CC BY
76
РЕЛИГИЯ И ОБЩЕСТВО
Роман ЛУНКИН Сергей ФИЛАТОВ
ТРАГЕДИЯ РОССИЙСКИХ НЕМЦЕВ И РОССИЙСКАЯ РЕЛИГИОЗНОСТЬ
Перед Первой мировой войной мы были похожи на жирных домашних гусей, разучившихся летать. Теперь Господь, проведя нас долгой дорогой голода и страданий, превратил нас в диких гусей, летающих по всей России во славу Его1.
Немцы давно стали частью русской истории. В религиозном отношении они в основном принадлежали к католичеству и лютеранству. В Средние века католические церкви уже действовали в Киеве, Новгороде Великом и Ладоге. Иностранные специалисты-лютеране из Германии появились в России ещё при Василии III (1524-1533). Со времён Ивана Грозного немцам было позволено, в отличие от католиков, иметь свои кирхи, к примеру в Москве первая деревянная лютеранская кирха была построена после Ливонской войны пленными лиф-ляндцами в 1576 году. Тогда же со второй половины XVI века лютеранские общины стали появляться в крупных российских городах: Нижнем Новгороде, Костроме, Ярославле, Казани, Архангельске.
1 Свидетельство одной немки из Поволжья, распространявшей по всей России Библию в нач. 1950-х годов, приведённое в: В. Заватски. "Евангелическое движение в СССР после Второй мировой войны" М., Филиал Центрального комитета меннонитов в России, 1995. С. 73.
© Лункин Роман Николаевич - старший научный сотрудник Института Европы
РАН, сотрудник Центра по изучению проблем религии и общества ИЕ РАН. Филатов Сергей Борисович - старший научный сотрудник Института Востоковедения РАН.
В массовом порядке Поволжье было заселено немцами при Екатерине II, которая даровала им целый ряд привилегий, в том числе и "свободное отправление веры". В XIX веке новая волна переселенцев из Швабии (около 50 тыс. человек) образовала в Сибири и Причерноморье пиетистские и штундистские общины, которые привлекали значительное количество русских крестьян. Именно штундистская среда стала основой для зарождения российского баптизма. Накануне революции 1917 года в России проживали 1 млн 25 тыс. лютеран, из которых более 70% было немцами. К 1914 году в России также насчитывалось 80 тысяч меннонитов1. Процветающие общины меннонитов к этому времени существовали и на юге Украины, и в Поволжье, и на Урале, и на юге Сибири. Однако вплоть до потрясений ХХ века российские немцы оставались в рамках замкнутого культурного мира своих этнических церквей, главным образом лютеранства. Только беспрецедентные гонения советского времени сделали немцев - простых верующих и церковных лидеров - феноменом российской религиозности в целом.
Среди многочисленных преступлений сталинизма, связанных со Второй мировой войной, одним из самых жестоких были репрессии против российских немцев. Началом политики, направленной на уничтожение всего народа российских немцев, стала депортация их после начала войны с фашистской Германией. В июле 1941 года были выселены со своих мест крымские немцы, в августе 1941 года поволжские, в октябре 1941 года кавказские, а в марте 1942 года были переселены все немцы из Ленинграда. Более 800 тыс. человек отправилось в Среднюю Азию, Казахстан и Сибирь. В отличие от других депортированных народов российские немцы были не просто выселены из родных мест. Многие попали в тюрьмы и лагеря. Поголовно всё остальное взрослое трудоспособное сначала мужское, а затем и женское немецкое население было "призвано" в трудармию, условия в которой ничем не отличались от лагерей строгого режима. В 1940-е годы все взрослые трудоспособные российские немцы (за редкими исключениями) находились за колючей проволокой.
Рассеянные по огромной стране, они умирали тысячами от голода, холода и непосильного труда в трудармии и в тех местах Сибири и Казахстана, куда детей и нетрудоспособных стариков выбросили, как мусор, не создав элементарных условий выживания2.
