CC BY
71
УДК 811.161 ББК 81.2РУС-3
Кыштымова Татьяна Викторовна
соискатель г. Екатеринбург Kyshtymova Tatyana Viktorovna
Applicant for a Degree Yekaterinburg
Трансформация фразеологизмов в эпистолярном дискурсе А. П. Чехова Phraseological Units Transformation in Chekhov's Epistolary Discourse
В данной статье рассматривается фразеологическая игра - одна из ярких черт чеховского эпистолярного стиля. Индивидуальность А. П. Чехова, его талант и смелые эксперименты в области языка позволяют увидеть в нем языковую личность, блестяще использующую технику языковой игры. Творческий подход А. П. Чехова к языку особенно ярко проявился в создании им нестандартных, индивидуально-авторских фразеологизмов.
In this article a phraseological play as one of the brightestfeatures of Chekhov S epistolary manner is represented. The individuality of Chekhov, his talent and daring experiments in the sphere of linguistics present him as a linguistic personality who uses the techniques of linguistic play brilliantly. Chekhov's creative approach to the language was especially revealed in his own non- standard, author's phraseological units.
Ключевые слова: языковая игра (ЯИ), фразеологическая игра, фразеологическая единица, фразеологические трансформы, окказиональные фразеологические единицы.
Key words: a linguistic play, a phraseological play, a phraseological unit, phraseological transforms, author's phraseological units.
Языковая игра (ЯИ) - это феномен, который проявляется в самых различных сферах речевой деятельности. Суть фразеологической игры заключается в возможности намеренной трансформации структуры и значений устойчивых выражений с целью создания эффекта комического парадокса (остранения).
Весьма часто может нарушаться стабильность употребления фразеологической единицы. Под фразеологической единицей мы, вслед за В. М. Мокиенко, понимаем «относительно устойчивое, воспроизводимое, экспрессивное сочетание лексем, обладающее (как правило) целостным значением» [2: 5]. Выделяются следующие приемы фразеологической игры (см. работы А. М. Бабкина, В. П. Жукова, Б. А. Ларина, В. М. Мокиенко, А. И. Федорова):
• вставка или замена одного из словных компонентов ФЕ. «В речевой деятельности так же, как и в индивидуальном стиле, границы слова и фразы особенно зыбки, текучи, неопределенны» [2: 9];
• контаминация двух и более ФЕ;
• буквальное «прочтение» смысла ФЕ;
• новая мотивация ФЕ и др.
Авторское употребление фразеологизма используется с различными стилистическими целями, например, для комического обыгрывания или для усиления экспрессивности фразеологизма.
В рамках принимаемой нами ассоциативно-прагматической концепции языковой игры [1: 3-17] представляется важным принцип классификации игровых ФЕ с учетом конструктивных принципов, образующих (моделирующих) их игровой ассоциативный контекст. В основе фразеологической игры лежит ассоциативная стратегия переключения его целостного (переносного) смысла в иное русло, создание с помощью особых лингвистических приемов условий для рефлексии над формой и значением фразеологизма, актуализация неожиданного плана его восприятия.
Материалом для нашего исследования послужили письма А. П. Чехова с 1877 по 1904 гг. (Чехов, А. П. Полное собрание сочинений и писем в 30-ти томах. Письма, Т. 1-12. - М. : Наука, 1974-1983; Чехов, А. П. Собрание сочинений в 12-ти томах. Письма, Т. 11, 12 - М. : Государственное издательство художественной литературы, 1957).
Для А. П. Чехова характерны следующие виды (приемы) ассоциативной реинтерпретации фразеологических единиц:
I. Фразеологические трансформы, связанные с намеренным видоизменением формальной структуры исходного устойчивого выражения (87 единиц).
Одним из распространённых приёмов ЯИ в эпистолярии А. П. Чехова является разрушение фразеологизма, замена в нём того или иного компонента. Замена частей ФЕ используется обычно как способ усиления производимого фразеологизмом эффекта. Сущность данного приема заключается в опущении одного или нескольких составляющих структуры ФЕ и заполнении освободившихся гнезд другими компонентами, наиболее соответствующими контексту высказывания.
В основе комизма лежит элемент неожиданности. Автор намеренно производит замену компонента фраземы, рассчитывая на ее общепринятое знание адресатом. Чем отдаленнее от нормативного употребления новый компонент, тем вероятнее возникновение «эффекта обманутого ожидания», а также - комического эффекта. Приведем несколько примеров.
Жарко невыносимо! Варюсь в собственном поте (А. С. Суворину, 25 июля 1888, Т. 11, с. 248). Ср.: исходный фразеологизм «вариться в собственном соку» -'быть в своей, ограниченной какими-либо узкими интересами жизни; работать без общения с другими' [3: 56]. В данном случае А. П. Чехов использует исходный смысл фразеологизма, придавая ему дополнительную экспрессию.
