CC BY
295
Д. М. Завжалов, К. И. Коновалов, М. Д. Пепескул, М. Н. Хлопин.
Председателем съезда был избран В. М. Байдала-ков. Он же читал первый доклад, в котором подчеркнул: «Союз превратился в движение». В этот момент группы Союза существовали в пятнадцати странах Зарубежья - в Европе, на Дальнем Востоке, в Австралии.
Одним из важнейших моментов работы съезда стало принятие нового устава, носившего явно выраженный авторитарный характер и сближавший организацию с популярными в то время фашистским, и национал-социалистическим движениями. В связи с этим М. А. Георгиевский писал: «Дисциплина и авторитетность стали лозунгом современных политических организаций. Организации, доказавшие свою стойкость (фашисты, национал-социалисты), построены на принципе последовательного, сверху донизу проведенного подчинения. Они строились для борьбы с воинствующим коммунизмом. Успешное осуществление ее, оправдывало самый принцип, создало непререкаемый авторитет и популярность этих боевых, по существу, организаций».
В течение 1920-х годов за границей выросло новое поколение русских. Взгляды этих молодых людей сильно отличались от взглядов их родителей. Появившиеся на свет на рубеже веков, они в детстве или юности познали ужасы революции и гражданской войны. некоторые кадетами и гимназистами воевали в белых армиях и насмотрелись таких вещей, от которых сходили с ума даже те, кто был старше и опытней.
ненавидя большевизм, эти юные эмигранты, тем не менее, были лишены свойственной старшему поколению ностальгической привязанности к дореволюционным формам жизни. Они уважали монархию, но не желали иметь дела с монархистами, считая их пережившими свое время реликтами. Они восхищались
некоторыми аспектами социалистических учений, но презирали социалистов-эмигрантов, полагая, что те погрязли в теоретических спорах. Они жаждали действия. Они озирались вокруг в поисках чего-то динамичного, какого-то реального противодействия большевизму [4].
Таким образом, на формирование политической культуры молодого поколения российской эмиграции в 1920-1930годах, существенное влияние оказала гражданская война в России и участие в белой борьбе с большевизмом. Движущей идеей для молодежи в эмиграции стала общенациональная, белая идея, вокруг которой происходит объединение белоэмигрантской молодежи в Национальный Союз Русской Молодежи, преобразованный в 1931году в НСНП. Непримиримость к большевизму, актививизм, надпар-тийность, непредрешенчество стали идеологической платформой новой организации.
список литературы
1. Арсеньев А. Б. У излучины Дуная: очерки жизни и деятельности русских в новом Саду / под редакцией
B.Б. Кудрявцева. М.: Русский путь, 1999. С. 142.
2. Байдалаков В. М. Да возвеличится Россия. Да гибнут наши имена... Воспоминания председателя НТС 19301960 гг. М., 2002. С. 10.
3. Варшавский В. С. Незамеченное поколение. Нью-Йорк.: Издательство имени Чехова, 1956. С. 24, 2526, 98.
4. Стефан Д. Русские фашисты: трагедия и фарс в эмиграции. 1925-1945. М.: «Слово», 1992. С. 50.
5. Трушнович Я. Подготовка, первые шаги и первые потери // «Посев» 1990. № 4. С. 115-116, 117.
6. Эмиграция и репатриация в России. В. А. Ионцев,
Н. М. Лебедева, М. В. Назаров, А. В. Окороков. М.: Попечительство о нуждах российских репатриантов, 2001.
C. 415, 416.
УДК 947.084.3
товары и цены в советской россии в 1917-1921 гг.
(на материалах среднего поволЖья)
А.В. ТИШКИНА
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского кафедра отечественной истории
Товары и цены в Советской России в период гражданской войны были тесно связаны с продовольственной политикой большевиков. Её основу составляла хлебная монополия государства (запрет частной торговли, установление твёрдых цен на продукты и т.п.). Эта мера вызывала разногласия и в центре, и на местах. В статье описывается проведение хлебной монополии в Среднем Поволжье, приводятся сравнения твёрдых и рыночных цен на продукты. Кроме того, обращается внимание на значительный рост цен по сравнению с дореволюционным периодом, их соотношение с заработной платой некоторых категорий граждан. В условиях дефицита промышленной продукции в деревне продолжением хлебной монополии должен был являться принцип товарного обмена промышленности и сельского хозяйства. В статье показаны проведение этого принципа в Пензенской, Самарской и Симбирской губерниях, неудачи и недостатки его реализации. Делается вывод, что твёрдые цены и товары мало стимулировали крестьян к сдаче хлеба государству. Таким образом, материалы статьи представляют положение населения и политику властей в условиях недостатка товаров и значительного роста цен, позволяют сравнить их с современными экономическими проблемами РФ.
