CC BY
37
экология и природопользование
традиции природопользования горцев центрального И восточного КАВКАЗА: ЭМпИРИЧЕСКИй ОпЫт и устойчивое развитие региона
А.Д. Липкович, Т.А. Липкович
Традиционному природопользованию народов России в последние годы посвящается большое количество публикаций [1-4]. Как правило, в качестве носителей традиционного природопользования рассматриваются малочисленные народы Крайнего Севера. Именно в этом природном регионе выделяются территории традиционного природопользования, а населяющие его этносы являются субъектом действия Федерального Закона "О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации" [5]. В Европе большое внимание уделяется сохранению исторических окультуренных ландшафтов, уникальных "национальных пейзажей" [6-9].
Традиционное природопользование и образованные в результате его многовековой реализации исторические окультуренные ландшафты представлены в восточной и центральной части горного российского Кавказа.
Настоящая статья является результатом обследования авторами ряда памятников и территорий. значительная часть полевых материалов была собрана в ходе выполнения инициативного исследовательского проекта, финансировавшегося Глобальным Экологическим фондом, реализованного в 1998-2001 гг. группой сотрудников Северо-Осетинского государственного природного заповедника под руководством А.Д. Липковича. Кроме того, авторами проводились полевые натурные обследования в Алагирском и Куртатинском ущельях РСО-Алании в июле-августе 2002 г.
Липкович Александр Давидович - кандидат биологических наук, ведущий научный сотрудник Южного научного центра РАН;
Липкович татьяна Алексеевна - преподаватель экологических основ природопользования Ростовско-го-на-Дону автотранспортного колледжа.
и в ущелье Аварское Койсу Республики Дагестан в январе 2003 г. Использованы сообщения информаторов из числа местных жителей: Ахсарбека Ботоева, Сослана Сохиева, Насру-лы Насрулаева. Эти люди принимали участие во многих полевых выходах, показывали авторам известные им объекты. Непосредственное участие в полевых работах на территории РСО-Алания и теоретическом осмыслении их результатов принимали ведущие научные сотрудники Северо-Осетинского заповедника П.И. Вейнберг и К.П. Попов. Всем им авторы выражают искреннюю благодарность.
РЕТРОСПЕКТИВНЫЙ АНАЛИЗ
СИСТЕМЫ ТРАДИЦИОННОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ В ГОРНОЙ ОСЕТИИ
Наиболее древние следы пребывания людей на территории нынешней Республики Северная Осетия - Алания, зафиксированные в палеолитических слоях пещеры Мыштулагты лагатат (пещера ласок), датируются V тыс. до н.э. [10]. В то время обитавшие здесь люди вели образ жизни охотников и собирателей, полностью зависели от окружавшей дикой природы и жили в постоянной борьбе за существование.
Скотоводство стало развиваться на территории Северного Кавказа около четырех тысяч лет назад. В III тысячелетии до н.э. на территории нынешней Северной Осетии уже существовало отгонное скотоводство и в качестве пастбищ использовались высокогорные луга [10]. Однако важное хозяйственное значение оно приобрело только с рубежа н.э. С этого времени в горных системах нынешней РСО-Алании человек перестал быть просто одним из видов фауны, а деятельность его все более стала приобретать характер мощного геоэкологического фактора.
Пресс хозяйственной деятельности, внес неизбежные изменения в ход естественного развития природных сообществ (сукцессий), но не поменял их общей направленности. Можно сказать, что человеческое общество того времени находилось в динамическом равновесии со средой обитания [10].
В настоящей публикации рассматривается период существования системы традиционного природопользования, складывавшейся из пастбищного животноводства, террасного земледелия, лесопользования и охоты.
