CC BY
2373
_ВЕСТНИК УДМУРТСКОГО УНИВЕРСИТЕТА_43_
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА 2014. Вып. 4
УДК 159 И.Н. Леонов
ТОЛЕРАНТНОСТЬ К НЕОПРЕДЕЛЕННОСТИ КАК ПСИХОЛОГИЧЕСКИЙ ФЕНОМЕН: ИСТОРИЯ СТАНОВЛЕНИЯ КОНСТРУКТА
Актуализируется введение в аппарат психологии понятия «толерантность к неопределенности» в связи с необходимостью объяснения особенностей поведения личности в многозначных ситуациях, в частности готовности ее принимать эти ситуации либо избегать их. Раскрывается содержание, структура данного феномена, что послужит эвристическим ресурсом для дальнейших психологических исследований.
Толерантность к неопределенности - это научный конструкт, имеющий множество трактовок. Акцентируется внимание на ряде подходов, сложившихся при его изучении: толерантность к неопределенности как черта личности, толерантность к неопределенности как ситуационно-специфичная установка, толерантность к неопределенности как метакогнитивный процесс и навык. Отмечается, что интеграция конструкта толерантность-интолерантность к неопределенности в русскоязычный психологический дискурс порождает ряд проблем.
Ключевые слова: толерантность к неопределенности, интолерантность к неопределенности, метакогнитивные способности, интерфейс толерирования неопределенности.
Обращение к понятию «неопределенность» в современной социальной психологии во многом связано с высоким темпом изменений, происходящих в современных социальных системах; трансформацией коммуникации, когда человек оказывается вовлечен во множество ситуаций общения; с появлением новых социальных ситуаций, отсутствующих ранее в опыте субъекта. Данную социальную реальность Г.М. Андреева определяет как социальную нестабильность, которая предъявляет повышенные требования к субъекту в плане активности [1].
Неопределенность как отсутствие определенности, однозначности может быть обнаружена во множестве ситуаций: в повседневности, в межличностной коммуникации, при межличностном и межгрупповом взаимодействии, при решении задач профессиональной и учебной деятельности, во время принятия решений. В межличностной коммуникации неопределенность связана с полисеман-тичностью используемых понятий, несоответствием ихинформации, поступающей по вербальному и невербальному каналам. Неясность, неоднозначность ролевых моделей участников в силу имеющихся противоречий становится - в их взаимодействии - фактором возникновения неопределенности. При решении задач профессиональной деятельности, а также в трудных жизненных обстоятельствах отсутствие необходимой информации, неясные критерии результативности и вероятностный характер развития ситуации порождают неопределенность.
R.W. Norton в результате проведенного им контент-анализа статей, связанных с проблемой неопределенности, выделил 8 различных категорий, через которые раскрывается содержание данного понятия [34]:
• множественность суждений;
• неточность, неполнота и фрагментированность;
• вероятность;
• неструктурированность;
• дефицит информации;
• изменчивость;
• несовместимость и противоречивость;
• непонятность.
Как отмечает K. Stoycheva, введение в аппарат психологии понятия «толерантность к неопределенности» (далее - ТН) вызвано необходимостью объяснения особенностей поведения личности в неопределенных, многозначных ситуациях, в частности - готовности личности принимать эти ситуации либо избегать их [39].
В связи с этим актуальной задачей данной работы выступает обращение к истории становления конструкта ТН, как позволяющее раскрыть содержание, структуру данного феномена, что послужит эвристическим ресурсом для дальнейших психологических исследований.
2014. Вып. 4 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
Толерантность к неопределенности - это научный конструкт, имеющий множество трактовок. Выделим ряд подходов, сложившихся при изучении данного феномена:
• толерантность к неопределенности как черта личности;
• толерантность к неопределенности как ситуационно-специфичная установка;
• толерантность к неопределенности как метакогнитивный процесс и навык.
В большинстве работ этот научный конструкт рассматривается как черта личности. Ряд исследователей дополняют понятие, акцентируя внимание на необходимости рассмотрения ТН в контексте средовых факторов, при этом ТН выступает как конструкт, специфичный для той или иной области, но не переносимый на другую область, то есть он рассматривается как ситуационно-специфичная установка. При этом предлагаются конструкты ТН как одномерного феномена либо многомерного.
Иного взгляда придерживаются авторы, в чьих работах ТН понимается как навык, метакогни-тивный процесс, а не стабильная и слабо изменяемая черта личности, что позволяет им ставить вопрос о способах развития ТН.
В англоязычной литературе, как отмечает A. Lakhana, привлекаются такие понятия, как «tolerance of ambiguity», «tolerance for ambiguity», «intolerance of ambiguity», «intolerance for ambiguity», «ambiguity tolerance», «ambiguity intolerance», «tolerance-intolerance of ambiguity» [27]. Необходимо отметить, что наряду с понятием "ambiguity" авторы часто оперируют понятием «uncertainty», либо предполагая их синонимичность, либо акцентируя внимание на том, что понятие «ambiguity» шире и включает в себя все явления неопределенности, многозначности, неоднозначности, а «uncertainty» связано лишь с явлениями неточности, неуверенности.
