CC BY
189
История
Вестник ДВО РАН. 2014. № 6
УДК 327
Л.Н. ГАРУСОВА
Тихоокеанская Россия в контексте современной внешней политики США
Статья анализирует политику США в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Отношения в АТР стали приоритетными для Соединенных Штатов в XXI в. Политика США в отношении российского Дальнего Востока (Тихоокеанской России) — составная часть политики Вашингтона в отношении РФ в целом. Основные внешнеполитические интересы США сконцентрированы в Китае, являющемся ближайшим соседом и партнером России в АТР. Россия практически не упоминается в официальных документах США в азиатско-тихоокеанском контексте. Россия, как тихоокеанская страна, все активнее декларирует свою заинтересованность в азиатско-тихоокеанском сотрудничестве. Партнерство России с Соединенными Штатами и другими странами АТР является фактором ее национальной безопасности и важным условием развития российского Дальнего Востока.
Ключевые слова: внешняя политика США, Тихоокеанская Россия, Азиатско-Тихоокеанский регион, «китайский фактор», сотрудничество, стабильность, безопасность.
Pacific Russia in the context of contemporary US foreign policy. L.N. GARUSOVA (Institute of History, Archaeology and Ethnography of the Peoples of the Far East, FEB RAS, Vladivostok; Vladivostok State University of Economics and Service, Vladivostok).
The article deals with US policy in the Asia Pacific region. APR relationship became a priority of the United States in the 21st century. US policy toward the Russian Far East (Pacific Russia) is a part of Washington's policy toward Russia in general. The main US foreign policy interests are concentrated in China — Russia's nearest neighbor and partner in the Asia Pacific Region. US officials avoid mentioning Russia in the context of processes in the Asian Pacific Region. Russia, being a Pacific country, is declaring more actively its interests in cooperation, stability and security in aAPR. The partnership between Russia, US and the other Asia-Pacific countries is critical for ensuring Russia's national security and is an impetus to development of the Russian Far East.
Key words: US foreign policy, Pacific Russia, Asia Pacific region, «China's factor», cooperation, stability, security.
В настоящее время Соединенные Штаты Америки активно позиционируют себя в качестве тихоокеанской державы. Первая администрация президента Барака Обамы (2009 г.) официально провозгласила Азиатско-Тихоокеанский регион главным направлением своей внешней политики. Вторая президентская администрация, сформированная в феврале 2013 г., подтвердила готовность США к активному взаимодействию со странами АТР и «восстановлению» там регионального стратегического баланса. Внешнеполитические приоритеты Америки остаются неизменными, несмотря на некоторое усиление внимания Вашингтона к евроатлантическому и ближневосточному направлениям. Именно в страны АТР - Таиланд, Мьянму и Камбоджу - Барак Обама совершил свои первые
ГАРУСОВА Лариса Николаевна - доктор исторических наук, главный научный сотрудник (Институт истории, археологии и этнографии народов Дальнего Востока ДВО РАН, Владивосток), профессор (Владивостокский государственный университет экономики и сервиса, Владивосток). E-mail: lgarusova@mail.ru
Статья подготовлена при поддержке гранта Минобрнауки РФ №№ 6.1602.2011 «Государственное регулирование развития приграничных регионов: баланс потребностей национальной безопасности и экономического прогресса».
визиты, принял участие в Восточноазиатском саммите после переизбрания на второй президентский срок в ноябре 2012 г.
В своем «программном» выступлении в Конгрессе 26 февраля 2013 г. Джозеф Юн, заместитель госсекретаря Джона Керри, подтвердил особую значимость АТР для внешней политики США: «восстановление нашего стратегического баланса (rebalance) в Азиатско-Тихоокеанском регионе отражает глубокое признание того, что Соединенные Штаты должны существенно увеличить свои политические, экономические и оборонные инвестиции в Азиатско-Тихоокеанский регион, имеющий фундаментальное значение для нашего будущего процветания и безопасности» [18]. Тем самым Дж. Юн фактически повторил тезис бывшего госсекретаря США Хиллари Клинтон о том, что «одна из наиболее важных задач американского государственного управления на следующее десятилетие состоит в том, чтобы существенно увеличить дипломатический, экономический и стратегический вклад США в Азиатско-Тихоокеанский регион» [6].
Сегодня Вашингтон делает особый акцент на американском присутствии в Азии. Более того, современная стратегия присутствия США в АТР, по словам Дж. Юна, должна быть расширена за счет Южной Азии. «Мы связаны с Азией нашей географией, историей, союзами, экономиками и человеческими отношениями, значение которых будет только возрастать в следующем десятилетии... Южная Азия будет играть решающую роль в этом начинании» [18].
