ТРАКТАТ БАЛЬДАССАРА КАСТИЛЬОНЕ КАК ИСТОЧНИК ИЗУЧЕНИЯ СПЕЦИФИКИ ПРИДВОРНОЙ ЖИЗНИ ИТАЛИИ XV-XVI ВВ. Текст научной статьи по специальности «Искусствоведение»

ТРАКТАТ БАЛЬДАССАРА КАСТИЛЬОНЕ КАК ИСТОЧНИК ИЗУЧЕНИЯ СПЕЦИФИКИ ПРИДВОРНОЙ ЖИЗНИ ИТАЛИИ XV-XVI ВВ.

*Ю.И. Назарова, Н.А. Шадрина

yulechka-nazarova- [email protected]

Казанский (Приволжский) федеральный университет г. Казань, Россия

Аннотация. В статье анализируется трактат «О придворном» Бальдассаре Кастильоне, одного из виднейших представителей итальянской аристократии, дипломата и писателя. Трактат был создан в XVI в. и касается периода службы Бальдассаре Кастильон при дворе Гвидо-бальдо да Монтефельтро, герцога Урбинского. На страницах сочинения приводятся рассуждения о физических и моральных качествах идеального придворного, способах и обстоятельствах, при которых придворный должен подтвердить эти качества, представлен здесь образ «дворцовой дамы», а также мысли об отношениях придворного и его господина.

В данном исследовании сочинение итальянского аристократа рассматривается как источник для изучения специфики образа придворного в эпоху Возрождения в Италии. Автором статьи анализируются ключевые характеристики «идеального придворного», приводимые Бальдассаре Каститильон, а также то, в какой степени данные характеристики соответствую ренессансным идеям приоритета свободной творческой личности.

Ключевые слова: гуманизм, придворное общество, Бальдассаре Кастильоне, Италия, Возрождение, культура.

Эпоха Возрождения - пожалуй, одна из самых ярких эпох не только в истории европейской цивилизации, но и в мировой истории. Центром развития культуры Возрождения стала Италия, где Ренессанс сформировался на почве, изжившей себя, системы феодальных отношений в начале XIV в. Предпосылками складывания культуры Возрождения стали, помимо прочего, быстрый рост городского самоуправления и экономическая автономия крупных городов Италии, что само по себе являлось, своего рода, отражением идей античной культуры. В сфере миропонимания в этот период происходит революционный переворот: теоцентрическую модель видения мира сменяет антропоцентрическая; появляется новое мировоззрение - гуманизм, в центре которого находиться человек, его творческие силы, индивидуальность и достоинство; презрению к миру и средневековой аскезе Ренессанс противопоставляет античный эпикуреизм, этику наслаждения, преклонения перед красотой человеческого тела; знания перестают быть монополией церкви, развивается натурфилософия, человек желает узнавать и осваивать новое.

Все эти новшества возрожденческого мировоззрения нашли отражение и в придворной культуре Италии этого периода. В контексте развития новых взглядов на мир происходит реабилитация идеи о радости повседневной жизни, которая становится «бесконечным праздником бытия» [4, с. 212]. Идеализированные формы античного поведения, ориентация на развлечения, следование этикету при ведение интеллектуальных бесед неизменно ассоциируется именно с эпохой Возрождения, а в рамках этой эпохи - с Италией и такими блестящими дворами, как дворы Медичи, д'Эсте, Гонзага и Сфорца.

Отвечая веяниям времени, под влиянием новых идей, идей приоритета человеческой личности, ее творческих способностей, формируется новый социальный слой - слой гуманистов. Представители этой социальной группы отстаивали совершенно новые, противоположный средневековым идеи. Средневековый мир был знаком с рыцарем, призванным защищать общество, знал духовное лицо, хлопотавшего о душе, а иногда и о теле, а также крестьянина, неустанным трудом

кормившего всех. Но светский ученый, проповедник и учитель в одном лице -был совершенно нетипичным для Средневековья явлением, а именно эти функции сочетали в себе гуманисты. Гуманисты становятся «лицом эпохи», они находят себе место при знатных дворах Италии, под их влиянием трансформируется средневековая культура, поэтому закономерно, что именно придворная культура превращается в одно из специфических проявлений культуры Возрождения. В XV-XVI вв. происходит изменение социальной роли итальянского аристократа - он становится более придворным, нежели рыцарем. От придворного требуются совсем иные качества, чем от воинственной знати Средних веков: чтобы блистать при дворе, необходимо обладать определенными знаниями, а также умением красиво их подать. Когда стремление к совершенствованию личности сочеталось с действительно сильной натурой, способной овладеть всеми областями тогдашнего образования, то возникал «разносторонний человек» - достояние гуманистической Италии [3, с. 105]. Поэтому культура Возрождения по праву считается культурой двора, «академии», «салона». Неудивительно, что многие дети из знатных семей получали образование и воспитание именно при дворах. Предпочтение отдавалась обучению манерам высокого общения и благородным телесным упражнениям, в чём, безусловно, отражалась гуманистическая задача эпохи - создание нового человека. Назидательной целью создать образ этого самого идеального человека, идеального придворного, задался и один из современников эпохи - Бальдассаре Кастильоне.