Несмотря на многообразие трактовок, задачи, решаемые авторами при разных подходах, близки: объяснить как люди принимают и преодолевают неопределенность, неструктурированность, проявляющуюся в жизненных ситуациях; предложить модель феномена, позволяющую дифференцировать людей по их способности принимать неопределенность; раскрыть механизмы преодоления; описать возможные способы развития толерантности к неопределенности.
Впервые понятия «интолерантность к неопределенности» и «толерантность к неопределенности» были предложены E. Frenkel-Brunswik в 1948 и 1949 годах в контексте проблем этнических стереотипов и антисемитизма [18; 19]. В публикации 1948 г. «Intolerance of ambiguity as an emotional perceptual personality variable» автор отмечает, что предрассудки чаще проявляются в дихотомичных концепциях полоролевого поведения, взаимоотношений родителей и детей и межличностных отношениях в целом [19]. Людей, склонных к предрассудкам, отличают тенденция к однозначной категоризации (слабый - сильный, чистый - грязный, моральный - аморальный) при оценке других людей; нежелание думать в контексте вероятностей; сравнительная неспособность отказываться от сложившихся установок при решении интеллектуальных задач; поиск авторитета и опора на его мнение.
В работе 1949 г. «Tolerance towards ambiguity as a personality variable» E. Frenkel-Brunswik определяет толерантность к неопределенности как эмоциональную и перцептивную личностную переменную [18]. Предметом научного интереса для автора выступала роль мотивационных факторов в процессе восприятия. Она опиралась на психоаналитический концепт «эмоциональной амбивалентности» как сосуществования у одного индивида противоположных эмоций, чувств, установок по отношению к объекту. Для научной валидизации данного психоаналитического конструкта E. Frenkel-Brunswik необходимо было найти факторы, которые можно формализовать. Она предположила, что вытесненная амбивалентность может проявляться на когнитивном уровне в виде ригидного и неадекватного восприятия реальности. В работе описан тип личности, обладающей высоким уровнем инто-лерантности к неопределенности, характеризующийся тенденцией к принятию решений по принципу черное - белое; делать поспешные выводы без учета значимых факторов и реального положения дел; стремиться к безусловному принятию или отвержению в отношениях с другими людьми.
E. Frenkel-Brunswik предложила ряд процедур для оценки ТН/ИТН к неопределенности (многозначности).
Ожидалось, что у ригидной личности будут реже наблюдаться флуктуации при восприятии неопределенных (многозначных) фигур, что они дольше будут придерживаться первичного образа объекта и будут менее чувствительны к изменениям в нем, а при решении задач дольше будут придерживаться первого успешного способа решения, даже если потенциально возможны более простые. Соответственно - интолерантная к неопределенности личность демонстрирует затруднения при распознавании неопределенной ситуации, относительную неспособность изменять свое поведение при
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
изменениях в ситуации и ригидное, неоптимальное поведение, воспроизводящее прошлый опыт, но не соответствующее изменившейся ситуации.
E. Frenkel-Brunswik поставила вопрос, является ли конструкт интолерантности к неопределенности генеральным, выступая базовой чертой личности; либо специфичным, функционирующим в контексте восприятия лишь определенных социальных объектов. Как отмечают K. Durheim и D. Foster [16], в дальнейших исследованиях ТН/ИТН к неопределенности стала рассматриваться как базовая черта личности, и произошло это во многом благодаря включению ТН/ИТН к неопределенности в теорию авторитарной личности (T. Adorno, E. Frenkel-Brunswik, D. Levinson, N. Sanford) в качестве одной из характеристик, типичных для авторитарной личности и объясняющих ее поведение [8].
В 1962 г. S. Budner, критикуя тот факт, что ТН и ИТН стали скорее элементами политической теории авторитаризма, вновь поднимает вопросы о собственно психологическом содержании данного конструкта [12] и предложил определение ИТН в качестве черты личности, разработав соответствующий опросник. S. Budner видит в ИТН «тенденцию воспринимать (интерпретировать) неопределенные ситуации как источник угрозы» [12. C.29].
Он выделил следующие признаки неопределенной ситуации:
• новизна (абсолютно новая ситуация, не встречавшаяся ранее в опыте);
• сложность (сложная ситуация с большим количеством переменных);
• неразрешимость (разные элементы ситуации порождают противоречивые интерпретации).
Были выделены 4 индикатора индивидуального восприятия угрозы, выступающие в качестве
переживания угрозы (феноменологические реакции) или поведения в ситуации угрозы (оперативные реакции):
• феноменологическое подчинение (дискомфорт),
• феноменологическое отрицание (репрессия, подавление),
• оперативное подчинение (избегающее поведение)
• оперативное отрицание (деструктивное или реконструктивное поведение).