Ключевые направления современной тихоокеанской стратегии США были определены еще в 2010-2011 гг. президентом Бараком Обамой и тогдашним госсекретарем Хиллари Клинтон. Так, в выступлении перед слушателями известного аналитического центра «Восток-Запад» в Гонолулу в январе 2010 г. госсекретарь сформулировала тезис об АТР как главном приоритете американской внешней политики в XXI в.: «.Будущее Америки связано с будущим Азиатско-Тихоокеанского региона, и будущее этого региона зависит от Америки» [7]. В концептуальной статье «Тихоокеанский век Америки» (ноябрь 2011 г.) Х. Клинтон обосновала политические и экономические причины «поворота» американской внешней политики в сторону АТР: «Будущее геополитики решается в Азии, а не в Афганистане или Ираке, и Соединенные Штаты должны быть прямо в центре событий» [6]. По ее словам, АТР является «домом» для традиционных американских союзников - Японии, Южной Кореи, Австралии и Филиппин, а также важнейших «поднимающихся» держав - Китая и Индии. В АТР сгруппированы «перспективные» партнеры Америки - Индонезия, Малайзия, Сингапур, Бруней, Новая Зеландия, страны Тихоокеанских островов, а также так называемые молодые демократии - Вьетнам и Монголия. Сотрудничество с этими странами является «частью американской стратегии вовлечения» в регионе.
США стали для стран АТР источником инноваций, «которые приносят пользу рабочим и бизнесу по обе стороны Тихого океана», торговым партнером номер один для региона и самым крупным или вторым по величине партнером каждой из крупнейших экономик АТР - Китая, Японии, Республики Корея, Мексики, Канады, Гонконга. По данным Госдепартамента США, в 2009-2012 гг. страны АТЭС импортировали 60 % от общего объема экспорта американских товаров и около 40 % объема американских частных услуг, поддерживая при этом примерно шесть миллионов американских рабочих мест [3].
Однако в АТР сосредоточены и главные для США вызовы XXI в. - подъем Китая, растущее влияние Индии, региональная нестабильность, в том числе связанная с ядерной угрозой КНДР. Все эти факторы заставляют Вашингтон не только укреплять свои традиционные политические союзы, но и привлекать новых региональных партнеров. Одним из них могла стать Россия. В свою очередь статус России в АТР во многом детерминирован внешней политикой Соединенных Штатов Америки - мирового и регионального лидера. Поэтому периодические ухудшения взаимоотношений Москвы и Вашингтона1 становятся
1 Решение президента США Барака Обамы об отмене встречи с Владимиром Путиным в Москве в сентябре 2013 г., поддержанное госсекретарем США Джоном Керри, говорит об усиливающемся разладе в отношениях двух стран. Причинами разногласий являются, в частности, дело экс-сотрудника ЦРУ Эдварда Сноудена, ситуация в Сирии и вопрос ПРО.
весьма существенным препятствием для продуктивного встраивания России в интеграционные процессы и систему безопасности в Азиатско-Тихоокеанском регионе.
Россия сегодня не является главным приоритетом и тем более фаворитом американской внешней политики, что весьма наглядно обозначено в официальной «Стратегии национальной безопасности США» (2010 г.): «Мы [Соединенные Штаты] трудимся, чтобы построить более глубокие и эффективные партнерские отношения с другими ключевыми центрами влияния, включая Китай, Индию и Россию, так же как и со все более и более влиятельными нациями, такими как Бразилия, Южная Африка и Индонезия, - так, чтобы мы могли сотрудничать по двусторонним и глобальным проблемам» [11]. Фактически это означает, что место современной России в политике Вашингтона второстепенно и находится между «ключевыми центрами влияния» в лице Китая и Индии, с одной стороны, и странами «второго эшелона» - с другой. При этом ее международная роль оценивается преимущественно в связи с участием в решении глобальных проблем.
В настоящее время Россия практически не упоминается в официальных документах США, касающихся АТР, что выглядит парадоксально, поскольку эти страны являются ближайшими тихоокеанскими соседями, участвующими в трансграничном сотрудничестве. Дальний Восток России (Тихоокеанская Россия) и Западное побережье США поддерживают на протяжении последних 20 лет стабильные, хотя и весьма неровные, экономические, политические и гуманитарные связи. Внимание официального Вашингтона к российскому Дальнему Востоку сегодня минимально и проявляется ситуативно - реактивно, эпизодически и точечно - в ответ на конкретные события. Складывается впечатление, что высшие должностные лица США сознательно избегают упоминать Россию в формате Азиатско-Тихоокеанского региона, воспринимая ее, скорее, восточноевропейской, нежели тихоокеанской державой.
В целом политика США на российском Дальнем Востоке является составным элементом государственной политики в отношении Российской Федерации. На Тихоокеанскую Россию распространяются все подходы и оценки этой политики. При этом многие сюжеты российско-американских межгосударственных отношений непосредственно локализованы или географически «привязаны» к Дальнему Востоку. Это проблемы ядерной безопасности на Корейском полуострове, нераспространение оружия массового уничтожения, сотрудничество в области энергетики и импорт углеводородов из России в страны АТР, возможности России в качестве транзитно-транспортного коридора между Европой, Азией и Америкой, и т.д.
