CC BY
18
УДК 821Л61.2-94.09"19"
ТИПОЛОГИЯ ОБРАЗОВ ГЛАВНЫХ ГЕРОЕВ УКРАИНСКОЙ МЕМУАРНО-АВТОБИОГРАФИЧЕСКОЙ ПРОЗЫ ХХ ВЕКА
© 2012
Т.Ю. Черкашина, кандидат филологических наук, доцент, доцент кафедры «Романо-германская филология»
Луганский национальный университет имени Тараса Шевченко, Луганск (Украина)
Аннотация: Статья посвящена изучению основных типажей автобиографических самообразов украинских мемуарных автобиографов ХХ века. Рассматриваются наиболее типичные мужские и женские самообразы начала, середины и конца ХХ века, в частности образы активных общественных деятелей, богемных людей, типичных советских литераторов, диссидентов и др.
Ключевые слова: мемуарно-автобиографическая проза, автобиографика, типаж, самообраз, саморепрезентация.
Мемуарно-автобиографическая проза как разновидность литературы личных воспоминаний, по словам Л. Гинзбург, «ведет прямой разговор о человеке» [1, с. 133]. Именно поэтому, по мнению многих ученых, в частности В. Безрогова, среди ее отличительных черт можно выделить самоидентификацию, самопознание себя, объяснение себя (как я стал таким, каков я есть), репрезентацию себя и т. п. [2, с. 177-178]. В. Нуркова говорит также о временной интеграции личности, исторической и культурной самоотнесенности [3, с. 8]. Тем самым, мы можем говорить о том, что существует определенного рода различия между саморепрезентациями автобиографов разных исторических эпох и разных национально-культурных традиций, также как существуют гендерные различия в представлении себя и своей жизни, о чем неоднократно писали мировые ученые (Ф. Лежен [4], Ш. Варнер [5], Е. Болдырева [6], Л. Караева [7] и др.). Актуальной эта проблематика остается и в наше время.
Анализ последних исследований и публикаций. Исследование национально-культурных особенностей мемуарно-автобиографической прозы с середины ХХ века выделилось в отдельное направление мировой авто-биографистики. Благодаря этому, объектом фундаментальных литературоведческих работ уже становились русская, французская, немецкая, английская и американская автобиографические традиции [6; 4; 5; 7; 8; 9]. В то же время изучение специфики украинской мемуарной автобиографики представлено относительно небольшим количеством литературоведческих работ, авторы которых частично выписали историю украинской мемуаристики (А. Галич [10], М. Федунь [11] и др.), ее отдельные поэтикальные характеристики (Г. Маслюченко [12] и др.) и тому подобное. Однако и сегодня мы не имеем специальных литературоведческих работ, посвященных идейно-художественной эволюции украинской мему-арно-автобиографической прозы, все еще неисследованными остаются трансформационные изменения в мемуарно-автобиографической персонажной системе и прочее. Именно поэтому целью нашей статьи мы избрали изучение типологии образов главных героев (как мужских, так и женских) украинской мемуарно-автоби-ографической прозы ХХ века.
