CC BY
48
Вестн. Моск. ун-та. Сер. 19. Лингвистика и межкультурная коммуникация. 2012. № 4
А.С. Рогулёва
"ТОТАЛИТАРИЗМ" КАК ТЕРМИН ГУМАНИТАРНЫХ НАУК
(на материале работ немецких культурологов XX в.)
В современном дискурсе слова "тоталитаризм", "тоталитарный" широко востребованы. Столкновение с любым проявлением несвободы или ограниченности рождает риск упоминания тоталитарности, тогда как англоязычная традиция сводит понятие к однопартийности. В статье рассматриваются обстоятельства возникновения понятия, а также определяется приоритетность научных школ. Представляется, что немецкие ученые — свидетели нацизма имеют право определяющего влияния.
Ключевые слова: тоталитаризм, неототалитаризм, авторитаризм, нацизм, конформизм, франкфуртская школа.
In modern discourse the notions "totalitarian", "totalitarianism" remain rather popular. "Totalitarianism" tends to describe actually any lack of freedom or independence, every limitation. The English-speaking tradition narrows the notion down to one-party system of government. With this in mind, discovering the term's coining as well as sorting out authoritative scientific schools becomes really important. German social scientists, being eyewitnesses to Nazism, should be given priority.
Key words: totalitarianism, neo-totalitarianism, authoritarianism, Nazism, conformity, Frankfurt School.
Понятие "тоталитаризм", изначально возникшее как положительная самохарактеристика итальянского фашизма, в качестве термина прочно вошло в гуманитарную науку в 40-е гг. XX в. В новом статусе оно было оформлено прежде всего силами немецких ученых на основе анализа опыта нацистской Германии. С началом "холодной войны" понятие взмывает на волне идеологической борьбы и в своем вульгаризованном значении становится бессменным оружием американских СМИ против Советского Союза. Подхваченное в 70-х гг. диссидентами, оно постепенно вошло в словесный арсенал общественности нашей страны1. Но за десятилетия упрощенного массового потребления смысл слова настолько затерся, что черты понятия сделались едва различимы. Тоталитаризм стал в ряд взаимозаменяемых слов, снабженных отрицательной коннотацией, наравне с "авторитаризмом", "тиранией", "деспо-
Рогулёва Александра Сергеевна — аспирант кафедры сравнительного изучения национальных литератур и культур, преподаватель немецкого языка для гуманитарных факультетов факультета иностранных языков и регионоведения МГУ имени М.В. Ломоносова; тел.: 8-916-101-89-70, e-mail: asrog@inbox.ru
1 См.: Зубок В. Цена холодной победы // Эксперт. 27 декабря 2010 — 16 января 2011. № 1. С. 72-73.
тией", "диктатурой", даже "бюрократией". Вопрос корректного употребления понятий "тоталитаризм", "тоталитарный" сохранил значение разве что в академической среде. Поскольку ярлык тоталитаризма слишком серьезен, чтобы уважающее себя общество соглашалось примерять его на себя по поводу и без, хотелось бы прояснить изначальное значение термина.
Фундаментальный труд немецкого исследователя Х. Арендт "Истоки тоталитаризма" (1949) стал наиболее развернутым ответом на требования времени. Впрочем, появление на общественно-политической арене принципиально новых механизмов, обусловивших социальные катастрофы XX в., констатировали и другие исследователи: Ясперс, Фромм, Маркузе, Адорно, Хоркхаймер. Им удалось лучше других описать то, что ощутила Европа.
Согласно Арендт, тоталитаризм является принципиально новой формой господства, в корне отличной от всех ранее известных форм авторитаризма, сопровождавших человечество со времен римской истории. Тоталитарные качества также не выводимы из однопартийных систем, на смену которым они пришли, но в своей беспре-цедентности свидетельствуют о полном перерождении сущности и понимания власти. Разворачивается система ценностей, столь радикально отличная от всех других, что ни одна из наших традиционных категорий — правовых, моральных или утилитарного здравого смысла — уже не может помочь судить о ней2.
Исходя из такого подхода признаками тоталитаризма являются следующие характеристики. Тоталитаризм стремится не к деспотическому господству над людьми, а к установлению такой системы, в которой личность совершенно не нужна. Только тоталитаризм нацелен на полное уничтожение человека. Хотя предшествующие формы господства значительно ограничивали свободу, инициативу, самопроизвольность, но они не упраздняли ее целиком, опасаясь управленческого коллапса. По той же причине управленческой целесообразности они всегда были иерархически организованы.
