CC BY
265
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
9 Там же. С. 8- 9.
10 Там же. С. 20.
11 Там же. С. 27.
12 Там же. С. 27.
13 Там же. С. 31.
14 Там же. С. 136.
15 Там же. С. 138.
16 Там же. С. 139.
17 Там же. С. 140.
18 Там же. С. 142.
19 Там же. С. 149.
20 Там же. С. 151.
21 Там же. С. 154.
22 Там же. С. 152.
23 Там же. С. 155.
24 Там же. С. 153.
25 Там же. С. 198.
26 Там же. С. 199.
27 Там же. С. 200.
28 Там же. С. 201.
29 Там же. С. 201.
30 Там же. С. 202.
31 Там же. С. 204.
УДК 331.84/85 Ю.А. Ланкинен*
Торгово-развлекательные комплексы в социокультурном пространстве крупного города
Последние два десятилетия в России ознаменовались широкомасштабными радикальными изменениями, преобразившими социальный, экономический, политический и культурный облик страны. Трансформации в обществе приводят к смешению ценностей и необходимости построения, трансляции и стимулирования потребления новых культурных образцов, кодов, стилей жизни. Одним из новшеств в городском публичном пространстве являются торгово-развлекательные комплексы как новая составляющая культурной среды города и как неотъемлемая часть повседневной жизни горожан.
Ключевые слова: культура, торгово-развлекательный комплекс, социокультурное пространство, культурное планирование, потребление, город, массовая культура, досуг.
J.A. Lankinen*. Trading-entertaining complexes in sociocultural space of large city.
Last two decades in Russia were marked by large-scale radical changes turned into social, economic, political and cultural form of the country. Transformations in society lead to mixing of values and necessity to develop pass and stimulate consumption of new cultural patterns, codes, life styles. One of the novelties in city’s public space are trade and leisure centers, like a new part of cultural environment and like an integral part of everyday life of citizens.
Keywords: culture, trade and leisure center, sociocultural space, cultural planning, consumption, city, muss culture, leisure.
Появление первых торгово-развлекательных комплексов в крупнейших городах России в самом начале XXI в. связано с усилением в этот период экспансии культурной индустрии в мир повседневности. Коммерциализация культурной жизни приводит к массовому распространению не лучших образцов зарубежного производства (в первую очередь американского), унификации традиций, обычаев и образа жизни городского населения по западному образцу. Торгово-развлекательные комплексы стали транслировать и пропагандировать массовую культуру - помимо магазинов в них открываются кинотеатры, катки, игровые зоны, рестораны, ночные клубы, организуются концерты и спектакли как для детей, так и для взрослых. Таким образом, ТРК в равной степени начинают обеспечивать пространство как для покупок и торговли, так и для социального взаимодействия и массовых культурных мероприятий.
Социокультурное пространство формируется под влиянием целого комплекса причин: социальных, географических, климатических, исторических, экономических, этнических и т.д.
* Ланкинен, Юлия Александровна, аспирант факультета социологии Санкт-Петербургского государственного университета. Санкт-Петербург, ул. Смольного, 1/9, факультет социологии. E-mail: [email protected]
* Lankinen, Julia, postgraduate student of faculty of Sociology, Saint-Petersburg State University. Saint-Petersburg, ul. Smolnogo 1/9, faculty of sociology. E-mail: [email protected].
Само возникновение цивилизации в том смысле, как об этом писали Л.Г. Морган или Ф. Энгельс, связано с возникновением городов р, c.33-35]. Именно их генезис и развитие приводят к изменению базового принципа, который определяет социокультурную специфику тех или иных территорий, т.к. города становятся центрами возникновения, трансляции и потребления культурных инноваций, одной из которых и являются современные ТРК.
Первыми социологами, обратившими внимание на изучение торговых центров и господствующих в них новых средств потребления, являются Жан Бодрийяр и Джордж Ритцер. К концу 1960-х гг. консьюмеризм приобрел новые черты. В условиях насыщения рынка однородными по качеству и доступными по цене товарами и услугами не само по себе предложение товаров и услуг, не его объем и качество, а форма, технология предложения стала решающим фактором вовлечения масс в процесс потребления. Новые технологии потребления ориентированные на превращение процесса приобретения товаров и пользования услугами в особого рода занятие (в быстрое решение комплексной задачи, вид спорта, досуг и игру), возникли еще в 1950-х гг. Именно тогда появились первые супермаркеты, рестораны McDonalds, торговые центры, (shopping malls), тематические парки развлечений «Диснейлэнд». Но распространяться быстрыми темпами они стали в последующие десятилетия, и тогда же появились укрупненные формы - супермоллы, гипермаркеты, а в последствии и современные торгово-развлекательные комплексы.
В результате в 1970-80-х гг. индустрия услуг превратилась в развитых странах в доминирующую сферу экономики. В эти годы доля занятых непосредственно в сфере материального производства (в так называемых первичном и вторичном секторах экономики) стала меньше доли занятых в сфере услуг.
