CC BY
81
Тоталитарное мышление: ментальности
М. В. Егунева, преподаватель, Оренбургский ГАУ
Едина ли сущность зла, или же их много? Сущность социального зла, скорее всего, едина, и определить ее можно как властолюбие, отношение к власти как к самоцели, как наслаждение властью. Зло есть нравственно необоснованная власть.
Абсолютная власть, тотальное господство, подразумевающие высшую степень подчинения, никогда не будут оправданы, несмотря на то, что тоталитарный образ мысли, подразумевающий необходимость подчинения части целому, приоритет государства перед личностью и ничтожество отдельного индивида, существуют несколько тысяч лет.
Тоталитаризм — не просто политический режим, это болезнь общества, показательными симптомами которой становятся атмосфера страха, жесткий контроль над мыслями человека, его сознанием, желаниями. Насаждение единомыслия было обусловлено необходимостью достижения великой Идеи счастливого будущего.
Личность при тоталитаризме утрачивает свободу во всех проявлениях. Человек изолируется в замкнутом пространстве государственной целостности, лишаясь возможности сопоставлять и сравнивать. Сама личность подвергается насильственной трансформации сознания в целях реализации проекта человека нового типа. Жесткая стандар-
: деконструктивизм
тизация и унификация служат методами, направленными на фундирование особой ментальности, восприимчивой к новой идеолого-герменевтичес-кой реальности бытия. Сознание лишается независимого функционирования и развития. Тоталитаризм становится своеобразной лабораторией по созданию нового типа мышления, так как важно «не делать так, как требуется, а думать так, как требуется» [1].
Необходимой предпосылкой развития мышления служит его свобода. Любые попытки установить рамки мыслительной деятельности Ф.А. Хай-ек называет абсурдом. Из того, что большинство подвержено интеллектуальным влияниям, как он отмечает, не следует, что нужно руководить мыслью всех [2].
С точки зрения А. Г. Тауберга, тоталитарный тип мышления получил массовое распространение благодаря утрате религиозным сознанием своих позиций. Образовавшийся вакуум в сознании большинства, после вытеснения религиозного начала, заполнила государственная идеология. Тоталитарное государство поглощает религиозные чувства индивида. Паразитируя на потребности людей в вере, тоталитаризм предлагает новый объект обожествления. Место Бога занимает государство, из-зачего диктатуры, если посмотреть на них под определенным углом, являются религиями, а государственное рабство — формой куль-
та. Место религиозных процессов, ритуалов, икон и изгоняющих демонов изваяний заняли парады, официальные речи, портреты, бюсты и массовые демонстрации, призванные вселить страх во врагов режима.
При тоталитаризме политическая линия государства поднимается до значения предмета веры, вождь или партийный лидер становится божеством, а его фанаты возводятся в ранг мучеников — героев. Официальная идеология становится единственным критерием истинности.
Отметим специфику еще одной характеристики мышления тоталитарного человека — ассоциативности. Этот вид мышления характерен и для человека традиционного общества, которое делится не столько на социальные группы, сколько на «своих» и «чужих». Жестокость по отношению к «чужим» вполне оправдана, ведь он чаще всего не считается человеком. Критерием идентификации в традиционном обществе является принадлежность к определенному племени или роду, в тоталитарном обществе «чужой» определяется по аморфным, довольно неточным признакам — «враг народа».
Ассоциативность критериев социальной иерархизации сменяется абстрактностью: принадлежность к социальной группе уже невозможно определить с рождения, она не очевидна, человек с трудом ориентируется в обществе. Прежние стабильные социальные группы распались, а критерии новых социальных групп временны и различаются с трудом. В таких условиях человека достаточно просто убедить, что, «во-первых, тот или иной человек (даже родственник) — «чужой» (для сравнения: человека традиционного общества нельзя убедить, что его брат — из «чужого племени») и, во-вторых, что этот человек «подделывается» под «своего», что он — «волк в овечьей шкуре» и т.д.
Для человека ассоциативного мышления все добродетели и социальные ценности обязательно опредмечены и составлены по принципу «от обратного». Критерием добра выступает служение идее, вождю, мессии. В качестве основных добродетелей выступали: преданное служение делу, одобрение решений партии и государства, подчинение строгой воинской дисциплине, самоотверженный труд.
Опираясь на благоприятную политико-экономическую ситуацию в государстве, тоталитаризм успешно манипулировал и культурными традициями народа, пытаясь приспособить их внешние формы таким образом, чтобы они не противоречили официальной идеологии.