Итальянский дипломат, деятель культуры, писатель, гуманист Бальдассаре Кастильоне значительную часть своей жизни провел на службе при дворе Урбин-ского герцога Гвидобальдо да Монтефельтро, которой и посвятил свой главный труд - «Книга о придворном» [1, с. 466-568]. В своем сочинении автор, предпринял попытку решить задачу эпохи - создать образ идеального человека, причем в среде, где гуманистические воззрения были наиболее широко распространены, в среде придворной.

«Книга о Придворном», написанная Бальдассарем Кастильоне, становится своеобразным портретом Урбинского двора, который живет по канонам гуманизма. Работу над книгой автор начал после смерти герцога Урбинского, запечатлев, тем самым, свежие воспоминания о событиях того времени, но примечательно, что завершена она была лишь спустя почти 20 лет, после нескольких редакций. Сочинение Бальдассаре Кастильоне написано в форме изящных и непринужденных бесед, будто бы происходивших в течение четырёх мартовских вечеров [5, с. 344]. «Книга о придворном» разделена на четыре части: в первой книге граф Лодовико да Каносса описывает образ совершенного придворного; во второй книге Федерико Фрегозо рассуждает о том, как лучше выявлять качества идеального придворного, эту тему, сопровождая различными «историями», продолжает Бернардо Бибиена; третья книга содержит рассуждения Джулиано деи Медичи об идеальной женщине и придворной даме, в частности; в четвертой книге Оттавиано Фрегозо рассуждает об отношениях придворного со своим князем, а Пьетро Бембо (в те годы он служил у герцога Урбинского) излагает платоновскую теорию любви и красоты применительно к долгу придворного. Все участники бесед - аристократы, лица исторические и вполне достоверные, их деятельность была связана с придворной, военной, церковной или государственной службой [5, с. 344]. Стоит сказать, что каждая из этих светских бесед хоть и имеет определенную тематику, однако не идет в раз и навсегда установленном русле. В

каждой части есть непринужденные отступления, придающие более живой характер всему тексту.

В первой части работы Бальдассаре Кастильоне рисуется, как уже было отмечено, образ идеального придворного и решается этот образ в принципиально гуманистическом ключе. Первое, с чего граф Лодовико да Каносса, епископ, папский нунций при французском дворе и друг Рафаэля и Эразма Роттердамского [1, с. 492], от лица которого ведется повествование, начинает создание образа Придворного, - это происхождение. На созданный Бальдасса-ром Кастильоне образ идеального придворного, безусловно, повлияли его личные предпочтения. Поскольку сам автор, Бальдассаре Кастильоне, был дворянином, то идеальный во всех отношениях придворный должен был быть непременно благородного происхождения. И это обстоятельство накладывает на него определенного рода ответственность и обязанности. Человеку благородному высшей степени невежеством считается игнорирование трудов добродетели: «знатные считают зазорным не достичь хотя бы того предела, что указан им их предками» [1, с. 493]. Таким легкомысленным отношением, прежде всего, он очерняет свой род, что крайне осуждалось светским обществом и вело к потере всяческого авторитета в среде придворного общества. Поэтому считалось важным не только вырасти до уровня определенных знаний и умений, которые были достигнуты предками, но и превзойти их. Отсюда вытекает вторая характерная особенность, которой граф наделяет своё творение, - благородство. Это благородство должно было проявиться как в изяществе его манеры поведения и освоенных им физических и интеллектуальных знаний, так и во внешнем облике. В целом, для человека благородного происхождения, проводившего много времени в кругу интеллигенции, следуя мысли Лодовико, было бы эстетически верным иметь красивую осанку, лицо и гармоничную фигуру, которая не должна быть ни слишком крупной, ни слишком маленькой, поскольку и то и другое вызывает брезгливое недоумение [1, с. 501]. Словом, все в нем должно быть совершенным и производить на окружающих приятное впечатление.

