CC BY
220
УДК 340.1
Дубинин Максим Геннадьевич Dubinin Maxim Gennadievich
помощник судьи
Нижегородский областной суд (603950, Нижний Новгород, ул. Б. Покровская, 17) assistant judge
Regional соиГ: of Nizhny Novgorod (17 B. Pokrovskay st., Nizhny Novgorod, 603950) E-mail: [email protected]
Толкование права в процессе судебного правоприменения Statutory interpretation in the judicial enforcement process
В статье рассматривается место и роль результатов толкования права в процессе регулирования правоотношений, что обусловлено историческими особенностями развития российского правосудия. Автор также проводит сравнение указанного феномена в его понимании отечественными и зарубежными учеными.
Ключевые слова: правоприменение, правопонима-ние, толкование права, судебное толкование права, индивидуальное судебное регулирование.
The article considers the place and the role of statutory interpretation results with reference to the regulation of legal relations, which is caused by historical particularities of the Russian justice making. The author also compares the mentioned phenomenon in its determination by native and foreign scientists.
Keywords: law enforcement, legal thinking, statutory interpretation, judicial statutory interpretation, individual judicial regulation.
Толкование права непосредственно зависит от правовой культуры общества, его отношения к праву [1, с. 5]. Для создания полноценной картины феномена толкования права необходимо провести классификацию его результатов. Критериями для подобного разграничения могут выступать: степень необходимости применения (обязательные, которые принимаются правотворческими органами, и необязательные, к которым относятся остальные субъекты толкования); время толкования и действия (которые по общепризнанному правилу следует исчислять с момента вступления в силу разъясняемого акта); содержание (состоящее из уяснения подлинного смысла нормативного акта для себя и разъяснения его для других субъектов); объем (подразделяется на буквальное, расширительное и ограничительное) и способ толкования (грамматический, логический, закон противоречия, исторический) [2, с. 181].
Так, современная юридическая наука определяет толкование права как «уяснение и разъяснение смысла и содержания юридических норм в целях надлежащего их применения; это совокупность мыслительных операций, совершаемых субъектом в целях уяснения смысла правовых норм, а также деятельность по разъяснению норм права другим лицам» [3, с. 544]. Следовательно, в качестве основной цели толкования является непосредственное применение права. В науке имеется предположение, согласно которому акт применения права следует считать по сути таким же правовым актом.
Важность вопросов судебного толкования права имеет ряд специфических причин, присущих только конкретному предмету и не имеющих выражение в иных сферах. Так, необходимость толкования права обусловлена фактом применения специальной юридической терминологии, которая имеет отличное в общеупотребимом контексте значение либо может нести синонимичный смысл в обыденной жизни, однако содержать в себе иную правовую природу. В некоторых случаях вне юриспруденции определенные факты или явления могут отсутствовать вовсе.
Ранее отмечалось, что основной целью толкования права выступает установление сути нормы для себя и разъяснение ее для других. Однако в отличие от европейской практики, которая видит в качестве одной из важнейших задач толкования права функцию совершенствования права, по общему мнению, российские ученые видят единственной целью толкования установление смысла нормы права в целях разрешения споров в правоотношениях [4, с. 348; 5, с. 377]. Соответственно, можно констатировать различие роли и методики толкования права внутри государств, относящихся к единой правовой семье. Так, к примеру, немецкая теория права содержит четыре метода толкования права, критериями разграничения которых выступают: текст, история создания закона, его система и преследуемые им цели [6, с. 14].
В вопросах определения понятия «толкование права» имеются особенности, присущие английской правовой системе. Если в отечественном пра-
вопонимании толкование права означает уяснение для себя и разъяснение для других, то английские ученые-юристы разграничивают эти два смежных понятия. Они выделяют как самостоятельные явления интерпретацию (англ. — interpretation) и толкование (англ. — constraction) [7; 8]. Под интерпретацией подразумевается внутренний мыслительный процесс, направленный на уяснение смысла и содержания принципа или нормы права, эта деятельность связана с уяснением для себя, толкование же является деятельностью по внешнему разъяснению смысла и содержания принципа или нормы права, следовательно, с разъяснением для других.
