CC BY
25
УДК 94(47).084
НАСТРОЕНИЯ ОФИЦЕРОВ 1-Й ГВАРДЕЙСКОЙ «ПЕТРОВСКОЙ» БРИГАДЫ МЕЖДУ
ФЕВРАЛЕМ И ОКТЯБРЕМ 1917 ГОДА
Шестопалов П.И.
В статье рассматривается вопрос о настроениях внутри офицерской корпорации 1 гвардейской «Петровской» бригады 1 гвардейской пехотной дивизии в условиях начавшихся революционных изменений государства и общества. Анализируются нравственные установки офицеров бригады, их влияние на судьбу офицеров «старой гвардии» и сохранение полковых традиций и ценностей. В статье использованы ценные источники личного происхождения, а именно письма офицеров лейб-гвардии Преображенского и лейб-гвардии Семеновского полков, хранящиеся в фондах Российского государственного военно-исторического архива (РГВИА)
Ключевые слова: лейб-гвардия, «старая гвардия», офицер, революция, Преображенский полк, Семеновский полк.
THE MOOD OF THE OFFICERS OF THE 1ST GUARDS "PETROVSKAYA" BRIGADE
BETWEEN FEBRUARY AND OCTOBER 1917
Shestopalov P.I.
The problem of attitude inside the officers' corporation of 1 guards «Petrovskaya» brigade, 1 guards infantry division in the context of the revolutionary changes of the state and society is discussed in the article. Brigade officers' moral installation, their influence on the fate of the officers of the "old guard" and the preservation of regimental traditions and values are analyzed as well. This article contains valuable narrative sources such as the letters of officers of Lifeguards Preobrazhenskiy Regiment and Lifeguards Semenovskiy Regiment, that are stored in the Russian State Military History Archive Keywords: Lifeguards, old guard, officer, revolution, Preobrazhenskiy Regiment, Semenovskiy Regiment.
Революционные события 1917 года вызвали значительные изменения не только в социально-политической среде, но и серьезно повлияли на сознание русского человека, его нравственный настрой. Революция отразилась практически на всех социальных слоях и группах населения Российского государства
Исключением не была и императорская гвардия - наиболее привилегированная часть офицерского корпуса России, имевшая особый статус и заметно отличавшаяся от основной массы офицерства. «Гвардейская корпорация» как своеобразный исторический и культурный феномен всегда обладала рядом качеств, отличавших ее от иных «армейских групп и сообществ».
Вообще, изучению офицерства в условиях революции и гражданской войны в России сейчас уделяется огромное внимание, уже создана достаточно обширная историографическая база. Еще в советский период, в условиях «перестройки», к изучению феномена военных специалистов и их роли в Красной Армии обращался историк А.Г. Кавтарадзе [7]. В современной историографии пристальным изучением генштабистов (еще одной корпоративной общности офицеров) занимается историк А.В. Ганин [4,5]. Ряд работ по истории офицерства, в том числе и по истории гвардии в период гражданской войны принадлежат С.В. Волкову [2,3]. Не только социокультурные особенности гвардейцев, но также состояние
определенных частей императорской гвардии в период правления последнего российского императора, рассматриваются в ряде работ Г.С. Чувардина [15,16]. Е.И. Чапкевич в своем исследовании [14] анализировал состояние гвардии в условиях первой мировой войны. Отдельно стоит выделить работу С.С. Минакова [9], которая посвящена подробному обзору и изучению офицерского состава Семеновского полка в условиях первой мировой и гражданской войны в России. Через призму личности М.Н. Тухачевского, к некоторым важным историческим эпизодам и персоналиям, связанными с отношениями внутри, прежде всего, «семеновской семьи», обращается в своих исследованиях С.Т. Минаков [10,11].
И, тем не менее, вопрос о нравственном состоянии гвардейских офицеров, нуждается в дополнительном изучении. В первую очередь, изучение вопроса о моральных установках офицеров позволит сформировать более четкую картину того, что происходило с большинством из них в период после Октября 1917 года, а затем в период гражданской войны.