Рост индустрии услуг и особенно распространение новых форм организации потребления вызвали концептуальный сдвиг в постмаркситском подходе к феномену потребления. Этот сдвиг отчетливо виден в анализе социокультурного значения гипермаркета в книге Бодрийяра 1981 г. «Симулякры и симуляция».
По словам Бодрийяра, «люди идут в гипермаркет, чтобы найти и выбрать вещи-ответы на все вопросы, которые они могут себе задать; или скорее сами люди превращаются в ответ на вопрос, который конституируется вещами. Вещи больше не являются товарами, они даже не являются больше знаками, смысл которых можно дешифровать и использовать, они - тесты, которые экзаменуют нас, и мы обязаны отвечать на них, и ответ содержится в вопросе». Действительным содержанием этого «вопроса - ответа» Ж. Бодрийяр полагает «подтверждение кода», то есть воспроизводство общественного порядка как набора структур мышления и поведения».[2, р. 75]
Бодрийяру гипермаркет напоминает «гигантский сборочный завод: индивиды, движущиеся внешне случайным образом от одного пункта товарной цепи к другому, на самом деле вовлечены в программируемую и дисциплинирующую цепь... Гипермаркет находится уже по ту сторону завода и прочих традиционных институтов капитализма. Он модель всех будущих форм контролируемой социализации: здесь происходит «ретотализация» в гомогенном пространстве-времени всех рассеянных функций тела и социальной жизни (труда, отдыха, питания, гигиены, передвижения, информации, культуры)... В ситуации Постмодерна, когда прежние формы социальности распадаются, когда модернистские ценности больше не способны мотивировать деятельность и интегрировать людей в большие общности, гипермаркет служит пространством-временем «операционной симуляции социальной жизни».[2, p.76]
Роль гипермаркета выходит далеко за пределы потребления в его традиционном понимании, и вещи здесь не имеют больше специфической реальности: что первично, так это их сериальное, циркулярное, демонстрационное упорядочение, которое и создает модель социальных отношений. Эта модель запускается в действие потоком посетителей гипермаркета. Товар в таком случае оказывается ничем иным, как «фантомом», чья функция - участие в «индуцировании» масс, в продуцировании гомогенного человеческого и ментального потока. В гипермаркете объекты потребления не имеют иного предназначения, нежели поддерживание нас в состоянии массовой интеграции. В концепции Бодрийяра массы являют собой «конец социального», чей золотой век-Модерн, именуемый Бодрияром «веком капитала и революции», уже в прошлом. Массы - это все более плотная сфера, в которой все социальное поглощается и пожирается в непрерывном процессе симуляции.
Принципы функционирования гипермаркета, согласно Бодрийяру, можно наблюдать повсюду в современном обществе. Так, парижский центр искусств имени Жоржа Помпиду у Бодрийяра предстает как «гипермаркет культуры», а парк Диснейлэнд как «гипермаркет развлечений». Концепция гипермаркета как универсальной модели-парадигмы социальных отношений, которая реализуется в деятельности людей, но как бы «за спиной» их сознания, совершенно аналогична марксовой концепции производственных отношений как базиса, чья структура воспроизводится во всех общественных отношениях. Взгляд на потребление, изложенный в «Симулякрах и симуляции», обнаруживает более фундаментальную роль этого феномена, нежели его идеологический, дискурсивный характер, раскрытый в работах Маркузе и Бодрийяра 1960-х гг. [3]
Еще более решительно тезис о парадигмальном, базисном характере потребления развивает американский социолог Джордж Ритцер. Согласно его концепции, «современное общество охвачено процессом «макдональдизации»: процессом, посредством которого принципы, применяемые в организации ресторанов fast food, начинают доминировать во все большем числе секторов современного общества».[4, p.1] Принципы эти таковы:
1) эффективность: сокращение времени и усилий, затрачиваемых на удовлетворении потребности, за счет упрощения и стандартизации товаров и процедур оказания услуг;
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
2) просчитываемость: ориентация на калькуляцию затрат денег, времени, сил - ключевых факторов, ценимых потребителем, пренебрегающим оценкой качества;
3) предсказуемость: создание образцов продуктов таким образом, чтобы потребители не искали альтернатив;
4) контроль над людьми посредством использования материальных (демуганизированных) технологий: контроль поведения работников и потребителей с помощью многочисленных объявлений и указателей, барьеров, предназначенных для упорядочения очередей, фиксированных меню, лимитирующих выбор и т.д.
Социальная технология «макдональдизации» призвана побуждать потребителей принимать условия игры и способна превратить людей в качестве потребителей в конформистов, воспроизводящих социальную систему, олицетворяемую ресторанами fast food. Руководствуясь предложенным Ритцером аналитическим подходом, можно выявить тенденцию макдональдизации в иных сферах общества. В современный культуре очевидны упрощение, схематизация образов, ограничение набора альтернатив, ускорение процесса принятия решения за счет стандартизации процедуры.
