CC BY
27
Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология.
2018. Вып. 57. С. 131-140
DOI: 10.15382/sturIII201857.131-140
Российская Федерация, 127051, г. Москва, Лихов пер., д. 6, стр. 1
Головнина Наталья Геннадьевна,
ПСТГУ
ORCID: 0000-0003-1754-5165
Трансформация греческих заимствований
в коптском языке (на материале монашеских правил прп. Пахомия и Шенуте)
Н. Г. Головнина
Аннотация: В статье проводится анализ изменений, которые претерпевают греческие лексемы и их морфологические формы в коптском языке на материале монашеских правил прп. Пахомия и апы Шенуте. Трансформация заимствований систематизируется по основным лингвистическим разделам: фонетика, морфология, словообразование, и семантика. Не совпадающее с греческим написание заимствований может свидетельствовать не только о неграмотности писца, но и о попытках положить в основу письменной передачи слов фонетический, а не этимологический принцип. Греческие слова могут принимать коптские форманты: фт,н (sing.) — фт,оотб (pl.) «душа — души», греческие корни выступать строительным материалом для словообразования по моделям коптского языка: «ntapgoc (копт. «пт + греч. apgoc) «лень, безделье», возможен переход из одной части речи в другую: имена существительные eidoc и ттяос (греч. e16oq, xirnog) в определенном синтаксическом окружении выступают как неопределенные или отрицательные местоимения. Особенно интересна адаптация грамматических категорий или форм, отсутствующих в коптском языке. Например, у греческих прилагательных трех окончаний в коптском остаются только две формы: мужского и среднего рода. При этом происходит смена обозначаемой ими грамматической категории: принципом согласования с главным словом становится не род, а одушевленность — неодушевленность. Специально рассматривается вопрос о семантических сдвигах в греческих заимствованиях и о сосуществовании синонимов с корнями обоих языков. Многообразие и продуктивность способов освоения чужого материала свидетельствует о развитости и гибкости коптского языка.
Практически во всех грамматиках коптского языка или в историях коптской литературы обязательно будет сказано о сильном влиянии греческой культуры как на письменную языковую норму, так и на становление жанровой системы у коптов. Общежительные уставы прп. Пахомия Великого (f 346)1 и апы Шену-
1 Изд.: Pachomiana Latina. Règle et épitres de S. Pacome, épitres de S. Théodore et Liber de
S. Orsiesius. Texte latin de S. Jérôm / Ed. A. Boone; Appendice: La Règle de S. Pacome. Fragments coptes et excerpta Grecs / Ed. L. Th. Lefort. Louvain. 1932. (Bibliotheque de la Revue d'Histoire Ecclésiastque; 7); русс. перев.: Хосроев А. Л. Пахомий Великий (из ранней истории общежительного монашества в Египте). СПб., 2004. C. 391—429.
те ^ 465)2 занимают в этом вопросе особое место. Впервые форма монашеских правил возникает у коптов, поскольку именно они стоят у истоков становления киновийного образа жизни и именно у них появляются первые тексты, его регламентирующие. Таким образом, правила прп. Пахомия можно считать не только одним из первых памятников оригинальной коптской литературы, но и первым образцом монашеского устава для всех литератур византийского круга.
Особый интерес представляет анализ греческих слов, встречающийся в этих правилах. Развитие лингвистических взглядов на природу и механизмы лексического заимствования одним языком у другого сделало невозможным очевидное обилие греческих слов (примерно пятая часть от всего словарного состава)3 объяснять только бедностью и неразвитостью коптского4. Не оспаривая положение греческого в Египте в качестве «высшего» или «господствующего» языка, а коптского в качестве «низшего»5, нельзя забывать, что процесс взаимодействия в билингвальной среде обычно бывает обоюдным6, хотя направление одного из влияний и преобладает количественно.
