CC BY
30Теологический вестник Смоленской Православной Духовной Семинарии. 2015. С. 19-28
УДК 25-249-254+902(391) Ребизов Олег Георгиевич Смоленская Православная Духовная Семинария
торгово-экономические связи Кипра и Палестины в период Позднего Бронзового века: роль и значение для библейской археологии
Ключевые слова: Кипр; Палестина; библейская археология; керамика; Поздний бронзовый век; восточное Средиземноморье; Иерихон; Ашдод; «Народы моря»; ахейцы; филистимляне.
В статье показана значимость изучения керамических изделий Кипра в процессе реконструкции исторических процессов восточного Средиземноморья в эпоху Позднего бронзового века. Использованы сведения о видах и типах островной керамики, определяются причины ее широкого экспорта в Египет, Анатолию, Левант и др. регионы. Обосновывается значимость торгово-экономических связей Кипра и Палестины для уточнения данных библейской археологии на примере вопросов о времени вторжения израильтян в Ханаан и происхождении филистимлян.
При всей своей исторической, культурной и религиозной специфике Палестина всегда оставалась неотъемлемой частью ближневосточного мира — одного из древнейших и наиболее ярких культурно-цивилизационных очагов Старого Света. Формирование и функционирование этой территории происходили при постоянных связях и многообразном взаимодействии основных его регионов — Месопотамии, Восточного Средиземноморья, Анатолии, Египта. В этом сложном процессе Палестине принадлежала особая роль. Она располагалась на перекрестке основных торговых путей, связывающих все указанные регионы, тысячелетиями являлась ареной борьбы за контроль над этими «дорогами».
Прибрежное положение Святой Земли определяло еще одно направление связей, также не всегда мирных и позитивных, но еще более усиливавших многообразие и контрастность процесса исторического и культурного развития рассматриваемого региона. Это уже не континентальные, а морские связи с различными, иногда достаточно далекими областями Средиземноморья, повлиявшие на взаимодействие населения Палестины не только с азиатскими, но и с европейскими этнокультурными группами. Важную роль в данном взаимодействии принадлежит Кипру. Во второй половине II тыс. до н.э. судоходство все еще было в основном каботажным (прибрежное морское судоходство), так как моряки старались не упускать из виду берег. Ориентирами им служили наиболее заметные объекты, чаще всего острова, а также горные массивы или самые высокие их вершины. Одной из важнейших пристаней и баз для древних мореплавателей, по вполне понятным географическим причинам, являлся Кипр. Неудивительно, что остров, расположенный на перекрестке культурных, идеологических и торговых сфер влияния трех континентов — Европы, Азии и Африки — сделался про-
водником различных культурных, религиозных и экономических тенденций для многих регионов Средиземноморья, в том числе и Палестины.
Следует отметить, что анализу взаимного влияния островной цивилизации и Палестины во II тыс. до н.э., современная археологическая наука, как правило, уделяет мало внимания. Гораздо больший акцент делается на связи Святой Земли с Египтом, Финикией или Месопотамией. Безусловно, это легко объяснимо. Народы, населявшие данные регионы, оказали наибольшее влияние на формирование древнеизраиль-ской цивилизации. Вместе с тем, исследование взаимодействия древних киприотов с народами Палестины во второй половине II тыс. до н.э. представляет весьма перспективное направление в археологии вообще и в библейской археологии в частности.
Анализируя торгово-экономические связи Кипра и Святой Земли во II тыс. до н.э., следует обратить особое внимание на период Позднего бронзового века (1650—1050 гг. до н.э.). Во-первых, это эпоха важнейших исторических событий, таких как распространение греческой культуры в восточном Средиземноморье (вначале микенской, затем ахейской).
Во-вторых, с началом Позднего бронзового века на Кипре (около 1650 г. до н.э.) происходит ряд кардинальных изменений в структуре и материальной культуре острова, расширяется взаимодействие с соседними регионами восточного Средиземноморья. Происходит переход от небольшой деревушки до крупных прибрежных населенных пунктов, увеличение социального расслоения, медного и керамического производств, доказательства грамотности, и Кипр все активнее участвует в сложных обменных путях Древнего мира [7].
Соответственно, это период значительного экспорта кипрской керамики, древесины, масла и медных изделий по всему Ближнему Востоку, в том числе и в Палестину. Об этом, в частности, свидетельствует, находка в 1982 г. затонувшего корабля у юго-западного побережья Малой Азии, известного как Улубурунское судно или Кашский корабль.