В подобных случаях помимо самой деятельности важно определить и ее конечную цель: «результатом интерпретации становится нормативный образ, нормативная конструкция, образовавшиеся в сознании интерпретатора после уяснения текста закона», в то время как «толкование же есть устное разъяснение, письменное разъяснение, разъяснение в акте применения, доступные для ознакомления иным лицам» [9, с. 38]. Обратим внимание на тот факт, что толкование может иметь в качестве предмета не только закон, но и иные формы права, подлежащие применению.
Несколько иной подход выработан отечественной научной мыслью в сфере толкования права как вида индивидуального судебного регулирования, что обусловлено определенным историческим становлением и развитием российского права.
В эпоху Русской Правды до середины XV века не существовало деления процесса на уголовный и гражданский, который заключался в «тяжбе сторон перед князем или поставленными им судьями, независимо от предмета спора, и его можно назвать частноисковым обвинительного типа, так как судебный спор решался лишь по тем доказательствам, которые представлены истцом-обвинителем и ответчиком-обвиняемым» [10].
Впоследствии в результате централизации власти в руках Московского великого князя происходит изменение и в сфере судебного процесса, меняются требования к составу судей, за основу принимаются новые нормативные правовые акты, такие как Судебник 1497 года, Судебник 1550 года, Судебник 1649 года.
В результате проведенной законодательной реформы судопроизводство стало отвечать самым высоким на тот период стандартам, было заложено формирование единой судебной системы. К примеру, европейские государства долгое время не могли в результате отсутствия единой централизованной власти создать понятную и удобную законодательную базу для регулирования общественных отношений. Их право отличалось отсутствием внутреннего единства, вызванного многочисленными обычаями и противоречивостью многочисленных законов. Так, английский мореплаватель Ричард Ченслер, долгое время живший при Московском дворе, отмечал «русское судопроизводство достойно одобрения... Каждый сам ведет свое дело и
свои жалобы и ответы подает в письменной форме, в противоположность английским порядкам. Жалоба подается в форме челобитной на имя великокняжеской милости, она подается в его собственные руки и содержит просьбу о правосудии, сообразно тому, как изложено в жалобе» [11, с. 62].
Прогрессивное правосудие и в последующем было отличительной чертой развивающихся правоотношений в Российской Империи. Так, «многие ученые писали, что "вся континентальная Европа может удивляться и завидовать Правительствующему Сенату", потому что именно он первым создает российское законодательство. Сенат всегда толковал любые лакуны законодательства в соответствии с принципами права...» [12, с. 35]. Сказанное позволяет сделать вывод, что процесс толкования права известен отечественному правоприменению уже довольно длительное время, зачастую именно он помогал разрешать возникающие споры в соответствии с основополагающими принципами и нормами права.
Дальнейшее становление социалистического государства в результате революции привело к отрицанию права как объективно обусловленного социального феномена, оно стало признаваться лишь как временное явление на пути построения коммунизма. Само понятие права сводилось лишь к санкционированной государством воли правящего класса. В результате чего в советской юриспруденции господствовал позитивизм, признающий судебные акты «источником» советского права [13, с. 244—245; 14, с. 96].
Подобное обстоятельство не могло не отразиться и на вопросах толкования права, отношении к этому институту в целом. Применительно к «буржуазному» государству В.И. Ленин писал, что право может быть истолковано таким образом, что «рабочему и среднему крестьянину никогда не прорваться через проволочные заграждения этих законов» [15, с. 285].
Помимо буквального толкования права, в котором полностью совпадали «буква» и «дух» нормативного правового акта, советская научная мысль выделяла два вида толкования права: распространительное (расширительное) и ограничительное.
Под первым понималось «такое толкование, при котором орган, применяющий правовую норму (прежде всего суд), установив, что буква нормы не охватывает всего круга отношений, который (как очевидно из ее смысла) законодатель имел в виду охватить, истолковывает и принимает норму шире, чем могло бы быть, если исходить из ее буквы; другими словами, распространительное толкование называется так потому, что применяющий норму распространяет ее действие на случаи, не охватываемые ее буквой, но предусматриваемые по смыслу» [16, с. 99].