В основе механизма трансформации может лежать эффект обманутого ожидания: Ты мнительный человек и из мухи делаешь протодиакона (Ал. П. Чехову, 7 или 8 сентября 1887, Т. 11, с. 152). Делать из мухи слона - исходный фразеологизм со значением 'сильно преувеличивать что-либо, придавать чему-либо незначительному большое значение' [3: 131]. Трансформации, которые нарушают привычную сочетаемость фразеологизма, чаще всего придают высказываниям писателя ироническую тональность.
Забрали мы свои пожитки, веселыми ногами зашагали к пароходу и тотчас же в буфет: ради создателя, супу! Полцарства за тарелку супу! (Е. Я. Чеховой, 20 июня, 1890, Т. 11, с. 469). Прототипом послужило выражение полцарства в придачу, взятое из русских народных сказок, где герой получал столь щедрый подарок и принцессу за преодоление неимоверно трудных испытаний.
В трансформированном фразеологизме явно прослеживается чеховская ирония: нечто не слишком ценное (тарелка супа) взамен на полцарства. Шутливо-иронический эффект достигается и благодаря употреблению слов с разной стилистической окраской: разговорного пожитки, веселыми ногами и книжного - ради создателя. Ср.: ради Бога.
В ряде случаев фразеологизмы проходят несколько ступеней изменений формы. При контаминации двух фразеологических единиц в следующем тексте антонимы становятся синонимами: Вы хотите посвятить себя всецело сцене -это хорошо и стоит тут овчинка выделки и игра свеч, но ... хватит ли у Вас сил? (И. Л. Леонтьеву (Щеглову), 9 июня 1888, Т. 11, с. 234). В состав обоих сочетаний в их исходной форме включен один и тот же компонент: овчинка выделки не стоит и игра не стоит свеч. У А. П. Чехова этот компонент находится в препозиции по отношению к фразеологическим оборотам, причем глагол употреблен без отрицательной частицы не и вводится распространитель - обстоятельство места тут. Общий компонент «стоит» позволяет из отрицательной конструкции овчинка выделки не стоит и игра не стоит свеч [3: 178] перейти в положительную.
Еще один пример включения различных фразеологических единиц в один контекст найден нами в письме, адресованном И. Л. Леонтьеву (Щеглову) от 10 декабря 1890 года (Т. 11, с. 485): Скажу только, что я доволен по самое горло, сыт и очарован до такой степени, что ничего больше не хочу и не обиделся бы, если бы трахнул меня паралич или унесла на тот свет дизентерия. Чехов «разбивает, дробит» цельный фразеологизм сыт по горло со значением 'вполне, сверх всякой меры удовлетворен, пресыщен чем-либо' [3: 468] на два, тем самым добивается усиления значения, гиперболизации. Выстраивая градацию, Чехов прибегает к замене нейтрального слова «разбил» на экспрессивное - «трахнул». Ср. исходный вариант разбил паралич со значением 'подвергнуться заболеванию'.
Появление игровых вариантов ФЕ у А. П. Чехова зачастую базируется на замене одного компонента оборота другим, тематически близким: Я жду Вас
каждый день, хотя в глубине мозгов и осознаю, что Вы поленитесь приехать (Н. А. Лейкину, 21 августа 1887, Т. 11, с. 148). Если в кодифицированном языке функционирует устойчивое сочетание в глубине души, то у А. П. Чехова последний компонент замещен существительным мозги (причем в форме мн. ч.). С помощью такой трансформации ФЕ писатель дает понять, что лень Н. А. Лейкина умом можно понять, но душа, сердце ее не понимают.
Наряду с достижением комического эффекта, который создается благодаря неожиданности подобных замен, главной причиной, заставляющей автора прибегать к таким преобразованиям, является привлечение внимания адресата к преобразованной фразеологической единице, которая становится основным смысловым элементом контекста. Замена компонентов производится у А. П. Чехова всегда целенаправленно, в соответствии с общими целями письма, идеями и задачами. Шутка возникает благодаря соединению нормативного и окказионального значений фразеологической единицы.
Для достижения иронии, юмористического эффекта А. П. Чехов активно прибегает к трансформации канонических (узуальных) фразеологизмов путем их обновления и переосмысления. Например: Не первый уж раз слышу я такое мнение об «Осколках» и всякий раз «взыгрался во чреве моем младенец» (Н. А. Лейкину, 17 ноября 1884, Т. 1, с. 132). Журнал, с которым сотрудничал А. П. Чехов, воспринимался им как что-то очень близкое, сродни младенцу, который находится под сердцем, - писателю была дорога любая похвала в адрес «Осколков», а потому он вкладывает в известное речение новый смысл: 'всякий раз радуюсь, если кто-либо замечает достоинства «Осколков»'.
