CC BY
11
2. Tel'pov R.E., Sarajkin I.V. Nazvaniya territorij v drevnerusskih letopisyah. Nauchnye issledovaniya: ot teorii k praktike: materialy VIII Mezhdunarodnoj nauchno-prakticheskoj konferencii (Cheboksary, 07 iyunya 2016 goda): v 2 t. Cheboksary: CNS «Interaktiv plyus», 2016; T. 2; № 2 (8).: 43 - 48.
3. Novgorodskaya pervaya letopis' starshego izvoda. Novgorodskaya pervaya letopis' starshego i mladshego izvodov. Pod redakciej i s predisloviem A.N. Nasonova. Moskva, Leningrad: Izdatel'stvo akademii nauk SSSR: 13 - 99.
Статья поступила в редакцию 27.07.16
УДК 8.398.22
Chistobaeva N.S., Cand. of Sciences (Philology), Head of Department of Folklore, Folklore Sector, Khakass Research Institute
of Language, Literature and History (Abakan, Russia), E-mail: Chistobaeva-76@mail.ru
TRADITIONAL POETICS IN A. S. BURNAKOV'S EPOSES. The work focuses on a study of the poetic and stylistic system of heroic epos - 'алыптыи нымаха'. The object of the research is a typical place or a "Loci communes" characterizing a rapid growth, manhood, measure of a hero's adulthood. The analyzed sustainable poetic description is important in terms of a plot. Epic formulas, added to an analyzed typical place, explain early maturity of a warrior semantically (bogatyrki). The resulted examples are demonstrated by the poetic capabilities of narrators, their ability to use traditional epic clichés, elements of changing them and means to improvise. The improvisation in descriptions of every narrator is original, but in general the meaning of a text does not change, improvisations remain an epic tradition.
Key words: heroic epos, loci communes, epic formulas, epic motives, rapid growth, measure of a hero's adulthood, variation, linguistic peculiarities.
Н.С. Чистобаева, канд. филол. наук, зав. сектором фольклора ГБНИУ РХ «ХакНИИЯЛИ», г. Абакан,
E-mail: Chistobaeva-76@mail.ru
ТРАДИЦИОННАЯ ПОЭТИКА В СКАЗАНИЯХ А.С. БУРНАКОВА
В работе уделяется внимание исследованию поэтико-стилевой системы героического эпоса - 'алыптыю нымаха'. Объектом внимания является типическое место или «общее место», характеризующее быстрый рост, возмужание, меру взрослости главного героя. Анализируемое устойчивое поэтическое описание является важным в сюжетном отношении. Эпические формулы, включенные в анализируемое типическое место, семантически объясняют раннюю зрелость богатыря (богатырки). Приведённые в статье примеры демонстрируют поэтические способности сказителей, в умении широко использовать традиционные эпические клише, вносить в них элементы варьирования и проявляется высокое мастерство импровизации. У каждого сказителя-импровизатора описания своеобразны, но в целом смысл текста не меняется, импровизации остаются в рамках эпической традиции.
Ключевые слова: героический эпос, типическое место, эпические формулы, эпические мотивы, быстрый рост, мера взрослости богатыря, варьирование, языковые особенности.
Создание произведения героического эпоса и его исполнение всегда происходит в русле существующей эпической традиции. Об этом свидетельствует устойчивость идейно-эстетической системы жанра и характеристики образов. У каждого народа в эпосе имеется своеобразная, самобытная поэтическая фактура. Важными составляющими в устойчивости традиции являются типические места и эпические формулы. Эпическое произведение как в исполнении одного и того же сказителя, так и в разносюжетных сказаниях других исполнителей обладает определенным набором типических мест. Объектом внимания является типическое место или «общее место», характеризующее быстрый рост, возмужание, меру взрослости главного героя. Для анализа интересны героические сказания в исполнении А.С. Бур-накова в сравнении с другими хакасскими сказителями. В своём рассмотрении следуем структуре «Указателя типических мест героического эпоса народов Сибири (алтайцев, бурят, тувинцев, хакасов, шорцев, якутов)» разработанной Е.Н. Кузьминой. По мнению Е.Н. Кузьминой, «"общие места" тесно переплетаются с эпическими мотивами, по ходу повествования исполнитель прибегает к определенному набору типических мест и эпических формул, соответствующих тому или иному эпизоду. Если представить схематически внутреннюю связь структурных элементов эпоса, то возникает картина цепной связи мотивов, один мотив следует за другим» [1, с. 5]. Так, за мотивом первотворения следует мотив появления главного героя. Появление главного героя всегда связывается с чудесным рождением, что, в свою очередь, подтверждает последующее наречение богатыря (богатырки) и, как следствие, быстрый рост, возмужание, мера взрослости главного героя.
