CC BY
264
УДК 008:316.772
Н.А.Сафонова
ТРАДИЦИОННЫЙ РУССКИЙ СВАДЕБНО-ОБРЯДОВЫЙ КОМПЛЕКС ЮЖНОГО УРАЛА: СТРУКТУРА И СУЩНОСТЬ
На основе материалов фольклорно-этнографических экспедиций выявляется структура и сущность традиционного русского свадебно-обрядового комплекса Южного Урала. Раскрывается соотношение следующих дефиниций: традиция, обычай, обряд, ритуал, традиционный свадебно-обрядовый комплекс.
Ключевые слова: традиция, обычай, обряд, ритуал, традиционный свадебно-обрядовый комплекс.
N.A.SAFONOVA. TRADITIONAL RUSSIAN WEDDING-CEREMONIAL COMPLEX OFF THE SOUTHERN URALS: THE STRUCTURE AND ESSENCE.
On the basis of folklore and ethnographic expeditions revealed the structure and essence of the traditional Russian weddingritual complex of the Southern Urals. Disclosed ratio following definition: tradition, custom, ritual, traditional wedding-ceremonial complex.
Keywords: tradition, custom, ceremony, ritual, traditional wedding-ceremonial complex.
Традиции прошлого предаются забвению, что приводит к осложнению процесса их изучения, в связи с чем проблема сохранения культурной самобытности регионов приобретает особую значимость. Реконструкция и анализ свадебно-обрядового комплекса связаны с проявлением традиций в культуре, что привело к необходимости исследования данного термина. Проблема изучения данного понятия находится на стыке важных областей современной науки: философии, истории, этнографии, культурологии, социологии и др.. В исследованиях по проблемам традиций наблюдается диаметрально противоположное понимание изучаемого явления. Зачастую понятие «традиция» отождествляют с понятием «обычай». Но существует и другая противоположная позиция в этом вопросе. Э.С.Маркарян, А.А.Плахов, И.В.Суханов и др. исследователи различают содержание этих двух понятий, прежде всего, социальным их назначением. «Социальное назначение традиций заключается в формировании и передаче новым поколениям тех духовных качеств, которые необходимы для нормального функционирования сложных общественных отношений. В традициях заложен смысл совершаемых поступков. Они отвечают на вопрос, почему мы так поступаем, т. е. в их смысле раскрывается причинно-следственная связь между совершаемыми действиями и формируемыми этими действиями духовными качествами» [См.: 13].
Обычаи же подробно регламентируют действия путем детального предписания поведения в конкретной ситуации, это простые привычки, сложившиеся стереотипы, правила, нормы поведения.
По мнению Э.С. Маркаряна, «традиция - это интегральное явление, включающее в себя и обычай, и ритуал, и целый ряд других стереотипизированных форм человеческой деятельности» [9, с. 79]. Следовательно, традиция, вбирающая в себя такие формы, как обычай, обряд, ритуал является дефиницией более широкого порядка, основополагающей функцией которой выступает формирование и передача духовных качеств, необходимых для нормальной жизнедеятельности человека.
С понятиями «традиция» и «обычай» тесно связан «обряд». Обряды и обычаи имеют общие черты: это всегда регламентированное поведение, это те пути, через которые происходит функ-ционирование традиций. «Обряд - традиционные действия, сопровождающие важные моменты жизни и производственной деятельности человека. Это художественное осмысление важного события в жизни человека или природы. Для обряда как минимум необходимы: событие, коллектив людей, связанных с этим событием, «сопереживающих» ему, и особая знаковая система» [6, с. 16]. Главной отличительной чертой обряда является массовость. Для него характерны повтор, цикличность, постоянство. Как правило, обряды сопровождают важные моменты человеческой жизни, связанные с рождением, свадьбой, вступлением в новую сферу деятельности, переходом в другую возрастную группу, смертью. Посредством совершения обрядов укреплялись и регулировались усвоенные от предшествующих поколений социальные установки и порядки, производственная деятельность людей, их досуг и развлечения. В обрядовых действиях осуществлялась связь человека с общим ритмом социальной и природной жизни, достигалось психическое равновесие между членами общества.
