CC BY
223
УДК 821.111
Е. В. Халтрин-Халтурина
«ТИНТЕРНСКОЕ АББАТСТВО»
У. ВОРДСВОРТА: КОНТЕКСТ И КОМПОЗИЦИЯ
Впервые в отечественной науке показано, что в «Тинтернском аббатстве» Вордсворт разработал те композиционные приемы, которые позже были применены им при создании поэмы «Прелюдия», его основного произведения: поэт изображает развитие человеческого сознания как последовательность смены нескольких внутренних «я», каждому из которых соответствует свое видение мира, особый внутренний пейзаж.
It is for the first time that we show for the Russian readers that in his 'Lines Composed a Few Miles above Tintern Abbey' Wordsworth had been exploring the composition methods, which later he put to use in 'The Prelude': the poet describes the growth of the artistic human mind as a succession of several selves, where each 'self' is represented by a unique inner landscape.
Ключевые слова: У. Вордсворт, английский романтизм, поэтика композиции, биография души поэта.
Keywords: W. Wordsworth, English Romanticism, poetics of composition, beginnings of the English Kunstlerroman.
Самым популярным сочинением Уильяма Вор-дсворта из сборника «Лирические баллады и другие стихотворения» 1798 г., ознаменовавшего начало эпохи расцвета романтизма в Англии, считается «Тинтернское аббатство», полное название которого известно у нас в переводе В. Рогова: «Строки, написанные на расстоянии нескольких миль от Тинтернского аббатства при повторном путешествии на берега реки Уай» [1].
Несмотря на то что основную часть сборника составляли лирические баллады, «Тинтернское аббатство» к этому жанру не имеет прямого отношения. Оно написано белым стихом и своей организацией напоминает оды Горация: каждой строфе здесь противопоставляется следующая, контрастная по содержанию. Тем не менее Ворд-сворт не хотел однозначно причислять «Тинтерн-ское аббатство» к одической поэзии. Во втором, расширенном издании «Лирических баллад» 1800 г. поэт счел нужным разместить следующее пояснение: «Не осмелюсь назвать сие произведение одой, хотя оно было написано с надеждой на то, что особым чередованием строф и лирической торжественностью стиха оно напомнит читателю характерные образцы этого рода поэзии».
Сегодня с дистанции в два столетия легче говорить о жанровой принадлежности «Тинтерн-
© Халтрин-Халтурина Е. В., 2009 174
ского аббатства»: оно явилось одним из первых английских образцов романтической лиро-эпической поэзии. Не случайно многие исследователи считают, что эпическая поэма Вордсворта «Прелюдия, или Становление сознания поэта» -это фактически «Тинтернское аббатство», разросшееся до размеров эпоса. Об этом говорили такие крупные западные вордсвортоведы, как Джонатан Вордсворт, Стивен Гилл [2], Юджин Штелцих [3].
Здесь мы поясним, почему внимание поэта было захвачено именно тинтернским пейзажем. Расскажем об истории создания стихотворения, отметим некоторые особенности восприятия поэзии Вордс-ворта его современниками. Кроме того, мы обстоятельно поговорим о принципах построения «Тин-тернского аббатства». Этот разбор поможет лучше понять, какие структурные компоненты было принято использовать в Англии на рубеже XVIII-XIX вв. при написании лиро-эпических сочинений. В целом данная статья является вкладом в дискуссию об истории романтических жанров.
Текст произведений Вордсворта мы воспроизводим по английским академическим изданиям. Если это специально не оговорено, то подстрочники привожу свои, причем ссылки на «Тин-тернское аббатство» [4] даются с указанием номеров строк, а на «Прелюдию 1850» [5] - с указанием номеров книг и строк.
Вордсворт заинтересовался руинами Тинтерн-ского аббатства не случайно. За несколько лет до него, в 1770-1790-х гг., эти места посещали известные писатели предромантической эпохи: Томас Грей, Уильям Гилпин, Анна Радклифф. Все они публиковали путевые заметки, способствуя популяризации «окраинных» местечек Великобритании и прививая соотечественникам вкус к так называемым «живописным» (picturesque) пейзажам, содержащим искривленные и суковатые деревья, дикие заросли, руины зданий, шахты, карьеры, каменоломни, углевыжигающие и плавильные печи, -то есть видам, которых было немало на территории страны. Выражением «живописное» описывали все, что воспринималось как неправильное, неприглаженное, но вместе с тем притягивало взор и могло выгодно смотреться на художественном полотне. Эстетика «живописного» была особенно близка английским садоустроителям, которые -уже с начала XVIII в. - воплощали ее принципы в садово-парковом искусстве. Понятие «живописного» возникло в противовес двум категориям: «прекрасному» (женственному, мягкому, плавному, рождающему ощущение уюта и гармонии) и «высокому/возвышенному» (по-мужски мощному, бескрайнему, опасному, внушающему благоговейный трепет).