Употребление немецкого языка считалось преступлением. За несколько произнесённых немецких слов человек подвергал себя опасности быть обвинённым в национализме и пособничестве немецко-фашистским захватчикам. В годы войны и в первые послевоенные годы немцы могли говорить на родном языке лишь в узком кругу близких людей, и то с опаской. На долгие годы российским немцам были закрыты возможности получения образования, ответственной и квалифицированной работы.
1 Виктор Крестьянинов. "Меннониты", М.: Политиздат, 1967. С. 22.
2 Вормсбахер Г.Г. Немцы в СССР //Знамя. 1988. № 11.
Единственной сферой, где российские немцы могли выразить себя, становится религия. Именно в эти годы резко возрастает религиозность немцев, они становятся одним из самых религиозных (если не самым религиозным) из народов СССР1.
До начала войны преследования верующих российских немцев со стороны властей принципиально не отличались от того, что приходилось испытывать советским гражданам других национальностей. Два основных вероисповедания российских немцев - лютеранство и католичество прекратили своё легальное существование к концу 1930-х годов. Организованная церковная жизнь католиков и лютеран была разрушена. В советскую эпоху исчезли и другие, менее многочисленные протестантские группы, в основном состоявшие из немцев. Представители этих вероисповеданий эмигрировали или были репрессированы - меннониты, реформаты, сепаратисты, анабаптисты и гернгутеры.
Будучи вытесненными на обочину культурной и общественной жизни в целом, немцы, лишённые даже возможности говорить на родном языке, нашли применение своей энергии в христианской вере. Личные качества и особое отношение немцев к исполнению религиозной дисциплины способствовали тому, что в церквях, принадлежащих самым разным направлениям, немцы заняли важное место. Отнюдь не только и не столько немецкое лютеранство породило своих героев веры в России ХХ века, хотя до революции 1917 года большая часть российских немцев находилась в лоне лютеранской церкви.
В сохранении и развитии религиозности российских немцев в годы депортации громадную роль сыграло своеобразие российского немецкого лютеранства. В нём существовало два основных течения: "церковных лютеран" и "братских общин". "Церковные лютеране" по своему обряду и вероисповеданию представляли собой "высокую церковь" с развитым и пышным обрядом, богатой литургической жизнью и разработанным богословием. Важнейшее значение в жизни "церковных лютеран" играла правильная церковная организация, роль пастора была центральной в жизни прихода. От пасторов требовался высокий уровень образования, большинство пасторов были выпускниками Дерптского университета (ныне в Эстонии), в котором было сильно влияние высокоцерковной шведской традиции. Но с XIX века в Россию переселялись крестьянские массы - представители религиозных диссидентов пиетистов. В вероучении пиетистов центральное место имеет личное переживание верующим Бога: только пройдя его, человек духовно перерождается и обретает "божественную милость". Духовным лидером у пиетистов может быть только человек, прошедший такое "перерождение". Отдельные группы пиетистов стали собираться в братские сообщества, чтобы вместе противостоять официальной лютеранской церкви. В пасторе их общины нуждались всего несколько раз в год, чтобы он
1 В. Вебер. Советские немцы: сохранить веру вопреки судьбе //"На пути к свободе совести", /Сост. и общ. ред. Фурмана Д.Е. и о. Марка Смирнова. М.: Прогресс, 1989. С. 368-379.
провёл обряды крещения, бракосочетания и конфирмации. Так в 40-е годы XIX века возникли "братские общины", которые существуют и по сей день. Таким образом, в российско-немецком лютеранстве с XIX века образовалось два течения: "церковных лютеран" и "братских общин"1.
В 1930-е годы правильно организованная религиозная жизнь "церковных лютеран" фактически замерла - в 1937 году не осталось ни действующих приходов, ни служащих пасторов.
Иное положение сложилось в "братских общинах". Они всегда автономно строили свою духовную жизнь и не нуждались в богословски образованном духовенстве. Не нуждались они и в церквях, поскольку, в отличие от церковных лютеран, сходились в частных домах. И после депортации они продолжали своё существование, даже если собиралось вместе всего несколько человек. Но сам характер общин изменился. За время советской власти братские общины стали полностью самодостаточными, отвыкли от церковных служб и пасторского служения. В условиях репрессий "братские общины" не только сохранились, но и расцвели. В 1941-1955 годах немецкие верующие не имели ни помещений, ни богослужебной утвари, почти никаких религиозных книг, они переписывали по памяти запомнившиеся молитвы, песни, библейские истории. Без священников, без проповедников, в углу бараков и в землянках они читали друг другу шёпотом то, что помнили. Богослужения проходили в очень узком кругу, часто в рамках одной семьи. Так формировалась очень простая, горячая и искренняя евангелическая религиозность.