Множество греческих заимствований в правилах Пахомия и Шенуте свидетельствует о том, что они функционировали в коптском уже наравне с аутентичной лексикой. Этот факт трудно поставить под сомнение, поскольку, во-первых, тексты писались коптами и для коптов, во-вторых, эти два автора являют диаметрально противоположные установки при создании своих текстов. Первый, как известно, не ставил своей задачей придать своему уставу литературную форму и не следовал никаким греческим образцам, а значит, в его задачу вряд ли вхо-
2 Layton B. The canons of our fathers: monastic rules of Shenute. Oxford, 2014. (Oxford Early Christian Studies); о жанровых и стилистических особенностях см.: Головнина Н. Г. Монашеские правила Шенуте (f 465) // Вестник ПСТГУ. Серия III: Филология. 2017. Вып. 53. С. 24-34.
3 Вероятно, греческие слова начинают входить в состав египетского языка со времени появления в стране греков в VII в. до Р.Х., процесс заимствования усиливается после завоеваний Александра Македонского (IV в. до Р. Х.) и, наконец, в результате христианизации Египта (I в. по Р. Х.) и работы над переводом библейских книг (нач. II в.), а также богослужебной и церковной литературы (IV в. по Р. Х.) греческие слова могут вытеснять коптские синонимы для передачи вероучительных понятий.
4 Для многих греческих заимствований в коптском языке существовали адекватные эквиваленты, но создатели церковной письменности заботились о том, чтобы лексика, связанная с национальными религиозными представлениями, не мешала правильному восприятию новой веры. Так, в употребление вошло греческое яуеща, чтобы коптское mqi с тем же значением не напоминало о боге Кнефе. Понятию «святой» соответствует коптское отллй, но оно же обозначает языческого жреца, поэтому параллельно ему утверждается греческое aYiog. Знакомство коренных жителей Египта с христианством происходило и через богослужение на греческом языке, вероятно, поэтому многие формульные фразы даже не переводили на коптский: Ao|a 2oi, Kiipie, бо|а 2oi; E'ipf|vr| naoi и т. д. (см.: Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. М., 1994. Т.2. С. 260).
5 Теоретическое рассмотрение проблемы и определения необходимых терминов см.: Блумфилд Л. Заимствования в условиях двуязычия // Он же. Язык. М., 2009. С. 506-522.
6 Примеры египетского влияния на греческий см.: Ернштедт П. В. Египетские заимствования в греческом языке. М.; Л., 1953; Он же. Египетские привативные прилагательные — источник греческих словарных новшеств // Эллинистический Ближний Восток, Византия и Иран. М. 1967. С. 44-45. Подобных исследований о коптской стадии (II [?] — XVII-XX [?!]) египетского языка до сих пор нет.
дило выбирать интеллектуально-рафинированную лексику, чтобы не оскорбить чувство стиля у тех, кто должен был исполнять точно и беспрекословно предписания, сформулированные ясно и лаконично. Второй, напротив, в своих сочинениях сумел развить и продемонстрировать все риторические возможности родного языка, но и его не смущали грецизмы, а значит, и он не чувствовал их инородными в потоке коптской речи. Правила Шенуте никогда не переводились ни на греческий, ни на латинский, полный же корпус Пахомия дошел до нас в латинском переложении Иеронима, в распоряжении которого, по его словам, был греческий перевод. Но и от коптского оригинала, и от греческого перевода сохранились только фрагменты.
В процессе заимствования различают две ступени: усвоения и освоения. Первая предполагает, что иностранное слово перешло в язык, но не обрело в нем прав гражданства. Это проявляется, например, в том, что оно сохраняет прежнюю фонетическую оболочку или не следует системе склонения, согласования или спряжения воспринимающего языка. На уровне лексики неосвоенное заимствование часто служит только для обозначения того явления или предмета, которые отсутствуют в культуре носителей «низшего» языка.
