CC BY
66
Щипков А. В.
ТРАДИЦИЯ И МОДЕРНИЗАЦИЯ: ДИАЛЕКТИКА ПОНЯТИИ
19. РАЗНОЕ
19.1. ТРАДИЦИЯ
И МОДЕРНИЗАЦИЯ: ДИАЛЕКТИКА ПОНЯТИЙ
Щипков Александр Владимирович, политолог, социолог религии, кандидат философских наук, главный редактор
Место работы: интернет-журнал «Религия и СМИ»
Аннотация: В статье проводится различие между модернизацией как процессом, который возможен только на основе традиции, и идеологией (культом) модернизации, граничащим с антитрадиционализмом. Традиция определяется как связь прошлого и будущего, как динамичное, диалектическое целое
Ключевые слова: антитрадиционализм, большой социум, диалектика традиции, комбинированное развитие, модернизация, новая сословность, реиндустриализация, сциентистский культ, традиционализм, точка сборки традиции.
TRADITION AND MODERNIZATION: DIALECTICS CONCEPT
Schipkov Alexander V., a political scientist, sociologist of religion, сапб1ба1е of philosophy sciences, chief editor
Work place: "Religion and the Media"
Annotation: This paper makes a distinction between modernization as a process that is only possible on the basis of tradition and ideology (cult) modernization bordering antitraditionalism. Tradition is defined as a link between the past and the future, as a dynamic, dialectical whole.
Keywords: antitraditionalism, big society, dialectic tradition, combined development, modernization, new estate, reindustrialization, scientistic cult, traditionalism, the assemblage point tradition
В настоящее время от консервативной мысли требуется четкая манифестация критериев и маркеров понятия «традиция». Что в свою очередь требует выработки параметров социокультурного баланса, то есть баланса процессов стабилизации (поле традиции) и эволюции (поле новации) в обществе.
Как подчеркивают представители современной тради-циологии, необходимо определить «единство, меру противоречивого взаимодействия традиции и новации. Если эта мера нарушается и начинает доминировать одна из сторон, то имеет место консервация традиции, превращение ее в музейный экспонат, либо навязывание чуждого, неприемлемого для данного этнокультурного сообщества опыта. В обоих случаях наблюдается разрушение «живой» традиции и потеря преемственности социального опыта» [1, С. 128].
Иными словами, в рамках подлинного консерватизма традиционная культура не разрушается, а сохраняется в обновленном виде.
В последнее время одним из наиболее популярных является мем «модернизации». Слово это изначально принадлежит узкому, скорее технологическому контексту. Но наблюдая его функционирование в сфере политической риторики, нетрудно заметить попытку ряда авторов резко расширить рамки понятия, превратить его в идеологему и даже в своеобразный лозунг.
Между социально и научно обоснованным понятием модернизации и идеологемой «модернизации» есть существенная разница. Одно дело технологический рывок
и социальный инжиниринг. Другое дело - вера в технократический культ вместо решения реальных и насущных задач. В принципе вопрос о модернизации актуален, но он имеет куда более конкретное содержание, чем у авторов «модернизационных» идеологем. И связан с мировым трендом на реиндустриализацию ведущих стран мира.
Как свидетельствуют аналитики журнала «Эксперт», «первыми флаг реиндустриализации подняли США, от них стараются не отставать и Европа, и остальной мир. Причем речь идет не просто о возрождении производств на своей территории - мир включился в новую гонку под названием «индустриальная революция 4.0», главными технологическими драйверами которой становятся цифровые и аддитивные технологии, а также робототехника, которые проникают в традиционные отрасли и радикально меняют их облик» [2, С. 44]. В настоящее время Россия также собирается «провести реиндустриализацию, вступить в новый технологический уклад и развить диверсифицированный оборонно-промышленный ком-
плекс, способный конкурировать на гражданских рынках» [2, С. 44].
Такова объективная экономическая реальность. Совсем иное дело - реальность политтехнологическая. Лозунг «модернизации» явно противопоставляется понятию традиции как идеологически, так и стилистически. Это некорректно. Похожим образом когда-то идеологически обыгрывались понятия «стабильности», и «устойчивого развития». Когда «модернизация» превращается в идеологему, термин перестает указывать на явление, он превращается в сакральное понятие, которое призвано оправдывать любую, даже самую неудачную политику. Например, наступление на семейные ценности, разгром фундаментальной науки, образования, социальных гарантий, борьбу с религией и Церковью. В образовательной политике последних лет мы имеем возврат к концепции «навыки вместо знаний», уже нанесшей серьезный урон образованию в СССР 1920-х гг.
