CC BY
52
УДК 616.12-008.3-008.9-099-053.2
A.в. дубовая1, г.Э. Сухарева2
1Донецкий национальний медицинский университет им. М. Горького, 83003, г. Донецк, пр. Ильича, д. 16 2Медицинская академия имени С.И. Георгиевского Крымского Федерального университета имени
B.И. Вернадского, 295006, г. Симферополь, бульвар Ленина, д. 5/7
Токсичные и потенциально токсичные химические элементы в волосах у детей с нарушениями ритма сердца
дубовая Анна Балериевна — кандидат медицинских наук, доцент кафедры педиатрии и неонатологии факультета интернатуры и последипломного образования, тел. (+38099) 790-33-56, e-mail: dubovaya_anna@mail.ru
Сухарева Галина Эриковна — доктор медицинских наук, профессор кафедры педиатрии с курсом детских инфекционных болезней, тел. +7-978-762-32-10, e-mail: suchareva@mail.ru
В статье представлены результаты исследования содержания токсичных и потенциально токсичных химических элементов в волосах детей с нарушениями ритма сердца (НРС) и здоровых сверстников. В исследовании приняли участие 255 детей в возрасте от 6 до 17 лет: 198 детей (107 мальчиков и 91 девочка) с различными НРС (наджелудочковая и желудочковая экстрасистолия, синдром слабости синусового узла, хроническая непароксизмальная тахикардия, пароксизмаль-ная наджелудочковая тахикардия, атриовентрикулярная блокада II-III степени) и 57 здоровых сверстников (31 мальчик и 26 девочек). В волосах пациентов с аритмиями статистически значимо чаще документировано превышение допустимого содержания токсичных химических элементов в сравнении со здоровыми (84,3±2,6% и 29,8±6,1%, р<0,001). Установлена прямая сильная корреляционная связь между степенью превышения допустимого содержания токсичных химических элементов и сложностью врожденного порока сердца (г=0,92), имевшего место у 49,0% детей с аритмиями, возрастом ребенка (г=+0,87), а также курением матери во время беременности и превышением допустимого содержания свинца (г=+0,92) и кадмия (г=+0,87) в организме ребенка. Повышенный уровень потенциально токсичных химических элементов (стронций, никель, литий, сурьма, мышьяк) в волосах документирован у 91 (46,0±3,5%) пациента с НРС, что было статистически значимо чаще, чем у здоровых сверстников (21,1±5,4%, р<0,01). Полученные данные позволяют предположить, что обнаруженные токсичные и потенциально токсичные химические элементы могли принимать участие в генезе НРС у детей, их сохранении и прогрессировании, в том числе, после успешно проведенной оперативной коррекции врожденного порока сердца.
Ключевые слова: дети, нарушения ритма сердца, токсичные и потенциально токсичные микроэлементы.
A.V. DUBOVAYA1, G.E. SUKHAREVA2
1Donetsk National Medical University named after M. Gorkiy, 16 Ilyicha Pr., Donetsk, Ukraine, 83003 2Medical Academy named after S.I. Georgievsky of Crimean Federal University named after V.I. Vernadsky, 5/7 Lenin Av., Simferopol, Republic of Crimea, Russian Federation, 295006
Toxic and potentially toxic chemical elements in hair of children with heart rhythm disturbances
Dubovaya A.V. — Cand. Med. Sc., Associate Professor of the Department of Pediatrics and Neonatology of the Faculty for Internships and Postgraduate Education, tel. (+38099) 790-33-56, e-mail: dubovaya_anna@mail.ru
Sukhareva G.E. — D. Med. Sc., Professor of the Department of Pediatrics with the course of Pediatric Infectious Diseases, tel. +7-978-762-32-10, e-mail: suchareva@mail.ru
The article presents the results of a study of toxic and potentially toxic elements in hair of children with heart arrhythmias and their healthy peers. The study involved 255 children, aged from 6 to 17 years: 198 children (107 boys and 91 girls) with various heart arrhythmias (ventricular and supraventricular premature beats, sick sinus syndrome, chronic nonparoxysmal tachycardia, paroxysmal supraventricular tachycardia, atrioventricular block of II and III degree) and 57 healthy children (31 boys and 26 girls). All the patients
ременные проблемы диагностики б медицин
е
with heart arrhythmias had the excess of permissible concentration of toxic and potentially toxic chemical elements that reliably distinguished from the health control rates (84.3±2.6% and 29.8±6.1%, р<0,001). The strong correlation was proved between the content of toxic elements and the complexity of congenital heart disease (r=0.92), which occurred in 49.0% of children with heart arrhythmias, the child's age (r=0.87), as well as mother smoking during pregnancy and the excess of the permissible lead (r=0.92) and cadmium (r=0.87) content in the child's body. The increased level of potentially toxic elements (strontium, nickel, lithium, stibium, arsenic) in hair was detected in 91 (46.0±3.5%) patients with HRD, which is statistically significantly higher than in healthy peers (21.1±5.4%, р<0.01). These data suggest that the detection of toxic and potentially toxic elements could be involved in the genesis of the heart arrhythmias in children, their preservation and progression, including after successfully operated congenital heart disorder.