Подводные исследования затонувшего судна показали, что наряду с сырьем, сельскохозяйственной продукцией и предметами роскоши, предметом широкой международной торговли в эпоху Позднего бронзового века были и кипрские керамика с медными слитками. На корабле XIII в. до н.э. были обнаружены вазы, пифосы и керамика на кольцевидном основании, а также кипрская бело-ангобированная1 керамика, распространенная по всему Средиземноморью (Крите, Родосе, материковой Греции, Сардинии, Сицилии, Северной Африке, Анатолии, Египте и вдоль всего сирийско-палестинского побережья). Кроме того, судно перевозило шесть тонн медных чушек, добытых на Кипре. Интересно, что здесь же были обнаружены ханаанские сосуды из Палестины, содержащие маслины, стеклянные бусы, смолы деревьев.
Археологи Д. Бэсс и К. Пулак, основываясь на обнаруженных в трюме корабля находках из Святой Земли, считают, что судно начало свое путешествие как раз в портах Палестины, двигалось на север к Кипру, а затем вдоль современного турецкого побережья к Криту и Греции [5, с. 475]. Улубурунский корабль — важное свидетельство о торговых путях в эпоху Позднего бронзового века, соединявших Палестину с Грецией через Кипр.
1 Ангобирование — нанесение на поверхность необожженного керамического изделия тонкого слоя (толщиной до миллиметра) суспензии из белой или цветной глины.
Из материалов, экспортировавшихся в Палестину с Кипра, самым распространенным является керамика. Она является самым массовым видом находок на памятниках археологии, начиная с эпохи неолита. Этот непритязательный свидетель прошлого встречается повсеместно и при этом непосредственно связан с повседневной жизнью человека. Со времен английского археолога Ф. Питри (1853—1942) общепризнанно, что керамика является ценнейшим материалом для определения хронологии различных археологических объектов.
Поздний бронзовый век в истории Кипра начинается примерно с 1650 г. до н.э. и завершается около 1050 г. до н.э. с переходом на использование военных и хозяйственных орудий из железа. На протяжении всего этого периода Кипрская керамика являлась основным товаром (после меди), экспортировавшимся в страны восточного Средиземноморья [10, с. 32]. Известно, что остатки керамических изделий из Кипра были найдены в 50 местах в Египте, 25 — в Палестине и 17 — в Сирии [1, с. 679].
Импорт керамических сосудов с острова в страны Леванта начался, в довольно ограниченных масштабах, еще в Среднем бронзовом веке (1900 — 1600 гг. до н.э.), а в Поздний бронзовый век он стал увеличиваться, достигнув своего пика в конце XV и XIV веках до н.э. Это явление следует рассматривать на широком фоне всей восточно-средиземноморской торговли. Кипр играл в этой торговле центральную роль, будучи экспортером меди и посредником между Эгейским миром и Левантом.
Кипрская керамика обычно изготовлялась вручную, без гончарного круга. Она характеризовалась некоторыми особенностями формы, цвета и декора сосудов, а также способа их изготовления. Наиболее популярными кипрскими керамическими изделиями данной эпохи, экспортировавшимися в страны Средиземноморья, были вазы на высоких кольцевых поддонах (base ring ware) и уже упоминавшаяся в связи с Улубурун-ским судном керамика с росписью по «белой обмазке» (white slip ware).
Среди кипрских сосудов, экспортировавшихся в Сирию, Палестину и Египет, керамика с кольцевидным поддоном, главным образом, была представлена маленькими кувшинчики, флаконами, чашами, кружками, а также сосудами для возлияния в виде бычьих голов. Бело-ангобированные сосуды были представлены, в основном: 1) полусферическими чашами, известными как «молочные чаши», декорированными коричневым по белому ангобу; 2) «белыми скоблеными» — по форме, в основном, это были кувшинчики с белой поверхностью, обработанные в манере, известной как «подстругивание ножом»; 3) «белые расписные» (маленькие кувшинчики и кувшины побольше, расписанные коричнево-черным по белому фону) и «буккеро» (кувшины с ребристым туловом).
