CC BY
49
Вестник Московского университета. Серия 9. Филология. 2019. № 5
М.В. Бочкина
ТИПЫ ХУДОЖЕСТВЕННОГО ВРЕМЕНИ В РОМАНЕ Л. УЛИЦКОЙ «ЛЕСТНИЦА ЯКОВА»
Федеральное государственное бюджетное учреждение высшего образования
«Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова»
119991, Москва, Ленинские горы, 1
В статье анализируются категории времени в романе Л. Улицкой «Лестница Якова». В произведении, описывающем жизнь нескольких поколений семьи Осецких, реализуются различные модели временной организации — это и время биографическое, этапы становления личности, и время биологическое, обладающее ярко выраженной цикличностью, а также историческое время. Подобные модели реализуются на различных уровнях поэтики — композиционном, мотивном и т.д. Жанр произведения имеет черты романа воспитания, семейной хроники, исторического романа. В работе исследуется, как реализуется автором время частное, взросление героев, и как показаны их судьбы под влиянием истории, которая является в романе не просто фоном, а важной темой произведения. Человек в романе Л. Улицкой показан в тесном взаимодействии со своей семьей, и с этой точки зрения личная судьба понимается как часть родового целого. Связь времен трактуется как связь поколений, что отсылает к архаическим моделям времени. Также в романе высказывается мысль об эволюции, о божественном тексте, который пишется на небесах, о том, что код ДНК является своего рода информацией, которая бессмертна, что отсылает к идее вечности, противопоставленной быстротечности земной жизни. Автором работы было выявлено, что многолинейный сюжет и архитектоника романа, включающая элементы монтажной структуры, позволяют писательнице сопоставить судьбы героев, живших в различное время, которые составляют семейное древо, а также составить целостную картину эпох XX в. и современности.
Ключевые слова: художественное время; история; Улицкая; современный роман; биологическое время; биография; семейная хроника; историческое время; лестница Якова; роман.
В создании широкого романного полотна «Лестницы Якова» Л. Улицкая, очевидно, ориентировалась на традиции Л. Толстого, о чем свидетельствуют многочисленные отсылки. Подобно классику
Бочкина Мария Васильевна — аспирант кафедры истории новейшей литературы и современного литературного процесса филологического факультета МГУ имени М.В. Ломоносова (e-mail: [email protected]).
русской литературы, писательница создает произведение, которое описывает судьбы нескольких поколений семьи Осецких, показанных в тесном сопряжении с историческими процессами различных эпох. Основным приемом служит наложение различных временных отрезков; сюжет, который включает параллельные линии жизни героев, сочетается с различными повествовательными техниками — это и повествование от 3-го лица, и мемуарно-эпистолярная составляющая, в которой превалирует точка зрения героев. Главной связью между чередующимися композиционными «блоками» является родство героев, а сам роман представляет собой семейное древо, облаченное в художественную словесную форму. Прямые сюжетные мотивировки подчас подменяются глубинными взаимосвязями на идейно-смысловом уровне. Это позволяет говорить о признаках монтажной структуры, понимаемой в широком смысле: «Внутренние, эмоциально-смысловые, ассоциативные связи между персонажами, событиями, эпизодами, деталями оказываются более важными, чем их внешние, предметные, пространственно-временные и причинно-следственные «сцепления» (на уровне мира произведения)» [Хализев, 2004: 290]. Романное действие «Лестницы Якова» развивается согласно логике авторского хода мыслей, и множество ассоциаций и мотивов, внутренних связей, служат своеобразной склейкой сюжета и различных временных пластов.