Но, несмотря на важность внешних характеристик, большее значение в трактате придается воспитанию именно физических и нравственных качеств, которые и делают человека поистине благородным. В соответствие с запросами времени, в любом человеке благородного происхождения качества воина и ученого подобающем образом должны были сочетаться и дополнять друг друга. Так, настоящее призвание придворного Лодовико видит в военном деле: «чем более совершенства выкажет наш придворный в военном искусстве, тем более он будет достоин одобрения» [1, с. 497]. Уровень воина проверялся не количеством его побед, а степенью отваги и доблести, причем война далеко не всегда заканчивалась победой: «если мы не пойдем прямой дорогой, то не покажем себя воинами, сражающимися за правое дело» [4, с. 217]. Исходя из требований воинской доблести, придворный должен был иметь сильное тело, чтобы он проворно и ловко справлялся со всеми физическими упражнениями необходимыми для воина такими, как плавание, бег, искусство борьбы, вольтижировка на коне, охота, владение любым оружием и для пешего, и для конного боя [1, с. 502]. Но даже говоря о тех навыках, которые считаются необходимыми в военном искусстве нужно понимать, что в контексте данной эпохи военные действия были направлены, скорее, на демонстрацию отваги и доблести, что соответствовало нормам еще средневековой рыцарской этики, таким образом, мы видим, своего рода, переходность гуманистического идеала придворного, со-

четавшего как нововременные, так и средневековые представления. При этом эпоха Возрождения в представлении о человеке, зачастую, руководствуется такими постулатами, как трезвый эгоизм и развитие собственного «я», что часто идет вразрез с первостепенной задачей придворного - служению государю. Здесь необходимо отметить, что особенности образа мышления воина, основываются, как мы видим, не на идеалах защиты государства или своего короля, господина, герцога, а на, провозглашенных гуманизмом, идеях превознесения достоинств личности. Тем самым, очевидно, что итальянский воин этого времени представляет собой обновленный тип средневекового рыцаря, который, следуя мысли Лодовика да Каносса, именно в военном мастерстве может проявить себя универсальным и совершенным во всех отношениях человеком.

Однако, помимо превосходной военной выучки, идеальному во всех отношениях придворному необходимо быть совершенным и в духовном развитии. Частью подобного развития являлось педантичное соблюдение норм этикета [4, с. 211]. Так, например, в светских кругах не терпели надменного поведения: «пусть будет тот суровым, смелым и всегда среди первых тогда, когда предстоит иметь дело с врагами; в любых же других обстоятельствах -человечным, скромным, сдержанным, избегающим более всего бесстыдного самохвальства» [1, с. 498]. От идеального придворного требовалось присутствие духа и благоразумия, чтобы не совершать необдуманных поступков и не навлекать на себя позора. Придворный обязан быть интересным собеседником, в частности для дам, в чем можно увидеть отголоски позднесредневеко-вой куртуазности. Ему надлежит держаться любезно с каждым из гостей, шутить, смеяться, острить и танцевать, чтобы его не сочли скучным. Но все эти достоинства мало чего бы стоили, если бы придворный не был обучен искусству письма и умению красиво и верно излагать свои мысли. Тем самым, главным и истинным украшением придворного становилась его образованность. Причем, предпочтение отдавалось знанию гуманитарных наук. Лодо-вико высказал желание, чтобы его придворный был начитан в поэтах, умел играть на музыкальных инструментах и обладал даром рисования, что, следуя его мысли, должно было «избавить дам от скуки». Особенное внимание уделялось знанию греческого и латинского языков, «на которых было написано о многоразличных вещах» [1, с. 532]. Также знание других языков, таких как испанский или французский, говорило о высоком уровне образованности.

Еще одним своеобразным качеством идеального придворного, которое должно стать неотъемлемой и даже ключевой составляющей его образа становится для Бальдассара Кастильоне грация. С неё всё начинается ей и завершается каждое из присвоенных придворному достоинств. Стоит сказать, что о грации рассуждали и до Бальдассара Кастильоне, но он тот, кто впервые ставит это понятие во главе угла [2, с. 88]. «Универсальная приправа» [1, с. 505] -грация - не есть норма или правило, это сугубо индивидуальная внутренняя мера и для каждого она своя [2, с. 89]. Грация не руководствуется никакими законами, её главным и истинным источником является одно - чувство меры. Грации здесь противопоставляется аффектация, которая своей чрезмерной старательностью и законченностью лишает человека грациозности: «истинное искусство то, которое не кажется искусством» [1, с. 507]. Всякий человек знает, какого труда ему стоило то или иное действие, но восхищения вызывает исполнение этого действия лишь в том случае, когда настойчивое старание не будет никем обнаружено. То же касается и раскованности: чрезмерный показ беззаботности - это проявление крайней степени озабоченности, что и

есть аффектация [1, с. 509]. Поэтому грации нельзя научиться, это своеобразная образцовость, достоинство человека. И, по всей вероятности, грация является выражением сущности возрожденческой культуры, для которой идеалом становится абсолютная гармония личности.