В настоящее время проблемы обеспеченности на- мо обратиться к историческим аналогиям. В частнос-
селения товарами отечественного производства, роста ти, к опыту переходного периода гражданской войны,
цен являются актуальными. В связи с этим необходи- когда рост рыночных цен на продукты и товары ставил
население страны в бедственное положение. Конечно, советская власть пыталась проводить свою политику в условиях военного времени и государственных монополий, но вольный рынок существовал вплоть до начала новой экономической политики (хотя и на нелегальном положении). Всего во время гражданской войны около половины продуктов в города было доставлено вольными торговцами-мешочниками [1]. То есть, опыт первых лет советской власти может быть учтён в развитии современной России в условиях рыночной экономики переходного периода.
Основой советской экономической политики военного коммунизма являлось всеобъемлющее огосударствление. Например, в промышленности оно выражалось в национализации, в торговле - монополизации. В решении самого болезненного, продовольственного, вопроса использовались принципы товарного обмена и хлебной монополии.
В январе 1918 года Третий Всероссийский съезд Советов подтвердил необходимость государственной монополии на внутреннюю и внешнюю торговлю хлебом, введённой Временным правительством в марте
1917 г. Это означало запрещение частной торговли, обязательную сдачу хлебных излишков государству по твёрдым ценам, сосредоточение всех хлебных ресурсов в руках государства, распределение хлеба, продовольствия и товаров широкого потребления только через государственные организации [2].
В дальнейшем хлебная монополия государства подтверждалась декретом ВЦИК и СНК от 9 февраля 1918 года «О социализации земли», майскими декретами 1918 года, вводившими продовольственную диктатуру, а также декретом ВЦИК и СНК от 11 июня
1918 года «Об организации и снабжении деревенской бедноты» [3].
Сама идея государственной хлебной монополии была не нова. Она реализовывалась ещё во времена Великой Французской революции, когда излишки полагалось продавать по низким ценам муниципалитетам или на специальных общественных рынках; нарушителям грозила тюрьма или смертная казнь. В Германии в 1915 году был принят закон о хлебной монополии, с этого времени торговля хлебом разрешалась только по установленным ценам, с государственного разрешения [4]. В обоих случаях причиной этой меры стал дефицит основных продуктов питания, грозивший массовым голодом.
Советская власть смогла подвести более-менее твёрдую почву под хлебную монополию только посредством жёсткой централизации продовольственных органов, пристального государственного контроля за продовольственной деятельностью, а также при помощи вооружённой силы, продотрядов и комбедов. Однако почва была только «более-менее» твёрдой, так как спекуляция хлебом, мешочничество сохранялись вплоть до введения НЭП, причём в огромных масштабах. Без сомнения, зажиточные слои города и деревни смогли бы обеспечить себя питанием и при распространении вольной торговли хлебом по высоким спекулятивным ценам. Однако советская власть
ориентировалась прежде всего на рабочих и беднейшее крестьянство, по которым в первую очередь и ударяли вольные цены.
Были и субъективные причины введения хлебной монополии: стремление представителей новой власти немедленно уничтожить все элементы рыночной экономики и начать социалистические преобразования, включая отмену торговли и денег и введение натурального продуктообмена.
В губерниях Среднего Поволжья введение хлебной монополии было встречено враждебно. Уездные Советы Нижнего Ломова и Чембара отменили хлебную монополию в феврале-марте 1918 года, а Пензы и Мокшана - требовали прекращения реквизиций. Несмотря на запреты Народного комиссариата по продовольствию уездные и волостные Советы Пензенской губернии выдавали множество разрешений на самостоятельную закупку и провоз хлеба, следовательно, процветало мешочничество. Были случаи отцепки железнодорожных грузов, шедших в другие губернии. В Саранске и Наровчате из-за разрешения продажи хлеба на вольном рынке цены на него значительно выросли [5].