Видимо, для того, чтобы подчеркнуть парадигмальную роль новых социальных технологий, Ритцер в последних своих работах переходит от метафоричного термина «макдональдизация» к более обобщенному понятию «новые средства потребления». Под новыми средствами потребления понимается весь спектр форм концентрированного и комплексного предложения товаров и услуг, превращающих их приобретение и использование в особый род занятий, в важную составляющую образа жизни. Помимо ресторанов McDonalds и их аналогов, Ритцер относит к числу новых средств потребления супер- и гипермаркеты, тематические парки развлечений, круизные лайнеры, отели-казино и т.п.
Как и Ж. Бодрийяр, Д. Ритцер в процессе глобальной экспансии новых технологий потребления выявляет процесс воспроизводства социальности, воспроизводства современного общества.
Первые супермаркеты и торгово-развлекательные центры стали появляться в США уже в 1950-х гг. и в следующие несколько десятилетий получили широкое распространение не только в Америке, но и в Западной Европе. В России, первые ТРК возникли в Москве и Санкт-Петербурге только 50 лет спустя, в самом начале XXI в.
В этот период усиливается экспансия культурной индустрии в мир повседневности -коммерциализация культурной жизни приводит к массовому распространению не лучших образцов зарубежного производства (в первую очередь американского), унификации традиций, обычаев и образа жизни городского населения по западному образцу. Торгово-развлекательные комплексы стали транслировать и пропагандировать массовую культуру - помимо магазинов в них открываются кинотеатры, катки, игровые зоны, рестораны, ночные клубы, организуются концерты и спектакли как для детей, так и для взрослых. Таким образом, ТРК в равной степени начинают обеспечивать пространство как для покупок и торговли, так и для социального взаимодействия и массовых культурных мероприятий. Обладая особыми этнонациональными формами, содержательно массовая культура выступает как универсальный культурный проект, как средство и механизм экспансии западной цивилизации.
Что породило массовое общество, массового человека, а значит, и соответствующую массовую культуру? Большинство исследователей сходятся во мнении, что возникновение и развитие массовой культуры обусловлено процессами индустриализации, повышением роли и значения средств массовой информации, бурным развитием современных информационных технологий. Здесь можно согласиться с мнением X. Ортеги-и-Гассета о роли трех великих достижений XIX столетия: либеральной демократии, экспериментальной науки и промышленности, которые одновременно с положительными последствиями, породили и отрицательные.[5, с.317]
Ситуация резкой интенсификации образа жизни, ее темпа требует новых методов более эффективного поиска, восприятия, отбора информации, прогнозирования и принятия решений, а также готовности людей работать с такими объемными информационными потоками. Поэтому, помимо освоения новых информационных технологий, современный человек, находящийся в столь динамично меняющемся мире, испытывает обостренную потребность в снятии стресса, хотя бы временной, но психологической разрядке, возможности «отдохнуть» от социальной ответственности и личностного выбора, «убежать от свободы» в мир «мыльных опер» и индустрии досуга.
Удовлетворять эти социальные и индивидуальные потребности и стала массовая культура. Нельзя сказать, что массовая культура вообще освобождает человека от социальной ответственности. Скорее, она освобождает именно от задачи личностного выбора. Жизнь предстает как набор белее или менее стандартизированных ситуаций, в которых все уже заранее выбрано, оценено и прокомментировано журналистами, рекламными агентами, публичными политиками, звездами шоу. Все уже известно и задано наперед: правильный политический строй, политические вожди, секс-символ, модная одежда, в каком конкретном месте ее можно приобрести и одновременно реализовать потребность в отдыхе.
Концепция деления искусства и культуры на элитарное (высокое) и массовое (низкое) имеет не только давние традиции, но и весьма авторитетных и именитых сторонников. Среди них такие имена, как Т. Адорно, Ш. Бодлер, Г. Маркузе, Ф. Ницше, X. Ортега-и-Гассет, Э. Фромм, А.Шопенгауэр, О. Шпенглер.[6] XX столетие оказалось веком свершения и глубочайшего кризиса проекта Просвещения и модерна в целом, крушения просветительских идеалов и надежд. Рост общего образовательного уровня, увеличение объема свободного времени, появление мощнейших средств трансляции культуры, таких как СМИ, а позже ТРК, сами по себе не ведут к действительному просвещению масс и приобщению их к вершинам духовного развития. Более того, все эти плоды
цивилизации способствовали распространению старых предрассудков и возникновению новых. Упадок веры в просветительские идеалы, в самодостаточную ценность разума, срывы цивилизации в тоталитаризм, насилие и циничные манипуляции обусловили критический настрой против плодов цивилизации, одним из ярких представителей которых является массовая культура.
Факты профанации интеллекта и морали, подмена убеждения внушением, правды -утешительными и эскапистскими иллюзиями, установка не столько на поиск и выработку ориентиров, сколько на задание готовых стандартов, действительно свойственны массовой культуре. Но не в большей степени, чем любой культуре.
