CC BY
112
ментации международного права, развития национальной правовой системы в контексте обеспечения прав и свобод человека и суверенизации личности, оптимизации деятельности органов публичной власти и пределов их допустимого воздействия на общественные отношения, укрепления самостоятельности судебной власти.
Библиографический список
Баренбойм П. Д. Концепция Зорькина — Танчева о соотношении современных доктрин верховенства права и правового государства // Законодательство и экономика. 2011. № 10.
Баренбойм П. Д. Разграничение, конвергенция или замена доктрин правового государства и верховенства права? // Законодательство и экономика. 2013. № 4.
Варламова Н. Верховенство права — базовый принцип европейской системы защиты прав человека // Конституционное право: Восточноевропейское обозрение. 2002. № 3.
Гаджиев Г. Принцип правовой определенности и роль судов в его обеспечении // Сравнительное конституционное обозрение. 2012. № 4.
Гаджиев Г. А. О судебной доктрине верховенства права // Сравнительное конституционное обозрение. 2013. № 4.
Дайси А. В. Основы государственного права Англии: Введение в изучение английской конституции / пер., доп. по 6-му англ. изд. О. В. Полторацкой; под ред. П. Г. Виноградова. 2-е изд. М., 1907.
Дедов Д. И. Доктрины верховенства права и правового государства как методоло-
гия философии права // Доктрины правового государства и верховенства права в современном мире: сб. ст. / отв. ред. В. Д. Зорькин, П. Д. Баренбойм. М., 2013.
Зорькин В. Д. Верховенство права и встреча цивилизаций // Журнал конституционного правосудия. 2008. № 1.
Зорькин В. Д. Верховенство права и конституционное правосудие // Журнал российского права. 2005. № 12.
Капустин А. Я. Международные организации в глобализирующемся мире. М., 2010.
Лафитский В. И. Принцип верховенства права в этико-правовом измерении // Журнал российского права. 2007. № 9.
Марченко М. Н. Верховенство права Европейского союза по отношению к национальному праву государств-членов // Журнал российского права. 2009. № 5.
Михайлов А. Принципы верховенства права и преемственности права в английской правовой доктрине. URL: http://blog. pravo.ru/blog/3305.html.
Недзел Н. Е. Верховенство права или правовое государство: откуда мы пришли и куда мы идем? // Доктрины правового государства и верховенства права в современном мире: сб. ст. / отв. ред. В. Д. Зорькин, П. Д. Ба-ренбойм. М., 2013.
Трстеньяк В. Принцип верховенства в праве Европейского союза и роль конституционных судов государств-членов // Международное правосудие. 2012. № 2.
Хабриева Т. Я. На путях создания российской модели правового государства // Доктрины правового государства и верховенства права в современном мире: сб. ст. / отв. ред. В. Д. Зорькин, П. Д. Баренбойм. М., 2013.
Традиция и модернизация в праве: сравнительно-правовой аспект
ШАТКОВСКАЯ Татьяна Владимировна, доктор юридических наук, профессор кафедры теории и истории права и государства Южно-Российского института — филиала Российской академии народного хозяйства и государственной службы при Президенте Российской Федерации
Российская Федерация, 344002, г. Ростов-на-Дону, ул. Пушкинская, д. 70
Интеграционные процессы современного государственно-правового развития актуализируют проблему культурного разнообразия. Устойчивости социальной системы способствует передача из поколения в поколение наиболее эффективных регулятивных ин-
струментов. В свою очередь, модернизация препятствует стагнации системы и позволяет формировать новые формы общественных связей. Автор доказывает диалектическую взаимосвязь и взаимообусловленность традиции и модернизации. Правовая категоризация предмета изучения необходима для разработки методологического инструментария юридической деятельности современного государства. В основе теории модернизации лежат реальные процессы, характерные для западной цивилизации в соотношении с историко-правовым развитием иных национальных систем. Модернизация предполагает новое качество общественного развития в целом. Процессы модернизации следует ориентировать на изменение характера взаимодействия субъектов внутри системы. Первоочередной задачей правовой модернизации, по мнению автора, следует считать расширение участия народного представительства в правоустановительной деятельности. Традиции рассматриваются как одно из проявлений такого природного качества людей, как социальность. Их формирование автор обусловливает характером межкультурного обмена между социальными группами. Истоки традиции коренятся в массовом бессознательном поведении. При соотношении традиции и модернизации следует исходить из того, что любое общество по природе традиционно. Противопоставление традиций и инноваций приводит к деформации сложившейся системы ценностей и появлению новых оборонительных стратегий общества.