В 1790-е гг. путешествия по живописным местам Великобритании обрели особую популяр-
ность среди англичан. В связи с беспокойной обстановкой в Европе не каждый англичанин рисковал отправиться в так называемое «большое турне» (grand tour), чтобы полюбоваться «возвышенными» видами Альп и «прекрасными» долинами Италии. Поездки по Великобритании стали своеобразной заменой образовательному европейскому путешествию. Так появилось более скромное «домашнее турне» (domestic tour), в программу которого входило посещение английского Озерного края (на границе с Шотландией), горного района Сноудония (на севере Уэльса) и Тинтернского аббатства (на реке Уай в графстве Монмутшир - в части Уэльса, граничащей с Англией) [6].
Тинтерн - место с очень богатой историей. Когда эта территория была частью Римской империи, здесь построили крепость. В средние века территория принадлежала валлийцам. В XII в. потомок одного из приближенных Вильгельма Завоевателя основал в местечке Тинтерн аббатство для монахов Цистерцианского ордена. Насельники-бернардинцы прибыли из французского аббатства Сито и развернули здесь архитектурное строительство, продолжавшееся несколько столетий. На протяжении 400 лет монахи обихаживали землю, насаждали сады. Потом наступило время разрухи: после разрыва Генриха VIII с папством и церковной реформы 1534 г., в результате которой король стал считаться главой англиканской церкви и монастырские земли передавались во владение Короны, монастыри на территории Великобритании были упразднены и разорены. Не миновала эта участь и Тинтерн-ское аббатство. Когда в конце XVIII в., отдавая дань моде, англичане потянулись к монастырям, их взору предстали не стройные архитектурные ансамбли, а останки готических построек, заросшие буйной растительностью. На это обстоятельство важно обратить внимание, потому что в наше время руины преобразились: в целях охраны памятники были очищены от растительности, их каменные стены оголены, и сегодня место не кажется столь «живописным», как то было в эпоху романтизма.
Свидетельств об интересе туристов к Тинтерн-скому аббатству на рубеже XVIII-XIX вв. достаточно много. Для иллюстрации процитируем одно из них. В мае 1798 г. в «Новом ежемесячном журнале» была опубликована заметка известного британского политика и публициста Джона Телуолла, который писал: «О чарующем впечатлении, которое производит река Уай, в наше время хорошо известно поклонникам живописного. Эти места прославились благодаря описаниям Гилпина; интерес к ним подогревали создатели поэзии и прозы, картин, рисунков и литографий, пока наконец приятность сих мест не стала
предметом всеобщих разговоров. Слава реки Уай такова, что поездка к ней стала составлять неотъемлемую часть образования каждого, кто хочет слыть человеком элегантным, имеющим чувство стиля и хороший вкус» [7].
Изображения Тинтернского аббатства, упомянутые Телуоллом, продавались путешественникам прямо на месте, как сегодня продают открытки и календарики [8]. Среди художников, проявлявших интерес к знаменитым руинам, был У. Тёрнер, посвятивший им цикл акварелей 1794 г. О широком хождении художественных репродукций с видом этой местности можно судить, в частности, по романам того времени. К примеру, в 16-й главе романа «Мэнсфилд-парк» Джейн Остен описала, как главная героиня Фанни Прайс украсила свою комнату тремя небольшими картинами (это были прозрачные наклейки для оконных стекол). В самый центр Фанни поместила пейзаж с Тинтернским аббатством. По сторонам от него она расположила «пещеру в Италии» и «Озерный край в лунном свете».
Что касается Уильяма Вордсворта, в молодости он посещал Тинтернское аббатство дважды.