Key words: children, heart arrhythmias, toxic and potentially toxic microelements.
По данным Федеральной службы государственной статистики, за последнее десятилетие заболеваемость кардиоваскулярной патологией детского населения Российской Федерации от 0 до 14 лет уменьшилась в 1,2 раза: с 88,50/000 в 2005 г. до 73,8°/чр0 в 2014 г. [1]. За аналогичный период в Донецкой области в этой возрастной группе заболеваемость увеличилась в 1,5 раза: с 72 ,80/000 в 2005 г. до 104,90/000 в 2014 г. [2]. У детей 15-17 лет, проживающих в Российской Федерации, заболеваемость сердечно-сосудистой патологией увеличилась в 1,2 раза: со 144,70/000 в 2005 г. до 171,10/000 в 2014 г.
[1], в Донецкой области — в 1,6 раза: со 103,50/000 в 2005 г. до 164,40/000 в 2014 г. [2].
Распространенность сердечно-сосудистых заболеваний среди детского населения Российской Федерации от 0 до 14 лет возросла в 1,2 раза: с 304,50/000 в 2005 г. до 360,60/000 в 2014 г. [3]. За аналогичный период в Донецкой области в указанной возрастной группе распространенность кардиоваску-лярной патологии у детей увеличилась в 1,5 раза: с 405,8°/^ в 2005 г. до 627,2%^ в 2014 г. [2]. У детей 15-17 лет, проживающих в Российской Федерации, распространенность сердечно-сосудистых заболеваний возросла в 1,2 раза: с 517,9-/--- в 2005 г. до 598,1-/--- в 2014 г. [3], в Донецкой области — в 1,7 раза: с 572,6%^ в 2005 г. до 976,5%^ в 2014 г.
[2]. Указанное можно объяснить неблагоприятным воздействием экологических факторов. Высокая концентрация промышленного и сельскохозяйственного производства, транспортной инфраструктуры в сочетании со значительной плотностью населения (189 человек на 1 км2) создали в Донецком регионе наибольшую в Украине и Европе нагрузку на биосферу [4-6]. Так, суммарная техногенная антропогенная нагрузка на единицу территории области в 4 раза выше средней по Украине. Среднемноголетний (за последние 30 лет) ежегодный валовый выброс вредных веществ от всех источников загрязнения в атмосферу составляет около 4 млн тонн, т.е. более 500 кг на одного жителя области или 140 тонн на 1 км2 [6].
В структуре кардиоваскулярной патологии все больший удельный вес занимают нарушения ритма сердца (НРС) [7-11]. Приобретает актуальность, но остается до конца не решенным вопрос возможного влияния на возникновение и прогрессирование кардиоваскулярных заболеваний, ассоциированных с НРС, токсичных и потенциально токсичных химических элементов [12-19].
Цель исследования — оценить содержание токсичных и потенциально токсичных химических элементов (ХЭ) в волосах у детей с НРС и здоровых сверстников, проживающих в аналогичных экологических условиях.