В Самарской губернии хлебную монополию также восприняли неоднозначно. На заседании горисполкома 20 февраля 1918 года был принят декрет по продовольственному вопросу, шедший вразрез с мнением большевиков. На следующий день горисполком принял постановление об отмене твёрдых цен на хлеб и разрешение свободного ввоза хлеба в Самару при централизации закупок в продкоме. В Симбирской губернии также встречались факты разрешения свободной торговли.
Особый сюжет - деятельность Комитета членов Учредительного собрания (Комуч), отменившего хлебную монополию. Вот как описана ситуация с ценами в симбирской газете «Возрождение» в заметке под названием «Пляшущие цены»: «Что-то несуразное творится на рынке, где каждый мелкий торговец диктует покупателю свою цену, совершенно произвольную, назначаемую, как говорится, на глаз. а посмотрите, как пляшут цены на такой продукт, как огурцы. Утром третьего дня огурцы были по 50 коп. за десяток, час спустя - 1 руб., 2 часа спустя - 1 руб. 30 коп. -1 руб. 50 коп. и в обеденную пору дошли до 2 руб. за десяток» [6].
Противники борьбы против свободного рынка были и среди советских продовольственников, хотя их голос по мере укрепления советской власти звучал всё тише. Например, исследователь продовольственной политики, известный по книге «Продовольственная работа советской власти», Н. А. Орлов, считал, что нельзя душить вольный рынок, а нужно установить контроль над частными предпринимателями через норму капиталистической прибыли [7].
Неотъемлемой частью хлебной монополии является товарный обмен между промышленностью и сельским хозяйством. Суть его заключается в следующем: крестьянин продаёт свои товарные излишки государству по твёрдым ценам; в свою очередь, и го-
сударство должно продавать крестьянам необходимые промышленные товары. В принципе, условия для осуществления товарообмена были: продукция крупной и средней промышленности была собственностью государства, а продукция сельского хозяйства - собственностью миллионов мелких производителей деревни. Но было ли достаточно промышленных товаров у государства, и захотят ли крестьяне вместо выгодной продажи хлеба на рынке продавать его государству по твёрдым ценам? В этом и состояла основная проблема товарообмена.
Эту идею пыталось использовать ещё Временное правительство. Переход к советскому товарообмену в государственном масштабе осуществлялся постепенно.
25 марта 1918 года Совнарком принял «Постановление об ассигновании 1162 млн. рублей Народному комиссариату продовольствия для товарообмена с деревней», а 26 марта - «Декрет о товарообмене для усиления хлебных заготовок» [8]. С этого времени осуществлялся переход к организованному государственному товарообмену. Наркомпрод получал исключительное право закупок определённой части товаров для обмена с деревней: тканей, ниток, галантереи, кожи, обуви, спичек, мыла, свечей, керосина, смазочного масла, сельскохозяйственных машин и орудий, проволоки, железа, гвоздей, верёвочных изделий, стекла, посуды, табака, соли, сахара и других.
Окончательный переход к системе распределения в государственном масштабе был осуществлён в мае 1918 года, с началом политики продовольственной диктатуры. В распоряжение Наркомпрода передавался весь товарный фонд страны, а также право создания общего плана его распределения, установления цен. Для этих целей при Компроде учреждался Совет снабжения из представителей комиссариатов: продовольствия, торговли и промышленности, путей сообщения, земледелия, а также ВСНХ, Военно-морского ведомства, областных и столичных комитетов продовольствия, центрального союза потребительских обществ. На местах распределением занимались продорганы при участии кооперации на основе декрета о потребительских кооперативных организациях от 11 апреля
1918 года. Частноторговый аппарат мог быть допущен только под контролем областных и губернских про-дорганов в соответствии с общими положениями о частной торговле [9].
Каковы же итоги весеннего товарообмена? Обратимся к цифрам. В 1918 году в деревню было направлено 42000 вагонов с промтоварами, а получено в обмен - около 36000 вагонов продовольствия и фуража, в т.ч. хлебофуража - 30448 вагонов, мяса и сала -1271 вагон, масла растительного и коровьего - 2022 вагона, яиц - 220 вагонов, картофеля и овощей - 1870 вагонов [10]. Количество полученного хлеба оценивалось в несколько раз меньше, чем количество отправленных в деревню товаров. Таким образом, товарообмен в государственном масштабе остался нереализованным, и весенняя кампания 1918 года закончилась неудачей.