В противоположность ИТН, автор определил ТН как «тенденцию воспринимать неопределенные ситуации как желаемые» [12. C.29].
S. Budner отмечает, что непосредственно в поведении ИТН не реализуется, не включает в себя его конкретных форм, однако поведение или предпочтение тех или иных форм активности и социальных феноменов становится проявлением интолерантности к неопределенности. Так, сама по себе ИТН не является непосредственной причиной предпочтения, например, цензуры, однако предпочтение цензуры в большинстве ситуаций может быть рассмотрено как признак ИТН.
Обобщив сложившиеся взгляды на интолерантность к неопределенности, S. Bochner в 1965 г. пришел к выводу, что конструкт ИТН несет в себе как минимум два значения [11]. Во-первых, выступает в качестве базового феномена, влияющего на протекание всех эмоциональных и когнитивных процессов, на когнитивные стили личности, убеждения и систему социальных установок, на межличностное и социальное поведение, а также наповедение в сложных ситуациях. Во-вторых, выступает в качестве характеристики «перцептивного аппарата» личности, так что интолерантные к неопределенности индивиды будут демонстрировать идентичное перцептивное поведение при восприятии объектов.
Соответственно S. Bochner выделил первичные и вторичные характеристики интолерантной к неопределенности личности.
К первичным он отнес характеристики когнитивного стиля:
• ригидную дихотомизацию в фиксированные категории, назвав их «потребностью в категоризации»;
• поиск определенности, однозначности и избегание неопределенности, многозначности («потребность в определенности»);
• недопустимость сосуществования позитивных и негативных аспектов у одного и того же объекта (например, «плохих» и «хороших» черт у одного и того же человека);
• принятие ригидных установок, взглядов на жизнь по принципу «черное - белое»;
• предпочтение знакомого незнакомому;
• отвержение всего необычного и отличающегося от привычного;
• устойчивость первичного образа при восприятии изменяющихся объектов;
• принятие решения на ранних этапах и приверженность ему в перцептивно неопределенной ситуации;
2014. Вып. 4 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
• преждевременные выводы, умозаключения.
К вторичным были отнесены черты личности:
• авторитаризм;
• догматизм;
• ригидность;
• закрытость новому опыту;
• наличие этнических предрассудков;
• низкая креативность;
• тревожность;
• экстрапунитивность;
• агрессивность.
Выделение ТН/ИТН как конструкта, связанного с чертами личности с одной стороны, и конструкта, связанного с перцептивными процессами, с другой стороны, во многом определило два основных направления исследований данного явления - как черты личности или как характеристики когнитивного стиля, перцептивного и когнитивного процесса. При этом перед авторами стояли задачи: разработать психодиагностический инструментарий, концептуальную детализацию и уточнение самого конструкта, а также выявить связи данного конструкта с другими психологическими переменными.
Толерантность к неопределенности как черта личности
D.T. Kenny и R. Ginsberg уже в 1958 г. замечают, что в большинстве работ, проводимых после публикации «Исследования авторитарной личности» T. Adorno и др. [8], ТН рассматривалась как базовая черта, при отсутствии аргументов, позволяющих подтвердить или опровергнуть данное положение [26]. При этом исследователи не учитывали тот факт, что сама E. Frenkel-Brunswik высказывала опасения по поводу поспешной генерализации предложенного ею конструкта.
R.J. Hallman (1967) предлагает под ТН понимать «способность принимать конфликт и напряжение, которые возникают в ситуации двойственности, противостоять несвязанности и противоречивости информации, принимать неизвестное, не чувствовать себя неуютно перед неопределенностью» [21].
A.P. MacDonald (1970), проанализировав исследования ТН, пришел к выводу, что, хотя существующие подходы к ТН значительно пересекаются, общего определения выработать так и не удалось [30]. Вслед за S. Budner он рассматривает ТН как базовую черту.
R.W. Norton (1975) описывает ИТН как черту личности, связанную с множеством поведенческих феноменов, например, нежеланием анализировать проблемы в терминах вероятностей и предпочтением ясных, понятных ситуаций. Он определил ее как «тенденцию воспринимать неопределенную информацию как разновидность психологического дискомфорта или угрозы» [34].
J. Sidanius (1978) рассматривает ТН как базовую черту личности [38].
N.G. Rotter and A.N. O'Connell (1982) определяют ТН как черту личности [36].
J.J. Ray (1987) предлагает рассматривать ИТН как ситуационно-специфичную переменную, при этом учитывать особенности применяемого инструментария [35].
C.M. Ely (1989) задается вопросом о допустимости рассмотрения личностных переменных и характеристик когнитивного стиля, в том числе и ТН, как относительно стабильных или актуализирующихся в зависимости от ситуации [17].
S.M. Anderson и A.H. Schwartz (1992) предлагают ситуационно-специфичное понимание черты ТН как предиктора депрессии лишь при наличии размышлений о негативных аспектах жизни [9].