Существование иерархии при тоталитаризме лишь внешняя фикция. В действительности власть не распределяется сверху по всем средним ступенькам и до основания политического тела. Между фюрером и подчиненными не существует устойчивых промежуточных уровней (почему, кстати, невозможны сколько-нибудь серьезные попытки захвата верховной власти). Процветают путаница, бесструктурность и принцип размножения конфликтующих канцелярий, выполняющих одинаковые задачи. Практикуются перманентное перераспределение власти и влияния, бесконечные смещения и назначения. При тоталитаризме даже пресловутая
2 См.: Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1996. С. 545.
идеология на самом деле подлежит постоянному переопределению и "опасные мысли" сводятся к ряду идей, которые еще вчера были абсолютно ортодоксальными. Таким образом, с представлением о том, что "тоталитаризм = жесткая идеология" необходимо расстаться.
Наконец, тоталитарные вожди безразличны к личности преемника (что всегда было важным вопросом для правителей авторитарного мировоззрения). Гитлер завещал лишь, что новый фюрер должен быть избран, а вермахт, партия и гражданские чиновники вновь приведены к присяге в течение трех часов. Главное для подобной системы — не допустить сбоя работающего механизма, поскольку тоталитаризм предстает не только как содержание, но в большей степени как процесс. Пока авторитаризм беспощадно карает врагов режима, тоталитарная полиция занята борьбой с абсолютно невиновными обывателями3.
Словом, тоталитаризм демонстрирует все то, что обычному авторитаризму показалось бы управленческим сумасшествием, обременительным и непродуктивным, неминуемо ведущим к децентрализации, а следовательно, ослаблению власти. Если "нормальный" авторитаризм всегда утилитарен, то тоталитаризм, наоборот, является, в сущности, глубоко антиутилитарным началом. Отсутствие утилитаризма дополнят примеры из других сфер — экономической, военной. Достаточно вспомнить нацистские разработки дорогостоящих и обременительных программ массовых уничтожений и депортаций на фоне краха конца войны, голода и разрухи. Это и реальность сталинского ГУЛАГа, где высококвалифицированные инженеры во время острой нехватки технических кадров в стране соревновались за право работать водопроводчиками, электриками, ремонтировать часы и телефоны. Ведь тоталитаризм — это эксперимент чистой власти, чистого подавления, которое не ищет устойчивого смысла, опрокидывая на своем пути все оковы логики или человечности, национального интереса или экономического принципа. Тоталитаризм — не управленческий феномен. В отличие от форм авторитаризма он безразличен к правлению4, управлению, хозяйству, реальности, его интересует чистый момент максимального господства и пути его достижения.
Такое понимание очень ограничивает сферу применения термина. Арендт признает, что в строгом смысле тоталитаризмом можно назвать, даже в нацистской Германии, только период после 1942 г. Ведь подготовку к войне нельзя считать антиутилитарной деятельностью. Рациональна также и идея: гораздо дешевле овладеть благосостоянием и ресурсами других народов, чем покупать
3 Там же. С. 528-532, 557-558, 581.
4 Там же. С. 530.
или производить. И только Сталинград явился для Гитлера стимулом к тому, чтобы отбросить все утилитарные соображения и предпринять полномасштабную попытку осуществить истинную цель тоталитаризма, неважно, на сколь краткое время. Только в этот период правила тоталитарного господства действительно перевешивают все другие соображения5. В случае с Советским Союзом составляющая проведенной индустриализации также обязывает говорить не о тоталитаризме, а лишь о ярко выраженных его тенденциях.
Однако формирование терминологического аппарата происходит, как это всегда бывает, вдогонку за осмыслением основной проблематики. Поэтому в трудах, вышедших непосредственно в 40-е гг. XX в., написанных с полным ощущением пульса тоталитарной эпохи, — их значение сложно переоценить — часто можно встретить описание тоталитаризма с помощью более привычного термина "авторитаризм" и дальнейшие рассуждения об "авторитарной личности" и т.п. Таковы "Бегство от свободы" (1941) Э. Фромма, "Разум и революция" (1941) Г. Маркузе, "Исследование авторитарной личности" (1950) Т. Адорно.