Ключевые слова: право, правовая традиция, правовая модернизация, инновация.
Tradition and Modernization in Law: Comparative-Legal Aspect
T. V. Shatkovskaya, Doctor of Jurisprudence
The South Russian Institute of the Russian Presidential Academy of National Economy and Public Administration
70, Pushkinskaya st., Rostov-on-Don, 344002, Russia
E-mail: [email protected]
The integrative processes of modern state-legal development make the problem of cultural variety actual. The stability of a social system is based on inheritance of the most efficient regulation tools from generation to generation. In its turn modernization prevents from stagnation of the system and makes it possible to form new models of social ties. The author proves dialectical interconnection and interdependence of a tradition and modernization. The legal categorization of the subject of study is necessary for working out the methodological tools of juridical activity in a modern state. The bases of the modernization theory are formed by the real processes characteristic of the western civilization in its relation with the historical- legal development of other national systems. Modernization implies a new quality of social development on the whole. The modernization processes should be aimed at changing the way of subjects interaction inside the system. In the author's opinion, the primary target of law modernization should be widening of people representation participation in the right establishment activity. Traditions are considered as one of the manifestation of such a natural human quality as sociality. The author determines the traditions' formation by the character of intercultural exchange between social groups. The sources of traditions are rooted in the mass unconscious behavior. When we correlate traditions and modernization, we should take into account the fact that any society is traditional. The opposition of traditions to innovations leads to the deformation of the current system of values? And it also results in the appearance of new defensive strategies in society.
Keywords: law, law tradition, law modernization, innovation.
DOI: 10.12737/2918
Интеграционные процессы, наблюдаемые в развитии современных государств, имеют двоякие последствия. Государства неизбежно вовлекаются в глобализацию и формирование единого мирового пространства. Централизации и глобализации противостоит равновесная центробежная сила, стремящаяся сохранить культурную уникальность социальных групп. Вместе с тем в условиях глобализации и уни-формизации потребностей не происходит «выравнивания культур». Напротив, наблюдается рост движений, подчеркивающих самобытность и стремящихся отыскать в истории обоснование своих притязаний. Отражением данного процесса стало принятие Генеральной конференцией ЮНЕСКО в 2005 г. Конвенции об охране и поощрении разнообразия форм культурного самовыражения, укрепляющей вслед за Всемирной декларацией ЮНЕСКО о культурном разнообразии (2001) идею о том, что культурное разнообразие должно пониматься как «общее достояние человечества», а ее «защита — как этический императив, неотделимый от уважения достоинства личности».
С учетом непрерывности процесса правообразования, а тем более в условиях модернизации государственно-правовой системы, необходима не только активная рецепция лучших аналогов правового регулирования, но и четкое понимание значения принципа преемственности в развитии права. Право как неотъемлемый компонент развития общества, продукт и детерминант правовой коммуникации, нацеленный на установление, регулярное воспроизводство и трансляцию особо значимых для народа образцов и стандартов правового поведения, синтезирует в себе социальный опыт народа, нормативно выраженные правовые традиции, апробированные способы разрешения правовых конфликтов.
Традицию и модернизацию можно рассматривать как неотъемлемую часть общественного развития в том
смысле, что традиционные компоненты этого развития обеспечивают стабильность системы, способствуют передаче из поколения в поколение наиболее эффективных регулятивных инструментов и способов существования, обеспечивают сохранение основополагающего строя общественных отношений, придающих, в конечном счете, устойчивость любой социальной системе. Модернизация препятствует стагнации этой системы за счет наличия динамического потенциала, нацеленного на изменение существующих отношений путем обнаружения и ликвидации наименее эффективных связующих элементов системы и формирования новых форм общественных связей. Можно констатировать, что традиция и модернизация олицетворяют дихотомную природу права. Поэтому, с одной стороны, нельзя недооценивать значение этих феноменов при осуществлении государственной правовой политики, с другой стороны, следует помнить, что, являясь по сути гетеромными, традиция и модернизация взаимообусловлены и диалектически взаимосвязаны.
Исходя из данных современной антропологии, первичный человек — это человек коллективный, обладающий так называемым коллективным разумом, формирующим правила поведения, ограничивающие интересы отдельного индивида, входящего в коллектив ради целостности системы в целом. В социуме данного типа, основанном на доверии и сакрализации сложившихся структурных связей, социальное регулирование имеет традиционную природу. По мере усиления внешнего воздействия на традиционный социум развиваются, усложняются и совершенствуются внутрисистемные связи. Они трансформируются от механико-физиологической солидарности к политико-иерархическим формам самоорганизации. Модернизация тесно связана с процессами разрушения устойчивых кол-
лективных связей членов социума и оформлением новой структурной единицы общественного организма индивидуального субъекта, носителя собственных интересов и потребностей.