D.L. McLain (1993), рассматривая ТН как черту, «разброс реакций, от отвержения до привлекательности, при восприятии неизвестных, сложных, динамически неопределенных или имеющих противоречивые интерпретации стимулов» [31, C.184], выделяет три ее аспекта:
• восприятие новых, сложных и/или неразрешимых ситуаций как источников угрозы (вслед за S. Budner);
• связь ТН с авторитаризмом и предрассудками (вслед за E. Frenkel-Brunswik);
• избегание признания неопределенности и суждение о вероятных событиях при недостаточно ясных условиях на основе своего прошлого опыта, вслед за Ellsberg.
C.C. Chen и R. Hooijberg (2000) говорят о ТН как личностной переменной [13].
L.M. Sallot и L.J. Lyon (2003) опираются на модели ТН как черты, предложенные E. Frenkel-Brunswik и S. Budner, и считают, что данная черта остается стабильной во времени [37].
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
S. Bakalis и T. Joiner (2004) относят ТН к устойчивым характеристикам (чертам) личности, влияющим на взаимодействие с окружающими и поведение в различных ситуациях [10].
F. Hartmann (2005) видит в ТН индивидуальную характеристику [22].
P.G. Clampitt и M.L. Williams (2007) включают ТН в группу личностных черт [14].
F. Zenasni (2008) отмечает, что ТН/ИТН в основном рассматривается как личностная черта [41].
B.D. Naemi (2009) называет ТН стабильной личностной чертой [33].
J.L. Herman (2010) пишет о ТН как об «индивидуальной тенденции», зависящей от контекста [24].
J. Litman (2010) описывает ТН как установку [29].
M. Trottier (2010) относит ТН к базовым чертам личности [40].
B.T. Hazen (2012) рассматривает ТН как черту личности [23].
D. Zhu (2012) рассматривает ТН как черту личности [43].
Таким образом, рассмотрение ТН как черты личности предполагает взгляд на данный конструкт как стабильный во времени, изменяющийся лишь под воздействием нового опыта или целенаправленной активности самого субъекта.
Другой вопрос связан с функционированием ТН: актуализируется ли она во всех «неопределенных» ситуациях и одинаково влияет на поведение или же является ситуационно- и контекстоспе-цифичной. Проблема, затрудняющая однозначный ответ на данный вопрос, заключается в том, что само понимание «неопределенного стимула» или «ситуации неопределенности», как необходимого аспекта актуализации ТН, может трактоваться в зависимости от позиции ученого по-разному: либо исследователь опирается на некоторую модель ситуации, которая может не совпадать с индивидуальным пониманием «ситуации неопределенности» респондентом; либо может предложить ситуацию, которая не будет воспринята респондентом как неопределенная; либо же может использовать методы реконструкции собственного опыта респондентов, но в данном случае трудности будут связаны со сравнением полученных результатов, в частности с определением «уровня выраженности» данной черты.
В русскоязычных исследованиях поднимается вопрос о связи ТН как индивидуальной черты и родового понятия толерантность. М.С. Мириманова и А.С. Обухов относят ТН к одному из аспектов толерантности, рассматривая ТН как внутреннюю толерантность, а толерантность к другим как внешнюю толерантность [6]. Н.И. Петрова выделяет в толерантности три аспекта: толерантность к неопределенности, толерантность к окружающим, толерантность к окружающей среде [7].
E.Г. Луковицкая предлагает взгляд на ТН как социально-психологическую установку с ее трех-компонентной структурой, «поскольку она содержит в себе оценивание неопределенности, и эмоциональное реагирование и определенное поведенческое реагирование» [5]. Подобная модель позволяет объяснить ситуативную специфичность актуализации ТН, а также несогласованность данных, получаемых при разных методиках измерения ТН. Так, согласно Е.Г. Луковицкой, они измеряют разные аспекты данной социально-психологической установки.
А.В. Карпов относит ТН к интегральным способностям, расположенным между общими и специальными, включая также в данную группу способности к целеполаганию, прогнозированию, принятию решений и самоконтролю [3]. Он определяет ТН как «устойчивость ... к действию фактора неопределенности внешней и внутренней среды., которая является одним из основных профессионально важных качеств руководителя. Определяется сочетанием когнитивных способностей к снятию неопределенности и эмоциональной тенденцией к восприятию неопределенных ситуаций как, хотя и трудных, но не психотравмирующих» [3. C. 562]. Таким образом, А.В. Карпов добавляет в конструкт ТН способности к снятию неопределенности.
