CC BY
29
М.А. Сущенко
ТРАДИЦИИ И
ПЕРСПЕКТИВЫ
ПОЛИТИКО-
ИНСТИТУЦИОНАЛЬНОГО РАЗВИТИЯ КНР
Аннотация
К началу руководства Китаем Си Цзиньпи-на, страна, добившись значительных успехов в экономике, столкнулась с серьезными кризисными явлениями. Успехи в экономике были достигнуты, в том числе, за счет эффективных административных реформ в недавнем прошлом. Следование поступательным курсом развития административной системы КНР во многом стало возможным за счет опоры на ресурсы китайской духовной культуры. В статье проанализировано влияние традиций двух уровней на функционирование политической системы КНР. Определены основные политические традиции, функционирующие в политической системе современного Китая. Воздействие традиций на функционирование китайской политической системы обладает неодинаковым характером, зависит от ряда внешних и внутренних факторов. В настоящее время страна столкнулась с серьёзными эндогенными, а также глобальными и региональными вызовами - пандемией COVID-19 2019-2023 гг., китайско-американской торговой войной, обострением международных отношений вокруг Тайваня 2022-2023 гг. В условиях новых вызовов власти происходит активизация действия традиционного компонента в политико-институциональной подсистеме. Стабильность и устойчивость общества будут являться одновременно основанием и целью социального развития. Власть в Китае будет чаще обращаться к ресурсам национальной политической культуры для преодоления кризисных явлений, профилактики и избегания их повторения.
M. Suschenko
TRADITIONS AND PROSPECTS OF CHINA'S POLITICAL AND INSTITUTIONAL DEVELOPMENT
Abstract
China have achieved significant success in the economy. It has faced serious crisis phenomena in the beginning of Xi Jinping's leadership. Economic successes have been achieved, among other things, through effective administrative reforms in the recent past. Following the progressive course of development of the administrative system of the People's Republic of China has largely become possible due to reliance on the resources of Chinese spiritual culture. The article analyzes the influence of traditions of two levels on the functioning of the political system of the People's Republic of China. The main political traditions functioning in the political system of modern China are identified. The impact of traditions on the functioning of the Chinese political system has a different character, depending on a number of external and internal factors. Currently, the country is facing serious endogenous, as well as global and regional challenges - the COVID-19 pandemic 2019-2023, the Sino-American trade war, and the aggravation of international relations around Taiwan 2022-2023. In the context of the aggravation of challenges to the government, the activation of the traditional component in the political and institutional subsystem is taking place. In the new socio-political and economic conditions of the PRC's functioning, the stability and sustainability of society will be both the basis and the goal of social development. The authorities in China will more often turn to the resources of the national political culture to overcome crisis phenomena, prevent and avoid their recurrence.
Ключевые слова:
КНР, административные реформы, традиции, политическая система Китая, Си Цзиньпин, китайская бюрократия, модернизация, реформы в Китае.
Key words:
China, administrative reforms, traditions, Chinese political system, Xi Jinping, Chinese bureaucracy, modernization, reforms in China.
https://doi.org/10.24412/2227-1538-2024-1-140-154
В начале XXI в. Китай добился исключительно высоких показателей общественного прогресса. Прежде всего, серьёзной динамики экономического развития. Как отмечают отечественные исследователи китайским властям удалось достигнуть высоких темпов экономического роста и значительно повысить уровень благосостояния граждан [11, с. 22]. Кроме того, к началу 2010-х гг., пишут китайские учёные, китайская модернизация привела к появлению нескольких серьёзных противоречий в развитии китайского общества. Во-первых, из-за серьёзных различий между ожиданиями граждан лучшей жизни и несбалансированным региональным и национальным развитием. Во-вторых, в связи с трансформацией китайской модели экономического роста от высокоскоростного темпа к высококачественному прогрессу. В-третьих, вследствие корректировки направленности китайской модернизации, согласно которой её целевые показатели изменились в аспекте от обогащения общества к превращению КНР в ведущую модернизированную державу. В-четвертых, по причине возникновения различных глобальных проблем в «новую эпоху», с которыми сталкивается современный Китай [36, р. 68-69].
Поэтому китайские авторы отмечают, что для разрешения данных противоречий приоритетом властей КНР с начала XXI в. является обеспечение развития многоукладной экономики с гарантией различных форм собственности [33, с. 175]. Для обеспечения высоких темпов социально-экономического развития руководством КНР было проведено относительно успешное преобразование органов центральной власти [10, с. 201]. В целом, за годы модернизации политическая система Китая приобрела качества лучшей управляемости и эффективности. Во многом, данные успехи были достигнуты за счет успешности реформирования государственно-административной сферы в 1980-2000-х гг. Приход к власти руководителей КНР «пятого поколения» ознаменовал новый этап общественного развития, для которого были сформулированы задачи по улучшению органов государственной власти центрального и низового уровня управления, серьёзному разграничению полномочий государственной и партийной власти, модернизации правоохранительной системы, совершенствованию антикоррупционной деятельности и дальнейшему регулированию системы госслужбы. В начале 2020-х гг. задачи по повышению функциональности системы госу-
дарственного управления КНР обусловлены также глобальными вызовами современности - пандемией и геополитическими конфликтами регионального и международного уровней. Поэтому от эффективности административного реформирования Китая зависит его способность решать основные задачи развития и отвечать на вызовы.