Еще один вид керамических изделий, популярный в Леванте XV в. до н.э. вообще и в Палестине, в частности, — бихромный, состоящий из красного и черного цветов. На керамике такого типа (Первый поздний кипрский стиль) встречаются изображения животных и рыб. В Палестине данный вид керамики встречается в Мегиддо (X—IX слои), Гезере (XVIII слой), и Тель-эль-Аджуле (City II). Бихромная керамика появилась около 1600 г. до н.э. на Кипре. Этот вид глиняных изделий часто используется в декорировании местных форм, особенно кратеров, используемых для транспортировки вина. Неясно, однако, производилась ли данная керамика на самом острове, так как многие палестинские гончары искусно имитировали стиль иноземцев [9, с. 224]. В Палестине бихромная керамика встречается преимущественно в Приморской равнине,
что может косвенным образом свидетельствовать о широком распространении морской торговли в земле Ханаана [4, с. 197].
В специфическом стиле, характерном для этой керамики, изображались рыбы, водоплавающие птицы (иногда они изображены на спинах у рыб), а также быки и антилопы.
Анализ методом возбуждения нейтронов показал, что многие сосуды этой группы, обнаруженные в Палестине, были созданы в одном из районов восточного Кипра. Однако на ней присутствуют местные мотивы, появившиеся потому, что мастера-киприоты делали керамику для ханаанского рынка и потому приспосабливались ко вкусам и привычкам заказчика [3, с. 108—110].
Наиболее распространенные формы экспортировавшейся в Ханаан кипрской керамики — монохромные, бело-ангобированные с кольцевидным поддоном. Импорт этих видов керамики в Палестину постепенно возрастал, достигнув расцвета в XIV веке до н.э.
В данный период времени, очевидно, на рынке был спрос именно на кипрскую керамику, считавшуюся, вероятно, изящной «столовой утварью». Закрытые сосуды, особенно маленькие кувшинчики с кольцевидным поддоном, которые составляли большой процент среди кипрских глиняных изделий, продавались, возможно, в качестве бутылочек для каких-то продуктов кипрского производства, например, для масла или благовоний. Ученый Р.С. Меррилеес предположил, что в таких кувшинчиках перевозили опиум; он указал, что существует определенное сходство между формой этих сосудов и головкой мака [3, с. 111—112].
Два характерных типа кипрской керамики — вазы на высоких кольцевых поддонах (base ring ware) и керамика с росписью по «белой обмазке» (white slip ware) — широко экспортировались не только в страны Леванта, но и в другие регионы Ближнего Востока и бассейна Эгейского моря. Это свидетельствует и о значительном присутствии киприотов в поселениях вдоль сирийско-палестинского побережья [2, с. 8].
Керамику с основанием в виде кольца можно было бы использовать для перевозки опия, в то время как чаши были пригодны для транспортировки горячих жидкостей и пищевых продуктов, и именно поэтому они были широко распространены не только на Кипре, но также и в других частях Средиземноморья на протяжении почти четырех столетий.
Необходимо отметить несколько причин востребованности кипрской керамики. Во-первых, развитие древнего кипрского искусства на протяжении веков указывает на одну важную и показательную особенность — оно поддается многообразным влияниям извне. Несмотря на это, кипрскому художнику всегда удается ассимилировать эти чужеземные влияния, адаптировать их к своей среде и создать произведения искусства, сохранив свой самобытный характер и традиционный стиль исполнения. Таким образом, очень часто мы встречаем кипрские произведения художественно более совершенными, чем их чужеземные образцы.
Кроме того, многочисленные иноземные влияния, оказываемые на киприотов, способствовали совершенствованию технических приемов и богатству декоративных мотивов местной керамики. Этот факт, а также и то, что киприоты делали керамику для иностранных рынков и потому приспосабливались к вкусам и привычкам заказчиков, делал их более привлекательными для рынков Древнего Ближнего Востока.
Отметим, что кипрские керамические произведения как можно лучше соответствовали эстетическим вкусам покупателей из различных стран. Для того чтобы быть уверенным, что они предложили товар, по-настоящему удовлетворяющий вкусам местного рынка, киприоты, возможно, имели агентов или торговых партнеров в иноземных странах, которые бы объясняли им запросы потребителей, тем самым закрепляя распространение тысяч кипрских керамических сосудов, предназначенных для восточных рынков Средиземноморья.
