CC BY
83
New psychological interpretation in the modern Uzbek narrative
Radjapova Feruza Abdullayevna, The researcher of the chair "Uzbek literature”, the faculty of Uzbek filologic, Urgench state University E-mail: [email protected]
New psychological interpretation in the modern Uzbek narrative
Abstarct: In this article is analysed the narrative “Black book” by Uzbek writer N. Eshonkul in comparison to the narratives of Russian literature. Besides, the new means ofpsychological descriptions are investigated in authors narrative.
Keywords: Psychological analyses; internal monologue; monologue-discussion; monologue-dream; monologue-memory; dreaming.
Раджапова Феруза Абдуллаевна, Соискатель кафедры «Узбекская литература» факультета узбекской филологии Ургенчского Государственного университета E-mail: [email protected]
Толкование нового психологического анализа в современной узбекской повести
Аннотация: В данной статье анализируется произведение узбекского писателя Назара Эшонкула «Черная книга» в соответсвии с русской литературой. Помимо анализа, идет изучение психологического описания в работах других авторов.
Ключевые слова: психологический анализ, внутренний монолог, монолог-дискуссия, монолог-мечта, монолог-воспоминание, мечтать.
Человек является основным объектом описания литературы. Это — общеизвестная научно обоснованная истина. Следовательно, «описание человека означает описание внутреннего мира, его переживаний» [1, 53]. Необходимость подобного описания обуславливается природой художественного творчества, необходимостью передачи «объекта» со всей совокупностью индивидуальных и общих качеств. В этом процессе основную роль играет психологическая интерпретация. Следовательно, «психологический анализ это — эстетическая категория, отражающая психические процессы человека, развитие различных мотивов его мыслей и чувств, раскрывающее аналитически душевный мир героя» [4, 17-18].
Если рассматривать сегодняшнее повествование сквозь призму реализма чувств — художественного психологизма, в отличии от литературы прежних десятилетий, можно заметить рост мастерства художественного исследования человека и взаимосвязанной с ним социальной жизни с помощью контрастности чувств и интенсивной динамики переживаний. Например, если в художественнолитературном творчестве 70-80-х годов привелегировали социологический подход и соответствующее ему художественное сознание, то на сегодняшний день доминирует принцип духовно-философского описания, анализа и интерпретации жизни и человека. Подобное в той или иной мере можно наблюдать почти во всех современных литературных жанров. Однако следует особо отметить, что каждый литературный вид и соответствующий ему жанр имеет
специфическую возможность психологического описания. К слову, узбекское литературоведение располагает огромным количеством научных исследований, посвящённых проблемам психологического описания в узбекских романах [4; 5; 2]. Серьёзно изучены специфические особенности, средства и способы психологического описания в жанре роман, однако эта проблема не достаточно глубоко изучена в жанре повесть. Некоторые стороны этой проблемы частично освещены лишь в докторской диссертации А. Холмуродова «Узбекская повесть: проблемы прогресса (последняя четверть ХХ века)». Современная повесть характеризуется разнообразием тематики, многослойностью значений, глубиной чувств, специфической особенностью сокровенного мира писателя, сложностью психологического анализа, усилением философского образа, многообразием переворотов сознания. Это свидетельствует о том, что в сознании людей появилось созвучное времени особое настроение, и чувство самосознания, что требует в передаче многогранного процесса уместного применения художественных средств и приёмов. Психологический анализ является одним из таких средств.
Недостаточно раскрыты возможности, средства и приёмы этого жанра в освещении душевного мира характера в узбекских реалистических повестях, особенности этих проблем в современной узбекской повести. При этом средства и приёмы цельного описания направлены на деятельность отдельного лица, если водном месте какой-либо эпизод или наброски природы служат для передачи его грустного
119
Section 10. Philology
и печального состояния, то в другом месте в зависимости от действительности, условий и случая описание направлено на радостное и весёлое состояние героя. Если придерживаться этого принципа, у созидателя открывается большая возможность глубокого и тщательного описания душевного мира отдельно взятого героя в пучине его приключений.