Понятие обряд по своему содержанию близко, хотя и не абсолютно тождественно, понятию ритуал. Нередко эти термины используются как синонимы, однако предпринимались много-численные попытки их разграничить. Понимание ритуала в работах исследователей складывается неоднозначно, его трактуют, во-первых, как вид обряда; во-вторых, отождествляют с термином «обряд», в-третьих, определяют как систему обрядовых действий. На наш взгляд, эти термины близки по своей содержательной направленности, у них одна «природа», но все же они имеют определенные различия. Мы определяем ритуал как наиболее важное, строго регламентированное, кульминационное по своей внутренней смысловой наполняемости действие целостного обрядового комплекса.
Раскрывая дефиниции, которые входят в комплексное понятие традиционного свадебно-об-рядового
комплекса, мы подошли к определению самого феномена. Традиционный свадебно-обрядовый комплекс -явление сложное и многоаспектное, представляя собой культурный текст, включает в себя органический синтез словесных форм, фольклорных текстов, последовательность определенных обрядовых действий, исполнителей свадебного представления, атрибутов, обрядовой пищи и одежды, на основе комплексного исследования которых возможна реконструкция архаичной картины мира.
Свадебный обряд занимал особое место в жизни и быту каждого народа, являясь наиболее ярким отражением его духовной и нравственной силы, его социального единства и самобытного творчества. Свадебные обряды, как и обряды в целом, напрямую зависят от социально-эконо-мических условий жизни. «Они изменяются во времени, осуществляя «соединение» исторического прошлого с настоящим, являясь одним из механизмов, обеспечивающих преемственность в социальном развитии» [7, с. 115]. Обряды, в том числе и свадебные, выступают одной из характеристик этноса и служат в той или иной степени показателем этнического своеобразия.
К изучению южноуральской свадьбы на протяжении XIX - XXI вв. обращалось немало исследователей. Публикации, подготовленные ими, позволяют лишь отчасти проследить динамику развития отдельных элементов свадебного обряда, в разное время фиксировавшегося на Южном Урале. Материалы, используемые в данном исследовании - результат фольклорно-этнографических экспедиций, проходивших с 1998 по 2011 гг. в различных районах Челябинской области. В роли информантов в основном выступали люди старшего поколения, что дало возможность судить о состоянии традиций в 1920-х-1960-х гг.. В ходе экспедиций были обследованы следующие районы: Катав-Ивановский (с. Серпиевка, с. Орловка); Ашинский (г. Миньяр, с. Биянка); Пластовский (г. Пласт, д. Михайловка, с. Новый Кумляк, с. Демарино, с. Кочкарь); Брединский (п. Андреевский, п. Мариинский, п. Наседницкий).
Традиционный свадебно-обрядовый комплекс является важным структурным компонентом любой региональной культуры. Являясь сложным историко-культурным феноменом, региональная культура формируется под воздействием множества разнообразных факторов, которые необходимо учитывать при ее изучении и реконструкции. Среди них можно выделить: исторические, социально-экономические преобразования, климатические и географические условия и т. д..
Месторасположение Южного Урала, лежащего между Европой и Азией, «выступает самым ранним и основным признаком этнической и региональной идентификакции» [4, с. 66]. С глубокой древности Урал был местом взаимопроникновения двух культурных потоков - Востока и Запада, что в первую очередь, сказывалось на этническом смешении. В процессе освоения и заселения края с развитием горной и металлургической промышленности в рамках сравнительно замкнутой местности оказывались выходцы из самых различных уголков страны. Сюда бежали, спасаясь от расправы, участники антифеодальных волнений и восстаний. Значительный процент в числе беглых составляли так называемые «раскольники», «староверы». Поселяясь припущенниками (пришлые крестьяне) на башкирских землях, они становились со временем самой дешёвой для заводчиков рабочей силой. В результате миграционных процессов происходит складывание трех социокультурных общностей (крестьянства, горнозаводского населения и казачества). «Особый быт» (по А. И. Лазареву) - полукрестьянский, полузаводской в соседстве с казачьими поселениями и исконно местными жителями - башкирами выступает специфической чертой как культурного региона Южного Урала.
