CC BY
291
История
Петр АЛЕШКИН
ТРАГИЧНЫЙ ФИНАЛ ПОЛИТИКИ ВОЕННОГО КОММУНИЗМА В СОВЕТСКОЙ РОССИИ
С приходом к власти партии большевиков в России связана попытка модернизации аграрной страны на основе марксистских идей. Ее цель и методы реализации олицетворяют новую попытку «штурмующих небо» (как образно Маркс выразился о Парижской коммуне).
В большевистском понимании грядущего социализма центральное место занимали установки на всеобщую национализацию и обобществление средств производства, огосударствление экономики, централизованное государственное распределение материальных благ. В большевистской среде была распространена уверенность: национализированная земля наряду с национализированной промышленностью монополизированной внешней торговлей и регулируемой государством внутренней торговлей чуть ли автоматически создадут безграничные преимущества в деле строительства нового общества.
Объяснение большевистских взглядов нельзя ограничить обусловленностью «военного коммунизма» только трудностями интервенции и Гражданской войны. Партийные теоретики основывались на марксистских предположениях о непосредственном переходе к социалистическому строительству через создание государственного производства и распределения. Антитеза «капитализм» — «социализм» понималась как антитеза рынка и плана. Сама модель «военного коммунизма» отражала соответствующее видение социализма в соответствии с марксистскими представлениями, что с победой пролетарской революции утрачивает свое действие закон стоимости, отмирают товарноденежные отношения, рынок, их место занимает прямой продуктообмен. Многим коммунистам, воспитанным в условиях революции и Гражданской войны, казалось, что жесткая централизация, всемерное обобществление, военно-приказная система сократят путь к социализму. Составными элементами политики военного коммунизма стали государственная монополия на все производство и снабжение сверху, потребительские коммуны, бесплатное распределение, запрещение торговли, рынка, свертывание денежного обращения, уравниловка.
Принцип революционной «целесообразности» получил большую популярность в большевистской среде. Выражением подобных взглядов стало изложение партийной программы в «Азбуке коммунизма» Бухарина и Преображенского (1919 г.). Примечательна в этом отношении также изданная в мае 1920 г. книга Бухарина «Экономика переходного периода».
В контексте общего подхода Бухарин определял политику в отношении многочисленного крестьянства. Если крупные крестьяне (кулаки) борются против мероприятий пролетарского государства, то «концентрированному насилию» пролетариата приходится давать отпор кулацкой «вандее». Среднее, отчасти бедное крестьянство постоянно колеблется, движимые то ненавистью к капиталистически-помещичьей эксплуатации, то чувством собственника. Последнее выражается в сопротивлении государственной хлебной монополии, в стремлении к свободной торговле, которая, по определению Бухарина, есть спекуляция, и к спекуляции, которая есть свободная торгов-
АЛЕШКИН
Петр
Федорович — к. и. н., секретарь правления Союза писателей России
ля, в сопротивлении системе трудовой повинности.
Троцкий выдвинул концепцию «милитаризации хозяйства», «милитаризации труда». Критерий «военно-политической необходимости» для него являлся определяющим, и только затем можно было думать о «хозяйственной целесообразности». По расчетам Троцкого, вся трудящаяся масса должна быть «прикрепляема, перебрасываема, назначаема, командируема», при этом рабочие должны были стать «носителями мобилизации» по отношению к крестьянам, в их задачу входило следующее: «милитаризировать», дисциплинировать крестьянские массы, привлекать их к труду на основании трудовой повинности. Практическая реализация идеи милитаризации могла осуществиться как в форме трудовых армий, так и всеобщей трудовой повинности крестьянства, трудовой мобилизации в различных формах — дровяной, подводной, снежной и других видов повинностей. Для Троцкого не было никаких сомнений в необходимости использования насильственных и принудительных мер: невыполнение разнарядки крестьянами в очистке железной дороги от снега, транспортировке хлеба, дров, выделении подвод и тому подобное расценивалось им однозначно: «Это все равно, что измена».