Однако интеграция конструкта ТН/ИТН в русскоязычный психологический дискурс порождает ряд проблем. Так, А.И. Гусев формулирует трудности при интеграции ТН в психологический аппарат отечественной психологии [2]. Во-первых, сам термин «толерантность/интолерантность к неопределенности», как иноязычный при переводе на русский язык порождает новые значения и утрачивает важные изначальные (в силу полисемантичности как русскоязычного понятия «неопределенность», так и англоязычных «ambiguity» и «uncertainty»). Во-вторых, интеграция нового понятия осуществляется в определенном социальном и научном контексте, что также накладывает отпечаток на использование данного конструкта. Интерес к ТН в русскоязычных исследованиях появляется лишь в 1990-е гг. при обострении межэтнических проблем и обращении психологии к феноменам межэтнической толерантности. Соответственно, и ТН отнесли к подвидам понятия «толерантность» без учета многообразия его
2014. Вып. 4 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
трактовок. Научный контекст интеграции ТН связан прежде всего с доминированием деятельностного подхода, с включением ТН в существующие модели (в контексте принятия решений Т.В. Корниловой [4]) или с использованием существующих конструктов для объяснения ТН (как социально-психологической установки в работах Е.Г. Луковицкой [5]).
Толерантность к неопределенности как динамическая характеристика
В обзорной статье по проблеме ТН (1995 г.) A. Fumham и T. Ribchester высказываются критически о том, что в большинстве работ ТН рассматривается как стабильная независимая переменная, а не изменяемая [20].
V. DeRoma (2003) заявляет о необходимости развития ТН, так как неопределенность и многозначность - неизбежные элементы обучения и профессиональной деятельности [15]. Такая позиция предполагает необходимость смещения акцента с рассмотрения ТН как стабильной черты на процесс функционирования ТН, изучения процесса «толерирования» неопределенности.
E.V. Vapenstad (2010) говорит о возможности развития ТН в процессе психотерапии [41].
L.T. Kajs и D.L. McCollum (2010) в исследовании административных работников образовательных учреждений обнаружили снижение ТН с увеличением возраста респондентов [25]. Они объяснили это тем, что в силу накапливающегося опыта с возрастом всё меньше ситуаций воспринимаются как неопределенные, многозначные; личность всё чаще стремится избегать диссонанса (соответственно оказываясь менее заинтересованной в получении и поиске новой информации, которая может породить диссонанс); усиливаются консервативные установки, возрастает ориентация личности на стабильность и социальные гарантии, что в целом снижает ТН.
Другие авторы рассматривают ТН как навык или процессуальную характеристику, регулирующую процесс переработки информации.
Как замечают K. Merenluoto и E. Lehtinen, альтернативный взгляд на данный конструкт предполагает анализ активности личности в условиях изменений, когда ТН рассматривается в контексте динамического процесса разворачивания метакогнитивных и мотивационных переменных [32]. Так, совладание с новыми сложными комплексными концептуальными системами (это может быть проблемная ситуация или задача) возможно при наличии у субъекта метакогнитивных навыков (способностей), позволяющих преодолеть противоречия, порожденные данной ситуацией или задачей. Позитивное отношение к неопределенности при этом недостаточно: возникает проблема объективации механизмов, позволяющих преодолеть неопределенность и построить новую, непротиворечивую концептуальную модель.
K. Merenluoto и E. Lehtinen задачу построения модели изменения концептов решают в процессе обучения (рис.). Под концептом они понимают когнитивную модель, опосредующую решение задач в процессе образовательной деятельности. В отличие от усвоения знаний на основе последовательного накопления, «обогащения» (когда существующие у обучающихся концепты лишь детализируются), при получении информации, не согласующейся в предшествующим опытом и не вписывающейся в существующие концепции, возникает необходимость в реорганизации сложившихся ранее когнитивных структур. При этом предложенная авторами модель, благодаря включению когнитивных, метакогни-тивных и мотивационных переменных, позволяет объяснить, почему одни обучающиеся достаточно легко усваивают новую информацию и реорганизуют концепты, а другие испытывают затруднения.
Первый этап в предложенной ими модели - ситуация столкновения учащихся с заданием или материалом, предполагающими качественно новое концептуальное понимание. Восприятие такой ситуации обусловлено когнитивной, метакогнитивной и мотивационной восприимчивостью к заданию. Когнитивная и метакогнитивная восприимчивость связаны с предшествующими знаниями, которые могут быть актуализированы при решении новой задачи, а также с готовностью учащегося прилагать познавательные усилия для решения задачи. Под мотивационной восприимчивостью авторы понимают тенденцию обращать внимание на новые, неожиданные аспекты в процессе образовательной деятельности.
Один из возможных дальнейших сценариев процесса изменения концепта - ситуация, при которой полученных ранее знаний недостаточно для адекватного восприятия нового феномена («отсутствие базового релевантного концепта»). Если ситуация социально или личностно значима для обучающегося, то она порождает замешательство, чувство низкой определенности, ясности, осознание ситуации как бессмысленной и в итоге, приводит к избегающему поведению или шаблонной актив-
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
ности, ориентированной на оправдание социальных ожиданий окружающих без попыток построения концепта. Авторы замечают, что при изучении некоторых учебных предметов отсутствие предшествующих концептов, как базы для построения новых, переносится легче (гуманитарные и социальные дисциплины), в других же отсутствие предшествующих знаний делает невозможным освоение новых концептов (например, высшая математика, физика).
