Типология форм и видов публичности власти Текст научной статьи по специальности «Языкознание и литературоведение»

ТИПОЛОГИЯ ФОРМ И ВИДОВ ПУБЛИЧНОСТИ ВЛАСТИ

Виктор Согомонян

Выведение и изучение типологии форм и видов реализации публичности власти, как и концепций оперирования ими, в той интерпретации этого явления, которая была обозначена в моей предыдущих статьях (см. «21-й ВЕК», ##1, 3, 2012), кажется насущной необходимостью для исследования предмета. Если публичность есть неотъемлемое свойство любой власти, ее технология, которая приводит в действие саму власть и - больше - создает власть как таковую (Подорога), то следует определить и классифицировать ее инструментарий; выяснить, в каких формах она может проявляться и успешно материализоваться; проследить, какими путями конкретная власть может становиться властью-в-публичности и, благодаря собственному стилю оперирования императивом, обретать уникальный в своем роде, присущий исключительно этой власти, образ. К тому же, есть все основания предполагать, что выведение примерной типологии форм и видов публичности власти вкупе с определением возможных концепций оперирования ими может открыть дорогу к более точному пониманию сущностей тех или иных политических режимов, привести к формированию нового и эффективного индикатора для определения характера власти, в той или иной стране вне зависимости от периода истории. Подчиненный некой (осознанной и выбранной или нет конкретной властью) иерархии определенный репертуар форм и видов приказывания, применяющийся конкретной властью на протяжении всего процесса управления, может с максимальной точностью выявить природу этой власти - «и как то, что она есть, и как то, чем она кажется; <...> и то, какой эта власть является на самом деле, и то, какой она хотела бы выглядеть» [1]. *

* Кандидат филологических наук.

73

В. Согомонян

21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

Итак, обратимся к формам и видам реализации публичности власти; исследовав и классифицировав их, мы сможем приступить в дальнейшем к рассмотрению во многом более сложного явления концепции реализации императива.

Формы публичности власти

1. Властный императив имеет материальную форму выражения, которая в своих трех трихономиях идентична естественным формам коммуникации - письменной речи, устной речи и языку жестов. В случае публичности власти это:

• форма письменной речи - графического, письменного документа, содержащего текст приказа или выступления носителя власти;

• форма устной речи - устного выступления носителя власти, обращенного к той или иной аудитории;

• форма визуализации, жестов - отправляемого властью ритуала.

2. Вербальный характер публичности (можно даже сказать исключительно вербальный, если учесть, что при отправлении ритуалов власть вновь оперирует текстами) однозначно позволяет рассматривать целостную «массу» публичности власти в совокупности подавляющего большинства возможных проявлений в качестве некоего набора единиц коммуникации, прежде всего - текстов. «Слова и власть тесно связаны между собой, поскольку показатели власти во многом носят вербальный характер (приказание - выполнение приказа, предложение - одобрение, и т.п.)» [2, с. 264]. Как точно определяет Никлас Луман, «власть есть управляемая кодом коммуникация» [3]. Если представить, например, подведение итогов деятельности какой-либо власти с направленностью на выведение тех или иных закономерностей ее законченного во времени функционирования (то, что является предметом политической истории), то этот процесс будет представлять собой именно анализ единиц коммуникации власть-подданные в виде различных общедоступных текстов в форме приказов, распоряжений и различного рода выступлений. При этом репертуар форм этих текстов в силу известных объективных причин достаточно ограничен; приведенный выше список можно с

74

<21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

В. Согомонян

уверенностью считать завершенным. В итоге, публичность власти, в целостности ее материального выражения, следует рассматривать как некий набор текстов, имеющих строго определенные (три) формы, которые хоть и могут подвергаться некоторым метаморфозам, но в целом сохраняют свои фиксированные контуры.