Материал и методы
Обследованы 198 детей (107 мальчиков и 91 девочка) в возрасте от 6 до 17 лет с различными НРС: нарушения ритма (наджелудочковая и желудочковая экстрасистолия, синдром слабости синусового узла, хроническая непароксизмальная тахикардия, пароксизмальная наджелудочковая тахикардия), нарушения проводимости (синдром Вольфа — Пар-кинсона — Уайта, атриовентрикулярная блокада II-III степени). Органические изменения в сердце имели 149 (75,3%) пациентов: 97 (49,0%) детей — врожденный порок сердца (ВПС) с возникновением аритмии у 24 (24,7%) больных в различные сроки после оперативной коррекции ВПС, 28 (14,1%) детей — врожденную аномалию проводящей системы сердца (синдром Вольфа — Паркинсона — Уайта), 24 (12,1%) ребенка — первичную дилатационную (8 пациентов) и гипертрофическую (16 больных) кардиомиопатию. У 49 (24,9%) детей аритмии были проявлением вегетативной дисфункции. Пациенты находились на стационарном лечении в отделении детской кардиохирургии и реабилитации Института неотложной и восстановительной хирургии им. В.К. Гусака в период с 2006 по 2010 гг., а затем наблюдались амбулаторно с контролем 1 раз в 6 месяцев на протяжении 5 лет. Все больные получали лечение согласно протоколам, утвержденным Министерством здравоохранения Украины. Контрольную группу составили 57 здоровых сверстников (31 мальчик и 26 девочек) того же возраста.
Наряду с общеклиническими, лабораторными и инструментальными методами обследования всем детям проведен спектральный многоэлементный анализ волос с оценкой содержания в организме 14 ХЭ (8 токсичных и 6 потенциально токсичных) методами атомно-эмиссионной спектрометрии в индуктивно-связанной плазме и атомно-абсорбционной спектрометрии с электротермической атомизацией на масс-спектрометре «ICPE-9000 Plasma Atomic Emission Spectrometry» («Shimadzu», Япония). Предметом исследования стали волосы, поскольку элементный состав волос наиболее достоверно отражает содержание макро- и микроэлементов в организме. Так, доказано наличие прямой корреляции между концентрацией бария, алюминия, лития, никеля, стронция, мышьяка в тканях сердца и волосах (r=+0,75) [16].
Обработку результатов исследования проводили методами вариационной и альтернативной статистики с использованием лицензионного программного пакета «MedStat». Для проверки распределения данных на нормальность использовали критерий х2 и тест Шапиро — Уилка. Учитывая, что анализируемые признаки подчинялись закону нормального распределения, использовали параметрические критерии: среднее арифметическое значение показателя (М),
стандартная ошибка среднего (т), для сравнения количественных признаков использовали критерий Стьюдента, парного сравнения — критерий Шеффе, для оценки наличия корреляционной связи между признаками рассчитывали коэффициент ранговой корреляции Спирмена.
Результаты
Полученные результаты свидетельствовали об отличии содержания токсичных и потенциально токсичных ХЭ в волосах у детей с НРС и здоровых сверстников (см. табл.).
Как следует из таблицы, в волосах пациентов с НРС статистически значимо чаще документировано превышение допустимого содержания токсичных химических элементов в сравнении со здоровыми (84,3±2,6% и 29,8±6,1%, р<0,001). Обращало внимание, что в волосах больных с аритмиями статистически достоверно чаще в сравнении со здоровыми сверстниками документировано превышение допустимого содержания двух токсичных химических элементов (42,9±3,5% и 14,0±4,6% соответственно, р<0,001). Превышение допустимой концентрации трех и более токсичных химических элементов выявлено в волосах 37 (18,7±2,8%) пациентов с НРС.