При этом партийно-государственное руководство Китая значительное внимание уделяет национальным традициям управления, считая слепое копирование западного опыта неприемлемым для себя. Не существует веских оснований полагать, что современный Китай сможет отойти от изначально выбранного курса. Поэтому КНР на новом этапе своего развития, с начала руководства «пятого поколения», продолжает быть приверженным тезису Дэн Сяопина - «на основе своих собственных условий определять содержание реформы и намечать шаги» [9, с. 307]. В то же время, как отмечают некоторые западные авторы, одной из важнейших целей Дэн Сяопина являлось укрепление политических институтов и бюрократии Китая [37, р. 32].
Китайские исследователи, используя при описании системы госуправления КНР деятельностный подход, отмечают, что спецификой функционирования структуры политической системы выступает административное регулирование, как особый вид деятельности власти по управлению обществом [3, с. 14]. Поэтому, пишут китайские учёные, в ходе реализации деятельности государства, исторически складывается административная культура. В её основе находятся национальные управленческие принципы, административные теории и иные ценностные элементы [28, с. 232-234]. Опираясь на социокультурный подход, китайские авторы отмечают, что использование властью национальных традиций является гарантией успешности и эффективности реформ [17, с. 18]. Другие китайские учёные указывают на то, что эффективность реализации конкретной реформы зависит от способностей государства достигать баланса между новаторством и творческим заимствованием внешнего опыта государственного администрирования. При этом оптимальным признаётся применение инновационного подхода в отношении разработки и реализации новых программ реформ, исходя из ситуации в стране и сложившихся административных традиций [31, р. 544].
Административные традиции в современном Китае являются неотъемлемой частью функционирования всей политической системы общества. Под административными традициями КНР в статье понимается механизм политико-культурной преемственности, совокупность форм и методов деятельности властей по политическому регулированию общества, опыт государственного управления значимого содержания, передающийся из поколения в поколение, закреплённый в массовом политическом сознании китайского социума.
Л.С. Переломов писал, что с начала образования КНР в периоды относительной стабильности власти сфера действия политических традиций сокращается, в то время как, в кризисные периоды развития государства и общества её действие весьма усиливается [19, с. 33].
Воздействие традиций на функционирование китайской политической системы обладает неодинаковым характером, зависит от ряда внешних и внутренних факторов. Во время руководства КНР политиками «четвёртого поколения» 2002-2012 гг., когда экономический рост Китая составлял от 7,8 до 14,2% [34], функционирование административных традиций было менее выраженным. В данное время китайским властям удавалось сохранять относительную стабильность общественного развития. В то время как, во время обострения борьбы внутри элитных групп, резких изменений в направленности экономического и социального развития, появления внешних угроз и вызовов, сфера деятельности властных политических традиций в КНР целенаправленно расширилась.
С начала эпохи руководства КНР «пятого поколения» наступает время для подобных вызовов и кризисных моментов в развитии Китая. Отечественные учёные отмечали серьёзное замедление темпов экономического роста КНР с 2010-2013 гг., что существенно актуализировало проблему перемены в национальной модели экономического роста [22, с. 44].
Си Цзиньпин сам отмечал социокультурный контекст развития административной системы Китая. Председатель КНР пишет, что она является результатом долгосрочного развития, постепенного совершенствования и эволюции на основе исторического наследия, культурных традиций, экономического и социального прогресса страны [29, с. 104-105]. Поэтому неслучайно, что одной из целей государственно-административного реформирования было объявлено создание более всеобъемлющей и совершенной системы госуправления.
В современном Китае действует два уровня политических традиций -сложившихся в историческое время традиционного китайского общества, а также возникшие в эпоху гражданской и антияпонской войны во второй трети XX в. Китайские традиции двух уровней, разделяемые временными рамками их появления, сосуществуют вместе, часто дополняют друг друга во внутренней и внешней среде политической системы КНР. Среди элементов политико-культурной преемственности Китая следует выделить три основных типа традиций - верховной власти, бюрократии, государственного стра-тегирования. К первой группе традиций относится моноцентрическая властная традиция, которая основана на монархических представлениях китайских элит и рядовых граждан о верховной политической власти. Данная тра-
диция сформировалась в древнем Китае. Л.С. Васильев, детально изучив конфуцианские традиции, отмечал, что во главе социальной структуры китайского общества находился Сын Неба, обладавший, можно сказать, религиозным почитанием [4, с. 111]. Как писал В.Я. Сидихменов, в традиционном Китае он считался неограниченным правителем и верховным владельцем собственности своих подданых [23, с. 281]. В силу данного обстоятельства в Китае не сложилось традиции политического участия, так как защита права собственности выступает в качестве основы стратегии политической и общественно-политической деятельности граждан. Культ императора с неограниченной и сакральной властью способствовал сохранению и господству единой политической силы в государстве и обществе на протяжении длительного времени.
Моноцентрическая традиция государственной власти остаётся жизнеспособной в КНР в новейшее время. Так было при Мао Цзэдуне во времена культурной революции, когда самого Мао нередко сравнивали с легистским императором Цинь Шихуаном [20, с. 9]. Так происходит в Китае и при Си Цзиньпине, чья политическая фигура может служить гарантией устойчивости китайского политического режима на новом этапе трансформации китайского общества [6, с. 190].
Действие моноцентрической властной традиции отчетливо проявилось во время работы XIX съезда компартии, когда были провозглашены некоторые инновационные аспекты дальнейших политико-административных реформ. В рамках деятельности III Пленума ЦК КПК XIX созыва китайскими элитами был одобрен проект реформы органов партгосаппарата страны. В рамках «Проекта углубления реформы партийных и государственных органов» были заявлены идеи пересмотра статьи №79 китайской Конституции 1982 года о двух сроках подряд Председателя КНР [32].