Изложение основного материала исследования и результаты. В то время как европейская автобиографическая традиция начала ХХ века находилась под сильным влиянием психоаналитической теории Зигмунда Фрейда и все больше становилась внутренне ориентированной, украинская автобиографика этого периода выполняла преимущественно роль слова-оружия. В результате, -значительного развития получила мемуарная автобио-графика видных общественно-политических и культурных деятелей. Именно в это время появились мемуар-но-автобиографические произведения М. Грушевского («Автобиография»), Д. Багалия («Автобиография: пятьдесят лет на страже украинской культуры»), Е. Чикаленко («Воспоминания»), А. Барвинского («Воспоминания моей жизни») и другие, авторы которых позиционировали себя настоящими подвижниками
своего дела, патриотически настроенными гражданами, которые свое жизненное кредо определяли как переустройство существующего общественного порядка. На раскрытие именно этих граней своего образа была направлена вся структура мемуарно-автобиографическо-го повествования, в котором на первый план выходило подробное описание их общественно ориентированной либо культурно-просветительской деятельности. В то же время личностно ориентированные тематические блоки, как например, «повседневная жизнь», «семейная жизнь» и т. п., выходили далеко на периферию мемуарно-авто-биографического повествования либо и вовсе пропускались, поскольку основным для этого типа автобиографов было представление себя как высокоинтеллектуальных, национально сознательных людей. В этом случае мы можем говорить про создание в значительной мере самоидеализированных образов в стиле английской викторианской автобиографики. И это было вполне объяснимо. Как писал В. Даниленко: «Каждое поколение имеет свой набор ценностей, свою моду, свои предрассудки и даже свой язык, который отличает его от предшественников, в конце концов - свою биографию» [13, с. 119]. Не стали исключением и автобиографы данного типа, которые были выходцами из прогрессивно настроенных богатых семей. Они имели хорошее домашнее воспитание и блестящее образованное, полученное в лучших отечественных и зарубежных учебных заведениях, имели широкий кругозор, свободно владели несколькими иностранными языками, много путешествовали по всему миру, были знакомы с известнейшими людьми своего времени, хорошо знали современные интеллектуальные тенденции. При этом они оставались глубоко моральными, скромными людьми, которые, не смотря на свои значительные профессиональные, интеллектуальные, общественно-политические достижения, избегали личных оценок относительно собственной деятельности, ограничиваясь простой констатацией фактов.
В таком же ключе выстраивались и самообразы активных общественных деятельниц, к примеру, С. Руссовой и Елены Пчилки, а также самообразы жен известных личностей того времени, представленные в частности мемуарными автобиографиями Анны Барвинок и Л. Мищенко. Это были самообразы нетипичных для того времени эмансипированных, хорошо образованных женщин, которые так же, как и их братья и мужья, активно участвовали в общественно-политической жизни страны, много путешествовали, свободно владели иностранными языками, были знакомы с наиболее прогрессивными идеями своего времени.
При этом на их образы активных общественных деятельниц накладывались также образы любящих жен, которые всегда и во всем поддерживали своих супругов; а также образы берегинь своего рода, поддерживающих многовековые семейные ценности и передающие их своим детям. С большим пиететом и нескрываемой любовью С. Руссова и Елена Пчилка рассказывали о своих детях, об особенностях их воспитания и образования, об их дальнейшем жизненном пути. Как вспоминала Елена Пчилка, не найдя подходящих детей для своих детей
Михаила и Ларисы (позднее известной украинской поэтессы Леси Украинки), она лично занималась их всесторонним развитием и образованием, подбирала для них лучших репетиторов, знакомила их с наиболее прогрессивными интеллектуальными идеями того времени. И впоследствии, - их дети, по признанию матерей, были их гордостью.
Другой автобиографический типаж того времени представляли самообразы писателей-традиционалистов этнографического направления, который можно проследить на примере автобиографий В. Стефаника и М. Черемшины. Не смотря на большую популярность своих произведений, они не считали себя в чем-то уникальными людьми, жили своей спокойной размеренной жизнью и писали в свое удовольствие художественные произведения. Так же как и автобиографы предыдущего типа, они имели хорошее домашнее воспитание и европейское университетское образование, много и с удовольствием читали лучших мировых и украинских литературных классиков. В своих автобиографиях они моделировали архетипальный образ скромного, высоко морального и высоко духовного литератора, произведения которого шли из самой жизни простых сельских людей, среди которых они в основном и жили в зрелые годы. Не имея специального литературного либо филологического образования, они писали, по их собственному признанию, так, как им подсказывала сама жизнь вокруг них, а они были всего лишь ее обсерваторами и творческими интерпретаторами.