Исследуемая территория разнородна по своему составу, здесь проживают выходцы из различных уголков России, Украины, Белоруссии. Территория Южного Урала представляет собой полиэтничный, поликонфессиональный регион, где уже несколько столетий происходит интенсивное взаимодействие самых различных культурных традиций - тюркских, финно-угорских, восточнославянских. Взаимовлияние различных языковых общностей (финно-угорской, индоевропейской и тюркской), этносов, проживающих на одной территории, способствовало формированию своих специфических традиций в данном регионе.
Вышеизложенные факторы способствовали формированию специфического облика Южно-уральского свадебно-обрядового комплекса. В целом, по результатам фольклорно-этнографических экспедиций и научных источников традиционный свадебно-обрядовый комплекс можно разделить на основные три периода: предсвадебный период, собственно свадебный и послесвадебный.
Предсвадебный период открывают обряды: сватовства, «запоя», «свадебных посиделок». Девушки и парни чаще всего вступали в брак по обоюдному согласию, но все же, последнее слово оставалось за родителями. Порядки были строгие, и родительское решение не обговаривалось. Зачастую для выбора невесты или жениха родители приглашали родственников на обсуждение будущей снохи или зятя, а точнее их родственников. Невеста должна была соответствовать требованиям родителей жениха и наоборот. Несмотря на основные качества, предъявляемые молодым людям - трудолюбие, доброта, скромность, ловкость и т. д., все же материальная сторона играла весомую роль. Замуж отдавали в возрасте 15-17 лет, а женили примерно в 22 года. Чаще всего свадьбы справлялись в осеннюю и зимнюю пору, «в мясоед».
Свадьба начиналась с предварительной договорённости между семьями - сватовства. После советов с родителями жених засылал сватов в дом невесты, которую «обсоветуют». Родители жениха, до того как
пойти сватать «обговоренную» невесту, назначали сваху. Сваха обычно не состояла в родстве с семьями, а исполняла роль посредника и выполняла свою «работу» за вознаграждение. В роли сватов выступали сами родители, а также близкие родственники. Сватовство начиналось с определённых символических действий. Зайдя в дом, сваты садились под «матку» (местное название матицы). По этому знаку родители невесты понимали - их дочь пришли сватать. При сватовстве вели иносказательный диалог, стараясь завуалировать истинную причину прихода.
Благополучным завершением намеченной сделки, был «запой» («пирушка», «лад»), после которого девушка считалась просватанной, т. е. безоговорочно обещанной новой семье. Запой происходил через несколько дней после сватовства. На «запое» решали вопросы, касающиеся непосредственно самой свадьбы: договаривались о сроках свадьбы, о том, кого и сколько пригласить в качестве гостей и т. д..
Время от «просватки» до свадьбы занимало от одной, двух недель и до одного месяца. Традиционно на свадебных посиделках невеста с подругами занималась сбором приданого и подарков для родственников жениха. Во время свадебных посиделок жених с друзьями навещал невесту, по приходу которых, начиналась вечёрка с песнями и плясками.
После просватанья невеста меняет свой образ жизни. Вводятся ограничения на её передвижения. Не случайно период от сватовства до первого дня свадьбы, по словам информантов, носит название «сидеть в невестах». Невеста прощается с домом, подругами, родителями, со своей прежней жизнью. Она частично отстраняется от домашних дел, переходит на другой, ритуальный способ общения. На вопрос о поведении невесты, информанты говорили следующее: «невеста плачет, печалится», начинает «выть», «привывать», «голосить».
Весомая роль в предсвадебный период и собственно свадебный вплоть до выкупа невесты отводилась ее подругам. Они сопровождали ее всюду: помогали готовить ей приданое, оставались ночевать у невесты в течение «свадебных посиделок» («свадебных вечёрок») вплоть до утра свадебного дня. Особо роль подруг активизируется в преддверии свадебного дня.
Собственно свадебный день максимально насыщен разнообразными обрядовыми действиями, такими как: пробуждение и сборы невесты, подруги «идут за мылом» («несут рубаху»), обход дворов, «девишник», свадебный поезд «с повестью», благословение жениха и невесты, снаряжение свадебного поезда, встреча свадебного поезда, выкуп невестиного места и косы, «разделка хлеба», венчание, перевоз приданого, встреча молодых после венчания, «окручивание» невесты, «гарны», «дары», провожание молодых на подклет.