Обратимся к материалам Среднего Поволжья и попытаемся выявить причины этой неудачи. В одном из
докладов на заседании Пензенского губпродкома говорилось, что крестьяне не хотят менять хлеб на мануфактуру при ограниченной её выдаче. Для населения города Пензы было выпущено воззвание, в котором говорилось, что оно не получит мануфактуры, так как она больше нужна для обмена на хлеб с крестьянством
[11]. В марте 1918 года Пензенская губерния получила 35 % от наряда по мануфактуре, на оставшиеся 65 % не было денег у Губпродколлегии.
Основная часть продуктов направлялась в хлебные местности: в Сибирь, на Урал, Северный Кавказ, в Поволжье. Однако факт военных действий на территории Самарской и Симбирской губерний повлиял на сокращение снабжения их товарами.
В целом же можно отметить, что государственный аппарат не был готов к такой крупной хозяйственной операции: промышленность не выполняла решение правительства о передаче товаров Наркомпроду; продовольственные органы при распределении товаров не руководствовались установленными принципами; не был налажен контакт с кооперацией, она часто воспринималась как враждебный орган по отношению к советскому государству. Сыграло роль и негативное отношение крестьянства к основному принципу советской продовольственной политики - хлебной монополии государства. Оно предпочитало продавать хлеб мешочникам, чем везти его за несколько вёрст, получать за него зачётные квитанции (сдавая государству по твёрдым ценам), ехать с ними на кооперативные склады и только там забирать товары, причём в минимальных количествах.
5 августа 1918 года Совнарком утвердил постановление «Об обязательном товарообмене в хлебных сельских местностях». В 12-ти хлебопроизводящих губерниях все неземледельческие продукты должны были отпускаться исключительно в обмен на хлеб и сельскохозяйственное сырьё. Для полного контроля государства над товарообменом города и деревни необходимо было решить вопрос с торговлей, прежде всего частной. 21 ноября 1918 года СНК принял декрет «Об организации снабжения» (населения всеми продуктами личного потребления и домашнего хозяйства)
[12]. Согласно этому декрету, заготовка и распределение продуктов для личного пользования и домашнего хозяйства возлагались на Наркомпрод. Частные торговые оптовые склады, торговые фирмы, частная розничная торговля подлежали национализации. Отныне в распоряжение Наркомпрода передавались не только продовольственные излишки деревни, но и предметы потребления, вырабатываемые промышленностью. Комиссариат также получал право производить реквизиции и конфискации оптовых торговых складов. Была образована государственно-кооперативная система снабжения, представляющая собой сеть государственных и кооперативных оптовых складов и розничных советских и кооперативных лавок.
В Пензенской губернии после выхода декрета об обязательном товарообмене было прекращено распределение товаров за деньги без учёта количества сданного хлеба. 15 августа 1918 года последовало запрещение
выдачи сельскому населению продуктов, 30 августа -распоряжение губпродколлегии об обязательности товарообмена, прежде всего на масло, картофель, сено, лён, пеньку. Однако основная трудность - нехватка промышленной продукции - сохранялась, как и случаи расхищения имеющихся товаров [13].
В целом декреты об обязательном товарообмене и о национализации торговли улучшили положение в губернии, так как решили проблему нехватки денег у местных продовольственных органов за счёт получе-
Однако товары по-прежнему не всегда доходили до места назначения, то есть до «хлебного» крестьянства. Вот некоторые примеры. Из ревизии Саранского Упродкома Пензенской губернии видно, что больше половины товаров поступило не по назначению, а преимущественно членам продовольственных органов, что вызвало «глухой ропот и недовольство Советской властью» [16]. В с. Шелалейке Чембарского уезда в марте 1919 года была получена мануфактура для товарообмена. Коммунистическая ячейка отстранила кооперацию от распределения, постановив выдавать её в первую очередь своим членам.
Значительное количество товаров терялось за счёт их небрежного перевоза на склады, магазины, ссыпные пункты, мельницы. В целом отмечается общая неорганизованность в доставке мануфактуры. В докладе контрольно-распределительного отдела губпродкома за ноябрь 1919 года говорится, что товарообмен всё ещё не налажен, отсутствуют данные о том, где товар уже распределён; граждане хранят у себя квитанции на получение товаров, вместо того, чтобы сдавать их в местные кооперативы [17].