Традиционными можно считать методы животноводства, практиковавшиеся, по-видимому, до выделения осетинам земель на равнине, т.е. до реформы 1864-1865 гг. Переселение же алан в горы и, тем самым, начало образования осетинского этноса происходило в XII в. [11]. С этого периода и вплоть до присоединения Осетии к России равнинная часть современной северной осетии находилась в руках кабардинских феодалов, либо других народов, населявших Предкавказье, о чем свидетельствуют старые названия Наклонной Осетинской равнины, такие как Малая Кабарда или ногайская степь, развалины населенных пунктов и погребения [12]. Следовательно, период традиционного животноводства для нашего исследования можно ограничить ХП-ХУП вв.
Создававшаяся коллективным опытом десятков поколений традиционная система природопользования была, по-видимому, экологически оптимальной.
В горной Осетии можно выделить три отличающиеся по природным условиям зоны горских поселений.
Первая охватывает Скалистый хребет и прилегающие к нему с севера и юга продольные депрессии. Долины межу Пастбищным и Скалистым хребтами были северным и самым нижним пределами оседлого населения осетин в Алагирском и Куртатинском ущельях. В первом это было село Тамиск, во втором - несколько сел, ныне объединяемых под общим названием Карца. Основная особенность этой зоны - относительно сухой климат с небольшим количеством осадков, как зимой, так и летом. Большое количество естественных укрытий для скота - гротов, навесов, пещер, образованных
в результате карстовых процессов. Высоты от 1 000 до 3 000 м н.у.м.
Вторая зона охватывает глубинные районы Бокового хребта, сложенного кристаллическими породами (селения Цей, Бад, Андиатикау). Рельеф здесь гораздо более расчлененный, осадков больше. Естественных укрытий намного меньше. Высоты - 1 200-3 500 м н.у.м.
Третья зона включает южную депрессию между Боковым и Водораздельным хребтами, называемую Туалией. Перепады температур здесь наиболее резки, а высота снежного покрова больше, чем в предыдущих зонах. Естественных укрытий почти нет из-за сравнительно небольшой скалистости и распространения кристаллических сланцев. Высоты - от 1 750 до 3 500 м н.у.м. (селения Нар, Зарамаг, Згил, Абайтикау, Тиб, Тли и др.).
Указанные особенности природных условий определяли плотность населения, а также становление трех моделей пастбищного животноводства, которое было основой экономики [13]. Земледелие могло быть лишь вспомогательным, так как доля пахотных земель составляла в среднем 5-10 % от всех угодий [14].
Все пространственное устройство вмещающего этнос ландшафта складывалось в экологически обоснованную систему. Французским исследователем А. Леруа-Гураном описаны две основные модели конструирования пространства и времени родовым коллективом: маршрутная и радиальная. "Маршрутное восприятие характерно для кочевого образа жизни, в то время как радиальное присуще оседло-земледельческому быту" [15]. В исследуемом регионе мы сталкиваемся с элементами, как первой, так и второй моделей. центрами радиальной модели служили постоянные села и временные сезонно обитаемые жилища на летних пастбищах, связанные системой дорог и троп различного значения.
Показательно пространственное расположение жилых комплексов, святых рощ, пахотных земель, сенокосов и пастбищ. Как правило, в скалистых ущельях священные рощи располагались выше селения, под крутыми скалами и таким образом защищали сами села, поля и другие прилегающие угодья от действия склоновых процессов (рис. 1, 2).
Рис. 1. Схема расположения типичного горского поселения в полосе солнечных долин: а - зона активного течения склоновых процессов; б - полоса леса, смягчающая действие склоновых процессов; в - зона расположения поселений и пахотных земель; 1 - селение; 2 - земельные террасы; 3 - священный лес; 4 - "дзуар" - святилище у скотопрогонной тропы; 5 - скотопрогонная тропа; 6 - луга северного склона; 7 - сенокосы; 8 - волок сеноспуска; 9 - святое место на перевале в священном лесу;
10 - некрополь; 11 - ручей
Рис. 2. Расположение селения (Шахуг-кад) под куэстами скалистого хребта (гора Кион-хох) в Садоно-Унальской котловине северной юрской депрессии (пояс "Солнечных долин") (Прорисовка по зимней фотографии): 1 - башенно-жилищный комплекс селения; 2 - заброшенные земледельческие террасы; 3 - полоса соснового леса; 4 - скальный массив; 5 - конусы выноса снежных лавин; 6 - древняя кладка, предохраняющая дорогу от склоновых процессов; 7 - некрополь (могильные склепы)
В среднегорном ярусе, где для рек характерен высокий уровень паводка, вызывающего активную абразию берегов, поселения располагались не в поймах рек, а на выполо-женных склонах на безопасном удалении от зоны действия водной эрозии. таковы селения пояса "солнечных долин" под куэстами Скалистого хребта (Биз, Верхний Мизур, Луар, Ксюрт и др.).