Реализация государственной политики, нацеленной на модернизацию, в том числе и правовую, невозможна без разработки единообразных научно устоявшихся подходов к пониманию ключевых правовых институтов и их концептуально-методологического оформления. Для формирования методологического инструментария дальнейшего развития юридических форм государственной деятельности юридическим сообществом аналитикам необходимо договориться и выработать однозначные категориальные характеристики правовой модернизации.
Понятие модернизации в науке утвердилось и характеризуется единообразием понимания. Такая ситуация объясняется доминированием концепции Т. Парсонса. Так, интерпретация модернизации «как универсального процесса адаптации к меняющимся условиям» или «как многомерной, стадиальной трансформации обществ, вызываемой потребностью их адаптации к меняющимся условиям пространства и времени» с некоторыми нюансами встречается практически во всех современных исследованиях, посвященных этому феномену. При этом социологи предлагают рассматривать модернизацию как «распространение инновационного опыта, в том числе и опыта формирования наций»1.
Наличие вариаций на тему модернизации тем не менее позволяет выявить базовые элементы ее содержания, признаваемые специалистами различных научных направлений.
1 Паин Э. Особенности российской модернизации и их историческая природа // Российская модернизация: размышляя о самобытности: сб. ст. / под ред. Э. А. Паина, О. Д. Волкогоновой. М., 2008. С. 29.
Во-первых, модернизация — явление цивилизационного масштаба, исторически длительный процесс прогрессивного (эволюционного) движения общества. Во-вторых, модернизация обусловлена переходом от аграрного к индустриальному и далее к постиндустриальному типу производства. В-третьих, признание универсальности западного пути развития и ранжирование общественных систем исходя из наличия или отсутствия способности быстро и качественно усваивать западные ценности. В-четвертых, модернизация тесно сопряжена с глобализацией и соответственно приводит к стиранию национальных отличий, унификации и стандартизации системы ценностей.
Теоретики модернизации последнего десятилетия отказываются от наиболее одиозных положений, таких как, например, трансформация «незападных» обществ по западной модели или формулирование набора практических рецептов, сводящих к единому знаменателю все проявления социальности и культуры. Смысловым ядром теории модернизации становятся реальные процессы, объективно наблюдаемые в западной цивилизации в соотношении с историей большей части остального мира. Модернизационными теперь признаются только такие явления, которые развиваются «в разных секторах социальной реальности, приобретают взаимно кумулятивный характер, усиливая действие друг друга, приводя к тотальному преобразованию всех форм социальности и сообщая ему необратимость»2.
Вместе с тем рецепты модерниза-ционных преобразований для России существенно не изменились. По мнению Л. С. Васильева, «для того, чтобы Россия не отставала от других стран и сумела полностью воспринять достижения буржуазной модерниза-
2 Каспэ С. И. Империя и модернизация:
Общая модель и российская специфика. М.,
2001. С. 73.
ции, нужно не так уж много. Следует изменить политику и начать приучать население к тому, что без идей и институтов, соответствующих западному либерально-демократическому антично-буржазному стандарту, Россия вскоре безнадежно отстанет в развитии и рискует вообще перестать быть державой, с которой следует считаться»3. Подобная точка зрения высказывается многими исследователями, выписывающими российской модернизации рецепт в виде скорейшего приобщения к либеральным западно-буржуазным ценностям, которые, в конечном счете, являются ценностями индиви-дуализма4.
Сторонники такого подхода полагают, что заимствование технологий и западных жизненных стандартов не приведет к дисбалансу в национальной системе лишь в случае рецепции и политических институтов. Но тогда любое государство, не соответствующее западным цивилизационным стандартам, обречено быть аутсайдером, вечно догоняющим лидера. Подобный опыт Россия уже приобрела. Достаточно вспомнить хрущевское «догоним и перегоним» или политику ускорения. Очевидны и причины неудач этих мероприятий, ведь россиянам приходится внедрять и адаптировать в свою национальную систему опыт, являющийся в большинстве случаев инородным телом для общественного организма. Случается, что по инерции в общественную систему активно внедряются институты, отжившие свой век и признанные на Западе неэффективными.
Гуманитарии, оправдывающие догоняющий характер российской модернизации, ставят под вопрос
3 Васильев Л. С. Модернизация как исторический феномен (о генеральных закономерностях эволюции). М., 2011. С. 144.