3. Семиосоциопсихология изучает текст не как единицу языка, а как знак коммуникации, коммуникативную единицу наиболее высокого порядка, «являющую собой не только продукт, но также и образ и объект мотивированной и целенаправленной коммуникативно-познавательной деятельности»1. Детерминация текста как знака коммуникации подробна исследована в лингвистике, в частности в трудах Чарльза Пирса. Рассматривая текст как репрезентамен (означающее), Пирс отмечает его полифункциональность с точки зрения отношения к объекту (референту). Текст может выступать и как символ, и как индекс, и как икони-ческий знак. Если доминирует его апеллятивная функция (в случае инструкции, приказа или вопроса) или репрезентативная функция (текст указывает на некоторую конкретную действительность), то текст - это в первую очередь знак-индекс. Такое преобладание индексальности наблюдается в драме и в реалистической литературе. В качестве икониче-ского знака текст выступает, например, в визуальной поэзии. Тексты, в которых последовательность знаков соответствует хронологии репрезентируемых событий (ordo naturals), представляют собой диаграмматический знак-индекс (пример Якобсона: слова Цезаря «пришёл, увидел, победил») [4]. Однако, как отмечает Пирс, в качестве языкового знака текст – это прежде всего символ [4]. Это утверждение Пирса в контексте предметной темы кажется наиболее важным.

Известно, что знак-символ образует отношение между означающим и означаемым на основе предписанной, конвенциональной, условной смежности. С первого взгляда, форма императива в момент абсолютивного функционирования должна обнаруживать такую смежность исключительно с са-

1 Костюк В.В., Анализ документов и текстов. Курс лекций. Цитируется по сайту факультета философии и социальных наук Белорусского государственного университета, www.ffsn.bsu.by/infocom/kostuk/document_analysis/lectures.html.

75

В. Согомонян

21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

мим императивом как онтологическим фактом по простой логике: актуализация формы императива означает наступающий акт приказывания. Иначе говоря, если глава государства собирается выступать, то он будет приказывать. Однако это лишь постоянный, либо пассивный референт формы реализации публичности; не следует забывать, что речь идет о вербальных действиях, содержательным смыслом которых так или иначе является приказ вне зависимости от способа или вида его реализации. Ведь вместе с определением «языка» власти как набора перформативов мы сталкиваемся не с репертуаром символов (Эко) или пар означающих/означаемых, как в обычном языке, а с одним-единственным мегаозначаемым, универсальным для всех означающих этого языка - с императивом, с приказом. Точно так же, увидев какую-либо книгу, еще до ознакомления с ее названием или содержанием, мы можем с уверенностью говорить, что имеем дело с письменностью; это постоянный референт формы-книги. Любое речевое «произведение» власти в границах осуществления публичности так или иначе сводится к приказам, будь то прямым, латентным, дискурсивным, побудительным и др.

Другое дело, что та же форма книги (фолиант, альбом, брошюра и т.д.) может более или менее определенно указывать на вид письменности: обширное произведение, иллюстрированный текст, фрагмент творчества и др. Это уже ее актуальный референт. По той же аналогии, формы-тексты императива, функционируя в самом моменте «рождения» акта публичности абсолютивно (т.е. до перехода к содержанию, безотносительно к нему; это несколько мгновений эксклюзивного функционирования формы)1, со временем конвенционально приобретают (скорее - уже приобрели) характеристики относительно самостоятельных символических знаков, которые «не только «замещают» реальные объекты, но и задают программу деятельности и поведения своим истолкователям. Иными словами, эти знаки не просто ментальны - они коммуникативны по своей природе и функции»1 2. В данном контексте форма императивного текста имеет особую значимость: помимо того, что здесь «форма, обымая содержание извне, овнешняет его, то есть воплощает» [5], она - что

1 Переход к содержанию меняет характер формы-знака: перед нами выступает уже знак-индекс.

2 Адамьянц ТЗ., Семиосоциопсихология. // Электронная Энциклопедия социологии. Цитируется по одномен-но-му сайту, Ьирг/Моуап.уа^ех.ги/энциклопедия социологии/семиосоциопсихология.

