CC BY
439
© М. Агоштон, 2004
ОТЕЧЕСТВЕННАЯ ИСТОРИЯ-
ТИТУЛ ПРАВИТЕЛЯ МОСКОВСКОГО ГОСУДАРСТВА
(1474-1533 гг.)
Магдолна Агоштон
Создание в конце XV в. Российского государства сопровождалось оформлением доктрины власти великого князя московского. Формировавшаяся идеология призвана была подтвердить законность властных притязаний правителя единого Российского государства. Одной из ее задач было поднять его статус до уровня правителей соседних независимых государств.
Складывавшаяся идеология Российского государства получала яркое отражение в создававшемся с начала 1470-х гг. новом титуле великого князя. В.О. Ключевский увидел в новых титулах «целую политическую программу, характеризующую не столько действительное, сколько искомое положение»1.
В историографии последнего времени большое внимание уделено выявлению тех политических условий, в которых возникали новые титулы великого князя, а также раскрытию конкретного содержания, которое вкладывали в них их создатели 2. Однако историографический анализ убедил нас, что проблема нуждается в большей систематизации.
Особенностью титулатуры правителя Московского государства в конце XV — начале XVI в. являлось чрезвычайное разнообразие ее форм и разновременность изменения этих форм в различных сферах деятельности московского правительства и его партнеров по дипломатической деятельности 3. В настоящей работе попытаемся систематизировать имеющийся в источниках материал и сделать на этом основании выводы. В ка-
честве источников для исследования проблемы становления нового титула московского правителя послужили материалы официального происхождения: акты и послания великого князя, летописи, разрядные и посольские записи, памятники сфрагистики, а также монеты московской чеканки.
К началу правления Ивана III (1462—1505) традиционным титулом московского правителя была форма «великий князь» с добавлением его имени и отчества. Также привычной, но более торжественной формой оставался с XIV в. титул «великий князь [имя, отчество] всея Руси»4. После 1484 г. последний титул стал обязательным для употребления в документах внутреннего пользования — посланиях, актах, летописях.
Историческим рубежом в деле создания адресованной внешнему миру развернутой и более пышной великокняжеской титулатуры стало покорение Новгорода летом 1471 года. В это время в Москве была создана летописная повесть, в которой обосновывался военный поход и репрессии Ивана III против новгородцев. В устном увещевании великий князь будто бы требовал от мятежных новгородцев соблюдать верность ему «по прежнему обычаю, какъ было при отцы моемъ, великомъ князи Василье, и при д^д^, и при прад^д^ моемъ, и преже бывъших вс^х великих кня-зеи, их же род есмы, Володимерских и Нова-города Великаго и всея Руси»5. Важность означенного титулования выразилась в том, что оно было дважды повторено в других фрагментах летописного рассказа о войне 1471 года.
Основным смыслом создаваемого титула «нового образца» стал тезис о вотчинном характере власти великого князя московского над всеми частями Руси.
Первый случай «усложнения» традиционного великокняжеского титула Ивана III в дипломатической переписке отмечен нами уже в послании от марта 1474 г. к «кунсолосу ка-финскому» Хозе Кокосу. Верительная грамота ему адресована «отъ великого князя Ивана Васильевича, Володимерьского и Новгородского и Московского и всеа Русіи»6. Об этом титуле, состоящем поначалу из трех территориальных определений, сообщает в своих «Записках» Сигизмунд Герберштейн: «Продолжая и далее вести свои дела столь же счастливо, он [то есть Иван III] усвоил себе титул великого князя владимирского, московского и новгородского и наконец стал величать себя монархом всей Руссии»7.
Другой образец великокняжеского титула в период конца 1470-х гг. давали надписи на московских деньгах: «Князь великий Иван Васильевич осподарь всея Руси»8. Похожая формула «осподарь всея земли Русской» была известна уже на монетах, чеканенных в Москве в 1446 г. князем Дмитрием Шемякой. Вслед за ним этот же термин в своем титуле на монетах использовал и его противник, вернувший себе власть Василий Васильевич II Темный 9.
На основе соединения этих двух вариантов титула, одного, известного по дипломатическому посланию 1474 г., а другого — по надписям на монетах, в начале 1480-х гг. был создан новый более пышный великокняжеский титул. Впервые он фиксируется в послании от 14 марта 1484 г. Ивана III к правителю Кафы и Тамани Захарию Скарье (Гу-илу Гурсису) и выглядит следующим образом: «Божіею милостію великій осподарь Рус-скіе земли велики князь Иванъ Васильевичъ, царь всеа Руси, Володимерьски, и Московски, и Новгородски, и Псковски, и Югорьски, и Вятски, и Пермьски, и иных»10. Точно в таком виде титул Ивана III содержался и в послании 1485 г. в Крым к Хозе Асану 11. В верительной грамоте Ивана III римскому папе Иннокентию VIII от 1485 г. он выглядел схожим образом, но только без употребления слова «царь»12. Существенной новинкой во всех трех известных случаях стало добавление к титулу великого князя формулы «Божьей милостью» и появление определения «великий господарь».
Несколько иначе титул великого князя выглядел уже спустя пару лет в верительной
грамоте, выданной 19 августа 1487 г. Мануи-лу Ралеву, отправленному послом к миланскому герцогу Джан-Марии Галеаццо Сфорца. В ней московский государь был назван «Бо-жьею милостью великии господарь Русския земли великии князь Иван Васильевич Во-лодимерски, и Московски, и Новгородски, и Псковски, и Тверски, и Югорски, и Вятски, и Пермьски, и иных всея Руси»13. Новым здесь было добавление к перечню территориальных владений восьмого объекта. В данном случае добавка «и Тверски», очевидно, была связана с включением после событий сентября 1485 г. Великого княжества Тверского в состав Московского государства. Аналогичный вид, но только с добавлением еще и слова «царь», титул имел в послании к Захарье Скарье от октября 1487 года 14.