Слово «модернизация» все чаще становится фетишем, как в советское время слово «революция» и подменяет реальный прогресс, как когда-то вера в «мировую революцию» подменяла реальную революционную перестройку общества. По похожему поводу еще в эпоху холодной войны грустно шутили американские физики: «Нет бога кроме Прогресса, и Генри Форд пророк его».
Идея «модернизации без традиции» спекулятивна. Бесконечное жонглирование такими терминами как «инновации», «технопарки», «интеллектуальные центры» лишь подчеркивает ее пропагандистский характер, связанный с политической и экономической доктриной неолиберализма.
С победой культа модернизации в России становится все менее вероятной собственно модернизация. Да и как можно что-то модернизировать, громя Академию наук, используя тестовый метод проверки знаний в рамках ЕГЭ или пошагово вводя платное образование? В мире немало стран, где проблема всеобщей грамотности до сих пор не решена. Немало и тех, где ее уже решили. И только одна страна - Россия - в которой решать проблему всеобщей грамотности придется повторно.
В действительности экономика, наука, социальная сфера деградируют, но обыватель верит в «модернизацию» как в пришествие мессии, как в 1990-е годы он верил во всесилие «невидимой руки рынка». Все приносит-
249
Бизнес в законе
6’2014
ся алтарь этой идеи: традиция, вера, мораль, наконец, сама модернизация - настоящая, без оккультного ореола. В России под нож мнимой модернизации пускается пенсионная система и здравоохранение, сливаются друг с другом («оптимизируются») учреждения. На фоне растущего имущественного расслоения сам доступ к социальным благам и институтам становится неравным для разных слоев общества, усиливается социальная сегрегация - так в «модернизируемом» обществе утверждается новая сословность.
В сторону псевдомодернизации толкают и Церковь. Ее хотят заставить принять секулярный конкордат, расколоть паству на социальные группы. Это опасная тенденция. Нападая на Церковь и исторически присущее России православие, нападают на самом деле на традиционализм как таковой. Даже традиционалисты атеистического направления ощутили на себе этот идеологический пресс [3].
На этом фоне либеральные пропагандисты пытаются убедить общество в том, что традиция - синоним «вечного страха перемен». Но современная традициология подтверждает: «Позиция, противопоставляющая традиции и новации, глобализирующееся общество и общество традиционное, является устаревшей. Ее сторонники часто выпускают из вида феномен модификации традиций...» [1, С. 58]. «Традиция имеет потенциал изменчивости, адаптации» [1, С. 6].
Традиция постоянно развивается, но не под внешним руководством, а на основе собственных интеллектуальных ресурсов. Поэтому национальные пути модернизации разных обществ могут пересекаться, но никогда не предполагают намеренного подражания. Где есть подражание, там модернизация невозможна.
Попытки разорвать очевидные диалектические связи между понятиями «традиции» и «модернизации» - признак интеллектуальной безответственности. Модернизация возможна только внутри и на основе традиции.
Известно, какую огромную роль играет протестантизм в самосознании американского общества. Даже в высказываниях американских президентов видны признаки этого влияния - в частности, в высказываниях о «божественных предначертаниях» (Джордж Буш) или в концепции Manifest Destiny. Все это, не мешает, а помогает социальному, политическому, научно-техническому прогрессу США.
Если общество ориентировано на живую, динамичную традицию, это исключает, с одной стороны, застывшую патриархальность, с другой - сиюминутные групповые интересы, с третьей - утопизм в выборе своего будущего. Такое общество можно назвать «большим социумом». Приведем пример «от обратного». Коммунистическая индустриализация в СССР проводилась без учета традиции, ей в жертву в ходе «коллективизации» была принесена одна из общественных групп - крестьянство. Это модернизации без учета традиции. Именно поэтому плоды советской индустриализации оказались недолговечными, а элементы социального государства стали лишь временным достижением. И то и другое было легко демонтировано в 1990-е в ходе губительного для страны экономического курса. И когда советский проект закончился, значительную часть российского общества составляли люди со стертой идентичностью.
В действительности «точка сборки» традиции не находится в одном и том же месте. Она перемещается вместе с границами социального опыта и по мере развития новых социальных практик. Как бы ни хотелось нашим оппонентам представить традицию памятником самой
себе, это не так. Традиция пребывает в постоянном движении.