Поэтому противники сугубо негативных оценок массовой культуры справедливо обращают внимание на то, что «однозначно отрицательное отношение к массовой культуре как явлению, связанному исключительно с формами бытования псевдокультуры в капиталистическом обществе, ведет к тому, что старый предрассудок, согласно которому массовые виды и жанры искусства (кино, эстрада, цирк и т.д.) уступают в значительности и глубине литературе, музыке, изобразительному искусству, оказывается чрезвычайно живучим... В результате “проклятья”, висящего над термином “массовая культура”, многие важные факты демократизации культуры. оказываются подчас обойденными наукой».[7, с.164] Нельзя не признать, что и массовое искусство, в т.ч. и голливудское кино, способно дать высокие образцы благородства, бескорыстия, самоотверженности в защите обездоленных. Примерами могут служить «оскароносные» кинематографические блокбастеры, комедии и мелодрамы весьма гуманистического содержания. А в подавляющем большинстве боевиков, даже гангстерского кино и вестерна, как бы ни были симпатичны герои-преступники, в конечном счете, торжествует если не добро, то справедливость и закон.
Такая позиция тоже имеет давнюю традицию. Еще В. Скотт понимал как само собой разумеющееся гармонию между книгами, пользующимися спросом, и здоровым развитым вкусом публики, и всячески ратовал за культивирование литературы, полезной для общества. Он же обращал внимание, что беллетристика - развлекательное чтение, как и любой вид искусства, имеет высокие и низкие образцы своего жанра.
Известный аналитик индустриального общества Д. Белл отмечал, что национальное общество объединяется прежде всего народной культурой. А с появлением кино, радио и телевидения, периодических изданий, одновременно выходящих в разных городах, впервые возникла единая система образов и идей, представляемых вниманию всего общества. «Понятие “культура”, означавшее когда-то моральную и интеллектуальную утонченность и высокий уровень искусства, со временем расширилось и стало обозначать общий кодекс поведения. целого народа», преодолевающий разнобой в нормах общественного поведения, вкусах и модах. Так, именно массовая культура обучила широкие слои общества «хорошим манерам», в качестве пособий по которым выступают кино, реклама, телевидение. Они, как и другие средства массовой коммуникации, не только стимулируют спрос на товары и услуги, но и развивают общественные вкусы. «Хотя сначала эти перемены касаются лишь внешних сторон жизни, манер, мод, вкусов, питания, развлечений, однако, рано или поздно, их влияние начинает сказываться и на таких основных факторах, как вопросы семейного авторитета и общественные ценности, формируемые условиями рабочей, семейной и религиозной жизни».[8 ,с. 27]
Можно сказать, что торговые комплексы со своими развлекательными блоками, передающими массовую культуру, частично приходят на смену типовым объектам культурного назначения, уходящим корнями еще во времена античности и определившим будущее западных городов. Городское культурное пространство исторически складывалось на пересечении спонтанной социальной самоорганизации в мире искусства и целенаправленных усилий городских властей по развитию культурнойинфраструктуры городских поселений. Особый дух «богемных кварталов» Парижа, Лондона, Нью-Йорка, Москвы и Санкт-Петербурга - этих бурлящих очагов артистической спонтанности - не следует путать со сложившейся еще в эллинскую эпоху практикой систематического планирования и возведения «объектов культуры»: цирков, театров, библиотек в одном архитектурном ансамбле с административными зданиями («белыми домами») и торговыми площадями. Таким образом, уже тогда были заложены основы гармоничного сочетания потребления товаров и услуг в равной степени с культурным потреблением. В отличие от общинного сельского уклада, где, безусловно, доминирует народная культура, в городах официальная культура всегда находилась в тесной взаимосвязи с самостоятельными культурными процессами общественной жизни. Так город становился местом, где складывались не только местные, аутентичные городские культуры, но и типовые, модельные образцы их формирования.
Древние Афины и Древний Рим демонстрируют классический подход возведения типовых архитектурных объектов культурного назначения - наличие театра, храма, библиотеки (позже - музея), а также бани, форума, дворцов на века стали моделью городского центра как реального и символического публичного пространства. «Объект культуры», таким образом, становится центральным элементом культурного пространства. Мы легко обнаруживаем эту практику, например, в административном планировании культурных центров советских городов («дворцы культуры»). Разумеется, в данном случае речь идет о доминировании официальной культуры и ее идеологической ангажированности. И не столь уж важно, стоят ли за этим интересы императора, церкви, аристократии, партии, диктатора или демократического президента. Общий принцип остается неизменен: культурное пространство города формируется как символическая проекция власти/господства. Он становится венцом стратегий генерального планирования городов в ХХ в., когда в раковине сетей коммуникаций, землепользования и спекуляций недвижимостью взращивается жемчужина культурных объектов.