Яркий женский самообраз скромной писательницы был представлен в многочисленных автобиографических очерках О. Кобылянской. По признанию известной украинской писательницы, она практически всю жизнь провела исключительно в кругу семьи, довольно редко выезжала за пределы родного дома, и ее основной жизненной миссией было ведение домашнего хозяйства. При этом ей всегда хотелось вырваться за пределы этого замкнутого круга, получить образование, стать независимой, но она так и не сделала это из-за врожденной скромности и нерешительности. Настоящим спасением для нее становилось чтение всего, что попадало в руки, и собственная литературная деятельность, которая со временем принесла ей большую известность, абсолютно не изменив при этом ее привычный уклад жизни. Она по-прежнему жила оторвано от мира, мало с кем контактировала и творила свои произведения в собственное удовольствие, подпитываясь силой и энергией окружающей природы и своим творческим воображением.
Однако, как писала С. Павличко, уже на рубеже 1920-х годов «литература и культура перестали быть занятием в свободное время единичных, разброшенных по городам и селам авторов. Культура, наконец, начала быть похожей на духовную индустрию» [14, с. 170]. В это время начали появляться многочисленные литературные группы и организации, писатели все активнее объединялись вокруг литературных редакций, в которых они работали либо публиковались. Как результат, - возник новый автобиографический типаж. Литераторы «новой генерации» В. Полищук, М. Йогансен, В. Соссюра, Остап Вишня и др. представили в своих автобиографиях образ активного, действенного, неугомонного борца за слово, ироничного и самоироничного. «Навеки молодые, романтичные, горячие, завзятые. Да еще и чудаки, как на взгляд современного человека, - сделали попытку перестроить мир, сделать его более совершенным и содержательным. Они не знали усталости и роскоши, много работали, они верили в человека с не меньшим фанатизмом, чем в идею» [15, с. 31], - писала про них Р. Мовчан. Представители различных социальных групп по происхождению, они объединились вокруг идеи создания нового типа литературы и соответственно нового типа героя современной им жизни периода первых лет советской власти. Автобиографы этого типа жили небогато, были неприхотливы в быту, вели богемный
образ жизни и постоянно находились в поисках себя и своего жизненного предназначения. Они были энергичными людьми, которые пробовали свои силы во многих сферах деятельности - в общественно-политической работе, литературе, журналистике, издательском деле, киноиндустрии. Многие из них прошли все тяготы революции и гражданской войны, участниками которых они становились в довольно молодом возрасте. При этом их самообразы были отмечены не только революционной романтикой, но и жизненным оптимизмом.
Образ женщины-писательницы «новой генерации» явила миру Д. Гуменная, автор фундаментальной мемуарной автобиографии «Дар Эвдотеи». Д. Гуменная представила себя в образе типичной пролетарской писательницы - трудолюбивой, энергичной, смелой в своих публичных высказываниях. Повышенно эмоциональная, она искренне удивлялась непониманию со стороны окружающих, по мнению которых, основная миссия женщины заключалась в создании семьи, рождении и воспитании детей. Она же приоритет давала собственному духовно-интеллектуальному саморазвитию и самовыражению себя как творческой личности.
С 1930-х годов автобиографика в советской Украине вошла в новую фазу своего развития. Описание истории отдельно взятой жизни трактовалось как проявление индивидуализма и поддавалось жесткой критике. Именно поэтому украинские автобиографы советского периода (Ю. Смолич, П. Панч, В. Минко и др.) вырабатывали один типаж автобиографических самообразов. Речь шла об аскетичных, целомудренных, неприхотливых в быту и скромно оценивающих свои творческие достижения советских писателях. Неизменными атрибутами их автобиографий становились неизменно пролетарское происхождение (даже если оно было другим); образование, полученное благодаря советской власти; писательская, издательская, редакторская, журналистская и прочая деятельность, которая велась в соответствии с господствующими идеологическими установками. Как результат, - по словам авторов исследования «Тайны писательских столов», советские «мастера пера представали, прежде всего, как общественные деятели, государственные мужи, ярые борцы за дело коммунизма. Что же касается семейных отношений, дружеского общения и вообще повседневного быта, которые, собственно говоря, превращают «плакатного деятеля» в живого человека, - этого не было. А уже про невзгоды, драмы и трагедии, которые сопровождают судьбу любого человека, а уж тем более творческого, то и подавно» [16, с. 9].