Со временем среди немецких верующих наметилось два течения. Для одних важнейшее, парасакральное значение имела приверженность немецкому языку и культуре. Эти общины ревниво сохраняли свою немецкую идентичность, употребляли только немецкий язык и не принимали ненемцев. Но для большей части братских лютеран главным была вера. Они присоединялись к русским баптистским, адвентистским и пятидесятническим общинам и сами создавали такие общины. Служители немецкого происхождения находили своё духовное призвание по преимуществу в подпольных или же в полулегальных евангельских братствах. Именно там идейная свобода совмещалась с постоянным противостоянием безбожной власти. Заметную роль немцы играли в становлении незарегистрированного баптистского братства - Совета Церквей евангельских христиан-баптистов. Одним из известных в России и на Западе лидеров бапти-стов-инициативников был Георгий Винс. Он возглавил Совет Церквей вместе с Геннадием Крючковым в 1962 году. Георгий Винс вскоре после этого был осуждён, а затем и выслан после протестов мировой общественности прямо из лагеря в Соединённые Штаты Америки. По мнению старшего пресвитера Союза евангельских христиан-баптистов России Виктора Сипко, большое влияние на баптистов, особенно сибирских (как признающих, так и отрицающих регистра-
1 Лютеранство - Современная религиозная жизнь России. Опыт систематического описания. Том. II./ Отв. Ред. М. Бурдо, С.Б. Филатов. М.:Логос, 2003. С. 19-20.
цию), оказали верующие немцы, которые укрепляли веру и "воспитывали честность".
Служители немецкого происхождения также играли значительную роль в развитии нерегистрированного братства пятидесятников - Объединённой Церкви христиан веры евангельской. В частности, одним из влиятельных богословов консервативного пятидесятничества в России является Ричард Циммерман, ныне живущий в Германии.
С конца 1960-х годов дискриминация российских немцев потихоньку стала ослабевать, но полностью она прекратилась только после перестройки.
С началом перестройки, когда религиозная жизнь в России стала оживляться, немецкие священники, пасторы и миряне сохранили свою роль одних из наиболее активных деятелей баптизма, пятидесятничества, адвентизма и еван-гелизма. Более того, служители, имеющие немецкие корни, вошли в число самых энергичных двигателей миссионерства и социальной работы, а также внутренней демократизации различных постсоветских христианских объединений. Такого рода деятельность, полная примеров открытости и жёсткого отстаивания своих прав уже в постсоветской России, закрепила за российскими немцами одно из ведущих мест в религиозной жизни страны. Если Вы будете просматривать списки различных протестантских организаций, то встретите в них удивительно много немецких фамилий пасторов, старост, руководителей различных околоцерковных организаций.
Наибольшую роль российские немцы сыграли в протестантских евангелических церквях, но только этим их участие в российской религиозной жизни не ограничивается.
Католиков среди российских немцев всегда было гораздо меньше, чем протестантов: считается, что около четверти. Поэтому и немецкое католическое присутствие менее заметно. Тем не менее в сохранении и возрождении католичества в России немцы сыграли весьма значительную роль1. Как и протестанты-евангелисты, немецкие католики не смирились со сталинским запретом верить в Бога. Небольшие тайные немецкие католические общины были разбросаны по всей территории, где были депортированные немцы, - от Коми до Дальнего Востока. Естественно, что лишённые духовенства, церковных зданий, образованных лидеров, эти католические общины приобрели некий "евангелический" характер.
В послевоенное время католическая традиция сохранялась подпольно в основном именно среди ссыльных немцев на востоке страны. Во многих городах и сёлах ссыльные немцы-католики, хотя и не имели священников, но регулярно собирались на тайные молитвенные собрания. В начале 1980-х годов ксёндз с Украины, поляк по национальности, Иосиф Свидницкий ездил по Сибири, находил десятки таких общин и предпринимал первые попытки по их легализации. За эту деятельность он отсидел два с половиной года в тюрьме.