Интерес США к России в АТР в настоящее время детерминирован прежде всего «китайским фактором», под которым понимается экономический и военный «подъем» Китая, усиление его влияния на другие страны и международные отношения в целом. «Китайский фактор» предполагает поиск Америкой союзников в ее конкурентной борьбе с новым потенциальным мировым лидером, а также осознание угрозы усиления Китая за счет возможности «освоения» им российского Дальнего Востока. Политика Соединенных Штатов по отношению к Тихоокеанской России также определяется интересами их азиатских союзников - Японии и Республики Корея, одновременно являющихся региональными соседями и приоритетами политики РФ в АТР, что делает политику США косвенной и опосредованной по ряду аспектов.
Низкий уровень интереса к России в целом и отдельным ее регионам в частности характерен сегодня для американской элиты и общества. В феврале 2012 г. в США были опубликованы результаты масштабного исследовательского проекта одного из старейших американских университетов - Колледжа Вильяма и Мэри (College of William and Mary) - на предмет выявления взглядов американской академической и «практикующей» политической элиты по ряду международных вопросов. Опрос американских «академиков» и «политиков» засвидетельствовал катастрофически низкий интерес к России: только 3 % университетских ученых считают территорию бывшего СССР, включая Россию, регионом, имеющим важное стратегическое значение для Соединенных Шатов. Эти же 3 % «академиков» подтвердили сохранение стратегической значимости России и стран
СНГ для Америки через 20 лет. Политики-практики в своих оценках России проявили еще больший скептицизм. По их мнению, и сегодня, и через 20 лет Россия сохранит нулевое значение для американской внешней политики. В то же время 45 % университетских ученых и 50 % «политмейкеров» назвали важнейшим стратегическим регионом сегодня Восточную Азию и Китай. В долгосрочной перспективе значение Восточной Азии и Китая только возрастет. Это признало подавляющее число и «академиков» (72 %), и «политиков» (85 %) [16].
Не Россия, а именно Китай является главным приоритетом американской внешней политики. Китай позиционируется важнейшим экономическим партнером США в АТР, от сотрудничества с которым зависит региональное и глобальное будущее. «На экономическом фронте Соединенным Штатам и Китаю необходимо работать вместе, чтобы обеспечить сильное, устойчивое и сбалансированное будущее глобального роста» [6]. Американские инвестиции в Китай уже достигли более 50 млрд долл., что создает прочный фундамент для нового рынка и глобальной конкуренции. Китай сегодня является главным торговым партнером Америки. (Для сравнения - Россия занимает 24-е место во внешней торговле США и 25-е как инвестор.) Соединенные Штаты для Китая - это второй после Евросоюза торговый партнер и 5-й по значимости инвестор в китайскую экономику.
Отношения США и Китая, несмотря на имеющиеся разногласия, - это реальное стратегическое партнерство, сопровождающееся усилением взаимозависимости двух стран. Соединенные Штаты не намерены ограничивать свое сотрудничество с Китаем, несмотря на то что его «подъем» вызывает определенные опасения. Официальная позиция Вашингтона по данному вопросу такова: «Все, что служит процветанию Америки, - также хорошо и для Китая и что служит процветанию Китая - хорошо для Америки». Тем самым остальным странам, включая Россию, дается понять, что бесполезно пытаться внести раскол в китайско-американское сотрудничество и запугать США ростом экономической и военной мощи Китая.
Однако взаимозависимость сторон по некоторым аспектам приобретает асимметричный характер. Например, Вашингтон фактически признает, что не Соединенные Штаты, а именно Китай способен сегодня повлиять на северокорейский режим и ситуацию вокруг Корейского полуострова, хотя китайская сторона отрицает такую возможность. По словам Чжуан Цзяньчжуна (Zhuang Jianzhong), заместителя директора Центра национальных стратегических исследований Шанхайского университета Цзяо Тун (Shanghai Jiao Tong University), «в Вашингтоне многие думают, что Пекин в состоянии контролировать Пхеньян. Но Китай никогда не мог контролировать КНДР. Северокорейцы - очень сильный и упрямый народ» [2].
Особая значимость для США стратегического партнерства с Китаем наглядно проявилась в период очередного обострения ситуации на Корейском полуострове (февраль-апрель 2013 г.). Одной из главных причин отказа Соединенных Штатов нанести по просьбе своих южнокорейских союзников превентивный удар по ядерным целям КНДР стало нежелание американцев спровоцировать интервенцию на Корейский полуостров китайских вооруженных сил [17]. Следует понимать, что США не собираются жертвовать своими партнерскими отношениями с Китаем, а тем более конфликтовать с ним, даже если на кону стоят интересы их традиционных союзников. Пока Вашингтону удается поддерживать конструктивные отношения с Пекином даже по самым сложным региональным проблемам, включая северокорейскую.