В ярусе высокогорий пологого Водораздельного хребта, где для рек не характерны высокие уровни паводков, селения нередко были расположены на небольших возвышениях вблизи водотоков (рис. 3). Примерами такого расположения могут служить селения Лисри, Андиатикау, Бугультыкау, Хилак, Ко-лотикау.
Рис. 3. Расположение селения (Лисри) в долине реки Мамисондон в высокогорье Водораздельного хребта (Прорисовка по фотографии): 1 - комплекс жилых и оборонительных построек; 2 - кладбище; 3 - святое место (дзуар); 4 - поля и огороды на террасированных склонах; 5 - дорога (Военно-осетинская дорога); 6 - селение Калак; 7 - древние земледельческие террасы
Эмпирический опыт многих поколений горцев помогал выбирать для поселений места безопасные не только от действия речной эрозии и паводков, но и от действия склоновых процессов, повторяющихся со значительными временными интервалами: селевых потоков,
оползней, подвижек ледников. Не случайно при катастрофическом сходе ледниковой лавины в Кармадонском ущелье в сентябре 2002 г. не пострадало ни одно традиционное горское поселение.
Немаловажным аспектом приспособления к природным условиям является мифологическое сознание. Именно мифотворчество горцев населило многие урочища и ущелья различными "святыми", покровительствующими тем или иным силам природы, различным кругам населения. Придание им статуса святых мест, где запрещалась рубка деревьев и ограничивалась охота, создало имевшую религиозную окраску, сеть охраняемых территорий, игравшую определенную роль в сохранении экологического баланса.
только в двух рассматриваемых ущельях учтено 35 священных рощ и 35 отдельно стоящих священных деревьев. В годы развития традиционного природопользования эта сеть была значительно насыщеннее [16]. Интересно указание Иоганна Бларамберга на существование в Куртатинском ущелье священной пихтовой рощи: "Фиак-дон около поселения Нижний Хилак течет между отвесными высокими скалами; около поселения на правом берегу есть священная пихтовая роща. В двух верстах ниже этой деревни есть развалины древней стены, над которой возвышаются башни; стена была построена древними правителями грузии, чтобы закрыть проход над Фиак-доном" [17]. Книга И. Бларамберга написана в 1834 г. Ко времени нашего обследования от пихтовой рощи не осталось никаких следов, башни у древней стены разрушены, а описанная в приведенной цитате местность полностью безлесна.
Коллективная мудрость многих поколений горцев брала под религиозную охрану и наделяла священной силой наиболее экологически важные насаждения. Опыт показывал, что нарушение традиций и сведение священных рощ приводило к бедствиям жителей селений, подвергавшихся действию селей, оползней, камнепадов, снежных лавин.
Именно прочность народных традиций позволила сохранить до наших дней многие ценнейшие объекты природы, вошедшие в состав современных особо охраняемых территорий. На исследуемом пространстве это лес на поляне Реком в Цейском ущелье, вошедший в состав охранной зоны Северо-Осетинского государственно-
го заповедника, урочища Сидан и Шуби, ставшие частью его основной территории, государственный памятник природы "Роща Хетага".