Некоторые изменения с перестановкой слов отмечаются в титуле Ивана III в послании от 29 июля 1488 г., которое повез к венгерскому королю Матиасу Корвину Василий Карамышев 15.
На следующий год в верительных грамотах русских послов к императору Фридриху и его сыну римскому королю Максимилиану, датированных 22 марта 1489 г., значится: «Иоанн, Божиею милостию великий господарь всеа Руси, володимерский, и московский, и новогородский, и псковский, и тферский, и югорский, и вятский, и пермский, и иных»16. Точно такой же вид титул имел в переданной русским послам верительной грамоте о найме в Германии мастеров и в послании от 6 сентября 1489 г. правителю Тамани Захарию Скарье 17. Однако в подготовленных в марте 1489 г. проездных грамотах в немецкие города Любек, Ругодив (Нарву) и Колывань (Ревель) их бургомистрам и ратманам титул Ивана III имеет существенное отличие, к его тексту добавлялось еще слово «царь»: «Иоанн, Божиею милостию великий господарь, царь всеа Русии, воло-димерский, и московский, и новогородский, и псковский, и тферский, и югорский, и вятский, и пермский...»18. Нововведением здесь стало использование церковнославянской формы имени великого князя «Иоан» вместо просторечного «Иван» и отказ от написания отчества великого князя. Обращает на себя внимание также отсутствие в дипломатических документах 1489 г. в титуле формы «великий князь».
Спустя год великокняжеский титул претерпел новую модификацию. В верительной грамоте русского посольства к римскому ко-
ролю Максимилиану и в написанной на харатье договорной грамоте, датируемых 16 августа 1490 г., он получил следующий вид: «Иоанн Божиею милостью господарь всеа Руси, Володимерский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферский, и Югорский, и Вятский, и Пермский, и Болгарский, и иных»19. В территориальной части титула появилось дополнение «и Болгарский», что было связано с установлением в 1487 г. московского протектората над Казанским ханством. В составленных тогда же проездной грамоте в Любек, верительных грамотах в Нарву и Ревель тамошним бургомистрам и ратманам означенный титул по употреблению форм «великий государь» и «царь» напоминает титул в аналогичных документах 1489 г., а по добавлению «и болгарский» соответствует титулу из послания к римскому королю Максимилиану 1490 года20. Обращает на себя внимание и здесь настойчивый отказ от использования формы «великий князь».
Формы великокняжеского титула, впервые появившиеся в документах августа 1490 г., были точно воспроизведены в новой серии дипломатических посланий в Германию в 1492 и 1493 гг.: в верительных грамотах русского посольства римскому королю Максимилиану, мекленбургскому герцогу Магнусу, саксонскому курфюрсту Фридриху от
6 мая 1492 г., в двух посланиях от 5 января 1493 г., одном — римскому королю Максимилиану и другом — австрийскому эрцгерцогу Сигизмунду. Во всех этих документах Иван III титуловался без использования формы «великий князь»21. В верительной грамоте от апреля 1493 г. к миланскому герцогу Джан-Мария Галеаццо Сфорца, в отличие от титулов предшествующих документов, Иван III назван не «государем», а «великим государем», но опять же без использования «великий князь»22. В верительных же грамотах от 6 мая 1492 г. бургомистрам и ратманам Любека, Ругодива и Колывани — с использованием формулы «великий государь, царь всеа Русии»23.
По всей видимости, настойчивое уклонение от использования формы «великий князь» в переписке 1489—1493 гг. с германским императором, римским королем и немецкими князьями было связано с неудачным предложением императора Фридриха, переданным через рыцаря Николая Поппеля в 1489 г., пожаловать русскому правителю титул «короля»24. Ответом, как известно, был гордый отказ Ивана III. По-видимому, тогда
в Москве решили, что титул «великий князь» низок для Ивана III при сношениях с суверенными правителями Европы. Посредством дипломатии русские уяснили, что «под рукой» германского императора находится достаточно «великих князей», в частности, подчиненный ему эрцгерцог Австрии есть никто иной как «архидукс», иначе по-русски «великий князь». Как бы там ни было, но от формы «великий князь» тогда решено было отказаться. В противовес ей в посланиях к Фридриху и к Максимилиану в 1489 г. в титуле Ивана III была использована форма «великий господарь». «Господарь», калька с латинского «dominus», стал осмысляться в Москве не как титульный определитель, подобный «августу», а как самостоятельный монархический ранг, что-то вроде выше «великого князя» и «короля», но ниже «царя». Однако в 1490 г. Иван III получил ответное послание от римского короля Максимилиана, в котором московский правитель титуловался просто «господарем» без добавления эпитета «великий». Произошло, вероятно, недоразумение. Немецкие переводчики посланий Ивана III, столкнувшись с формой «великий господарь», перевели ее привычным для них «dominus». В свою очередь, дьяки великокняжеской канцелярии в Москве сочли, что использование Максимилианом формы «господарь» вместо предложенной ему «великий господарь» является тем статусом Ивана III, который согласен признать немецкий августейший корреспондент. Поэтому в ответных посланиях 1490 г., которые имели для Москвы принципиальное политическое значение, русские использовали в титуле Ивана III форму «господарь» вместо «великий господарь». Одновременно в наказах посольских речей русским послам предписывалось при устных обращениях к Максимилиану и другим европейским правителям первый раз употреблять форму «великий господарь» для обозначения статуса московского правителя, в последующих же упоминаниях о нем говорить просто «господарь»25.