В отмене данной нормы Основного закона Китая проявилось действие моноцентрической властной традиции в форме дальнейшего расширения полномочий китайского национального лидера в условиях исторической неразвитости институтов гражданского контроля за деятельностью главы государства и пассивностью общества в политических отношениях.
Китайская моноцентрическая традиция оказала серьёзное влияние на складывание представлений общества о верховной власти. Согласно данным взглядам, правитель должен быть наделён соответствующими моральными качествами, действовать, руководствуясь нравственным законом «дао». Так Конфуций в «Лунь Юй» «путем» («дао») обозначал «искусство самосовершенствоваться и упорядочивать людей, находясь на престоле» [8, с. 118]. Тем самым процесс усиления власти руководителя государства в обществен-
ном сознании оказался легитимизирован посредством моральной властной категории. Учитывая особенности политической культуры современного Китая следует иметь в виду, что усиление моноцентрической властной традиции будет способствовать большей эффективности деятельности государства и управляемости общества.
Традиции китайской бюрократии сложились исторически, в ходе развития практики госуправления, занимают важное место в политической культуре Китая. Как отмечает китайский исследователь Гэн Хайтянь, «китайская культура, бережно сохранявшая традиции, была способна не только по достоинству оценить гениальность древних философов, но и использовать их идеи для практического улучшения жизни» [7, с. 123]. Политико-культурная преемственность в развитии Китая обусловила жизнеспособность традиций национальной государственности в административно-бюрократической структуре. Государственная служба КНР, хотя и развивается исторически, но некоторые принципы её организации происходят из традиционного китайского общества, сохраняют свою жизнеспособность в современной политической системе.
Главным актором бюрократических традиций в древнем Китае была патримониальная бюрократия. Её отличительными чертами являлись строгая сословная иерархичность и эгалитаризм, приверженность государству как высшей общественной ценности. В традиционных конфуцианских текстах отмечалось, что полная верность и преданность чиновников императору являлась их важнейшим моральным принципом.
Поэтому в «Лунь Юй» написано: «государь использует чиновников, следуя ритуалу, а чиновники служат государю, основываясь на преданности» [12, с. 17]. В современных условиях преданность чиновникам своему делу проявляется в верности нормам Устава Компартии и политическим ценностям официальной идеологии власти в той или иной модификации, применительно к требованиям времени. Данная взаимосвязь между бюрократической моралью и госслужбой в современном Китае превратилась в форму традиции.
На ней основываются одновременно общественные ожидания и требования власти к морально-нравственному поведению бюрократии. Конфуцию приписывают такие фразы как - «когда же родители народа (чиновники) доводят его до того, что он смотрит на них с ненавистью, и трудами целого года не в состоянии прокормить своих родителей, и для пополнения недостатков прибегает еще к займам, когда его доводят до того, что старики и дети находят смерть в канавах и рвах, - где же тут эти родители народа?!» [16, с. 292].
В Китае также в раннее средневековье сложилась традиция оценки качества функционирования чиновничьего аппарата с точки зрения приоритета морально-этических качеств госслужащих над их интеллектом и знаниями [1, с. 383]. Преемственность бюрократических традиций сохранилась в процессе формирования и развития государственного аппарата КНР. К примеру, в современном Китае функционирует экзаменационная система для государственных служащих.
В.Г. Буров пишет, что государственная служба Китая сформировалась в традиционном обществе, серьёзно развивалась и трансформировалась в КНР, что объясняет длительное время её развития. Если в ранний период существования КНР её госслужащие являлись часто выдвиженцами структур НОАК, которые сохраняли и транслировали властные традиции со времени антияпонской и гражданской войны. С начала эпохи модернизации в КНР основным принципом деятельности китайской бюрократии стал - преемственность вне ущерба качеству работы партийно-государственной системы [2, с. 173-176].
А.В. Островский отмечает, что в ходе развития бюрократической системы КНР на передний план выдвигался принцип коллективного блага, процветания государства и общества, достижения благосостояния граждан. Поэтому неслучайно, что важнейшей цель модернизации КНР является достижение к 2050 г. средних показателей ВВП развитых стран на душу населения [18, с. 726].
Так, традиционная китайская философская мысль содержит описание критериев качества работы чиновников - «совершенные, управляя государством, заботились о том, чтобы мужчины и женщины обеспечивали друг друга одеждой и пищей» [14, с. 306].
Тем самым, в основе современных представлений китайской власти о роли госслужбы в Китае заложена концепция служения чиновничьего аппарата потребностям общества. Например, политологи КНР пишут, что наиболее важной из административно-бюрократических традиций является «беззаветное служение народу» [30, с. 320-321].
Власти КНР, организуя крупную антикоррупционную кампанию при Си Цзиньпине, используют традиционные идеологические установки и общественные представления о китайских чиновниках.
Действие бюрократических традиций проявляется в административной системе Китая при «пятом поколении руководителей». В традиционной китайской политико-правовой культуре государственные служащие, пройдя непростой отбор через систему экзаменов, являлись образчиком стандарта общественной морали [24, с. 20].
Отечественные учёные отмечают, что антикоррупционная компания Си Цзиньпина выдаёт опасения властей КНР в том, что развитие коррупции может являться серьёзным дестабилизирующим фактором. В тоже время, аресты таких партийных руководителей как Чжоу Юнкана, Бо Силая, Сюй Цай-хой, также и являются очередным эпизодом внутрипартийной борьбы в Компартии [13, с. 238].
Борьба с коррупцией в эшелонах власти в Китае часто является инструментом внутрипартийной борьбы, способом оптимизации системы партийно-государственного аппарата власти, но также у данных кампаний есть и явное социокультурное измерение.