Как ни странно это может показаться нам сейчас, важным товаром в торговле XIV— XIII вв. были произведения искусства, главным образом керамика с Кипра и из Микен. Киприоты Позднего бронзового века были большими ценителями искусства и любителями роскоши, как и их коллеги в Сирии и Палестине. Поэтому они были очарованы превосходными керамическими изделиями из Микен. Последние были представлены на острове самыми разнообразными формами, богатыми декоративными мотивами, в частности изображении человеческих фигур, колесниц, животных, птиц и так далее.
Микенцы и киприоты предложили аристократии периода Поздней бронзы по всему восточному Средиземноморью редкий товар, который удовлетворял их пожеланиям. Богатый купец Энгоми, Угарита или Гелиополя с гордостью показывал в своем доме кратеры, украшенные сценами охоты или религиозными церемониями.
Другой фактор, который мы склонны забывать, когда исследуем взаимоотношения между народами древности, — это перемещение ремесленников, художников и других лиц. Наше понимание отношений между народами сегодня было бы очень проблематичным, если бы мы не учитывали движение специалистов в том или ином ремесле. Таблички, найденные в архиве дворцов в Пелопоннесе и в Кноссе, предоставляют информацию о присутствии иностранцев — в том числе и киприотов — при дворах микенских правителей. Некоторые из них были ремесленниками, а другие — рабами. Мы должны также иметь в виду, что для того времени у правителей было в обычае не только обмениваться подарками, но и опытными мастерами. Даже свободные ремесленники, гончары, ювелиры, могли путешествовать с купцами и создавать произведения искусства в местной традиции.
Если микенская керамика пользовалась таким большим успехом на Востоке, то вполне возможно, что некоторые мастера эмигрировали из бассейна Эгейского моря на Кипр, чтобы здесь заниматься своим ремеслом. На острове была обнаружена большая группа микенской керамики, имитирующей местные кипрские технологии и даже неизвестные формы в бассейне Эгейского моря, такие как колбы.
Кипрская керамика Позднего бронзового века играет весьма значимую роль в датировке некоторых объектов Палестины, напрямую или косвенно связанных с библейским повествованием. Связано это с тем, что она была обнаружена во многих поселениях всех регионов Палестины данной эпохи. Например, произведения островных гончаров были обнаружены в Тель-эль-Аджуле (рядом с Газой), Ашкелоне, Бейт-Шеане, Гезере, Хацоре, Лахише, Мегиддо, Шхеме, Шикмоне и др. [12, с. 47]. Например, в Тель-эль-Аджуле археологами, было найдено около 1000 керамических импортных сосудов, начиная с конца Среднего бронзового века до окончания эпохи Поздней бронзы. Большинство обнаруженных керамических артефактов, происходят
из Кипра, хотя изредка встречаются представители керамического творчества из Микен, Египта, Северной Сирии и юга Ливана [9, с. 90].
В качестве широко известного примера важности кипрской керамики в реконструкции истории Палестины можно привести вопрос о датировке Иерихона исследуемой эпохи. Это поселение, одно из древнейших в Палестине, играет важную роль в вопросе историчности завоевания древними израильтянами Ханаана, описанного в библейской книге Иисуса Навина. Важнейшими историческими событиями времени Позднего бронзового века в Палестине явились вторжения с севера и востока и расселение в Палестине значительных групп израильских племен, а с запада — «Народов моря».
Вопрос об историчности библейского повествования о завоевании Ханаана израильскими племенами является дискутируемым в современной науке. Его решение напрямую связано с определением примерной датировки вторжения армии Иисуса Навина в Палестину. Большинство современных ученых-археологов считает 1270— 1250 гг. до н.э. временем исхода израильтян из Египта, фараоном Исхода — Рамсеса II, а фараоном-угнетателем — воина Сети I (1305—1290 гг. до н.э.). Таким образом, время вторжения армии Иисуса Навина в Ханаан падает на 1230—1210 гг. до н.э. Первый библейский город в Палестине, завоеванный и разрушенный израильтянами, — это древний Иерихон. Согласно книге Иисуса Навин (Нав. 6 гл.), он был захвачен чудесным образом: его крепостные стены пали от звуков труб.
В Иерихоне никаких следов укреплений времени предполагаемого вторжения израильтян обнаружено не было. Это было истолковано как свидетельство против историчности повествования в книге Иисуса Навина. Тем не менее, находки в Иерихоне показывают, что во времена Позднего бронзового века там существовало поселение, разрушенное в данную эпоху. Гибель города одна из известнейших исследовательниц Палестины К. Кеньон, производившая раскопки в Иерихоне в 1952—1958 гг., датировала концом эпохи Средней бронзы — примерно 1550 г. до н.э. Эта датировка К. Кеньон являлась общепринятой в научных кругах вплоть до 1990-х годов и стала приводиться как пример несоответствия библейского повествования данным археологии.