Период 1484—1492 гг. можно охарактеризовать как время создания титула «нового образца», адресованного в первую очередь европейским правителям. Формы написания титула Ивана III в этот период характеризуются крайней неустойчивостью. Примером еще одного варианта титула может послужить памятник эпиграфика того времени — надписи на плитах, установленных в проезде Спасских ворот московского Кремля. Они датируются
6999 (1491) годом. С наружной стороны на латинском, с внутренней над проездом ворот вязью на русском языке в пять строк: «В л^то 6999 іулlа Божиею милостью сделана быт с!а страница повел^тем ^анна Васшьев1ча гдра и самодръжца всея Руси! и великого кня во-лодимерьского, и московского, и новгородского, и псковского, и тверъского, и югорского, и ватского, и пермьского, и болгарского, и иных въ 30-е л^то гдрьства его а д^лал Петръ Антотс wт града Mедiwлана»26. При сравнении латинской и русской надписей на плитах можно заметить, что латинский вариант ближе к титулу, использовавшемуся в это время в дипломатической практике. В латинской надписи формула «Божьей милостью» (Dei gratia) относится к имени великого князя и входит составной частью в титул. В русской же надписи фраза «Божьей милостью» относится к самому делу возведения башни. В титул на русском языке вставлено слово «самодержец», калька с греческого «автократор», в переводе на латинский этого слова нет. Не трудно заметить, что одной особенностью, присутствием формы «великий князь» (magnus dux), титул на латинском языке отходит от формы написания титула Ивана III в русских дипломатических посланиях 1490—1493 гг. в Германию. Характерно использование и отчества при имени великого князя, от чего отказались уже в тогдашней переписке с европейскими монархами.
В январе 1493 г. в связи с возобновлением дипломатических отношений с великим князем литовским титул Ивана III подвергся новой модификации. Тогда в Литву уехало русское посольство, в верительной грамоте которого значилось: «1оаннъ, Божью милос-тш, государь всеа Русш, и великш князь Володимерскы, и Московскы, и Ноугородс-кы, и Псковскы, и Тферскы, и Югорскы, и Пръмскы, и Болгарскый, и иныхъ»27. Особенностью означенного титула Ивана III являлось употребление формы «господарь всея Руси и великий князь» и отсутствие в нем определения «и вятский». Территориальная часть в титуле Ивана III в последующих посланиях в Литву обычно (за исключением единственного случая) состоит не из 9, а из
8 объектов 28. Опущение определения «и вятский», по-видимому, было связано с территориальным спором Москвы и Литвы за обладание регионом верхней Оки — исторической областью расселения вятичей в XII веке 29. Обращает на себя внимание, что в составленной 25 мая 1493 г. верительной грамоте к князю Кондрату Мазовецкому в тер-
риториальном ряду определение «и вятский» присутствует 30.
Титул великого князя, впервые отмеченный в дипломатической переписке в январе и мае 1493 г., стал окончательным вариантом до конца правления Ивана III. Он отмечается даже в одном документе внутреннего пользования — в тексте докончания сыновей Ивана III великого князя Василия с князем Юрием от 16 июня 1504 года31. Прежде всего он встречается в верительных, проездных и посыльных грамотах в Литву. Аналогичным образом титуловал великого князя Ивана III в дипломатических актах (1494 г.), верительных грамотах и ответных посланиях (с 1500 г.) великий князь литовский Александр и его жена Елена 32.
С конца 1490-х гг. подобный титул Ивана III отмечается и в дипломатической переписке с правителями Италии и Германии. Так, он значится в верительной грамоте от февраля 1499 г. к папе римскому Александру, выданной русским послам Дмитрию Ралеву и Митрофану Карачарову 33. Подобным же образом Иван III титуловался и в посланиях к римскому королю Максимилиану и его сыну австрийскому эрцгерцогу и кастильскому королю Филиппу после возобновления дипломатических отношений с Германией в 1504 году 34.
Означенный титул имел два варианта: полный и сокращенный.
Полный: «Иоан, Божьей милостью, господарь всея Руси и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский, и иных».
Сокращенный: «Иоан, Божьей милостью, господарь всея Руси и великий князь».
Полный титул отмечается на вислой красновосковой двусторонней печати Ивана III 35. Сокращенный — на прикладной односторонней красновосковой печати 36. Сокращенный вариант в большинстве случаев использовался при торжественном говорении на дипломатических приемах, но встречается он и в текстах документов 37.
Помимо формы «господарь всея Руси и великий князь» в означенный период с 1493 г. в титуле использовалась и форма «царь всея Руси и великий князь». Впервые подобный титул — сТоаннъ, Бож1ею милостю Царь всеа Руси, и Великш Князь Володимерский, и Московскш, и Новогородскш, и Псковскш, и Тферскш, и Югорскш, и Вятскш, и Пермьскш, и Болгарскш, и иныхъ» — зна-
чится в выданной Михаилу Снупсу в начале января 1493 г. проездной грамоте, адресованной ливонскому магистру Иоанну Фрейтагу фон Лоринхоф 38. Титул по этому образцу был повторен в проездных грамотах русских послов от мая 1493 г., адресованных ливонскому и прусскому магистрам 39. Был он включен и в договор Ивана III с датским королем Иоанном в 1493 году. Титул дошел в латинском переводе в тексте датского противня, написанного в ноябре 1493 года40. Подобного же рода титул Ивана III встречается в тексте перемирной грамоты Пскова с Ливонским орденом, написанной летом 1503 года41.