Тем не менее США твердо намерены сохранить свое военно-политическое доминирование в АТР в условиях растущей мощи Китая. Новая военная стратегия США (2012 г.), одобренная президентом Обамой, предусматривает базирование в Тихом океане уже в текущем десятилетии 60 % американских ВМС. Планируемое при этом сокращение бюджета «на оборону» не должно повлиять на эффективность американского военного присутствия в регионе. «США будут усиливать свое присутствие в Азиатской Пасифике,
и сокращение [военного] бюджета не повлияет на расходы в данном, исключительно значимом, регионе» [15].
В долгосрочной перспективе новая военная стратегия Пентагона, нацеленная на АТР, может поставить вопрос о более серьезных вызовах как азиатским союзникам США, так и другим тихоокеанским странам, включая Россию. «С точки зрения конкуренции Америки и Китая на международной арене, потенциальной конфликтности китайско-американских отношений усилится стратегическая ценность для США не только их традиционных союзников (Японии и Республики Корея), но и других стран СВА» [9], в том числе России. Например, южнокорейские аналитики опасаются, что США могут потребовать от Республики Корея присоединиться к своей политике «контроля и ограничения» Китая, принять участие в американской программе ПРО, разместив у себя элементы этой системы, а также активизировать трехстороннее военное сотрудничество в формате Южная Корея - США - Япония. В связи с этим перед странами СВА актуализируется задача поддерживать «здоровые» партнерские отношения с Соединенными Штатами, не прерывая при этом разностороннего стратегического партнерства с Китаем. В таком контексте излишняя «демонстративность» России в проявлении симпатий к Китаю только усилит напряженность в российско-американских отношениях.
Интерес США к России в АТР через призму китайского фактора следует рассматривать в двух аспектах:
Россия как угроза Соединенным Штатам, поскольку своим сотрудничеством с Китаем она существенно усиливает последний;
Россия как потенциальный союзник Америки в борьбе с усилением китайского влияния в региональном и глобальном масштабах.
При этом потенциал России и в качестве угрозы, и в качестве потенциального союзника связан с одними и теми же ресурсами - энергетическими, транзитно-транспортными и ядерными.
Подъем Китая и расширение российско-китайского сотрудничества вызывают беспокойство в американской элите и обществе. В аналитическом докладе, представленном правительству США группой известных американских экспертов в конце 2011 г., дается следующая рекомендация: «Принимая крупные решения по международной политике, Соединенные Штаты должны задумываться о том, не дадут ли действия США повод для консолидации российско-китайского сотрудничества в ущерб глобальным целям Америки» [13]. Наибольшие опасения США и их союзников - Японии и Южной Кореи - вызывают следующие направления сотрудничества Москвы и Пекина, в том числе в АТР:
экспорт вооружений и военных технологий из России в КНР. Соединенные Штаты должны «побуждать Россию воздерживаться от дестабилизирующих действий» в области вооружений или продаж военных технологий в Китай;
поддержка или нейтралитет России в отношении Китая в его так называемых морских спорах с союзниками США за морские ресурсы Восточной Азии (природные, транспортно-коммуникационные, судоходные, стратегические и т.д.);
нацеленность экспорта российских углеводородов преимущественно на китайские рынки.
С точки зрения глобальной политики, создание китайско-российского энергетического союза приведет к консолидации формирующейся биполярной структуры в Восточной Азии, один из полюсов которой возглавит Китай (с участием России), а второй - Соединенные Штаты (и их союзники Япония и Южная Корея). Огромные запасы углеводородов дают России возможность «создавать проблемы для Соединенных Штатов». В настоящее время разногласия по энергетическим вопросам во многом заменили идеологическую конфронтацию, характерную для периода «холодной войны». Энергетика стала центральным элементом в формировании новой парадигмы безопасности в АТР. В связи с этим Россия, а не США имеет шанс занять лидирующие позиции в Северо-Восточной Азии. Но в равной степени Россия может потерять такую возможность, если интересы и усилия
США и Китая в энергетической сфере совпадут. По мнению некоторых китайских аналитиков, «худшим кошмаром для России является сотрудничество США с Китаем и другими азиатскими странами - потребителями газа, подталкивающее Кремль к понижению цен на газ» [14, р. 606]. Подобные прецеденты уже случались. Например, в 2007 г. Китай и главная американская энергетическая компания Эксон Мобил (оператор проекта Сахалин-1) пришли к соглашению о том, что Китай будет импортировать значительный объем нефти с месторождения Сахалин-1.