В волосах детей с НРС высокое содержание свинца документировано статистически значимо чаще, чем у здоровых сверстников (40,9±3,5% и 21,1±5,4%, р<0,01). Токсичный элемент свинец широко используется при производстве красок, в том числе при окрашивании детских игрушек, стекла, керамики, алкогольных напитков, поступает в окружающую среду в большом количестве с выхлопными газами автомобилей, в результате добычи, сжигания и переработки углей с высоким содержанием тяжелых металлов [4, 20, 21]. Большое количество свинца содержится
в табачном дыме. Учитывая, что токсичный химический элемент свинец легко переходит из организма матери к ребенку через плаценту (начиная с 1214-й недели гестации) и через грудное молоко [22], курение матери всегда подвергает плод и ребенка свинцовой интоксикации. Согласно данным Zhein-lin Wei et al. [21], свинцовая интоксикация может стать причиной формирования врожденной патологии кардиоваскулярной системы. Семейный анамнез свидетельствовал о том, что на ранних сроках беременности курили 39,6±3,1% будущих матерей (из них 24,6±5,7% пассивно), при этом статистически достоверно чаще женщины, родившие детей с ВПС (74,7±3,1%) в сравнении со здоровыми (24,6±5,7%, р<0,001). Продолжали курить на протяжении всей беременности 44,4±3,5% женщин, родивших детей с ВПС, что достоверно отличалось от показателей рожениц со здоровыми детьми (8,8±3,7%, р<0,001). После рождения ребенка курили 32,9±2,9% матерей, из них 82,8±2,7% женщин, имевших детей с ВПС. У младенцев, подвергшихся внутриутробному воздействию свинца, может наблюдаться VACTERL-синдром (пороки развития позвоночника, сердца, почек, конечностей, свищи трахеи и пищевода, атрезия заднего прохода), детский церебральный паралич [23]. У одного из обследованных нами детей с ВПС, имеющего хроническую свинцовую интоксикацию, диагностирован детский церебральный паралич. Следует отметить, что 22,7±3,0% детей, в волосах которых было выявлено повышенное содержание свинца, имели обструктивные пороки правого сердца (тетрада Фалло с выраженной гипоплазией легочной артерии, гипоплазия правого желудочка с гипоплазией трикуспидального клапана и др.).
Превышение допустимого содержания в волосах кадмия было выявлено у 31 (l5,7±2,6%) пациента с НРС, т.е. в 1,5 раза чаще в сравнении со здоро-
Таблица.
Число детей, имевших превышение допустимого содержания токсичных и потенциально токсичных химических элементов в волосах (п=255)
Химический элемент Все обследованные дети (n=255) Основная группа — дети с НРС (n = 198) Контрольная группа — здоровые дети (n=57)
Абс. %, M±m Абс. %, M±m Абс. %, M±m
Токсичные: 184 72,2±2,8 167 84,3±2,6*** 17 29,8±6,1
— свинец 93 36,5±3,0 81 40,9±3,5** 12 21,1±5,4
— барий 67 26,3±2,8 59 29,8±3,3* 8 14,0±4,6
— кадмий 37 14,5±2,2 31 15,7±2,6 6 10,5±4,1
— висмут 30 11,8±2,0 26 13,1±2,4 4 7,0±3,4
— алюминий 15 5,9±1,5 15 7,6±1,9*** 0 0,0±0,0
— ртуть 12 4,7±1,3 12 6,1±1,7** 0 0,0±0,0
Потенциально токсичные: 103 40,4±3,1 91 46,0±3,5** 12 21,1±5,4
— стронций 94 36,9±3,0 87 43,9±3,5*** 7 12,3±4,3
— никель 65 25,5±2,7 61 30,8±3,3*** 4 7,0±3,4
— литий 36 14,1±2,2 32 16,2±2,6* 4 7,0±3,4
— сурьма 18 7,1±1,6 18 9,1±2,0*** 0 0,0±0,0
— мышьяк 6 2,4±0,9 6 3,0±1,2* 0 0,0±0,0
Примечания: * — различие достоверно (р<0,05) в сравнении с контрольной группой; ** — различие достоверно (р<0,01) в сравнении с контрольной группой; *** — различие достоверно (р<0,001) в сравнении с контрольной группой