По Арендт, в основе понятия "тоталитаризм" заложены как степень достигаемого подавления, так и совершенно конкретные средства достижения. Представления Арендт о взаимосвязи применяемых способов и качества получаемого господства весьма убедительны. Коллеги по франкфуртской школе тем не менее обнаруживают склонность к расширению понятия тоталитаризма до уровня некоего философского начала, сравнимого с такими феноменами, как насилие или свобода в их противопоставлении несвободе. Таким образом, мы получаем тоталитаризм как явление, актуальное всегда, присутствующее в той или иной степени и разных модификациях в большинстве культур. В книгах "Здоровое общество" (1955), "Одномерный человек" (1964) Э. Фромм и Г. Маркузе ставят вопрос о том, что современные социумы обнаруживают ярко выраженные тоталитарные признаки. Современный человек неразвит, неиндивидуален — это зависимое, подавленное, массовое существо — в этом смысле он тоталитарен.
С этим трудно спорить. И все же то, о чем пишут Фромм и Маркузе — одурманенность, зомбированность пустыми материальными благами, внутренняя пустота — не есть парализующий шкурный страх перед смертью. Перед нами другой механизм, альтернативная модель господства. Сегодня мы видим, насколько она сильна и всеохватна. В этой связи метафора тоталитарных черт, безусловно, уместна. Но в научном поле два вида порабощения —
5 Там же. С. 534.
через угрозу грубого физического уничтожения или сладкое убаюкивание зрелищем изобилия — должны быть терминологически разведены. Пусть даже второе, оставляя сомнения в необходимости резистентности, является хоть и мягким, но от этого еще более верным методом подчинения. Как бы то ни было, для описания современной разновидности господства целесообразно использовать другую лексику. Столь удачно привлеченное Фроммом понятие о "конформизме" или генерированное Маркузе словосочетание "одномерный человек" подходят как нельзя лучше, тогда как слово "тоталитаризм" в осовремененных контекстах после книги Арендт выглядит странно6. Угроза тоталитаризма — это опасность пенитенциарности, "фабрик трупов и рвов забвения"7.
Не любое ограничение свободы, не любая унификация есть тоталитаризм. Хотя лингвистическая природа слова, его производ-ность от латинских корней "totus", "totalis" (весь, полный, целый) создает определенную инерцию для поверхностного понимания, все же тоталитаризм — понятие историческое, политическое, с его помощью не может быть описана любая ограничивающая всеох-ватность.
В проверенных нами неспециализированных русскоязычных словарях историческая специфика нашла отражение. Тоталитарный (фр. totalitaire < лат. totus < весь, целый) — связанный с открыто террористической диктатурой и уничтожением демократических свобод, отсутствием прав человека (напр., т. режим, т. государство)8. Тоталитаризм (фр. totalitaire < лат. totalis = весь, полный, целый) — 1) одна из форм авторитарного государства (тоталитарное государство), характеризующаяся полным (тотальным) контролем государства над всеми сферами жизни общества, фактической ликвидацией конституционных прав и свобод, репрессиями в отношении оппозиции и инакомыслящих9.
В попытке маститых ученых трансформировать исторический термин "тоталитаризм" в расширенное философское понятие можно усмотреть общность с упомянутой практикой употребления слова американскими СМИ в эпоху "холодной войны". Разница в том, что острие термина в руках СМИ было направлено в сторону Советского Союза, тогда как в культурологии Фромма и Маркузе метаморфозы социализма остаются в тени и основными фигурантами по проблеме неототалитаризма становятся общество запад-
6 "Господство под маской изобилия и свобод... как основное средство усовершенствования господства, создает всецело тоталитарный универсум" (Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2009. С. 39).
7 Арендт Х. Указ. соч. С. 595.
8 Булыко А.Н. Большой словарь иностранных слов. М., 2006.
9 Большой иллюстративный словарь иностранных слов. М., 2006.
ное, прежде всего американское, и формируемый им тип личности. Новое воплощение тоталитарных черт во многом описано на основе примеров из "Нью-Йорк Таймс"10 и происшествий на Манхэттен-стрит11. По Фромму и Маркузе, неототалитаризм склонен развиваться на базе образа жизни современного капиталистического общества.
Список литературы
Адорно Т. Исследование авторитарной личности. М., 2001. Арендт Х. Истоки тоталитаризма. М., 1996. Большой иллюстративный словарь иностранных слов. М., 2006. Булыко А.Н. Большой словарь иностранных слов. М., 2006. Зубок В. Цена холодной победы // Эксперт. 27 декабря 2010 — 16 января 2011. № 1.
Маркузе Г. Разум и революция. Гегель и становление социальной теории. СПб., 2000. Маркузе Г. Одномерный человек. М., 2009. Фромм Э. Бегство от свободы. М., 1989.
Фромм Э. Здоровое общество. Искусство любить. Душа человека. М., 2007.
10 См.: Маркузе Г. Указ. соч. С. 320.
11 Там же. С. 108.