4 См., например: Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма // Российская модернизация: размышляя о самобытности. С. 46—59.
наличие модернизационных процессов. Модернизация предполагает новое качество общественного развития в целом. «Догоняющее развитие» изначально предопределяет стратегию и направление воздействия на систему, ограничивает государственную деятельность, разрушает сложившиеся внутри социума коммуникативные связи, препятствует переходу к «системной» модернизации. Как следствие — давление государственных институтов над общественными, осуществление авторитарного стиля управления, отсутствие среднего класса, вертикальной мобильности и социальных «лифтов».
Модернизационные процессы следует, прежде всего, ориентировать на изменение характера взаимодействия субъектов внутри системы, например власть—общество, власть— собственность. Необходимо отказаться от дальнейшего строительства авторитарно-бюрократических моделей социальных связей. Ведь именно человек является центральным звеном общественных отношений. Он не только результат, но и создатель последних, их активная, динамичная, творческая сила. Поступки людей, как отмечал Н. Неновски, из совокупности которых образуются объективные общественные отношения, имеют не только свои причины, но и свой смысл и конечные цели, так как люди не просто следуют исторической необходимости, а являются одновременно и творцами своей судьбы5.
Современная теория модернизации предполагает дифференциацию отдельных сфер общественной жизни, в том числе и правовую, что позволяет рассуждать о таком феномене, как правовая модернизация. Трактовки данного термина, предложенные российскими юристами6, в
5 См.: НеновскиН. Преемственность в праве. М., 1977. С. 22.
6 См., например: Архипов И. В. Модернизация торгового права и коммерческого про-
целом достаточно однообразны и раскрывают содержание модернизации в виде совершенствования правовой системы, повышения ее эффективности, ее изменения «в соответствии с демократическими и гуманистическими принципами политико-правового регулирования», эволюционного, но при этом достаточно быстрого процесса «перевода права в качественно новое состояние».
Прежде всего следует четко отграничить модернизацию в целом, и правовую в частности, от других социальных процессов, например вестернизации, глобализации, эволюции, и выделить ее специфические черты. Правовая модернизация предполагает активное целенаправленное участие государства в выработке концептуальных и законодательных основ кардинального обновления правовой системы, согласовании этих преобразований с другими сегментами государственной политики, контроле и общем руководстве. Основаниями для проведения правовой модернизации служат объективные факторы: трансформация внешнеполитической ситуации, технологические, социально-экономические, демографические, национально-культурные, политические изменения. Правовая модернизация исключает одновекторную направленность, т. е. политику сверху или движение снизу. Взаимодействие субъектов, осуществляемое в рамках модернизации, должно проходить в форме диалога, который
цесса России в XIX — начале XX в.: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2000. С. 6; Белин-ков А. В. Модернизация права в России: теоретический анализ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999. С. 38; Файнберг М. М. Модернизация правовой системы России: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008. С. 25, 26; ГолоскоковЛ. В. Модернизация российского права: теоретико-информационный аспект: дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006. С. 69; Тонков Е. Е. Модернизация юридических форм государственной деятельности. М., 2011. С. 11.
продуктивен только при изначально равных условиях, взаимном уважении друг друга.
Правовая модернизация в России невозможна без совершенствования существующих форм непосредственного волеизъявления народа по поводу государственных и общественных вопросов (выборы и референдум) и активизации государственной политики по использованию самоорганизационного потенциала общества в широком смысле. Государственная деятельность должна быть нацелена на повышение уровня социальной активности граждан и расширение сферы и возможностей их фактического участия в качестве полноценного субъекта нормативного регулирования социальных процессов.
Российские правоведы подчеркивают решающую роль государства в проведении правовой модернизации. При этом модернизация снизу воспринимается как некий желаемый идеал, неосуществимый без государственного участия. Государство, по М. М. Файнбергу, должно обеспечить целостность всех преобразований в правовой системе для преодоления разнонаправленности действий субъектов права и борьбы различных политических сил7.
Согласимся с Л. В. Голоскоковым в том, что одной из целей модернизации должно стать использование и развитие коммуникативных свойств права8, но не за счет обновления самого права как вещи в себе, а путем налаживания и совершенствования политико-правового взаимодействия общества и государства, различных социальных пластов. Проведение правовой модернизации не должно ограничиваться ускоренным внедрением в российскую правовую систему западных ценностей и увеличением в этой связи нормативной базы. Сегодня первоочеред-
7 См.: Файнберг М. М. Указ. соч. С. 26—27; Голоскоков Л. В. Указ. соч. С. 61.