Вместе с тем благодаря ей все ценное, что было накоплено, остается в распоряжении общества. Даже в случае кардинальных сдвигов общественной парадигмы прежний опыт не отбрасывается, но получает новое назначение в новых условиях. Новое важно, старое необходимо - таков принцип «комбинированного развития» на основе традиции. Задача состоит в том, чтобы в ближайшее время сделать этот принцип универсальным.
Моральные ценности, в нашем случае христианские, остаются неизменными. Они скрепляют каркас традиции, не дают ей рассыпаться и распасться. Граница между полем традиции и полем релятивистского сознания сегодня отчетливо видна. Она легко различима, несмотря на попытки интеллектуалов постмодернистской школы спрятать эту границу за эффектами квазинаучной риторики, сомнительными социологическими исследованиями и культур-расистскими доктринами вроде фукуямов-ского «конца истории».
Для нормального развития общества необходимо искать и находить в каждой эпохе, в каждом культурном феномене и в каждой исторической ситуации точку сборки традиции. Сегодня это условие долгосрочного устойчивого развития российского государства и общества.
Список литературы:
1. Мадюкова С.А., Попков Ю.В. Феномен социокультурного неотрадиционализма / под ред. Е. А. Тюгашева. СПб., - Алетейя, 2014.
2. Медовников, Д., Механик, А. Производительные силы, подъем! // «Эксперт», 2014, № 27.
3. Черняховский, Сергей. Традиция, модерн и Сверхмодерн. // Перелом.
Сборник статей о справедливости традиции. - Москва, 2013.
РЕЦЕНЗИЯ
В данной статье, ее автором, Щипковым А.В. рассматриваются различия между модернизацией как процессом, который возможен только на основе традиции и идеологией (культом) модернизации, граничащим с антитрадиционализмом. Традиция же определяется им как связь прошлого и будущего, как динамичное, диалектическое целое.
В настоящей статье, автором усматривается позиция необходимости четкой манифестации критериев и маркеров понятия «традиция». Что, в свою очередь, требует выработки параметров социокультурного баланса, то есть, баланса процессов стабилизации (поле традиции) и эволюции (поле новации) в обществе. Особенно важно, с позиций автора, что в последнее время одним из наиболее популярных является мем «модернизации». Как свидетельствуют аналитики журнала «Эксперт», «первыми флаг реиндустриализации подняли США, от них стараются не отставать и Европа, и остальной мир. Причем речь идет о том, что главными технологическими драйверами становятся цифровые и аддитивные технологии, а также робототехника, которые проникают в традиционные отрасли и радикально меняют их облик». В настоящее время Россия также собирается «провести реиндустриализацию, вступить в новый технологический уклад и развить диверсифицированный оборонно-промышленный комплекс, способный конкурировать на гражданских рынках».
Щипков А.В. утверждает, что такова объективная экономическая реальность, а совсем иное дело - реальность политтехнологическая. Лозунг «модернизации» явно противопоставляется понятию традиции как идеологически, так и стилистически. Автор статьи считает это утверждение некорректным. Идея «модернизации без традиции» спекулятивна. Бесконечное жонглирование такими терминами как «инновации», «технопарки», «интеллектуальные центры» лишь подчеркивает ее пропагандистский характер, связанный с политической и экономической доктриной неолиберализма. В действительности экономика, наука, социальная сфера деградируют, но обыватель верит в «модернизацию» как в пришествие мессии, как в 1990-е годы он верил во всесилие «невидимой руки рынка». Самое нелицеприятное, по мнению автора статьи, это то, что в сторону псевдомодернизации толкают и Церковь. Ее хотят заставить принять секулярный конкордат, расколоть паству на социальные группы. Исходя из вышеизложенного, автор считает, что для нормального развития общества необходимо искать и находить в каждой эпохе, в каждом культурном феномене и в каждой исторической ситуации точку сборки традиции. Сегодня это условие долгосрочного устойчивого развития российского государства и общества.
Представленная Щипковым Александром Владимировичем статья соответствует основным требованиям, предъявляемым к научным статьям, рекомендуемых к публикации в журналах, входящих в перечень рецензируемых журналов ВАК.
Кандидат социологических наук, Ведущий научный консультант
Международного Научного Центра «Мир Образования»
Лихачева Татьяна Львовна
250