На этапе же освоения заимствующий язык перестает быть пассивным. Лексическую единицу по-прежнему предоставляет «высший» язык, но характер ее трансформации напрямую зависит от строя и возможностей «низшего». Следовательно, многообразие и продуктивность способов освоения чужого материала будет свидетельствовать, в первую очередь, о развитости и гибкости языка осваивающего. Адаптация чужой лексики может проходить на любом уровне: фонетическом, морфологическом, словообразовательном, синтаксическом и семантическом. Как ни странно, именно отклонения заимствований от норм языка оригинала оказываются информативными для наглядной иллюстрации закономерностей и особенностей обоих из них. Например, неверное, т.е. передающее звучание, а не этимологию, написание коптами греческих слов позволяет судить об особенностях произношения не только в коптском, но и в греческом языке того периода. Нельзя исключать, что разнобой в письменной передаче греческих лексем свидетельствует не о неграмотности писца, но о попытках положить в основу письменной передачи слов фонетический, а не этимологический принцип. Но для успешного завершения в языке подобной унификации требуется продолжительный период времени, и следует признать, что окказиональное многообразие существующих вариантов написания так и не получило системой закономерности в соответствиях букв звукам и не выстроилось в общепринятый узус.
Тот факт, что греческие слова иногда начинали принимать коптские окончания множественного числа (sing.) — фт,ооте (pl.), «душа — души» свидетельствует о максимальной их адаптации в новой языковой среде. Примечательно, что в это время в самом коптском морфологическая выраженность категории числа уже не была обязательной, и соответствующие окончания сохранялись у очень небольшой группы слов, различительную же функцию выполняли артикли. В правилах Шенуте встречаются слова, состоящие из греческих корней и коптских формантов, например, в результате соединения греческого прилагательного йрубс; «бездеятельный, ленивый» с префиксом «пт- получается имя
существительное мптлргос «лень, безделье» (Шенуте. VI. 2857). В подобных образованиях можно уже видеть не столько заимствования, сколько неологизмы.
Заимствования иногда не только меняют свою форму, но переходят из одной части речи в другую. Например, греческие имена существительные е^ос и тткос (греч. £'1605, тйлос;) в монашеских правилах потеряли свое семантическое наполнение и забыли о своей философской значимости, но в зависимости от синтаксического окружения выступают в роли или определительного, или отрицательного местоимения (Пахомий. Правила. 98)
Более сложная системность отличает трансформацию и приспособление морфологически выраженных грамматических категорий чужого языка к особенностям и нуждам своего. Так у многих греческих прилагательных есть три родовые формы, каждая из которых имеет свое окончание и относится к определенному типу склонения. Когда эти так называемые прилагательные трех окончаний попали в коптский, они со временем из своих трех форм сохранили две. И не потому, что в новой для них языковой среде есть только два рода: мужской и женский8, и третья форма оказывается попросту излишней, а ради маркирования категории одушевленности/ неодушевленности. В результате востребованными оказались формы мужского и среднего родов, первая стала согласовываться с лицами, а вторая с предметами. Необычность ситуации состоит в том, что не только в греческом, но и в коптском нет ни целых парадигм, ни отдельных формантов, различающих слова по этой категории.
Понимание, что подобные процессы не могут быть быстрыми, позволяет по другому посмотреть на некоторые, кажущиеся убедительными, доводы при обсуждении авторства и времени написания некоторых значимых текстов. Например, одним из аргументов в пользу существования греческого оригинала у Посланий прп. Антония Великого А. Л. Хосроев считает появление форм прилагательных женского рода9 в их сохранившихся коптских отрывках10. Но если согласиться, что описанный выше принцип заимствования греческих прилагательных требовал времени, чтобы стать правилом, обязательным для исполнения, то формы женского рода могут выступать доказательством не переводного характера текста, а как раз, наоборот, служить подтверждением раннего происхождения текста, в котором они встречаются11. В этом случае правомерно предположить, что в ранний период истории коптской литературы окончания греческих прилагательных еще не были осмыслены как способ выражения не
7 В ссылках на правила Шенуте римская цифра обозначает номер книги, а римская — номер правила.