8 См.: Голоскоков Л. В. Указ. соч. С. 41.
ной задачей модернизации следует считать рационализацию правового регулирования, в том числе в направлении расширения участия народного представительства в создании законов, которые должны быть понятны и доступны всем гражданам, включая неспециалистов. Содержание правовых норм не может стать рациональным без участия общественного элемента.
Относительно категории «традиция» единообразия научных определений не отмечается. Можно уверенно констатировать, что понятие «традиция» еще не разработано. Видимо, поэтому в современной российской научной литературе ее интерпретируют как стереотип, архаический пережиток, консервацию и накопление пережитого, сохранение и передачу по принципу преемственности наиболее эффективных форм общежития. Весьма немногочисленны исследования, посвященные традиции вообще, а понятие «правовая традиция» и вовсе не разработано.
Обратимся к аналитическим разработкам данной категории других гуманитарных наук. В социологической теории выделяют три основных подхода к пониманию традиции. В первом случае традиции трактуются как «специфические социокультурные эйдосы, характерные для определенных цивилизаций и обществ». В рамках другой позиции традиции разделяются на «подлинные» и «изобретенные» (без отчетливого разграничения первых от вторых), при этом сама традиция истолковывается «как процесс и результат конструирования, производства, изобретения и последующего воспроизведения чего-либо в качестве воспринятого из прошлого»9.
9 Гофман А. Б. От какого наследства мы не отказываемся? Социокультурные традиции и инновации в России на рубеже XX— XXI веков // Традиции и инновации в современной России. Социологический анализ взаимодействия и динамики / под ред. А. Б. Гофмана. М., 2008. С. 17.
Интересен третий подход к традиции как результату функционирования коллективной памяти социума, обеспечивающему своеобразие и преемственность в его развитии. В данной интерпретации традиция многослойна. Она имеет устойчивое, неизменное основание в виде узкого набора сакральных норм и ценностей. В целом традиция рассматривается как объект выбора субъектами, осуществляемого из «различных культурных образцов недавнего и далекого прошлого» в рамках достаточно широкого, но ограниченного диапазона10.
Традиция, являющаяся продуктом социального взаимодействия определенной группы субъектов, коллективного осознания и восприятия некоторой совокупности ценностных установок внутреннего или внешнего происхождения, не может по своей природе приводить к социальным катаклизмам. Она оказывается в эпицентре антагонистических процессов в случаях ее принудительной смены или искусственной подмены некими суррогатными формами.
Традиционные механизмы не представляют собой застывшую раз и навсегда константу, предопределяющую будущее социальной группы. Глубинные слои традиции определяют подсознание и придают инерционность и одновременно устойчивость коллективному поведению группы. Вряд ли их разрушение приведет к разрушению общества, но кардинальное изменение мировоззрения индивидов и коллективного сознания бесспорно повлечет. Проблема перерождения или отмирания традиции требует специального изучения, но важным доказательством существования ее устойчивых основ служит «рецидив» или «возрождение» отдельных проявлений традиционализма.
Формирование традиций во многом зависит от характера межкуль-
10 См.: Гофман А. Б. Указ. соч. С. 19.
турного обмена между социальными группами. В замкнутом обществе образование традиций — результат внутрисоциорной диффузии ценностей. Такие процессы наблюдались только в архаических обществах традиционного типа и отличались медлительностью, инерционностью, сакрализацией и искусственным сохранением наиболее значимых для социума универсальных норм, ограниченностью круга интерпретаторов ее содержания. В современном мире культурное многообразие обусловлено не только и не столько национальными традициями, сколько вариабельностью рецепиированных в результате межкультурного взаимодействия традиционных образцов.
Носителями традиции являются все члены социума — и нерефлек-сирующее большинство, и интеллектуалы, и власть. Однако отождествлять традицию и основанную на традиционализме идеологию не стоит. Истоки традиции коренятся в массовом бессознательном поведении большинства. Такая интерпретация традиции не исключает социального значения активного меньшинства. Последние способствуют эволюции традиции из состояния коллективного бессознательного в сознательно отобранные культурные образцы. Поскольку данные индивиды более склонны к инновации, чем к ретрансляции, то в их коммуникативной деятельности интегрируются традиции и модернизация. В результате традиция либо приобретает новую форму, либо отторгается, либо реанимируются ее прежние формы.