Буквализация значения фразеологической единицы за счет вставки нового компонента в его структуру происходит в следующей идиоме: Я не разочарован, не утомился, не хандрю, а просто стало вдруг все как-то менее интересно. Надо подсыпать под себя пороху (А. С. Суворину, 4 мая 1889, Т. 11, с. 355). Ср. смысл исходного выражения подсыпать пороху - 'разжигать, повышать интерес, внимание' [3: 330]. С помощью возвратного местоимения А. П. Чехов относит значение фразеологизма к себе.
Контаминация фразеологизмов на экспрессивном основании - еще один характерный для эпистолярного стиля А. П. Чехова прием ЯИ. Способом контаминации фразеологических единиц в письмах Чехова создается двуплановость, свойственная каламбуру, которая возникает в результате одновременного восприятия узуальных значений фразем и окказионального значения, возникающего в результате их обыгрывания: Рад служить во все лопатки, но ничего со своей толкастикой не поделаю, начнешь выдумывать подпись, а выходит рассказ... (Н. А. Лейкину, 22 марта 1885, Т. 11, с. 55). «Соединение» фраземы во все лопатки - 'очень быстро' (бежать, мчаться и т. п.) с оборотом рад служить (ср. у А. С. Грибоедова «...служить бы рад...») придает новой (гибридной) единице смысл 'ревностно исполнять служебные обязанности'. Ассоциативное наложение как эффект такой контаминации создается контрастом игровой «пресуппозиции» и ситуативного контекста. Все высказывание принимает характер шутливо-иронического подтрунивания писателя над самим собой (неспособностью к рутинной канцелярской службе и «необузданностью» творческой фантазии). Следует отметить, что фразеологизм во все лопатки в чеховском эписто-лярии используется неоднократно: Пишите во все лопатки и так, как Вам в данную минуту писать хочется (И. Л. Леонтьеву-Щеглову, 14 июля 1888, Т. 11, с. 245). Буду во все лопатки стараться заработать возможно больше денег, чтобы провести лето, ничего не делая (А. Н. Плещееву, 15 сентября 1888, Т. 11, с. 260). Кроме того, фразеологизм во все лопатки по-своему трансформируется также в письмах, адресованных Н. А. Лейкину (5 июня 1890, Т. 11, с. 461): Дождь порет во все лопатки и И. Л. Леонтьеву-Щеглову (10 декабря 1890, Т. 11, с. 485): Валяйте во все лопатки и повести, и рассказы, и драмы. У А. П. Чехова фразеологизм во все лопатки и здесь приобретает значение 'охотно, с усердием, радостно, с большим энтузиазмом'.
Обращает на себя внимание каламбурное употребление фразеологических единиц: Моя голова совсем отбилась от рук и отказывается сочинительство-вать. (Н. А. Лейкину, 12 января 1887, Т. 11, с. 109). Обычно фразеологизм отбиваться от рук применяется, когда речь идет о каком-либо человеке, который
перестал слушаться или не исполняет свое дело. Если же понимать авторский текст буквально, в сознании носителя языка возникает картинка, содержание которой абсурдно. Аналогично переосмысляется ФЕ давать волю рукам: Не давай рукам воли, когда мозг ленив! Пиши не больше 2-х рассказов в неделю, сокращай их, обрабатывай, дабы труд был трудом (Ал. П. Чехову, 6 апреля 1886, Т. 11, с. 87). В словарях зафиксированы следующие значения устойчивого сочетания давать волю рукам: 1. 'Драться, бить, избивать кого-либо'; 2. 'Трогать, хватать, обнимать кого-либо' [3: 123]. В тексте письма этот фразеологизм приобретает значение 'писать необдуманно, плохо или с какой-либо прагматической целью, превратив творческий труд в механический', то есть начинает соотноситься с иным концептуальным полем.
II. Окказиональные фразеологические единицы (собственно чеховские идиомы). Сюда относятся выражения, построенные по типу фразеологических единиц и имеющие целостный (переносный) смысл (23 единицы).
Обыгрывание фразеологических образцов (ассоциативная перекличка с ними) всегда прямым или косвенным образом «прочитывается» в структуре и значении создаваемых А. П. Чеховым «неологизмов». Ср., например, выражение почесать таможню, скорее всго, «производное» от просторечного задавать чесу (кому) 'распекать, бранить, наказывать, обычно давая почувствовать свою силу' [3: 163]: И как бы ловко он сумел почесать таможню, и как много у него материалу, но нет!.. Фразеологическая трансформа принимает вид игровой аллюзии, подчеркивающей экспрессию оценочной характеристики описываемой ситуации.