выми (10,5±4,1%). Следует отметить, что 9,1±2,0% детей, в волосах которых был обнаружен повышенный уровень кадмия, имели шунтовые пороки с перегрузкой левого желудочка (открытый атрио-вентрикулярный канал, дефект межжелудочковой перегородки, открытый артериальный проток), что согласуется с литературными данными. Так, по данным P. Sura и соавт. [24], именно сердце относится к органам-мишеням кадмиевой интоксикации. Доказана роль кадмия в формировании дисфункции сосудистого эндотелия и апоптозе кардиомиоцитов. С.В. Хижняк и соавт. [25] установлено, что при введении животным хлорида кадмия активизируются окислительные процессы в клетках, снижается активность антиоксидантных энзимов. Кадмий добавляют в ластик в качестве стабилизатора, а также используют при изготовлении красителей; он попадает в окружающую среду с отходами цветной металлургии, при производстве минеральных удобрений, с выхлопными газами автомобилей [26]. Н.Д. Одинаева и соавт. [27] описывают, что при курении матерей во время беременности содержание кадмия в плаценте и волосах новорожденных было статистически значимо выше, чем у детей, родившихся от некурящих женщин, поэтому активное и пассивное курение беременной женщины всегда подвергает ребенка кадмиевой интоксикации, что было подтверждено в нашем исследовании. Так, от матерей, куривших во время беременности (активно и пассивно), родились 25 (67,6±7,7%) детей с хронической кадмиевой интоксикацией, из них 17 (68,0±9,3%) детей с ВПС и 8 (32,0±9,3%) здоровых детей (р<0,05). Источником поступления кадмия в организм беременной также являются краски для волос. Согласно данным Wei Zhein-lin et al. [21], люди, которые окрашивают волосы, имеют повышенное содержание кадмия в организме по сравнению с теми, кто не пользуется вышеуказанными средствами. В нашем исследовании было установлено, что краски для волос использовали 87 (34,1±3,0%) беременных, из которых 68 (78,2±4,4%) женщин родили детей с ВПС, 19 (33,3±6,2%) — здоровых детей (р<0,05).
Проведенный анализ с рассчетом коэффициента ранговой корреляции Спирмена установил наличие прямой сильной зависимости (отличие коэффициента корреляции от 0 на уровне р<0,05) между курением матери во время беременности и превышением допустимого содержания свинца (r=+0,92) и кадмия (r=+0,87) в организме ребенка, что можно объяснить способностью этих токсических химических элементов проникать через плацентарный барьер.
Доказано, что барий относится к токсичным ультрамикроэлементам, используется при производстве стекла, красок, эмалей, косметики [28]. По данным А.В. Скального, И.А. Рудакова [29], большое количество бария содержится в питьевой воде. Анализ анамнеза жизни детей свидетельствовал о том, что у 72,2±2,8% детей обеих групп для питья и приготовления пищи использовалась вода без предварительной очистки. Превышение допустимого содержания бария при этом было выявлено статистически значимо чаще в волосах детей с НРС (29,8±3,3%) в сравнении со здоровыми сверстниками (14,0±4,6%, р<0,05). Одной из возможных причин этого может быть функциональная несостоятельность системы детоксикации у больных с НРС вследствие сопутствующих хронических заболеваний [30]. Так, 119 (60,1±3,5%) пациентов имели хронические заболевания желудочно-кишечного тракта (хро-
нический гастрит, гастродуоденит, холецистит), 20 (10,1±2,1%) больных — бронхиальную астму, 6 (3,0±1,2%) детей — хронический пиелонефрит. Обращало внимание, что 35 (17,7±2,7) детей, в волосах которых был выявлен барий, имели обструк-тивные пороки правого сердца (тетрада Фалло с выраженной гипоплазией легочной артерии, единственный желудочек).
Превышение допустимого содержания в волосах токсичного микроэлемента алюминия обнаружено нами только у детей с НРС (17,6±1,9%, р<0,001). Источниками его поступления в организм являются питьевая вода, алюминиевая посуда, запыленный воздух, дезодоранты, бумажные полотенца, разрыхлители муки [28, 29]. Согласно данным W.C. Proziaeck et al. [31], алюминий, свинец, стронций, ванадий определяют вход кальция в кардио-миоциты, а повышенный уровень этих токсичных химических элементов может приводить к фибрилляции желудочков, нарушению коронарного кровообращения.