В повести невообразимо широка возможность душевного описания. Однако со временем эти возможности видоизменяются в непрерывной связи с развитием художественного мышления. Если проследить только реалистические повести, не говоря уж о классических повестях, можно сделать вывод о том, что возможности психологического описания постоянно видоизменялись. Например, в 50-80-е годы, ХХ века описание психики передавалась в непосредственной связи с действиями исключительно героев, а описание действий героя и душевного описания служили для обоснования друг друга. Конфликт между Каландаровым и Саидой в повести «Синичка» А. Каххара служил для передачи их психики. Начиная с 80-х годов авторы узбекских повестей в передаче душевного состояния героев начали прибегать к использованию внутренних размышлений, монологов, сновидений. Этот принцип значительно усилился в повестях узбекских писателей А. Ёкубова, П. Кадырова, У Хашимо-ва, А. Мухтара, Т. Мурада. Начиная с 90-х годов прошлого века психологизм в узбекских повестях более усилился. Анализ душевного мира начал доминировать над описанием событий. В результате, в повестях последних десятилетий начинают привилегирован два принципа. Первый из них это — следование традиционным принципам в передаче душевного мира героя, использование традиционных средств, значительно обогащённых новыми средствами и приёмами описания (Произведения Э. Аъзама, Ш. Бутаева, С. Вафо и других). Специфическая особенность и преимущество этого принципа в том, что при этом психология человека раскрывается в непосредственной связи образом жизни и средой обитания героя. Согласно именно этому принципу, герой повести детерминируется в качестве сына социальной жизни. Это служит подчёркиванию того факта, что каждое его движение непосредственно связано с изменениями его душевного состояния. Традиционное душевное описание в повести увеличивает интерес читателя к душевным состояниям. Поскольку герой более глубокое проникновение в душевное состояние героя с одной стороны даёт возможность лучше усвоить произведение, а с другой — служит более тщательному описанию сложных и противоречивых сторон образа человека. Именно поэтому можно смело заявить, что в 80-90-е годы узбекская повесть значительно прогрессирует.
Второй принцип можно условно назвать нетрадиционным описанием психики. Этот принцип сложился в основном под влиянием литературы других народов, в частности модернистческих течений Запада (Н. Эшонкул, Х. Дустмухаммад, Ш. Хамро, У. Абдувахоб).
В силу того, что модернистское течение ещё не полностью сформировано в нашей литературе, вполне
закономерно наличие различных, иногда противоречивых мнений по поводу этого направления. Некоторые литературоведы и писатели (Б. Саримсаков, С. Мели, Э. Очилов, Ш. Холмирзаев) недоброжелательно относятся к нему, а точнее к привилегированию в нем психологизма и трагической интерпретации. Из этого следует логический вывод, что основным свойством этого принципа является то, что психологическое состояние героев нигде не обосновываются с социальной или психологической точки зрения. Они недостаточно доказуемы с точки зрения критериев времени и места, национального духа и гуманности. А ведь душевный мир человека, в первую очередь, проявляется во взаимной связи с национальным характером, а нация имеет определённые границы времени и места, свойственное исключительно ей психологическое мышление. Описание героев произведений вне этих необходимых качеств снижает восприимчивость психологического описания, сводит на нет интерес читателя к произведению, и самое главное, уничтожает место и значение литературы в формировании морального духовного облика человека.
Анализируя нетрадиционное описание душевного мира, проф. Б. Сарымсаков в частности пишет: «... следует открыто заявить, что в ряде рассказов и повестей описание психики очень зыбко, и не в состоянии возбудить воображение и душу читателя. Такое впечатление, что в произведении “Книга черни" автор, символично описывая широкомасштабную действительность, безмерно предаётся душевному спокойствию. Я это говорю потому, что душевные переживания, горечь отца, сыновья которого полностью поддались влиянию Демона, и задушившего собственноручно единственную дочку, забеременевшую от Демона, почему-то нисколько не затрагивают читателя. Описание психики в повести слишком поверхностно и не передаются вовсе читателю. И если вспомнить высказывание А. Кады-ри выясняется причина нашей неудовлетворённости этой повестью. Великий писатель утверждал, что если “твоё произведение не заставляет плакать и смеяться тебя, оно не никак не может повлиять на другого” и в своём творчестве полностью придерживался этого принципа. Исходя из этого, можно предположить, что повесть Назара Эшанкула была написана не в пучине эмоциональных чувств, а под влиянием логической мысли» [3]. Нам предстаётся, что в этой оценке несколько и преувеличены дух отрицания и негативные краски, однако она несёт долю правды. И действительно, данная повесть Н. Эшанкула богата психологическим описанием, однако эти описания не могут повлиять на душу человека. Причина невосприимчивости психологического описания данного произведения в том, что герой повести не обладает национальными признаками, это — человек вне времени и места. Не выражается ярко его заинтересованность, заинтересованность его детей в национальном чувстве, трагедии нации, любви к родной земле и Родине. Автор создаёт данную повесть под воздействием философско-эстетического течения экзистенциализм. Насколько бы ни была объёмной описание психики в произведении, оно
