CC BY
39
[лингвистические заметки] В. Н. Завьялов
ТО, КАК ЗВЕРЬ, ОНА ЗАВОЕТ,
ТО ЗАПЛАЧЕТ, КАК ДИТЯ...
Статья посвящена служебной лексеме — союзу то...то.... В ней описываются уникальные категориальные свойства данного союза, благодаря которым он отличается от других средств синтаксической связи.
The article covers the matter of the Russian conjunction "то...то...". The author describes the unique categorical qualities of the conjunction due to which it is distinguished from other means of syntactic cohesion.
Виктор Николаевич Завьялов
Кандидат филологических наук, доцент кафедры русского языка как иностранного Дальневосточного государственного гуманитарного университета (Хабаровск)
Русский язык чрезвычайно богат служебными словами — это одна из его национальных особенностей. Служебные слова, как и знаменательные, являются неотъемлемой частью языковой системы и находятся в тесном взаимодействии с синтаксической и семантической структурой предложения, с его коммуникативно-прагматической организацией, нередко распространяя сферу своего действия и за его пределы, на уровень текста (см.: [1]). При этом даже малочастотные единицы являются каждая в своем роде уникальными и заслуживающими не меньшего внимания, чем прочие, ибо обслуживают определенный, закрепленный только за ними фрагмент языковой действительности.
Рассмотрим это на примере союза то...то.... С точки зрения вида организуемой им синтаксической связи, а также выражаемого синтаксического отношения он является, соответственно, сочинительным и разделительным. Его значение также представляется вполне очевидным: посредством то...то... обозначается «чередование предметов, признаков или действий, не совмещающихся в едином временном плане» [6: 169]. В конструкциях с этим союзом могут функционировать словоформы любых знаменательных частей речи, а в условиях субституции — служебные слова, сочетания слов и самостоятельные предложения. Например: То гортанный крик араба, То бессмысленное «цо», — Словно розу или жабу, Он берег свое лицо (Мандельштам. Фаэтонщик); С мостика то и дело раздавались окрики вахтенного офицера. То он командовал: «Вперед хорошенько смотреть!», то: «На марсах-фалах стоять!» (Станюкович. Матросик). Лексический состав сочиненных словоформ отражает различные сферы внеязыковой действительности,
которые в той или иной степени характеризуются изменчивостью и непостоянством.
Однако частные оттенки значения то... то... довольно разнообразны и обусловлены ас-пектуальными свойствами данного союза, связанными с функционально-семантическими категориями длительности, повторяемости и тем-поральности (см.: [2; 9: 96-109; 3; 7: 27] и др.). Так, чередование предметов, их признаков и действий, о которых говорящий сообщает с помощью то. то., может осуществляться как в узком временном интервале, то есть синхронно с моментом речи (1), так и в широком — безотносительно к нему (2): 1) В комнате было то темно, то светло, как от пожара (Грин. Белый шар); То появляясь на гребнях волн, то исчезая между волнами, лодка шла к берегу (Айтматов. Буранный полустанок); 2) Его [Байкал] сравнивают то с Каспием, то с Танганьикой (Распутин. Байкал, Байкал...); Весна то умирала, то возрождалась (Тендряков. Свидание с Нефертити).
Значение чередования может поддерживаться соответствующими лексическими средствами: — Уж я лечи-ла, лечи-и -ла, — поет сестрица Аннушка, хлебая попеременно то щи, то лапшу, — сколько денег извела... (Смирнов. Открытие мира); Романов то исчезал, то опять возникал (Шаламов. Колымские рассказы); Было это еще в те времена, когда на валах виднелись пушки, а пушкари у них постоянно сменялись: то стояли с фитилями поляки, в своих пестрых кунтушах, а казаки и «голота» подымали кругом пыль, облегая город, то, наоборот, из пушек палили казаки, а польские отряды кидались на окопы (В. Короленко. Без языка); Каждую ночь то правление заседало, то просто так мужики рассаживались на полу вдоль всех четырех стен конторы (Залыгин. На Иртыше). И т. д.