Превышение допустимого содержания высокотоксичного химического элемента ртути документировано нами только в волосах детей с НРС (l7,5±3,9%, р<0,01). Д.Д. Зербино и соавт. [12], R. Ramon, М. Murcia [32] доказано, что повышение концентрации ртути в организме оказывает кардиотокси-ческий эффект различной степени выраженности, а также, что этот металл является индуктором образования свободных радикалов в пораженных тканях сердца. По данным литературы, источником поступления ртути в организм человека может быть употребление загрязненных ртутью пищевых продуктов (рис, морепродукты и др.) [20, 31]. Так, M. Maria Storelli et al. [20] выявили повышенное содержание ртути в свежем и консервированном тунце. Согласно результатам исследования R. Ramon, М. Murcia [32], концентрация ртути в организме новорожденных в Испании зависела от наличия в рационе питания беременной женщины рыбы. Так, употребление морской рыбы сочеталось с увеличением уровня ртути в пуповинной крови на 11,4%. При измерении уровня ртути в крови и волосах матери, плаценте, пуповин-ной крови, меконии и грудном молоке 53 пар мать-ребенок из Австрии С. Gundacker et al. [22] была выявлена прямая корреляционная зависимость между уровнем ртути в тканях матери и ребенка, в связи с чем авторы делают вывод о том, что ртуть может проникать в организм ребенка через плацентарный барьер и грудное молоко. S. Zohreh, E.-S. Abbas [33] установили связь между содержанием ртути в волосах беременных женщин, проживающих в Иране, с употреблением в пищу морской рыбы, в связи с чем авторы рекомендуют исключить морскую рыбу из рациона беременной женщины. В нашем исследовании 10 (83,3±10,8%) из 12 матерей, имевших детей с хронической ртутной интоксикацией, до и во время беременности употребляли в большом количестве морскую рыбу, морепродукты.
Показано что превышение допустимого содержания токсичного ультрамикроэлемента висмута в 2 раза чаще было в волосах пациентов с НРС в сравнении со здоровыми сверстниками (13,1±2,4% и 7,0±3,4% соответственно). Одними из основных проявлений повышения уровня висмута в организме, по данным А.В. Скального, И.А. Рудакова [29], являются НРС, сердечная недостаточность. У всех обследованных детей с хронической висмутовой интоксикацией диагностирована наджелудочковая экстрасистолия.
Повышенный уровень потенциально токсичных химических элементов (стронций, никель, литий, сурьма, мышьяк) обнаружен у 91 (46,0±3,5%) пациента с НРС, что было статистически чаще, чем у здоровых сверстников (21,1±5,4%, р<0,01).
Превышение допустимого содержания в организме мышьяка констатировано только в волосах детей с ВПС (6 детей, 3,0±1,2%): открытый атриовентри-кулярный канал в сочетании с открытым артериальным протоком (2 пациента), тетрада Фалло (2 ребенка), аномалия Эбштейна в сочетании с открытым артериальным протоком (1 больной), сочетание дефекта межжелудочковой перегородки и стеноза легочной артерии (1 пациент).
Проведенный анализ с рассчетом коэффициента ранговой корреляции Спирмена установил наличие прямой сильной зависимости (отличие коэффициента корреляции от 0 на уровне р<0,05) между степенью превышения допустимого содержания токсичных химических элементов и сложностью мальформации (г=+0,92), а также с возрастом ребенка (г=+0,87). При этом не выявлено достоверной зависимости содержания токсичных и потенциально токсичных химических элементов от проживания ребенка в городской или сельской местности (г=+0,57), социального статуса семьи (г=+0,52), профессии родителей (г=+0,49), пола ребенка (г=+0,42).