При ограничительном толковании «норма понимается не так широко, как можно было бы сделать, руководствуясь буквой закона, а применяется только в тех пределах, которые оправдываются ее истинным смыслом» [16, с. 106].
Очевидно, что и расширительное и ограничительное толкование подразумевают под собой лишь единственную цель — уяснение смысла нормы, заложенного нормотворцем, для себя и разъяснение его для других. Это дает основание полагать, что правоприменитель не расширяет и не сужает норму права, он лишь правильно применяет ее, не трансформируя при этом содержание самой нормы, лишь показывая уже заложенный в ней смысл. Правовая норма не изменяется, не упраздняется, не создается, она лишь «используется» по назначению, предусмотренному при ее«создании». Причем, ввиду отсутствия общеобязательности такого разъяснения для иных лиц, не являющихся участниками рассматриваемых правоотношений, можно сказать, что подобное толкование относится к индивидуальному регулированию.
Новый этап развития отечественной юридической науки обусловлен множеством подходов как к пониманию самого права, так и к способам, границам, субъектам и иным критериям судебного толкования права. В связи с чем не всегда возможно установить и должную связь между правом и результатом толкования права.
Толкование права является одним из видов индивидуального судебного регулирования, которое, в свою очередь, на основе международных и внутригосударственных принципов и норм права регулирует общественные правоотношения. Следовательно, предметом толкования могут быть лишь имеющие значение с юридической точки зрения факты. Таким образом, эмоциональная сторона взаимоотношений (к примеру, дружба, любовь и т. д.) не нуждается в толковании в вопросах правоприменения, так как не имеет юридической ценности. Данное положение не следует сравнивать с такими особенностями, как психическое расстройство личности, состояние аффекта, нахождение в состоянии наркотического опьянения и иными фактами, имеющими явные медицинские признаки и непосредственно влияющими на возможность лица руководствоваться своими действиями.
При изучении вопроса толкования права также необходимо тщательно разобраться в его роли в процессе правоприменения, взаимосвязи различных видов индивидуального судебного регулирования и обусловленности одного понятия наличием другого. Известный российский цивилист Д.И. Мейер считал, что необходимость в толковании права возникает не только лишь при применении «темного закона», так как оно имеет дело с относительно определенным понятием — речью, смысл которой может варьироваться в зависимости от контекста, однако при этом подчеркивал: «толкование само по себе может иметь место относительно каждого закона, только иногда может оказаться совершенно ненужным» [17, с. 68].
По нашему мнению, толкование права является обязательным, одним из начальных элементов применения абстрактных принципов или норм права к индивидуальной ситуации в любом случае. Этот
этап важен в силу того, что право в своей общей форме не имеет какой-либо связи с конкретным правоотношением. Толкование как способность уяснить для себя и разъяснить для других является именно тем связующим элементом, который помогает перевести общее в частное, осуществляя переход от правового регулирования к индивидуальному. Следовательно, до тех пор пока принцип или норма не нашли своего применения, к примеру, в индивидуальном споре, не представляется возможным ответить: является ли правоположение ясным или «темным»; непосредственно регулирует индивидуальные отношения или путем проведения аналогии; существует ли коллизия с иными принципами или нормами права и т. д.
Вероятно, первым делом нам необходимо истолковать норму права, не делая каких-либо исключений, ссылаясь на очевидность правоположений или «простоту» конкретной ситуации. В научной литературе также подчеркивается необходимость первичного толкования права путем проведения так называемого «предварительного толкования» [18].
В связи с чем можно сделать следующий вывод: толкование права — обязательный элемент, который относится к индивидуальному судебному регулированию общественных отношений как один из самостоятельных его видов. Судебное толкование права не должно рассматриваться как исключительно подготовительный этап разрешения индивидуального спора, и в зависимости от конкретной ситуации может потребовать в последующем применения иных видов индивидуального судебного регулирования.
В заключение хотелось бы привести в пример слова немецких ученых- юристов середины XX века, раскрывающие суть и смысл толкования права: «Одностороннее предпочтение текста ведет к буквоедству и формализму, являющимся смертельными врагами правоведения, слишком сильный уклон в сторону систематических и исторических элементов — к стагнации, а ориентирование на результат — к неуверенной и шаткой практике. Настоящее искусство толкования покоится на правильной оценке всех полученных результатов» [19].