Революционная стратегия большевиков отличалась от стихии крестьянской революционности своими целевыми установками и тактическими программами. Подобное различие отчетливо проявилось весной 1918 г. Хлебная монополия (сосредоточение в руках государства исключительного права закупки и торговли хлебом) стала важнейшей составной частью всей продовольственной политики советской власти.
В начале 1918 г. Наркомпрод начал разработку общегосударственного плана организации товарообмена. Этот план был одобрен советским правительством 25 марта. Декрет Совнаркома «Об организации товарообмена для усиления хлебных заготовок» возлагал на Наркомпрод проведение масштабной товарообменной операции, определение порядка и норм выдачи промышленных товаров в обмен на продовольственные.
Следует подчеркнуть важное обстоятельство: провал товарообмена обнаружился еще до того, как советская власть
потеряла многие хлебородные районы, занятые белыми. Показательно, что в губерниях Поволжья Советское госу дарство заготовило в 10 раз меньше зерна, чем царское министерство земледелия в 1916 г. Не помогло наделение решением ВЦИК наркома продовольствия чрезвычайными полномочиями, включая право отменять решения местных Советов, подключение подразделений ЧК, транспортных чрезвычайных комиссий.
Государственная хлебная монополия получила продолжение в продовольственной диктатуре. В мае-июне 1918 г. правительство советской республики осуществило централизацию продовольственного дела. Декретом ВЦИК и СНК от 9 мая
1918 г. Народному комиссариату продовольствия РСФСР (Наркомпроду) были предоставлены чрезвычайные полномочия в организации продовольственного обеспечения городов и Красной армии: право принудительного изъятия хлеба и других продовольственных продуктов у крестьян и частных владельцев, право увольнения, смещения, ареста и предания суду должностных лиц и служащих всех ведомств и общественных организаций, препятствующих выполнению его распоряжений. Декретом ВЦИК и СНК от 27 мая 1918 г. учреждались губернские и уездные продовольственные комитеты.
В 1918—1920 гг. Наркомпрод был главным инструментом в осуществлении большевиками в советской России продовольственной диктатуры. «Крестовый поход» за хлебом осуществлялся массовой отправкой продовольственных отрядов в деревню. Продотряды создавались органами советской власти преимущественно из рабочих для заготовки и охраны хлеба и другого продовольствия с целью снабжения промышленных центров и Красной армии. Декретом ВЦИК и СНК от 27 мая 1918 г. «О реорганизации Народного комиссариата продовольствия и местных продовольственных органов рабочих» отряды учреждались при местных органах Наркомпрода. В них зачислялись добровольцы из рабочих и сельской бедноты. Продотряды входили в единую Продовольственно-реквизиционную армию Наркомпрода РСФСР (Продармию). Но не все продотряды входили в Продармию. Декретами СНК от 3—4 августа 1918 г. «О привлечении к заготовке хлеба рабочих организаций»,
«Об уборочных и уборочно-реквизиционных отрядах» право организации продотрядов получили крупные профсоюзы, фабзавкомы, уездные и городские советы. Заготовки осуществлялись только по твердым ценам и путем реквизиции хлеба у крестьян. С введением продразверстки в 1919 г. на продотряды возлагался контроль за ее проведение. Численность всех продотрядов в ноябре 1918 г. достигла 72 тыс. человек, в 1919—1920 гг. она колебалась от 55 тыс. до 82 тыс. человек.
Натуральный (или продовольственный) налог (продналог) был установлен декретом ВЦИК от 30 октября 1918 г. «Об обложении сельских хозяев натуральным налогом в виде отчисления части сельскохозяйственных продуктов». Обложение крестьянских хозяйств исчислялось с излишков и определялось по размерам площади посева и количеству голов скота. Ставки устанавливались по прогрессивной шкале и дифференцировались в зависимости от размеров посевной площади, числа членов семьи и количества голов скота. В условиях хронического продовольственного кризиса на практике не был осуществлен и заменен в 1919 г. продразверсткой.
