CC BY
18
КНИЖНАЯ ПОЛКА. РЕЦЕНЗИИ
ТОВАРИЩИ ПО НЕСЧАСТЬЮ
Военное сотрудничество между Веймарской Германией и Советской Россией - фактор мира или войны?
В вихре антикоммунистического пропагандистского похода, развернутого в ходе перестройки и после распада Советского Союза, как-то даже не возникало сомнений в предосудительности любых контактов между Москвой и Берлином, любого сотрудничества между ними в 20-е и 30-е годы. Однако дело обстояло совсем не так просто.
В процессе прояснения истинной исторической картины событий принципиально важную роль играют такие книги, как недавно вышедшая в свет фундаментальная работа С.А. Горлова о военных аспектах рапалльского периода сотрудничества между Германией и Советской Росси-ей1 . Молодой российский историк более десяти лет исследовал эту тему, охватив по существу все имеющиеся материалы российских и германских архивов по ней и сопоставив их данные с необъятной массой зарубежных, прежде всего германских, и отечественных публикаций. В результате мы имеем дело со скрупулезным изложением реальной картины событий шаг за шагом и день за днем, когда читатель имеет возможность разобраться, что же действительно происходило в сфере конкретного сотрудничества таких по определению несовместимых формирований, как рейхсвер и Красная армия, осознать и постичь значение этого взаимодействия для смертельной схватки между ними, развернувшейся всего несколькими годами позже.
Германия и Россия, страны, одинаково обделенные версальскими порядками в послевоенной Европе, видели друг в друге товарищей по несчастью, призванных в общем и целом держать совместную оборону против покушений на оставшуюся у них минимальную собственность. В первую очередь это относилось к развернувшей чрезвычайную наступательную активность Польше Пилсудского, которая вооруженной рукой отхватывала куски территории то у одного своего соседа, то у другого. Посвященная "польскому фактору" глава исследования С.А. Горлова читается как мастерски написанный приключенческий роман (сс. 26-49).
1 Сергей А. Горлов. Совершенно секретно. Москва -Берлин 1920-1933. Военно-политические отношения между СССР и Германией. Москва, 1999.
Вопреки часто встречающемуся в зарубежной литературе тезису о том, что военное сотрудничество между Германией и Россией было составной частью Рапалльского договора 16 апреля 1922 года, С.А. Горлов четко фиксирует, что содержанием договора был лишь взаимный отказ от претензий, связанных с последствиями войны (сс. 62-63). В то же время он не оставляет сомнений в том, что отказ России от репараций с Германии, перспективой выплаты которых Париж и Лондон заманивали ее в западный лагерь, создал необходимые предпосылки для реализации существовавших уже ранее планов кооперации в военной области. Обычно исследователями на первый план выносится то обстоятельство, что такая кооперация позволяла германским вооруженным силам в определенной мере обходить ограничения, которые были на них наложены по Версальскому договору. С. А. Горлова совершенно справедливо интересует в первую голову то, какую пользу военное сотрудничество приносило вооруженным силам СССР. Ведь не составляет секрета, что гражданская война и иностранная интервенция привели практически к полному истощению оборонного ресурса страны и "чудо на Висле" (катастрофическое поражение наступающей Красной Армии уже у стен Варшавы в 1920 году) объяснялось прежде всего именно этим.
Пожалуй, самым исчерпывающим образом по сравнению со всей бескрайней литературой о российско-германском военном сотрудничестве С. А. Горлов раскрывает те выигрыши, которые оно принесло Красной армии. Шаг за шагом прослеживает он, какой прогресс достигался во всех трех цитаделях указанного сотрудничества - в совместном авиационном центре в Липецке, в единой для представителей обеих армий танковой школе в Казани и на испытательном полигоне для химического оружия Томка в Саратовской области (все три вида вооружений были запрещены для Германии Версальским договором). Пожалуй, только в области авиации российская сторона могла вести дело с немцами более или менее на равных (да и то ею проявлялся неподдельный интерес к перспективе развертывания "Юнкерсом" производства аэропланов в России (сс. 94-103). По танкам и по химическому оружию Советская Россия являлась преимущественно берущей стороной. Сотрудни-
126
Товарищи по несчастью
чество с Германией обеспечивало ей самое главное: техники и конструкторы наших оборонных предприятий получали возможность перескочить начальные ступеньки и вести дальнейшие разработки уже с уровня, достигнутого немцами, сохранявшими передовые позиции в Европе в области военного производства.