8 При этом, как и в случае с категорией числа, различать их позволяет только артикль, родовые же египетские окончания сохранились у очень редких слов.
9 отлгллн «ошилт1кн (IV. 3), Т6ТОТС1Л rrnoep* (VI. 15). Издание коптского текста см.: Lettres de S. Antoine: Version géorgienne et fragments coptes / Éd. et trad. G. Garitte. Louvain, 1955. (Cirpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 148-149).
10 Хосроев А. Л. Из истории раннего христианства в Египте. М., 1997. С. 297. Прим. 573.
11 В этот период уже сами греки могли путать род своих имен. Например, слово среднего рода xripuY^a на основании конечной альфы они могли относить к женскому роду (см.: Rubenson S. Der vierte Antoniusbrief und die Frage nach der Echheit und Originalsprache der Antoniusbriefe // Oriens Christianus. 1989. T. 73. P. 106).
свойственных им ни в родном, ни в заимствующем языке категорий, а несоблюдение этого правила может служить пусть и косвенным, но свидетельством, что первым автором, писавшим на коптском языке, был прп. Антоний Великий.
Причиной заимствования была точно не лексическая бедность языка. Например, для семантического поля «постановления» можно насчитать четыре греческих слова (клпшп/ правило, entoi«/ заповедь, nomoc/ закон, papadoc'c/ предание) и столько же коптских (кшт постановление, тшу предписания, у'/ норма, уаяе/ слово). Они, как и любые синонимы, в каких-то случаях могут заменять друг друга, а в каких-то проявлять свои сбственные особенности, которые засвидетельствованы, например, или в их регулярной сочетаемости или, наоборот, несочетаемости, а также в проявлении только для них свойственных значений. Например, только словом nomoc из всего ряда этих семантически сходных слов может быть назван рукописный сборник правил. А тшу, хотя часто и выступает почти безразличным эквивалентным капшп и кшт, единственное из всех может принимать значение «разрешение». Например, правило не позволяет что-то делать никому, кроме тех, у кого есть на это разрешение. Слово у обычно обозначает норму или меру, строго в соответствии с которой нужно себя вести (например, строго регламентированные вставания и поклоны во время богослужения) но в определенных контекстах объект измерения меняет семантическое поле слова, и вместо нормы оно начинает указывать на недостижимый образец и идеал, как в случае признания автором недостижимости меры отцов. Не всегда можно понять, почему в одних случаях язык заимствует чужую лексему и активно ее использует, а в других он упорно держится своей, хотя, очевидно, что ему хорошо известен иноязычный эквивалент. Так, в ранних библейских переводах на коптский встречается греческое слово logocAóyoc; и однокоренное с ним log'a/Xóyia, но со временем, и это проявляется уже в монашеских правилах, если Xóyo; получал определение Божье, то для построения этого словосочетания предпочитали коптское уаяе12.
Чуткость к значению греческих синонимов наглядно сказалось в разных именованиях Пахомием и Шенуте своих общин. У Пахомия это котштд/ xoivwvía, а у Шенуте — cunagwgH/ ouvaywY^. Последнее слово в Новом Завете обычно обозначает место собрания иудеев для поклонения Богу, откуда и другое регулярное значение с пейоративным оттенком — соборище13. Получается, что Пахомий выбранным словом для названия киновии обозначил главный принцип совместного жительства братий — отсутствие собственности и общее имущество, как в апостольской иерусалимской общине. Шенуте же отразил важную идею о монашестве, как о людях, вступающих в число богоизбранного народа, призванных, как некогда был призван Авраам, заключить завет с Богом14. Последнее положение также четко проступает в словосочетании, обозначающем у Шенуте вступление в монашество: cmme noud'ayHKH «заключать завет», у Па-
12 Подробный разбор синонимов спримерами см.: YoungD. W. "Precept": A study in Coptic Terminolgy // Orientalia. 1969. T. 38 (4). P. 505-519.
13 Можно отметить, что Шенуте регулярно будет употреблять его и в таком значении.
