, 344, 351, 355, 356, 358, 372.