Кроме того, союзом то.то. может передаваться не только реальная повторяемость, но и его «иллюзия» [3: 89-123]: Смяв бороду в кулаке, он [Золотухин] глядел на бесконечную ленту тракта, то нырявшую в складках местности, то снова, втрое поуже, убегавшую на запад (Леонов. Русский лес); Выступают то тут, то там палисадники с темно-красной листвой чере-
мух и сирени, с поблекшими цветами мальв, нанизанных на высокий прямой стебель (Залыгин. Соленая Падь).
В подобных случаях «ситуация описывается с точки зрения наблюдателя, который воспринимает эти компоненты не как одновременные, а именно как чередующиеся во времени, сменяющие друг друга» [5: 131-132].
С другой стороны, идея повторяемости, заключенная в значении то.то., накладывает ограничение на употребление в конструкциях с этим союзом глагольных словоформ прошедшего времени совершенного вида (в отличие от других видо-временных словоформ), ибо их категориальные свойства направлены в первую очередь на представление единичных событий. В тех редких случаях, когда такие словоформы все же употребляются говорящим, они сопровождаются лексическими средствами с семантикой длительности, на фоне которой и осуществляется чередование: /Я не был на маяке, я только видел, как он горит./ Мало сказать видел — вся молодость прошла под вращение этого гигантского то рубина, то изумруда (Олеша. Ни дня без строчки); Еще спасибо — верный Прошка, Как только станешь на привал, Глядишь, то плащ зашил немножко, то сапоги поврачевал (Симонов. Суворов).
Структурные особенности данного союза тоже являются заслуживающими специального рассмотрения. Он относится к группе многоместных союзов, в число которых входят и разделительные союзы то ли.то ли., не то.не то., ли.ли.. Для их устойчивого функционирования в речи необходимо не менее двух компонентов, однако конечное количество их синтаксически не регламентировано и определяется лишь коммуникативно-прагматическими установками говорящего. Но в реальном употреблении только союз то.то. расположен к максимально возможному количеству употреблений своих компонентов, причем как в отдельно взятом сочинительном ряде, так и во взаимодействии с другими рядами. Например: Кругленький центр то маленький, то большой, лучи то узкие, то широкие, полукруглые, то их много, то пять или шесть, то они белые, то красные, то синие, то как само
солнце (Солоухин. Травы). При этом компоненты союза вместе с вводимыми ими словоформами (чаще всего предикативными) и их синтаксическими группами могут парцеллироваться и располагаться дистантно относительно друг друга, что, впрочем, нисколько не сказывается на семантике отношений между ними: Нрав у Бенедикта переменчивый, это уж он и сам знает. День на день не приходится. То другой раз с утра такая бодрость вступит беспримерная, каждая жилочка так и напружится: ыых!!! Полсвета, думаешь, сворочу. Тогда руками работать охота. Вот под такое дело и ищешь себе занятие: рубить али тесать, али что по дому ладить, топор али жбан соорудить, может, ведро выдолбить. Раз так вот дюжину тесовин для крыши обстругал. Право! Вот не дать соврать, дюжину! Ну не дюжину, так три штуки. Все равно много. И петь охота. Громко. То скука плаксивая нападет. Это больше к вечеру. Особо по осени, а уж зимой-то едва ли не каждый день. Но и летом бывает (Толстая. Кысь).
Компоненты других многоместных разделительных союзов повторяются обычно не более трех-четырех раз, а сочиненные ими словоформы и их синтаксические группы хотя и могут парцеллироваться, но располагаются, как правило, контактно. Ср.: В эти дни в Ленинграде, едешь ли в троллейбусе, проносишься ли в такси, ходишь ли пешком по длинным и прямым улицам, всюду бросаются в глаза пять тяжелых, ярко-красных пожарных полос, этаких горизонтальных шпал (Солоухин. Продолжение времени); Ему давно [Фарберу] уже хотелось обо всем этом поговорить, но то ли не было собеседника, то ли случая подходящего, то ли времени, то ли не знаю чего (Некрасов. В окопах Сталинграда); Аэлита отвернулась. Задрожал острый колпачок на ее голове. Не то она смеялась, — нет. Не то заплакала, — нет (А. Толстой. Аэлита).