Госдепартамент США предложил концепт нейтрализации транзитно-транспортных и иных возможностей России в АТР в формате переструктурирования регионального пространства. Решение ряда региональных проблем предполагается через создание стратегических треугольников («новых трехсторонних возможностей») по образцу отношений США - Япония - Республика Корея. Среди участников таких трехсторонних комбинаций названы Казахстан, Монголия, Южная Корея и Япония [6] - страны, активно сотрудничающие с Соединенными Штатами. Цепочка этих государств географически формирует своеобразный транзитно-транспортный коридор между Европой и Азией, на роль которого претендует Россия. При этом Монголия и Казахстан являются очевидной ресурсной альтернативой России. Одновременно это некий «буфер» между Россией и Китаем, союз которых способен критично усилить обе страны. В таком геополитическом раскладе Россия (прежде всего тихоокеанская ее часть) «обтекается» по дуге стран Центральной и Восточной Азии и становится излишней в доступе США и их союзников к транзитным, энергетическим и иным ресурсам региона.
Возможности России в качестве потенциального партнера и союзника Соединенных Штатов в противодействии глобальному усилению Китая также рассматриваются американским политико-академическим сообществом. Американское общество не готово принять Китай в качестве нового мирового лидера. Известный политолог З. Бжезинский, входящий в пятерку наиболее влиятельных ученых-международников Соединенных Штатов, практически во всех своих работах пытается доказать, что без лидерства США мировое сообщество ждет хаос. «Если наступит упадок Америки, то непохоже, что в мире будет господствовать единственный выдающийся преемник - это даже не Китай. Наиболее вероятным результатом всего этого может стать международная неопределенность, вызванная напряженностью между глобальными конкурентами, или даже откровенный хаос» [5]. Бжезинский уверен, что Китай пока не готов к роли мирового лидера. Более того, его быстрое возвышение может сплотить против него другие страны, включая Россию и Соединенные Штаты. Он не исключает, что на каком-то этапе подъем китайского национализма может даже «разрушить международные интересы самого Китая», поскольку есть вероятность, что соседи Китая - Индия, Япония и Россия - будут искать поддержку у слабеющей Америки, с тем чтобы «поставить на место» чрезмерно возвысившийся Китай.
Американские эксперты прямо говорят о том, что «подъем» Китая является главной угрозой не только Соединенным Штатам, но и России. Это дает возможность Вашингтону «более тесно работать с другими главными мировыми державами, включая Россию», в направлении формирования «такой международной среды, которая побудила бы Китай работать в ее рамках и заставила его принять существующий глобальный порядок» [13], фактически означающий доминирование Америки. Интересы национальной безопасности США в контексте «китайского вызова» являются потенциальной основой для расширения сотрудничества двух стран. Они настолько важны для Америки, что эксперты даже призывают свое правительство игнорировать имеющиеся в России недемократические явления, чтобы не разрушать российско-американские отношения и не подталкивать Москву к Пекину. «Учитывая, что на кону стоят жизненно важные американские интересы, а влияние Вашингтона на медленную демократическую трансформацию России ограниченно, Соединенные Штаты не должны позволить продвижению демократии стать доминантой своего подхода к России» [13].
Важнейшим направлением конструктивного взаимодействия РФ и США может стать сотрудничество в сфере энергетики. Россия является одним из центров мировых углеводородных запасов. Это позволяет российскому Дальнему Востоку играть важную роль в действующих и перспективных международных энергетических проектах (ВСТО, проекты серии «Сахалин», трубопровод на Корейский полуостров). Поэтому политики и ученые США ставят перед своим правительством задачу расширения российско-американского энергетического диалога, а также устранения препятствий для двусторонних инвестиций, торговли и научных исследований.
Азиатские аналитики нередко воспринимают ресурсно-энергетический потенциал России весьма негативно - как средство воздействия Москвы на страны АТР. Так, несмотря на то что экспорт российских углеводородов из Сибири нацелен на Китай, именно китайские авторы критикуют Москву за проявления «природно-ресурсного национализма», т.е. за попытки оказывать давление на своих азиатских соседей в качестве «энергетического лидера». «Россия надеется играть лидирующую роль в создании энергетического альянса с участием Китая и Кореи посредством строительства сети газопроводов и экспорта по ним газа. В то же самое время Россия получает удовольствие от своей выжидательной политики, с тем чтобы получить лучшие условия для работы с тремя главными мировыми потребителями газа - Китаем, Японией и Южной Кореей, заставляя их между собой конкурировать» [14, р. 607].
Перспективным направлением сотрудничества США и РФ в АТР являются обеспечение ядерной безопасности и нераспространение ядерного оружия. С экстраполяцией на Дальний Восток России это означает возможность активизации сотрудничества двух стран в области решения северокорейской ядерной проблемы. Для Тихоокеанской России данный сюжет особенно актуален из-за соседства с КНДР, ядерные полигоны которой находятся примерно в 160 км от границы с Приморским краем. При этом американская сторона считает, что Россия имеет весьма ограниченное влияние на Северную Корею. Тем не менее «экономические трудности Пхеньяна, и в частности заинтересованность в российских энергоресурсах, могут обеспечить Москве некоторые рычаги влияния. Обладая постоянным членством в Совете Безопасности ООН, участвуя в шестисторонних переговорах на фоне соседства с Северной Кореей, Россия может побудить Северную Корею что-то предпринять, чтобы снизить ядерную угрозу транспарентным и верифицированным способом» [13]. Можно предположить, что значимость для Соединенных Штатов сотрудничества с Россией по северокорейской ядерной проблеме возрастет в случае нежелания Китая отказаться от его стратегии поддержки КНДР, а также по мере усиления «провокационного компонента» во внешней политике Пхеньяна.