Механизм машины «военного коммунизма» по сути своей работал на собственную самоликвидацию. Власть объявила: кулак — враг, которого необходимо уничтожить. Кулак уничтожается, его хлеб изымается. Что дальше? Где взять хлеб? Остается середняк, у которого могут быть какие-то излишки. Больше взять хлеб негде. Очередь доходила до середняка. Мог ли после этого середняк считать себя союзником пролетариата, о чем объявила власть на VIII съезде большевистской партии в марте 1919 г.? Тем более, когда объявлен «крестовый поход за хлебом». Владельцы хлеба, имевшие излишки и не вывозящие их на ссыпные пункты, причислялись к врагам народа, подлежали суду и заключению, конфискации всего имущества. В годы военного коммунизма массовым явлением стало самогоноварение как специфический способ сокрытия зерна от изъятия посредством переработки его в популярный народный продукт, являвшийся надежным средством крестьянского обмена: в деревнях наблюдалось массовое пьянство. Самогоноварением в основном занималась беднота с целью получения заработка.
Помимо разверстки, установленной Наркоматом продовольствия, губернские продовольственные комитеты на основании декрета Совнаркома от 11 января
1919 г. получили законное право самостоятельно «прибавить» к плану государственной разверстки количество хлеба и фуража, необходимое для обеспечения неимущего местного населения.
Сельские хозяева, не сдавшие к установленному сроку причитающееся количество хлебофуража, по закону подвергалось безвозмездному принудительному отчуждению обнаруженных у них запасов, за сокрытие которых применялись «суровые меры», вплоть до конфискации имущества и лишения свободы. Механизм разверстки порождал недовольство и неприятие продовольственной политики в крестьянской среде. Подобная система была неэффективна, восполняя собственные издержки жестокостью методов выполнения заданий. хлебородные губернии страдали больше других: именно на них выпадали основные продовольственные поставки. Там, где зерна всегда было в достатке, появился дефицит хлеба: следствием безжалостной продразверстки стало падение объемов производства.
Решением VII Всероссийского съезда Советов в декабре 1919 г. перечень обязательной разверстки, распространявшийся до этого времени на заготовки хлеба и мяса, был распространен на другие продукты сельского хозяйства. Продорганы устанавливали масляную, яичную, молочную, картофельную и другие виды разверстки — в конце 1920 г. под разверстку попадали почти все сельскохозяйственные продукты.
В 1918—1919 гг. было собрано 107,9 млн. пудов хлеба и зернофуража, в 1919—1920 гг. — 212,5 млн. пудов, в 1920—1921 гг.
— 367 млн. пудов. Рост объема собранной продразверстки не являлся показателем ее эффективности: в ходе Гражданской войны территория Советской республики прирастала новыми житницами
— Сибирью, Украиной, Доном, Кубанью, Северным Кавказом.
Идея Троцкого о «милитаризации труда» воплотилась в обременительной для крестьян трудовой повинности. В отношении крестьянства трудовая повинность стала применяться с самого начала Гражданской войны для удовлетворения запросов и нужд Красной
армии. Крестьяне прифронтовой полосы привлекались к подвозу снаряжения и боеприпасов, вывозу раненых, эвакуации имущества советских предприятий и учреждений. По трудовым мобилизациям крестьянство участвовало в различных видах работ по оказанию помощи железнодорожному транспорту.
В соответствии с Декретом советского правительства «О порядке всеобщей трудовой повинности» от 29 января 1920 г. все трудящееся население привлекалось к обязательному выполнению различных видов повинности: топливной, сельскохозяйственной, строительной, дорожной, продовольственной, снеговой, гужевой, для борьбы с последствиями стихийных бедствий. Наряды по выполнению трудовой повинности выполнялись под административным давлением. При необходимости мог быть мобилизован хозяйственный инвентарь крестьян. В качестве выполнения трудовой повинности крестьяне часто привлекались к сельскохозяйственным работам в коллективных и государственных хозяйствах. Уклонение от выполнения повинности грозило административными санкциями, временным арестом, судом или даже ревтрибуналом.