В романе, имеющем черты семейно-бытовой хроники, параллельно показано развитие нескольких судеб. Повествование начинается с описания рождения сына Норы Юрика, и одновременно с этим показана смерть бабушки Маруси, т.е. само романное начало уже содержит замкнутый цикл рождения и смерти. Время биографическое предстает как часть времени рода, по природе своей цикличного, выстроенного как цепь смен поколений, что представляет собой архаическую модель времени родоплеменного строя. Нора и Яков, герои, чья точка зрения преобладает в романе, оказываются самыми отдаленными в эпохах, между ними нет прямого взаимодействия, и встречаются они лишь однажды, в 1955 г. в Москве, когда Яков приходит в гости к Генриху и Амалии. Но именно вокруг этих двух героев строится все романное действие. Яков с его стремлением зафиксировать историко-бытовую сторону жизни и Нора, движимая желанием познать тайны рода Осецких, нашедшая переписку своего деда и бабушки, а затем и архивные документы из дела Якова Осецкого, организуют логику текста. Эти две параллельные линии, Норы и Якова, — основополагающие в романе. В маленькой Норе Яков увидел черты Маруси, но очевидно также глубинное сходство Якова и Норы, объясняемое генетическими связями, они оба часть текста творца, носители единого кода ДНК, как и другие представи-
тели семьи Осецких. И именно с помощью них в тексте реализуется экскурс в историю литературы и культуры (работа Норы в театре и ее завершающий научный труд) и отсылки к научно-философскому контексту, представленные в рассуждениях Якова, составляющих важную часть романного полотна. Обоих героев характеризует стремление к полноте знания, поиск истины, движение и развитие, мотивированные также и комплексом идей и воззрений героев; Яков отмечает: «Если гностики считают, что мир до конца познаваем, а агностики — что мир до конца непознаваем, то я выберу себе в качестве Бога собственно Гнозис, и все противоречие снимается. Это значит, что всю жизнь я готов идти к познанию, без надежды на то, что полного знания достичь возможно» [Улицкая, 2017: 240]. Яков обладал великолепной памятью, и этот его дар передался Норе, компенсировавшей недостаток образования чтением книг, которые затем отпечатывались в ее памяти предельно четко. Яков писал в дневнике: «Память моя крепко держит однажды прочитанное <...>» [там же: 327]. Помимо параллели Норы и Якова, в романе присутствует еще много других соответствий между героями: это сходство Норы и Марии в их желании независимости и поиске творческой реализации, Якова и Юры, испытывающих страсть к музыке. Связь представителей разных поколений строится не как прямая передача опыта следующему поколению (что характерно для реалистического романа, например, «Войны и мира»), а как внутренний, незримый процесс, что отражает черты модернистского мышления. «Развитие романного сюжета сопряжено в произведении Улицкой с прозрениями того, как на восходящей к вечности "лестнице" исторического пути "все труды поколений, все игры случайностей" долгим эхом отдаются в родовой памяти» [Ничипоров, 2016: 79].
Время биографическое (история рождения, взросления, становления, зрелости Марии и Якова, Генриха, Норы и Юры) переплетается с формами времени биологического. Яков осмысляет особые процессы изменения человеческого организма после недолгого расставания с Марией так: «Яков, при всей своей склонности к философствованию, еще не наткнулся на эту тему — течение возраста, его неравномерность, а в особенности совершенно разные возрастные ритмы и циклы у мужчины и женщины» [Улицкая, 2007: 211]. Биологические, природные законы описывают и ритмическое взаимодействие процессов взросления двух героев: «Неожиданное повзросление Маруси вынуждало и его повзрослеть» [там же]. Но если Яков стремится к единению с возлюбленной, стиранию границ полов (всё возрастающие различия его пугают) согласно идее «андрогина», то Маруся, наоборот, тяготится взаимосвязями и пытается сопротивляться своей природе: «<...> Маруся усвоила,
что женщина платит большой ценой за способность к деторождению, а само неравноправие полов связано именно с разными биологическими функциями женского и мужского организма, но ее мысли шли в другом направлении — не в сторону андрогина, а в направлении подлинной эмансипации женщины в области духовной <...>» [там же: 212]. Телесным изменениям возраста, фиксируемым героями, сопутствует субъективное восприятие своих лет, подчас не соответствующее психологическому состоянию. Амалия, которой за шестьдесят, чувствует себя не старше двадцати трех лет, а Нора отмечает неравнозначность возраста реального и субъективного: «Теперь задумалась Нора. Иногда, может, на тринадцать. С другой стороны, всегда чувствовала себя старше сверстников, и так было до тридцати. Потом вдруг обнаружила, что они стали старые, а она все еще оставалась молодой» [там же: 207]. Особое понимание возраста связано в романе с переломными критическими моментами. В сознании Норы фиксируется влияние как обыденных ситуаций, вроде поступления Юрика в школу, которое понимается как «глубокая жизненная перемена» [там же: 233], так и пограничных ситуаций, вызывающих коренные внутренние изменения личности, таких как потеря близких. После смерти Амалии и Генриха Нора обнаружила новые страхи: «<...> с их уходом рухнула отделяющая ее от смерти стена, и она приспособилась к новому ощущению возраста — следующая очередь моя. То, что эта очередность смерти может быть нарушена и первыми могут уйти дети, Нора осознала только теперь» [там же: 385].