14 Лурье В. М. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте. СПб., 2000. C. 55-62.
хомия постриг будет передаваться фразой л о,нян «принимать образ», вторая часть словосочетания в обоих случаях греческое слово. Пахомий же для передачи идеи об особой избранности монахов и их преемственности по отношению к древнему Израилю воспользовался ветхозаветной лексикой. Например, насельники, объединенные по виду их послушаний15 и обычно живущие вместе, составляли так называемый «дом» (копт. ш), а три или четыре дома вместе составляли колено. Очевидно, что слово выбрано по аналогии с делением еврейского народа и в этом случае Пахомий тоже воспользовался греческим заимствованием quiH (Пахомий. Правила. 115).
Термнология, относящаяся к монастырскому устройству и распорядку, тоже включает в себя значительное число греческих слов. Интересно, что конкретные проступки называются или характеризуются обычно коптскими словами, это могут быть и глагольные, и именные, и наречные формы: pgai «обманывать» (Шенуте. III. 37), mnTTpeqjtgo «лицеприятие» (Шенуте. III. 36), gngenwnTnoYX «ложно» (Шенуте. V. 242) и т. д., а для обобщенных понятий, таких как страсть, используются греческие. На примере слова epteumta «страсть, вожделение» легко убедиться, что это иностранное слово ведет себя уже совершенно свободно в чужом языке. Оно появляется и самостоятельно (Шенуте. I. 3,4; III. 47), и с определением, в качестве которого может выступать и коптская лексема eptTeumta mpeqgHT «пристрастие сердца» (Шенуте. VI. 299), и греческая oupaeoc nepteumta «страстное пожелание» (Шенуте. III, 48).
Нужно признать, что за некоторыми греческими словами, позже вошедшими в аскетический словарь, в коптском эта специальная семантика не закрепилась. Например, uiouonH не называет одну из основных христианских добродетелей «терпение», смысл которой в хранении постоянства в доброделании и в готовности преодолевать встречающиеся на пути богоугождения препятствия, но сохраняет свое основное значение «стойкость при тяжелых внешних обстоятельствах». В этом убеждает предупреждение Шенуте о том, что uiouonH будет напрасна и бесплодна для спасения, если насельник не соблюдает монашеские установления. Очевидно, что строгий апа говорит здесь о бессмысленности бездумного перенесения трудов монастырской жизни, а не о внутренней сознательной решимости к аскетическим подвигам (Шенуте. V. 247; VI. 275).
Напротив, греческое слово ешстнмн, ни у Шенуте, ни у Пахомия16 не сохраняет своего базового значения «знание, наука»17, но узкоспециальное «монастырский порядок, дисциплина» (Шенуте.У 256). Особенности употребления лексемы ешстнмн и свое изменившееся понимание ее содержания в коптском особо оговорил Дрешер. Вначале он воспринимал его со свойственным для гре-
15 У Пахомия при делении на «домы» учитывался также язык, на котором говорил насельник.
16 Особенно часто употребление слова с таким значением встречается, правда, в греческом переводе правил Пахомия. Но если учесть, что большинство греческих заимствований просто переносились в перевод, то с большой долей уверенности можно предположить, что в коптском тексте в этих случаях также стояло еягстнтн.
17 Слово еягстнтн у Пахомия встречается также в сниженно-бытовом значении «дать знать о чем-то» (Пахомий. Правила. 116).
ческого оттенком внутреннего самоконтроля18, но коптские тексты, прежде всего Шенуте19, убедили его в более практическом значении этого слова «внешнее поведение, в основе которого лежат правила».