Как отмечают отечественные учёные, в китайском социуме сложились чёткие критерии оценивания гражданских служащих на основе их личных качеств, среди которых моральные свойства личности являются важнейшим показателем [21, с. 35]. Поэтому в борьбе с коррупцией чиновников власть КНР видит средство морального регулирования поведения бюрократии.
Кроме того, антикоррупционное регулирование в современном Китае при Си Цзиньпине является попыткой действующей власти освободиться от влияния кланов старых руководителей, которые относились к предшествующим поколениям китайских лидеров.
Клановость и семейственность в китайской политической жизни обладает традиционным происхождением. Например, клановость была свойственна для госслужбе КНР и в дореформенный период, что свидетельствует об устойчивости данной традиции.
Успешность избрания госслужащих на должности ганьбу, партийно-государственных служащих КНР, пишет А. Островский, решалась в зависимости от семейно-родственных связей кандидата на место чиновника. Также ещё во время Мао Цзэдуна в КНР предпочтение отдавалось кандидатам, выходцам из рабочей и крестьянской среды. В целом для служащих данной категории карьерный путь развивался быстрее [17, с. 85]. Так в дореформенном Китае проявлялась традиция императорского периода, когда в соответствии с бюрократическими нормами, социальное происхождение претендента на должность госслужащего являлось наиболее важным.
О сохранении семейственности в административно-бюрократической системе Китая свидетельствуют выводы исследователей. Отечественные учёные отмечают, что в соответствие со взглядами китайцев, в основе любого управления находится принцип управления семьёй, а принцип семейственности распространяется на всё общество целиком [5, с. 105]. Западные исследователи также пишут, что группа сотрудников в управленческой структуре представляется в виде большой семьи, где руководитель выступа-
ет в роли отца и наставника [27, с. 44]. Поэтому неудивительно, в административно-бюрократической системе на семейственности основаны многие отношения и социальные связи.
Благодаря серьёзной роли клановости в политической элите КНР сложилась традиция опеки высшего руководства со стороны старейшин и ветеранов партии. Так было в 1990-е гг. в отношениях между Цзян Цзэминем и Дэн Сяопином, подобные отношения сложились и между самим Цзян Цзэми-нем и Ху Цзиньтао с Си Цзиньпином в дальнейшем. Поэтому актуальную антикоррупционную кампанию в Китае следует связывать со стремлением Си Цзиньпина разрушить данную традицию, ослабить влияние старейших руководителей, освободиться от их опеки, тем самым укрепить свою власть.
Усиление контроля власти за деятельностью бюрократии было выражено в создании Китайской Национальной Надзорной Комиссии, новой антикоррупционной структуры, формирование которой было утверждено на I сессии ВСНП XIII созыва 13 марта 2018 года. Комиссия была приравнена по статусу к правительственным органам с правом проверки деятельности не только высших чиновников и партийных функционеров, но и даже глав госпредприятий, больниц, образовательных и культурных институтов, спортивных организаций, научных центров и муниципалитетов [35].
Дальнейшее усиление контроля власти за деятельностью бюрократии обеспечит лучшее сохранение госслужащими КНР репутации морального ориентира общества, будет препятствовать развитию дисфункции бюрократии как политического института. Следовательно, лучшей стабилизации политической системы общества, ее адаптивности к новым угрозам и вызовам в Китае и мире.
В условиях новых вызовов XXI в. власти Китая будут более интенсивно задействовать социокультурный компонент китайской политики. При глобальной нестабильности руководством КНР в большей степени будут использованы традиции государственного стратегирования для решения актуальных задач.
Текущий этап реформ совпал с серьёзными внешними глобальными и региональными вызовами - пандемией COVID-19 2019-2023 гг., китайско-американской торговой войной, обострением международных отношений вокруг Тайваня 2022-2023 гг. Поэтому для решения столь масштабных вызовов и предотвращения новых угроз китайская власть будет больше ориентирована на выбор целей долгосрочного развития для обеспечения устойчивого развития.
Новые внутренние и внешние вызовы сподвигнут китайские власти также к активизации ресурсов национальной политической культуры. Дея-
тельность XX съезда КПК, 16-22 октября 2022 г. ознаменовала стремление руководства КНР к политическому маневрированию, сбалансированности и последовательности в рамках проводимого политического курса.
Как пишут отечественные учёные, политические традиции позволяют современным китайским лидерам проводить продуманное, постепенное, а, следовательно, эффективное реформирование общества с опорой на ценностный инструментарий китайской духовной культуры, прежде всего, такой конфуцианской традиции как «стремление к единству через разномыслие -является самым ценным в правилах» [25]. Согласованность в политике в целях развития государства и общества в Китае проявляется, прежде всего, в соответствии приверженности властей идеи поступательного роста благосостояния граждан. Из всех развивающихся стран, идущих по пути модернизации во второй пол. XX - нач. XXI вв. данный концепт китайских властей является, во многом, уникальным явлением. Прежде всего, за счёт опоры на элементы национальной духовной культуры - традиций, морально-нравственных императивов, принципов и нематериальных ценностей. Данный прагматичный подход китайских властей можно обнаружить в традиционных китайских экономических трактатах. Например, средневековый мыслитель Ли Гоу писал, что «достойные и совершенные правители и учёные, сведущие в управлении миром и вспомоществованию народу, прежде всего, начинали с обогащения своего государства» [14, с. 259].