Таким образом, в волосах у детей с нарушениями ритма сердца статистически значимо чаще, чем у здоровых сверстников, проживающих в тех же экологических условиях, выявлено превышение допустимой концентрации токсичных и потенциально токсичных химических элементов. Установлена прямая сильная корреляционная зависимость между степенью превышения допустимого содержания токсичных химических элементов и сложностью врожденного порока сердца (г=+0,92), который был у 49,0% детей с аритмиями, возрастом ребенка (г=+0,87), а также курением матери во время беременности и превышением допустимого содержания свинца (г=+0,92) и кадмия (г=+0,87) в организме ребенка. Полученные данные позволяют предположить, что обнаруженные в организме ребенка токсичные и потенциально токсичные химические элементы, могли принимать участие в генезе НРС, их сохранении и прогрессировании, в том числе, после успешно проведенной оперативной коррекции ВПС.
ЛИТЕРАТУРА
1. Здравоохранение в России. 2015: Стат.сб./Росстат. — М., 2015. — 174 с.
2. Показатели здоровья населения и деятельности медицинских учреждений Донецкой области за 2005-2014 гг. (статистические материалы). — Д., 2015. — 259 с.
3. Школьникова М.А. Приступы потери сознания у детей — почему это кардиологическая проблема? // Материалы IX Всероссийского Конгресса «Детская кардиология 2016». — М., 8-9 июля 2016 г.
4. Ермаченко А.Б., Котов В.С., Пономарева И.Б. и др. Влияние выбросов горящего породного отвала на содержание металлов в почвах и растениях // Гигиена населенных пунктов. — 2010. — №55. — С. 115-117.
5. Гребняк Н.П., Агарков В.И., Грищенко С.В. и др. Здоровье населения Украины в глобальном измерении // Медицинские перспективы. — 2012. — Т. XVII, №1. — С. 128-134.
6. Агарков В.И., Грищенко С.В., Антропова О.С. и др. Современные закономерности формирования болезней системы кровообращения среди городского взрослого населения в условиях промышленного Донбасса с полиэкстремальной средой обитания // Материалы I Международной научной конференции «Донецкие чтения 2016. Образование, наука и вызовы современности», г. Донецк, 16-18 мая 2016 г. — Т. 1. — С. 12-14.
7. Осокина Г.Г., Абдулатипова И.В., Школьникова М.А. и др. Анализ наиболее распространенных проблем в диагностике, лечении
и ведении детей с нарушениями ритма сердца в сети первичнои медицинской помощи // Лечащий врач. — 2011. — №9. — С. 67-72.
8. Школьникова М.А., Егорова Д.Ф. Диагностика и лечение нарушений ритма и проводимости сердца у детей: Учебное пособие.
— СПб: Человек, 2012. — 432 с.
9. Мутафьян О.А. Неотложная кардиология детского и подросткового возраста. — СПб: ООО «Издательство ФОЛИАНТ», 2013. — 400 с.
10. Сухарева Г.Э. Аритмии у новорожденных (часть 2) // Не-онатология, хирургия и перинатальная медицина. — 2014. — Т. 4, №1 (11). — С. 94-97.
11. Васичкина Е.С. Совершенствование подходов к диагностике и лечению жизнеопасных нарушений ритма и проводимости сердца у детей: автореф. дис. ... д-ра мед. наук: 14.01.08, 14.01.05 / ФГБУ «Северо-Западный федеральный медицинский исследовательский центр имени В.А. Алмазова» МЗ России. — СПб, 2016. — 36 с.
12. Зербино Д.Д., Соломенчук Т.И., Поспишиль Ю.А. Свинец — этиологический фактор поражения сосудов: основные доказательства // Искусство лечения. — 2009. — №8 (64). — С. 12-14.
13. Решетняк О.А., Евстафьева И.А., Евстафьева Е.В. и др. Значение кадмия, калия и кальция для функционального состояния сердечно-сосудистой системы спортсменов // Ученые записки Таврического национального университета им. В.И. Вернадского, серия «Биология, химия». — 2010. — Т. 23 (62), №3. — С. 129-135.
14. Дубовая А.В. Эндогенная интоксикация у детей с нарушениями ритма сердца, имеющих дисэлементоз // Таврический медико-биологический вестник. — 2013. — №2. — С. 25-27.