Совершенно иной вид в это же время имел титул великого князя в его дипломатической переписке с крымским, казанским и ногайским ханами. В них территориальнообъектная часть титула выглядела совсем по другому. Первоначально послания Ивана III к крымскому хану начинались словами: «Князь великій Иванъ челомъ бьетъ»42. Очевидно, что в данном случае использовался формуляр эпохи зависимости русских великих князей от ордынских царей. В 1474 г. крымский хан установил союзные отношения с Иваном III со статусом для обоих правителей «брата и друга». Около 1492 г. Иван III попытался изменить прежний традиционный формуляр и отказаться от унизительного чело-бития татарам. В его августовском послании 1492 г. крымскому хану Менгли-Гирею появилась следующая преамбула: сТоаннъ, Бо-жіею милостью, единъ правой государь всей Русіи отчичь и д^дичь и инымъ многимъ зем-лямъ отъ севера и до востока государь»43. По-видимому, использование этого титула сопровождалось введением в употребление русским великим князем т. н. тугры 44. Самое раннее свидетельство о пользовании русскими в переписке с турецким султаном тугры содержится в сочинении С. Герберштейна: «Свои титулы они издавна писали в трех кругах, заключенных в треугольник. Первый из них, верхний, содержал следующие слова: Наш бог — троица, пребывавшая прежде всех век, — отец, сын и дух святый, но не три бога, а один бог по существу». Во втором был титул императора турок с прибавлением: «Нашему любезному брату». В третьем — титул великого князя московского, где он объявлял себя царем, наследником и господином всей восточной и южной Руссии»45.
Титул Ивана III «по восточному образцу» просуществовал в русских посланиях в Крым только до 1495 года46. Вероятно, озна-
ченный титул не был признан крымским ханом, о чем свидетельствуют его ответные послания, выполненные по старому формуляру. Поэтому Иван III вынужден был вернуться к прежнему «великий князь челом бьет». Однако новоизобретенный великокняжеский титул по «восточному образцу» был признан турецким султаном в Стамбуле 47 и в дальнейшем с 1492 г. использовался в московской дипломатической переписке с Турцией, осуществлявшейся через кафинского пашу 48. Одновременно в великокняжеских посланиях к турецкому наместнику в Кафу эпизодически с 1496 г. использовался и сокращенный вариант великокняжеского титула «западного образца» — <Тоанъ, Божьею милостію государь всея Русіи и великій князь»49. По-видимому, именно эти послания писались не арабским письмом, а на каком-нибудь другом европейском языке.
Несколько иной вид в отличие от крымской имеет титулование великого князя в его переписке с казанским и ногайским ханами. Несмотря на то, что Казань после 1487 г. была подчинена Москве, ее правитель Магмет-Аминь в своих посланиях титуловал Ивана III «великим князем», «братом», но и «бил ему челом»50. В ответных посланиях и устных наказах своим послам московский правитель титуловал казанского хана «царем», «братом» и также «бил ему челом»51. Ногайский же хан Ивак титуловал Ивана III просто «великим князем», «братом», но приветствовал его только поклоном (1489) 52. Все эти тонкости демонстрируют, что введению нового объектно-территориального титула Ивана III в практику сношений с татарами препятствовал дипломатический этикет, сложившийся еще в эпоху подчинения Руси Орде.
Великий князь Василий III унаследовал титульные формы, сложившиеся в правление его отца. Титул «Василей, Божьей милостью господарь всеа Русіи и великий князь Владимирский, и Московский, и Новгородский, и Псковский, и Тферской, и Югорский, и Пермский, и Болгарский, и иных» впервые фиксируется в дипломатической переписке 19 июня 1505 г., то есть за несколько месяцев до смерти Ивана III 53. В отношениях с императором Максимилианом этот титул использовался в посланиях 1506— 1509 годов 54. После 1509 г. в посольских книгах Цесарского двора следует значительный пробел и записи возобновляются уже в 1517 г. сообщением о первой дипломатической мис-
сии в Москве Сигизмунда Герберштейна. В этих записях Василий III уже титулуется иным образом. По краткой форме — «Ве-ликш господарь Василей, Божьею милос-т1ю Царь и государь всеа Русши и великш князь»55. В полном варианте — «Великий господарь Василей, Бож1ею милостш Царь и господарь всеа Русш и великш князь Володимерскш, Московскш, Новгородцкш, Псковскш, Смоленскш, Тферскш, Югорскш, Пермьскш, Вятцкиш, Болгарскш и иныхъ, господарь и великш князь Новгорода Низовской земли, и Черниговскш, и Резанский, и Волотцкиш, и Ржевскш, и Б^лскш, и Ростовскш, и Ярославскш, и Б^лозерскш, Удорскш, и Обдорскш, и Кон-динскш, и иныхъ»56. Предполагался и сокращенный вариант полного титула, который предписывался произносить русским должностным лицам на дипломатических приемах: «Великий господарь Василей, Бож1ею милостш Царь и государь всеа Русш и великш князь Володимерскш, Московскш, Новгородцкш, Псковскш, Смоленскш, Тферскш и иныхъ»57.
В своей книге С. Геберштейн приводит полный вариант этого титула Василия III по состоянию именно на 1517 год 58. Этот титул Василия III был хорошо известен в имперской канцелярии, о чем свидетельствует сочинение современника С. Герберштейна Иоганна Фабри 59.