В Самарской губернии товаров также не хватало. Например, в ноябре 1919 года населению г. Самары предназначалось: мануфактуры - 420 тыс. аршин, ниток - 30.680 шт. мотков, стекла - 28.080 шт., соды -52 пуд., синьки - 145 пуд., кожаной обуви - 6.100 пар, брезентовой обуви - 6 тыс. пар, валяной обуви -700 пар, бурок - 500 пар, резиновых галош - 7.100 пар [18]. Если учесть, что население г. Самары состояло из 175.918 человек (в 1920 г.), то получается, что одному гражданину поступало примерно 2,3 аршин мануфактуры (около 2 м), около 0,2 шт. мотка ниток, около
0,11 пар обуви (кожаной, брезентовой, валяной и другой). Кроме того, не все товары доходили до потребителя, а значит, эти цифры могли быть ещё меньше. При этом и такое малое количество поступало порой с большим опозданием [19].
ния ими товаров в кредит, а также за счёт реквизиции товаров, «затерявшихся» в губернии [14]. Товары в губернию стали поступать более быстрыми темпами, была установлена связь с организованным в Москве Закупочным Бюро; сыграл роль и тот факт, что губерния вывезла 2 млн. пудов хлеба (к весне 1919 года).
Из таблицы 1 видно, что основная масса мануфактуры поступала «хлебному» сельскому населению, хотя из расчёта на одного сельчанина её приходилось даже меньше, чем на одного горожанина.
Одной из причин экономической незаинтересованности крестьянства в сдаче хлеба государству, хотя бы и в обмен на товары, являлись низкие твёрдые цены на сельскохозяйственные продукты.
Бедой советских твёрдых цен было и их несоответствие ценам на промышленные товары. Повышение твёрдых цен, неоднократно производимое советской властью, было так ничтожно мало по отношению к вольным ценам, что практически не влияло на отношение крестьянства; оно по-прежнему предпочитало продавать хлеб мешочникам. С другой стороны, значительное увеличение твёрдых цен, практиковавшееся Временным правительством, имело негативные последствия, прежде всего, инфляцию. Поэтому советские твёрдые цены пересматривались с большой осторожностью.
Повышением или понижением твёрдых заготовительных цен Советская власть пыталась заинтересовать крестьянство в скорейшей сдаче хлеба. Предполагалось, что чем позже крестьянин отдаст свой «долг» государству, тем меньше он получит денег: если между 1 февраля и 10 апреля 1919 года - на 35 % меньше твёрдых цен, между 10 апреля и 16 июня 1919 года - на 40 %, после 15 июня - на 50 %.
Следует заметить, что все эти изменения твёрдых цен вряд ли могли резко повлиять на отношение крестьянства, так как в сравнении с рыночными ценами они отдавали свои продукты государству практически даром, что можно увидеть из таблиц 2 и 3.
Таким образом, из данных таблицы видно, что рыночные цены во много раз превышали заготовительные цены, установленные государством. Однако необходимо подчеркнуть, что за счёт этой разницы цен обогащались отнюдь не производители основных продуктов, т. е. крестьяне; основную прибыль получали посредники-мешочники, перепродавая закупленный у крестьянства хлеб примерно в 10 раз дороже. И чем дальше от районов заготовки они перевозили продук-
таблица 1
снабжение населения пензенской губернии мануфактурой [15]
количество населения, человек, 1920 г. количество мануфактуры, сентябрь 1919 г.
всего аршин аршин на 1 человека
г. Пенза 80000 403124 5
городское население 1.52.303 722.932 4,7
сельское население 1.600.000 7.238.940 4,5
таблица 2
Соотношение рыночных и твёрдых цен в Самарской губернии [20] (рублей за пуд)
Хлеб Рожь Пшеница Картофель
Твёрдые цены Рыночные цены Твёрдые цены Сельский рынок Городской рынок Твёрдые цены Сельский рынок Городской рынок Твёрдые цены Сельский рынок Городской рынок
Декабрь 1915 Март 1918 Март 1918 Январь 1919
1, 19 1, 20 1, 19 1, 20 500-800 8 30-60 900-1300 6, 5 10 600-1000
Таблица 3
Соотношение рыночных и твёрдых цен в Пензенской губернии [21] (рублей. за пуд)
Годы Рожь Пшено Картофель Яйцо (руб. за дес.)
твёрдые цены рыночные цены 1 2 1 2 1 2
1913 1, 03 1.22-1.25 20-23 коп. 17-25 коп.