Нельзя говорить, что в коптский язык слово егаетнян вошло только с этим узким значением. Вальтер Крам указывает четыре коптских соответствия для него, взятых из переводов Священного Писания. В выбранных коптскими переводчиками лексемах смысл греческого слова неизбежно трансформируется, и на первый план выходит не сема «набор знаний», а «мудрость и научение». Первому соответствуют корни cabe (Иов. 21. 22)20 и ^нт (Ис. 33. 6)21, второму — cbw (Иер 3. 15; Иов 36. 3)22. Если cabe может подразумевать и обладание естественным знанием, то £,нт подразумевает более сложные виды постижения. Это и обдумывание, сопряженное с напряжением воли, например, для принятия решения, и познание самого себя23, и ведение основ мироздания и устройства бытия с пониманием замысла о нем и его конечных целей. Из слов со вторым корнем в соответствующих стихах Священного Писания только первое можно на основании метонимии привести к значению «опытность, как результат научения», которое соответствует одной из сем греческого лексемы.
Если при анализе коптских слов из ветхозаветных переводов нас интересовало сходство и отклонение их значений по сравнению с греческим эквивалентом, то для исследования заимствования поступим наоборот: проверим, передавали ли греческая лексема émoxfmn в родном языке встреченный в правилах смысл, и если да, то всегда ли он был ей свойственен. Такого соответствия не приводится, как и следовало ожидать, словарь, в первую очередь, античной лексики Лидделла и Скотта24. У Лампе в соответствующей статье значение «порядок» есть, но среди определений, с которыми это слово может соединяться (общественный, церковный, богослужебный, иерархический) прилагательного «монастырский» нет25, хотя такая возможность подтверждается приводимой в следующей словарной статье должностью ¿moTnMOvápxn;, в обязанности исполнителя которой входит наблюдение за монастырским порядком. Основа этого композита позже послужит для образования разных частей речи (глагол, существительное, наречие) и форм (существительных мужского или женского рода) с тем же значением26.
Принимая во внимание периоды закрепления этого греческого слова в монашеском обиходе, можно с осторожностью предположить, что впервые свое
18 Drescher J. Graeco-Coptica // Muséon. 1969. T. 82. Fasc. 1-2. P. 86.
19 Idem. Graeco-Coptica: Postscript // Muséon. 1976. T. 89. Fasc. 3-4. P. 312.
20 Crum W. E. A Coptic Dictionary. Oxford. 1939. P. 319 a.
21 Ibid. P. 715 а.
22 Ibid. P. 319 b, 320 a.
23 Присутствие этого корня предполагается в названии самого известного монашеского центра в Египте — Скит. Реконструкция yigH-r «вес сердца» вместо этимологически неясного ушт отражает понимание монашеского делания как постоянного «взвешивания сердца», т. е. испытания себя самого (подробнее см.: Лурье. Призвание Авраама... Р. 95).
24 Liddell H. G., Scott R. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1996. P. 660.
25 Lampe G. W. H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1978. P. 535.
26 Trapp E. Lexikon zur Byzantinischen Gräzität besonders des IX-XII Jahrhundert. I Band A-K. Wien, 2001. P. 581-582.
значение «монастырский порядок» оно получило у коптов, которое позже было усвоено и греческим языком благодаря авторитету прп. Пахомия в устройстве киновийной жизни. Последний вопрос, на который можно попытаться дать ответ: какой семантический признак слова послужил для его выбора в исследуемом значении коптскими составителями правил. Для его решения нужно обратить внимание на постоянное обращение авторов-монахов к авторитету предшественников — «наших отцов», как они их обычно называют27. Семы, свойственные для коптского слова еяютнин, которые были выведены при его разборе — научение и опытность, как результат научения, причем научения в том, что значительно превосходят простой эмпирический опыт — позволяют наглядно увидеть, с каким смысловым наполнением это слово стало обозначать, казалось бы, простой и конкретный монастырский порядок.
Проведенный анализ греческих заимствований продемонстрировал многообразие и продуктивность способов освоения чужого материала коптским языком, что свидетельствует о его развитости и гибкости. Свобода и самостоятельность коптского языка при усвоении иностранной лексики особенно отчетливо проявилась в сосуществовании в нем множества равноправных синонимов как греческого, так и коптского происхождения, а также в развитии семантики заимствований, основанной на реалиях принимаемой, а не дающей культуры.