Как уже упоминалось выше, все окказиональные фразеологизмы строятся авторами по существующим моделям языка, возможно, прототипом следующей идиомы дело не в ять и не в фите (А. Н. Плещееву, 13 ноября 1888, Т. 11, с. 304) стало выражение на ять со значением 'очень хорошо, отлично, великолепно' [3: 543]. Данный окказиональный фразеологизм имеет значение 'для автора главное убрать недочеты в содержании, дело не в правописании'.
Насчет аванса у нас уже был разговор. Скажу еще только, что чем рань-
ше я получу его, тем лучше, ибо я зачах, как блоха в вейнбергском анекдоте. (А. Н. Плещееву, 3 февраля 1888, Т. 11, с. 189). Данный окказиональный фразеологизм имеет значение 'погибать, скучать, чахнуть'. «Идеей» стал анекдот о блохе - один из номеров эстрадного рассказчика Павла Исаевича Вейнберга.
Общая семантика собственно авторских устойчивых сочетаний оказывается сложнее, чем совокупность значений всех входящих в него компонентов: Так как он [новый рассказ. - Т. К.] мне удался, то я его никому не отдам из московских. Спрячу в чемодан (Н. А. Лейкину, 12 или 13 февраля 1884, Т. 1, с. 104). Значение свободного словосочетания спрятать в чемодан стало здесь переносным (ср. писать в стол). Можно считать, что это уже авторское фразеологическое единство, так как компоненты в его составе подчинены общему образцу, оборот употребляется как эквивалент одной лексемы: его можно заменить словом приберегу. Выражение спрятать в чемодан в чеховском эпистолярии приобретает и такой признак фразеологизма, как воспроизводимость в авторском значении: Дал кое-что в «Будильник» и в чемодан про запас спрятал штучки две-три... (Н. А. Лейкину, 19 сентября 1883, Т. 1, с. 81).
В «почтовой прозе» А. П. Чехова как фразеологическое единство функционирует сочетание голова дынькой - 'глупая женщина'. Так, о жителях Таганрога автор пишет: Людей нет, а вместо мумий - сонные дрышпаки и головы дынькой (Чеховым, 7 апреля 1887, Т. 2, с. 57). В одном из писем А. П. Чехов советует брату Александру не жениться «заглазно» на Елене Михайловне: Она врач <...> имеет свои взгляды на вещи. Она сыта, независима по самое горло. <...> Это не голова дынькой, не немка и не отставная титулярная советница (Ал. П. Чехову, 28 августа 1888, Т. 2, с. 318-319). Значения компонентов данного оборота обусловливают значение целого, которое в какой-то степени можно мотивировать следующим образом: анатомические особенности формы черепа свидетельствуют о низком уровне интеллекта (ср.: голова тыковкой).
В ряде случаев «прочтение» индивидуально-авторского фразеологизма требует глубокой погруженности в контекст. К примеру, чтобы понять смысл следующего выражения, необходимы определенные фоновые знания, которыми
владел и адресат: Явился ко мне Вернер, собачий воротник, издающий книжки на французско-кафештанный манер <...>. Не будь я безденежен, собачий воротник получил бы кукиш с маслом, но, увы! я беднее, чем Ваш осел (М. В. Киселевой, 13 сентября 1887, Т. 2, с. 119). Собачий воротник - устойчивая номинация в письмах А. П. Чехова, писатель так называл младшего Вернера, щеголя, носившего пальто с воротником из какого-то серого меха.
Причиной создания собственно авторских ФЕ послужила потребность в новом, неизбитом, свежем, но лаконичном и легко воспроизводимом речевом обороте, концентрирующем суть писательской мысли. Всем этим демонстрируется непринужденное, легкое, смелое владение языком, определяется лингвистическая свобода эпистолярия. А. П. Чехов как мастер слова и творец смеха и в области использования фразеологии раскрывает перед читателями всё новые и новые грани своего необыкновенно яркого творческого мастерства.
Библиографический список
1. Гридина, Т. А. Языковая игра : стереотип и творчество [Текст] / Т. А. Гридина. - Екатеринбург : Издательство Свердловского педагогического университета, 1996. - 215 с.
2. Мокиенко, В. М. Славянская фразеология [Текст] / В. М. Мокиенко. -М. : Высшая школа, 1989. - 137 с.
3. Фразеологический словарь русского языка [Текст] / Под ред. А. И. Мо-лоткова. - М. : Советская энциклопедия, 1978. - 1328 с.
Bibliography
1. Gridina, T. A. A Linguistic Play : Stereotype and Creative Work [Text] / T. A. Gridina. - Ekaterinburg : Edition of Sverdlovsk Pedagogical University, 1996. - 215 p.
2. Mokienko, V. M. Slavonic Phraseology [Text] / V. M. Mokienko. - M. : Vysshay Shkola, 1989. - 137 p.
3. Phraseological Dictionary of the Russian Language [Text] / Edited by A. I. Molotkov. - M. : Soviet Encyclopedia, 1978. - 1328 p.
