CC BY
8
предложено продолжить чтение по примеру, подобрав букву по аналогии. Для усложнения задания, детям предлагалось продолжить чтение, подобрав различные буквы по примеру. Сначала это были только гласные. С помощью таких заданий дети закрепляли род, число и падеж слова. Потом, как усложнение, подбирались нужные согласные звуки и, соответственно, буквы, передающие их на письме, и слоги.
Красной нитью сквозь «Азбуку» А. Волошина проходит моральное воспитание подрастающего поколения. Небольшие рассказы, связанные сюжетом с пословицами и поговорками, побуждают детей задуматься над вечными ценностями: добра и зла, веры в Бога, скромностью и самохвальством, правдивостью и ложью, уважением к старшим т. п.
Второй раздел «Азбуки», озаглавленный «Написание и чтение заглавных букв», содержит примеры имен собственных и общих наименований, написание слов с заглавных и строчных букв. Интересно, что в первом разделе все слова были написаны исключительно со строчной буквы.
В третьем разделе «Церковнославянское чтение» детей знакомили с церковнославянским письмом и чтением, чтобы те могли читать молитвы
Четвертый раздел «Чтения» предназначался для тех школьников, которые уже умели хорошо читать. Им предлагались рассказы, стихи, молитвы на угрорусском и церковнославянском языке.
С помощью «Азбуки» А. Волошин стремился научить детей не только грамоте, но и открыть для них понимание прекрасного в жизни, природе, воспитать умение найти удивительный мир красоты в литературном произведении.
1 Волошинъ А.И. Азбука угро-руського и церковно-славянського чтешя. Унгваръ, 1919. 112 с.
С.С. Скорвид
(Российский государственный гуманитарный университет)
«Тот крест не имел кто снять» (Об одном случае развития конструкции nominativus cum infinitivo в западнославянских языках идиалектах)
Как известно, в отличие от восточнославянских языков-esse, другие славянские (в том числе западные) относятся к языкам-habere. С исторической точки зрения первый тип старше второго; так, древние па-
мятники западнославянских языков позволяют проследить постепенный переход от более ранних конструкций с глаголом 'быть' и именем в да-тиве к конструкциям с глаголом 'иметь', причем не только там, где они имели посессивное значение. По большей части такой переход был связан с усилением активности субъекта, мыслимого как обладатель (или иначе), однако по крайней мере в одном специфическом случае развившаяся в западнославянских языках конструкция с 'иметь' при отрицании стала выражать, напротив, отсутствие активного субъекта-деятеля (а без отрицания - наличие деятеля, но мыслимого отвлеченно). Речь идет о поздней трансформации одной разновидности посессивной конструкции с объектным инфинитивом и местоимением либо местоименным наречием при нем в позиции объекта или обстоятельства, как в случаях типа чеш. nemají co jíst 'у них / им нечего есть', neméli kam si lehnout 'им негде было лечь' и т. п., в непосессивную конструкцию с местоимением kdo 'кто' в им. п. при глаголе в инфинитиве, типа чеш. nemél kdo jim déti opatrovat 'у них некому было присматривать/ухаживать за детьми', букв. 'не имел кто им детей опекать'.
В современном чешском языке данная конструкция употребляется достаточно широко - как правило, с отрицанием: Nemá kdo svázet odpad 'Некому вывозить мусор'. Распространена она и в других западнославянских языках - словацком (Nemá kto vyzbierat' smeti), польском (Nie ma kto wvniett>ж mmieci). Аналогичные конструкции существуют и в южнославянских языках: в хорватском параллельно с инфинитивом и конъюнктивом с da: Hrvatska gospodarska diplomacija: Njezin program nema tko napisati 'Хорватская экономическая дипломатия: ее программу некому написать' // Bozic dolazi, a mene nema tko da zagrli 'Наступает Рождество, а меня некому обнять'; в сербском и болгарском - только с конъюнктивом: Нема ко да заустави растакате Срби]е 'Некому остановить разбазаривание Сербии'; Няма кой да премахне това паднало дърво във Варна 'Некому в Варне убрать это упавшее дерево'. Важное отличие южнославянских конструкций состоит, однако, в том, что в перфекте глагол ' иметь' принимает форму среднего рода: Не искат да ми дадат болничен - нямало кой да работи 'Не хотели дать мне больничный - якобы некому было работать'.
Структура западнославянских конструкций иная: форма 3-го л. ед. ч. глагола 'иметь' в прошедшем времени и в сослагательном наклонении включает причастие на -l в мужском роде. В таком виде эта конструкция засвидетельствована нами в том числе в говоре потомков чешских переселенцев второй половины XIX в. на Северный Кавказ, восходящем к
диалектам Южной Чехии: krís nemn 'el hdo sundat 'крест некому было (букв. не имел кто) снять'. Глагол 'иметь' выступает здесь в особом безличном употреблении, как в архаичных деагентивных конструкциях типа др.-чеш. jakz by mohl dovrci zpraka - букв. 'как мог бы добросить из пращи', соврем. фразеол. co by kamenem dohodil - букв. 'как бы камнем добросил'. Исторический парадокс заключается в том, что анализируемые западнославянские инфинитивные конструкции с глаголом 'иметь' в деагентивных формах 3-го л. ед. ч. (при наличии в них причастия на -l -мужского, а не среднего рода) при местоимении 'кто' возникли довольно поздно. В древнечешском языке значение 'некому что-то сделать' выражалось глаголом 'быть' в 3-м л. ед. ч. с подлежащим-местоимением 'кто' в полупредикативной конструкции с причастием: nenye kto wykupie 'некому искупить (= спасти)' - букв. 'не есть кто выкупя'.
Современные конструкции, видимо, представляют собой результат контаминации этих старых конструкций с причастием и местоименным субъектом при нем, закономерно выраженным номинативом, с распространяющимися конструкциями глагола 'иметь' с объектным инфинитивом и объектным же местоимением.
Заслуживает внимания типологическое сходство этой славянской конструкции с безличными конструкциями глагола 'иметь' в романских языках, которое хорошо иллюстрирует перевод заглавия известного романа Г. Маркеса «El coronel no tiene quién le escriba» на такие языки, как чешский: Plukovníkovi nemá kdo psát, словацкий: Plukovníkovi nemá kto napísat', польский: Nie ma kto pisac do puikownika, хорватский: Pukovniku nema tko pisati и т. д.
Электронный круглый стол (http://www.slavnarlit.narod.ru/narlit-konf.htm)
«Кирилло-Мефодиевская традиция в жизни Тараса Шевченко
(К 200-летнему юбилею со дня рождения великого украинского поэта и художника)
В течение всей жизни Т.Г. Шевченко был тесно связан с родной для него Кирилло-Мефодиевской традицией. Выучившись в раннем детстве грамоте, как он сам вспоминал, «у дьячка», где «прошел Граматку,