В заключении можно сделать выводы о том, что в контексте становления и развития культуры Возрождения в Италии происходит своеобразная реабилитация человеческой повседневности, выраженная в стремлении к приукрашиванию жизненных форм; идеализированные формы поведения, характерные для античности, переносились в жизнь современного человека: люди благородного происхождения проводили время в интеллектуальном общении с единомышленниками в придворных кружках и академиях. В рамках гуманистической идеологии человек мыслился как самоценная творческая единица, венец творения и центр мироздания. Именно поэтому задачей эпохи становилось создание нового гармоничного и совершенного во всех отношениях человека. Попытку представить такой идеал предпринял автор трактата «Книга о Придворном» итальянский дипломат и гуманист Баль-дассаре Кастильоне. Требуя от придворного высокого искусства в его деятельности, Кастильоне и сам создает как произведение искусства идеальный образ придворного [5, с. 344]. Он наделил его всеми достоинствами разностороннего и воспитанного человека. Придворный - человек благородного происхождения, красив и умён, отважен и скромен, любезен и остроумен, учтив и талантлив. Он располагает обширными знаниями в военном деле и этикете, знает языки и одарен талантами поэта, музыканта и художника. Представленный Кастильоне поёртрет «совершенного придворного» не только знаменует собой целый самостоятельный этап в эволюции индивидуализма, но и иллюстрирует всё еще сохраняющуюся органическую связь гуманистического идеала личности с некоторыми средневековыми идеями. Несомненно, новый человек и его этика отличается от того же рыцарского этоса, однако здесь речь идет не о полном разрыве, а, скорее, о преемственности и трансформации средневековых представлений в контексте возрожденческой культуры. В отличии от средневекового рыцаря, идеальный придворный Баль-дассаре Кастильоне озабочен больше совершенствованием собственной личности, чем службой правителю, что и лежит, по сути, в основе нового мировоззрения - гуманизма.

Литература

1. Baldassare Castiglione. II Cortegiano. / Пер. с итальянского О. Ф. Кудрявцева. Опыт тысячелетия. Средние века и эпоха Возрождения: Быт, нравы, идеалы. М.: Юристъ, 1996. С. 466-568.

2. Баткин Л. М. На пути к понятию личности: Кастильоне о «грации»/ отв. ред. В. И. Рутенбург. Культура возрождения и общество М.: Наука, 1986. 232 с.

3. Буркхардт Я. Культура Италии в эпоху Возрождения. М.: Интрада, 2001. 543 с.

4. Козьякова М. И. История. Культура. Повседневность. Западная Европа: от античности до ХХ века. М.: Весь Мир, 2002. 360 с.

5. Шестаков В. П. Эстетика Ренессанса. М.: Искусство, 1981. 495 с.

BALDASSAR CASTIGLIONE'S TREATISE AS A SOURCE FOR STUDYING

THE SPECIFICS OF COURT LIFE IN ITALY IN THE XV-XVI CENTURIES

Yu.I. Nazarova, N.A. Shadrina

Kazan (Volga region) Federal University Kazan, Russia

Abstract. The article analyzes the treatise "The book of the courtier" Baldassar Castiglione, one of the most prominent representatives of the Italian aristocracy, diplomat and writer. The treatise was written in the 16th century. and concerns the period of service of Baldassare Castiglion at the court of Guidobaldo da Montefeltro, Duke of Urbino. On the pages of the essay, discussions are given about the physical and moral qualities of the ideal courtier, the ways and circumstances under which the courtier must confirm these qualities, the image of the "palace lady" is presented here, as well as thoughts about the relationship between the courtier and his master.

In this study, the essay of an Italian aristocrat is considered as a source for studying the specifics of the image of the courtier in the Renaissance in Italy. The author of the article analyzes the key characteristics of the "ideal courtier" given by Baldassare Castiillon, as well as the extent to which these characteristics correspond to the Renaissance ideas of the priority of a free creative personality.

Keywords: humanism, court society, Baldassar Castiglione's, Italy, Renaissance, culture.

Авторы публикации Назарова Юлия Игоревна, студент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. [email protected]

Шадрина Наталия Анатольевна, канд. ист. наук, доцент, Казанский (Приволжский) федеральный университет, г. Казань, Россия. [email protected]

Authors of the publication Yuliya I. Nazarova, student, Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia. [email protected]

Nataliya A. Shadrina, Candidate of historical sciences, docent, Kazan (Volga Region) Federal University, Kazan, Russia. [email protected]