Предваряя анализ типического места, характеризующего быстрый рост, возмужание, меру взрослости главного героя, остановимся на биографии самого сказителя. Афанасий Семенович Бурнаков родился в 1910 году в улусе Мюзи Аскизского района. В автобиографии указано, что с19зб года по 1940 год Апанис Бурнаков работал в Хакасском национальном театре города Абакана. В 1957 году Апанис Бурнаков посетил Красноярск для участия на смотре самодеятельности, чуть позднее, дважды, в 1960 году и 1968 году, он ездил в Москву для записи в Дом зву-
козаписи, где на народном музыкальном инструменте - чатхане исполнял тахпахи 'лирические состязательные песни'. В 1970 году тахпахи в исполнении Апаниса Бурнакова получили первую премию в области и с этого времени стали регулярно печататься на страницах газеты «Ленин чолы».
Как и всякий знаток устного народного творчества хакасов, Апанис Семенович знал много русских, хакасских сказок, кип-чо-охов, быличек, тахпахов и др. Что же касается алыптых нымахов, с детских лет Апанис Бурнаков героические сказания слышал от таких известных сказителей как Мачис Тодинов (с. Нижняя-Тёя) Матрах Кичеев (с. Верх-Тея), Тохчинах Албычаков (с. Верх-Тея).
Известно, что во многих этнических культурах значительную роль в формировании сказителей играла семейная традиция. Передача исполнительского искусства от старших к младшим была одной из распространенных форм сохранения, продолжения и развития фольклорного творчества. А.С. Бурнаков научился играть на хомысе примерно в 10 - 12 лет, научился от своего отца. Деда его звали Сабраска, он тоже был сказителем. Горловым пением увлёкся очень рано. В детстве сказывал своим сверстникам-ребятам. Апанис Семенович часто сказывал героические сказания своим односельчанам в зимние вечера или на похоронах, во время охоты и т. д.
В «Указателе типических мест героического эпоса народов Сибири (алтайцев, бурят, тувинцев, хакасов, шорцев, якутов» [1, с. 2005], разработанном Е. Н. Кузьминой, анализируемое поэтическое описание имеет индекс П.А.3.
В героических сказаниях хакасов иногда П.А.2. наречению имени богатыря (богатырки) предшествует типическое место П.А.3. быстрый рост, возмужание, мера взрослости главного героя. Так в сказании «Старик Ах Хан на бело-буланом коне» в исполнении А.С. Бурнакова встречается именно такой случай:
Как показал анализ, данное типическое место включает в себя две традиционные эпические формулы, характеризующие быстрый рост и меру взрослости богатыря: 1. Пiр хонза, пiр частый, / 1К хонза iкi частыиа тЦй. - 'Одну ночь ночевал, [как] годовалый [ребенок], / Две ночи ночевал, подобен двухлетнему [ребенку]' [2, Ах хан апчах, с. 12, Н.Чистобаева]. Данная эпическая формула этим чудесным ростом семантически объясняет
nip хонза, nip частый iKi хонза iKi частыиа тр. Пола пола килгенде Парчан нимеж nrnin
Парчан нимеж оуарып чоохтанар полды.
- Йа, аиау, Tin, одырадыр,
Хайди мин ариа чон аразынха чjpзем,
Ады-солам чох чjpем.
Ады-соламны адариа саиынминчазар ба?
- Йа, палам-иркем, ады-солау адарбыс Ам даа син rniraiy,
Ахсы-сeдiy арааллах Ариа-мойныу тыыиалах. Ады-солау адап пиpеpбiс. [2, Ах Хан апчах, с.12]
Ночь ночевал, [как] годовалый [ребенок] Две ночи ночевал, подобен двухлетнему [ребенку]. С течением времени, Все узнавая,
Все понимая, стал говорить.
- Да, дедушка, - говорит, Как же я среди всего народа Без имени буду.
Имя-прозвище не хотите ли назвать?