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Формально-исторически официальная политика на уровне правительственных и муниципальных органов управления культурой возникает в период послевоенного восстановления Европы 40-50-х гг. минувшего века. Такая культурная политика базировалась на идеях и принципах культурной демократии: культура и искусство трактуются как общественное благо, что предполагает обеспечение широкого доступа к нему силами и государственной политики. Вполне закономерно такой подход приветствует и идею самоценности искусства, что означает искусство ради него самого. Поэтому государство берет на себя обязательство содержать и развивать сферу культуры не только на благо населения, но и на благо искусства как такового. В Европе, Великобритании и СССР культурная демократия утопически понималась еще и как стирание грани между городом и деревней, преодоление вопиющего неравенства в доступе к столь ценным общественным благам. Это, в общем, не удивительно, поскольку в идеях культурной демократии легко обнаружить «материнский» политический дискурс социал-демократии, столь важный для развития послевоенной Европы.[9, р. 32] Однако это лишь одна сторона культурно-политической «медали».
С этих пор берет отсчет и история бюрократической культурной политики, имеющей формальный статус на уровне министерств культуры и их региональных органов власти. Дискурс бюрократии привносит весомый элемент нормативности, возможности посчитать, формального признания и, конечно, цензуры. Такая система сложилась в СССР и практически во всех европейских странах (некоторое исключение составлял и продолжает составлять англо-саксонский мир: Великобритания, США, Канада, Австралия упорно стремятся избежать «бюрократизации муз», другой вопрос - насколько им это удается). В подобной системе города оказались подчинены системе уровней реализации культурной политики, попав где-то между национальным и местным «слоями» политического пирога.[10, с.84]
В 1960-1970-х гг. идеи культурной демократии продолжают давать политические плоды. Столкнувшись с новыми социополитическими реалиями всевозможных общественных движений, правительства переориентируют вектор культурной политики на проблемы социальной и культурной маргинализации. В частности, начинают создаваться механизмы поддержки и защиты прав «меньшинств» - этнических, сексуальных и т.п. И здесь реалии культурной жизни городов предстали совершенно в ином свете. Перед нами не официозные, «прилизанные» культурные центры, а многообразная, малопонятная, слабоуправляемая повседневная культура окраин, этнических районов и гетто. И как результат - комплексная картина пересечений, наложений, демаркаций культурных и социальных пространств городов в контексте неравенства, различных форм взаимодействия, субкультур и сложной городской географии.
С новым политическим видением приходит иное понимание культуры: не только как возвышенной сферы искусства, но и как образа жизни, повседневного уклада различных групп, символическим выражением которого является весьма и весьма разнообразное художественное творчество. Политическая практика показала, что предложенная еще Рэймондом Уильямсом интерпретация культуры как «обыкновенной», как интегрирующего все многообразие художественной деятельности мира материальных практик повседневной жизни, дает более адекватное понятие о культурной жизни современных обществ.[11, р. 60]
Так начинают меняться приоритеты культурной политики, и в 1980-1990-х гг. происходит, с одной стороны, выработка новых инструментальных подходов для работы с местными сообществами, а с другой - усиление экономического компонента культурной политики. Возникают как бы два параллельных вектора: локальный - культурные планы для местных (прежде всего городских) сообществ, и глобальный - культурные стратегии экономического развития городов.
Экономическая проблематика выходит на первый план отнюдь не случайно. Вторая половина ХХ в. - это в какой-то мере история кризиса и упадка индустриальной модели городов. Местные градообразующие индустрии образца XIX в. отмирали, а с ними приходили в упадок и городские поселения. Глобальный бизнес более не привязан к определенному месту и соответственно легко снимает с себя всякую социальную ответственность.^2, с.124] «Возвращение» культуры в эти города стало не только символом, но и реальным экономическим механизмом их возрождения. Восстановление культурно-исторических объектов, создание новых пространств для культурного взаимодействия (таких, как рассматриваемые в данной работе ТРК), а также культурных кварталов, улиц и районов, инвестиции в современные культурные индустрии - все эти меры помогут властям многих городов сделать реальные и весьма успешные шаги на пути регенерации городской среды и экономического развития за счет привлечения туристов и инвесторов.
Таким образом, культурно-развлекательная сфера в целом рассматривается как своего рода ключ к решению многих проблем городского развития. Так, «приличный» город обязан иметь музей современного искусства, аквариум, развлекательный квартал (от «улиц ремесел» или «улиц искусств» до кварталов красных фонарей) и «сеть» культурных достопримечательностей с базовым набором, который в той или иной степени реализован в большинстве торгово-развлекательных комплексов: кинотеатр, боулинг, каток, концертный зал и т.д. Характерно, что эти объекты могут быть расположены как в центре города, так и в других районах, что способствует более равномерному развитию городской среды. Инвариантом такой культурной привлекательности могут быть не только объекты культуры, но и культурные события - карнавалы, фестивали и т.п. Однако общий ожидаемый эффект во всех случаях лежит в экономической плоскости.
Примером проекта торгово-развлекательного комплекса в центре Санкт-Петербурга, где будут объединены творческое и коммерческое начало, является «Апраксин двор», где, как обещают представители девелоперской компании «Главстрой-СПб», в 2007 г. выигравшей тендер на реновацию квартала, найдется место не только для торговли, но и для современного искусства. 10 тыс. кв. метров комплекса отдадут художникам, музыкантам и артистам. Правда, найти прибежище там смогут далеко не все деятели искусства. Одно из главных условий вхождения в культурное пространство «Апрашки» - самоокупаемость творческих проектов. Как уверяют девелоперы, цель проекта - создание на территории этого комплекса уникального ансамбля, объединяющего историю и современность, что будет выгодно отличать его от типовых торгово-развлекательных комплексов.