Дело в том, что тот «выбор», перед которым оказалось российское офицерство (в том числе и гвардия), предопределил дальнейший вектор развития государства, которое было охвачено революцией, но особенно сильно отразился и на периоде гражданкой войны, и на дальнейших военно-политических событиях
отечественной истории. Безусловно, этот «вы-бор»определялся влиянием достаточно большого числа факторов, одним из которых было общее моральное состояние офицера.
В данной статье ставится цель рассмотреть на примере полков 1-ой гвардейской бригады (лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Семеновский полк) то нравственное состояние, те настроения, которые доминировали в культурной среде гвардейского офицерства, а также выяснить, как они влияли на тот самый «выбор» гвардейских офицеров.Для более детального рассмотрения, в статье в качестве одного из источников, использованы письма гвардейских офицеров весны-осени 1917 года.
Гвардейцы, как и все российское офицерство в целом, очень быстро испытали на себе влияние начавшейся в стране революции. Весьма показательным было письмо бывшего офицера Преображенского полка, направленное в действующий полк своему другу и сослуживцу Моллериусу [12, Л. 5-6 об]. Указанное письмо обозначено датой 23 апреля, то есть через 2 месяца после начала революционных событий. Автор сразу отметил, что на данный момент (апрель 1917 года), в целом обстановка несколько стабилизировалась. Но кардинально это не меняло отношения народных масс к гвардейцам. Офицер достаточно негативно описывает сложившуюся ситуацию. В частности, не только действующие офицеры гвардии, но и бывшие гвардейцы сразу попали в категорию «подозрительных» [12, Л.5]. С другой стороны, прежний высокий статус гвардейского офицера начал меняться. Теперь для обывателей офицер это, прежде всего, представитель другого, более зажиточно класса, а не член элитной офицерской корпорации. Это выражалось в ироничной форме обращения, таких как «помещики», «буржуазия» и прочее [12, Л. 5об].
Обратим внимание на то, что с началом революции многие офицеры начинают испытывать весьма серьезные материальные затруднения.
Сразу оговоримся, что материальное положение было скорее частным, но не общим фактором, который мог оказать влияние на дальнейшую судьбу офицера. Так, одной из причин выхода семеновца А. Фока из полка, которую он называет в своем письме от 4 октября 1917 года - это ухудшение материального состояния [13, Л. 172об]. Но даже в этом, конкретном случае, это лишь один из факторов. В этом же письме, Фок отмечает, что он
больше не может служить в полку из-за возможного повторения одного инцидента, а также угрозы «недоверия» [13, Л. 172]. Информацию об упомянутом инциденте на данный момент обнаружить не удалось, но и без этого можно сделать вывод, что состояние и последующая судьба офицеров зависели от многих обстоятельств.
Однако общая картина была значительно сложнее, так как революция отразилась не только на внешней стороне жизни гвардейского офицера.
Далее необходимо остановиться на некоторых важных моментах, которые заключаются в самой природе и истории развития и становления такого феномена как «гвардия» в России. Как известно, российская императорская гвардия является детищем Петра I, то есть изначально была основана на тесной связи гвардии с императором. Особенно это касается полков «старой гвардии», куда как раз относятся лейб-гвардии Преображенский и лейб-гвардии Семеновский полки, образовывавшие собой 1 гвардейскую «Петровскую» бригаду. Если мы обратимся к модели высших эшелонов военно-политической элиты, которая разработана в работе Г.С. Чувардина [15, с. 133], то заметим, что император является центральным элементом элиты, а его ближайшим окружением является его свита и полки «старой гвардии». Более того, данная среда, зародившаяся еще во времена Петра I, сохранила свой характер вплоть до XX века [15, с. 133].
По политическим убеждениям многие офицеры гвардии, тем более полки, составлявшие «Петровскую бригаду», оставались монархистами. Кстати, можно отметить тот факт, что свою монархическую позицию офицеры сохраняли, даже если теряли непосредственную связь с полком. Ярким примером, иллюстрирующим данный факт, является генерал-майор В.Е. Скалон, который в свое время, служил в Семеновском полку, и пользовался уважением среди своих сослуживцев. Безусловно, генерал впоследствии был причислен к Генеральному штабу, что переводило его в разряд офицеров-генштабистов, которые несколько отличались от офицеров гвардии и строевых офицеров. Однако будем отталкиваться от того, что свой боевой путь он начал именно в полку «старой гвардии», который не мог не отразиться на формировании установок молодого офицера.