Однако окончательные отчеты раскопок К. Кеньон в Иерихоне были опубликованы только в 1981 — 1983 гг. (уже после ее смерти в 1978 г.). В начале 1990-х гг. Б.Г. Вуд (B.G. Wood) проанализировал эти отчеты, сопоставив их со сведениями Д. Гарстанга (раскопки Иерихона в 1930—1936 гг.), и пришел к выводу, что в своей датировке К. Кеньон проигнорировала найденную Д. Гарстангом кипрскую бихромную керамику, производившуюся в период Поздней бронзы I (1550—1400 гг. до н.э.). Это свидетельствует о том, что Иерихон был заселен в период Поздней бронзы I и разрушен около 1400 г. до н.э. [6, с. 65—67]. Таким образом, кипрская керамика «приблизила» датировку разрушения Иерихона к общепринятой сегодня дате вторжения израильтян в Ханаан (около 1220 г. до н.э.). Из данного факта очевиден тот вывод, что достаточно широко распространенная кипрская керамика в Ханаане может помочь в реконструкции событий библейской истории. Если мы знаем место и время производства определенных типов островных керамических изделий, то, сопоставив их с другими обнаруженными исследователями артефактами, уточняем данные библейской археологии.
Еще один из примеров значимости изучения кипрской керамики Позднего бронзового века для археологии Святой Земли касается одного из самых дискутируемых вопросов истории Древнего мира — появления так называемых «Народов моря». Одно из самых известных упоминаний о данных этносах содержится в Мединет Абу близ Луксора, в поминальном храмовом комплексе фараона Рамсеса III (1194—1163 гг. до н.э.). Здесь находится уникальное изображение сцен битвы египтян с «Народами моря». Среди них — единственное в искусстве Древнего Египта монументальное изображение морского сражения. В надписях на стенах храма упоминаются следующие «Народы моря»: пеласги (филистимляне), закары (чаккаль), акайваша (ахейцы?), шекелеш, шардана (сарды?), дануна (данайцы?), уешеш. На рельефах изображено не просто сражение с напавшими на Египет врагами, а отражение великого переселения этносов. Часть воинских сил «Народов моря» сопровождает женщин и детей, едущих в повозках, запряженных волами, другие идут по морю на кораблях. Фараон сообщает о полном разгроме врагов. После этого один из «Народов моря», филистимляне, вероятно, с позволения Рамсеса III, осели на юге Приморской равнины Ханаана, а ее север (район Дора) заняло племя чаккаль (закар). Согласно надписям из храма Рамсеса III, до этого «Народы моря» опустошили хеттские земли и Арцаву (Малая Азия), Сирийское побережье, Каркемиш и Кипр и угрожали Египту уже в период царствования Мернептаха (1224—1214 до н. э.) и Рамсеса III.
О вторжении данных этносов на побережье Палестины Библия ничего не говорит, однако в книге Судей один из представителей «Народов моря» — филистимляне — упоминаются как овладевшие южной частью Приморской равнины побережья Ханаана.
Вопрос о происхождении «Народов моря» — один из самых сложных для решения в современной истории и археологии. Согласно Библии (Иер. 47: 4; Амос 9: 7), филистимляне пришли с Кафтора (Крит). Эта традиция подтверждается названием одной из частей филистимского побережья «критский Негев» (ха-Негев ха-крети; I Цар. 30: 14) и ассоциацией между критянами и филистимлянами (Иер. 25: 16). Однако до сих пор не найдено археологических доказательств этого.