Поэтому общим в традиционных и современных политических взглядах руководителей Китая является признание необходимости упорядочивания экономической и политико-административной деятельности путем анализа и составления стратегических планов развития. Планирование процессов модернизации в современном Китае вплоть до середины XXI в. базируется на традиционных процессах управления, которым были характерны общие черты: признание процессов и закономерностей развития, соединение методи-ко-технологических и идеологических факторов. Например, традиционные истоки содержатся в концепции китайских властей «сяокан», традиционной модели идеального общества, по своей сути. Формирование сильного государства, способного на решение задач долгосрочного развития, с широкими аспектами деятельности является основой традиционной политической идеологии и практики в Китае. Например, концепция Шан Яна о наделении государства широкими экономическими функциями, оказала влияние на деятельность китайских политиков первой половины XX в. Чан Кайши неоднократно обращался к этой традиции, доказывая, что именно легистская доктрина вмешательства государства в экономику положила начало экономическому планированию и политике народного благоденствия [20, с. 215].
В условиях изменения парадигмы общественного развития, новых внешних и внутренних вызовов в третьем десятилетии XXI в. китайские власти будут стремиться к большей гармонизации общественных отношений, потому что при социально-политической стабильности возможно достигнуть устойчивости экономического развития общества, следовательно, и сохранения жизнеспособности политического режима. Стремление власти избежать внутренние и внешние потрясения на новом этапе развития будет происходить в ходе апелляции к традиционной идее гармонии - «Хэ». Её действие в политической системе КНР выражено в стремлении к укреплению устоявшихся общественных отношений и сложившихся форм управления путём установленных гармоничных принципов взаимоотношений в китайском государстве и обществе. Основные принципы проявляются в сохранении устойчивых темпов экономического роста, сокращении в развитии различных китайских регионов, минимизации воздействия эффектов от глобальных и региональных конфликтов, адаптивности к эпидемиологическим вызовам. Неслучайно, китайские учёные пишут, что «Хэ», как элемент национальной культуры, играет важную роль в жизни КНР, в том числе, в разрешении международных конфликтов и говоря о её важности Си Цзиньпин отметил роль «Хэ» в сплочённости китайской нации, реализации и достижении творческих устремлений, кроме того, в достижении гармонии между природой и обществом, индивидом и коллективом. Также китайский лидер отмечает, что духовность традиционной культуры китайской нации содержится в великом гармоничном идеале [26, с. 241]. Данные заявления китайской власти, безусловно, свидетельствуют о приоритетах и целях, а также средствах общественного развития на ближайшие десятилетия.
Важной особенностью политического развития Китая в рамках текущего этапа является значительная внешнеполитическая составляющая среди его основных факторов. Поэтому стабильность и устойчивость развития Китая в новых условиях будет являться одновременно основанием и целью общественного развития. Однако, следует полагать, что китайское государство в дальнейшем будет ориентироваться на гармонизацию общественного развития и укрепление сложившихся форм управления, в рамках которых традиция будет выступать тем аннигилирующим и анестезирующим эффектом, смягчающим воздействие на политическую систему общества внутренних и внешних вызовов.
Литература
1. Баргачева В.Н. Система отбора чиновников и развитие конфуцианских социально-этических воззрений / История Китая с древнейших времен до начала XXI века: В 10 т./ гл. ред. акад. РАН С.Л. Тихвинский; Институт Дальнего Востока РАН. Т. III: Троецарствие, Цзинь, Южные и Северные династии, Суй, Тан (220-907); Ин-т восточных рукописей РАН. Москва: Наука Воет, лит., 2014. С 379-390.
2. Буров В.Г. Современная китайская бюрократия // Бюрократия в современном мире: теория и реалии жизни / Отв. ред. Шевченко В.Н. Москва: ИФРАН, 2008. 193 с.
3. Ван Ч. Политическая система КНР государственно-административная реформа: опыт проведения, проблемы и перспективы: автореф. дисс... канд. полит. наук. Владивосток, 2010. 25 с.
4. Васильев Л.С. Культы, религии, традиции в Китае. Москва: «Восточная литература», 2001. 488 с.
5. Виноградский Б.Б., Сизов В.С. Менеджмент в китайской традиции // Вопросы новой экономики. Новосибирск, 2010. №3(15). С. 97-110.
6. Гордон А.В. Доктрина правления Си Цзиньпина // Социальные и гуманитарные науки. Отечественная и зарубежная литература. Сер. 9: Востоковедение и африканистика. 2020. №2. С. 158-193.
7. Гэн Хайтянь. Конфуцианство и политическое руководство в современном Китае // Дневник АШПИ. Барнаул, 2013. №29. С. 122-128.
8. «Да сюэ». Пер. с кит. А.И. Кобзева / Конфуцианское Четверокнижие. М., 2004. С 86 -125.
9. Дэн Сяопин. Ускорить шаги реформы (Из беседы с членом Президиума ЦК Союза коммунистов Югославии Стефаном Корошецем 12.06.1987). Избранное. Т. III (1982-1992). Пекин, Издательство литературы на иностранных языках, 1994. 539 с.
10. Ершов А.В. История органов государственного управления КНР / А.В. Ершов // Исторические события в жизни Китая и современность: Сб. ст. К 100-летию Коммунистической партии Китая. Вып. VI. Москва: Институт Дальнего Востока РАН, 2021. С. 183-212.
11. Жигулева В.В. Реформа системы ценообразования КНР (1978-2002 гг.): автореф. дисс. канд. экон. наук. Москва, 2004. 23 с.
12. Конфуций. Лунь Юй. пер. с кит. комментарий Л. С. Переломова. Москва, 2000. 168 с.
13. Корсун В.А, Социальный протест «с китайской спецификой»: смена вектора // Вестник МГИМО университета. 2015. № 4(43). С. 229-241.