Стремление Соединенных Штатов заручиться поддержкой России в АТР связано также с актуализацией проблемы так называемых морских споров между Китаем и союзниками США - Японией и Республикой Корея - за морские ресурсы (природные, транспортно-судоходные, военно-стратегические и т.д.). Одной из причин усиления конфликтности в СВА является, по мнению профессора Бостонского университета Томаса Бергера, китайский национализм, в основе которого лежит экономический и военный подъем Китая. Автор не исключает вероятности вовлечения в региональные морские конфликты и США. «С подъемом Китая и военным ростом стран региона потенциал для конфликта будет возрастать. Поэтому в условиях возрастания опасностей в отношениях между Китаем и американскими союзниками... Соединенные Штаты должны прояснить, какую позицию они займут в этих спорах» [4]. Данное заявление в полной мере относится и к России, имеющей протяженную морскую границу в АТР.
Поскольку политика США в отношении Тихоокеанской России носит ситуативный характер, то упоминания о ней официальным Вашингтоном являются скорее исключением, чем правилом. Таким исключением стали высказывания госсекретаря Х. Клинтон на саммите АТЭС во Владивостоке в сентябре 2012 г., отметившей, что у США «нет проблем с Россией, играющей ответственную роль в Азии. На деле мы приветствуем это.
Соединенные Штаты хотят углубить свое экономическое сотрудничество с Россией в Азии, на Дальнем Востоке» [12].
После открытия российского Дальнего Востока внешнему миру на рубеже 80-90-х годов ХХ в. Соединенные Штаты Америки, наряду с ближайшими азиатскими соседями России - Китаем, Южной Кореей и Японией, стали весьма значимым контрагентом Тихоокеанской России. Именно в 1990-е годы США проявили наибольший за последние двадцать лет интерес к Дальневосточному региону. Это период активного экономического, политического, гуманитарного присутствия Америки в Тихоокеанской России. Например, в 1998 г. Вашингтоном была сформулирована «Американская правительственная стратегия для российского Дальнего Востока». Она разъясняла, что программа помощи правительства США Дальнему Востоку ведется с 1992 г. и включает задачи создания базовых институтов рыночной экономики, формирования основных управленческих навыков, обеспечение малому бизнесу доступа к кредитам, содействие американской торговле и инвестициям в регионе, поощрение неправительственных организаций, независимых СМИ и институтов гражданского общества.
Внимание Соединенных Штатов к Тихоокеанской России объясняется рядом причин, актуальных и сегодня, в том числе ресурсно-сырьевым фактором (значение которого не следует преувеличивать) и интересами национальной безопасности. Если в 1990-е годы обеспечение национальной безопасности Вашингтон видел через превращение постсоветской России в рыночно-демократическую страну по типу западных демократий, то в настоящее время внимание к российскому Дальнему Востоку детерминировано прежде всего «китайским фактором». Под «китайским фактором» помимо прочего подразумевается критичное усиление влияния Китая на Тихоокеанскую Россию. По мнению Ренсел-лера Ли - эксперта Исследовательского института внешней политики (г. Филадельфия), сегодня США и их азиатские союзники «имеют очевидный интерес к развитию Дальнего Востока России как с целью получения доступа к природным богатствам региона, так и с целью недопущения захвата Китаем первых ролей в решении вопросов политики развития региона» [10]. Американский аналитик уверен, что сотрудничество с США и их союзниками на Дальнем Востоке выгодно и России, поскольку, сдерживая растущее влияние Китая в регионе, другие тихоокеанские государства «могут даже укрепить российский суверенитет», защищая при этом свои собственные интересы в Северо-Восточной Азии.
Очевидно, что сотрудничество России и Соединенных Штатов в Тихоокеанском регионе логичнее всего осуществлять посредством расширения экономических и гуманитарных связей на Дальнем Востоке, где, во-первых, особенно заметно китайское влияние, воспринимаемое с опаской местным населением, а во-вторых, имеется некий задел, «плацдарм», наработанный американским бизнесом и политикой еще в 1990-е годы. В таком контексте нельзя исключать вероятности возрастания интереса США к Тихоокеанской России в ближайшей перспективе. Проблема состоит в том, найдет ли американское «внимание» позитивный отклик в Москве. Учитывая стойкие антиамериканские настроения в российской элите, вероятность такого развития событий невелика.