Ключевые слова: коптский язык, прп. Пахомий Великий, апа Шенуте, греческие заимствования в коптском языке, лексические трансформации, фонетика, морфология, словообразование, семантика, монашеские уставы, аскетическая терминология.
Список литературы
Блумфилд Л. Язык. М., 2009.
Болотов В. В. Лекции по истории древней Церкви. М., 1994. Т. 2.
Головнина Н. Г. Монашеские правила Шенуте (f 465) // Вестник ПСТГУ. Сер. III: Филология. 2017. Вып. 53. С. 24-34. Ернштедт П. В. Египетские заимствования в греческом языке. М.; Л., 1953. Ернштедт П. В. Египетские привативные прилагательные — источник греческих словарных новшеств // Эллинистический Ближний Восток, Византия и Иран. М., 1967. С. 44-45.
Лурье В. М. Призвание Авраама. Идея монашества и ее воплощение в Египте. СПб., 2000. Хосроев А. Л. Из истории раннего христианства в Египте. М., 1997.
Хосроев А. Л. Пахомий Великий (из ранней истории общежительного монашества в Египте). СПб., 2004. Crum W. E. A Coptic Dictionary. Oxford. 1939.
Drescher J. Graeco-Coptica // Muséon. 1969. T. 82. Fasc. 1-2. P. 85-100. Drescher J. Graeco-Coptica: Postscript // Muséon. 1976. T. 89. Fasc. 3-4. P. 307-321. Lampe G. W. H. A Patristic Greek Lexicon. Oxford, 1978.
Layton B. The canons of our fathers: monastic rules of Shenute. Oxford, 2014. (Oxford Early Christian Studies).
27 В правилах самого Пахомия такие отсылки невозможны, но уже его преемники постоянно прибегают к его имени (у них слово «отец» встречается не во множественном, а единственном числе), чтобы утвердить правомерность своих установлений.
Lettres de S. Antoine: Version géorgienne et fragments coptes / Éd. et trad. G. Garitte. Louvain,
1955. (Corpus Scriptorum Christianorum Orientalium; 148-149). Liddell H. G., Scott R. A Greek-English Lexicon. Oxford, 1996.
Pachomiana Latina. Règle et épitres de S. Pacome, épitres de S. Théodore et Liber de S. Orsiesius. Texte latin de S. Jérôm / Eds. A. Boone, L. Th. Lefort. Louvain. 1932. (Bibliotheque de la Revue d'Histoire Ecclésiastque; 7). Rubenson S. Der vierte Antoniusbrief und die Frage nach der Echheit und Originalsprache der
Antoniusbriefe // Oriens Christianus. 1989. T. 73. P. 97-128. Trapp E. Lexikon zur Byzantinischen Gräzität besonders des IX-XII Jahrhundert. I Band A-K. Wien, 2001.
Young D. W. "Precept": A study in Coptic Terminolgy // Orientalia. 1969. T. 38 (4). P. 505-519.
Vestnik Pravoslavnogo Sviato-Tikhonovskogo
gumanitarnogo universiteta.
Seriia III: Filologiia.