Важное место в свадебно-обрядовом комплексе занимали «сборы невесты». Кроме того, на «девишнике» происходили наиболее значимые обрядовые действия, знаменующие прощание с девичеством: выплетение ленты из косы («девичьей красы», «девичьей красоты»), передача лент подружкам, пение обрядовых песен, причитание. Девичья коса являлась основным знаком принадлежности к социально-возрастной группе девушек. Перевод девушки в группу женщин возможен был только путём изъятия ленты и расплетения косы. Во время девишника «женихова сродня» посылала «поезд с повестью» («с сообщением»), чтобы узнать, готова ли невеста? Иногда приходилось посылать по несколько раз, т. к. невеста была не готова.
Невеста, полностью одетая, просила у родителей благословения. Параллельно, в доме жениха родители благословляли сына. Перед тем, как жених отправлялся за невестой, мать благословляла его. После общей молитвы следовал обряд благословения жениха ехать за невестой, а затем и к венцу. Полностью снаряженная «свадебная поезжанина» отправлялась за невестой. По приезду девушки-подружки величали «поезжан». После происходил выкуп невестиного места и косы.
После выкупа невесты происходил «обмен хлеба, мяса и соли. Симметрично тому, как на первом этапе свадьбы «девья красота» делится между подругами (представителями младшей группы), на втором этапе делится хлеб (каравай) между представителями старшей группы, в котором принимают участие теперь и жених и невеста. «Если красота - символ девичьей воли, то хлеб - символ новой воли» [См.: 1]. В данном случае актуализируется значение каравая, как воплощения счастья, доли. С караваем связаны также идеи плодородия, достатка, изобилия [См.: 8]. Эти действия, как и многие другие, направлены на сближение жениха и невесты, на соединение двух родов.
После выкупа и обмена хлеба следовало венчание, но оно было не всегда. Далее, свадебный поезд и все гости отправлялись в дом жениха на «гарны» (свадебный пир). По приезду домой, начинался один из основных кульминационных эпизодов свадебного обряда - «окручивание» («обвязывание») невесты, происходивший в чулане, либо за столом.
Смена девичьего головного убора и прически на женский - символизировала переход невесты из категории девушек-невест в категорию замужних женщин. Зачастую последовательность действий в процессе «окручивания» невесты сохранялась, вариативность наблюдалась в названии определенных деталей и элементов прически. Ритуальное оформление причёски имело обрядово-магическую суть. Закрывание волос замужней женщины головным убором имеет глубокие исторические корни. Это действие было связано с верой в магическую силу женских волос. Истоки таких представлений и происхождение
самого ритуала окончательно не выяснены, и единого мнения в этом вопросе не существует. Чаще всего, закрывание волос, головы невесты исследователи связывают с предохранением ее от злых сил, «дурного глаза», т. е. с оберегательной функцией. Обрядовое отношение к волосам - следствие мифологических представлений о волосах «как носителях жизненной силы, части души, специального энергетического заряда части тела» [См.: 11]. Сакральная сила волос особенно отчётливо фиксируется в эпизодах переходного значения.
Женские головные уборы отражали социально-возрастную принадлежность женщин, несли большую обрядовую и символическую нагрузку. В XX в. свадебный головной убор женщины изменяется. Он приближается к повседневному головному убору замужней женщины - платку.
В свадебном обряде Челябинской области платок имел широкое распространение. Его обрядовая роль не ограничивалась лишь «окручиванием» невесты. Платки и шали использовались для укрытия невесты на запое, при показе жениху и его родственникам, а также в качестве своеобразных ширм, которыми закрывали невесту в момент «окручивания» за столом.
Второй день свадьбы был не менее насыщен; он состоял из следующих обрядовых действий: бужение молодых, приход «нарядих», осведомление чести молодой, «гарны» в доме невесты.
На второй день после первой брачной ночи происходили обряды узнавания (осведомления) чести невесты. С утра в дом жениха, где и ночевали молодые, приходили «нарядихи» (ряженые). В пассивной памяти информантов сохранилось упоминание о самом волнительном и для самой невесты и для ее родителей моменте свадебного обряда - проверка чести молодой. Демонстрация рубахи (простыни) молодой после первой брачной ночи являлась обязательным действием, влияющим на дальнейшую жизнь молодых, а особенно молодой.