Концепцию наполнения и развития развлекательной зоны комплекса формировали с помощью данных, полученных в ходе социологического исследования, проведенного ЦНСИ (Центром независимых социологических исследований) по заказу застройщика. Перед сотрудниками Центра были поставлены две основные задачи: изучение существующих в городе потребностей в развитии современного искусства и разработка концепции культурного пространства, которое могло бы располагаться в Апраксином дворе. Социологии провели 35 интервью с известными деятелями современной культуры Петербурга из самых разных сфер - музыка, кино, театр, танец, галереи, детские проекты.
Полученные результаты позволили сделать вывод: очень важно, чтобы это пространство было бы многофункциональным и многоплановым в смысле представительства различных форм искусства и культуры. Не менее важно, чтобы это пространство не было музейным, оно должно быть динамичным, креативным, чтобы там все время что-то происходило. В этом случае, по мнению экспертов, концентрация различных проектов в одном месте может привести определенному синергетическому эффекту: обмену идеями, взаимному обогащению, совместным проектам, привлечению публики с различными интересами. Все арт-проекты должны быть объединены каким-то общим форматом, условно эти общие требования можно обозначить как актуальное, современное искусство.
Конкретно эти идеи могут быть выражены в открытии, к примеру, концертного зала на 10001500 мест с качественным светом и звуком. Необходимо и современное выставочное пространство: зал или несколько залов общей площадью от 300 до 500 кв. метров с хорошим оборудованием. Сейчас в Петербурге таких пространств социокультурного взаимодействия очень мало. Нужны и новые клубы - не хватает концептуальных клубных заведений, которые отвечали бы стандартам качества и вместимости. Очень актуальны танцевальные и театральные студии на 100-500 человек.[13]
Автором данной статьи в 2008-2009 гг. было проведено исследование, в рамках которого было опрошено 400 посетителей торгово-развлекательных комплексов г. Санкт-Петербурга в возрасте от 18 до 60 лет. В результате анкетирования было выявлено, что посещение торгово-развлекательных комплексов является устоявшейся повседневной практикой - основная доля респондентов посещает ТРК не реже, чем раз в месяц (чаще, чем раз в неделю - 11% опрошенных; один раз в неделю -24%; один раз в две недели - 23%; один раз в месяц - 23%). Один раз в 2-3 месяца и реже, чем один раз в названный период, посещают торгово-развлекательные центры 9% и 10% соответственно. Таким образом, всех посетителей комплексов можно подразделить на:
- активных - тех, кто посещает торгово-развлекательные комплексы один раз в неделю и чаще (35%). В основном ими являются менеджеры, руководители среднего звена и студенты в возрасте от 19 до 40 лет. В этой группе практически в равной степени представлены мужчины и женщины - 52% против 48%;
- умеренных, которые посещают ТРК один-два раза в месяц. Основной возраст респондентов данной группы 30-50 лет;
- пассивных, посещающих торгово-развлекательные комплексы реже, чем раз в месяц (19%). В основном данную категорию составляют посетители в возрасте от 30 до 60 лет.
В результате проведенного исследования также были выявлены основные цели посещения ТРК, среди которых именно развлекательный блок в комплексе привлекает более половины опрошенных, где они проводят часть своего свободного времени. При этом женщины в большей степени рассматривают торгово-развлекательные комплексы как места покупки одежды, обуви, посуды и других непродовольственных товаров, а мужчины воспринимают данные комплексы скорее как развлекательные. На первом месте среди целей посещения оказалась покупка непродовольственных товаров - 76%; вторым по частоте встречающимся вариантом был «посещение развлекательных заведений на территории комплекса» - 54%,; в равной степени был выбран вариант «посещение кафе, ресторанов, баров» и «покупка продуктов питания» - 35% каждый.
Среди всех респондентов доля посетивших развлекательные заведения в ТРК за последние 3 месяца составляет 46%. Если составить их социально-демографический портрет, то возраст будет до 40 лет, род занятий - руководители высшего и среднего звена, менеджеры и студенты.
Как уже было сказано ранее, переориентация культурно-развлекательной сферы в доходный бизнес способствует более равномерному развитию городской среды. До последнего времени отличительной особенностью рынка кинозалов Петербурга была высокая концентрация кинотеатров в центре города (в основном, на Невском проспекте), но с момента появлением ТРК наблюдается
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
увеличение количества кинотеатров в первую очередь на территории спальных районов. В торговом комплексе кинотеатр становится точкой притяжения потребителей. Так, было выявлено, что из опрошенных пользователей, воспользовавшихся развлекательными услугами в ТРК, за три месяца именно кинозалы посетило подавляющее большинство - 147 человек из 184, что составляет 80% всех посетителей развлекательной зоны или 37% от всех опрошенных. Вторым по популярности был ответ «боулинг» - 7 %, потом «бильярд» - 4%, дальше примерно в равной степени были названы варианты «каток», «концерт», «детское представление» и «мастер-класс».