Однако кардинальное обновление титула Василия III произошло ранее 1517 г. следующим образом. В августе 1508 г. перебежчик из Литвы князь Михаил Глинский подсказал Василию III, что его союзником в войне против Великого княжества Литовского мог бы стать германский император Максимилиан, который «мыслитъ доставати своего отечьства Угорского королевства». Русские послы тогда не могли проехать в Германию из-за состояния войны с Литвой и враждебной политики по отношению к России Ганзы и Ливонского ордена. Поэтому Глинский посоветовал тайно со «своим человеком» послать императору Максимилиану грамоту с предложением о союзе против Ягеллонов 60. Начавшиеся после этой секретной миссии дипломатические переговоры привели к заключению в феврале 1514 г. союзного договора. В Москве придавали большое значение этому договору, именуя его «завещанием» или «завещательной грамотой», поскольку в его тексте содержалась статья об автоматическом продлении союза при смене правителей обо-
их государств 61. Московский противень этого соглашения хранится в настоящее время в Венском государственном архиве 62. Немецкий противень сохранялся в архиве посольского приказа еще в начале XVIII в., а потом затерялся 63. Именно в тексте этого договора впервые встречается обновленный титул великого князя Василия, о котором и сообщает С. Герберштейн в своих «Записках»64.
Титул в тексте договора выглядит следующим образом: «Мы, великш государь Василеи Бож1ею милостию царь и господарь въсея Русш и великш князь Володимерскш, и Московскш, и Новгородскш, и Псковскш, и Тверскш, и Югорскш, и Пермьскш, и Вятцкш, и Болгарскш, и иных, и господарь и великш князь Новагорода Низовскои земли и Черниговскш, и Рязанскш, и Во-лотцкш, и Ржевскш, и Б^лскш, и Ростовскш, и Ярославскш, и Белозерскш, и Удорс-кш, и Обдорскш, и Кондынскш, и иных». Грамота скреплена золотой печатью Василия III, титульная надпись которой — «Великии Господарь Васше1 Бож1ею Милостш Царь и Гдрь всея Руси 1 Великии Князь // Володи-мерьски, Московск!, Новгородьск!, Псковскг, Тверски, и Югорски, и Пермъск!, и многихъ земель господарь» — в основной своей части точно следует титулу в тексте грамоты.
Таким образом, при подготовке союзного договора с германским императором титул московского правителя был подвергнут существенной модификации. Перед именем Василия III стало писаться «великий господарь». Здесь создатели вернулись к определению, впервые появившемуся в титуле великого князя около 1484 г. и потом в начале 1490-х гг. настойчиво навязываемому для употребления в дипломатических сношениях тогда еще римскому королю Максимилиану. Перед «господарь всея Руси» стало писаться слово «царь». Этот высокий монархический ранг был вписан в титул великого князя не только в русском тексте, но и в немецком противне договора. Таким образом, германский император впервые согласился именовать русского правителя «царем» в важном дипломатическом акте. Ранее, с 1492 г., царский титул «признавался» за русским правителем только в устных речах имперских послов 65.
Существенным в новом титуле для придания ему большей пышности стало увеличение территориальных объектов с прежних
9 до 21. Сделано это было не путем добавления перечислений к прежнему ряду, а со-
зданием особой заключительной части титула, включившей в себя 12 новых территориальных определений. В этом ряду территориальные определения «волоцкий» и «ржевский» являются своего рода хронологическим указателем на время обновления титула Василия III. Дело в том, что Волоцкое удельное княжество и тянувшая к нему половина Ржева перешли под власть Василия III после смерти в 1513 г. последнего волоцкого князя Федора Борисовича66. Бельское княжество примерно в это же время также перешло к Василию III после смерти его владельца князя Семена Ивановича Бельского 67. Рязань (старая) перешла к великому князю еще по завещанию ее вотчича князя Федора Васильевича Рязанского в 1503 году68. А Черниговская земля была отторгнута от Литвы в результате войны 1500—1502 годов. В заключительной части из шести определений прослеживается определенная логика. Так, определения «Ростовский, Ярославский, Белозерский» объединяют три княжества Ростовской вотчины князей потомков великого князя Константина Всеволодовича (умер в 1218 г.). А три заключительных определения — Удорский, Обдорский, Кондинский — являются указанием на обладание загадочными областями на севере Сибири.
Титул Василия III, который стал известен Сигизмунду Герберштейну во время его первой дипломатической миссии в Москву в 1517 г., был похож, но не тождественен титулу из союзного договора 1514 г. с императором Максимилианом. Отличался он одной маленькой, но весьма существенной деталью. В ряд территориальных определений между словами «псковский» и «тверской» было вставлено слово «смоленский». Подобное дополнение к титулу, проделанное дьяками великокняжеской канцелярии именно во время дипломатической миссии С. Герберштейна, было политически мотивированным жестом. Имперский посланник был посредником в деле заключения мирного договора между Россией и Великим княжеством Литовским. Для обеспечения его С. Герберштейн настаивал на возвращении Литве завоеванного в 1514 г. Смоленска. Включение в титул Василия III определения «смоленский» должно было демонстрировать немецкой и литовской сторонам на переговорах невозможность уступки Смоленска.
В 1526 г. означенный титул, использовавшийся в сношениях с Габсбургами, был
применен и в верительной грамоте, отосланной к римскому папе 69.
В «Записках» С. Герберштейна есть сведения и о титуле Василия III, использовавшегося в дипломатических сношениях с польским королем и великим князем литовским Сигизмундом Казимировичем70. Сохранившиеся записи Посольской книги Польского двора за 1517 г. подверждают точность информации имперского посланника. В опасной грамоте на приезд литовских послов от июля 1517 г. полный титул записан следующим образом: «Великій государь Василей, Божьею милостью, государь всеа Русіи и великій князь Владимерскій, Московскій, Новго-родцкій, Псковскій, Смоленскій, Тверскій, Югорскій, Пермьскій, Болгарскій и иныхъ»71. Таким образом, в 1517 г. при возобновлении дипломатических сношений с Литвой в прежний титул московского правителя образца 1493—1507 гг. были внесены незначительные коррективы. Перед именем стало писаться «великий господарь», а в ряд территориальных определений между «псковский» и «тверской» стало писаться «смоленский». Помимо полного варианта титула существовал и аналогичный ему сокращенный вариант, использовавшийся в устных говорениях на дипломатических приемах: «Великій государь Василей, Божіею милостію, государь всеа Ру-сіи и великій князь»72.