Традиции следует рассматривать как одно из проявлений такого природного качества людей, как социальность. Посредством различных элементов традиции человек адаптируется к природе, а также к тем изменениям в обществе, которые возникли вследствие освоения природы. Традиционные модели поведения ориентированы на регулярное воспроизводство и трансляцию особо значимых для коллектива образцов и
текстов. В числе основных функций традиции можно выделить стабилизирующую, в том числе преодоление «ценностно-нормативных кризисов» в социуме, средство адаптации к новым социально-экономическим условиям и способ сосуществования индивидов с различными социальными установками, интересами, целями. Согласимся с А. Б. Гофманом в том, что традиция выполняет идентификационную и герменевтическую функцию. Кроме того, можно выделить коммуникативную, воспитательную, образовательную, трансляционную, а также охранительную и регулятивную функции.
Многофункциональность традиции предопределила множественность ее форм и проявлений, в том числе и правовую традицию. Общество как сложившаяся и саморегулирующаяся система обладает набором правовых средств, способствующих сохранению целостности социума. Правовая традиция в этой системе выступает нормативной границей поведения субъектов, обеспечивающей равновесие и стабильность функционирования внутрисистемных связей.
Истоки теоретических представлений о правовой традиции заложены Ш. Монтескье. В работе «О духе законов» он называет традиции одним из основных законов существования общества. В основание традиционных форм жизни определенных обществ он положил некий «народный дух», который в XIX в. заимствуют основатели исторической школы права. Г. фон Гуго, Ф. Сави-ньи и их последователи отстаивали национальную идентичность и традиционную природу права. Фундаментальным законом человеческого порядка называл традиции один из родоначальников позитивистской социологии О. Конт. Преемственное историческое развитие он считал нормой социальной жизни, а следование традициям — важнейшим условием непрерывного и преемственного характера прогресса. В интерпретации
Г. Спенсера правовые институты основываются на нормах общественного происхождения (обычаях), являющихся признанной основой законов и воплощающих власть мертвых над живыми. По мнению Э. Дюрк-гейма, такие свойства традиционных институтов, как оторванность от конкретного индивида, общеобязательность, принудительный характер, неотделимость от коллективного сознания, обеспечивают им роль рациональной основы социальных отношений.
Явления правового порядка в традиции отчетливо выделяет М. Мосс. В отличие от своих предшественников он основывается не столько на собственных умозаключениях, сколько на анализе конкретных фактов. Правовые традиции (как и традиции вообще) отличаются, по Мос-су, принудительной силой, авторитетом древности и истины человеческих отношений, символизмом11.
Правовые традиции — всегда существующая данность, содержащая в сжатом виде предшествующий человеческий опыт, который передается из поколения в поколение и приобретает устойчивые формы внешнего выражения в государственно-правовом пространстве данного общества.
Традиции основываются на этнокультурных константах — правовых принципах. Они исполняют роль хранителей и рецепторов оптимальных способов разрешения правовых конфликтов; соответствуют народным представлениям о правде и справедливости; обеспечивают реализацию принципа преемственности права и правотворческого потенциала общества; гарантируют жизнеспособность управляющей подсистемы, сформированной населением; способствуют решению общегосударственных задач, а также гармонизации коллективных и индивидуальных интересов.
11 См.: Мосс М. Социальные функции священного. Избранные произведения. СПб., 2000. С. 153—163.
Проблема соотношения традиции и модернизации западными и российскими аналитиками уже затронута. Даже такой яростный антитрадиционалист, как К. Маркс, вынужден был признать взаимозависимость модернизации и традиции, рассматривая последнюю средством адаптации социальных групп к ин-новациям12. Э. Дюркгейм указывал на постоянное уменьшение традиционности и усиление роли инноваций, что составляет базовую тенденцию социальной эволюции.
Из контекста большинства современных исследований следует, что традиции являются препятствием на пути модернизации, а модернизация — не что иное, как детрадицио-нализация. Данная позиция варьируется от «детрадиционализации индустриально-общественных форм жизни», трансформации традиционности и ее места в социальной жизни до деградации «подлинных» традиций и замены их суррогатами. Однако некоторые инновации могут быть новыми лишь для социума, усваивающего их в текущий период. Для другой группы эти институты вполне могут быть традиционными13.
Модернизация осуществляется посредством внедрения определенных инноваций. Последние, в свою очередь, конкурируют с традиционными институтами, выступая мерилом их силы. А. И. Першиц выделяет следующие формы и одновременно стадии реакции традиций на инновации: противодействие, сосуществование, смешение, превраще-ние14. Инновации либо внедряются
12 См.: Маркс К. Конспект книги Льюиса Г. Моргана «Древнее общество» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 45. М., 1975. С. 310, 311.