С.А. Горлов тщательно прослеживает процесс совместного создания и эксплуатации школ и полигонов и подводит практические итоги их работы для РККА. Относительно военной авиации он констатирует, что "прогресс в советском авиастроении достигался во многом за счет элементарного освоения и тиражирования достижений иностранной, в том числе немецкой, технической мысли, хотя в этом, конечно, нет ничего предосудительного". Автор добавляет, что советские военные летчики "обучались на основе предписаний и инструкций, разработанных в Липецке" и что немцы передали советским коллегам в декабре 1932 года "около десятка наставлений по ведению боевых действий в воздухе" (сс. 216-217).
Еще более четко проглядываются плюсы, полученные советской стороной в области конструирования и использования бронетехники. "Изучение немецких чертежей, ознакомление с материальной частью немецких боевых машин и результатами испытаний позволили нашим инженерам практически использовать немецкий опыт", - пишет С.А. Горлов. Элементы немецких конструкций внедрялись при создании новых типов советских танков; немецкая методика обучения танкистов стрелковому делу использовалась при составлении "Руководства по стрелковой подготовке танковых частей РККА"; с учетом немецких теоретических выкладок и практических разработок принималось решение о создании в Вооруженных силах СССР самостоятельных мехкорпусов (первые механизированные корпуса появились в составе Украинского и Ленинградского военных округов в конце 1932 - начале 1933 годов). Все это позволяет автору сделать обоснованный вывод об успешной для советской стороны работе танковой школы в Казани (сс. 221-222).
Особое значение приобрел испытательный полигон для химического оружия Томка, где советская сторона начинала практически с нуля (С. А. Горлов цитирует внутренний документ Совета труда и обороны СССР уже начала 30-х годов, где речь идет о все еще не ликвидированной "отсталости химвооружения РККА и необходимости добиться решительного перелома"). Поскольку на полигоне испытывались не только средства нападения, но и средства защиты в возможной химической войне, можно согласиться с автором, так подводящим итоги его работы: "... Менее чем за 10 лет Красная армия сумела создать собственные химвойска, организовать
научные исследования и испытания, наладить производство средств химического нападения и защиты и, таким образом, встать в области военной химии вровень с армиями ведущих мировых держав. В СССР появилась целая плеяда талантливых военных химиков - специалистов по хим-защите..." (сс. 228-229). Совместная работа немцев и русских на полигоне "Томка" имела своим следствием, возможно, и то, что Гитлер так и не решился на применение отравляющих веществ в ходе Второй мировой войны: специалисты вермахта отлично знали, что ответ СССР окажется уничтожающим для Германии.
Однако работа вышеперечисленных конкретных совместных объектов не исчерпывала чрезвычайно интенсивного и многогранного военного сотрудничества русских и немцев. В него входили военно-промышленная кооперация, обучение красных командиров в Германии, взаимные поездки высших штабных офицеров на маневры и даже обмен разведданными. Все эти аспекты получили детальное освещение в рассматриваемой книге. В течение целых 10 лет руководство советских Вооруженных сил контролировало жизнедеятельность германской военной машины и развитие военного мышления в стране, готовившейся к новому раунду борьбы за передел мира. В результате стереотипы поведения германской военной касты, ее реакция на возникновение стандартных ситуаций, механизм ведения типовых войсковых операций не были секретом для высшего генералитета РККА в момент нападения фашистской Германии на Советский Союз. Даже безумные чистки 1937 года не смогли полностью уничтожить знания о стране-противнике, накопленные советскими военными за уникальные годы, когда они могли хотя бы частично заглядывать за кулисы. И это также помогло выковать Победу.