Показательно, что в титуле Василия III, использовавшемся в дипломатической переписке с польским королем и великим князем литовским, в территориальном ряду традиционно отсутствует определение «и вятский»73. С августа 1522 г. в московской канцелярии стали составляться адресованные в Литву дипломатические документы с включением в титул Василия III определения «и вятский»74. По-видимому, подобное дополнение болезненно воспринималось литовской стороной. Показательно, что в тексте пере-мирной грамоты Василия III с польским королем и великим князем литовским Сигиз-мундом Казимировичем из титула московского правителя устранены территориальные определения «смоленский» и «вятский»75.
В дальнейшем при сношениях с Литвой в титуле Василия III опять стало писаться определение «смоленский»76. Определение же «вятский» снова не использовалось.
Таким образом, в течение правления Ивана III и Василия III существовало два вида титула московского правителя. Один, использовавшийся во внутреннем делопроизводстве,
летописях, надписях на монетах, являлся традиционным, и по своему написанию «великий князь [имя, отчество] всея Руси» был аналогичен торжественным титулам великих князей московских XIV века. В этом виде титул просуществовал до венчания на царство Ивана Грозного. Другой вид титула московского правителя использовался в дипломатической сфере. Он имел две разновидности: титул «европейского образца» и титул «восточного образца». В период с 1474 по 1493 г. происходит становление титула «европейского образца» Ивана III. С 1493 г. этот титул унифицируется и существует в форме написания «...царь всея Руси и великий князь...» или же «...господарь всея Руси и великий князь...». Слово «царь» в титуле использовалось в дипломатических сношениях с теми правителями, которые признавали этот ранг за Иваном III (магистры Ливонского и Прусского орденов, датский король). Новые модификации титула «европейского образца» были осуществлены великим князем Василием III в 1514 и 1517 гг. в моменты значимых дипломатических акций. В итоге возникло две формы титула европейского образца: одна использовалась в дипломатических сношениях с немецким императором, другая — с польским королем и великим князем литовским. Разумеется, эти титулы писались в соответствующие посольские книги. В исторической перспективе дальнейшее развитие получил титул московского государя, писавшийся в Посольскую книгу Цесарского двора. В будущем он стал основой для торжественного титула русских царей и позднее императоров. Вопрос развития титула «европейского образца» и введение его во внутреннее пользование нуждается в дальнейшем изучении.
ПРИМЕЧАНИЯ
1 Ключевский В.О. Соч.: В 9 т. Т. 2: Курс русской истории. М., 1987. Ч. 2. С. 115.
2 См.: Кучкин В.А. О времени написания Буслаевской Псалтири // Древнерусское искусство. Рукописная книга. М., 1972. С. 222—225; Хорошкевич А.Л. Об одном из эпизодов династической борьбы в России в конце XV в. // История СССР. 1974. № 5. С. 129—139; Она же. Из истории великокняжеской титулатуры в конце XIV— конце XVI в. // Русское централизованное государство. Образование и эволюция. XV— XVIII вв. Чтения, посвященные памяти Л.В. Че-репнина: Тез. М., 1980. С. 26—30; ИлиеваИ.Й. Владетельский титул московских великих князей (с середины XV — до первой четверти XVI в.) // Bulgarian Historical Review. Sofia, 1984. № 2.
P. 75—87; Лаушкин A.B. К вопросу о формировании великокняжеского титула во второй половине XV в. // Вестник МГУ. Сер. 8, История. 1995. № 6. С. 26—36; Кучкин B.A. Происхождение русского двуглавого орла. М., 1999. С. 7—14.
3 Лаушкин A.B. Указ. соч. С. 27.
4 Впервые титул «великий князь... всея Руси» по отношению к киевскому князю встречается в церковный памятниках византийского происхождения второй половины XII в., дошедших в позднейших копиях. (См.: Грамота константинопольского патриарха Луки Хрисоверга князю Андрею Боголюбскому // Русская историческая библиотека (РИБ). Т. 6. J№ 3. Стб. 65—66).
5 ПСРЛ. Т. XXVII. Никаноровская летопись. Сокращенные летописные своды конца XV в. М.; Л., 1962. С. 129.
6 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Крымской и Ногайской ордами и с Турцией с 1474 по 1505 г., эпоха свержения татарского ига в России // Сборник Императорского Русского исторического общества / Под ред. Г.Э. Карпова. СПб., 1884. Т. 41. J№ 1. С. 6. (Далее — Сб. РИО).
7 Герберштейн С. Записки о Московии / Под ред. В.Л. Янина и А.Л. Хорошкевич. М., 1988. С. 66.
8 Федоров Г.Б. Московские деньги времени великих князей Ивана III и Василия III // Краткие сообщения ИИМК. Вып. 30. М.; Л., 1949. С. 70—76.
9 Мец Н.Д. Монеты великого князя Московского (1425—1469) // Нумизматический сборник. М., 1974. Ч. III. J№ 205—206. С. 35, 66.
10 Сб. РИО. Т. 41. J№ 10. С. 41.
11 Там же. С. 141.
12 Бантыш-Каменский Н.Н. Обзор внешних сношений России (по 1800 г.). Ч. 2: Германия и Италия. М., 1896. С. 233.
13 Шмурло Е.Ф. Россия и Италия. СПб., 1911. Т. III. Выш. I. С. 24.
14 Сб. РИО. Т. 41. J№ 19. С. 71.
15 Памятники дипломатических сношений древней России с державами иностранными. Т. 1: Дипломатические сношения с империей Римской (с 1488 по 1594 г.). СПб., 1851. Стб. 165. (Далее — ПДС).