- Да, дитя мое, имя-прозвище назовем Ты еще маленький,
Еще молоко на губах не обсохло, Шея, спина не окрепли. Имя-прозвище назовем. [пер. Н. Чистобаева]
раннюю зрелость богатыря (богатырки). Она встречается в с героических сказаниях в исполнении Е.Н. Кулагашевой, С.П. Кады-шева, С.В. Абумова и др. Чаще всего она встречается в более сокращенной форме, например, Еш хониан. / Еш хонианда, еш частый пол париан. - 'Три [ночи] ночевал. / Три ночи ночевал, трехлетним стал' [3, Ай Ханат, с. 3, пер. Н. Чистобаева]. Варьирование идёт в основном за счет использования грамматических показателей глаголов и включением послелога тЦй 'похожий, подобен', применением количественных числительных. В репертуаре С.В. Абумова представлена иная эпическая формула: niр оолах пала таап алтыр, /к/'р/нп, пiр-eс кенге чит партыр. / Ах Ханныу палазы т/р/п, / ес кенге чит париан. - '[Ах Аланхо] сына родила, оказывается' / как родила дня три прошло. / Сын Ах Хана, родившись, / Три дня прошло' [4, Палазы чох Ах Хан, с. 16, Н. Чистобаева]. В общем, семантика данной формулы - сказочно быстрый рост богатыря. Данное типическое место узнаваемо за счёт опорных ключевых слов, означающих отрезок времени, в течение которого происходит чудесный рост главного героя.
2. Ахсы-сед/у арааллах, / Ариа-мойныу тыыиалах. / Ады-солау адап пирерб/с. - 'Еще молоко на губах не обсохло, / Шея-спина не окрепли. / Имя-прозвище назовем' [2, Ах Хан, с.12, пер. Н. Чистобаева]. Вторая эпическая формула также является традиционной. В эпосе это одно из самых вариативных эпических описаний, в котором заключена мысль о несовершеннолетии богатыря (богатырки). В эпосе одновременно с богатырским младенцем рождается в табунах жеребенок определенной масти. И если описывается несовершеннолетие богатыря (богатырки) подобной эпической формулой, то эти же признаки, как правило, переносятся на богатырского жеребёнка, предназначенного стать жизненным спутником героя, например, Алтын 1ргек чоохтапча: / Син, тискер тект/г ах ой чабаиы / Минi цд/р/п ойлардау, / Позыуныу харнына сы-дап полбассыу. / Хуруи ла харын, / Чид/нзе чидекке килбинче. / Серзе, паспинча. - 'Алтын Эргек говорит: / Ты, двухлетний бело-буланый жеребенок с обратным волосяным покровом, / Вместо того, чтобы поднять меня и скакать, /[Ты], свой живот поднять не сможешь. / Один живот торчит, / Если вести
Библиографический список
на поводу, то не идет. /Если погонять, то не идет' [2, Ах Хан, с.16, пер. Н. Чистобаева].
Эпическая формула А.С. Бурнакова отличается от других тем, что употреблены парные словосочетания со значением собирательной множественности, иной синонимичный глагол тыыиалах 'ещё не окреп' в форме причастия прошедшего еще не осуществленного действия на (- иалах /- гелек). Эта эпическая формула встречается в героических сказаниях в исполнении П.В. Курбижекова, С.П. Кадышева, Н.А. Попиякова, М.К. Добро-ва, И.С. Абжилаева и др. Например, у сказителя П.В. Курбижекова эпическая формула, характеризующая меру взрослости богатыря, отличается от других новой строкой, но, она узнаваема за счет устойчивого словосочетания, синонимичного глагола.: Ахсыуар cydi араалахха / Ариал чирiнзер хай парарзар? - 'Еще молоко на губах не обсохло, / На чужбину зачем Вам ехать?' [5, Ай-Хуучин, с. 370, пер. В. Е. Майногашева]. У сказителя С.П. Кадышева данная эпическая формула представлена так: Иркем-кинхем, ахсыу сeдi арыбаан, / Ариау-мойны хатпаан. -'Милый мой, /Еще молоко на губах на обсохло, / Твоя шея-спина не окрепли' [3, Ай Ханат, с. 10, пер. Н. Чистобаева]. В данном случае различия наблюдаются в использовании синонимичного глагола с семантикой 'становится крепче', букв. 'затвердевать'. Как показал анализ, в эпической формуле, характеризующей меру взрослости главного героя, как правило, у разных хакасских сказителей синтаксическая конструкция остается неизменной. Обычно, эти типически места встречаются по ситуации, когда юный возраст главного героя недостаточен для самого первого подвига в жизни.
Приведённые примеры демонстрируют поэтические способности сказителей, в умении широко использовать традиционные эпические клише, вносить в них элементы варьирования и проявляется высокое мастерство импровизации. Несмотря на общие места, у каждого сказителя-импровизатора описания своеобразны, отличны, хотя в целом смысл текста не меняется. Применение сказителем разных эпических формул, устойчивых оборотов, словосочетаний не нарушает единства поэтического впечатления, а способствуют созданию гармонии в фольклорном произведении.