120
Human resource management on TV
будет оставаться невосприимчивым, если художественное время и место не будут взаимосвязаны с реальной жизнью и национальностью посредством описания действий человека, его переживаний и размышлений. В связи с этим, нам хотелось бы особо отметить ещё один факт. Насколько бы не прогрессировало человечество, его мысли, знание, культура, он настолько же насыщается чувством национального достояния. Сегодня стало очевидным, что доминировавшая когда-то философская догма «нации не станет, вечным останется только понятие человека» не оправдали надежд. Скорее наоборот, национальное чувство, национальный облик превращается в главенствующий принцип в философско-политической, экономической и культурной жизни не только узбеков, но и национальностей всего мира. Если созидатель в своём творчестве будет делать упор именно на этот феномен, произведение всё более приблизиться к реальной действительности, а его герои найдут своих приверженцев. Художественная цель, выраженная в произведении посредством описания психики героя, созидается не непосредственной эмоциональной интерпретацией, а посредством символов и образов, внедрённых в общее содержание повести. К сожалению, не всем читателям суждено понять это. Общеизвестно, что в произведениях течения модерн, описание психики направлено на освещение сущности невольной личности абсурдного, то есть бессмысленного мира. Личность без воли — плод социальной среды, где правит насилие и безжалостность, в котором растоптана человеческое достояние. Он существует только физически, а на самом деле он лишён человечества, нет его свойственного «я», он не способен к сосуществованию с другими. Эти качества отражаются в душевном мире, душевном состоянии и размышлениях абсурдного героя. Очевидно, что это свойственно и множеству рассказов Назара Эшанкула а также его повестям «Книга черни» и «Решётка ночи». Общая
трагедия героев повестей, их безличностный облик и пессимистический дух, ужасающие картины общества, основанного на неравноправии и лжи раскрываются посредством жестокого отношения к человеку. Однако и в этом есть специфичность. В частности, если в «Книге черни» трагедия человека и времени передаётся посредством описания трагических судеб двух сыновей и дочки героя произведения, поддавшихся влиянию Демона, то в «Решётке ночи» рас-крываётся от уст автора-героя на фоне его собственных психологических переживаний. В этом плане, если изменения в психологическом состоянии героя первого произведения обосновываются судьбами детей, оказавшихся жертвами зла, то во второй повести подобное обоснование кроется в личной жизни героя, в его душевном мире, «скрывающегося за решётками».
Есть множество литературных средств, выражающих художественную цель автора, характеров героев и душевного мира человека. Из них наиболее популярными являются монолог, сновидение, случай и художественные детали. Различаются внешний и внутренний монолог, первый из них более широко применяется в драматических произведениях, а второй — в поэтических и прозаических. Уместное применение видов монолога зависит то жанра и тематических особенностей произведения, а также метода писателя. В прозе Назара Эшанкула встречаются все вышеуказанные виды психологического описания, в частности больше внутренние монологи, и редко — внешние. Такие виды монолога, как монолог-воспоминание и монолог-мечта свойственны его повестям, а монолог-обсуждение — рассказам. В общем, прогрессирование психологического анализа в созидании и описании духовного толкования мира и человека дают возможности пополнения арсенала методических направлений и специфических средств художественного описания авторов повестей.
Список литературы:
1. Адабиёт назарияси. I том. - Тошкент: Фан, 1978. - Б. 53.
2. Исаева Ш. Б. Узбек тарихий романларида характер рудиятини тасвирлаш усуллари. Фил. фанл. номз. дисс. автореферата. - Тошкент, 2001.
3. Мустациллик даври насри: Тадлил ва талк,инлар.//Уз АС. - 2005, 22 май.
4. Умуров Х|. Бадиий психологизм ва дозирги узбек романчилиги. - Тошкент: Фан, 1983. - Б. 17-18.
5. Холмурадов А. Психологизм в романах Адыла Якубова. Автореф... дисс..канд. филол. наук. - Тошкент, 1991.
Cheremnykh Inna Vladimirovna, Kiev National University of T. Shevchenko, Institute of Journalism, Assistant Professor, PhD of the Social Communication E-mail: [email protected]
Human resource management on TV
Abstract: Problems of mismatch development technological and human resources on TV for the further progress of IT technology is examined in the article. The organizational structure of the TV-company is analyzed for the purpose of production efficiency through human resources.
Keywords: human resources, efficiency of production, TV.
121