В.В. Маркович отмечал, что даже высокая плата, предлагавшаяся администрацией Садонского рудника за лесоразработки в считавшемся священным урочище Сидан Ала-гирского ущелья, мало привлекала местных жителей. Те же, кто, несмотря на традиционные запреты, принял участие в рубке леса, по убеждению большинства земляков должны понести тяжелые наказания (потерять зрение или умереть от болезней) [18].
Наиболее крупной и известной среди осетин является священная "Роща Хетага", расположенная на Наклонной Осетинской равнине вблизи села Суадаг. Ее площадь составляет 14 га. Насколько сильны в осетинском народе религиозные природоохранные традиции, можно судить по тому факту, что, несмотря на многочисленные попытки местного руководства в годы советской власти уничтожить "Рощу Хетага" как "пережиток язычества", этот памятник был сохранен [19]. К сожалению, не уцелела обширная коллекция черепов и рогов жертвенных животных, скопившаяся за века в этой роще. Весь костный материал в порядке "борьбы с предрассудками" был вывезен на костеобжигательные заводы. Исследование краниологического материала из других святилищ позволило выявить много интересных моментов истории фауны. Из этих коллекций были впервые описаны черепа аборигенного кавказского зубра и кавказского лося [20].
Можно сказать, что сеть священных рощ и урочищ в совокупности с землями различного хозяйственного освоения составляла основу экологического каркаса природопользования - далекий прообраз того, к чему призывает современная теоретическая экология [21].
Нарушение этой системы произошло в XIII веке из-за притока в горы многочисленного населения средневекового аланского государства, разгромленного татаро-монгольскими войсками. С приходом в горы алан, сохранивших навыки и приемы земледелия, сформировавшиеся на плодородных равнинах центрального Предкавказья, стало интенсивно развиваться горное террасное земледелие [22]. В.А. Кузнецов считает, что "в целом после татаро-монгольского нашествия земледелие в
горах находилось на более высоком уровне, чем на равнине" [23]. Нагрузка на природные экосистемы многократно возросла. Под воздействием охоты и пищевой конкуренции домашних копытных стремительно снижалась численность диких животных. По-видимому, в XVIII в. открылся счет истребленным видам. Первыми в этом списке стали крупные звери, оказавшиеся наиболее уязвимыми перед лицом происходивших перемен: кавказский зубр и кавказский лось. Тогда же были истреблены бобры, водившиеся до того времени в низовьях Терека. С проникновением в горы огнестрельного оружия, темпы истребления диких животных еще более возросли [20]. Усиливался пресс и на растительный покров. С конца XVIII и в начале XIX вв. началось переселение осетин на равнину, сопровождавшееся сведением лесов. Так, ботаник Н.И. Кузнецов писал, что еще недавно почти вся Владикавказская равнина была покрыта лесом, и нынешняя степная растительность заселила эту равнину лишь недавно, после уничтожения лесов местным населением. Среди степной растительности попадается немало представителей лесной полосы, еще не вполне вытесненных степными формациями [24].
Наиболее быстрыми темпами разрушение природных экосистем стало происходить в ХХ в. в связи с освоением горнорудных богатств Осетии. В 1839 г. началась разработка Садонского месторождения полиметаллических руд. Для нужд рудника хищнически вырубались леса цейско-Касарской лесной дачи, о чем свидетельствуют описания очевидцев [18, 25].
В ослаблении к настоящему времени религиозных природоохранных традиций большую роль сыграло принудительное выселение жителей многих горных сел Алагирско-го ущелья на равнину в послевоенные годы. Нарушение цепи коллективной памяти горцев привело не только к ослаблению религиозных традиций, но и к разрушению системы традиционного природопользования.
В наши дни в горной Осетии возможно лишь ретроспективное восстановление схемы традиционного природопользования по сохранившимся памятникам, литературным источникам и сведениям информаторов.