2018. Vol. 57. P. 131-140
DOI: 10.15382/sturIII201857.131-140
Natalia Golovnina, St. Tikhon's Orthodox University for Humanities, 6/1 Likhov pereulok, Moscow, 127051, Russian Federation [email protected]
ORCID: 0000-0003-1754-5165
Transformation of Greek Loanwords in Coptic (with monastic rules of Pachomius
and Shenoute as examples)
N. Golovnina
Abstract: This article deals with the changes that Greek lexemes and their morphological forms undergo in the Coptic language. The study is based on the material of the monastic rules of Pachomius and Shenoute. The transformation of loanwords is systematised according to the main linguistic levels, i.e. phonetics, morphology, word formation, syntax and semantics. Spelling of loanwords that does not coincide with Greek can demonstrate not only the illiteracy of the scribe, but can also show attempts to put in the basis of the written form of words the phonetical rather than etymological principle. Greek words can take Coptic affixes: Vu,/ (sing.) — Vuxooue (pl.) 'soul — souls'. Greek roots act as a building material for word formation on the models of the Coptic language: mntapgoc (Copt. mnt + Greek apgoc) 'laziness, idleness'. A transition from one part of speech to another can also take place; thus, the nouns eidoc and tupoc (Greek elSog, ximog) in a certain syntactic environment act as indefinite or negative pronouns. Particularly interesting is the adaptation of grammatical categories or forms that are absent from the Coptic language. For example, the Greek adjectives with three endings have only two forms in Coptic, namely masculine and neuter. In this case, there takes place a change of the grammatical category expressed, in that the animateness vs. inanimateness, rather than the gender, becomes the principle of agreement with the main word. The article pays special attention to the issue of semantic
shifts in Greek loanwords as well as to the coexistence of synonyms with roots of both languages. The variety and productivity in the ways of assimilation of the foreign material testifies to the sophistication and flexibility of the Coptic language.
Keywords: Coptic language, Pachomius, Shenoute, Greek loanwords in Coptic language,
lexical transformations, phonetics, morphology, semantics, monastic rules, ascetic terminology.
Referenses
Bloomfild L. (1933) Language. New York (Russian translation 2009).
Bolotov V. (1994) Lektsii po istoriidrevnei Tserkvi [Lectures on the History ofthe Ancient Church], vol. 2. Moscow (in Russian).
Boone A., Lefort L. Th. (eds.) (1932) Pachomiana Latina. Règle et épitres de S. Pacome, épitres de S. Théodore et Liber de S. Orsiesius. Texte latin de S. Jérôm. Louvain.
Drescher J. (1969) "Graeco-Coptica". Muséon, vol. 82, fasc. 1-2, pp. 85-100.
Drescher J. (1976) "Graeco-Coptica: Postscript". Muséon, vol. 89, fasc. 3-4, pp. 307-321.
Ernshtedt P. (1953) Egipetskiezaimstvovaniia vgrecheskom iazyke [Egyptian Loanwords in Greek]. Moscow; Leningrad.
Ernshtedt P. (1967) "Egipetskie privativnye prilagatel'nye — istochnik grecheskikh slovarnykh novshestv" [Egyptian Privative Adjectives as a Source for Greek Lexical Innovations], in: Ellinisticheskii Blizhnii Vostok, Vizantiia i Iran [Hellenistic Near East, Byzantium, and Iran]. Moscow, pp. 44-45.
Garitte G. (transl., ed.) (1955) Lettres de S. Antoine: Version géorgienne et fragments coptes. Louvain.
Golovnina N. (2017) "Monasheskie pravila Shenute (f 465)" [Monastic Rules of Shenoute (f 465)]. VestnikPSTGU. Ser. III: Filologiia, vol. 53, pp. 24-34 (in Russian).
Khosroev A. (1997) Iz istorii rannego khristianstva v Egipte [From the History of Early Christianity in Egypt]. Moscow (in Russian).
Khosroev A. (2004) Pakhomii Velikii (iz rannei istorii obshchezhitel'nogo monashestva v Egipte) [Pachomius the Great. From the Early History of Monasticism in Egypt]. St Petersburg (in Russian).
Lur'e V. (2000) Prizvanie Avraama. Ideia monashestva i ee voploshchenie v Egipte [Vocation of Abraham. Idea of Monasticism and its Embodiment in Egypt]. St Petersburg (in Russian).
Layton B. (2014) The Canons of our Fathers: Monastic Rules of Shenute. Oxford.
Rubenson S. (1989) "Der vierte Antoniusbriefund die Frage nach der Echheit und Originalsprache der Antoniusbriefe". Oriens Christianus, vol. 73, pp. 97-128.
Young D. W. (1969) "«Precept»: A study in Coptic Terminology". Orientalia, vol. 38 (4), pp. 505519.