Доля респондентов, посещающих кинотеатры раз в неделю, составляет 11%; еще 22% опрощенных посещают кинотеатры раз в две недели; основная доля респондентов посещает кинотеатры раз в месяц (33%); 3% посещают кинозалы чаще, чем раз в неделю.
Можно выделить три группы посетителей:
- активные посетители кинотеатров (посещают чаще, чем раз в месяц) - 36 %. В основном это студенты, руководители высшего и среднего звена, менеджеры до 30 лет;
- умеренные - посещают раз в месяц (33%);
- пассивные - посещают реже, чем раз в месяц, и это 31% от количества респондентов, пользующихся услугами кинотеатров.
Таким образом, посещение кинотеатра является наиболее предпочтительным вариантом проведения досуга для молодых жителей Санкт-Петербурга, обладающих для менеджеров разного уровня достаточными финансовыми ресурсами (доходы - «средний» или «выше среднего», посещение кинотеатра - преимущественно в периоды наиболее высоких цен на билеты: после 18.00 в будние дни и во второй половине дня в выходные), а для студентов — достаточными временными ресурсами.
Предпосылки появления торговых комплексов в российских городах (и уж тем более развлекательного блока в них, притягивающего дополнительных посетителей, и мест, где люди могли бы проводить свой досуг) связаны с изменением прежде всего экономической ситуации в стране и повышением жизненного уровня значительной части ее населения. Когда самые активные и трудоспособные группы перестают тратить большую часть времени, которое могло бы быть свободным, на работу с целью получения дополнительного заработка, когда оплата основной профессиональной деятельности оказывается достойной ее субъекта, тогда у него появятся необходимые условия для удовлетворения социальных, духовных и физических потребностей. С другой стороны, городской образ жизни сам по себе отличается большей интенсивностью, возрастающий комфорт порождают досуг, свободное время, а значит, соответствующую индустрию досуга, развлечений и массовой культуры. По мере роста благосостояния жителей крупных городов России изменяется и структура расходов: горожане все больше средств тратят на сферу услуг, на развлечения. Причем из-за дефицита свободного времени и дороговизны поездок на транспорте у людей возникает желание совместить покупки в торговом центре с отдыхом.
Сегодня трудно представить появление в крупном городе большого торгового центра без развлекательной составляющей. Если взять, например, Санкт-Петербург, то в 2002 г. доля развлекательных зон в общей структуре крупных объектов торговли составляла 6%, а в настоящее время данный показатель уже приближается к 50%.[14]
Результаты проведения различных социологических и маркетинговых исследований в начале нового тысячелетия демонстрируют тенденцию к четкому разграничению процесса совершения покупок и проведения своего досуга у населения крупных городов. Прошло всего 6-7 лет после открытия первых ТРК, но уже можно говорить об укоренении такой повседневной практики, как посещение торговых центров не только с целью приобретения продовольственных или непродовольственных товаров и услуг, но и для проведения своего свободного времени.
Сложившаяся еще в эллинскую эпоху практика систематического планирования и возведения «объектов культуры» в одном архитектурном ансамбле с торговыми площадями полностью реализуется в современных торгово-развлекательных центрах. Сегодня они уже выступают в качестве неотъемлемой составляющей социокультурной среды городского пространства и повседневной жизни, за счет которой происходит расширение номенклатуры досуговых практик (наряду с походами в театр или музей, свободное время можно провести в одном из многочисленных ТРК).
Современные торгово-развлекательные комплексы как трансляторы массовой культуры создают невиданные ранее возможности. В них в одном публичном пространстве свои интересы могут удовлетворить и любители классического искусства, и фольклора, и сторонники авангарда, и те, кто стремятся пережить острые ощущения, и те, кто ищет физического и душевного комфорта.
Список литературы
1. Baudrillard, J. Simulacra and Simulation. - London, 1992.
2. Evans, G. Cultural Planning: an urban renaissance? - L.; N.Y.: Routledge, 2001.
3. Ritzer, G. The McDonaldization of Society. - California: Thousand Oaks, 1993.
4. Williams, R. Culture is Ordinary // The Politics of Culture. Policy Perspectives for Individuals, Institutions and Communities / Ed. G. Bradford, M. Gary, G. Wallach. - The center for Arts and Culture. -New York: The New York Press, 2000.
5. Адорно, Т. Диалектика Просвещения. - М.-СПб., 1997.
6. Ахиезер, А. С. Город - фокус урбанизационного процесса // Город как социокультурное явление исторического процесса. - М, 1995.
7. Бауман, 3. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. - М.: Весь мир, 2004.
8. Белл, Д. Массовая культура и современное общество. - М., 1999.
9. Бодрийяр, Ж. Общество потребления. - М., 2006.