В горном Дагестане, в отличие от Осетии, имеются районы, где традиционная система хозяйства не разрушалась. До настоящего времени сохранились обрабатываемые
традиционными орудиями земледельческие террасы, молотильные дворики-тока, водяные мельницы, продолжает использоваться сеть скотопрогонных троп, сенокосов и сено-спусков. Конечно, и здесь многие горные селения опустели и превратились в руины. Однако можно говорить о существовании традиционной системы ведения хозяйства, дожившей до начала XXI в.
ТРАДИЦИИ ГОРНОГО ПРИРОДОПОЛЬЗОВАНИЯ В УЩЕЛЬЕ АВАРСКОЕ КОЙСУ РЕСПУБЛИКИ ДАГЕСТАН
Наши наблюдения проводились в окрестностях селений Магитль, Кособ, Росноб и носят предварительный характер. Малочисленное население горных селений этой части Дагестана продолжает жить в значительной степени за счет скотоводства и террасного земледелия. В последние десятилетия после развала колхозной системы и возрастания безработицы роль традиционного хозяйства в жизни обитателей этих селений снова увеличилась.
Особенности орографии и растительности района определяют состав стада домашних животных сельчан. Большая крутизна склонов, скалистость, отсутствие доступных высокотравных сенокосных лугов не позволяют держать большое количество крупного рогатого скота. Основу стада составляют овцы и козы. Лошади практически не содержатся.
На террасированных склонах выращивается ячмень и овощные культуры. Для пахоты и других видов работ используются упряжные быки. Особый интерес представляет использование в современном хозяйстве таких старинных орудий, как молотильные доски. Обмолот ячменя производится в специально построенных молотильных двориках - токах, представляющих круглое пространство, ограниченное каменной кладкой. В центре дворика расположен каменный столб, высота которого равна высоте ограничивающих дворик стен. Со стен на центральный столб кладутся жерди, на которые помещается копна ячменя.
Во время молотьбы (мы наблюдали ее в январе) ячменные колосья рассыпаются по всему дворику. Пара быков, запряженных в молотильные доски, водится вокруг центрального столба. Архаичность элементов упряжи быков и самих молотильных досок такова, что эти орудия и упряжь практиче-
ски не изменились с добиблейских времен. Молотильные доски известны в Дагестане по археологическим находкам, датируемым ГУ-Ш вв. до н.э. [26]. Наблюдавшиеся нами в действии в селении Магитль молотильные доски представляли собой две широкие доски с загнутыми и слегка заостренными передними концами. С рабочей стороны в досках сделаны углубления, в которые вставлены кварцевые камни (рис. 4).
а б
Рис. 4. Молотильные доски (а) и общий вид досок с ярмом для волов (б), селение Магитль
По сведениям местных жителей, в более высокогорных районах (окрестности селения Тлярата), где большое распространение имеют субальпийские луга, население держит лошадей, а на террасированных склонах возделывает рожь, так как ячмень там не растет из-за более низких температур.
Большая скалистость района наблюдений приводила к уязвимости селений от камнепадов. Это вызвало понимание важности лесонасаждений над селами, как полосы, ограждающей их от опасности.
Н.И. Насрулаев рассказал о возникновении священного дерева над селением Магитль. Со слов стариков этого села (уроженцем которого он является) известно, что оно страдало от частых камнепадов. Жители даже собирались переселяться в другое более безопасное место. Пригласили муллу и попросили прочитать молитву об ограждении села от камнепадов. Мулла поднялся на склон выше села, и прочитал молитву. С тех пор место, где он молился, объявлено святым, а растущее там дерево клена считается священным. В кустарниково-лесной полосе было запрещено заготавливать дрова, обламывать ветви. На святом месте - нагромождение
камней, в которые воткнут шест с флагом. Таким образом, религиозный запрет на сведение лесонасаждений помог защитить село от камнепадов.
Пространственное расположение селений, земледельческих террас, скотопрогонных троп, сенокосов складывается в экологически продуманную оптимальную систему, обеспечивающую долгосрочное неистощитель-ное природопользование. Как и в случае с ретроспективно восстановленной системой традиционного природопользования в горной Осетии, можно говорить о существовании экологического каркаса природопользования, как пространственной системы хозяйственно освоенных территорий различного назначения, чередуемых с участками, на которых хозяйственная деятельность ограничена.