Возможным сценарием может быть также ситуация, когда восприимчивость к новым аспектам феномена высока. Это значит, что у обучающегося достаточно знаний для понимания несоответствия имеющихся концептов требованиям задания или новой информации («осознание противоречий в концепте»). Такая ситуация порождает когнитивный конфликт и противоречие. На следующем этапе данного сценария актуализируется ТН обучающегося, которую К. Мегеп1иоШ и Е. Lehtinen рассматривают как готовность принимать наличие противоречий и конфликта на когнитивном уровне, а также как убежденность в том, что такие противоречия разрешимы. В данной модели она выступает не как черта личности, а как интегральная метакогнитивная переменная. Если ТН высока, это позволит
2014. Вып. 4 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
учащемуся остаться восприимчивым к новым аспектам ситуации, новой информации, что приведет к конструированию им нового концепта. Если ТН низка, то либо произойдет снижение восприимчивости к новой информации и, как результат, конструирование поверхностного, неадекватного концепта, либо осознанная ситуация будет как бессмысленная и обучающийся выберет избегающее поведение или шаблонную активность.
Третий сценарий основан на низкой восприимчивости к новым аспектам ситуации. И, следовательно, к противоречиям, возникающим в концепте. Возникают иллюзии понимания, ситуация воспринимается как ясная и определенная, что ведет к построению неадекватных и поверхностных концептов.
Не все авторы разделяют взгляд на ТН как метакогнитивную характеристику, тем не менее объединяющей является точка зрения, что ТН не просто связана с теми или иными чертами или поведенческими симптомами, но активно участвует в динамических процессах, связанных с преодолением или порождением неопределенности прежде всего на когнитивном уровне.
M.S. Lane и K. Klenke (2004) предлагают социально-когнитивную модель лидерства (управления) в условиях неопределенности [28], рассматривая ТН как связующее звено между самоэффективностью и эффективностью лидера (управленческой эффективностью), а также отмечая ее модерирующцю роль в процессе постановки целей. Ими предложено понятие «Интерфейс толерирования неопределенности» (Ambiguity Tolerance Interface, ATI). При этом ATI рассматривается ими как структура, осуществляющая мониторинг неопределенности среды и на основе обратной связи вносящая коррекции в структуры самоэффективности. ATI выступает как интегральная характеристика, включающая в себя непрерывное создание новых категорий, открытость новой информации, неявное осознание более чем одной перспективы, точки зрения; креативность, эстетическое суждение, духовность.
В условиях высокой неопределенности управление с учетом этого фактора становится приоритетным. Соответственно, в данных условиях актуализируется проблема постановки целей. В процессе достижения поставленных целей авторы выделяют ориентацию непосредственно на результат и ориентацию на освоение нового, неизвестного. Именно ориентация на освоение нового, неизвестного в процессе управления в условиях неопределенности, согласно авторам, более эффективна. Так как организационные структуры сегодня становятся пластичнее, толерантность к неопределенности становится знаковой, отличающей эффективных управленцев от неэффективных.
Необходимость введения понятия ATI появилась в связи с несогласием авторов с точкой зрения А. Бандуры о позитивной самооценке как основной причине успеха, так как в новых, противоречивых ситуациях прошлый опыт, а, соответственно, самооценка, сформировавшаяся на основе этого опыта, не приводят к успешным результатам. Согласно M.S. Lane и K. Klenke, эффективные управленцы не будут опираться лишь на прошлый опыт, а пойдут по пути новых знаний и отказа от переоцененных неэффективных убеждений из прошлого опыта. ATI информирует структуры самоэффективности, которые, в свою очередь, осуществляют регуляцию поведения, направленного на повышение неопределенности через постановку целей или понижение неопределенности через когнитивную стратегию построения знаний.
Таким образом, толерантность к неопределенности - это научный конструкт, имеющий сегодня множество трактовок, однако введение его в аппарат психологии может способствовать объяснению особенностей поведения личности в неопределенных, многозначных ситуациях.
Рассмотрение ТН как черты личности предполагает взгляд на данный конструкт как стабильный во времени, изменяющийся лишь под воздействием нового опыта или целенаправленной активности самого субъекта. ТН не просто связана с теми или иными его чертами или поведенческими симптомами, а принимает активное участие в динамических процессах, связанных с преодолением или порождением неопределенности (прежде всего на когнитивном уровне) путем изменения существующих представлений и концептов, а также путем создания новых.
Отметим, что интеграция конструкта ТН/ИТН в русскоязычный психологический дискурс порождает ряд проблем, связанных как с множественностью трактовок самого понятия, так и с отсутствием адекватного термина в отечественной российской психологии .
Тем не менее, изучение ТН во взаимосвязи с другими психологическими феноменами, а также самого процесса толерирования неопределенности и построения моделей данного процесса представляется актуальной задачей в силу качественных изменений уже прошедших и происходящих в современном мире.