О завоеваниях «Народов моря» в Ханаане могут свидетельствовать раскопки древнего города Ашдода. Согласно библейской книге Иисуса Навина 13: 3, он являлся одним из основных пяти городов филистимлян, наряду с Газой, Аскалоном (Ашкело-ном), Гефом и Екроном. В его раскопанных слоях, относящихся к XIII в. до н.э., действительно были обнаружены следы большого пожара. В более поздних слоях (XII в. до н.э.) были найдены 27 глиняных сосудов. Некоторые из них обнаруживают поразительное сходство с сосудами, происходящими из Кипра (Энгоми, Куклия и Синда) и керамикой Микенского «простого типа». Очень важно отметить, что сосуды, происходящие из эгейско-микенского региона, имеют местное происхождение. Данный факт указывает на восстановление города в эпоху Позднего бронзового века пришельцами из греческого мира. Это важное свидетельство историчности библейского повествования о присутствии «Народов моря» в Палестине в данный период времени. В период Раннего железного века появляется новая традиция изготовления керамики, связанная с филистимлянами (Stratum XIIIA), но продолжается и «микенская простая», распространенная до этого несколько веков [8, с. 65].
В одном из слоев (Stratum XII) была обнаружена глиняная фигурка по прозвищу «Ashdoda» — вид божества, которое не отображается в пласте XIII. Кажется, что с при-
бытием филистимлян местный культ концентрировался вокруг поклонения женской богини, прототип которого можно найти в Эгейском регионе Позднего Микенского периода, а также на Кипре в конце Кипрского периода II.
Еще одним из крупных портовых центров в Палестине того времени был город Дор на побережье Средиземного моря. Во времена покорения Ханаана царь Дора вступил в союз Иавина, правителя Асора, против Иисуса Навина (Нав. 11: 2), но потерпел поражение (Нав. 12: 23). Город был выделен колену Манассии, но ему не удалось выгнать оттуда жителей (Суд. 1: 27). В древнеегипетском рассказе о плавании жреца Уну-амона в город Гевал (Библ) за ливанским кедром (1115 г. до н.э.) упоминается Дор и его правитель, царствовавший над племенем чаккаль — одним из «Народов моря», близким к филистимлянам и происходившим, очевидно, из юго-западных районов Малой Азии. Это нашло подтверждение в процессе археологического исследования Дора. Здесь в слоях Позднего бронзового века учеными были обнаружены все типы керамических сосудов, экспортировавшихся в Палестину. В частности, здесь часто встречаются сосуды Минойской цивилизации, Микен и Кипра.
Ракопки в Ашдоде, Доре и других городах Приморской равнины Палестины свидетельствуют о явно возросшем влиянии в данном регионе выходцев из греко-кипрского мира. Основываясь, прежде всего, на керамике, некоторые исследователи (А. Мазар, Н.Я. Мерперт и др.) предположили, что ахейцы и филистимляне — это одна и та же этническая группа [4, с. 208—209]. Важнейшим доказательством этого они считают схожесть керамики данного периода времени с микенской и кипрской. Распространение типов кипрско-микенской керамики, и до этого достаточно широкое в Палестине, с приходом филистимлян приняло еще больший масштаб. Особое распространение получили два типа — микенский III C1b, широко представленный и на Кипре, и в Микенах (фаза III С), и бихромный.
В Палестине микенский III C1b тип керамики представлен кувшинами, кратерами, флаконами, чашами с росписью, сочетавшей геометрические мотивы (спираль, ромбы, цветочные гирлянды, «шахматная доска», «селедочная кость»), с изобразительными, среди которых доминирует мотив водоплавающих птиц. Многочисленные находки керамики этого типа известны в ранне-филистимских слоях Ашдода, Екрона, Телль-Квазиля. Можно сказать, что большинство керамических сосудов филистимлян сохраняло в XII—XI вв. до н.э. традиционно микенскую форму. Чаще других встречаются колоколовидные чаши с двумя горизонтально расположенными ручками; кратеры, напоминающие по форме чаши, но более крупные и с выделенными венчиками; «стремневидные» сосуды, кувшины с цедилками и цилиндрические пиксиды1. Два вида «бутылей» напоминают современные им кипрские сосуды: узкие, высокие емкости и «бутыли» в форме рога.
Второй тип керамики, распространенный и ранее в Ханаане, — это бихромный. Четко выраженные реминисценции микенских форм и орнаментальных мотивов сочетаются здесь со специфически кипрскими бутылями и роговидными формами, а также с несвойственными микенской керамике двуцветной (красной и черной) росписью и воздействиями ханаанейских и египетских (мотив лотоса в орнаментации)
1 Пиксида (от греч. Пи^ц — самшит) — небольшая коробочка (из самшита, дерева, керамики, алебастра и др. материалов) с крышкой для хранения украшений, пряностей, мазей или порошков.