76

<21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

В. Согомонян

важнее - «указывает на различие данного содержания от всего иного» [6], то есть, в данном случае, указывает на некоторые характеристики приказа, отличающие его от всех других заранее, до ознакомления с гипотетическим смыслом. Таким образом, форма приказа, в контексте традиционности восприятия жизненного мира (Хабермас) адресантами и адресатами, их общего опыта, конвенциональности относительно существующего подобия, еще и (в границах некоторой нормы) может указывать на вид приказа как на актуальный референт. Форма императива - это ожидание вида приказа, наполняющееся -благодаря известным из опыта особенностям формы - относительно точным предвосхищением его общей сути.

Исходя из сказанного, можно с уверенностью рассматривать заключенный в одну из трех форм текст публичности как содержательный знак коммуникации власть-подданные, знак-символ, способный иметь самостоятельную семантическую нагрузку и успешно достигать первой части коммуникативной цели публичности - обозначить общий характер события, задать его модус. Так, увидев в выпуске телевизионных новостей на некоем иностранном языке, которым мы не владеем, выступление главы иностранного государства в местном парламенте, мы, тем не менее, можем с большей или меньшей точностью определить, что он выступает с речью, в которой затрагивает более или менее важные вопросы политики, иначе он не стал бы выступать перед народными представителями (или не стал бы выступать вообще). Если мы знаем, что недавно в этом государстве прошли выборы, то сможем предположить, что носитель власти выступает с программной речью или же, подметив некоторые элементы специального церемониала (он облачен в специальную мантию, у него на груди президентский знак и т.д.), предположить процессирование инаугурации и, соответственно, инаугурационного выступления. Таким же образом, сама форма телевыступления главы государства, которое прерывает запланированные эфирные передачи в поздний час, может однозначно указывать на грядущее сообщение о чем-то экстраординарном, например - о военной агрессии и приказе о всеобщей мобилизации; вряд ли носитель власти станет обращаться к подданным в это время и в этой форме, чтобы сообщить, что решил назначить нового министра финансов.

77

В. Согомонян

21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

Таким образом:

• публичность власти имеет три материальные формы реализации, идентичные формам обычной коммуникации;

• формы реализации публичности представляют собой тексты-знаки, которые в абсолютивном функционировании выступают в качестве знаков-символов;

• референтом абсолютивно функционирующих форм-знаков (текстов) императива является не только сам приказ, но и его некоторые характеристики или его виды, что создает некоторую функциональную «прикрепленность» отдельных форм публичности к отдельным видам публичности;

• форма текстов публичности власти, функционируя в пределах указанных выше условий, есть не что иное, как метакоммуникация (Бейтсон), которая задает модус наступающему моменту коммуникации.

Виды публичности власти

Базовая дескрипция понятия «публичность власти» (комплекс обязательных действий власти, которые осуществляются в рамках двух основных процессов - публичного распространения всеобщих приказов и публичного совершения ритуальных и церемониальных действий) может служить в качестве твердой основы для выведения типологии видов публичности власти. Здесь можно однозначно указывать на следующие виды:

1. Прямое приказывание, материализующееся путем распространения письменных или устных приказов, тексты которых оформляются при помощи прямых перформативов и не содержат контекстуальных оболочек, в которых некоторым образом «спрятан» приказ. Это наиболее простой вид при-казывания, как правило, реализующийся в форме письменного документа или выступления носителя власти. Здесь главой государства или его официальным представителем отдаются прямые приказы, распоряжения, вводятся запреты, ограничения, установляются ответственные за выполнение приказа, иногда - определяется способ и мера наказания за невыполнение приказа и др. В качестве примера приведем текст указа президента Республики Беларусь «О дополнительных мерах по упорядочению использования слов