Троцкий под впечатлением своей поездки на Урал в январе-феврале 1920 г., где получил полную информацию о масштабах крестьянского недовольства продразверсткой (масштабы одного лишь «вилочного восстания» не могли не впечатлять), под влиянием наблюдений над жизнью крестьян на Урале, информировал ЦК партии о необходимости замены изъятия излишков продовольствия определенным процентным отчислением как своего рода подоходно-прогрессивным налогом (впоследствии данная формулировка трансформировалась в продовольственную разверстку хлебным налогом и введение товарооборота — так выглядело убедительнее).
В годы Гражданской войны Троцкий, непосредственно занимаясь военными делами, имел возможность, по его собственному утверждению, хорошо изучить в районах военных действий нужды и психологию выходцев из деревни, одетых в солдатские шинели, которые составляли большинство в армии. Позднее Троцкий объявил, что его предложение было попыткой добиться отказа от военно-
го коммунизма и перехода к новой экономической политике более чем за год до ее реального начала — таким образом было заявлено право на авторство нэпа (тем более, по словам Троцкого, Ленин в то время был непримиримым противником подобного поворота — предложение было отвергнуто большинством в ЦК). Троцкий писал в автобиографии: ему стало ясно, что методы военного коммунизма исчерпали себя — для восстановления хозяйства необходимо ввести элемент личной заинтересованности, то есть восстановить внутренний рынок. Дальнейшее объяснение противоречит первоначальному тезису: поскольку переход на рыночные отношения был отвергнут партийным руководством, Троцкий требовал (от себя в том числе) систематического проведения прежних «военных» методов, чтобы добиться реальных успехов в организации хозяйства.
Большевистское объяснение получить у крестьянства продовольственные авансы и хозяйственные ссуды под ценности, которые пролетариат только намеревался создать звучало неубедительно для прагматичного крестьянина, привыкшего надеяться на собственный труд.
Ответом на провал политики военного коммунизма в производстве и распределении продовольствия и товаров широкого потребления стало своеобразное социально-экономическое явление — мешочничество как система народного самоснабжения. Товарообменом между промышленными и сельскохозяйственными регионами были вынуждены заниматься десятки миллионов простых россиян. Среди мешочников преобладали крестьяне. «Мешочничество по нужде» приобрело в 1917—1921 гг. массовый характер. Оно распространилось на все группы крестьянства (особенно среднее), на все территории страны. Организованные мешочнические компании имели дело с крестьянскими обществами, особенно с кооперативами, приобретая продовольствие оптом. Мешочники из северных российских губерний доставляли хлеб из Тамбовской, Владимирской и других производящих губерний.
Продовольствием дело не ограничивалось: мешочничество удовлетворяло также потребности крестьян в товарах широкого потребления в результате нелегального товарообмена между городом и дерев-
ней: крестьянство получало мануфактуру, нитки и иголки (своеобразная «валюта» Гражданской войны), соль, сахар, спички, зажигалки и кремни к ним, обувь, галоши, керосиновые лампы и ламповые стекла, парфюмерию. Зажиточное крестьянство определяло спрос на одежду, граммофоны, предметы мебели.
Монополизация продовольственного дела как задача огромной трудоемкости предполагала наличие организованного и отлаженного государственного механизма. Вследствие этого советское государство оказалось не в состоянии провести в жизнь хлебную монополию, поскольку его не имело. Зерно, доставленное крестьянами на ссыпные пункты, зачастую сваливалось на землю и подвергалось порче под открытым небом. Подобное отношение властей не могло не вызвать возмущения со стороны крестьян. Государственные продорганы наталкивались на ожесточенное сопротивление деревни, хорошо оснащенной после мировой войны и революции вооружением, а также со стороны местных советов (уездных и волостных). Заградительные отряды часто использовались в качестве хлебозаготовительных.
Затраты государства, связанные с заготовкой крестьянского хлеба (изъятием зерна и продовольствия у крестьян) и доставке его в города оказывались непомерно высоки: на современном экономическом лексиконе это означало нерентабельность всего государственного предприятия.