14. Ли Гоу. План обогащения государства. Пер. с кит. З.Г. Лапина. Учение об управлении государством в средневековом Китае. Москва, 1985. 306 с.
15. Лю И. Современные административные реформы в России и Китае: сравнительный анализ: 1993-2006 гг.: автореф. дисс. ... канд. полит. наук. Москва, 2007. 24 с.
16. «Мэн-цзы». Пер. с кит. Попов П.С. / Конфуцианское Четверокнижие. Москва, 2004. C. 239-396.
17. Островский А.В. Проявление традиционных особенностей при формировании специального слоя ганьбу // Политические традиции в КНР. Информационный бюллетень Института Дальнего Востока АН СССР. №20. Москва, 1980. С. 81-93.
18. Островский А.В. Итоги социально-экономического развития Китая в конце первого десятилетия XXI в. / История Китая с древнейших времен до начала XXI века: В 10 т./ гл. ред. акад. РАН С.Л. Тихвинский; Институт Дальнего Востока РАН. Т. IX: Реформы и модернизация (1976-2009) / отв. ред. А.В. Виноградов. Москва: Наука, 2016. С. 724-726.
19. Переломов Л.С. История и политика в КНР // Политические традиции в КНР. Информационный бюллетень Института Дальнего Востока АН СССР. Москва, 1980. №20. С. 33-57.
20. Переломов Л.С. Конфуцианство и легизм в политической истории Китая (6 в. до н. э.- 80-е годы XX века). Москва: Наука, 1981. 332 с.
21. Переломов Л.С. Кадровая политика КНР - творческое развитие традиционного института китайской государственности (по материалам книги «XVIII Всекитай-
ский съезд КПК, китайская мечта и Мир») // Новые аспекты социально-политического развития КНР. Материалы ежегодной научной конференции Центра политических исследований и прогнозов ИДВ. Москва: иДв РАН, 2015. C. 30-36.
22. Портяков В.Я. К истории вопроса о смене модели экономического роста в КНР // 3-й пленум ЦК КПК 18-го созыва: новое руководство и стратегия реформ. Информационные материалы. Серия Г: «Общество и государство в Китае в период реформ». Материалы ежегодной научной конференции Центра политических исследований и прогнозов Китая ИДВ РАН. Москва, 2014. С. 44-51.
23. Сидихменов В.Я. Китай: страницы прошлого. Смоленск: Русич, 2010. 544 с.
24. Смирнова Л.Н. Борьба с коррупцией в КНР (международный опыт и «особая китайская модель»): автореф. дисс. ... канд. полит. наук. Москва, 2014. 22 с.
25. Супатаев М.А. Право в условиях модернизации в Китае: цивилизационный контекст // Федеральное государственное бюджетное учреждение науки Институт государства и права Российской академии наук (ИГП РАН). 20.10.2011. URL: http://igpran.ru/articles/2960/ (дата обращения 19.08.2023).
26. Цзя Хуэйминь, Лу Ливэй. Концепция китайской культуры «Хэ (ft) Хэ (П)» и её современная ценность // Общество: философия, история, культура. 2023. №5(109). С. 238-242.
27. Шванфельдер В. Мудрость Конфуция в менеджменте: истина и опыт в XXI веке. Москва; Санкт-Петербург: Диля, 2008. 210 с.
28. Ву Аймин [ЙЙВД]. Чжэн фу гай гэ: Чжунго син, чжэн гай гэ мо ши ю цзин янь [®Й$¥-ФВ^Ш&ШШ&^&Ш, Правительственная реформа - модель и опыт административной реформы в Китае]. Бэй цзин: Синь хуа чубаньшэ Пекин: издательство Синьхуа], 2010. 262 с.
29. Си Цзиньпин tanzhi guoli zheng [ШпЯЯЙ, Поговорим об управлении страной]. Beijing: waiwen chubanshe Пекин: издательство литературы на иностранных языках], 2014. 469 c.
30. Чжан Синцзе [Ж^^]. Синчжэн гуаньлисюэ [ffRffS^, Административное управление]. Чжунго ие дасюэ чубаньшэ [ФВ^Ф^^ЙМЙ, Китайский университет швейной промышленности], 2004. 665 p.
31. Чжоу Чжинин Данг дай го вай син чжэн гай гэ би цзюэ янь цзю
Сравнительное исследование современной зарубежной административной реформы]. Beijing: guo jia xing zheng xue yuan chu ban she Пекин: издательство Национальной академии управления], 1999. 592 c.
32. Чжунго гунчаньдан чжунъян вэйюаньхуэй гуаньюй сюгай сяньфа буфэнь нэйжун дэ цзяньи [ФВ^Г^^^Ш^^^^Ш^^Ш^^ЙШШШЖ, «Предложения ЦК КПК о внесении изменений в Конституцию»] // Информационное агентство «Синьхуа». 25.02.2018. URL: http://www.xinhuanet.com/2018-02/25/c_1122451187.htm (дата обращения 03.08.2022).
33. Ян Гуанбинь [ШЛМ]. Чжунго чжэнфу ю чжэнчжи даолунь [ФВКЙ^Шп-^^, Знакомство с китайским правительством и политикой]. Бэй цзин: чжунго жэньминь чубаньшэ [ftS : ФВЛйЛ^й^й, Пекин: издательство китайского народного университета], 2003. 247 c.
34. Annual Data. Statistical Database // National Bureau of Statistics of China. 2012. URL: http://www.stats.gov.cn/english/statisticaldata/AnnualData/ (дата обращения 24.08.2023).
35. Revealed: the far-reaching powers of China's new super anticorruption agency // South China Morning Post. 13.03.2018. URL: https://www.scmp.com/news/china/policies-politics/article/2136949/far-reaching-powers-chinas-new-super-anti-corruption (дата обращения 18.10.2022).