1. Кузьмина Е.Н. Указатель типических мест героического эпоса народов Сибири (алтайцев, бурят, тувинцев, хакасов, шорцев, якутов). Новосибирск: Издательство СО РАН, 2005.
2. «Ах ой аттыи Ах Хан апчах» - «Старик Ах Хан на бело-буланом коне» (запись сделана Субраковой О.В. от сказителя Бурнакова А.С. 1972). Рукописный фонд ХакНИИЯЛИ. Ф. 1; Оп. 1; Д. 74; Л. 105.
3. «Ещ ^лге читкен ой аттыи Ай Ханат» - Ай Ханат на бело-буланом коне» (записано Тачеевой Т. Г. от сказителя Кадышева С. П. 10-12 июля 1958). Рукописный фонд ХакНИИЯЛИ. Ф. 1; Оп. 1; Д. 16; Л. 125.
4. «Палазы чох Ах Хан» - «Бездетный Ах Хан» (записано Субраковой О. В. от сказителя Абумова С. В. 20-22 декабря 1972). Рукописный фонд ХакНИИЯЛИ. Ф. 1; Оп. 1; Д. 682; Л. 111.
5. Хакасский героический эпос «Ай-Хуухин». Запись и подготовка текста, перевод, вступительная статья, примечания и комментарии. В.Е. Майногашевой. Памятники народов Сибири и Дальнего Востока. Новосибирск: Наука, 1997; Т. 16.
References
1. Kuz'mina E.N. Ukazatel' tipicheskih mest geroicheskogo 'eposa narodov Sibiri (altajcev, buryat, tuvincev, hakasov, shorcev, yakutov). Novosibirsk: Izdatel'stvo SO RAN, 2005.
2. «Ah oj attyu Ah Han apchah» - «Starik Ah Han na belo-bulanom kone» (zapis' sdelana Subrakovoj O.V. ot skazitelya Burnakova A.S. 1972). Rukopisnyj fond HakNIIYaLI. F. 1; Op. 1; D. 74; L. 105.
3. «Esch tjlge chitken oj attyu Aj Hanat» - Aj Hanat na belo-bulanom kone» (zapisano Tacheevoj T. G. ot skazitelya Kadysheva S. P. 10-12 iyulya 1958). Rukopisnyj fond HakNIIYaLI. F. 1; Op. 1; D. 16; L. 125.
4. «Palazy choh Ah Han» - «Bezdetnyj Ah Han» (zapisano Subrakovoj O. V. ot skazitelya Abumova S. V. 20-22 dekabrya 1972). Rukopisnyj fond HakNIIYaLI. F. 1; Op. 1; D. 682; L. 111.
5. Hakasskij geroicheskij 'epos «Aj-Huuxin». Zapis' i podgotovka teksta, perevod, vstupitel'naya stat'ya, primechaniya i kommentarii. V.E. Majnogashevoj. PamyatnikinarodovSibiriiDal'nego Vostoka. Novosibirsk: Nauka, 1997; T. 16.
Статья поступила в редакцию 29.07.16
УДК 81'282.2
Volkova N.A., Cand. of Sciences (Philology), senior lecturer, Department of Russian Language and Literature, Gorno-Altaisk
State University (Gorno-Altaisk, Russia), E-mail: volkova_n.altay@mail.ru
DISTINCTIVE FEATURES OF A CATEGORY OF GENDER OF NOUNS IN THE RUSSIAN DIALECTS OF ALTAI (FROM MATERIALS OF "THE TALITSKY DICTIONARY"). The work characterizes general features and properties of a dialect speech that may cause changes and variability of the Russian categories and forms of nouns in the Russian national dialects. The work also studies isolated incidents of changes of features of category of gender in Talitsky dialect. The research is performed with reference to materials in the "Talitsky Dictionary", reflecting lexicon of dialects of a region in the Russian Altai. The research reveals a number of features in actualization of the category of noun gender in comparison with the literary Russian language.
Key words: dialects, Russian dialects, category of noun gender, dialect variants.
Н.А. Волкова, канд. филол. наук, доц. каф. русского языка и литературы, Горно-Алтайский государственный
университет, г. Горно-Алтайск, E-mail: volkova_n.altay@mail.ru
ОСОБЕННОСТИ КАТЕГОРИИ РОДА СУЩЕСТВИТЕЛЬНЫХ В РУССКИХ ГОВОРАХ АЛТАЯ (НА МАТЕРИАЛЕ «ТАЛИЦКОГО СЛОВАРЯ»)
Данная работа характеризует общие свойства диалектной речи, обусловливающие определённые изменения, вариативность общерусских категорий и форм существительных в русских народных говорах, а также частные особенности категории рода, присущие талицким говорам. Работа выполнена на материале «Талицкого словаря», отражающего диалектную лексику говоров отдельного региона Алтая. Исследование позволило выявить ряд особенностей в реализации категории рода существительных в сравнении с литературным языком и выделить шесть групп существительных, в которых наблюдается мена рода.