Проводником и индикатором американской политики на российском Дальнем Востоке является Генеральное консульство США во Владивостоке, действующее с 1992 г. Расширение или, наоборот, свертывание экономических, образовательных или обменных американских программ во Владивостокском консульском округе, как правило, свидетельствует об изменениях политики Москвы и Вашингтона. В настоящее время работа генерального консульства США во Владивостоке сконцентрирована на оказании консульских услуг американским и российским гражданам, а также на информационном и образовательном направлении, что наглядно иллюстрирует минимальное американское присутствие в Тихоокеанской России. С принятием правительством РФ решения (сентябрь 2012 г.) прекратить деятельность на территории России Агентства США по международному развитию (^АГО) было практически полностью свернуто региональное российско-американское сотрудничество. Экономическим взаимоотношениям российского Дальнего Востока
с тихоокеанскими штатами США сегодня содействует лишь представительство Министерства сельского хозяйства США во Владивостоке. Оно было организовано для продвижения американской сельхозпродукции и продуктов питания на Дальний Восток России и расширения деловых связей между американскими экспортерами и российскими импортерами.
В настоящее время Тихоокеанская Россия перестала быть сколько-нибудь значимым экономическим контрагентом Соединенных Штатов. Так, во внешней торговле ДВФО по итогам 2012 г. Соединенные Штаты занимают лишь 5-е место после Республики Корея, Китая, Японии, Индии. Их доля составляет всего 2,5 % (менее 800 млн долл.). (Для сравнения - в 1995 г. она достигала 16 %; США занимали 3-е место во внешней торговле Дальнего Востока.) При этом Америка практически не ввозит дальневосточные товары, но экспортирует в ДВФО свои, что составило в 2012 г. 5 % от всего дальневосточного импорта (около 760 млн долл.). В настоящее время США являются главным торговым партнером лишь Чукотского автономного округа. Доля американских инвестиций на Дальнем Востоке сегодня минимальна - 0,1 % в общем объеме инвестиций. Даже у традиционно не инвестирующего в Дальний Восток Китая она заметно выше - 1 % [1].
Минимально необходимые отношения российских и американских властей и бизнеса регионального уровня поддерживаются через РАТОП - Российско-Американское Тихоокеанское партнерство, преемника некогда весьма эффективно работавшей межправительственной структуры - Инициативной рабочей группы «Российский Дальний Восток - Западное побережье США». В настоящее время работают только три сектора РАТОП: транспорта и торговли, энергетики и высоких технологий, природоохранной деятельности и туризма. Эти секторы отражают сохранившиеся экономические связи двух стран в Тихоокеанской России, а также заинтересованность США в данных сферах дальневосточной экономики. Американское экономическое присутствие в Тихоокеанской России связано с участием корпорации Эксон Мобил с инвестиционным вкладом 10 млрд долл. в международном нефтегазовом проекте Сахалин-1.
Деятельность РАТОП в поддержании межрегионального российско-американского делового и гуманитарного партнерства во многом содействовала привлечению внимания Москвы и Вашингтона к Тихоокеанской России и была высоко оценена на саммите АТЭС 2012 г. «Форум РАТОП - Российско-Американского Тихоокеанского партнерства - служит для взаимодействия представителей бизнеса и власти в целях укрепления деловых связей между нашими тихоокеанскими побережьями, Соединенными Штатами и российским Дальним Востоком. Мы хотим больше деловых и человеческих контактов, что свяжет теснее наши страны и сделает эту часть России ближе к Аляске и нашему Западному побережью» [12].
На саммите АТЭС Россией и США были сделаны заявления и подписаны документы, особенно значимые для тихоокеанских регионов обеих стран: Соглашение о межрегиональном сотрудничестве и Соглашение о создании охраняемого совместного природного комплекса «Берингия» на территориях Чукотки и Аляски. Было отмечено, что Соединенные Штаты и Россия стремятся к углублению сотрудничества и укреплению связей в районе их общей границы в Беринговом проливе. Стороны на основе консультаций с местными и племенными властями договорились о создании особо охраняемой природной территории - трансграничной зоны Берингия, соединяющей создаваемый Национальный парк «Берингия» на Чукотке с природным заповедником «Берингов сухопутный мост» и мемориальной зоной «Национальный памятник» на мысе Крузенштерна на Аляске [8]. Кроме того, был решен вопрос о либерализации визового режима между РФ и США на 2012-2015 гг., возобновлены авиарейсы между Анкориджем и Камчаткой, открыты сезонные авиалинии между Владивостоком и «подведомственным» Америке о-вом Сайпан.