16 ПДС. Стб. 15—16.
17 См.: Там же. Стб. 21; Сб. РИО. Т. 41. J№ 21. С. 77.
18 ПДС. Стб. 20, 21—22.
19 Там же. Стб. 35, 37.
20 «Тоаннъ, Бож1ею милостью, Великй Государь, Царь всеа Русш, Володимерскш, и Московски, и Новогородскш, и Псковскш, и Тферскй, и Югорскш, и Вятскш, и Пермскш, и Болгарскш, и иныиъ» (ПДС. Стб. 46—47, 59, 60).
21 ПДС. Стб. 84, 88, 92, 110, 111.
22 «Ioannes miseratione Dei Magnus Dominus totius Rossiae; videlicet Dominus Volodimiriae Moscoviae, Novogradiae, Plescoviae, Othueriae, Unghariae, Vetchae, Permiae, Volghariae ets.» (Бумаги Флорентийского центрального архива, касающиеся до России. М., 1871. Ч. II. С. 70).
23 ПДС. Стб. 87, 96—97.
24 Там же. Стб. 11-12.
25 Там же. Стб. 34-36, 83, 88, 92 и т. д.
26 Русская надпись на Спасских воротах // Сб. ст. в честь графини П.С. Уваровой. М., 1916. С. 229—230. Латинская надпись не является точным переводом русского титула: «IOANNES VASILII DEI GRATIA MAGNUS DUX VOLoDIMER& MOSCoVI& NOVOGARDI& TFERI& PLESCoVI& VETICI& ONGARI& PERMI& BUOLGARI& ET ALIAS TOTIUS Q RAXIE D-NUS A~NO 30 IMPERII SUI HAS TURRES CoDERE F.ET STATUIT PETRUS ANToNIUS S LARIUS MEDIoLANENSIS A~NoN~AD-NI 1491. k. M. IP.». (См.: Хрептович-Бутенев K.A. Латинская надпись на Спасских воротах и их творец Петр-Антоний Солари // Там же. С. 215).
27 Памятники дипломатических сношений Московского государства с Польско-Литовским государством. Т. 1: 1487—1533 гг. / Под ред. Г.Э. Карпова // Сборник Императорского Русского исторического общества. 2-е изд. СПб., 1892. Т. 35. № 19. С. 81. (Далее — Сб. РИО).
28 Многочисленные примеры подобного ти-
тула см.: Духовные и договорные грамоты великих и удельных князей XIV—XVI вв. / Подгот. Л.В. Черепнин. М.; Л., 1950. J№ 83. С. 329. (Далее — ДДГ); Сб. РИО. Т. 35. № 19, 25—28, 31—34, 37, 39—41, 43, 47—49, 53, 55, 58, 62, 63, 65, 71, 73—78, 81. С. 81, 139, 140, 144, 145, 156, 165, 172, 174, 178, 197, 201, 202, 205, 211, 213, 214, 220,
235, 237, 240, 250, 254, 261, 274, 279, 289, 292,
294, 301, 338, 359, 360, 361, 363, 398, 402, 411,
413, 415, 424—425, 427, 432—434, 437, 438, 440,
444, 465, 475, 476; Сб. РИО. Т. 41. № 47. С. 212; № 57. С. 262. Единственное исключение — верительная грамота в Литву, выданная дьяку Никите Губе Моклокову в 1503 году. В составе территориальной части титула здесь содержится определение «вятский» (Сб. РИО. Т. 35. № 77. С. 440).
29 Это объяснение дал В.А. Кучкин. (См.: Куч-кин В.А. Происхождение русского двуглавого орла. С. 25). Можно согласиться с ним. Так, при конфликтах между Литвой и Москвой при разграничении в 1495 г. упоминается владение князя Кро-шинского в пограничье Вяземского и Смоленского поветов Волста Вятская, то есть буквально «волость вятская» (Сб. РИО. Т. 35. № 36. С. 194).
30 Сб. РИО. Т. 35. № 21. С. 95.
31 ДДГ. № 90. С. 364, 366, 368.
32 См.: Сб. РИО. Т. 35. № 30, 64, 66, 67, 75— 78, 80, 81, 83. С. 159, 296, 308, 310, 367—369, 435,
445, 455, 466, 468, 471, 472, 478. Имелись и отклонения от общего образца титула. Послание от 7 декабря 1502 г. королевы Елены к отцу великому князю Ивану адресовано с добавлением к территориальной части титула «самодержцу царства Казанского и иных» (Там же. № 75. С. 367). Дополнение «и казанский» также отмечено нами в проездной грамоте, выданной в мае 1504 г. едущим в Данию русским послам королем и великим князем Александром (Там же. № 80. С. 468).
33 Казакова Н.А. Грамота Ивана III папе Александру VI // Археографический ежегодник за 1973 г. М., 1974. С. 27.
34 ИДС. Стб. 119, 122, 133, 135.
35 Всего сохранилось четыре экземпляра данной печати. Наиболее ранний датируется июлем 1497 года. Иечать знаменита тем, что на ней впервые изображен двуглавый орел (РГАДА. Ф. 135. Отд. I. Рубр. II. № 78).
36 Означенная печать сохранилась при верительной грамоте, данной послам Дмитрию Ра-леву и Митрофану Карачарову, отправленным в Италию в 1499 году. Иамятник изучен нами визуально в Библиотеке св. Марка в Венеции. См.: Bibl. St. Маге, Latini, СЫве Ха, 174. Фото очень низкого качества этой грамоты с печатью опубликовано: Казакова Н.А. Указ. соч.. С. 27.
37 ДДГ. J№ 85. С. 341-344.