Размышления героев о времени календарном наслаиваются на время историческое: «Нора давно уже знала, что ни один год просто так не кончается: последние недели декабря всегда преподносили сюрпризы — и хорошие, и плохие, — как будто все события, которым полагалось произойти в течение года, но в срок не поспели, вывалились кучей в эти предрождественские дни» [там же: 370]. В дневниках Якова время предстает как субъективная категория. В письмах фиксируются реальные физические свойства времени, такие как непрерывность, необратимость, и отмечаются относительные характеристики, например, в сознании героев время предстает неравномерным, имеющим эмоциональную окраску: «Кончается год, мой самый лучший год, радостный, самый определяющий год. 1913 — ярлык всей моей жизни <...>. Не могу точно сформулировать, но появился какой-то крепкий корень, единая основа» [там же: 344]. Время предстает и как некая длительность, отпечатывающаяся в памяти и опыте героя. Время то замедляется, то ускоряет ход, что отмечает Яков в своих письмах: «Вот уже опять дни помчались с той быстротой, с какой они несутся, когда ими не дорожат. Я теперь
равнодушен ко времени» [там же: 401]. С горечью Яков воспринимает все разрастающуюся трещину в отношениях с Марией, понимая, что этот процесс необратим: «Но ничто не возвращается обратно на то же место, и я знаю, что многое изменилось, хотя и не могу в точности себе представить» [там же: 568].
Историческое время пронизывает все произведение, является важным структурообразующим элементом — все главы имеют четкую датировку, а жизнь каждого персонажа описывается на фоне исторических событий. Влияние истории всеобъемлюще, в романе она является источником деформаций: стихийность революции, войн и внутригосударственных политических процессов затрагивает и переворачивает все человеческие судьбы. «Не просто действие происходит в прошлом, как было у Улицкой раньше. Здесь история — главная тема, содержательный и формальный фундамент повествования» [Солдаткина, 2017: 51]. Одной из основных в произведении является проблема исторического распада. В послереволюционной действительности герои пытаются адаптироваться к новым условиям существования: «Яков пытался найти место, наиболее соответствующее его знаниям и идеям, но место это не находилось» [Улицкая, 2017: 423]. И вопрос поиска нового места в жизни обрастает онтологическими смыслами; в отличие от Маруси, ставшей сторонником новой власти, Яков отмечает новую страшную сторону своего бытия в ситуации надлома эпох. Еще в 1913 г. Яков говорил, что «самое ценное — уверенность в будущем» [там же: 324], и именно это чувство с каждым годом будет безнадежно утрачиваться. Историческая действительность является предметом авторских наблюдений и тщательного анализа, и эта направленность формулируется в словах Якова: «Подняться над эпохами, подняться над людьми, нас окружающими, посмотреть, как живут эти же люди в ими созданном обобщении, и тогда выводить законы жизни и морали» [там же: 413].
В романе «Лестница Якова» представлены различные типы времени: это время биографическое, биологическое, отражены исторический процесс XX в. и современность. Время в произведении и имеет архаические черты родового цикла, и обладает линейностью, образуя собой хронологию семьи Осецких. Многолинейный сюжет в романе представляет собой структуру древа, которая взята из теории эволюции Дарвина, обозначенной в письмах Якова Осецкого: «Мысли о дарвинизме: теория эволюции органической жизни представляется мне в виде главной оси, от которой идут разветвления. <...> Исполнив свое назначение (если о таковом вообще можно говорить), т.е. послужив ступенью к другому виду, — они исчезают» [там же: 55]. От биологической цикличности романная логика ведет к
идее линейности, эволюционного развития, идущего по восходящей, которая реализована в образе лестницы, вынесенного в название, а человеческие судьбы в романе становятся частью «текста творца».