Примечания
1. Лапаева В.В. Проблемы правопонимания в свете актуальных задач российской правовой теории и практики // Государство и право. 2012. № 2.
2. Ершов В.В. Судебная власть в правовом государстве: дис. ... д-ра юрид. наук. М., 1992.
3. Элементарные начала общей теории права: учебное пособие для вузов / под общ. ред. В.И. Червонюка. М., 2003.
4. Матузов Н.И., Малько А.В. Теория государства и права: учебник. М., 2004.
5. Теория государства и права: учебник / под ред. О.В. Мартышина. М., 2007.
6. Larenz K., Canaris C.-W. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. Aufl. Berlin, 1995.
7. Cross R. Statutory Interpretation. London, 1995.
8. BennionF. Statutory Interpretation. 4-th ed. London, 2002.
9. Тонкое E.H. Английская техника толкования закона // Юридическая наука и практика: Вестник Нижегородской академии МВД России. 2013. № 24.
10. Глушаченко С.Б., Виноградов A.M. Становление основ процессуального права и судебных доказательств в России IX—XVI вв. // История государства и права. 2009. № 9.
11. Английские путешественники в Московском государстве в XVI в. / пер. с англ. Ю.В. Готье. М., 1937.
12. Нешатаева Т.Н. Судебный прецедент и права человека // Российское правосудие. 2011. № 10 (66).
13. Вильнянский С.И. Значение судебной практики в гражданском праве // Ученые труды ВИЮН. М., 1947. Вып. IX.
14. ОрловскийП.Е. Значение судебной практики в развитии советского гражданского права // Советское государство и право. 1940. № 8—9.
15. Ленин В.И. Полное собрание сочинений. М., 1969. Т. 37.
16. Новицкий И.Б. Источники советского гражданского права. М., 1959.
17. Мейер Д.И. Русское гражданское право. М., 2003.
18. Беляева О.М. Понятие и сущность толкования права // Российская юстиция. 2012. № 10.
19. ШмагинA. Основы немецкой методики толкования права // Вестник гражданского права. 2012. № 4.
Notes
1. Lapaeva V.V. Problems of legal thinking in the light of the relevant tasks of the Russian legal theory and practice // State and law. 2012. № 2.
2. Yershov V.V. Judicial branch in a jural state: dissertation... doctor of legal sciences. Moscow, 2004.
3. Elementary beginnings of the general theory of law / ed. by V.I. Chervonuk. Moscow, 2003.
4. MatuzovN.I., Malko A.V. Theory of state and law. Moscow, 2004.
5. Theory of state and law: textbook / ed. by O.V. Mar-tyshin. Moscow, 2007.
6. Larenz K., Canaris C.-W. Methodenlehre der Rechtswissenschaft. Aufl. Berlin, 1995.
7. Cross R. Statutory Interpretation. London, 1995.
8. Bennion F. Statutory Interpretation. 4-th ed. London, 2002.
9. TonkovE.N. English technique of statutory construction // Legal science and practice: Journal of Nizhny Novgorod academy of the Ministry of internal affairs of Russia. 2013. № 24.
10. Glushachenko S.B., Vinogradov A.M. Making of the procedural rights and court evidence basis in IX—XVI-th centuries Russia // History of state and law. 2009. № 9.
11. English travelers in Moscow state in XVI century / translated from English by U.V. Gotye. Moscow, 1937.
12. Neshataeva T.N. Judicial precedent and human rights // Russian justice. 2011. № 10 (66).
13. Vilnyansky S.I. Role of the judiciary practice in civil law // Moscow, 1947. Publication IX.
14. Orlovsky P.E. Role of the judiciary practice in the making of Soviet civil law // Soviet state and law. 1940. № 8—9.
15. Lenin V.I. Complete works. Moscow, 1969. Vol. 37.
16. Novitsky I.B. Sources of Soviet civil law. Moscow, 1959.
17. MeherD.I. Russian civil law. Moscow, 2003.
18. Belyaeva O.M. Conception and essence of statutory construction // Russian justice. 2012. № 10.
19. ShmaginA. The basis of German methods of interpretation // Journal of civil law. 2012. № 4.