Впервые - летом 1793 г. Тогда поэт путешествовал в поисках заработка, чтобы вернуться во Францию, где он оставил свою гражданскую жену Аннет, ждавшую от него ребенка. Но из-за войны сообщение между Англией и Францией прекратилось, и его планам не дано было осуществиться. То были тяжелые дни в жизни поэта.
Второй раз Вордсворт увидел Тинтерн в июле 1798 г. Ему было 28 лет, он считал себя человеком много пережившим, бывалым. На его попечении находилась младшая сестра Дороти. Родителей брат и сестра потеряли еще в детстве и теперь в основном полагались на помощь друг друга. Считая себя в ответе за сестру, Вордсворт решил приобщить ее к образовательному «домашнему турне», тем более что в тот год Уильям и Дороти гостили у С. Т. Колриджа в графстве Сомерсет, расположенном недалеко от Тинтер-на.
Время выдалось удобное: рукопись сборника «Лирические баллады» была закончена, сдана в издательство, и можно было позволить себе небольшой отдых. Путешествие пешком туда и обратно заняло у брата и сестры около пяти дней. На обратном пути Уильям Вордсворт экспромтом сложил стихи об увиденном и тут же отдал их печатнику для присоединения к рукописи «Лирических баллад», уже ушедшей в набор, -вот почему в сборнике эти стихи оказались последними.
Для Дороти это была первая встреча с Тин-тернским аббатством. Она была младше Уильяма всего на один год, но казалась ему совсем неопытной и юной. В своих поэтических строках
Вордсворт решил сравнить два жизнеощущения: присущее молодому, восторженному созданию (каким он сам был раньше и какой остается Дороти) и присущее помудревшему, рассудительному человеку (нынешнее «я» Вордсворта). Весь этот психологизм поэт передал через серию мысленных пейзажных зарисовок.
Так как же Вордсворт изобразил аббатство? Как построил стихотворение?
Симптоматично, что поэт, хорошо знакомый с историей Тинтернского аббатства, избегает о ней говорить. Он не пытается поведать какое-либо предание или описать то, на чем останавливали взгляд художники. Вордсворт отводит взгляд от камней, готических арок, плюща, руин. Озаглавив свое творение "Lines Composed a Few Miles above Tintern Abbey, on Revisiting the Banks of the Wye during a Tour, July 13, 1798" (букв. «Строки, написанные с возвышения в несколько миль над Тинтернским аббатством, при повторном посещении долины реки Уай 13 июля 1798 г.»), Вор-дсворт прямо сообщает, что поднимается над аббатством. Он вознесся над всей долиной, так как взобрался на близлежащие холмы. Кроме того, поэт возвысился над Тинтернским аббатством и иносказательно: он поднимается над эмпирическим знанием, отдаляется от окружающих его реалий, уносится мыслями в иные сферы. Соответствующим образом оформляется в стихотворении образный ряд.
В первых строках «Тинтернского аббатства» осуществляется переход от внешнего пейзажа к внутреннему. Сначала поэт рассматривает холмы, круто уходящие в небо, и островки старых монастырских фруктовых садов, разбросанные по долине. Однако, признает он, не всё реально существующее может быть заметно глазу. Поэт говорит, что во всех садах ветви деревьев обильно усыпаны фруктами, но издали они не видны: зелень еще не поспевшего урожая сливается с зеленью богатой июльской листвы. Поэт любуется живыми изгородями и следит за динамичным узором их переплетений до тех пор, пока те «становятся уже не изгородями, а путающимися зелеными линиями выходящей из всяких границ зелени» ("I see / These hedge-rows, hardly hedge-rows, little lines / Of sportive wood run wild", lines 14-16). Живые изгороди, уходящие вдаль и превращающиеся там в стилизованные линии, являют собой границу внешнего и внутреннего пейзажей - о чем в литературоведении уже говорил Мак Фарлэнд [9]. Эта мысль станет понятной, если прочесть указанные строки сразу на двух уровнях: буквальном (живые изгороди ведут себя необузданно, разрастаются, путаются) и переносном (размываясь и теряя осязаемость, линии уводят мысль в иные сферы, за пределы представшего глазам пейзажа). Так благо-
даря сплавлению двух образных рядов - зримого с умозрительным - «перекидывается мостик» из мира внеположного в мир внутренний.