Забегая немного вперед, заметим, что в
ноябре 1917 года Скалон был представителем Ставки для участия в переговорах с руководством германской армии. Генерал М.Д. Бонч-Бруевич воспоминал, что Скалон являлся «ярым монархистом», а также славился «непримиримым отношением ко всему, что хоть немного левее абсолютной монархии» [1, с. 224]. В ходе указанных выше переговоров, генерал совершил самоубийство. Официально было заявлено, что генерал совершил самоубийство из-за нервного срыва. Но, например, историк А.В. Ганин считает, что подобное решение было принято в силу того, что офицер был не в силах терпеть унижение, как на фронте, так и в тылу [6, с. 35]. Для понимания такого рода поступка необходимо обратиться к жизненному пути офицера. Генерал Скалон не был участником боевых действий вместе с Семеновским полком, он был хорошим штабным офицером. Однако тот факт, что он закончил Пажеский корпус с отличием, свой боевой путь начал именно с гвардейского полка может говорить нам о том, что эта среда сыграла значительную роль в формировании личности офицера, который принял роковой для себя выбор в эпоху революционного смятения.
Однако мы заметим, что отношение конкретно к фигуре Николая II было не таким однозначным, несмотря на указанную нами связь. Полковник Преображенского полка Зуев отмечал, что к этому времени авторитет Николая был уже ничтожен, а отношение гвардейцев к отречению было противоречивым.
И, тем не менее, в связи с отречением от престола нарушалась устоявшаяся модель взаимоотношений между императором и гвардией, в нашем случае с представителями 1 гвардейской бригады. Офицеры, в силу своей обособленности от политической жизни, а также быстро разворачивающихся революционных изменений не могли полностью осознать, что происходит в стране и как вести себя дальше. Офицер Семеновского полка Макаров в своих воспоминаниях отмечает, что «неожиданно, узнать, что царь из русской жизни выпал, было дико и странно» [8]. Кроме того, если верить его словам, то некоторые время люди были потерянными, а без императора было непривычно. Отречение Николая заставило гвардейское офицерство искать новые мировоззренческие ориентиры, новые способы приспособления к действительности. Ближайшим же окружением оказалась «полковая семья» со своей системой взглядов и ценностей.
Думается, что в сложившихся обстоятельствах, именно сохранение полковых традиций, внутрикорпоративного братства, позволило осмыслить ситуацию и на некоторое время сохранить относительную стабильность. Далеко не случайно, что в таком положении одним из способов преодоления кризисных явлений, некоего «абстрагирования», являлся перевод в действующий полк. Тем более, отмечает в своем письме офицер-«преображенец», что добиться перевода в текущих условиях, значительно проще, чем раньше, даже при всех имеющихся противоречиях и сложностях со стороны командиров полка [12, Л. 6об].
Полковая семья оказывала устойчивое воздействие на жизнь офицера и, по всей видимости, стала выполнять своеобразную функцию «нравственной компенсации» в условиях трансформации мировоззрения и прежней модели поведения. В свою очередь офицеры продолжали свою службу, чтя традиции и опираясь на мнение полкового офицерского сообщества при решении различных вопросов. Даже после окончания службы в связи в связи с болезнью, переходу на иные штабные и гражданские должности, офицерам Семеновского полка было крайне важно сохранить устойчивую связь с обозначенным полком. Как правило, это выражалось в знаковых формах: назначение пожизненным членом офицерского собрания, право носить офицерский жетон и так далее. В письме от 19 августа 1917 года, поручик С. Петров выражал чувство безмерной благодарности всем офицерам действующего полка за «оставление мне права не прерывать духовного общения с полком в качестве пожизненного члена Офицерского собрания» [13, Л. 161]. Особой ценностью для офицера являлось то, что данное решение было принято всем офицерским собранием.