78

<21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

В. Согомонян

«национальный» и «белорусский»: «1. Установить (все курсивы цитат - мои. - В.С.), что: 1.1. правом на использование в наименованиях (реквизитах документов или рекламных материалах): 1.1.1. слова «национальный» обладают. государственные органы и иные организации, имущество которых находится в республиканской собственности; средства массовой информации, учредителями которых выступают государственные органы; иные юридические лица в случаях, предусмотренных законодательными актами; 1.1.2. слова «белорусский» обладают, государственные органы и иные организации, имущество которых находится в республиканской собственности; политические партии, их союзы (ассоциации); республиканские общественные объединения, республиканские союзы (ассоциации) общественных объединений; республиканские государственно-общественные объединения, их союзы (ассоциации); республиканские профессиональные союзы, их союзы (ассоциации); банки; средства массовой информации, учредителями которых выступают государственные органы; иные юридические лица в случаях, предусмотренных законодательными актами; 1.2. порядок присвоения, периодического подтверждения, лишения статуса «национальный» и особенности правового положения музеев, театрально-зрелищных учреждений и профессиональных коллективов художественного творчества с таким статусом определяются Президентом Республики Беларусь; 1.3. при создании Президентом Республики Беларусь или Советом Министров Республики Беларусь советов, комиссий и иных консультативно-совещательных органов в их наименованиях могут использоваться слова «национальный» или «белорусский». 2. Организации и средства массовой информации, названия которых не соответствуют требованиям подпункта 1.1 пункта 1 настоящего Указа, подлежат перерегистрации в трехмесячный срок. При этом плата за перерегистрацию (регистрационный сбор) не взимается. Деятельность организаций и средств массовой информации, не прошедших перерегистрации согласно части первой настоящего пункта, является незаконной и запрещается. 3. Совету Министров Республики Беларусь обеспечить приведение актов законодательства в соответствие с настоящим Указом и принять иные меры по его реализации. 4. Контроль за выполнением данного Указа возложить на Комитет государственного контроля. 5. Настоящий Указ вступает в

79

В. Согомонян

21-й ВЕК», № 4 (24), 2012г.

силу со дня его официального опубликования. Президент Республики Беларусь А. Лукашенко»1.

Как видно из приведенного примера, во всем тексте, бесспорно обладающем всеми признаками «приказного», ни разу не употреблен перформатив («приказываю» (или «постановляю»). Однако смысл всего текста, так или иначе сводящийся к отданию прямых приказов, определяется именно благодаря этому, опущенному в данной синтаксической конструкции (на его существование однозначно указывает слово «установить»), перформативу: приказываю установить, что правом обладают, приказываю установить, что организации и средства массовой информации подлежат, приказываю установить, что деятельность запрещается и т.д. Игнорирование основного перформатива управления в приказном тексте не является нормой, как и, впрочем, не есть отклонение от нее, здесь можно говорить лишь о разных традициях официального письма в разных странах или же стиле «указотворчества» той или иной власти. Так или иначе данный вид публичности остается прямо-перформативным.

К этому виду мы еще вернемся, здесь же, в качестве примера для сравнения, приведем фрагмент из указа президента Республики Казахстан Н.Назарбаева «О дополнительных мерах по усилению борьбы с преступностью и коррупцией и дальнейшему совершенствованию правоохранительной деятельности в Республике Казахстан», где вводится прямой перформатив: «В целях усиления противодействия преступности и коррупции, дальнейшего совершенствования правоохранительной деятельности постановляю. 1. Определить приоритетными направлениями деятельности правоохранительных органов борьбу с коррупцией и защиту конституционных прав и свобод граждан от преступных посягательств с обеспечением неотвратимости реакции государства на любые правонарушения и привлечением виновных к установленной законом ответственности. 2. Возложить на руководителей государственных органов, государственных организаций и организаций с долей государственного участия непосредственную обязанность по противодействию коррупции с установлением за это персональной ответственности <...>» и т.д1 2.

1 Официальный сайт Президента Республики Беларусь, http://www.president.gov.by.

2 Официальный сайт Президента Республики Казахстан, http://www.akorda.kz/ru.

80