По мнению К.Г. Юнга, основой культуры, а следовательно, религии, мифологии и искусства, является архетип, включающий в себя содержание коллективного бессознательного. Архетип изменяется под воздействием того сознания, на
поверхности которого он возникает. Например, доминантной формой мышления в Германии всегда было абстрактное мышление, архетип же коллективного бессознательного проявлялся в стремлении к национальному единству. Основываясь на мифологическом выражении этого архетипа, расовая теория успешно отождествила национальное единство и единство крови. В результате вторжения в сознание примитивых форм ар-хетипических образов варварство и жестокость стали принципами человеческого поведения.
Для тоталитарной системы СССР, прежде всего для ее идеологических принципов, характерна смесь догматизма, релятивизма и манихейства. Спекулируя на характерном для русской культуры архетипе «добро — зло», тоталитаризм исключает возможность существования нейтрального мира. Бинарное черно-белое мышление принимает простую программу объяснения мирового порядка. Модель мира представлена в этом случае простой структурой из двух элементов, двух нравственно противоположных сил.
«Носители тоталитарного мышления склонны быть моральными абсолютистами, разделяющими мир только на белое и черное и требующие немедленного ответа на все вопросы» [3]. Формирующаяся идеолого-герменевтическая реальность в условиях развитой тоталитарной системы меняет социум и вырабатывает благоприятные по отношению к политической системе стереотипы мышления и поведения.
Особенно действенным методом внедрения в общественное сознание заданных идейных и культурных моделей оказалось искусство. Именно искусство стало универсальным способом формирования духовных потребностей. Это было обусловлено тем, что духовный мир вступал в сложнейшие переплетения с реальностью. К.Д. Кавелин, анализируя ситуацию в послепетровской России, писал: «Естественный, нормальный ход жизни был нарушен: мысль то опережала ее, то отставала; действительные потребности то оставались без внимания, потому что не подходили под идеал, то удовлетворялись не так, как бы следовало, потому что на них смотрели не прямо, а сквозь предвзятую мысль. Появилось множество неестественных сочетаний, причудливых комбинаций в мысли и в самих фактах; создалась искусственная действительность, которая, в свою очередь, вызывала искусственную мысль.
Мало-помалу призраки перемешались с действительностью, иллюзии с трезвой мыслью. Возник посреди действительной жизни целый мир фантазий и миражей, и различить их между собой не было сил. Смесь их опутывала человека и не выпускала из своего заколдованного круга.
Заманчивая и обольстительная ткань, в которой ложь вплеталась в правду, истина в вымысел, ослепляла умственное зрение, лишала его даже
способности различать между ними разницу» [4]. Данное высказывание Кавелина помогает нам лучше понять, почему крестьянам, пережившим ужасы коллективизации, фильмы типа «Трактористы», «Свинарка и пастух» не казались издевкой над реальностью. «Вещественной реальностью считалось экранное изображение изобилия» [5].
Искусство становится средством целенаправленной официальной пропаганды, методом воспитания масс в духе тоталитарной идеологии, способом борьбы за власть. В целях этого все формы и средства художественной жизни страны монополизируются. Создается универсальный аппарат всеобъемлющего контроля и управления искусством.
Тоталитарное сознание позволяет упростить социально-психологическую адаптацию к реальности. Оно изначально чуждо человеческой природе, но успешно аппелирует к уже существующим общепсихологическим и личностным его предпосылкам. В условиях всеобщего страха и тревоги тоталитаризм создает иллюзию порядка и уверенности, дает простой и понятный ответ на вопрос о смысле бытия человека.
Идеологическая система выстраивает новую модель мировидения, задающую параметры но-
вого сознания и мышления. Конституируется абсолютно иная реальность, в которой все фрагменты бытия обретают другое звучание. Жизнь всего общества и жизнь отдельного человека, все ее этапы, все составляющие получают идеологическую интерпретацию в системе тех смыслов и значений, которые представляли особую важность для Идеи.
Человек больше не живет в действительном мире, он становится функциональным элементом придуманной, ментальной реальности, поглощающей его, ломающей его сознание и мышление. Эта способность тоталитаризма функционировать вне предметности, выстраивая вымышленную картину мира и наделяя ее иллюзорным смыслом, представляет собой наибольшую опасность.
Литература
1 Тауберг, А.Г. Систем но-функциональный анализ тоталитаризма. Новгород, 2003. С. 92.
2 Хайек, Ф.А. Дорога к рабству // Вопросы философии. 1990. №12. С. 109-110.
3 Тауберг, А.Г. Систем но-функциональный анализ тоталитаризма. Новгород, 2003. С. 96.
4 Кавелин, К.Д. Мысли и заметки о русской истории // Кавелин К.Д. Наш умственный строй: статьи по философии русской истории и культуры. М., 1989. С. 232.
5 Богомолов, Ю. Со скелетом в шкафу // Московские новости. 1996. №1. 29 дек. С. 24.
6 Юнг, К.Г. Архетип и символ. М., 1991. С. 215.