Такое отличие обусловлено семантико-син-таксическими особенностями рассматриваемых союзов. Как отмечает Е. Ф. Троицкий, союз то... то... «сигнализирует о реальности связи всех связанных им компонентов с общим членом» [8: 73]. В свою очередь, союзы то ли. то ли. , не то. не то., ли...ли... и подобные средства синтак-
сической связи ориентированы на представление ирреальных альтернатив, которых в окружающей человека действительности значительно меньше, чем реальных. При этом последние могут иметь неограниченное множество толкований, в то время как первые — нет, чем, по-видимому, и обусловлена возможность дистантного расположения сочиненных то...то... словоформ и их синтаксических групп в противовес контактному.
Другой яркой структурной особенностью союза то...то... является варьирование замыкающего компонента, что также выделяет его среди аналогичных многоместных союзов, у которых такое явление хоть и встречается, но на порядок реже и носит скорее случайный характер, нежели системный. Наиболее распространено варьирование то // а то (и): Он [комендант] всё время произносил что-нибудь вслух — то пустые междометия, а то и фамилии, которых по инструкции он жесточайше не имел права произносить (Солженицын. Раковый корпус).
Некоторые исследователи относят соединение то...а то (и) к самостоятельным средствам связи, однако мы полагаем, что перед нами лекси-ко-синтаксический вариант союза то...то..., так как исходя из принципов линейного расположения элементов речи «элементы, расположенные правее, входят в сферу действия элементов, лежащих левее, а не наоборот» [1: 28]. В пользу этого говорит, в частности, возможность подстановки вместо а то (и) основного союзного компонента то без разрушения имеющегося в наличии сочинительного отношения. Ср.: Он [комендант] всё время произносил что-нибудь вслух — то пустые междометия, то фамилии, которых по инструкции он жесточайше не имел права произносить.
Помимо а то (и) в качестве замыкающего компонента может быть его функциональный аналог а + конкретизатор, где в роли конкрети-затора выступают наречные словоформы с временным значением, эксплицирующие темпоральную семантику то...то...: То Паша часто писал, а тут ни ответа ни привета (Москвина. Мусорная картина для алмазной сутры); То ее [Олены] не видно и не слышно было, словно в мешке сидела, а сейчас перед ней и Галя — робкая озор-
ница (Гладков. Вольница); — То говорил «тихо надо», какой-то обход чертей, сказывал, будет, а потом сам разорался (Задорнов. Амур-батюшка). И т. д.
Временное значение может присутствовать и в глубинной структуре пропозиций, вводимых союзным элементом а: — . То она плакала, а от этих слов (= тут / сейчас / теперь) я заплакал (Симонов. Солдатами не рождаются).
При необходимости подчеркнуть неожиданность альтернативы иногда используется компонент и + конкретизатор: [Публий:] Беда! Она, конечно, нас дурачит: То ножку вдруг поцеловать Протянет и тотчас опять, Как только бросимся мы, спрячет (Майков. Два мира); Очень неожиданно это было, то была тишина — и вдруг, как обвал, как гром и молния, ударило по заставе (Карпов. Маршал Жуков).