Мак Фарлэнд остановил внимание на этом движении от зримого к умозрительному в «Тин-тернском аббатстве». Мы же пойдем дальше: выявим особенности внутренних пейзажей, открывшихся поэту. Динамику их смены опишем лаконично: от фантазии к воображению.
«Фантазия» и «воображение» - вордсвортов-ские термины более позднего происхождения: он дал им четкое определение через 8 лет после первого издания «Лирических баллад» - в предисловии к «Собранию поэзии в двух томах» (1807). Суть определений сводится к следующему: силой воображения человек мысленно преображает и возвеличивает мир, не искажая сути изображаемого. А фантазируя, он улетает в мир иллюзий. Говоря о вордсвортовской поэзии 1798 г., мы вправе опираться на эти определения, поскольку в те годы поэт много о них размышлял, хотя и не решался предлагать теоретических формулировок, а полагался лишь на язык художественных образов.
Первый внутренний пейзаж, представленный Вордсвортом в «Тинтернском аббатстве», напоминает фантазийную полудрему. Герой разглядывает колечки дыма, поднимающиеся над лесистыми берегами реки Уай, - и придумывает для них красивое сказочное объяснение: якобы в лесу разжигают костры безвестные пустынники и романтичные «бродячие обитатели» - цыгане.
Земляки Вордсворта могли по достоинству оценить то, как поэт приукрасил пейзаж. Настоящее происхождение колец дыма было очень прозаично. О нем было хорошо известно хотя бы из заметок Уильяма Гилпина, прославленного педагога и теоретика «живописного». Описывая эти места в «Наблюдениях на реке Уай» [10], Гилпин говорил и о дыме, поднимающемся от углевыжи-гательных печей: берега реки Уай славились производством древесного угля. На этом фоне ворд-свортовское изображение окрестностей Тинтер-нского аббатства, где реалии подменены причудливым вымыслом, звучит оригинально. Приукрашенное описание колечек дыма предвосхищает пассажи из «Прелюдии», посвященные фантазированию. Среди них - пасторальные картины Грасмирской ярмарки у подножия холма Хелвеллин в Озёрном крае (Bk. VIII, lines 1-69).
Отдав дань фантазиям, лирический герой переходит к внутренним пейзажам другого толка: к старым воспоминаниям, оставшимся у него после первого посещения Тинтернского аббатства. Находясь в неприветливом городе, он любил воскрешать эти мысленные картины, что производило на него двойной эффект: юноша забывал о будничных неурядицах (lines 30-31) и в то
же время ощущал, что становится более чутким к городской действительности, делается милосерднее и прозорливее (lines 36-49). В предисловии ко второму изданию «Лирических баллад» Вор-дсворт назовет это особое ощущение «припоминанием ярких моментов прошлого в состоянии покоя», которому и должна - по его мысли -посвящаться поэзия.
Герой свыкся с тем, что аббатство являлось ему в мечтаниях, поэтому когда ему довелось посетить Тинтернское аббатство второй раз, он испытал странное чувство: ему показалось, что «его мысленная картина оживает снова» ("The picture of the mind revives again", line 61). Происходит характерное для поэзии Вордсворта наслоение внутреннего пейзажа на внешний. Картина, «вживую» явившаяся его глазам, оказывается расцвечена дополнительными оттенками: образами из воспоминаний. Поэт мысленно соединяет прошлое с настоящим и с предвидением будущего, пытаясь ощутить полноту времени. Он смотрит на Дороти и узнает в сестре те движения души, которые были присущи его прошлому «я», что наводит его на размышления о становлении человеческого сознания (lines 65-111).
Вордсворт выделяет три этапа личностного развития. В ранней юности человек обнаруживает живость и восторженность своей души: при встрече с любыми объектами земного мира он испытывает «щенячье ликование» (букв.: «радостные звериные движения», "glad animal movements", line 74). Позже (второй этап развития личности) ликование перерастает в особую любовь: в чувство родства со всеми явлениями природы. Краски, формы, ароматы природы кажутся юному существу воплощением собственных желаний и аппетитов (lines 76-80). Возмужавший лирический герой «Тинтернского аббатства» уже оставил эту стадию развития позади. Он сожалеет, что утратил способность живо откликаться на все происходящее в природе. Но утрата возмещена иным даром (третий этап развития личности): умением любить людей, внимать «тихой, печальной музыке человечности» ("The still, sad music of humanity", line 91 - одна из крылатых вордсвортовских фраз). В сознании поэта происходит переоценка ценностей. Природа, оставаясь его водительницей, оказывается существенно потеснена: всё, что мы видим, говорит Вордсворт, только наполовину - ее творение, а наполовину сотворено созерцающим:
Therefore am I still A lover of the meadows and the woods And mountains, and of all that we behold From this green earth, of all the mighty world Of eye and ear (both what they half-create And what perceive) <...>.