36. Shu Xiaohui, Li Yangkuo, Tian Guang. China in Xi Jinping Era. North American Business Press, Inc., 2022. 276 p.
37. Zheng Y., Weng C. The Development of China's Formal Political Structures / Robert S. Ross and Jo Inge Bekkevold, editors // China in the era of Xi Jinping: domestic and foreign policy challenges. Georgetown University Press, 2016. 306 p.
References
1. Bargacheva V.N. Sistema otbora chinovnikov i razvitie konfutsianskikh sotsi-al'noeticheskikh vozzrenii. Istoriya Kitaya s drevneishikh vremen do nachala KhKhI veka: V 10 t. gl. red. akad. RAN S.L. Tikhvinskii; Institut Dal'nego Vostoka RAN. T. III: Troetsarstvie, Tszin', Yuzhnye i Severnye dinastii, Sui, Tan (220-907). otv. red. I.F. Popova, M.E. Kravtsova; In-t vostochnykh rukopisei RAN. Moskva: Nauka Voet, lit., 2014. C. 379-390.
2. Burov V.G. Sovremennaya kitaiskaya byurokratiya. Byurokratiya v sovremennom mire: teoriya i realii zhizni. Otv. red. Shevchenko V.N. Moskva: IFRAN, 2008. 193 s.
3. Van Ch. Politicheskaya sistema KNR gosudarstvenno-administrativnaya reforma: opyt provedeniya, problemy i perspektivy: avtoref. diss. kand. polit. nauk. Vladi-vostok, 2010. 25 s.
4. Vasil'ev L.S. Kul'ty, religii, traditsii v Kitae. M., «Vostochnaya literatura», 2001.
488 s.
5. Vinogradskii B.B., Sizov V.S. Menedzhment v kitaiskoi traditsii. Voprosy novoi ekonomiki. Novosibirsk, 2010. №3(15). S. 97-110.
6. Gordon A.V. Doktrina pravleniya Si Tszin'pina. Sotsial'nye i gumanitarnye nauki. Otechestvennaya i zarubezhnaya literatura. Ser. 9: Vostokovedenie i afrikani-stika. 2020. №2. S. 158-193.
7. Gen Khaityan'. Konfutsianstvo i politicheskoe rukovodstvo v sovremennom Kitae. Dnevnik AShPI. Barnaul, 2013. №29. S. 122-128.
8. «Da syue». Per. s kit. A.I. Kobzeva / Konfutsianskoe Chetveroknizhie. M., 2004. C. 86 -125.
9. Den Syaopin. Uskorit' shagi reformy (Iz besedy s chlenom Prezidiuma TsK So-yuza kommunistov Yugoslavii Stefanom Koroshetsem 12.06.1987). Izbrannoe. T. III (1982-1992). Pekin, Izdatel'stvo literatury na inostrannykh yazykakh, 1994. 539 s.
10. Ershov A.V. Istoriya organov gosudarstvennogo upravleniya KNR. A.V. Ershov. Is-toricheskie sobytiya v zhizni Kitaya i sovremennost': Sb. st. K 100-letiyu Kommuni-sticheskoi partii Kitaya. Vyp. VI. Moskva: Institut Dal'nego Vostoka RAN, 2021. S. 183-212.
11. Zhiguleva V.V. Reforma sistemy tsenoobrazovaniya KNR (1978-2002 gg.): av-toref. diss. kand. ekon. nauk. Moskva, 2004. 23 s.
12. Konfutsii. Lun' Yui. per. s kit. kommentarii L. S. Perelomova. M., 2000. 168 s.
13. Korsun V.A, Sotsial'nyi protest «s kitaiskoi spetsifikoi»: smena vektora. Vestnik MGIMO universiteta. 2015. № 4(43). S. 229-241.
14. Li Gou. Plan obogashcheniya gosudarstva. Per. s kit. Z.G. Lapina. Uchenie ob uprav-lenii gosudarstvom v srednevekovom Kitae. M., 1985. 306 s.
15. Lyu I. Sovremennye administrativnye reformy v Rossii i Kitae: sravni-tel'nyi analiz: 1993-2006 gg.: avtoref. diss. ... kand. polit. nauk. Moskva, 2007. 24 s.
16. «Men-tszy». Per. s kit. Popov P.S. / Konfutsianskoe Chetveroknizhie. M., 2004. C. 239-396.
17. Ostrovskii A.V. Proyavlenie traditsionnykh osobennostei pri formirovanii spetsi-al'nogo sloya gan'bu. Politicheskie traditsii v KNR. Informatsionnyi byulleten' Instituta Dal'nego Vostoka AN SSSR. №20. Moskva, 1980. S. 81-93.
18. Ostrovskii A.V. Itogi sotsial'no-ekonomicheskogo razvitiya Kitaya v kontse pervogo desyatiletiya XXI v. / Istoriya Kitaya s drevneishikh vremen do nachala KhKhI veka: V 10 t./ gl. red. akad. RAN S.L. Tikhvinskii; Institut Dal'nego Vostoka RAN. T. IX: Reformy i modernizatsiya (1976-2009) / otv. red. A.V. Vinogradov. Moskva, Nauka, 2016. S. 724-726.
19. Perelomov L.S. Istoriya i politika v KNR. Politicheskie traditsii v KNR. Informatsionnyi byulleten' Instituta Dal'nego Vostoka AN SSSR. Moskva, 1980. №20. S. 33-57.