Рассмотренному лексико-синтаксическому варьированию способствует сопоставительный оттенок значения союза то...то..., обусловленный его внутренней формой, восходящей к указательной местоименной словоформе «то». Вместе с тем следует отличать следующее употребление, в котором ее исходная функция отчасти сохраняется: — Ну, друг, ты сравнил тоже! — снисходительно улыбнулся мужчина. — То мы с тобой, а то они! (Чубков. Аквариум). Здесь наличествует отдельный разговорный двухместный союз то.а то, в котором «манифестированы оба смысловых отношения: и разделительные (то., то), и сопоставительные (а)» [10: 132]. Если сравнивать его с соответствующим лексико-синтакси-ческим вариантом рассматриваемого в статье союза, то он отличается тем, что в нем невозможны факультативный элемент и, а также мена замыкающего компонента а то компонентом то без разрушения исходной семантико-синтаксической структуры высказывания. Ср.: *То мы с тобой, то они.
В качестве функциональных эквивалентов замыкающего компонента союза то.то. могут выступать, будучи основными разделительными средствами связи, и союзные лексемы «или», «либо»: То понаедут подвыпившие русские, наследят, накурят, побьют рюмки, насыплют пеплу
в цветочные горшки, или — хочешь не хочешь — наряжайся, скачи на ассамблею — отбивать каблуки (А. Толстой. Петр I); Семен прижимает, конечно, штрафует, невзирая на лица и ранги, однако сам живет и другим, как говорится, дает — то у него лодочный мотор забарахлит, то в собственной груди мотор гайки посрывает, либо раненая башка заболит (Астафьев. Царь-рыба).
Не менее интересными являются прагматические свойства союза то.то.. Он употребляется говорящим исключительно в речевых актах, которые содержат негативную оценку передаваемых событий, тогда как положительная невозможна, как говорится, по определению: Ср.: *Сегодня день такой удачный: то сын приехал, то зарплату выдали. Но: Одни неприятности: то сын не приехал, то зарплату задержали (Разг.). В понятие «негативная оценка» мы вкладываем максимально широкий смысл, подразумевая под ним все, что может быть подвергнуто осуждению, неприятию, сомнению с точки зрения нравственности, целесообразности, истинности и пр. Данная особенность то.то., обусловленная, по-видимому, все той же сопоставительной семантикой его значения, была предметом специального анализа в [2; 3]. Особенно ярко и наглядно она проявляется в диалоге, ибо, как известно, в нем максимально эксплицируются субъективные смыслы того или иного высказывания: — Собор за собором! — жаловался Гауденций какому-то вельможе. — То в Сирии, то в Сардине, то в Антиохии, то в Константинополе. Спорят и не могут согласиться об Единосущии (Мережковский. Гибель богов); — Вечно чего-то плетет. То банки у нее пропали, то навоз. Брошу и буду спокойно жить (Екимов. Память лета); — Вот ты всегда говоришь: скоро. То скоро, то послезавтра; ты, может быть, думаешь, что это одно и то же? (Стругацкие. Улитка на склоне).
Иногда говорящий пытается смягчить последствия какого-либо негативного события, однако в семантике речевого акта все равно присутствует оттенок растерянности или остаточного эмоционального напряжения: — Какие вы все добрые... — виновато заговорила Макаровна. — А я лежу, лежу — всех связала. Кажинный день кто-
нибудь проведает. То Анфиса-сватья. То Лизонька Пряслиных (Абрамов. Братья и сестры); То я на конференциях его вижу, то он просто в Москву приезжает, то я опять на спецкурсы к ним езжу. В общем, полный контакт (пример из [4: 249]).
В последнем случае оценка происходящего говорящим кажется вполне положительной, однако его действия вынуждены некими объективными обстоятельствами, то есть являются компромиссными.
В заключение отметим стилистические свойства союза то...то.... Его основная функция — описание. Употребляется преимущественно в языке художественной литературы, а также в публицистическом и разговорном стилях речи в качестве соответствующего образного средства. В официально-деловом и научном стилях речи факты его употребления нами не зафиксированы.
ЛИТЕРАТУРА
1. Богуславский И. М. Сфера действия лексических единиц. М., 1996.
2. Грекова О. К. К вопросу о конституентах единой аспек-туальной характеристики сложного предложении в современном русском языке // Сложное предложение. Калинин, 1979. С. 10-19.