Подобная ситуация была в биографии офицера Семеновского полка Ю.В. Макарова. Так, при переводе Макарова на гражданскую службу в Министерство иностранных дел из-за ранения (не смог остаться даже в резервном полку), он выражает надежду на то, что офицеры полка не встретят его переход с осуждением и непониманием [13, Л. 118]. Это очень важная особенность мировоззрения гвардейского офицера, отразившаяся на своеобразном ментальном уровне, когда офицеру крайне важно одобрение «полкового братства», даже если сам офицер уже имеет более высокий статус и авторитет. К слову говоря, в письме Макаров харак-
теризует себя как «относительного старого офицера», хотя в 1917 году ему был всего лишь 31 год, из которых около 15 лет были напрямую связаны с Семеновским полком. Отметим, что мнение полковых товарищей являлось важным фактором даже в условиях начавшейся революции и продолжавшегося разложения армии, когда авторитет офицера в общественном сознании перестает играть прежнюю роль.
Таким образом, подчеркнем, что особого рода культурная связь «гвардейский офицер - гвардейский полк» была весьма устойчивой и сохранялась даже в условиях революционных метаморфоз 1917 года.
Причем эта взаимосвязь строилась не только на стандартной приверженности и почитании традиций. Большинство офицеров осознавали и чувствовали свою личную ответственность перед полком, имея в виду, что из-за своих личных качеств может пострадать репутация всего полка, жизнь которого и без того осложнена изменившимся отношением к офицерам со стороны основной массы населения. Об этом говорит все тот же Макаров, отмечая, что ему как старому офицеру со старыми взглядами на жизнь, будет сложно безболезненно приспособиться к изменившейся социально-политической ситуации в стране [13, Л. 117-117об]. Думаем, что в его словах можно не сомневаться, вряд ил этот офицер, прошедший с Семеновским полком почти половину жизни стал бы прикрываться своими убеждениями, чтобы просто покинуть полк.
Кроме того, многие офицеры стремились остаться служить в полку даже в условиях падения дисциплины и общей боеспособности армии, что в очередной раз доказывает, что связь с полком у офицеров была достаточно прочной. Косвенными примерами этому могут быть следующие эпизоды из жизни «семеновцев». В августе 1917 года, офицеры полка Эрдман и Ло-бановский переводились из запасного полка в действующий, то есть для несения службы на фронт. Вместе с ними должен был ехать подпоручик Розе, который выражал большое желание отправиться с ними. Однако без указания причин лично командир бригады отказался командировать подпоручика, причем, без указания причины [13, Л. 144]. Другим косвенным примером может являться судьба офицера Н. Га-нецкого, который добился права службы в полку. Очень показательны его слова по данному событию: «Я убедился еще раз, что связь моя с полком и привязанность к нему и товарищам
крепче всех других, личных интересов, а потому не взирая на всякие причины, я решил оставаться в полку и посвятить дорогому, горячо любимому полку мои силы, чувства и душу» [13, Л. 152-153]. Но из-за того, что он не смог залечить свою рану, выйти в Семеновский полк ему так и не удалось [13, Л. 164-164об].
Однако необходимо заметить, что были и иные примеры отношения гвардейских офицеров к революционной действительности. Так, в записках В. Савинкова имеется рассказ офицера Леонова, который повествовал о разговоре среди офицеров через некоторое время после Февральской революции. Главным действующим лицом этого разговора оказался М.Н. Тухачевский, который в то время был офицером Семеновского полка. В означенной беседе, он заявлял, что офицеры виноваты сами в том, что они потеряли авторитет и позволили командовать собой. Но что самое главное, Тухачевский заявлял, что он готов спорить, что сам через два года будет командовать этой «сволочью», причем так же, как и при старом режиме [11, с. 188]. Подобного рода свидетельства лишний раз подчеркивают, что революционные события крайне неоднозначно влияли на общество, тем более на такую относительно немногочисленную группу, как гвардейское офицерство.