Также выделяются территории с различными моделями пастбищного животноводства и террасного земледелия в зависимости от природно-климатического районирования. В отличие от гор Северной Осетии, в Дагестане эта система еще действует. Однако быстрое сокращение населения в горных селениях и трудоемкость реализации традиционных способов ведения хозяйства в ближайшие годы приведут к ее разрушению.
В федеральном законе "Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации" традиционное природопользование раскрывается как "исторически сложившиеся способы освоения окружающей природной среды на основе долговременного, экологически сбалансированного пользования главным образом возобновляемыми природными ресурсами без подрыва способности к устойчивому воспроизводству и снижения разнообразия природных ресурсов", а традиционный образ жизни коренных малочисленных народов Севера как "способ существования, основанный на историческом опыте их предков в области природопользования, социальной организации, проживания, на самобытных культуре и обычаях, религиозных верованиях" [27].
По нашему мнению, районы внутреннего Дагестана, в которых сохранились традиционные формы ведения хозяйства, вполне могут соответствовать статусу территорий традиционного природопользования, как "особо охраняемые природные территории, образованные для ведения традиционного
природопользования и традиционного образа жизни ..." [5].
Этнические группы, ведущие традиционное хозяйство, должны пользоваться всеми правами и льготами, предусмотренными законодательством для малочисленных народов - носителей традиционного природопользования. Без такого отношения и понимания высокой культурной ценности фрагментарно сохранившейся системы традиционного природопользования горных народов Дагестана сохранение ее вряд ли возможно.
Территории, о которых идет речь, являются важными и в сохранении биологического разнообразия. Это основное место обитания российской популяции кавказского безоарово-го козла, многих видов редких и исчезающих животных и растений. Именно разрушение традиционного уклада жизни горцев привело к быстрому, если не катастрофическому сокращению численности редких видов животных, сведению лесов, нарушению экологического баланса. Сохранение уникальной биоты уязвимых горных экосистем Дагестана возможно при условии понимания ценности исторических традиций природопользования и их бережного сохранения.
Учитывая уникальность как природной составляющей, так и не имеющей аналогов в современной Европе действующей модели традиционного хозяйства, к рассматриваемой территории полностью подходит определение "территории природного и культурного наследия международного ранга".
ЛИТЕРАТУРА
1. Кантария М.В. Некоторые теоретические аспекты традиционной экологической этики // Научная мысль Кавказа. 1995. № 4. С. 11-14.
2. Клоков К.А. Традиционное природопользование малочисленных народов Севера: Дис. ... д-ра геол.-мин. наук. М., 1998.
3. Агитаев Е.А. Проблемы занятости населения: этнический аспект // Северные народы России на пути в новое тысячелетие. М., 2000.
4. Уолсон Э. Традиционное природопользование и добыча нефти на северо-востоке Сахалина // Мир коренных народов. Живая Арктика. 2000. № 4.
5. Федеральный Закон "О территориях традиционного природопользования коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока Российской Федерации" от 7.05.2001. № 49-РФ // Сб. законов РФ. 2001. № 20. Ст. 1972.
6. Самарджиева М. Ландшафт в Болгарии: проблемы и надежды // Натюропа. 1998. № 86. С. 13-14.
7. Беккер Л. Вызов для Венгрии // Там же. С. 15-18.
8. Рош П. Концепция "швейцарского ландшафта". Партнерство в защиту природы и ландшафта // Там же. С. 18-19.
9. Итье И. Проект Европейской конвенции о ландшафтах // Там же. С. 20-22.
10. Савинецкий А.Б. Вековая динамика пастбищных экосистем Центральной части Северного Кавказа за последние тысячелетия // Историческая экология диких и домашних копытных. История пастбищных экосистем. М., 1992. С. 165-166.