Острейшую форму приобрела проблема доставки продовольствия: государственная транспортная система оказалась близка к состоянию коллапса. Доставка государством, особенно на дальние расстояния крупных партий продовольствия, продовольственных эшелонов становилась трудноосуществимой, практически военной операцией. В пути возникало множество проблем, с которыми власть справиться была не в состоянии: в частности, организовать надежную охрану эшелонов, обеспечить погрузку и разгрузку вагонов. Значительных средств требовало содержание продовольственных и заградительных отрядов.
Советское правительство стремилось искоренить мешочничество. В борьбе с мешочничеством использовалась военная сила в виде заградительных отрядов
— специальных формирований, выставлявшихся в городах, на железнодорожных станциях, пристанях, шоссе для охраны продовольственных и других заготовок советского государства и борьбы с мешочничеством и спекуляцией.
Несмотря на деятельность заградительных отрядов, в 1918—1919 гг. из 26 губерний РСФСР мешочниками было вывезено около 66 млн. пудов хлеба — 41% всего поступившего в города хлеба. В общей сложности в годы Гражданской войны мешочниками было доставлено в города около 50% продовольствия.
Продовольственная армия, сложившаяся к середине 1918 г., формировалась из хорошо вооруженных отрядов, осенью отдельные отряды стали сводиться в крупные соединения. В 1920 г. Продовольственная армия была выведена из подчинения Наркомпрода и передана в ведение чрезвычайных органов.
Результаты политики «военного коммунизма» привели к тому, что посевная площадь в России сократилась до 62,3 млн. десятин в 1920 г., 54,8 млн. в 1921 г. (в сравнении с 88,04 млн. десятин в 1913 г.). Произошло падение урожайности. Количество выращиваемого в стране хлеба значительно сократилось. В довоенное время в царской России объем заготовок составлял 900 млн. пудов хлеба в год. В 1917/1918 г. было заготовлено 30 млн. пудов хлеба, в 1918/1919 г. — 110, в 1919/1920 г. — 265 млн. пудов. Таким образом, к концу «военного коммунизма» собирали менее 30% уровня дореволюционного (довоенного) времени. В 1921 году разразился голод, затронувший значительную территорию страны.
Россию охватил не только продовольственный кризис. Острый кризис распространился на традиционные для Центральной России виды сельскохозяйственного сырья — лен, шерсть, коноплю, кожу. Не хватало предметов первой необходимости, особенно одежды, обуви.
Огромный дефицит сельскохозяйственного сырья испытывали кожевенная и шерстяная промышленность. Недостаток сырья объяснялся резким сокращением количества скота, выращиваемого с целью получения шерсти для фабрик по изготовлению шерстяных изделий, кожи
— для кожевенной промышленности. Количество безлошадных и бескоров-
ных крестьянских хозяйств уменьшилось после Октябрьской революции. Но вместе с тем сократилось число хозяйств, имевших большое количество скота — в результате в абсолютных цифрах это привело к уменьшению общего количества скота.
Льняная промышленность испытывала дефицит льна. В 1919 г. она соответствовала уровню 29% довоенного, в
1920 г. — 27%. До Первой мировой войны Россия вывозила за границу 80% всего льна, целые районы Северной Франции и Англии работали на русском льне. Из-за отсутствия сырья выработка текстильной промышленности в 1919 г. составила лишь 10%, возникла угроза почти полной приостановки всей текстильной промышленности.
Весной 1921 года большевики были вынуждены пересмотреть свои позиции
и изменить экономическую политику: продолжение политики военного коммунизма угрожало крахом власти. К концу Гражданской войны в сознании многих крестьян прочно утвердилось мнение о перерождении Советской власти и большевистской партии в результате предательства интересов революции коммунистами и комиссарами, не имевшими, по их мнению, ничего общего с большевиками. На первый взгляд, наивный вопрос, прозвучавший в одном известном фильме: за большевиков или за коммунистов, в начале 1920-х годов имел под собой весьма серьезную подоплеку в крестьянском сознании.
Попытка построения социализма при помощи модели военного коммунизма имела трагичный финал, обусловила необходимость перехода к нэпу.
#
#