13 Примеры подобных модификаций античных стандартов приведены в исследовании Л. С. Васильева. См.: Васильев Л. С. Указ. соч. С. 93, 95.
14 См.: Першиц А. И. Динамика традиций и возможности их источниковедческого истолкования // Народы Азии и Африки. 1981. № 5. С. 81.
в общественный механизм, приводя к дальнейшим преобразованиям системы, либо отторгаются социумом. Влияние традиции на освоение политических инноваций может проявляться и в том, что массовые представления о свойствах новых (современных) институтов и ценностей оказываются явно «завышены».
Задача государства как наиболее активного субъекта модернизации состоит не только в контроле над происходящими изменениями и их мониторинге, но и их целенаправленной организации, правовом и ином обеспечении. Творческие активные представители общества должны иметь гарантируемую и обеспечиваемую государством возможность инициировать, координировать и контролировать инновационное обновление системы. Их сознательное участие в модер-низационном процессе способствует плавной трансформации инновации в традицию, т. е. доступную для большинства аккумуляцию эффективных социокультурных образцов поведения. Создание правовых норм не может под угрозой неэффективности оставлять в стороне человеческую природу и социальное поведение, которыми эти нормы намерены управлять.
Процесс модернизации должен быть взаимообусловлен общественными и государственными интересами. В России имеется богатый опыт осуществления модернизации путем императивных велений государства без учета (и даже игнорируя) интересов большинства. Однако известны последствия таких преобразований, модернизационные срывы, ухудшение условий жизни населения, кризисы и революции. Власть государства должна ограничиваться обеспечением того, чтобы каждый человек придерживался принципов, которые он сам знает и которые может учитывать при принятии решений15.
При соотношении традиций и модернизации следует исходить из того, что любое общество по своей природе традиционно. Вербально-ком-муникативная основа традиции — одно из проявлений социальности человека как существа по природе своей коллективного. Даже в условиях постиндустриального развития свободные индивиды-собственники формируют общество, отдельные социальные группы и организации. Общество любого типа продуцирует систему коллективных ценностей, складывающихся за счет консолидации атомарных интересов в ходе взаимодействия различных личностей и их объединений. Социальные договоры бывают не только межгосударственными, общественно-государственными, но и внутрисоци-орными. Обязательным условием таких договоренностей является признание его сторонами определенных культурных образцов, сформированных без их участия, как существующей данности и общеобязательного правила. Нарождающиеся поколения субъектов права социализируются в обществе с уже сформированной системой ценностей и адаптируются к ним под влиянием и непосредственным руководством представителей предыдущего поколения в процессе социализации. Залогом стабильности общества становятся сформированный у индивидов навык действовать внутри сложившейся системы ценностей и ее переработка таким образом, чтобы она находилась в согласии с изменившимися условиями их современного бытия.
Несмотря на наличие определенных черт, отражающих особенности различных исторических эпох, существуют некоторые элементы, обеспечивающие связь между социальными отношениями. Если различия проявляются в основном в содержании правовых отношений, то моменты непрерывности включены в
15 См.: Хайек Ф. А. Истинный и ложный ного порядка (Учение ордолиберализма). М., индивидуализм // Концепция хозяйствен- 1997. С. 286.
структуру этих отношений. Элементы стабильности во внутренней архитектуре разнообразных категорий социальных отношений и связей могут обнаруживаться логическим путем, посредством абстракции.
На современном этапе развития российской государственности обращение к ее прошлому имеет не только академический, но и практический интерес. Он состоит прежде всего в том, чтобы извлечь все рациональное и положительное в многовековом историко-правовом опыте и с учетом реалий сегодняшнего дня использовать его на благо России. Глубоко усвоенные, ушедшие в подсознание традиционные представления о правде, справедливости и пользе стали неотъемлемой частью правосознания россиян. Поэтому современный преобразовательный процесс не следует основывать на отрицании исторического опыта. В противном случае перенасыщение модернизационной стратегии новациями, рецепцией и субъективно-волюнтаристскими решениями, по меньшей мере, загубит благие начинания реформ, а в худшем случае приведет к серьезным общественным катаклизмам. Противопоставление традиций и инноваций в процессе государственных преобразований приводит к деформации сложившейся системы ценностей, появлению новых оборонительных стратегий общества и порождает ситуации, когда страх, насилие и принуждение становятся нормой взаимоотношений власти и народа.