(lines 103-112)
Потому-то Я до сих пор люблю леса, луга И горы - все, что на земле зеленой Мы видеть можем; весь могучий мир Ушей и глаз - все, что они приметят И полусоздадут <...>.
(Пер. В. Рогова)
Отвлеченная любовь к природе сменяется у героя любовью конкретной, испытываемой к определенному родному человеку. Если в поэме «Прелюдия» такое превращение займет всю кн. VIII «От любви к природе до любви к человеку», то в «Тинтернском аббатстве» оно совершается в пределах нескольких строк.
Происходит это следующим образом. Поэт пробуждается от мечтаний, но снова его взгляд скользит мимо аббатства. Брат обращает взор к находящейся рядом сестре, по-детски живо любующейся тинтернской панорамой. Он узнаёт в ней прекрасные порывы, которые были знакомы и ему, идентифицирует свое прошлое «я» с Дороти. Он чувствует родство душ с сестрою - и предсказывает, что когда-нибудь она тоже откроет для себя Тинтернское аббатство с иной стороны - как мысленную, одухотворенную картину, окрашенную «более святой любовью» ("holier love", line 156), чем любовь к природе. Дороти полюбит эту местность еще за то, что здесь общалась со своим братом. Образы природы будут тем милее ее душе, чем крепче связаны они с памятью о дорогих людях.
Так в «Тинтернском аббатстве» видения поэта-героя тянутся непрерывной чередой: зарисовки с натуры, сказочные мечтания (отмеченные фантазией) и светлые внутренние пейзажи (исполненные воображения) плавно перерастают из одного в другое. Столь же плавно - утверждает Вордсворт - развивается человек, переходя от старого «я» к новому.
Нельзя сказать, что мысль о постепенности и плавности душевного развития, присущая Ворд-сворту, никем не оспаривалась. Она родилась в полемике с Колриджем [11]: «Тинтернское аббатство» является ответом Вордсворта на «Полуночный мороз» Колриджа - на стихотворение, которое написано в феврале 1798 г., но не вошло в состав сборника «Лирические баллады». Перекличка между этими сочинениями хорошо заметна на уровне композиции, хотя выводы в обоих случаях сделаны разные.
«Тинтернское аббатство» открывается и завершается описанием долины Тинтерн. «Полуночный мороз» начинается и заканчивается описанием зимнего холода, сковывающего движение и навевающего сон. Оба лирических героя временно забывают о действительности, погружаясь в воспоминания о детстве и ранней юности, рассуждают
о различных этапах человеческой жизни. Ведущей темой у обоих является беспокойство по поводу мельчающего таланта, потери некой детской гениальности, которая выражается в обостренном восприятии природы и угасает с возрастом.
Колридж вспоминает грёзы, которые посещали его в былые годы. Он подчеркивает, как сильно отличаются образы, рождающиеся в детском и зрелом сознании - даже у одного и того же человека. У Вордсворта все происходит иначе. Став взрослым, Вордсворт заново переживает детские впечатления, переосмысливает их - и младенческие радости превращаются в радости взрослого. Там, где Колридж подчеркивает разобщенность моментов прошлого и настоящего, невозможность достижения абсолютного понимания между двумя разными людьми (между его спящим маленьким сыном и собою), Вордсворт находит преемственность (между своими прежним и настоящим «я», между жизневосприятием сестры и своим восприятием мира).
Делая упор на сходство детского и взрослого «я», Вордсворт получает возможность как бы одновременно обладать двумя разными сознаниями. Позже в автобиографической «Прелюдии» Ворд-сворт заметит: «Кажется, / Я совмещаю сразу два самобытия: свое / И другого человека» ("I seem / Two consciousnesses - conscious of myself, / And of some other being", Bk. II, lines 27-33).