1919 23, 5 75 37, 8 110 7 20 17 20-70
ты, тем больше прибыли получали. Например, если в г. Пензе 1 пуд ржаной муки (в начале 1919 года) стоил 75 рублей, то в Рязани - 300 рублей, Н. Новгороде -400, Костроме - 450 рублей; если в г. Пензе 1 фунт мяса стоил 6, 5 рублей, то в Костроме и Нижнем Новгороде -15-17, а в Москве - 23-29 рублей [22].
Среднемесячная зарплата рабочего торговопромышленного предприятия Самары за период
с 15 декабря 1918 года по 15 января 1919 года составляла 548 рублей, рабочего-пищевика в январе 1919 года - 394 рубля. Цены же на многие промышленные товары вообще не соотносимы с такой заработной платой: например, мужской костюм стоил несколько десятков тысяч рублей [23]. Более наглядные примеры представлены в таблице 4.
Таблица 4
Соотношение заработной платы советских продовольственников и рыночных цен в Пензенской губернии зимой 1919 года [24]
Заработная плата (в рублях) до февраля 1919 г. С февраля 1919 г. Рыночные цены на продукты
Продкомиссар Пенз. уезда 800 1544 75 ржаная мука руб. за пуд
Член упродкома 752 1472 110 пшено
Заведующий отделом 708 1208 20 картофель
Помощник зав. отделом 664 1032 160 гусь
Машинистка 488 736 12-16 растит. масло руб. за фунт
Регистратор 444 712 6, 5 мясо
делопроизводитель 576 880 20 капуста руб. за шт.
Таким образом, прокормить семью из нескольких человек, покупая продукты на рынке, рядовому служащему или рабочему было практически невозможно. Этот факт указывает, на наш взгляд, преимущество хлебной монополии и твёрдых цен как основного принципа сбора и распределения продуктов среди основной массы населения. В нём нуждались, прежде всего, рабочие крупных городов, красноармейцы, а также нетрудоспособное население (дети, старики, инвалиды и прочие).
Таким образом, основной принцип советской продовольственной политики - хлебная монополия государства - осуществлялся за счёт внеэкономических методов воздействия на крестьянство, и был нужен, прежде всего, городам и армии. Товарный обмен деревни и города являлся необходимым, но всё-таки не-
достаточным стимулом для получения крестьянского хлеба.
Выводы, которые актуальны для современной российской экономики: 1) необходимо развивать отечественное производство, в том числе сельскохозяйственной продукции; 2) усилить государственное регулирование в российской экономике.
Аргументация данных выводов:
1) По итогам Всероссийской сельскохозяйственной переписи 2006 г., 30 % крупных и 38 % малых сельскохозяйственных организаций не осуществляют свою деятельность. Доля неиспользуемых сельхозугодий - до ]' в крупных и средних организациях, почти S - в малых, 1/3 - в подсобных хозяйствах, каждый пятый гектар - у фермеров. Больше S не занимаются разведением крупного рогатого скота, то есть преоб-
ладает растениеводство [25]. Таким образом, цены на отечественные продукты могут понизиться в связи с увеличением их производства.
2) Больше прибыли от роста цен получают не производители, а перекупщики (в период «военного коммунизма» - мешочники). Поэтому государство должно вмешаться в процесс ценообразования. В принципе, в настоящий момент это осуществляется в виде активизации антимонопольных служб, установления «потолка цен» на ряд продуктов первой необходимости.
Итак, переходная рыночная экономика современной РФ нуждается в расширении государственного сектора, что подтверждает исторический опыт 19171921 гг.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гражданская война и военная интервенция в СССР. М.: Советская энциклопедия, 1987. С. 115.
2. Декреты Советской власти. М.: Политиздат, 1957. Т.1. С. 350-351.
3. Там же. М., 1959. Т.2. С. 264-266, 307-312, 348-354.
4. Давыдов А.Ю. Нелегальное снабжение российского населения и власть. 1917-1921 гг.: Мешочники. СПб.: Наука, 2002. С. 14-15.
5. Сумерин П. Комбеды в Пензенской губернии. Пенза: Кн. изд-во, 1960. С.11; Государственный архив Пензенской области (ГАПО). Ф.Р-9. Оп.1. Д.6. ЛЛ. 25, 59.
6. Возрождение. 1918. 31 июля.
7. ГенисВ.Л.,ОрловН.А.«...НехочубытьМолчалиным!»// Вопросы истории. 2001. № 2. С. 87.