Глубокий анализ обширного фактического и нормативного материа-ла16 позволяет утверждать, что несоответствие правовых представлений россиян концепции законодательства стало своеобразной национальной особенностью. К примеру, в отличие от официального «отвлеченного» права собствен-
16 См.: Шатковская Т. В. Обычное право российских крестьян второй половины XIX — начала XX века. Ростов н/Д, 2009.
ности на землю, не исключавшего неприменение личного труда и невкладывания в объект присвоения других потребительских стоимостей, обычное право российских крестьян устанавливало зависимость прав частного владельца и пределов его собственности от характера (постоянные или временные, действительные или виртуальные) отношения лица к земле; давности и преемственности (длительность держания земли и переход ее из поколения в поколение); оснований и природы завладения; степени и качества личного участия в обработке надела; соответствия реализуемых прав существующим в социуме отношениям; обычаев.
Возможно, поэтому проблема перераспределения собственности является предметом нескончаемых дискуссий и поводом к социальным конфликтам в России. Отчасти это объясняется отсутствием формализованных и обеспеченных государством гарантий, предоставлявших индивиду право справедливо и законно воспользоваться по своему усмотрению результатами труда. В социуме, где нормы общественного происхождения имеют мощный конструктивный потенциал, подобные несовпадения приводят к неприятию позитивного права и даже к открытым или латентным конфликтам между населением и властью. Пренебрежение государства опытом народа в любых его проявлениях чревато понижением общекультурного уровня населения и даже деградацией общества.
Исследователям, полагающим, что сегодня не время «традиции», а время «интерпретации», напомним, что традиция предполагает интерпретацию и восприятие субъектом общепринятых стандартов поведения. В конечном счете, и инновация должна трансформироваться в традицию, чтобы выполнить задачу рационализации общественных отношений.
Право, нацеленное на поддержание справедливости, социального
мира и общественного равновесия, не должно быть свободным от традиций, являющихся естественными формами сосуществования людей разных поколений и признанными средствами гармонизации общества. Сформированная на основе прошлого опыта предрасположенность воспринимать и оценивать какой-либо объект определенным способом и готовность действовать в отношении него в соответствии с этой оценкой весьма устойчивы. Относительная неизменность обыденного правосознания в указанных отношениях говорит о том, что и позитивные, и негативные аспекты данного сознания не поддаются значительным колебаниям. Остается надеяться на то, что постоянный диалог общества и властных структур станет новой государственной традицией России и необходимым условием любых модернизацион-ных процессов в стране.
Библиографический список
Архипов И. В. Модернизация торгового права и коммерческого процесса России в XIX — начале XX в.: дис. ... д-ра юрид. наук. Саратов, 2000.
Белинков А. В. Модернизация права в России: теоретический анализ: дис. ... канд. юрид. наук. М., 1999.
Васильев Л. С. Модернизация как исторический феномен (о генеральных закономерностях эволюции). М., 2011.
Волкогонова О. Российская модернизация и опасности авторитаризма // Российская модернизация: размышляя о самобытности.
Голоскоков Л. В. Модернизация российского права: теоретико-информационный аспект: дис. ... д-ра юрид. наук. Краснодар, 2006.
Гофман А. Б. От какого наследства мы не отказываемся? Социокультурные традиции и инновации в России на рубеже XX— XXI веков // Традиции и инновации в современной России. Социологический анализ взаимодействия и динамики / под ред. А. Б. Гофмана. М., 2008.
Каспэ С. И. Империя и модернизация: Общая модель и российская специфика. М., 2001.
Маркс К. Конспект книги Льюиса Г. Моргана «Древнее общество» // Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 45. М., 1975.
Мосс М. Социальные функции священного. Избранные произведения. СПб., 2000.
Неновски Н. Преемственность в праве. М., 1977.
Паин Э. Особенности российской модернизации и их историческая природа // Российская модернизация: размышляя о самобытности: сб. ст. / под ред. Э. А. Паина, О. Д. Волкогоновой. М., 2008.
Першиц А. И. Динамика традиций и возможности их источниковедческого истолкования // Народы Азии и Африки. 1981. № 5.
Тонков Е. Е. Модернизация юридических форм государственной деятельности. М., 2011.
Файнберг М. М. Модернизация правовой системы России: проблемы теории и практики: дис. ... канд. юрид. наук. Краснодар, 2008.
Хайек Ф. А. Истинный и ложный индивидуализм // Концепция хозяйственного порядка (Учение ордолиберализма). М., 1997.
Шатковская Т. В. Обычное право российских крестьян второй половины XIX — начала XX века. Ростов н/Д, 2009.