38 ИДС. Стб. 114.
39 Сб. РИО. Т. 35. J№ 21. С. 97-98, 99-100.
40 «Iohanne, tocius Rutzsie imperatore, magno duce Volidimerie, Muscouie. Nouogardie, Plescouie, Otpherie, Yngærie, Vetolsy, Permie, Bolgardie etc.» (Форстен Г. Борьба из-за господства на Балтийском море в XV—XVI столетиях. СИб., 1884. Ирил. 4, с. 597, 599).
41 Грамоты Великого Новгорода и Искова / Ред. С.Н. Валк. М.; Л., 1949. J№ 347. С. 331.
42 Сб. РИО. Т. 41. J№ 1. С. 1 и др.
43 Там же. J№ 36. С. 161.
44 Тугра — декоративная фигура из написанных стилизованными арабскими письменами богословской преамбулы и титулов правителя, пославшего грамоту и высокого адресата. В мусульманском мире тугры писались в грамотах исключительно верховных правителей. (См.: Фаизов С.Ф. Восточный герб царей // Герб и флаг России. X— XX вв. М., 1997. С. 253—255).
45 Гербершгейн С. Указ. соч. С. 75.
46 См.: Сб. РИО. Т. 41. J№ 41. С. 184, 189; J№ 47. С. 212. Вероятно, определение «восточный» в титуле Ивана III обозначало претензию на обладание Казанским царством, что было, конечно же, неприемлемо для крымского хана. Вообще, ориентация по сторонам света была типичной для организации кочевников, и Орды, в частности. Ири этом стороны света у татар имели и цветовые обозначения. (См.: Соловьев А.В. Белая и Черная Русь. Опыт историко-политического анализа // Сборник Русского археологического общества в Королевстве Югославии. Белград, 1940. Т. 3. С. 29—66).
47 Обращение султана Баязида: «А ты всея Русіи и Въсточной и Иолевой и иныхъ многихъ земль князь Иванъ» (Сб. РИО. Т. 41. J№ 54. С. 244).
48 См.: Там же. J№ 36. С. 162; J№ 50. С. 231—233; № 60. С. 280—281; J№ 63. С. 298; J№ 81. С. 398—399; № 85. С. 429.
49 См.: Там же. № 50 С. 231, 232; № 63. С. 298; № 81. С. 398.
50 См.: Там же. № 26. С. 92, 96; № 33. С. 131, 132—133. Интересно, что в посланиях ногайцам
Иван III собщает: «Ино намь Магметъ Аминь царь и сынъ и брать» (Там же. № 25. С. 91; № 26. С. 96).
51 См.: Там же. № 23. С. 85; № 26. С. 92, 96; № 33. С. 133.
52 Там же. № 23. С. 81.
53 ИДС. Стб. 137.
54 Там же. Стб. 148, 152, 156.
55 Там же. Стб. 194-195.
56 Там же. Стб. 316, 410.
57 Там же. Стб. 315—316. Трактат Иоганна Фабри «Религия московитов» // Россия и Германия. Вып. 1. М., 1998. С. 19.
58 Герберштейн С. Указ. соч. С. 74. Иервая дипломатическая миссия С. Герберштейна в Москву датируется 18 апреля — 22 ноября 1517 г. (ИДС. Стб. 194, 315).
59 Трактат Иоганна Фабри «Религия московитов»... С. 16.
60 ИДС. Стб. 151—152.
61 Там же. Стб. 229, 270.
62 Österreichisces Staatsarchiv Wien, Haus-, Hof-, und Staatsarchiv, Russland I. Karton 17, Konvolut 1697, fol. 91.
63 В 1718 г. он был опубликован в переводе на русский язык Иетром I. Эта акция была предпринята в связи с обоснованием претензий русских монархов на императорский титул (ИДС. Стб. 1502—1510).
64 1100 Jahre Österreichischische und Europäische Geschichte in Urkunden und Dokumenten des Haus-, Hof- und Staatsarchives / Her. L. Santifaller. Wien, 1949. № 34. S. 53—54.
65 См. записи речей посла Максимилиана Юрия Делатора (Георга фон Турн) «Наясн^й-
ший и наисв^тлейшиш началникъ, царю всеа Руси!» (ПДС. Стб. 73).
66 Там же. С. 361.
67 Последнее упоминание об удельном князе Семене Бельском под 1507 г. // Сб. РИО. Т. 35. С. 483.
68 См.: ДДГ. № 84. С. 333; Экземплярский А.В. Великие и удельные князья Северной Руси в татарский период с 1238 по 1505 г. СПб., 1891. Т. 2. С. 605. Комментаторы последнего русского издания сочинения С. Герберштейна допустили существенную ошибку, утверждая, что титул Василия III записан имперским послом во второе посольство, то есть после 1521 г., даты присоединения Рязани (см.: Герберштейн С. Указ. соч. 1988. Коммент. 159). На самом деле определение «и рязанский» встречается в титуле Василия III уже в договорной грамоте с Максимилианом 1514 года. Определение это связано с «исторической» Старой Рязанью, а не с Переяславлем-Ря-занским, тогдашней столицей Великого княжества Рязанского.
69 Глушакова Ю. Неопубликованные русские грамоты из Ватиканского архива // Вопросы истории. 1974. № 6. С. 128.
70 Герберштейн С. Указ. соч. С. 75.
71 См.: Сб. РИО. Т. 35. № 85. С. 500—501; ПДС. Стб. 242.
72 Сб. РИО. Т. 35. № 85. С. 507 и др.
73 Там же. № 86. С. 555—556.
74 Там же. № 88—90, 92. С. 592, 601, 606, 611, 618.
75 Там же. № 93. С. 637, 641.
76 Там же. № 93. С. 643—644.