Толерантность к неопределенности как психологический феномен. 51
ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА 2014. Вып. 4
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Андреева Г.М. Социальная психология. М.: Аспект Пресс, 2010.
2. Гусев А.И. Толерантность к неопределенности как составляющая личностного потенциала // Личностный потенциал: структура и диагностика / под ред. Д.А. Леонтьева. М.: Смысл, 2011. С. 300-329
3. Карпов А.В. Психология менеджмента: учеб. пособие. М.: Гардарики, 2005.
4. Корнилова Т.В. Новый опросник толерантности-интолерантности к неопределенности // Психологический журнал. 2010. Т. 31, № 1. С.74-86.
5. Луковицкая Е.Г. Социально-психологическое значение толерантности к неопределенности: автореф. дис. ... канд. психол. наук. СПб., 1998.
6. Мириманова М.С., Обухов А.С. Воспитание толерантности через социокультурное взаимодействие // Развитие исследовательской деятельности учащихся: метод, сб. / сост., ред. А.С. Обухов. М.: Народное образование, 2001. С. 88-98.
7. Петрова Н.И. Толерантность самоактуализирующейся личности // Толерантность и проблема идентичности. Материалы междунар. науч.-практич. конф. Ежегодник Российского психологического общества, 2002. Т. 9 (4). С. 254.
8. Adorno T.W., Frenkel-Brunswik E., Levinson D.J., Sanford R.N. The Authoritarian Personality. New York: Harper & Brothers. 1950.
9. Andersen S. M., Schwartz A. H. Intolerance of ambiguity and depression: A cognitive vulnerability factor linked to hopelessness // Social Cognition, 1992. Vol. 10 (3). P. 271-298.
10. Bakalis S., Joiner, T. Participation in tertiary study abroad programs: the role of personality // International Journal of Educational Management, 2004. Vol. 18(5). P. 286-291.
11. Bochner S. Defining Intolerance of Ambiguity // The Psychological Record, 1965. Vol.15. P. 393-400
12. Budner S. Intolerance of Ambiguity as a Personality Variable // Journal of Personality, 1962. Vol. 30. P. 29-50
13. Chen C.C., Hooijberg R. Ambiguity intolerance and support for valuing diversity interventions // Journal of Applied Social Psychology, 2000. Vol. 30 (11). P. 2392-2408.
14. Clampitt P.G., Williams M.L. (2005). Conceptualizing and measuring how employees and organizations manage uncertainty // Communication Research Reports, 2005. Vol. 22 (4). P. 315-324.
15. DeRoma V., Martin K., Kessler M.L. The relationship between tolerance for ambiguity and need for course structure // Journal of Instructional Psychology, 2003. Vol. 30 (2). P. 104-109.
16. Durrheim K., Foster D. Tolerance of ambiguity as a content specific construct // Personality and Individual Differences, 1997. Vol. 22 (5). P. 741-750.
17. Ely C.M. Tolerance of ambiguity and use of second language strategies // Foreign Language Annals, 1989. Vol .22(5). P. 437-445.
18. Frenkel-Brunswik E. Intolerance of Ambiguity as an Emotional and Perceptual Variable // Journal of Personality, 1949. Vol. 18. P. 108-143
19. Frenkel-Brunswik E. Tolerance of Ambiguity as a Personality Variable // American Psychologist, 1948. Vol. 3. P. 268.
20. Furnham A., Ribchester T. Tolerance of ambiguity: A review of the concept, its measurement and applications // Current Psychology, 1995. Vol. 14 (3). P. 179-199.
21. Hallman R.J. The Necessary and Sufficient Conditions of Creativity // In J. C. Gowanet al. (Eds.) Creativity: Its Educational Implications. New York: Wiley, 1967.
22. Hartmann F. The effects of tolerance for ambiguity and uncertainty on the appropriateness of accounting performance measures // Abacus. 2005. Vol. 41 (3). P. 241-264.
23. Hazen B. T., Overstreet R. E., Jones-Farmer L. A., Field H. S. The role of ambiguity tolerance in consumer perception of remanufactured products // International Journal of Production Economics, 2012. Vol. 135 (2). P. 781-790.
24. Herman J. L., Stevens M. J., Bird A., Mendenhall M., Oddou G. The tolerance for ambiguity scale: Towards a more refined measure for international management research // International Journal of Intercultural Relations, 2010. Vol. 34 (1). P. 58-65.
25. Kajs L.T., Mccollum D.L. Dealing with ambiguity: assessment of tolerance for ambiguity in the context of school leadership // Educational Leadership, 2010. Vol. 14(Special Issue). P.77-91.
26. Kenny D.T., Ginsberg R. The specificity of intolerance of ambiguity measures // Journal of Abnormal Psychology, 1958. Vol. 56 (3). P. 300-304.