11. История Северо-Осетинской АССР. Т. 1. Орджоникидзе, 1987.
12. Попов К.П. Алагир: Очерки природы и истории. Владикавказ, 1996.
13. Липкович А.Д., Вейнберг П.И. Экологический каркас в традиционном природопользовании горцев Центрального Кавказа // Заповедное дело. Научно-методические записки. 1999. Вып. 8. С. 115-125.
14. Калоев Б.А. Скотоводство народов Северного Кавказа. М., 1993.
15. Цит. по: Сулименко С.Д. Башни Северного Кавказа. Символизация пространства в домостроительном творчестве горцев. Владикавказ, 1997.
16. Липкович А.Д., Попов К.П. Памятники истории, природы и традиционного природопользования в Северо-Осетинском заповеднике и на сопредельных территориях // заповедное дело. Научно-методические записки. 1999. Вып. 5. С. 137 - 148.
17. Бларамберг И. Историческое, топографическое, статистическое, этнографическое и военное описание Кавказа. М., 2005.
18. Маркович В.В. В верховьях Ардона и Риона // записки Кавказского отделения Императорского Русского геогр. об-ва. 1906. Т. 38 № 3. С. 1-222.
19. Попов К.П. Священная роща Хетага. Владикавказ, 1995.
20. Верещагин Н.К. Млекопитающие Кавказа. М.-Л., 1959.
21. Елизаров А. Экологический каркас - стратегия степного природопользования XXI века // Степной бюллетень. 1998. № 2. С. 6-12.
22. Тменов В.Х. Зодчество средневековой Осетии. Владикавказ, 1996.
23. Кузнецов В.А. Очерки истории алан. Орджоникидзе, 1984.
24. Кузнецов Н.И. Путешествие по Кавказу летом
1890. Т. II. // Изв. РГО. Т. XXVI. Вып. VI. 1890.
25. Хетагуров К.Л. // Газета "Северный Кавказ".
1891. Май.
26. Гаджиев М.Г., Давудов О.М., Шихсаидов А.Р. История Дагестана с древних времен до конца XV в. Махачкала, 1996.
27. Федеральный Закон "Об основах государственного регулирования социально-экономического развития Севера Российской Федерации" от 19 июня 1996 г., № 78-ФЗ // Сб. законов РФ. 1996. № 26. Ст. 3030.
1 февраля 2006 г.
динамика опустынивания черноземельских пастбищ ЮГА европейской части РОССИИ
Г.М. Борликов, В.А. Бананова, В.Г. Лазарева, А.Н. Бамбышева
Черноземельские пастбища издавна занимают особое место в истории землепользования юга Европейской части России. Здесь выпасался скот не только Калмыкии и сопредельных с ней администра-
Борликов Герман Манджиевич - доктор педагогических наук, ректор Калмыцкого государственного университета;
Бананова Валентина Александровна - доктор географических наук, профессор, заведующая проблемной лабораторией "Аридные экосистемы" того же университета;
Лазарева Виктория Георгиевна - кандидат биологических наук, доцент кафедры педагогики начального образования того же университета;
Бамбышева Алена Николаевна - аспирант кафедры ботаники того же университета.
тивных районов, но даже Грузии. Эти пастбища в начале 50-х годов ХХ столетия использовались как зимние отгонные, а с начала 60-х годов - как круглогодичные. При этом количество выпасаемого скота на черноземельских пастбищах ежегодно увеличивалось и к концу 1987 г. достигло более 1,3 млн голов овец и коз. Перегрузка пастбищ скотом при средней урожайности 0,8-1,4 ц/га сухой поедаемой массы в эти годы варьировала от 320 до 550 %, что привело к деградации не только растительного покрова, но и почв. Процессами опустынивания была охвачена вся территория Калмыкии. На этом фоне экосистемы черноземельских пастбищ соответствовали зоне экологической катастрофы: сильное и очень сильное опустынивание наблюдалось на 62,7 %