По словам информантов, существовало множество способов осведомления и демонстрации чести молодой. После проверки простыни, рубахи молодой и демонстрации их всем присутствующим происходили следующие действия. При положительном желаемом результате - «нарядихи» повязывали веники красными лентами, либо наоборот, не повязывали; жених «починал яишни» (яишницу), либо нет; переворачивал крынку, лежащую поверх блинов, и разбивал ее, либо просто снимал и ставил на стол. А также в случае нежелательного результата, в зависимости от района: обмазывали дегтем ворота невесты, одевали в хомуты родителей и водили с позором по деревне и т. д. Девственность в прошлом имела плодородную языческую символику. Традиции соблюдения девственности связаны с верованиями в то, что только девственно-чистая невеста могла принести благополучие роду.
Послесвадебный период включал небольшое количество обрядовых действий, которые совершались в течение года после свадьбы. Обязательными обрядами по случаю свершения брака были: угощения молодых родственниками жениха и невесты, приглашение молодых на главные календарные праздники (Масленица, Пасха и т. д.), посещения и осведомления об их семейной жизни и многое другое.
Значительная роль в свадебном обряде русского населения Южного Урала принадлежала одежде. Использование одежды отражало характер внутрисемейных отношений, имущественное положение супругов, особенности половозрастного распределения труда в хозяйстве.
Подготовка приданого составляла важную часть свадебных обрядов и обычаев. В конце XIX - начале XX вв. приданое невесты у русских на Южном Урале считалось необходимым условием для заключения брака. Состав приданого определялся и закреплялся локальными традициями.
Русская одежда Южного Урала характеризовалась довольно значительным разнообразием. Это было связано с переселением людей из разных областей России и усилением влияния городской культуры. В результате чего, в Челябинской области одновременно использовалось несколько комплексов традиционной женской одежды, среди которых можно выделить: сарафанный комплекс, «парочки», юбка с кофтой (рубахой). Каких-либо существенных конструктивных отличий между одеждой девушек и замужних женщин не было. Следует отметить, что праздничность свадебного наряда достигалась качеством материала, его расцветкой, отделкой, вышивкой, а также количеством вложенного в него материала. На свадьбу, как невесте, так и жениху обычно шилась новая одежда. Изготовлением её занималась сама невеста и её подруги. Иногда ткань на наряд невесты приобреталась женихом.
Мужская свадебная одежда, по имеющимся весьма скудным данным, почти ничем не отличалась от одежды, надевавшейся по другим праздникам. Среди обрядовых действий с мужской одеждой можно отметить следующее: изготовление невестой и её подругами одежды для жениха; передачу изготовленной одежды жениху; одевание жениха перед его отправлением за невестой. Обряды, связанные с изготовлением одежды и передачей ее жениху, имели соединительное значение. Они символизировали обязанности женщины в новой семье.
В свадебном обряде Южного Урала широко использовались различного рода атрибуты. К примеру, атрибутами, символизирующими невесту, выступали следующие предметы: ленты, «венчик», (венок), цветы, которыми украшали голову невесты, срубленное деревце (береза), березовый веник. Ритуальное функционирование того или иного атрибута отличалось большим разнообразием.
В середине XX века семейно-бытовые обряды русского населения Южного Урала во многом сохраняли традиционный характер. Оформление обряда определённым, а именно традиционным образом, считалось обязательным для утверждения социальной полноценности новой молодой семьи, в кругу ближайшего окружения родственников и односельчан.
Трансформация традиций, изменение первичной сферы бытования обрядов привели к потере многих обрядовых действий и компонентов, появилась тенденция к упрощению, сокращению, сворачиванию многих обрядовых действий. К примеру, отказ от традиционного оформления заключаемого брака, от определенных обрядовых действий, перестающих удовлетворять интересы современной молодежи ввиду их явного несоответствия складывающемуся образу жизни; изменение роли родителей, принимающих активное участие, главным образом, в решении экономических вопросов проведения свадьбы; выбор супруга (супруги) стал зависеть от самих вступающих в брак. Из многочисленных функций обряда в настоящее время сохранились немногие. На сегодняшний день наиболее актуальными являются эстетическая, игровая и развлекательная функции. Во многих случаях именно с ними связано использование традиционных фольклорных элементов в современном свадебном обряде.