1 О.А. Линценбергер. Римско-католическая церковь в России. Саратов: Поволжская Академия государственной службы, 2001. С. 312-315.
Воссоздание большинства католических приходов в 1990-е годы было результатом активности этих общин, которые добивались регистрации и обращались в официальные католические церковные институты с просьбой прислать священника. Среди первых католических священников - российских граждан, получивших духовное образование и рукоположенных в последние годы, немцы и люди с немецкими корнями составляют значительную часть. Самый известный из них - епископ епархии Преображения Господня с центром в Новосибирске Иосиф Верт из Казахстана, тайно вступивший в иезуитский орден ещё в 1970-е годы.
Мало того, из среды репрессированных немцев вышло заметное число видных православных священников и активных мирян. Почти в каждой епархии есть немцы-священники, как правило играющие в церковной жизни заметную роль. Некоторые из них приобрели всероссийскую известность. Пожалуй, самые знаменитые из них протоиерей Павел Адельгейм из Пскова и представители семьи Фастов: протоиерей Геннадий Фаст из Енисейска, мирянин Вильгельм Генрихович Фаст и протоиерей Александр Классен из Томска.
Павел Адельгейм - по происхождению представитель древнего аристократического рода. Вырос в детских домах, так как его родители были в заключении. В Караганде, где он жил с матерью, находившейся там в ссылке, девятиклассником вошёл в общину, которую возглавлял последний оптинский старец Севастиан. Был рукоположен в Ташкенте в 1968 году. С тех пор его служение -пример для многих православных по всей России. Уже в 1969 году отец Павел оказался в заключении за то, что самовольно сумел построить православную церковь в городе Кагане. С 1976 года служит в Псковской епархии РПЦМП. Его считают своим духовником многие представители петербургской интеллигенции. Отец Павел сумел осуществить несколько блестящих инициатив в области духовного просвещения и благотворительности.
Отец Геннадий Фаст в Енисейске Красноярского края создал знаментиую православную гимназию, его духовные сочинения пользуются в Сибири громадным авторитетом.
Вильгельм Генрихович Фаст, профессор математики Томского университета, был уволен за религиозную и правозащитную деятельность. С конца 1970-х годов В. Фаст был центром притяжения для ссыльных, диссидентов и правозащитников Сибири, его связывают дружеские узы с А. Солженицыным. Фаст возглавляет в Томске "Мемориал", "Фонд Солженицына", Комиссию по реабилитации жертв политических репрессий и работает уполномоченным по правам человека в областной администрации. В отличие от других правозащитников, В. Фаст - человек строго церковный, регулярно причащается, соблюдает посты и т. д. Благодаря авторитету В. Фаста представители томской интеллигенции обращаются к православной вере. Зять В. Фаста, преподаватель томской семинарии священник Александр Классен, возродил из руин без помощи администрации и крупных спонсоров Петропавловскую церковь на окраине Томска, соз-
дал общину из нескольких сотен человек, в основном интеллигенции, а также воскресную школу.
С 1970-х годов эмиграция немцев из СССР, а затем России приняла массовый характер. Громадное большинство немцев, сохранивших свою немецкую идентичность, покинули нашу страну. Несмотря на это, немецкий фактор в российской религиозной жизни не исчез, но даже приобрёл некоторые новые качества.
Российские немцы-протестанты, эмигрировавшие в Германию, сохраняют связь с общинами в России. Немцы оказывают миссионерскую помощь, поддерживают церкви материально, а лидеры пятидесятнического союза русских немцев и других протестантских объединений выходцев из нашей страны являются моральными и богословскими авторитетами для тех, кто живет в постсоветской России. За последнее десятилетие ориентированность на сохранение этнической идентичности постоянно ослабевает. И ревностные миссионеры всё активнее и успешнее работают среди русских, татар, башкир, якутов и т. д.