Ключевые слова: диалекты, русские говоры, категория рода имени существительного, диалектные варианты.
Характерным признаком длительного и сложного пути развития русского языка является неравномерность участия в этом процессе отдельных диалектов, которые под воздействием определённых условий в тот или иной исторический период могли обособляться, сохраняя тем самым такие явления, которые были присущи языку в прошлом, но в настоящем литературным языком утрачены.
Актуальность темы статьи обусловлена интересом учёных к исследованию русских говоров в разных аспектах (О.И. Блинова [1; 2], О.Н. Мораховская [3], С.В. Бромлей [4], И.А. Букринская [5], И.А. Вещикова [6], И. Исаев [7], Л.Ю. Зорина [8], Л.Э. Кал-нынь [9], Л.И. Шелепова [10] и др.), а также недостаточностью исследований, касающихся грамматических особенностей на материале русских говоров Алтая. Изучение диалектной лексики даёт обширный материал для исследований разных аспектов. В частности, на примере талицких говоров были проведены исследования лексики в аспекте отражения языковой картины мира [11; 12], однако грамматические особенности талицких говоров специальному изучению и описанию на конкретных примерах не подвергались.
Цель работы - с помощью приёма сплошной выборки выявить диалектные лексемы, имеющие грамматические особенности рода имён существительных, систематизировать и описать их. Материал исследования взят из «Талицкого словаря» [13], который был создан и разработан доцентом кафедры русского языка Горно-Алтайского пединститута (сейчас - университета) Валентином Николаевичем Богдановым. В словаре отражён материал, собранный в диалектологических экспедициях В.Н. Богдановым и студентами Горно-Алтайского пединститута в 1959 - 1961 гг. Позже эту работу по собиранию материалов и подготовке словаря продолжили ученики В.Н. Богданова, преподаватели Горно-Алтайского пединститута Г.В. Луканина и В.Я. Сени-на. Все собранные материалы (записи от руки и на магнитной ленте) обрабатывал и распределял в пронумерованные личные дела информантов В.Н. Богданов. На этой основе была составлена уникальная картотека-словник диалектной речи русского населения Талицкого сельсовета (позже - сельские поселения Усть-Канского района Республики Алтай). В картотеке представ-
лена вся информация о слове: исходная форма, грамматические показатели, толкование значения. В.Н. Богданов, разрабатывая структуру словаря, стремился приблизить её к структуре сводного «Словаря русских народных говоров» Ф.П. Филина, имея в виду включение талицкого материала в этот сводный общерусский диалектный словарь. В небольшом объёме словарные статьи «Талицкого словаря» были включены в словарь «Русских народных говоров». Образцы талицкого говора представлены в учебных хрестоматиях Р.Т. Гриб, Г.Г. Мельниченко.
Материал для «Талицкого словаря» собирали в 12 населённых пунктах Талицкого сельсовета Усть-Канского района. «Были проанализированы сотни рабочих тетрадей учащихся местных школ, их экзаменационные изложения и сочинения, заявления и письма жителей, протоколы собраний, стенные газеты и многие другие документы. Некоторые сведения по лексике были собраны учителями школ» [11, с. 6]. В состав Талицкого словаря включены только диалектные слова и фразеологические единицы, отражающие быт и производственную деятельность местного населения.
В предисловии к словарю отмечается, что в Талицком сельсовете несколько говоров. Учёными установлено, что на Алтае было несколько колонизационных волн. Начало заселения относится к самому концу XVII - началу XVIII в. Самыми ранними поселенцами были выходцы северных территорий Западной Сибири, которые, в свою очередь, были когда-то жителями северно-русских европейских губерний (Архангельской, Вологодской, Вятской и др.). Позже к ним стали приселяться выходцы из южнорусских губерний (Орловской, Тамбовской, Воронежской). После отмены крепостного права безземельные крестьяне хлынули в Сибирь. Если по берегам больших и малых рек компактно селились севернорусы, то в степной части Алтая - преимущественно выходцы южнорусских губерний. Сейчас на Алтае преобладает бывшее южнорусское население, которое пришло в разное время. В XVIII в. на Алтае появились русские переселенцы, жившие некоторое время в Польше. Они получили название «поляки». Ранние южнорусские переселенцы приселялись к се-вернорусам, в результате сформировался говор, близкий к среднерусскому типу.