Несмотря на благотворное влияние традиционной культуры, сегодня невозможно в полной мере вернуть семейную обрядность в том виде, в котором она некогда бытовала. Нереально воссоздать старинные обряды, придать им первоначальный смысл, так как сейчас иное время, иной уклад жизни. Но все же, сохранить отдельные элементы, фольклорные тексты, песни, органически включить их в контекст современного действа возможно. Так постепенно в общенародный обиход и в практику учреждений культуры фольклорный материал входит в адаптированном виде. Необходимо внимательно и бережно относиться к использованию подлинных живых традиций в современной художественной практике.
Традиционный свадебно-обрядовый комплекс русского населения Южного Урала представляют собой пеструю неоднозначную картину, которая формировалась под влиянием целого ряда факторов, основные черты которой сложились относительно поздно. Историей заселения Южного Урала, миграционными процессами, природно-географическими факторами, различиями в социальной, национальной и конфессиональной принадлежности населения обусловлено своеобразие традиции, стилевое и жанровое многообразие, неоднородность ее исходных составляющих, пестрота "обрядовой карты" локальных вариантов внутри региона. Обряды жизненного цикла - родильно-крестильные, свадебные, похоронно-поминальные являются важной частью традиционной культуры, организующей различные сферы общественной жизни. Представляя собой огромное информационное поле, на сегодняшний день она занимает важное место в межкультурном пространстве, ибо ее сфера бытия оказывает воздействие на мировую культуру. Знание основ, этапов развития, раскрытие природы (содержание, структура, функции, сущность), исторической роли изучаемого явления способствуют рассмотрению современных вариаций, прогнозированию дальнейших судеб этого явления, помогает изучению истории народа, лучшему пониманию специфики и путей дальнейшего развития национальной культуры народа.
Литература
1. Байбурин, А.К. Ритуал в традиционной культуре. Структурно-семантический анализ восточнославянских обрядов [Текст] / АКБайбурин. - СПб.: Наука, 1993, с. 240.
2. Головлева, Е.Л. Обрядовая культура как источник формирования странового имиджа [Текст] / Е.Л.Головлева // Информационный гуманитарный портал «Знание. Понимание. Умение» - Культурология. - 2009. - № 4, -Ы1р://www.zpu-journal.ru/ е^ри/2009/4/.
3. Демина, Л.В. Свадебный обряд русского населения Западно-Сибирского Зауралья: монография [Текст] / Л.В.Демина. - Тюмень: РИЦ ТГАКИСТ, 2011. - 268 с.: нот.
4. Казакова, Г.М. Культура Южного Урала: локальный вариант регионального измерения: монография [Текст] / Г.М.Казакова. - СПб., 2007. - 254 с.
5. Лазарев, А.И. Поэтическая летопись заводов Урала [Текст] / А.И.Лазарев. - Челябинск: Южно-Уральское книжное издательство, 1972. - 310, [1] с.: ил., рис., портр.
6. Лазарева, Л.Н. История и теория праздников: учеб. пособие [Текст] / Л.Н.Лазарева. - ЧГАКИ. - 2-е изд., испр. - Челябинск, 2007. - С. 16.
7. Левкович, В.П. Обычаи и обряды и их роль в совершенствовании семейных отношений [Текст] / В.П.Левкович // Социальные исследования. - Вып. 4, М., 1970. - С. 115.
1. Bajburin, A.K. Ritual v tradicionnoj kul'ture. Strukturno-semanticheskij analiz vostochnoslavjanskih obrjadov [Tekst] / A.K.Bajburin. - SPb.: Nauka, 1993, s. 240.
2. Golovleva, E.L. Obrjadovaja kul'tura kak istochnik formirovanija stranovogo imidzha [Tekst] / E.L.Golovleva // Informacionnyj gumanitarnyj portal «Znanie. Ponimanie. Umenie» - Kul'turologija. - 2009. - № 4, - http://www.zpu-journal.ru/e-zpu/2009/4/.