Список литературы
1. Ничипоров И.Б. Личность и история в романе Л. Улицкой «Лестница Якова» // Пушкинские чтения — 2016. Художественные стратегии классической и новой литературы: жанр, автор, текст: материалы XXI Междунар. науч. конф. / Под общ. ред. В.Н. Скворцова; отв. ред. Т.В. Мальцева. ЛГУ им. А.С. Пушкина. СПб., 2016. С. 75-80.
2. Солдаткина Я.В. Современная русская историческая проза в контексте литературного процесса 2000-2010-х годов // Вестник Российского университета дружбы народов. Серия: Литературоведение. Журналистика. 2017. Т. 22. № 1. С. 47-54.
3. Улицкая Л.Е. Лестница Якова. М., 2017.
4. Хализев В.Е. Теория литературы: Учебник. М., 2004.
Mania Bochkina
THE TYPES OF TIME IN L. ULITSKAYA'S JACOB'S LADDER
Lomonosov Moscow State University
1 Leninskie Gory, Moscow, 199991
The article analyzes categories of time in the novel Jacob's Ladder by L. Ulitskaya. The book, describing the life of several generations of the Osetsky family, presumably implements several models of temporary organization, biographical time, personality growth period, and biological time, which has a cyclical nature, as well as historical time. The models are implemented at various levels of poetics. The genre of the book has features of a novel of education, a family chronicle, and a historical novel. The paper explores representations of private time, maturation of the characters, and historically-driven fate, which is not just the background in the novel, but a crucial topic. The individual is shown in close connection with his family, and from this standpoint, personal destiny is understood as part of the generation. Continuity is interpreted as a connection between generations, which refers to archaic models oftime. The novel also conveys the idea of evolution, of a divine text that is written in heaven, that the DNA code is a kind of information that is immortal, which refers to the idea of eternity, opposed to the transience of earthly life. The multilinear plot and architectonics of the novel, including elements of montage structure, enable the writer to compare the fates of the characters who lived at different times and to create a complete picture of the fateful periods of the 20th century.
Key words: time; history; L. Ulitskaya; modern novel; biological time; biography; family chronicle; historical time; Jacob's ladder; novel.
About the author: Mariia Bochkina — PhD Student, Department of Twentieth Century Russian Literature and Contemporary Literary Process, Faculty of Philology, Lomonosov Moscow State University (e-mail: [email protected]).
References
1. Nichiporov I.B. Lichnost' i istorija v romane L. Ulickoj 'Lestnica Jakova' [Personality and history in the novel 'Jacob's Ladder' by L. Ulitskaya]. Pushkin-skie chtenija-2016. Hudozhestvennye strategii klassicheskoj i novoj literatury: zhanr, avtor, tekst: materialy HHI mezhdunar. nauch. konf [Artistic strategies of classical and new literature: genre, author, text: materials from the National Unity. scientific conf], LGU im. A.S. Pushkina, St. Petersburg, 2016, pp. 75-80. (In Russ.)
2. Soldatkina Ja.V. Sovremennaja russkaja istoricheskajaproza v kontekste litera-turnogoprocessa 2000-2010-Hgodov [Modern Russian historical prose in the context of the literary process of 2000-2010]. Vestnik Rossijskogo universiteta druzhby narodov. Serij a: Literaturovedenie. Zhurnalistika [RUDN journal of studies in literature and journalism], Vol. 22, № 1, 2017, pp. 47-54. (In Russ.)
3. Ulickaja L.E. Lestnica Jakova [Jacob's Ladder]. Moscow, AST Publ., 2017. (In Russ.)
4. Halizev V.E. Teorija literatury [Theory of literature]. Moscow, Vyssh. Shk. Publ., 2004. (In Russ.)