Исключением из общих правил стал автобиографический самообраз В. Соссюры, представленный им в мемуарной автобиографии «Третья Рота». В отличие от большинства автобиографов того времени, он с большой степенью откровенности показал, на своем примере, ту сторону жизни советских писателей, о которой они предпочитали умалчивать из нравственных и цензурных соображений. В. Соссюра явил миру образ яркого, самобытного, нетипичного советского писателя, которому был чужд общепринятый образ «плакатного деятеля». Создавался нетипичный для того времени образ постоянно нуждающегося, плохо одетого, но в то же время счастливого поэта-романтика, влюбленного в жизнь и в слово, который большого значения придавал чувствам и эмоциям.
Говоря о советской украинской мемуарно-автоби-ографической прозе, следует отметить, что на официальном уровне она была представлена исключительно мужскими текстами. С 1980-х годов в украинской ав-тобиографике начали все активнее проявляться новые типы автобиографических главных героев. Так, образ безвинной жертвы карательной системы начала 1950-х годов был представлен в автобиографии Г. Гордасевич «Соло для девичьего голоса». Автор провела в ранней молодости три года в исправительных лагерях только из-за того, что была дочерью репрессированного свя-
щенника. Ее самообраз был отмечен глубоким психологизмом, лиризмом и жизненным оптимизмом. Не смотря на все тяготы жизни, она не утратила веры в людей и в своей жизни всегда руководствовалась христианской заповедью прощения своих обидчиков.
Среди мужских автобиографических самообразов 1980-1990-х годов господствующим был образ диссидента, борца с системой, представленный в частности в автобиографиях Л. Лукьяненко и Н. Руденко. На примере своих жизней, они показали, как происходила интеллектуальная трансформация типичных советских граждан, которыми они являлись в начале и середине своего жизненного пути. По их собственным признаниям, они были как все, жили как все, любили, мечтали как все. На определенном жизненном этапе происходил внутренний психологический перелом, вызванный различными причинами, и они начинали смотреть на мир вокруг себя другими словами. Происходил процесс внутренней переплавки, в результате которого они сознательно рушили привычный уклад жизни, лишались семей, терпели многолетние лишения и тюремно-лагерные сроки. Однако при этом они ощущали себя счастливыми людьми, потому что благодаря их деятельности постепенно менялось общество вокруг них.
Таким образом, в украинской мемуарно-автобиогра-фической прозе ХХ века была представлена широкая палитра мужских и женских автобиографических самообразов, которые отображали наиболее характерные культурно-исторические, прежде всего, интеллектуальные, типажи людей своего времени, дальнейшее изучение которых поможет лучше раскрыть специфику украинского мемуарно-автобиографического письма.
СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ
1. Гинзбург, Л. Я. О психологической прозе [Текст] / Л. Я. Гинзбург. - изд. 2-е. - Л.: Худож. лит., 1976. -448 с.
2. Безрогов, В. Г. Автобиография и история : некоторые комментарии историка к автобиографическим исследованиям [Текст] / В. Г. Безрогов // Хеннингсен Ю. Автобиография и педагогика / Ю. Хеннингсен; [Пер. с нем. В. А. Волкова]. - М.: Изд-во УРАО, 2000. - С. 133180.
3. Нуркова, В. В. Культурно-исторический подход к автобиографической памяти: автореф. дис. на соиск. учен. степ. д-ра психол. наук: 19.00.01 / В. В. Нуркова; Московский государственный университет имени М. В. Ломоносова. - М.: Б. и., 2009. - 48 с.