3. Demina, L.V. Svadebnyj obrjad russkogo naselenija Zapadno-Sibirskogo Zaural'ja: monografja [Tekst] / L.V.Demina. - Tjumen': RIC TGAKIST, 2011. - 268 s.: not.
4. Kazakova, G.M. Kul'tura Juzhnogo Urala: lokal'nyj variant regional'nogo izmerenija: monografja [Tekst] / G.M.Kazakova. - SPb., 2007. - 254 s.
5. Lazarev, A.I. Pojeticheskaja letopis' zavodov Urala [Tekst] / A.I.Lazarev. - Cheljabinsk: Juzhno-Ural'skoe knizhnoe izdatel'stvo, 1972. - 310, [1] s.: il., ris., portr.
6. Lazareva, L.N. Istorija i teorija prazdnikov: ucheb. posobie [Tekst] / L.N.Lazareva. - ChGAKI. - 2-e izd., ispr. -Cheljabinsk, 2007. - S. 16.
7. Levkovich, V.P. Obychai i obrjady i ih rol' v sovershenstvovanii semejnyh otnoshenij [Tekst] / V.P.Levkovich // Social'nye issledovanija. - Vyp. 4, M., 1970. - S. 115.
8. Маковский, М.М. Язык - миф - культура. Символы жизни и жизнь символов [Текст] / М.М.Маковский. - М.: Русские словаки, 1996. - 329, [1] с.
9. Маркарян, Э.С. Узловые проблемы теории культурной традиции [Текст] / Э.С.Маркарян / / Советская этнография. - 1981. - № 2. - С. 78 - 96.
10. Сафонова, Н.А Методы изучения семейно-бытовых обрядов [Текст] / Н.АСафонова // Культура -искусство - образование: сохранение традиций и новаторство: матер. XXXII науч.-практ. конф. проф.-преподават. состава акад.: в 2 ч. / ЧГАКИ. - Челябинск, 2011. -Ч. 2. - С. 11-16.
11. Султангареева, РА Жизнь человека в обряде [Текст] / РАСултангареева. - Уфа: Гилем, 2006. - 343 с., илл.
12. Суханов, И.В. Обычаи, традиции, обряды как социальные явления [Текст] / И.В.Суханов. - Горький: Волго-Вятское кн. изд-во, 1973. - 256 с.
13. Четвертакова, Ж.В. Культурологические подходы к методологии изучения традиций [Текст] / Ж. В. Четвертакова // Аналитика культурологии: электронное научное издание. - 2010. - № 1 (16), -Ы1р:// analiculturolog.ru.
8. Makovskij, М.М. Jazyk - mif - киГШга. Simvoly zhizni i zhizn' simvolov [Tekst] / M.M.Makovskij. - М.: Russkie slovaki, 1996. - 329, [1] s.
9. Маткацап, Je.S. Uzlovye ргоЫету teorii киПшжу й^сп [Tekst] / Je.S.Markarjan // Sovetskaja jetnografya. -1981. - № 2. - S. 78 - 96.
10. Safonova, КА. Metody izuchenija semejno-bytovyh obrjadov [Tekst] / N.A.Safonova // КиГШга - iskusstvo -obrazovanie: sohranenie tradicij i novatorstvo: mater. XXXII nauch.-prakt. коп£ prof.-prepodavat. sostava akad.: V 2 ch. / ChGAKI. - Che^jabinsk, 2011. -СЬ 2. - S. 11-16.
11. Sultangareeva, R.A. Zhizn' cheloveka V obrjade [Tekst] / R.А.Sultangareeva. - Ufa: Gilem, 2006. - 343 s., ill.
12. Suhanov, I.V. Obychai, tradicii, obrjady kak social'nye javlenija [Tekst] / I.V.Suhanov. - Gor'kij: Volgo-yjatskoe кп. izd-vo, 1973. - 256 s.
13. Chetvertakova, Zh.V. Kul'turologicheskie podhody к metodologii izuchenija tradicij [Tekst] / Zh. V. Chetvertakova // Analitika kul'turologii: jelektronnoe nauchnoe izdanie. -2010. - № 1 (16), - http://analiculturolog.ru.