Например, с 1997 года начался процесс создания новых меннонитских церквей, которые практически исчезли к 1990-м годам из-за эмиграции. Возрождение общин на месте их традиционного существования идёт полным ходом. В мае 1997 года в Доме Молитвы в Бугуруслане Оренбургской области произошло первое крещение и благословление детей после организации церкви, в которой работал миссионер из Германии (в прошлом российский гражданин) Ганс Бергер. В 2003 году в связи с притоком русских неофитов богослужение впервые стало переводиться с немецкого на русский язык (ранее служба была рассчитана только на русских немцев). На Южном Урале и Восточной Сибири вновь возникают меннонитские церкви, теперь в основном состоящие из русских и татар. Созданы они усилиями миссионеров из Германии, в прошлом российских граждан, и их детей1. Эти общины (около 10) организовали свою централизованную организацию Объединение меннонитских церквей Оренбуржья (ОМЦО). Центр этого меннонитского союза находится в селе Кичкасс Перево-лоцкого района. Правда, теперь трения возникают у меннонитов с немецкими лютеранами. Пастор оренбургской лютеранской общины Инесса Тирбах рассказывала в интервью авторам статьи, что появление меннонитского объединения в Оренбургской области привело не только к уходу части прихожан, вспомнивших о своих меннонитских корнях, из лютеранских общин, но и к попыткам некоторых новоявленных меннонитов расколоть лютеранские общины из-за недовольства "недопустимым либерализмом Евангелическо-лютеранской церкви".
Ликвидированное Сталиным немецкое лютеранство, как показало время, тоже не исчезло.
До перестройки немцы-лютеране получили кое-какие послабления: с конца 1960-х годов политика, направленная на уничтожение братских общин, сменилась неофициальным признанием их существования. Гонения перестали носить систематический характер. В 1980 году даже официально возникла структура,
1 S. Filatov, R. Lunkin. Mennoniten: Neubeginn im Gebiet Orenburg. "Glaube in der 2.Welt", 2006, № 10. Р. 26-27.
объединявшая российских немцев-лютеран - пробство, которое возглавил пастор Гарольд Калнинь. Однако к концу 1980-х годов и в таком виде немецкое лютеранство фактически умирало. Молодёжи в общинах было мало (молодые немцы не знают немецкого языка и часть их находят себя в баптистских и других протестантских церквях, использующих русский язык), интеллигенции и образованного духовенства не было. Казалось, что растущая эмиграция приведёт к полному исчезновению немецко-лютеранской традиции в России. Однако открытие границ и наступившая свобода религиозной деятельности в начале 1990-х годов резко изменили положение немецкого лютеранства. Установление тесных контактов с Евангелическо-лютеранской церковью Германии привело к двум важнейшим для российского лютеранства последствиям, которые вместе обеспечили возрождение лютеранства и преодоление его замкнутости.
С одной стороны, появление в России лютеранских священников из Германии легко и естественно привело к консолидации вокруг них городских жителей, обычно из представителей интеллигенции, немцев, помнивших о своих лютеранских корнях, но не представлявших, как им актуализировать своё лютеранство. Люди, насильственно оторванные от веры своих предков, получили возможность к ней вернуться. К этому ядру позднее присоединялись те, чьё немецкое происхождение не было бесспорным, а то и просто русские1.
С другой стороны, лютеране из Германии начали работать с "братскими общинами". Многие из представителей "братских общин" присоединились к лютеранской церкви. Их вероучение и идейные установки быстро эволюционировали от былой замкнутости и ориентации на сохранение этнических ценностей к открытости и церковности. Общины, отказавшиеся от этнической замкнутости и строгого традиционного евангелизма, также стали привлекать к себе людей, не имеющих немецких корней. Массовый исход российских немцев в Германию не привёл к исчезновению немецких религиозных традиций. Эти традиции теперь в значительной степени продолжают русские и представители других народов России.
Сталинская политика, направленная на полное уничтожение немецкого присутствия в СССР, имела своим результатом массовое и глубокое обращение гонимых к христианской вере. Последствия этого обращения до сих пор отражаются на религиозной жизни всей России.
1 Курило. О.В. Лютеране в России (XVI-XX вв). М.: Фонд "Лютеранское наследие". 2002. С. 114-120.