традиций. Бихромная керамика существовала до конца XI в. до н.э. и даже далее наряду с местными ханаанейскими формами.
Косвенным подтверждением связи филистимлян с ахейцами является и тот факт, что на Кипре разрушения, связанные с нашествием «Народов моря», не являются такими глобальными, как в других регионах Древнего Ближнего Востока [13, с. 93]. Например, крупный городской центр Кипра Китион в период XIII—XII вв. до н.э. вообще не подвергался разрушению, но был перестроен по новому градостроительному плану с новыми архитектурными элементами. В то же время в Палестине филистимлянине уничтожили несколько крупных городских центров (Ашкелон, Экрон) и на их месте построили новые с явными элементами новой культуры, пришедшей из региона Эгейского моря (например, появление центрального очага) [11, с. 35].
Тем не менее, самым ярким подтверждением очевидной связи ахейцев с Народами моря является керамика филистимлян. Она более ясно и ярко, чем другие артефакты, указывает на ее несомненно греческое и кипрское происхождение, таким образом, подтверждая библейские данные о происхождении филистимлян из бассейна Эгейского моря.
Важность и значение изучения керамики вообще и кипрской, в частности, для библейской археологии очевидна. Данное направление научной деятельности представляется весьма перспективным для новых открытий в области изучения Древнего Ближнего Востока, Палестины и реконструкции событий библейской истории.
Литература
1. Кипр // Большой Библейский словарь / под ред. У. Эллуэлла, Ф. Камфорта: пер. с англ. СПб.: Библия для всех, 2005. С. 679-680.
2. Кириаку Г. Кипрское наследие. Древнее искусство Кипра. Экспозиция Кипрского музея. Лимассол: Из-во Кириаку, 1996. 104 с.
3. Мазар А. Археология Библейской земли. В 2-х т. Т 1 / А. Мазар. Иерусалим: Библиотека — Алия, 1996.
4. Мерперт Н.Я. Очерки археологии библейских стран. М.: ББИ, 2000. 333 с.
5. Фаган К. Археология. В начале. М.: Техносфера, 2007. 592 с.
6. Юревич Д. Анализ современных теорий завоевания Ханаана: методология и археологические свидетельства // Христианское чтение № 5 (40). СПб., 2011. С. 60—77.
7. Crewe L. Enkomi and Late Bronze Age Cyprus / British Museum: [сайт]. URL: http://www. britishmuseum.org/research/publications/online_research_catalogues/ancient_cyprus_british (дата обращения: 27.03.2015).
8. Dothan M. Archeological Evidence for Movements of the Early «Sea peoples» in Canaan // Recent Excavations in Israel: Studies in Iron Age Archaeology. Ed. S. Gitin, W.G. Dever. 1989. P. 59—70.
9. Golden J. Antient Сanaan and Israel: new perspectives. Santa Barbara, California, 2004. 415 р.
10. Hadjidemetriou K. A History of Cyprus. Second edition. Nicosia: I.G. Kassoulides & Son Ltd, 2007. 448 p.
11. Karageorghis V. Hellenism beyond Greece: Cyprus // Greek archaeology without Frontiers. Athens, 2002. P. 31—46.
12. Leaving no stones unturned: essays on the ancient Near East and Egypt in honor of D. Р. Hansen / ed. by E. Ehrcnherg. Winona Lake, Ind.: Eisenbrauns, 2002. 323 р.
13. Muhly J.D. Cyprus // The Oxford Encyclopedia of Archaeology in the Near East. Vol.2. New-York — Oxford: Oxford University Press, 1997. P. 89—96.
Rebizov O.G.
Smolensk Orthodox Theological Seminary
Trade and economic relations of Cyprus and palestine during the Late Bronze age: role and importance for biblical archaeology
Key words: Cyprus; Palestine; Biblical Archaeology; Ceramic; Late Bronze Age; Eastern Mediterranean; Jericho, Ashdod; Sea Peoples; Achaeans; Philistines.
The article shows the importance of the study of pottery of Cyprus in the process of reconstruction of the historical processes of the Eastern Mediterranean in the era of the Late bronze age. Information about the kinds and types of island ceramics is used, the reasons for its wide exports to Egypt, Anatolia, the Levant and other regions are determined. The importance of trade and economic relations between Cyprus and Palestine is substantiated to update the data of biblical archaeology at the sample of questions about the time of the invasion of the Israelites into Canaan and the origin of the Philistines.