20. Perelomov L.S. Konfutsianstvo i legizm v politicheskoi istorii Kitaya (6 v. do n. e.-80-e gody XX veka). M.: Nauka, 1981. 332 s.
21. Perelomov L.S. Kadrovaya politika KNR - tvorcheskoe razvitie traditsionnogo instituta kitaiskoi gosudarstvennosti (po materialam knigi «XVIII Vsekitaiskii s"ezd KPK, kitaiskaya mechta i Mir»). Novye aspekty sotsial'no-politicheskogo razvitiya KNR. Materialy ezhegodnoi nauchnoi konferentsii Tsentra politicheskikh issledovanii i prognozov IDV. Moskva: IDV RAN, 2015. C. 30-36.
22. Portyakov V.Ya. K istorii voprosa o smene modeli ekonomicheskogo rosta v KNR. 3-i plenum TsK KPK 18-go sozyva: novoe rukovodstvo i strategiya reform. In-formatsionnye mate-rialy. - Seriya G: «Obshchestvo i gosudarstvo v Kitae v period re-form». Materialy ezhegodnoi nauchnoi konferentsii Tsentra politicheskikh issledovanii i prognozov Kitaya IDV RAN. M., 2014. S. 44-51.
23. Sidikhmenov V.Ya. Kitai: stranitsy proshlogo. Smolensk: Rusich, 2010. 544 s.
24. Smirnova L.N. Bor'ba s korruptsiei v KNR (mezhdunarodnyi opyt i «osobaya kitaiskaya model'»): spetsial'nost' 23.00.02 «Politicheskie instituty, protsessy i tekh-nologii»: avtoreferat diss. ... kand. polit. nauk. Moskva, 2014. 22 s.
25. Supataev M.A. Pravo v usloviyakh modernizatsii v Kitae: tsivilizatsionnyi kontekst. Federal'noe gosudarstvennoe byudzhetnoe uchrezhdenie nauki Institut gosu-darstva i prava Rossiiskoi akademii nauk (IGP RAN). 20.10.2011. URL: http://igpran.ru/articles/2960/ (data obrashcheniya 19.08.2023).
26. Tszya Khueimin', Lu Livei. Kontseptsiya kitaiskoi kul'tury «Khe (ft) Khe (nO» i ee sovremennaya tsennost'. Obshchestvo: filosofiya, istoriya, kul'tura. 2023. №5(109). S. 238242.
27. Shvanfel'der V. Mudrost' Konfutsiya v menedzhmente: istina i opyt v XXI veke. Moskva; Sankt-Peterburg: Dilya, 2008. 210 s.
28. Vu Aimin [SSHJ]. Chzhen fu gai ge: Chzhungo sin, chzhen gai ge mo shi yu tszin yan' Pravitel'stvennaya reforma - model' i opyt admini-strativnoi reformy v Kitae]. Bei tszin: Sin' khua chuban'she [It® ffi^^tett, Pekin: izdatel'stvo Sin'khua], 2010. 262 c.
29. Si Tszin'pin [^ffiT]. tanzhi guoli zheng [XMa^MA, Pogovorim ob upravlenii stra-noi]. Beijing: waiwen chubanshe [It®: Pekin: izdatel'stvo literatury na inostran-nykh yazykakh], 2014. 469 c.
30. Chzhan Sintsze Sinchzhen guan'lisyue [fîRffS^, Administrativnoe up-ravlenie]. Chzhungo ie dasyue chuban'she Kitaiskii universitet shveinoi promyshlennosti], 2004. 665 p.
31. Chzhou Chzhinin [fëISS.]. Dang dai go vai sin chzhen gai ge bi tszyue yan' tszyu [^•reS Sravnitel'noe issledovanie sovremennoi zarubezhnoi admi-nistrativnoi reformy]. Beijing: guo jia xing zheng xue yuan chu ban she [S^fîR^IIttKl, Pekin: izdatel'stvo Natsional'noi akademii upravleniya], 1999. 592 c.
32. Chzhungo gunchan'dan chzhun"yan veiyuan'khuei guan'yui syugai syan'fa bufen' neizhun de tszyan'i «Predlozheniya TsK KPK o vnesenii izmenenii v Konstitutsiyu»]. Informatsionnoe agentstvo «Sin'khua». 25.02.2018. URL: http://www.xinhuanet.com/2018-02/25/c_1122451187.htm (data obrashcheniya 03.08.2022).
33. Yan Guanbin' Chzhungo chzhenfu yu chzhenchzhi daolun' [Î'SRfà^RJn-^ii, Znakomstvo s kitaiskim pravitel'stvom i politikoi]. Bei tszin: chzhungo zhen'min' chu-ban'she [It® : i'SAK^^ttKl, Pekin: izdatel'stvo kitaiskogo narodnogo uni-versiteta], 2003. 247 c.
34. Annual Data. Statistical Database. National Bureau of Statistics of China. 2012. URL: http://www.stats.gov.cn/english/statisticaldata/AnnualData/ (data obrashcheniya 24.08.2023).
35. Revealed: the far-reaching powers of China's new super anticorruption agency. South China Morning Post. 13.03.2018. URL: https://www.scmp.com/news/china/policies-politics/article/2136949/far-reaching-powers-chinas-new-super-anti-corruption (data obrash-cheniya 18.10.2022).
36. Shu Xiaohui, Li Yangkuo, Tian Guang. China in Xi Jinping Era. North American Business Press, Inc., 2022. 276 p.
37. Zheng Y., Weng C. The Development of China's Formal Political Structures / Robert S. Ross and Jo Inge Bekkevold, editors. China in the era of Xi Jinping: domestic and foreign policy challenges. Georgetown University Press, 2016. 306 p.