К сожалению, даваемый в книге внешнеполитический анализ событий после января 1933 года, когда к власти в Германии пришел Адольф Гитлер с его программой территориального расширения рейха на восток "за счет России и ее окраинных государств", носит зачастую поверхностный характер. Нет оснований противопоставлять "курс Чичерина" сменившему его "курсу Литвинова" и последующему "курсу Молотова". Главной и основной заботой всех хозяев кабинета наркома иностранных дел СССР было воспрепятствовать созданию единого антисоветского фронта ведущих держав мира, поскольку в этом случае выживание Советской России становилось практически невозможным. В соответствии с наличными шансами получить партнеров среди враждебного большевистскому государству окружения Г. В. Чичерин сделал ставку на обездоленную Версалем Германию. Это создало условия для широчайшего, в том числе и военного, российско-германского сотрудничест-
Рецензии
127
ва в 20-х и начале 30-х годов. Однако нацистский фюрер в качестве хозяина Германии превратил ее саму в главную угрозу для СССР. Логично, что после 1933 года Москва попыталась с помощью "курса М.М. Литвинова" добиться чего-то вроде антигитлеровской коалиции с целью предотвратить или хотя бы оттянуть начало фашисткой агрессии на восток. Мюнхенский сговор 1938 года между Англией, Францией, Италией и Германией о разделе Чехословакии и с попыткой учредить "четырехстороннюю директорию" в Европе (без участия СССР) показал, что надеяться на помощь Лондона и Парижа по крайней мере опрометчиво. Тогда появился "курс В. М. Молотова", явившийся по существу выражением отчаяния советского руководства, признавшего крах всей своей проводившийся дотоле внешней политики.
В свете такого положения вещей слабо аргументированным предстает тезис автора о том, что "пакт Молотова - Риббентропа" 1939 года явился выражением "новой дружбы", "реанимацией Рапалло", которые "казалось, неразрывно связали Москву и Берлин" (с. 320). Весь имеющийся по этому периоду документальный материал, если подходить к нему непредвзято, свидетельствует о том, что СССР пошел на соглашение с Гитлером вследствие безысходности ситуации, в которую он был поставлен "умиротворением" Германии со стороны Лондона и Парижа. Мечтой близоруких политиков Запада было столкнуть лбами Германию и Советский Союз, с тем чтобы ослабить их обоих, а затем продиктовать свою волю выжившему в этой схватке гигантов. И после Мюнхена, где делили Восточную Европу без каких бы то ни было консультаций с Москвой (но зато с учетом пожеланий Варшавы), дело целенаправленно велось именно в таком направлении. Поставьте любое правительство любой страны на место тогдашнего советского - и вы увидите, что его решение перед лицом обращения Гитлера стало бы таким же, как то, которое не без колебаний принял Сталин в августе 1939 года: любая отсрочка
конфликта лучше, чем война немедленно, без надежных союзников (скорее всего, вообще без союзников), с границ, пролегающих у жизненных центров государства, с обществом и армией, дезорганизованными чистками.
Другое дело, что разгром вермахтом польской армии всего за две недели (в Москве ожидали поражения Польши, но совершенно не были готовы к подобной скоротечности), бездействие Запада в ходе "странной войны", а затем капитуляция Франции лишь после месяца боев страшно напугали советское руководство, исходившее до того, как и большинство экспертов, из затяжного характера военных действий по примеру Первой мировой войны. Страх - плохой советчик, и Москва наделала в этот период множество глупостей, шарахаясь от почти полного пресмыкательства перед неожиданно быстро ставшей победоносной Германией до попыток шантажировать Гитлера, который все больше терял связь с реальной действительностью. Конечно, каждому вольно усматривать в сталинских тостах за "вечную дружбу" с немцами мрачные планы внезапного нападения на Германию, "когда она будет смотреть в другую сторону", или установления мирового господства, но для них существует другое, гораздо более прозаическое объяснение. Сознавая неподготовленность СССР, "хозяин" всеми силами старался оттянуть начало германо-советской войны, не давая немцам ни малейшего повода использовать его слова или дела в качестве предлога для нападения. Однако, как очень скоро выяснилось, Гитлеру и не нужны были никакие предлоги.
Похоже, что после недавних шараханий в оценке событий минувшего, когда Советскую Россию обвиняли даже в тех грехах, которые она и не помышляла совершать, наше общество начинает возвращаться к осознанию важности объективного факта вопреки идеологической предвзятости. Книга С.А. Горлова вносит свой серьезный вклад в этот процесс, знакомя читателя с действительным положением дел.
И.Ф. Максимычев, доктор политических наук