4. Lejeune, P. L'autobiographie en France [Texte] /
P. Lejeune. - deuxième édition. - Paris : Armand Colin, 2004. - 192 p.
5. Warner, C. The pragmatics of literary testimony: authenticity effects in German social autobiographies [Text] / C. Warner. - New-York: Routledge, 2013. - 213 p.
6. Болдырева, Е. М. Автобиографический метатекст И. А. Бунина в контексте русского и западноевропейского модернизма: автореф. дис. на соиск. учен. степ. канд. д-ра филол. наук: 10.00.01 / Е. М. Болдырева; Ярославский гос. пед. ун-т им. К. Д. Ушинского. -Ярославль: Б. и., 2007. - 46 с.
7. Караева, Л. Б. Английская литературная автобиография: трансформация жанра в ХХ веке : авто-реф. дис. на соиск. учен. степ. канд. д-ра филол. наук: 10.01.03 / Л. Б. Караева; Институт мировой литературы им. А. М. Горького РАН. - М., 2010. - 37 с.
8. Blasing M. K. The art of life: studies in American autobiographical literature [Text] / M. K. Blasing. - Austin: University of Texas Press, 1977. - 231 p.
9. Мишина, Л. А. Жанр автобиографии в истории американской литературы [Текст] / Л. А. Мишина. -Чебоксары: Издательство Чувашского университета, 1992. - 128 с.
10. Галич, О. А. Украшська документалютика на зламi тисячолиъ: специфжа, генеза, перспективи [Текст]: монографiя / О. А. Галич. - Луганськ: Знання, 2001. - 246 с.
11. Федунь, М. Р. Вичизняна мемуаристика в Захвднш Украш першо1 половини ХХ столггтя: юторичш тенденцп, жанрова специфжа, поетика [Текст]: монографiя / М. Р. Федунь. - 1вано-Франшвськ: Прикарпатський нацюнальний ушверситет iменi
B. Стефаника, 2010. - 452 с.
12. Маслюченко, Г. О. Художш мемуари та автобiографiчна повють в украшськш лiтературi 90-х рошв XX столитя : дис. на здобуття наук. ступеня канд. фшол. наук: 10.01.01 / Г. О. Маслюченко; Дншропетр. нац. ун-т. - Дншропетровськ, 2003. - 212 арк.
13. Даниленко, В. Люоруб у пустела письменник i лггературний процес [Текст] / В. Даниленко. - К.: Академвидав, 2008. - 352 с.
14. Павличко, С. Дискурс модершзму в украшськш лiтературi [Текст]: монографiя / С. Павличко. - 2-ге вид., перероб. i доп. - К.: Либвдь, 1999. - 447 с.
15. Мовчан, Р. З архiву М. Плевака [Текст] / Р. Мовчан // Слово i час. - 2000. - № 1. - С. 31-34.
16. Цалик, С. Таемнищ письменницьких шухляд: Детективна iсторiя украшсько1 лггератури [Текст] /
C. Цалик, П. Селп-ей. - К.: Наш час, 2010. - 352 с.
TYPOLOGY OF PROTAGONISTS OF THE UKRAINIAN MEMOIRS AUTOBIOGRAPHICAL PROSE OF THE XXth CENTURY
© 2012
T.Y. Cherkashyna, candidate of philological sciences, associate professor, associate professor of the department « Romance and German Philology»
Luhansk Taras Shevchenko National University, Luhansk (Ukraine)
Annotation: The article is devoted to the study of the principal types of the Ukrainian autobiographical male and female self-characters of the XXth century. The author of the article analyzed the characters of active social figures, mothers, traditional writers, proletarian writers, typical Soviet writers, victims of the system, dissidents and other types which were the most representative in the XXth century.
Keywords: memoirs-autobiographical prose; autobiography; type; self-characters; self-representation.