Эти шаги дают основание надеяться на то, что, вопреки всей сложности нынешнего этапа российско-американских межгосударственных отношений, продолжение регионального партнерства Тихоокеанской России и Соединенных Штатов возможно. Потенциал
международного сотрудничества РФ и США еще далеко не исчерпан. Однако взаимодействие двух стран в АТР станет более продуктивным, если не только Вашингтон, но и Москва будет принимать в расчет так называемый китайский фактор. Россия должна признать и принять приоритетность для Америки отношений именно с Китаем, а также взаимную заинтересованность этих стран (несмотря на имеющиеся разногласия) в укреплении своего стратегического партнерства. Поэтому важнейшим направлением современной тихоокеанской политики России должен стать поиск новых возможностей как для двусторонних отношений, так и для трехстороннего сотрудничества в формате РФ-США-КНР.
ЛИТЕРАТУРА И ИСТОЧНИКИ
1. Итаров Е. Почему Россия гордится членством в АТЭС? // Дальневост. капитал. 2012. № 8. - http://www. zrpress.ru/dk/2012/08/56208/ (дата обращения: 09.11.2012).
2. Уэнделл М. Эксперты сомневаются, что Китай окажет влияние на Северную Корею... // Рос.-кор. информ. агентство. 2013. 16 марта. - http://www.ruskorinfo.ru/articles/politics/8051/ (дата обращения: 14.04.2013).
3. APEC: 20th Annual Leaders' Meeting. 2012. Sept. - http://www.state.gOv/r/pa/prs/ps/2012/09/197530.htm (дата обращения: 12.10.2012).
4. Berger T.U. Navigating a Sea of Troubles: U.S. Alliances and maritime disputes in East Asia // EAI. 2012. June 19. - http://www.eai.or.kr/type/panelView.asp?bytag=p&catcode=&code=eng_multimedia&idx=11157&page=1 (дата обращения: 04.02.2013).
5. Brzezinski Z. After America // Foreign Policy. 2012. Jan. / Febr. - http://www.foreignpolicy.com/ articles/2012/01/03/after_america (дата обращения: 19.05.2012).
6. Clinton H.R. America's Pacific Century // Foreign Policy. 2011. November. - http://www.foreignpolicy.com/ articles/2011/10/11/americas_pacific_century (дата обращения: 04.03.2012).
7. Clinton H.R. Remarks on regional architecture in Asia: Principles and Priorities. - http://www.state.gov/secre-tary/rm/2010/01/135090.htm (дата обращения: 05.03.2012).
8. Joint Statement of U.S. Secretary of State Hillary Clinton and Russian Minister for Foreign Affairs Sergey Lav-rov on cooperation in the Bering Strait Region. - http://www.state.gov/rZpa/prs/ps/2012/09/197522.htm (дата обращения: 22.10.2012).
9. Kim Young Ho. The new US Defense Strategic Guidance and its implications for South Korean security // EAI. ASI Scholars Program. 2012. Febr. 09. - http://www.eai.or.kr/type/panelView. asp?bytag=p&catcode=&code=eng_ report&idx=10834&page=1 (дата обращения: 27.05.2012).
10. Lee R. The Far East between Russia, China, and America // Foreign Policy Res. Inst. 2012. July. - http://www. fpri.org/enotes/2012/201207.lee.fareast.html (дата обращения:18.09.2012).
11. National Security Strategy. Washington: The White House, May 2010. - http://www.whitehouse.gov/sites/de-fault/files/rss_viewer/national_security_strategy.pdf (дата обращения: 14.10.2011).
12. Press availability in Vladivostok, Russia. Hillary Rodham Clinton, Secretary of State. - http://www.state.gov/ secretary/rm/2012/09/197534.htm (дата обращения: 01.10.2012).
13. Russia and U.S. National Interests: Why should Americans care? A report of the Task Force / Belfer Center for Science and International Affairs. Oct. 2011. - http://belfercenter.ksg.harvard.edu/ (дата обращения: 09.02.2012).
14. Se Hyun Ahn. Framing energy security between Russia and South Korea: Progress, problems and prospects // Asian Survey. 2010. Vol. 50, N 3 (May / June). P. 591-615.
15. Sustaining U.S. Global leadership: Priorities for 21st Century Defense. - www.defense.gov/.../Defense_Strate-gic_Gui (дата обращения: 11.03.2012).
16. The Ivory Tower Survey. How IR scholars see the world // Foreign Policy. 2012. Jan / Febr. - http://www.for-eignpolicy.com/articles/2012/01/03/the_ivory_tower?page=full (дата обращения: 06.05.2012).
17. US, South Korea Agree on plan of North Korea attacks. March 25, 2013. - http://www.military.com/daily-news/2013/03/25/us-skorea-agree-on-plan-if-nkorea-attacks.html (дата обращения: 04.05.2013).
18. Yun J. The Rebalance to Asia: Why South Asia Matters. Statement Before the House Committee on Foreign Affairs Subcommittee on Asia and the Pacific. Washington, DC, 2013. Febr. 26. - http://www.state.gov/p/eap/rls/ rm/2013/02/205208.htm (дата обращения: 25.05.2013).