10. Бодрийяр, Ж. Система вещей. - М., 1995.
11. Вопросы теории социалистического искусства. - М., 1980.
12. Маркузе Г. Одномерный человек. - М., 1994.
13. Маркузе, Г. Одномерный человек. М., 1994.
14. Ортега-и-Гассет, X. Эстетика. Философия культуры. - М., 1991.
15. Портал «Бюллетень недвижимости». - www.bn.ru.
16. Сайт «Санкт-Петербургский информационный портал ГОРЗАКАЗ». - www.gorzakaz.org.
17. Фрейд, 3. Психоанализ, религия, культура. - М., 1992.
18. Шпенглер, О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. - Т. 1-2. - М., 2003.
19. Эвертитт, Э. Как управлять культурой: Интегрированное культурное планирование и культурная политика // Культурная политика в Европе: выбор стратегии и ориентиры: Сборник материалов / Сост. Е.И. Кузьмин, В.Р. Фирсов. - М.: Либерея, 2002.
Literature
1. Baudrillard, J. Simulacra and Simulation. - London, 1992.
2. Evans, G. Cultural Planning: an urban renaissance? - L.; N.Y.: Routledge, 2001.
3. Ritzer, G. The McDonaldization of Society. - California: Thousand Oaks, 1993.
4. Williams, R. Culture is Ordinary // The Politics of Culture. Policy Perspectives for Individuals, Institutions and Communities / Ed. G. Bradford, M. Gary, G. Wallach. - The centre for Arts and Culture. -New York: The New York Press, 2000.
5. Adorno, T. Dialectic of Education. - M. - SPb., 1997.
6. Akhiezer, A. S. City is a focus urbanistic process // City as the sociocultural phenomenon of historical process. - Moscow, 1995.
7. Bauman, Z. Globalization. Consequences for the person and a society. - Moscow, 2004.
8. And a modern society. - М, 1999.
9. Bodrijjar, Z. - М, 2006.
10.Bodrijjar, Z. Sistem of things. - М, 1995.
11. Questions of the theory of socialist art. - М, 1980.
12. Markuze, G. Odnomernyj the person. - М, 1994.
13. Markuze, G. Odnomernyj the person. М, 1994.
14. Ortega-and-Gasset, H. Esthetic. Culture philosophy. - М, 1991.
15. The Portal «Real estate Bulletin». - www.bn.ru.
16. The Site «St.-Petersburg information portal Gorzakaz». - www.gorzakaz.org.
17. Freud, Z. Psychoanalyze, religion, culture. - М, 1992.
18. Spengler, O. Zakat of Europe. Sketches of morphology of world history. - Т. 1-2. - М, 2003.
19. Evertitt, E. Kak to operate culture: the Integrated cultural planning and the cultural policy // the Cultural policy in Europe: a choice of strategy and reference points: the Collection of materials / Sost. E.I.Kuzmin, V.R.Firsov. - М: Либерея, 2002.
1 Ахиезер А.С. Город - фокус урбанизационного процесса // Город как социокультурное явление исторического процесса. М, 1995.
2 Baudrillard J. Simulacra and Simulation. London, 1992.
3 См. Маркузе Г Одномерный человек. М., 1994.; Бодрийяр Ж. Система Вещей. М., 1995; Бодрийяр Ж. Общество
Потребления. М., 2006.
4 Ritzer G. The McDonaldization of Society. California: Thousand Oaks, 1993.
5 Ортега-и-Гассет X. Эстетика. Философия культуры. М., 1991.
6 См. Адорно Т. Диалектика Просвещения. М.-СПб., 1997.; Маркузе Г. Одномерный человек. М., 1994; Фрейд 3. Психоанализ, религия, культура. М., 1992.; Шпенглер О. Закат Европы. Очерки морфологии мировой истории. Т. 1-2. М., 2003
и т.д.
7
8
Вопросы теории социалистического искусства. М., 1980.
Белл Д. Массовая культура и современное общество. М., 1999.
9 Evans G. Cultural Planning: an urban renaissance? L.; N.Y.: Routledge, 2001.
10 Эвертитт Э. Как управлять культурой: Интегрированное культурное планирование и культурная политика // Культурная политика в Европе: выбор стратегии и ориентиры / Сборник материалов. Составители: Е.И. Кузьмин, В.Р. Фирсов. М.: Либерея, 2002.
11 Williams R. Culture is Ordinary // The Politics of Culture. Policy Perspectives for Individuals, Institutions and Communities / Ed. By G. Bradford, M. Gary, G. Wallach. The center for Arts and Culture. New York: The New York Press, 2000.
12 Бауман З. Глобализация. Последствия для человека и общества / Пер. с англ. М.: Весь мир, 2004.
13 Данные исследования, проведенного ЦНСИ, были получены с сайта «Санкт-Петербургский информационный портал ГОРЗАКАЗ» www.gorzakaz.org
14 Статистика портала «Бюллетень недвижимости» www.bn.ru
Вестник Санкт-Петербургского университета МВД России № 2 (42) 2009