8. Декреты Советской власти. М.: Политиздат, 1959. Т.П. С. 22-24.
9. Там же. С. 91-92, 307.
10. Орлов Н. Продовольственная работа Советской власти. М.: Издание Наркомпрода, 1918. С. 350.
11. ГАПО. Ф.Р-9. Оп.1. Д.6. Л.6.
12. Декреты Советской власти. М.: Политиздат, 1968. Т.^. С. 41-46.
13. ГАПО. Ф.Р. 9. Оп.1. Д.44. ЛЛ. 56-57; Красное знамя. 1920. 19 февраля, 26 февраля.
14. Известия Наркомпрода. 1919. № 7-10. Апрель-май. С. 61.
15. Таблица составлена на основе данных: Сборник статистических сведений по Пензенской губернии. 19201926. Пенза, 1927. С. 18-19; ГАПО. Ф.Р. 9. Оп.1. Д. 104. Л.43.
16. ГАПО. Ф.Р. 9. Оп.1. Д.119. Л.44.
17. Отдел фондов общественно-политических организаций (ОФОПО) - ГАПО. Ф.36. Оп.1. Д.112. Л.45; ГАПО. Ф.Р. 9. Оп.1. Д.119. Л.39; Д.132. Л.14.
18. Коммуна. 1919. № 310. 23 декабря.
19. Известия Наркомпрода. 1919 г. Сентябрь-октябрь. №№ 17-20. С.30.
20. Таблица составлена на основе данных: Медведев Е.И. Из истории борьбы за хлеб в Самарской губернии в
1918 г. // Ученые записки Куйбышевского гос. пед. инта. Вып. 20. Ч.3. Куйбышев, 1958. С.25; Государственный архив Самарской области (ГАСО). Ф.р-76. Оп.1. Д.306. Л.531;Известия Наркомпрода. № 1-2, январь 1919. С. 34.
21. Таблица составлена на основе данных: ГАПО. Ф.Р. 9. Оп.1. Д.48. Л.30; Д.188. Л.116. Известия Наркомпрода. № 1-2, январь 1919 г. С. 34; № 7-10, апрель-май
1919 г. С. 32.
22. Известия Наркомпрода. № 7-10. Апрель-май 1919.
С. 32.
23. Шарошкин Н.А. Материальное положение и быт рабочих Поволжья в первые годы Советской власти (1917-1920) // Поволжский край: Межвуз. научный сборник / Саратовский ун-т. Вып.10. Саратов: изд-во Саратовского ун-та, 1988. С. 79.
24. Таблица составлена на основе данных: ГАПО. Ф. Р-136. Д.43. ЛЛ. 78-78об.; Известия Наркомпрода. 1919, апрель-май. № 7-10. С. 32.
25. Леонов В. Тайные закрома Родины // Аргументы недели. № 10 (44). 6 марта 2007 г.
ПОДАТНАЯ ПОЛИТИКА В ОТНОШЕНИИ КРЕСТЬЯНСТВА В ПОРЕФОРМЕННЫЙ ПЕРИОД (ПОДУШНАЯ МОДЕЛЬ ОБЛОЖЕНИЯ)
А. Е. УЛЬЯНОВ
Пензенский государственный педагогический университет им. В. Г. Белинского
кафедра истории и права
Статья посвящена политике, проводимой государством в отношении крестьянства России в пореформенный период. Основное внимание уделяется общим вопросам этой политики, а также некоторым ее особенностям применительно к Среднему Поволжью. В статье рассматриваются различные налоги, существовавшие в указанное время, динамика их изменения, проекты налоговых реформ и т.п.
Отмена в 1861 г. крепостного права стала важней- С отменой крепостного права перед правитель-
шим событием, определившим развитие России во ством встала задача пересмотра сословной (подуш-
второй половине XIX - начале XX в., модернизацию крестьянской страны, ее переход из агарной в аграрно-индустриальную и индустриальную стадии. Очевидно, что решение крестьянского вопроса было тесно связано с податной реформой: сельское население составляло основной контингент налогоплательщиков страны.
ной) модели обложения, основанной на владении имуществом и личном труде и соответствующей аграрному этапу развития общества. В этот период в странах Европы и в США господствовали учения о нерациональности подушной подати и косвенных налогов на предметы первой необходимости. Взамен предлагалось прогрессивное обложение, т. е. взима-