Стало быть, уже в «Тинтернском аббатстве» Вордсворт начал создавать «слои времени» [12], в каждом из которых имеется психологический портрет героя, увиденный в новом ракурсе. С тех пор его лирический герой всегда совмещал любование реальным пейзажем с воскрешением пейзажей внутренних, хранящих память о его былых горестях и радостях. Наложение внутренних пейзажей на внешний стало основой каждого лиро-эпического стихотворения Вордсворта -традиция, которую продолжили младшие английские романтики [13], а затем и литераторы следующих поколений.
В заключение заметим, что в поэзии Вордс-ворта практически нет разницы между поэтом, лирическим героем и лирическим «я» стихотворения: эти и другие его ипостаси сосуществуют в одном лице. Вот почему Вордсворту легко удавалось рассматривать один пейзаж с, казалось бы, совершенно разных ракурсов. Вордсворт, говоря его словами, погружался в «спокойный поток самозабытия» ("the quiet stream of self-forgetfulness", "The Prelude" 1850, Book IV, lines 296-297) и менял точки зрения одну за дру-
гой. Не случайно многие современные исследователи называют «Прелюдию» У. Вордсворта «первой модернистской поэмой» [14]: вордсвор-товский «поток самозабытия», или «поток мышления» (букв. "the stream of the mind" [15]), у многих критиков XX в. ассоциировался с более поздним термином «поток сознания». В самом деле, те техники повествования, которые в XX в. стали привычными для прозаиков, в Англии романтической эпохи разрабатывались поэтами, и в первую очередь - Вордсвортом.
Примечания
1. Вордсворт У. Избранная лирика / сост. и вступ. статья Е. П. Зыковой. М.: Радуга, 2001. С. 213-223.
2. Wordsworth J. and S. Gill. The Two-Part Prelude of1798-1799 // Journal of English and German Philology. № 72. 1973. P. 518.
3. Stelzig Eu. L. All Shades of Consciousness: Wordsworth's Poetry and the Self in Time. The Hague and Paris: Mouton, 1975. P. 82.
4. Wordsworth W. Lines Written <sic.> a Few Miles above Tintern Abbey... // Romanticism: an anthology / ed. By Duncan Wu. 2d ed. Oxford, 1998. P. 265-269. ("Blackwell anthologies" Series).
5. Wordsworth W. The Prelude: 1799, 1805, 1850 / ed. J. Wordsworth, M. H. Abrams, S. Gill. N. Y., 1979. XX+684 p. ("A Norton Critical Edition" Series).
6. Andrews M. The Search for the Picturesque: Landscape, Aesthetics, and Tourism in Britain, 1760-1800. Stanford: Stanford Univ. Press, 1989.
7. Цит. по: Woof R. Treasures of the Wordsworth Trust. Grasmere (UK): The Wordsworth Trust, 2005. P. 46.
8. Rosenthal M. British Landscape Painting. Oxford: Phaidon, 1982. P. 50.
9. McFarland Th. Wordsworth's Hedgerows: The Infrastructure of the Longer Romantic Lyric // The Age of William Wordsworth: Critical Essays on the Romantic Tradition / ed. by K. R. Johnston and G. W. Ruoff. L.: Rutgers Univ. Press, 1987. P. 254-256.
10. Gilpin W. Observations on the River Wye, 1782 // Romanticism: an anthology / ed. by Duncan Wu. Op. cit. P. 265-266 ft.
11. Magnuson P. Coleridge and Wordsworth: A Lyrical Dialogue. Princeton: Princeton Univ. Press, 1988. P. 139-176.
12. Davis J. The "Spots of Time": Wordsworth's Poetic Debt to Coleridge // Colby Quarterly (Waterville, ME), No. 28:2, 1992. P. 83.
13. Подробнее об этом см.: Халтрин-Халтури-на Е. В. Поэтика «озарений» в литературе английского романтизма: романтические суждения о воображении и художественная практика. М.: Наука, 2009.
14. Wordsworth W. The Prelude: The Four Texts (1798, 1799, 1805, 1850) / ed., pref., comment. J. Wordsworth. L.; N. Y.: Penguin classics, 1995.
15. Onorato R. J. The Fiction of the Self [1971] // William Wordsworth: The Prelude (Modern Critical Interpretations) / ed. H. Bloom. N. Y., 1986. P. 113.