15. Троегубова Н.А., Рылова Н.В., Гильмутдинов Р.Р. Метаболизм макро- и микроэлементов у юных спортсменов // Практическая медицина. — 2015. — Т. 1, №3 (88). — С. 69-72.
16. Муквич Е.Н., Коваль А.П., Дубовая А.В. Зависимость между содержанием токсичных металлов в тканях сердечно-сосудистой системы и других биосубстратах детей с кардиоваскулярными мальформациями // Перинатология и педиатрия. — 2015. — №1 (61). — С. 50-53.
17. Окунева Г.Н., Кливер Е.Э., Караськов А.М. Химические элементы и структурно-молекулярные особенности кардиомиоцитов у пациентов раннего возраста с транспозицией магистральных артерий // Патология кровообращения и кардиохирургия. — 2012. — №3. — С. 13-17.
18. Li W., Coates T., Wood J.C. Atrial dysfunction as a marker of iron cardiotoxicity in thalassemia major // Haematologica. — 2008. — Vol. 93, №2. — P. 311-312.
19. Masironi R. Trace Elements and Cardiovascular Diseases // Occup. Environ. Med. — 2007. — Vol. 47, №12. — P. 776-780.
20. Storelli Maria M., Grazia Barone Occurrence of toxic metals (Hg, Cd and Pb) in fresh and canned tuna: public health implications // Food and chem. Toxicol. — 2010. — 48, №11. — Р. 3167-3170.
21. Wei Zhein-lin Effects of hair dyeing on heavy metals content in hair / Zhein-lin Wei, Yu-kui Rui, lin Shen // Spectroscop. and Spectral Anal. — 2008. — Vol. 28, №9. — Р. 2187-2188.
22. Gundacker C. Perinatal lead and mercury exposure in Austria / C. Gundacker, S. Fröhlich et al. // Sci Total Environ. — 2010. — Vol. 408 (23). — P. 5744-5749.
23. Метью Дж.Элленхорн. Медицинская токсикология: диагностика и лечение отравлений у человека. — М.: Медицина, 2003.
— Т. 2. — 1029 с.
24. Sura P., Ristic N., Bronowicka P. et al. Cadmium toxicity related to cysteine metabolism and glutathione levels in frog Rana ridibunda tissues // Comp. Biochem. Physiol. Toxicol. Pharmacol. — 2006. — Vol. 142, №1-2. — P. 128-135.
25. Хижняк С.В., Прохорова А.О., Грищенко В.А. Функционирование антиоксидантной системы крыс при введении кадмия // Укр. биохим. журнал. — 2010. — Т. 82, №4. — С. 105-111.
26. Eurocat. Special report: The status of health in the European Union — Congenital Malformation // June 2008.
27. Одинаева Н.Д., Яцык Г.В., Скальный А.В. Макро- и микроэлементы: анализ волос недоношенных новорожденных // Микроэлементы в медицине. — 2002. — 3 (1). — С. 63-66.
28. Оберлис Д., Харланд Б., Скальный А. Биологическая роль макро- и микроэлементов у человека и животных. — Санкт-Петербург, 2008. — 544 с.
29. Скальный А.В., Рудаков И.А. Биоэлементы в медицине. — М., 2004. — 271 с.
30. Еремин П.А., Михин В.П., Сумин С.А. и др. Уменьшение токсического повреждения миокарда при лечении синдрома эндогенной интоксикации // Медицина неотложных состояний. — 2008. — №5 (18). — С. 12-15.
31. Prozialeck W.C., Edwards J.R., Woods J.M. The vascular endothelium as a target of cadmium toxicity // Life Sci. — 2006. — Vol. 79, №16. — P. 1493-1506.
32. Ramon R., Murcia М. Prenatal mercury exposure in a multicenter cohort study in Spain // Environ Int. — 2011. — Vol. 37 (3). — P. 597-604.
33. Zohreh S., Abbas E.-S. Hair mercury levels in pregnant women in Mahshahr, Iran: Fish consumption as a determinant of exposure // Sci. Total. Environ. — 2010. — Vol. 408, №20. — Р. 4848-4854.
ременные проблемы диагностики б медицин
е