3. Дьячкова Н. А. Полипредикативные разделительные конструкции с союзом «ТО-ТО» в современном русском языке и их функционирование: Дис. ... канд. филол. наук. Л.: ЛГУ 1989.
4. Земская Е. А. и др. Русская разговорная речь: Общие вопросы. Словообразование. Синтаксис / Е. А. Земская, М. В. Китайгородская, Е. Н. Ширяев. М., 1981.
5. Санников В. З. Русские сочинительные конструкции. Семантика. Прагматика. Синтаксис. М.: Наука, 1989.
6. Словарь служебных слов русского языка / Отв. ред. Е. А. Стародумова. Владивосток, 2001.
7. Теория функциональной грамматики. Темпоральность. Модальность / Под. ред. А. В. Бондарко. Л., 1990.
8. Троицкий Е. Ф. Двойная функция союза «ТО...ТО» // Русский язык в школе. 1988. № 1. С. 73-76.
9. Хегай В. М. Разделительные отношения и средства их выражения в современном русском языке: Дис. . канд. фи-лол. наук. М., 1981.
10. Шувалова С. А. Использование результатов классификации сложного предложения для построения фрагмента идеографической грамматики // Идеографические аспекты русской грамматики. М., 1988. С. 125-134.
43-й МЕЖДУНАРОДНЫЙ семинар русского языка в тиммендорфер штранде
(Германия, 27 сентября — 10 октября 2008 года)
Этот семинар ежегодно собирает любителей русского языка, студентов, преподавателей, переводчиков из Германии и других европейских стран. Он не утрачивает популярности: в этом году в семинаре участвовало 70 слушателей самых разных профессий и возрастов, разного образования, начиная от школьников, студентов, специалистов-филологов и кончая домохозяйками и пенсионерами.
Обязанный своей известностью почётному доктору СПбГУ Иоганнесу Баару, в этом году семинар проводился его ученицей Кристиной Мильш, успешно справившейся с весьма нелёгкими обязанностями руководителя и расширившей границы его деятельности: на его базе проводился подготовительный семинар к сертификационному тестированию по русскому языку как иностранному, который вели доценты СПбГУ О. А. Лазарева и Н. Л. Федотова.
Методическое руководство семинаром вот уже более четверти века осуществляет факультет филологии и искусств Санкт-Петербургского государственного университета, хотя в состав преподавателей входят профессора и доценты и из других вузов страны.
Основной формой занятий остаётся разговорная практика, но она дополняется семинарами по переводу, страноведению, русской литературе. Слушатели заранее предлагают темы специальных семинаров, которые проходят во второй половине дня, и активно их посещают. Это
проблемы русской грамматики, современной литературы, культурологи.
По вечерам читаются лекции более общего характера. Так, интерес вызвали такие темы, как «Русский язык сегодня» (доц. Н. Н. Ромашов), «Немецкие архитекторы в Петербурге» (доц. Л. Н. Григорьева), «Русская языковая картина мира» (доц. Л. В. Миллер), «Крым между русским и украинским языками» (ст. преп. Н. И. Николенко), «Анекдот как культурный феномен» (доц. Н. Н. Ромашов). Проводятся киновечера, в этом году тема «Русская литература в кино» объединила показ на тему «Две экранизации романа Ф. М. Достоевского «Идиот» и роман Л. Н. Толстого «Война и мир», серия «Наташа Ростова». С неизменным успехом проходят на семинаре литературные вечера, в которых принимают участие немецкие слушатели, читая стихи на русском языке, и русские студенты, стажирующиеся здесь же — на немецком языке.
Следует отметить радушный приём и поддержку местных властей, приветствующих слушателей в день открытия семинара.
Следующий 44-й Международный семинар русского языка в Тиммендорфер Штранде состоится с 20 сентября по 3 октября 2009 года. Информация о семинаре размещена на сайте: www.Russisches-sprachseminar.de
Б. Н. Коваленко