27. Lakhana A. Tolerance of Ambiguity in Educational Technology: A Review of Two Social Science Concepts. Masters thesis, Concordia University. 2012.
28. Lane M.S., Klenke K. The ambiguity tolerance interface: A modified social cognitive model for leading under uncertainty // Journal of Leadership & Organizational Studies, 2004. Vol. 10 (3). P. 69-81.
29. Litman J.A. Relationships between measures of I- and D-type curiosity, ambiguity tolerance, and need for closure: An initial test of the wanting-liking model of information-seeking // Personality and Individual Differences, 2010. Vol. 48 (4). P. 397-402.
2014. Вып. 4 ФИЛОСОФИЯ. ПСИХОЛОГИЯ. ПЕДАГОГИКА
30. MacDonald A.P. Revised scale for ambiguity tolerance: reliability and validity // Psychological Reports, 1970. Vol. 26. P. 791-798.
31. Mclain D.L. The MSTAT-I: A new measure of an individual's tolerance for ambiguity // Educational and Psychological Measurement, 1993. Vol. 53 (1). P. 183-189.
32. Merenluoto K., Lehtinen E. Number concept and conceptual change: Towards a systemic model of the processes of change // Learning and Instruction, 2004. Vol. 14(5). P. 519-534.
33. Naemi B.D., Beal D.J., Payne S.C. Personality predictors of extreme response style // Journal of Personality, 2009. Vol. 77 (1). P. 261-286.
34. Norton R.W. Measure of ambiguity tolerance // Journal of Personality Assessment, 1975. Vol. 39 (6). P. 607-619.
35. Ray J.J. Intolerance of ambiguity among psychologists: A comment on maier and lavrakas // Sex Roles, 1987. Vol. 16 (11-12). P. 559-562.
36. Rotter N.G., O'Connell A.N. The relationships among sex-role orientation, cognitive complexity and tolerance for ambiguity // Sex Roles, 1982. Vol. 8 (12). P. 1209-1220.
37. Sallot L.M., Lyon L.J. Investigating effects of tolerance-intolerance of ambiguity and the teaching of public relations writing: A quasi-experiment // Journalism and Mass Communication Educator, 2003. Vol. 58 (3). P. 251-272.
38. Sidanius J. Intolerance of ambiguity and socio politico ideology: A multidimensional analysis // European Journal of Social Psychology, 1978. Vol. 8. P. 215-235.
39. Stoycheva K. Tolerance for ambiguity, creativity, and personality // Bulgarian Journal of Psychology (SEERCP 2009 Conference Papers, Part Two), 2010. Vol.1-4. P. 178-188.
40. Trottier M., Roberts W., Drmic I., Scherer S. W., Weksberg R., Cytrynbaum C., Chitayat D. et al. Parents' perspectives on participating in genetic research in autism // Journal of Autism and Developmental Disorders, 2013. Vol. 43 (3). P. 556-568.
41. Vapenstad, E. V. The ambiguity of the psychoanalytic situation and its relation to the analyst's reverie // Psychoanalytic Psychology, 2010. Vol.27(4). P.513-535.
42. Zenasni F., Besanson M., Lubart T. Creativity and tolerance of ambiguity: An empirical study. // Journal of Creative Behavior, 2008. Vol. 42(1). P. 61-73.
43. Zhu D., Xie X., Xie J. (2012). When do people feel more risk? The effect of ambiguity tolerance and message source on purchasing intention of earthquake insurance // Journal of Risk Research, 2012. Vol. 15(8). P. 951-965.
Поступила в редакцию 18.09.14
I.N. Leonov
TOLERANCE FOR AMBIGUITY AS A PSYCHOLOGICAL PHENOMENON: THE HISTORY OF A CONSTRUCT
The paper actualizes the introduction of a notion "tolerance for ambiguity" to psychology because of the necessity to explain the features of person's behavior in uncertain, ambiguous situations, in particular when a person is ready to accept or reject these situations. The paper gives a detailed treatment of the content and the structure of tolerance for ambiguity, which may be used as a heuristic base for future psychological researches.
Tolerance for ambiguity is a scientific construct with many interpretations. The author focuses on a number of approaches which have developed during the study of this phenomenon: tolerance for ambiguity as a personality trait, tolerance for ambiguity as a situation-specific disposition, tolerance for ambiguity as a metacognitive process and a skill. It is noted that the integration of a construct "tolerance-intolerance for ambiguity" in Russian-language psychological discourse generates a number of problems.
Keywords: tolerance for ambiguity, intolerance for ambiguity, metacognitive skills, ambiguity tolerance interface.
Леонов Илья Николаевич, старший преподаватель Leonov I.N., senior lecturer
ФГБОУ ВПО «Удмуртский государственный университет» Udmurt State University
426034, Россия, г. Ижевск, ул. Университетская, 1 (корп. 6) 426034, Russia, Izhevsk, Universitetskaya st., 1/6
E-mail: inleonov@mail.ru E-mail: inleonov@mail.ru