Рассматривая настроения внутри полков «Петровской» бригады, остановимся еще на одном важном моменте. События первой мировой войны, а также и начавшаяся революция, оказали серьезное влияние на офицерский состав означенных полков. Так, например, в гвардии Семеновском полку к концу октября 1917 года кадровых офицеров, то есть те, которые получили образование в военных училищах, оставалось всего 16 человек, то есть около 13% от общего числа [9, с. 211]. Большая же часть офицеров являлась, так называемыми, офицерами военного времени. Некоторые были произведены из солдат, некоторые были прикомандированы. Вполне очевидно, что многие офицеры, произведенные из «гражданских» стремились к достижению своих целей, однако многих из них отправили на фронт. Таким примером может служить подпоручик Семеновского полка Михалевский, который, по своему собственному утверждению, рассчитывал служить в полку лишь в мирное время, и, столкнувшись с событиями текущего года, принял решение оставить полк по резко изменившимся обстоятельствам. К ним подпоручик относит в первую очередь возможность завершить свое образование в бывшем Императорском Алексан-
дровском лицее. С другой стороны, автор письма намекает на ухудшение своего здоровья и невозможность продолжать службу в полку далее. Мы не будем утверждать, что этот офицер был настроен не патриотично, или же неуважительно относился к полку. Но, исходя из его письма, можно сделать вывод о том, что офицеры не всегда были фанатично преданы своему долгу, а могли иначе расценивать ситуацию, сделать соответствующий для себя выбор. Это в очередной раз подчеркивает сложность рассматриваемой проблемы, в том числе и дальнейшей судьбы офицера в охваченной революцией стране.
В целом, подводя итог, необходимо отметить, что офицеры Преображенского и Семеновского полков, в условиях развала страны и армии пытались сохранить нравственные установки, ту «родственную» связь между офицером и полком, которая в особой мере была присуща «старой гвардии». Более того, полковые идеалы оказались достаточно устойчивыми, настолько, что офицеры посредством сохранения своей принадлежности к полку пытались справиться с революционными изменениями, которые весьма кардинально изменили прежний уклад офицерской жизни.
Список литературы
1. Бонч-Бруевич М.Д. Вся власть Советам. М., Военное издательство Министерства Обороны, 1957. 360 с.
2. Волков С.В. Русский офицерский корпус. М., Воениздат, 1993.
3. Волков С.В. Офицеры российской гвардии. Опыт мартиролога. М.: Русский путь, 2002.
570 с.
4. Ганин А.В. «Мозг армии» в период «Русской Смуты». М.: Русский путь, 2013. 880
с.
5. Ганин А.В. Корпус офицеров Генерального штаба в годы Гражданской войны 19171922. Справочные материалы. М.: Русский путь, 2009. 895 с.
6. Ганин А.В. «Я больше жить не могу...» // Родина. 2016. №8. С. 31-35.
7. Кавтарадзе А.Г. Военные специалисты на службе Республики Советов, 1917-1920 гг. М.: Наука, 1988. 278 с.
8. Макаров Ю. Моя служба в Старой Гвардии. 1905-1917. Режим доступа: http://militera. lib. ru/memo/russian/makarov_uv/index. html
9. Минаков С.С. Офицеры лейб-гвардии Семеновского полка в повседневности войны и мира 1914 - 1924 гг. Орел., «Орлик». 2013. 320 с.
10. Минаков С.Т. Советская военная элита 20-х годов (состав, эволюция, социокультурные особенности и политическая роль). Орел, Орелиздат, 2000. 560 с.
11. Минаков С.Т. Сталин и его маршал. М., Эксмо-Яуза, 2004. 640 с.
12. РГВИА. Ф.2583. Оп. 2. Д. 1288
13. РГВИА Ф.2584. Оп. 1. Д. 3239
14. Чапкевич Е.И. Русская гвардия в Первой мировой войне. Орел, 2003. 192 с.
15. Чувардин Г.С. Офицеры старой гвардии. Образ жизни, привычки, традиции. Орел, 2005.
264 с.
16. Чувардин Г.С. Российская императорская гвардия в системе военной элиты российской империи в эпоху правления императора Николая II. М., Издательство МЭЛИ, 2008. 220 с.
Об авторе
Шестопалов Павел Игоревич - аспирант кафедры истории России, Орловский государственный университет имени И.С. Тургенева, [email protected]
